* Иногда прощение невозможно *
Не всегда прощение возможно, и об этом важно помнить.
Мы можем пройти 9 из 10 шагов к прощению, но вот этот последний, десятый шажок кто-то должен сделать нам навстречу. К нам, а не от нас. Необязательно в виде буквального признания той, давней вины — в конце концов, родители часто и правда не помнят того, что так больно нас ранило. Не считают важным, не хотят «каяться». Иногда физически не могут.
Но иногда они способны на еле заметные, символические шаги. Внезапное ласковое слово, когда мы не ждем. Признание того, как сильно мы устали. Что-то, что позволит нам мысленно склеить в своем сердце обломки того деревянного самолетика.
И вдруг мы понимаем — вот. Простили. Обида больше не жжет так сильно.
Это всегда маленькое, но чудо.
* Когда совы возвращаются *
Иногда, когда моя дочь особенно устала, ей одиноко, подружки не звонят, а мы, родители, страшно заняты работой, она говорит:
— Мама, а помнишь мою любимую тарелку с совами, которую ты разбила?
— Помню, — говорю я, — и как ты плакала.
Тарелка выскользнула из моих рук в раковину и разбилась. Сов было семь. Дочери тогда — года три. Сейчас ей почти десять, но иногда она вспоминает. Не знаю, сохранится ли это воспоминание на всю жизнь, наша память причудлива и непредсказуема.
Но каждый раз, когда в грустные вечера эти совы возвращаются, я подтверждаю: мне жалко, жалко, я помню этих сов, прости меня, малыш.
Я хочу верить, что этого хватит.
Текст А. Рубцова
#психология
#обида
Не всегда прощение возможно, и об этом важно помнить.
Мы можем пройти 9 из 10 шагов к прощению, но вот этот последний, десятый шажок кто-то должен сделать нам навстречу. К нам, а не от нас. Необязательно в виде буквального признания той, давней вины — в конце концов, родители часто и правда не помнят того, что так больно нас ранило. Не считают важным, не хотят «каяться». Иногда физически не могут.
Но иногда они способны на еле заметные, символические шаги. Внезапное ласковое слово, когда мы не ждем. Признание того, как сильно мы устали. Что-то, что позволит нам мысленно склеить в своем сердце обломки того деревянного самолетика.
И вдруг мы понимаем — вот. Простили. Обида больше не жжет так сильно.
Это всегда маленькое, но чудо.
* Когда совы возвращаются *
Иногда, когда моя дочь особенно устала, ей одиноко, подружки не звонят, а мы, родители, страшно заняты работой, она говорит:
— Мама, а помнишь мою любимую тарелку с совами, которую ты разбила?
— Помню, — говорю я, — и как ты плакала.
Тарелка выскользнула из моих рук в раковину и разбилась. Сов было семь. Дочери тогда — года три. Сейчас ей почти десять, но иногда она вспоминает. Не знаю, сохранится ли это воспоминание на всю жизнь, наша память причудлива и непредсказуема.
Но каждый раз, когда в грустные вечера эти совы возвращаются, я подтверждаю: мне жалко, жалко, я помню этих сов, прости меня, малыш.
Я хочу верить, что этого хватит.
Текст А. Рубцова
#психология
#обида
Есть чувства, которые, несмотря на их социальную проблематичность, в психотерапевтической поп-культуре были реабилитированы. Вот, например, ярость, про которую уже совсем общим местом стало, что это преданная любовь, и это даже в детских мультиках транслируют.
А вот обида традиционно огребает обвинения и в инфантильности, и в том, что ее проявление - это всегда манипуляция и/или следствие слабости, и в том даже, что никакого чувства обиды не существует, а это просто неспособность открыто проявлять агрессию или же неспособность столкнуться с утратой.
На мой взгляд, дело тут в том, что обида - это сложное и довольно амбивалентное чувство, и его проживание требует довольно серьезной психической работы.
Обида связана с нарушенными ожиданиями и/или ощущением несправедливости происходящего и, одновременно, желанием того, чтобы объект исправился. Причем исправился сам, потому что осознал и разобрался, что именно он сделал, а не потому, что ему кто-то злобно настучал по башке и призвал к порядку. Ну т.е. это не злость и не ярость, когда хочется надавить на другого и заставить его быть таким, как нам надо (хотя обида и может сочетаться с яростью).
Но смысл именно обиды в том, что хочется, чтобы другой исправился сам, под влиянием собственного чувства любви к обиженному и осознавая ценность отношений с ним, и понимая то, что продолжение нанесения обид ставит эти отношения под угрозу.
Чтобы подобное многозначное переживание разместить в отношениях, а не просто молча его глотать и/или втихую мстить, нужен целый ряд условий. А именно:
1. Возможность удерживать амбивалентный образ другого. Когда другой оказывается одновременно и плохим объектом, который нанес обиду, и хорошим объектом, который может ощутить вину и исправить содеянное.
2. Возможность осознавать свою зависимость от другого и понимать ограниченность собственного влияния. В противовес яростному всемогущему младенческому требованию любви, с его уверенностью, что исправить мать можно громким яростным ревом. А также в противовес бессильному ощущению совершенной невозможности повлиять на другого, с ощущением самого себя как тотально и абсолютно зависимого, вообще не имеющего влияния.
3. Возможность дистанцирования без полного разрыва отношений, и способность выдерживать сепарационную тревогу на фоне этого дистанцирования.
4. Возможность разочаровываться в объекте любви, но, одновременно, не утрачивать к нему любовь и доверие.
В общем, это задача, для которой нужна и депрессивная позиция, и константность объекта, и способность быть в сложной неоднозначности эдипальных ситуаций, и высокий уровень базового доверия.
Ну, это если говорить именно о прямом предъявлении обиды, а не о демонстрации собственных страданий как способе вызвать вину. Последнее я совсем не хотела бы осуждать, иногда это более чем уместно, разные ситуации бывают. Просто это не совсем предъявление чувства, а некое действие, которому мы подвергаем другого. Ну и в основе этого действия порой действительно может лежать обида, а может и совсем не она, а совершенно другие чувства.
Текст со страницы Этель Голланд.
#психология
#психотерапия
#обида
А вот обида традиционно огребает обвинения и в инфантильности, и в том, что ее проявление - это всегда манипуляция и/или следствие слабости, и в том даже, что никакого чувства обиды не существует, а это просто неспособность открыто проявлять агрессию или же неспособность столкнуться с утратой.
На мой взгляд, дело тут в том, что обида - это сложное и довольно амбивалентное чувство, и его проживание требует довольно серьезной психической работы.
Обида связана с нарушенными ожиданиями и/или ощущением несправедливости происходящего и, одновременно, желанием того, чтобы объект исправился. Причем исправился сам, потому что осознал и разобрался, что именно он сделал, а не потому, что ему кто-то злобно настучал по башке и призвал к порядку. Ну т.е. это не злость и не ярость, когда хочется надавить на другого и заставить его быть таким, как нам надо (хотя обида и может сочетаться с яростью).
Но смысл именно обиды в том, что хочется, чтобы другой исправился сам, под влиянием собственного чувства любви к обиженному и осознавая ценность отношений с ним, и понимая то, что продолжение нанесения обид ставит эти отношения под угрозу.
Чтобы подобное многозначное переживание разместить в отношениях, а не просто молча его глотать и/или втихую мстить, нужен целый ряд условий. А именно:
1. Возможность удерживать амбивалентный образ другого. Когда другой оказывается одновременно и плохим объектом, который нанес обиду, и хорошим объектом, который может ощутить вину и исправить содеянное.
2. Возможность осознавать свою зависимость от другого и понимать ограниченность собственного влияния. В противовес яростному всемогущему младенческому требованию любви, с его уверенностью, что исправить мать можно громким яростным ревом. А также в противовес бессильному ощущению совершенной невозможности повлиять на другого, с ощущением самого себя как тотально и абсолютно зависимого, вообще не имеющего влияния.
3. Возможность дистанцирования без полного разрыва отношений, и способность выдерживать сепарационную тревогу на фоне этого дистанцирования.
4. Возможность разочаровываться в объекте любви, но, одновременно, не утрачивать к нему любовь и доверие.
В общем, это задача, для которой нужна и депрессивная позиция, и константность объекта, и способность быть в сложной неоднозначности эдипальных ситуаций, и высокий уровень базового доверия.
Ну, это если говорить именно о прямом предъявлении обиды, а не о демонстрации собственных страданий как способе вызвать вину. Последнее я совсем не хотела бы осуждать, иногда это более чем уместно, разные ситуации бывают. Просто это не совсем предъявление чувства, а некое действие, которому мы подвергаем другого. Ну и в основе этого действия порой действительно может лежать обида, а может и совсем не она, а совершенно другие чувства.
Текст со страницы Этель Голланд.
#психология
#психотерапия
#обида
В некоторых случаях пациент как будто «вскармливает» или «пестует» свое недовольство и получает удовлетворение, «бередя старые раны».
Эти про явления наводят на мысль, что обида может быть связана с такими ранними переживаниями, как отлучение от груди или появление в семье новорожденного, что привело к утрате в обстановке, где это выглядело несправедливым, и пациент чувствовал себя преданным и обиженным...
Его страдание в настоящем мазохистически продлевается, и он живет с надеждой, что в будущем справедливость восторжествует и он будет отмщен.
Обида и вместе с ней надежда на сатисфакцию становятся защитой от текущей реальности, особенно от переживания утраты, и в результате - помехой скорби и развитию (Potamianou, 1992).
Когда преобладает ощущение недовольства и ненависти, психическая реальность внутренних отношений пациента отражает тот факт, что деструктивные нападения уже состоялись и продолжают осуществляться, пока живы ненависть и желание отмщения.
Дж. Стайнер. Психические убежища. Патологические организации у психотических, невротических и пограничных пациентов.
#обида
#психоанализ
Эти про явления наводят на мысль, что обида может быть связана с такими ранними переживаниями, как отлучение от груди или появление в семье новорожденного, что привело к утрате в обстановке, где это выглядело несправедливым, и пациент чувствовал себя преданным и обиженным...
Его страдание в настоящем мазохистически продлевается, и он живет с надеждой, что в будущем справедливость восторжествует и он будет отмщен.
Обида и вместе с ней надежда на сатисфакцию становятся защитой от текущей реальности, особенно от переживания утраты, и в результате - помехой скорби и развитию (Potamianou, 1992).
Когда преобладает ощущение недовольства и ненависти, психическая реальность внутренних отношений пациента отражает тот факт, что деструктивные нападения уже состоялись и продолжают осуществляться, пока живы ненависть и желание отмщения.
Дж. Стайнер. Психические убежища. Патологические организации у психотических, невротических и пограничных пациентов.
#обида
#психоанализ