Пожалуй, сохраню здесь тоже на память меню рождественских ужинов по Гарри Поттеру. А то когда ещё я отважусь такое повторить!
#гаррипоттер #литературныеужины_ереван

Сегодня мой день рождения 🎁

Раньше у меня была традиция, связанная с блогом: в этот день я делилась новым книжным рецептом именинного торта. Но вот уже второй год подряд мне не попадается вдохновляющих литературных образцов — что поделать!

Тем не менее я приготовила для вас кое-что особенное: в этот день я наконец публикую на своём сайте долгожданный текст о еде в трилогии «Голодные игры». В нёго вложено много моего труда, и мне кажется, что это достойное «угощение» для моих подписчиков в такой день. Ссылка на него будет в следующем сообщении.

Если вы хотите сделать мне подарок, вы можете поделиться этой ссылкой со знакомыми любителями «Голодных игр» или просто со своими подписчиками.

Также напоминаю, что у меня есть Boosty и Patreon, где вы можете выразить свои «спасибо» и «поздравляю» в материальном эквиваленте (сделать донат или оформить подписку) — мне будет приятно 🫰
#поддержка #жизнь

ЕДА В ТРИЛОГИИ «ГОЛОДНЫЕ ИГРЫ»
(и рецепт рагу из баранины с черносливом)
#лонгрид #рецепт #голодныеигры #писательство

Где-то год назад я провалилась в мир «Голодных игр» и анализ его кулинарной состовляющей. Для меня это не столько про еду как таковую, сколько про сторителлинг: в продуманном литературном мире упоминания еды образуют дополнительный каркас истории. И мне всегда интересно «просветить» книгу, чтобы увидеть этот каркас во всей его сложности. Конечно, часто история могла бы обойтись и без этой дополнительной структуры, но что-то при этом потеряла бы — даже если герои не зациклены на вопросах пропитания. А уж в нашем сегодняшнем примере еда настолько вплетена в сюжет, что без неё он бы просто рассыпался.

Сегодня я готова поделиться некоторыми результатами своего анализа и рассказать, как еда становится эффективным художественным средством. В конце моего рассказа мы проследим это на примере одного конкретного блюда, очень важного в истории Китнисс Эвердин, — рагу из баранины с черносливом.

Все подробности уже ждут вас на моём сайте, как и доступный рецепт:
https://readandeat.net/2025/01/17/hunger-games-lamb-stew/

Просто хочу похвалиться, что наконец-то снова снимаю еду, а то после переезда на другую квартиру я впала ступор — не брала фотоаппарат в руки несколько месяцев. На новом месте, конечно, предстоит осваивать новые трюки — тут всё по-другому. Но начало положено! И теперь у нового контента есть шанс :)

«Размочил» счёт этот суп из тыквы с фасолью по рецепту Сальной Сэй (снова из вселенной «Голодных игр»)
#фото #жизнь #голодныеигры

Сегодня один из моих любимых литературных праздников — день рождения Роберта Бёрнса. Вот мой прошлогодний пост на эту тему, а сегодня #цитатадня пусть будет не про хаггис, а про другой важный для шотландской диеты продукт:
⠀

Раз — овсянка,
Два — овсянка
И овсянка в третий раз.
А на лишнюю овсянку
Где мне взять крупы для вас?
Одиноким, неженатым
Не житье, а сущий рай.
А женился, так ребятам
Трижды в день овсянки дай.
Век живет со мной забота.
Не могу ее прогнать.
Чуть запрешь за ней ворота,
Тут как тут она опять.
Раз — овсянка,
Два — овсянка
И овсянка в третий раз.
А на лишнюю овсянку
Где мне взять крупы для вас?

⠀
Этот перевод Маршака — ещё один пример того, насколько вольно переводчики иной раз обращаются с исходным материалом. #трудностиперевода Если что, преводы Маршака я люблю нежно и трепетно, но это почти всегда — самостоятельное произведение. Вот и тут...

Овсянка в жизни шотландца — продукт незаменимый, спору нет, но всё же у Бёрнса речь шла не о ней. В смысле, совсем не о ней. В оригинале это стихотворение называется Crowdie Ever Mair, а сrowdie — это сорт традиционного мягкого (творожного) сыра. Тоже базовый продукт в историческом шотландском меню, но совсем из другой категории.
#шотландия

А ещё я по-прежнему обожаю тот факт, что это — тоже Бёрнс: https://youtu.be/quBNOg7dMNI?si=-2jWGLgljrkPA5WC
Лучшая иллюстрация того, что Бёрнс почти как Шекспир: живёт свою лучшую жизнь в самых разных формах, ничего не стесняясь 🤘

Время наведения порядка: я завела в этом канале теги и даже проставила их в большинстве старых постов. Постараюсь не забывать о них и в новых публикациях :) Актуальный список тегов будет ниже — я его закреплю и буду пополнять по мере необходимости.

НАВИГАЦИЯ

#лонгрид — ссылки на большие статьи-разборы, которые я публикую на своём сайте
#прочитанное — посты о книгах, которые я читаю
#цитатадня — упоминания еды в художественной литературе (и мои комментарии к ним)
#рецепт — собственно, рецепты :) В виде постов на канале или ссылок на сайт
#историябританскойкухни — экскурсы в историю традиционных британских блюд и продуктов
#трудностиперевода — про искажения, встречающиеся в русскоязычных переводах худлита
#писательство — мои собственные рабочие моменты
#фото — обо мне как фотографе
#лайфхак — делюсь приёмами и хитростями, в основном кулинарными
#итогигода — лучшие книги за год
#английскоерождество — моя отдельная любовь, потому и тег отдельный
#чай — о напитке самом по себе и всём вокруг него
#пудинг — мои попытки ответить на вечный вопрос «Что такое пудинг?»
#литературныеужины_ереван — вечеринки, которые я делаю в офлайне
#жизнь — немного о личном
#поддержка — посты, в которых я прошу вас как-то поучаствовать в развитии блога

Писатели/жанры/серии

#агатакристи
#голодныеигры
#гаррипоттер
#шекспир
#диккенс
#толкин
#страйк
#вампиры
#youngadult
#театр
#нехудожественное

География

#англия
#шотландия
#уэльс
#оксфорд
#лондон
#стамбул
#франция
#испания

Тонкие ломтики хлеба с маслом — самое изысканное угощение к чаю. Не согласны? Ну, это, как всегда, зависит от контекста.

В английской литературе XIX века мы найдём немало чаепитий, подтверждающих особую роль хлеба с маслом в рамках этого ритуала. Но иногда пресловутый хлеб с маслом набрасывается на нас откуда не ждали. И представляет немалую проблему для переводчиков.

Я, конечно, говорю об «Алисе в Зазеркалье». У Кэрролла вообще многое построено на игре слов, игре в слова, словах-головоломках. Вот и диалог Алисы с Комаром обыгрывает созвучия из мира насекомых. Так выглядит этот отрывок в оригинале:

“Crawling at your feet,” said the Gnat (Alice drew her feet back in some alarm), “you may observe a Bread-and-Butterfly. Its wings are thin slices of Bread-and-butter, its body is a crust, and its head is a lump of sugar.”
“And what does it live on?”
“Weak tea with cream in it.”
A new difficulty came into Alice’s head. “Supposing it couldn’t find any?” she suggested.
“Then it would die, of course.”
“But that must happen very often,” Alice remarked thoughtfully.
“It always happens,” said the Gnat.

Butterfly — это бабочка,
Bread-and-Butter — это хлеб с маслом,
соединяем их и получаем Bread-and-Butterfly — чудесное насекомое, крылья которого представляют собой тонкие ломтики хлеба с маслом, тело у него — хлебная корка, а голова — кусок сахара. И питается оно слабым чаем со сливками. Интересен также финал этого диалога: выясняется, что, если чудо-насекомое не находит себе пропитания (то есть, по сути, ему не достаётся чая), оно погибает, и случается такое постоянно. Кэрролл тут, может, зашифровывал что-то своё. Но так-то тарелки с намасленным хлебом, которые прислуга готовила к господскому чаепитию, частенько возвращались на кухню со значительным количеством недоеденного. А не то не было бы в природе такого явления, как хлебный пудинг (Bread-and-Butter Pudding).

Интересно, как с этим вызовом справлялись разные переводчики.
У Нины Михайловны Демуровой Алиса наблюдает Баобабочку — «она вся деревянная, а усики у нее зеленые и нежные, как молодые побеги». И ест она стружки и опилки.

Перевод Щепкиной-Куперник здесь ближе всего к оригиналу: Bread-and-Butterfly превратилась у неё в сдобную Бабку — «крылышки у неё из жжёного сахара, тело из куличного теста, а голова – марципановая». И питается эта Бабка, как ей и положено, слабым чаем со сливками.

А вот тот же отрывок в переводе Яхнина:

– Правильно, – подтвердил Комар. – Все, как увидят ее, так и кричат: «БА! БОЧКА летит!» А деток ее зовут БАНОЧКАМИ.
– Чем же они питаются? – полюбопытствовала Алиса.
– Бочки не питаются. Они наполняются. Чем угодно, – солидно объяснил Комар. – Иногда соком, а иногда опилками.

#трудностиперевода #историябританскойкухни #чай

На классической иллюстрации Джона Тенниела бабочка-бутербродница выглядит куда депрессивнее, чем её товарки из диснеевского мультфильма

Подписчики на Патреоне и Бусти почти единогласно выбрали в качестве темы следующего лонгрида для сайта «особый лондонский» (London Particular) — туман и гороховый суп. Это восхитительно многослойная тема, поэтому не обещаю, что быстро с ней управлюсь. Но буду понемногу разворачивать эту луковицу, а пока держите цитату в тему:

Желто-зеленый туман становился все гуще и гуще. Он обволакивал фонари, приглушая их свет, и пах пеплом, копотью, сажей — всем, что тысячу лет город выбрасывал в воздух.
— Что это? — спросил Ричард.
— Лондонский туман, — ответила Охотница.
— Но ведь никакого тумана давным-давно нет. Закон «О чистом воздухе» и все такое. — Ричарду вспомнились книжки про Шерлока Холмса, которые он читал в детстве. — Как бишь его называли?
— «Гороховый суп», — ответила Дверь. — Лондон ими славился — густыми желтыми туманами, которые поднимались с реки, смешиваясь с сажей и копотью, со всем, что выбрасывалось в воздух на протяжении пяти столетий. В Верхнем мире таких туманов нет уже лет сорок. А здесь, внизу, иногда появляются их призраки. Мм… пожалуй, не совсем призраки, скорее отголоски.
Ричард вдохнул желто-зеленый туман и закашлялся.
— С тобой все в порядке? — спросила Дверь.
— Да, просто вдохнул туман, — ответил Ричард. Почва под ногами стала еще более скользкой и вязкой. При каждом шаге размокшая глина засасывала ботинки. — Но это ерунда, — продолжал он, чтобы подбодрить себя, — туман еще никого не убил.
Дверь удивленно поглядела на него своими необыкновенными глазами.
— В 1952 году туман убил четыре тысячи человек.
— Здесь? В Нижнем Лондоне?
— Нет, в Верхнем, — ответила Охотница.
Ричард охотно поверил. Он попытался не вдыхать туман, но ничего не вышло: тот становился все гуще. А под ногами было уже настоящее болото.
— Не понимаю, — проговорил Ричард, — почему у вас тут есть смог, когда у нас, наверху, его давно нет?
Дверь потерла переносицу.
— В Лондоне есть такие места, где время застыло, где ничего не меняется. Это как пузырьки воздуха в янтаре. Время в Лондоне существует в больших объёмах, и ему нужно куда-то деваться. Оно не используется всё сразу.
— Возможно, я еще не оправился от похмелья, — пробормотал Ричард, — но в твоих словах есть логика.

Нил Гейман. «Никогде» / «Задверье»

#цитатадня

Вот, например, у Джейн Остин, если кто-то из персонажей проявляет явный интерес к еде, это характеризует его не с лучшей стороны. Только мелкие и недалёкие люди могут с упоением смаковать гастрономические подробности даже самого изысканного застолья. Рассказывая о званом обеде, достойный человек станет делиться деталями разговоров, которые велись за столом, а недостойный — в подробностях описывать угощение. (Яркий тому пример — миссис Беннет из «Гордости и предубеждения».)

Этот давно усвоенный факт сегодня соединился у меня с Вирджинией Вульф, бросающей вызов тому, что она называет part of the novelist's convention:

Удивительно, что романисты заставляют нас верить, будто обеды запоминаются исключительно потому, что кто-то сказал что-то очень остроумное или сделал что-то очень значительное. Редко кто из них уделит внимание еде. Литераторы будто сговорились не упоминать суп, лосося и утку, словно суп, лосось и утка вовсе не имеют значения, а людям никогда не приходилось выкурить сигару или выпить бокал вина. Я возьму на себя смелость нарушить этот обычай и сообщу вам, что этот обед начался с камбалы, утопленной в глубокой тарелке и надежно укрытой белоснежными сливками, тут и там сбрызнутыми коричневыми каплями, похожими на пятнышки с боков олененка. Затем наступил черед куропаток – но если вы вообразили себе пару несчастных голых птичек, вы сильно ошибаетесь. Бесчисленные куропатки сопровождались целой армией соусов и салатов, острых и сладких, тонко нарезанного, но не пережаренного картофеля, а также брюссельской капусты, прекрасной, словно розовые бутоны, но куда более сочной. Когда покончили с жарким и его свитой, молчаливый слуга (возможно, смягченная разновидность того университетского смотрителя) поставил перед нами покрытый салфетками десерт, весь в сахарной пене. Назвать его пудингом – и тем самым поставить на одну доску с заурядным пудингом из риса или тапиоки – значило бы совершить святотатство. Меж тем бокалы переливались алым и золотым, пустели и вновь наполнялись. И где-то там, посередине позвоночника, где кроется человеческая душа, начал разгораться свет – не жесткий электрический проблеск того, что мы зовем остроумием, но мягкий и ровный свет человеческого общения. Нам некуда спешить, нам незачем блистать. Нам ни к чему быть кем-то еще, кроме самих себя. Нас всех ждет рай в сопровождении Ван Дейка. Как великолепна жизнь, как щедра, как незначительны мелкие склоки и горести, как прекрасна дружба и общество себе подобных – и, закурив сигарету, вы опускаетесь на подушки на подоконнике.

Вирджиния Вульф. «Своя комната»

#цитатадня