Между садистом и его жертвой существуют обычно сильные эмоциональные связи. Они остро нуждаются друг в друге « … самые сильные переживания человек испытывает в минуты крушения границ между Я и другим. Это происходит в моменты глубочайшей регрессии в экстатической любви и под воздействием чрезвычайно сильной боли. Интимность, возникающая между мучителем и тем, кого он мучает, и продолжительный эффект этого психического опыта для обоих участников возникает из самого примитивного, обычно диссоциированного или вытесняемого ощущения слияния “абсолютно плохих” отношений между Я и объектом, представляющих собой другую сторону отщеплённого “абсолютно хорошего” объекта на симбиотической стадиии развития».
Кернберг О. Агрессия при расстройствах личности и перверсиях. М. "Класс", 1998.
#Кернберг
#психоанализ
#садизм
#сексуальность
Кернберг О. Агрессия при расстройствах личности и перверсиях. М. "Класс", 1998.
#Кернберг
#психоанализ
#садизм
#сексуальность
Лонгрид про насилие и дегуманизацию.
Насильственные действия часто мотивируются, а не устраняются этическими нормами.
Источник https://www.newyorker.com/magazine/2017/11/27/the-root-of-all-cruelty
#насилие
#садизм
#ненависть
Насильственные действия часто мотивируются, а не устраняются этическими нормами.
Источник https://www.newyorker.com/magazine/2017/11/27/the-root-of-all-cruelty
#насилие
#садизм
#ненависть
The New Yorker
The Root of All Cruelty?
Perpetrators of violence, we’re told, dehumanize their victims. The truth is worse.
Немного истории психиатрии 19 век, Германия. "Кроме ударов палкой и пощечин, самая настоящая порка была в порядке вещей. Обо всем этом знали за стенами заведений для умалишенных, но далеко не всегда выражали протест, так как эти способы воздействия оправдывались особой теорией.
Лихтенберг прямо говорил, что палка заставляет помешанных снова почувствовать связь с внешним миром, именно потому, что оттуда исходят удары. Легко представить себе, из каких элементов набрался обслуживающий персонал".
Вот что любопытно, сейчас подобная риторика типична для лиц которые оправдывают и применяет насилие (или "социальный прессинг") в отношении лиц которые употребляют наркотики. Так они находят рациональное объяснение собственному садизму и избегают появление у них чувства вины. То есть эти субъекты - духовные наследники Маркиза де Сада, ментально живут в 19 веке.
#история_психиатрии
#насилие
#садизм
Лихтенберг прямо говорил, что палка заставляет помешанных снова почувствовать связь с внешним миром, именно потому, что оттуда исходят удары. Легко представить себе, из каких элементов набрался обслуживающий персонал".
Вот что любопытно, сейчас подобная риторика типична для лиц которые оправдывают и применяет насилие (или "социальный прессинг") в отношении лиц которые употребляют наркотики. Так они находят рациональное объяснение собственному садизму и избегают появление у них чувства вины. То есть эти субъекты - духовные наследники Маркиза де Сада, ментально живут в 19 веке.
#история_психиатрии
#насилие
#садизм
По данным мета-анализа 16 эпидемиологических исследований и 10 клинических испытаний, жестокое обращение в детстве, ассоциируется с два раза большим риском наступления депрессии, усугубляет ее течение и влияет на ее исход.
Суммарно во всех исследованиях приняло участие 23 544 человек.
Жестокое обращение связано с повышенным риском развития рецидивирующих и хронических депрессивных эпизодов (отношение шансов = 2,27, доверительный интервал 95% [ДИ] = 1,80-2,87) во взрослом возрасте.
Мета-анализ 10 проведённых клинических исследований (общее число участников составило 3098 человек) показало, что эпизоды плохого обращения с детьми (в анамнезе) ассоциируется с отсутствием ответа на терапию во время лечения депрессии (отношение шансов = 1,43, 95% ДИ = 1,11-1,83) во взрослом возрасте.
Пережитое в прошлом плохое обращение или пренебрежение снижает эффективность лечения во взрослом возрасте и способствует рецидиву депрессивного расстройства, а также предсказывает неблагоприятное для индивида течение болезни.
Источник https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/22420036
#исследование
#клиника
#насилие
#садизм
#травма
#ПТСР
#депрессия
Суммарно во всех исследованиях приняло участие 23 544 человек.
Жестокое обращение связано с повышенным риском развития рецидивирующих и хронических депрессивных эпизодов (отношение шансов = 2,27, доверительный интервал 95% [ДИ] = 1,80-2,87) во взрослом возрасте.
Мета-анализ 10 проведённых клинических исследований (общее число участников составило 3098 человек) показало, что эпизоды плохого обращения с детьми (в анамнезе) ассоциируется с отсутствием ответа на терапию во время лечения депрессии (отношение шансов = 1,43, 95% ДИ = 1,11-1,83) во взрослом возрасте.
Пережитое в прошлом плохое обращение или пренебрежение снижает эффективность лечения во взрослом возрасте и способствует рецидиву депрессивного расстройства, а также предсказывает неблагоприятное для индивида течение болезни.
Источник https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/22420036
#исследование
#клиника
#насилие
#садизм
#травма
#ПТСР
#депрессия
PubMed
Childhood maltreatment predicts unfavorable course of illness and treatment outcome in depression: a meta-analysis - PubMed
Childhood maltreatment predicts unfavorable course of illness and treatment outcome in depression.
26 ноября в Риме умер режиссер Бернардо Бертолуччи режиссер «Последнего танго в Париже». Ему было 77 лет.
Психоаналитик Отто Кернберг о соотношении насилия и сексуальности:
"Если в разрушении мы встречаемся с чистыми ненавистью и агрессией, то когда чувства ненависти смешиваются с наслаждением от причинения объекту боли, тогда лучше говорить о садизме или о садистической установке по отношению к объекту.
Садизм формируется из ненависти и в конце концов объединяется с желанием контролировать объект. Таким образом, желание разрушать, мстительность, садистическое стремление причинять страдания и контролировать являются выражением переполненных ненавистью интернализованных отношений с объектами.
#психоанализ
#садизм
#кино
Психоаналитик Отто Кернберг о соотношении насилия и сексуальности:
"Если в разрушении мы встречаемся с чистыми ненавистью и агрессией, то когда чувства ненависти смешиваются с наслаждением от причинения объекту боли, тогда лучше говорить о садизме или о садистической установке по отношению к объекту.
Садизм формируется из ненависти и в конце концов объединяется с желанием контролировать объект. Таким образом, желание разрушать, мстительность, садистическое стремление причинять страдания и контролировать являются выражением переполненных ненавистью интернализованных отношений с объектами.
#психоанализ
#садизм
#кино
В одном интервью, которое я давала в Париже, на вопрос о смысле фильма [«Ночной портье»] я ответила: «Все мы жертвы или палачи и выбираем эти роли по собственному желанию. Только маркиз де Сад и Достоевский хорошо это поняли». Это было похоже скорее на удар, чем на ответ.
Я считаю, что в любой обстановке, в любых отношениях обнаруживается динамическая зависимость жертвы — палача, более или менее ярко выраженная, обычно на бессознательном уровне.
Степень зрелости человека сдерживает в той или иной мере эту тенденцию, которая все равно остается пусть и подавленной, непроявленной. Война служит всего лишь детонатором: она расширяет возможности выражения, уничтожает тормоза, открывает шлюзы.
Мои герои во время войны уничтожили тормоза и с блеском сыграли свои роли. Речь идет о взаимозаменяемых ролях.
Я уже говорила, что отношения между палачом и жертвой находятся в постоянной динамике: вот начинается эскалация в одном из участков, и личность постепенно превращается в свою противоположность — вплоть до полной смены ролей, и все начинается сначала.
Война высвобождает садомазохизм, который таится в каждом из нас. Во время войны государство монополизирует садомазохистские тенденции своих граждан, спускает их с цепи и, узаконив, использует.
Мои герои разыгрывали свои роли в рамках закона в 1945 году, в 1957 же году, когда они встречаются вновь, их роли — вне закона. Теперь, в новое время, их считают психопатами, однако они остаются самими собой — не психопатами, а трагическими фигурами.
Текст: Лилиана Кавани «Ночной портье» киносценарий / Liliana Cavani “The Night Porter”
#садизм
#травма
Я считаю, что в любой обстановке, в любых отношениях обнаруживается динамическая зависимость жертвы — палача, более или менее ярко выраженная, обычно на бессознательном уровне.
Степень зрелости человека сдерживает в той или иной мере эту тенденцию, которая все равно остается пусть и подавленной, непроявленной. Война служит всего лишь детонатором: она расширяет возможности выражения, уничтожает тормоза, открывает шлюзы.
Мои герои во время войны уничтожили тормоза и с блеском сыграли свои роли. Речь идет о взаимозаменяемых ролях.
Я уже говорила, что отношения между палачом и жертвой находятся в постоянной динамике: вот начинается эскалация в одном из участков, и личность постепенно превращается в свою противоположность — вплоть до полной смены ролей, и все начинается сначала.
Война высвобождает садомазохизм, который таится в каждом из нас. Во время войны государство монополизирует садомазохистские тенденции своих граждан, спускает их с цепи и, узаконив, использует.
Мои герои разыгрывали свои роли в рамках закона в 1945 году, в 1957 же году, когда они встречаются вновь, их роли — вне закона. Теперь, в новое время, их считают психопатами, однако они остаются самими собой — не психопатами, а трагическими фигурами.
Текст: Лилиана Кавани «Ночной портье» киносценарий / Liliana Cavani “The Night Porter”
#садизм
#травма
требуют от терапевта установления в самом начале твёрдых рамок, в которых будут развиваться отношения, так что пациенту будет по силам выдержать агрессию без разрушения отношений с терапевтом, без нанесения вреда или убытка психотерапевту или его кабинету.
Отто Кернберг
#психоанализ
#мазохизм
#инцест
#садизм
Отто Кернберг
#психоанализ
#мазохизм
#инцест
#садизм
Если в разрушении мы встречаемся с чистыми ненавистью и агрессией, то когда чувства ненависти смешиваются с наслаждением от причинения объекту боли, тогда лучше говорить о садизме или о садистической установке по отношению к объекту.
Садизм формируется из ненависти и в конце концов объединяется с желанием контролировать объект. Таким образом, желание разрушать, мстительность, садистическое стремление причинять страдания и контролировать являются выражением переполненных ненавистью интернализованных отношений с объектами.
Отто Кернберг
#психоанализ
#садизм
Садизм формируется из ненависти и в конце концов объединяется с желанием контролировать объект. Таким образом, желание разрушать, мстительность, садистическое стремление причинять страдания и контролировать являются выражением переполненных ненавистью интернализованных отношений с объектами.
Отто Кернберг
#психоанализ
#садизм
Новый подход к мазохизму и садизму предлагает считать их внутренней сутью диссоциацию.
Смысл такой: у человека может быть одно здоровое эго. Или, в результате травмы, оно может расщепиться на несколько. Множественные личности - это крайний вариант. Более обыденной является версия, когда отщепляются какие-то отдельные части эго, вместе образуя отдельный вариант селф. У людей с пограничным расстройством личности это хорошо заметно, когда они переходят из одного состояния в другое - они не очень способны себя контролировать, и даже не особо осознают свои переходы.
В результате травматичного детского опыта, связанного с жестокостью и насилием, часть людей отщепляет боль, агрессию и насилие, а другая часть - уязвимость, привязанность и беззащитность. Первые становятся мазохистами, вторые - садистами. (Сразу скажу: да, смешанные типы бывают и даже преобладают в обычной жизни. Для пограничников характерно также смешивать оба варианта поведения по отношению к одному человеку).
Мазохист, отщепив агрессию, становится не способен защищать себя. А отщепив боль, перестаёт реагировать на болевые сигналы, что делает его ещё более уязвимым для ретравматизации. Однако, боль и агрессия не исчезают из его личности полностью. Они образуют диссоциированного защитника. Эта часть эго активно действует вовне, если надо защищать кого-то другого. Внутри же она может включаться против самого мазохиста. Стыд и униженность от эпизодов насилия интериоризируются человеком как ощущение собственной плохости, чтобы затем быть вынесенными наружу в неизбежной ситуации повторного насилия. Насильник, при этом, идеализируется и очеловечивается. Вся вина собирается внутри, а вся ответственность и контроль остаются снаружи.
Садист, отщепляя свои уязвимые части, начинает преследовать их во внешнем мире. Беззащитность буквально раззадоривает его, ибо ему необходимо повторно убивать своего внутреннего уязвимого ребёнка. Он компульсивно продолжает уничтожать человеческую уязвимость везде, где она ему встречается.
Отсутствие эмпатии помогает оставаться равнодушным к чужим страданиям. Внутреннее ощущение себя жертвой - именно так, садист чувствует себя несправедливо обиженным - помогает манипулировать общественным мнением, перекидывая вину и ответственность на тех, кого он садирует.
Вместе садист и мазохист разыгрывают диссоциированный сценарий про жестокость, насилие и беззащитность. И на уровне отдельных людей, и на уровне коллективов. Маленький садист и маленький мазохист есть в каждом человеке. Диссоциация помогает им проскакивать в отношения контрабандой, через отыгрывание. Самую большую устойчивость к их появлению дают осознавание, ориентация на гуманистические идеалы и отношение ко всем человеческим существам как к людям.
Текст А. Кондаурова
#психоанализ
#размышления_аналитика
#садизм
#мазохизм
Смысл такой: у человека может быть одно здоровое эго. Или, в результате травмы, оно может расщепиться на несколько. Множественные личности - это крайний вариант. Более обыденной является версия, когда отщепляются какие-то отдельные части эго, вместе образуя отдельный вариант селф. У людей с пограничным расстройством личности это хорошо заметно, когда они переходят из одного состояния в другое - они не очень способны себя контролировать, и даже не особо осознают свои переходы.
В результате травматичного детского опыта, связанного с жестокостью и насилием, часть людей отщепляет боль, агрессию и насилие, а другая часть - уязвимость, привязанность и беззащитность. Первые становятся мазохистами, вторые - садистами. (Сразу скажу: да, смешанные типы бывают и даже преобладают в обычной жизни. Для пограничников характерно также смешивать оба варианта поведения по отношению к одному человеку).
Мазохист, отщепив агрессию, становится не способен защищать себя. А отщепив боль, перестаёт реагировать на болевые сигналы, что делает его ещё более уязвимым для ретравматизации. Однако, боль и агрессия не исчезают из его личности полностью. Они образуют диссоциированного защитника. Эта часть эго активно действует вовне, если надо защищать кого-то другого. Внутри же она может включаться против самого мазохиста. Стыд и униженность от эпизодов насилия интериоризируются человеком как ощущение собственной плохости, чтобы затем быть вынесенными наружу в неизбежной ситуации повторного насилия. Насильник, при этом, идеализируется и очеловечивается. Вся вина собирается внутри, а вся ответственность и контроль остаются снаружи.
Садист, отщепляя свои уязвимые части, начинает преследовать их во внешнем мире. Беззащитность буквально раззадоривает его, ибо ему необходимо повторно убивать своего внутреннего уязвимого ребёнка. Он компульсивно продолжает уничтожать человеческую уязвимость везде, где она ему встречается.
Отсутствие эмпатии помогает оставаться равнодушным к чужим страданиям. Внутреннее ощущение себя жертвой - именно так, садист чувствует себя несправедливо обиженным - помогает манипулировать общественным мнением, перекидывая вину и ответственность на тех, кого он садирует.
Вместе садист и мазохист разыгрывают диссоциированный сценарий про жестокость, насилие и беззащитность. И на уровне отдельных людей, и на уровне коллективов. Маленький садист и маленький мазохист есть в каждом человеке. Диссоциация помогает им проскакивать в отношения контрабандой, через отыгрывание. Самую большую устойчивость к их появлению дают осознавание, ориентация на гуманистические идеалы и отношение ко всем человеческим существам как к людям.
Текст А. Кондаурова
#психоанализ
#размышления_аналитика
#садизм
#мазохизм
Возвышенный бескорыстный моральный императив Канта в некотором роде идентичен или частично совпадает с безудержной склонностью к наслаждению насилием, связанным с именем маркиза де Сада...
Сегодня, в нашу постидеалистическую эпоху Фрейда, разве не все знают, в чем смысл слова «с»? Разве мы все не понимаем, что истина этического ригоризма Канта — это садизм Закона, т.е. кантовский Закон — это агент Супер-Эго, который садистски наслаждается зашедшим в тупик субъектом и его неспособностью удовлетворить его неумолимые требования, подобно пресловутому учителю, мучающему учеников невыполнимыми заданиями и тайно наслаждающимся их бесконечными неудачами?...
Лакан определил извращенца как агента, который считает себя инструментом наслаждения Другого. Именно на это намекал Лакан на последних страницах 11-го семинара: «жертвоприношение темным богам остается чем-то таким, чьему чудовищному обаянию редкий субъект способен, и в наши дни, не поддаться. Невежество, безразличие, желание отвести взгляд - вот что накидывает на это явление покров тайны. Для тех, однако, кто готов взглянуть на него без страха - а таких, способных противостоять притягательной силе жертвоприношения самого по себе, не так много - факт жертвоприношения означает лишь то, что в объекте наших желаний мы ищем свидетельство - свидетельство того, что присутствует в нем желание Другого - того Другого, что именую я здесь темным Богом».
Извращенец, который поступает в соответствии с этим «чудовищным заклятием» и делает то, что он делает, ради удовольствия божественного Другого, не является плохим парнем, которому нравится мучить свои жертвы; он, напротив, хладнокровный профессионал, выполняющий свой долг безлично, ради самого долга.
Переход от обычного садиста к истинному извращенцу – вот что подтверждает описание Ханной Арендт изменений, произошедших в нацистском проекте, когда Schutzstaffel (SS) заменили собой бандформрования Sturmabteilung (SA) в качестве администраторов концентрационных лагерей: «За слепым зверством СА часто скрывались глубокая ненависть и обида на всех тех, кто был в социальном, интеллектуальном или физическом плане лучше их самих и кто теперь, как бы во исполнение их самых смелых мечтаний, оказался в их власти. Эта обида, так и не угасшая до конца в лагерях, кажется нам последним остатком человечески понятного чувства.
Однако настоящий ужас начался, когда управление лагерями взяли на себя СС. Прежнее стихийное скотство уступило место абсолютно холодному и систематическому уничтожению человеческих тел, рассчитанному на уничтожение человеческого достоинства; смерти удалось избежать или отложить на неопределенный срок.
Лагеря больше не были парками развлечений для зверей в человеческом обличье, то есть для людей, которым действительно место в психиатрических больницах и тюрьмах; произошло обратное: их превратили в «тренировочные полигоны», на которых совершенно нормальных людей готовили к тому, чтобы они стали полноправными членами СС».
Адольф Эйхман был не простым бюрократом, составлявшим расписание поездов для СС; он в каком-то смысле осознавал весь ужас, который организовывал, но его дистанция по отношению к этому ужасу, его притворство, что он всего лишь бюрократ, исполняющий свой долг, были частью его наслаждения.
Именно это добавляло избыточного наслаждения: он наслаждался, но исключительно интерпассивно, посредством Другого, «темным богом», которого Сад называл «Высшим Существом во Зле» (l'être suprême en méchanceté).
С. Жижек. С днем рождения, Кант, ты - паршивый садист!
#перверсия
#садизм
Сегодня, в нашу постидеалистическую эпоху Фрейда, разве не все знают, в чем смысл слова «с»? Разве мы все не понимаем, что истина этического ригоризма Канта — это садизм Закона, т.е. кантовский Закон — это агент Супер-Эго, который садистски наслаждается зашедшим в тупик субъектом и его неспособностью удовлетворить его неумолимые требования, подобно пресловутому учителю, мучающему учеников невыполнимыми заданиями и тайно наслаждающимся их бесконечными неудачами?...
Лакан определил извращенца как агента, который считает себя инструментом наслаждения Другого. Именно на это намекал Лакан на последних страницах 11-го семинара: «жертвоприношение темным богам остается чем-то таким, чьему чудовищному обаянию редкий субъект способен, и в наши дни, не поддаться. Невежество, безразличие, желание отвести взгляд - вот что накидывает на это явление покров тайны. Для тех, однако, кто готов взглянуть на него без страха - а таких, способных противостоять притягательной силе жертвоприношения самого по себе, не так много - факт жертвоприношения означает лишь то, что в объекте наших желаний мы ищем свидетельство - свидетельство того, что присутствует в нем желание Другого - того Другого, что именую я здесь темным Богом».
Извращенец, который поступает в соответствии с этим «чудовищным заклятием» и делает то, что он делает, ради удовольствия божественного Другого, не является плохим парнем, которому нравится мучить свои жертвы; он, напротив, хладнокровный профессионал, выполняющий свой долг безлично, ради самого долга.
Переход от обычного садиста к истинному извращенцу – вот что подтверждает описание Ханной Арендт изменений, произошедших в нацистском проекте, когда Schutzstaffel (SS) заменили собой бандформрования Sturmabteilung (SA) в качестве администраторов концентрационных лагерей: «За слепым зверством СА часто скрывались глубокая ненависть и обида на всех тех, кто был в социальном, интеллектуальном или физическом плане лучше их самих и кто теперь, как бы во исполнение их самых смелых мечтаний, оказался в их власти. Эта обида, так и не угасшая до конца в лагерях, кажется нам последним остатком человечески понятного чувства.
Однако настоящий ужас начался, когда управление лагерями взяли на себя СС. Прежнее стихийное скотство уступило место абсолютно холодному и систематическому уничтожению человеческих тел, рассчитанному на уничтожение человеческого достоинства; смерти удалось избежать или отложить на неопределенный срок.
Лагеря больше не были парками развлечений для зверей в человеческом обличье, то есть для людей, которым действительно место в психиатрических больницах и тюрьмах; произошло обратное: их превратили в «тренировочные полигоны», на которых совершенно нормальных людей готовили к тому, чтобы они стали полноправными членами СС».
Адольф Эйхман был не простым бюрократом, составлявшим расписание поездов для СС; он в каком-то смысле осознавал весь ужас, который организовывал, но его дистанция по отношению к этому ужасу, его притворство, что он всего лишь бюрократ, исполняющий свой долг, были частью его наслаждения.
Именно это добавляло избыточного наслаждения: он наслаждался, но исключительно интерпассивно, посредством Другого, «темным богом», которого Сад называл «Высшим Существом во Зле» (l'être suprême en méchanceté).
С. Жижек. С днем рождения, Кант, ты - паршивый садист!
#перверсия
#садизм
А помните как в «Братьях Карамазовых», перед тем как Иван поведал Алёше свою возвышенную легенду о Великом Инквизиторе, он упомянул про монастырскую поэмку: «Хождение Богородицы по мукам»?
Её сюжет интересный конечно. Однако полагаю, что мало кто заметил те глубины [сатанинские] утончённого садизма и издевательства, которые в ней содержатся (помимо бытового антисемитизма разумеется).
Кратко, сюжет поэмы следующий – Богоматерь посещает Ад, где видит грешников и посмертные мучения их и сострадая этим несчастным, вымаливает у Бога остановку мук на всякий год от Великой Пятницы до Троицына дня.
То есть, после этой остановки адские муки возобновляется.
Внимание, вопрос, что лучше находится в Аду непрерывно 24/7 – 365 дней в году или получить короткую отсрочку, паузу, дабы затем вновь погрузиться в самое жерло боли?
Опытные мучители прекрасно знают «правильный ответ». Им известно, что обязательно нужно делать паузу в мучении или менять технику причинения страдания, ибо к боли как и к удовольствию, тоже, пусть медленнее, но все равно наступает толерантность и привыкание.
Пауза необходима, дабы усилить мучения жертвы. После отсрочки страдания возобновляются с удвоенной силой.
Так поступают серийные семейные насильники, которые изощрённо издеваются над своими интимными пантерами или детьми. Они обязательно регулярно организуют не просто «отсрочки», но и настоящие райские каникулы для своих жертв [от Великой Пятницы до Троицына дня].
© Автономов Денис
#размышления
#садизм
Её сюжет интересный конечно. Однако полагаю, что мало кто заметил те глубины [сатанинские] утончённого садизма и издевательства, которые в ней содержатся (помимо бытового антисемитизма разумеется).
Кратко, сюжет поэмы следующий – Богоматерь посещает Ад, где видит грешников и посмертные мучения их и сострадая этим несчастным, вымаливает у Бога остановку мук на всякий год от Великой Пятницы до Троицына дня.
То есть, после этой остановки адские муки возобновляется.
Внимание, вопрос, что лучше находится в Аду непрерывно 24/7 – 365 дней в году или получить короткую отсрочку, паузу, дабы затем вновь погрузиться в самое жерло боли?
Опытные мучители прекрасно знают «правильный ответ». Им известно, что обязательно нужно делать паузу в мучении или менять технику причинения страдания, ибо к боли как и к удовольствию, тоже, пусть медленнее, но все равно наступает толерантность и привыкание.
Пауза необходима, дабы усилить мучения жертвы. После отсрочки страдания возобновляются с удвоенной силой.
Так поступают серийные семейные насильники, которые изощрённо издеваются над своими интимными пантерами или детьми. Они обязательно регулярно организуют не просто «отсрочки», но и настоящие райские каникулы для своих жертв [от Великой Пятницы до Троицына дня].
© Автономов Денис
#размышления
#садизм