Шизофренический опыт так важен потому, что вся система человеческого языка, согласно гипотезе английского психиатра Т. Кроу, замешана на шизофрении [Crow 1997].

Шизофрения это плата, которую вносит homo sapiens судьбе за обретение универсального конвенционального языка.

И подобно тому, что каждый человек - немного истерик, немного ананкаст, немного циклоид, шизоид, параноик и шизофреник, так и каждый язык и язык в целом содержит в себе все эти виды психопатологии с преобладанием тех или иных в конкретных языках.

Язык истеричен. Что определяет истерию? Конверсия, вытеснение, демонстративность, иконизация (отелеснивание знака), pseudologia fantastica.

Начнем с последнего как с самого очевидного. Можно ли было бы человеку врать, если бы он не обладал языком?

Ответ очевиден. Истина и ложь понятия языка. Возможность говорить о том, что не соответствует действительности, предоставляется языком в самых широких пределах.

Истина островок в море вранья, если перефразировать слова Уилларда Куайна [Quine 1851].

Создан ли язык для того, чтобы передавать истинную информацию, но уж что-что, а дезинформировать он мастер.

Демонстративность также заложена в языке. Само понятие риторики, как возможности украшать речь фигурами и тропами, говорит о том, что язык приспособлен к тому, чтобы быть демонстративным, ярким, пышным, вызывающим, кричаще-пестрым.

Вообще преобладание в языке означающего над означаемым (закон Лакана, сформулированный им для симптоматической невротической речи) делает его в принципе языком-невротиком.

Не может быть такого положения вещей, чтобы означаемых было больше, чем означающих, чтобы вещей было больше, чем слов.

Слов всегда больше, чем вещей.

Одна вещь может быть обозначена многими словами. Забегая вперед, в пределе в шизофренической модели языка и в поэзии - всеми словами.

В.П. Руднев. Гурджиев и современная психология.

#психология
#язык