Ethel Person придумала два выражения – «немое тело» (что означает отсутствие сексуального желания) и «тело как враг» (что относится к ипохондрическим симптомам).
Что же касается конкретных ситуаций моих пациентов в их отношении к своему телу и своим детям, выражение «тело как мучитель» представляется мне более применимым для обозначения бессознательных компульсивных желаний, которые испытывают эти женщины к своему телу, из которого они делают эффективное орудие пыток, атакуя самих себя и своих детей. Жертвы могут проживать зависимость от травмы, которая ведет к самодеструктивности.
Обратите внимание, что существуют также различные степени диссоциации, наиболее серьезные, соответствующие синдрому Мюнхгаузена. Иногда это партнер, который бессознательно назначается мучителем.
И здесь танец со смертью хорошо представлен у этих женщин как обращенный против самих себя или против своих детей, иногда и того и другого. Anna Motz (2008) наглядно описывает, что самоповреждение действует как защита от близости, привязывая женщину к ее собственному телу, исключая всех остальных. Она устанавливает у этих женщин связь между принуждением резать кожу и созданием барьера между терапевтом и пациентом: «Женщины размещают свое чувство идентичности в своем теле, которое может быть мощным инструментом самовыражения. У многих женщин их болезненные переживания буквально записаны на их телах» (Motz, 2008: р. 250).
Главным различием между перверсивным актом мужчины и женщины является объект. У мужчин акт направлен на внешний частичный объект, тогда как у женщин он направлен против самих себя или против их тел или против объектов, которые они считают своими собственными творениями, то есть их детей. В обоих случаях тело и младенцы рассматриваются как дегуманизированные частичные объекты; некоторые матери используют детей как переходные объекты с фетишистскими характеристиками (Welldon, 1988).
Материал из статьи Эстелы Уэлддон (написанной на одной из ее лекций) «Танцы со смертью», опубликованной в 2009 году в British Journal of Psychotherapy, Выпуск 25, с. 149-182.
#психоанализ
#влечение_к_смерти
#перверсия
#сексуальность
Что же касается конкретных ситуаций моих пациентов в их отношении к своему телу и своим детям, выражение «тело как мучитель» представляется мне более применимым для обозначения бессознательных компульсивных желаний, которые испытывают эти женщины к своему телу, из которого они делают эффективное орудие пыток, атакуя самих себя и своих детей. Жертвы могут проживать зависимость от травмы, которая ведет к самодеструктивности.
Обратите внимание, что существуют также различные степени диссоциации, наиболее серьезные, соответствующие синдрому Мюнхгаузена. Иногда это партнер, который бессознательно назначается мучителем.
И здесь танец со смертью хорошо представлен у этих женщин как обращенный против самих себя или против своих детей, иногда и того и другого. Anna Motz (2008) наглядно описывает, что самоповреждение действует как защита от близости, привязывая женщину к ее собственному телу, исключая всех остальных. Она устанавливает у этих женщин связь между принуждением резать кожу и созданием барьера между терапевтом и пациентом: «Женщины размещают свое чувство идентичности в своем теле, которое может быть мощным инструментом самовыражения. У многих женщин их болезненные переживания буквально записаны на их телах» (Motz, 2008: р. 250).
Главным различием между перверсивным актом мужчины и женщины является объект. У мужчин акт направлен на внешний частичный объект, тогда как у женщин он направлен против самих себя или против их тел или против объектов, которые они считают своими собственными творениями, то есть их детей. В обоих случаях тело и младенцы рассматриваются как дегуманизированные частичные объекты; некоторые матери используют детей как переходные объекты с фетишистскими характеристиками (Welldon, 1988).
Материал из статьи Эстелы Уэлддон (написанной на одной из ее лекций) «Танцы со смертью», опубликованной в 2009 году в British Journal of Psychotherapy, Выпуск 25, с. 149-182.
#психоанализ
#влечение_к_смерти
#перверсия
#сексуальность
Мы постоянно слышим о «знаменитых» персонажах, внезапно сметенных своей «судьбой», подвергнутых публичному скандалу и всеобщему возмущению. Я говорю об отрывке «от знаменитости до стыда», чтобы описать это частое явление, которое мы обнаруживаем, читая газеты (я бы добавила, что важно читать газеты, чтобы понять, как далеко это может зайти). В некотором смысле негодование общества – это реакция на то, что его обманывает кто-то, кто, казалось бы, «слишком нормален» для монстра, которого оно ожидает увидеть в подобных случаях. Никто ничего не знал, даже люди из его самого близкого окружения. Это гораздо чаще процессы инкапсуляции, чем расщепления, которое приводит к псевдонормальности или к ситуации «нормопатических» индивидуумов, описанной Джойс МакДугалл (1995).
Почему шок настолько глубок? Потому что эти люди часто хорошо известны своими очень консервативными и морализаторскими мнениями, которые в значительной степени являются дискриминацией и пагубны для тех, кто принадлежит, как правило, к группам меньшинств, наиболее подверженных эмоциональному насилию. Идеи, которые они отстаивают, исходят из факта, что то, чего они действительно боятся, находится в них самих, а механизмы проективной идентификации, в них действующие, выставляются теперь на всеобщее обозрение. Подумайте об сенаторе США Ларри Крейге (Larry Craig), его семейных ценностях и его жёсткой гомофобной позиции (Lewis, 2007), или губернаторе Элиоте Спитцере, который боролся против проституции (Bone, 2008). Это только последние монстры/жертвы, которых средства массовой информации открыли публике, но многие другие уже были обнаружены ранее или будут обнаружены в дальнейшем. Фактически именно эту часть самих себя, настолько ими ненавидимую, эти люди стремились с огромной энергией атаковать снаружи. В результате этой ненависти нужно было разрывать эту часть, отвергать ее и перекладывать на других. Лак лицемерия покрывал их едва сдерживаемое чувство отвращения к себе. Находящиеся прежде в положении, где они обвиняли других, наслаждаясь почти феодальной властью, теперь они находятся внизу социальной лестницы, как объекты возмездия и насмешек. Либо они погрузятся в глубокую депрессию, либо они безуспешно попытаются сокрыть факты и, чувствуя себя в ловушке, будут продолжать отрицать их.
Примечание: Ларри Крейг (Larry Craig), республиканский сенатор из Айдахо, был пойман в процессе «двусмысленного отношения с прекрасным мальчиком» в туалете Международного аэропорта Миннеаполиса Сент-Пол в 2007 году. Сенатор Крейг решительно критиковал гей-движение и считал, что образ жизни гомосексуалистов представляет угрозу для семейных ценностей (Льюис, 2007).
Элиот Спитцер (Eliot Spitzer), губернатор Нью-Йорка и бывший генеральный прокурор штата Нью-Йорк, ушел в отставку в 2008 году вследствие своей причастности в качестве клиента к международной сети проституции. В судебных документах говорилось о небезопасных сексуальных практиках. Это разоблачение появилось после расследования ФБР по демонтажу сети. Четырьмя годами ранее Элиот Спитцер выразил свое отвращение, объявив об аресте 16 человек, обвинив их в руководстве сетью проституции на острове Стейтен (Bone, 2008).
Материал из статьи Эстелы Уэлддон (написанной на одной из ее лекций) «Танцы со смертью», опубликованной в 2009 году в British Journal of Psychotherapy, Выпуск 25, с. 149-182.
#психоанализ
#влечение_к_смерти
#перверсия
Почему шок настолько глубок? Потому что эти люди часто хорошо известны своими очень консервативными и морализаторскими мнениями, которые в значительной степени являются дискриминацией и пагубны для тех, кто принадлежит, как правило, к группам меньшинств, наиболее подверженных эмоциональному насилию. Идеи, которые они отстаивают, исходят из факта, что то, чего они действительно боятся, находится в них самих, а механизмы проективной идентификации, в них действующие, выставляются теперь на всеобщее обозрение. Подумайте об сенаторе США Ларри Крейге (Larry Craig), его семейных ценностях и его жёсткой гомофобной позиции (Lewis, 2007), или губернаторе Элиоте Спитцере, который боролся против проституции (Bone, 2008). Это только последние монстры/жертвы, которых средства массовой информации открыли публике, но многие другие уже были обнаружены ранее или будут обнаружены в дальнейшем. Фактически именно эту часть самих себя, настолько ими ненавидимую, эти люди стремились с огромной энергией атаковать снаружи. В результате этой ненависти нужно было разрывать эту часть, отвергать ее и перекладывать на других. Лак лицемерия покрывал их едва сдерживаемое чувство отвращения к себе. Находящиеся прежде в положении, где они обвиняли других, наслаждаясь почти феодальной властью, теперь они находятся внизу социальной лестницы, как объекты возмездия и насмешек. Либо они погрузятся в глубокую депрессию, либо они безуспешно попытаются сокрыть факты и, чувствуя себя в ловушке, будут продолжать отрицать их.
Примечание: Ларри Крейг (Larry Craig), республиканский сенатор из Айдахо, был пойман в процессе «двусмысленного отношения с прекрасным мальчиком» в туалете Международного аэропорта Миннеаполиса Сент-Пол в 2007 году. Сенатор Крейг решительно критиковал гей-движение и считал, что образ жизни гомосексуалистов представляет угрозу для семейных ценностей (Льюис, 2007).
Элиот Спитцер (Eliot Spitzer), губернатор Нью-Йорка и бывший генеральный прокурор штата Нью-Йорк, ушел в отставку в 2008 году вследствие своей причастности в качестве клиента к международной сети проституции. В судебных документах говорилось о небезопасных сексуальных практиках. Это разоблачение появилось после расследования ФБР по демонтажу сети. Четырьмя годами ранее Элиот Спитцер выразил свое отвращение, объявив об аресте 16 человек, обвинив их в руководстве сетью проституции на острове Стейтен (Bone, 2008).
Материал из статьи Эстелы Уэлддон (написанной на одной из ее лекций) «Танцы со смертью», опубликованной в 2009 году в British Journal of Psychotherapy, Выпуск 25, с. 149-182.
#психоанализ
#влечение_к_смерти
#перверсия