#Технологии

Российские производственные мощности в сфере смартфонов и планшетов сегодня загружены лишь на 20%.

Теоретически предприятия могут выпускать до 500 тысяч устройств в год, а по оценке Минпромторга – до 1 млн. Однако фактический объем выпуска – около 80–100 тысяч единиц. На первый взгляд, это выглядит как упущенная возможность, но ситуация требует более глубокого анализа.

Низкий уровень загрузки сам по себе не является критичной проблемой, поскольку мощности не простаивают, а переключаются на выпуск серверов и другой электроники. Это говорит о гибкости производственного процесса, что важно в условиях быстро меняющейся технологической конъюнктуры. Развитие отечественного производства идет по пути постепенного наращивания компетенций, а не резкого увеличения объемов, что соответствует реалистичной стратегии импортозамещения.

В 2024 году в России было продано около 30 млн смартфонов, подавляющее большинство – китайского производства. Это не столько вопрос технологической зависимости, сколько глобальной структуры рынка, где даже западные бренды используют азиатские производственные цепочки. Однако тот факт, что в реестре Минпромторга уже зарегистрировано 25 моделей российских смартфонов и 79 планшетов, показывает, что рынок формируется. При этом нужно учитывать, что сегодняшние российские смартфоны – это пока не полностью отечественные разработки, но постепенная локализация компонентов позволяет говорить о долгосрочном тренде.

Экономическая логика подсказывает, что при росте спроса на российские устройства можно ожидать ускоренной загрузки мощностей. Политическая логика предполагает, что развитие сектора – вопрос не только коммерческий, но и стратегический: помимо снижения зависимости от внешних поставщиков, речь идет о формировании независимой инфраструктуры цифровой безопасности.

При наличии государственной поддержки, целевых инвестиций и технологических партнерств российское производство электроники может не только закрывать внутренний спрос, но и выходить на экспортные рынки дружественных стран. Вопрос не в том, могут ли отечественные предприятия выпускать миллионы смартфонов уже сейчас, а в том, каким будет следующий этап их интеграции в национальную экономику и международные технологические альянсы.

#Технологии

Технологическое развитие становится ключевым фактором экономического роста России. В условиях перестройки глобальных цепочек поставок, усиления конкуренции и геополитических ограничений инновации переходят из разряда желательных инициатив в стратегическую необходимость.

Формирование независимой научно-промышленной базы – это не просто вопрос экономического суверенитета, но и фактор долгосрочной устойчивости. Российская экономика делает ставку на развитие микроэлектроники, искусственного интеллекта, авиа- и машиностроения, что в перспективе позволит снизить зависимость от внешних технологий. Государственная поддержка НИОКР, расширение производственных мощностей и внедрение новых инструментов финансирования создают условия для ускоренной технологической трансформации.

При этом технологический рост – это не только модернизация промышленности. Цифровизация госуправления, логистики, финансового сектора и энергетики уже сейчас влияет на повышение эффективности экономики. Внедрение отечественных решений в сфере программного обеспечения и автоматизации снижает риски внешнего давления и укрепляет позиции российских компаний на мировых рынках.

Главный вызов – скорость внедрения инноваций. Исторический опыт показывает, что страны, сумевшие вовремя создать инфраструктуру для технологического скачка, получают долгосрочные преимущества. Интеграция науки, бизнеса и государства в единую систему разработки и внедрения технологий становится ключевым условием успешного перехода к новой модели экономического роста.

#Технологии #МСП

Россия стоит перед стратегическим выбором: либо закрепиться в глобальном технологическом переделе, либо остаться в позиции догоняющего игрока. Государство объявило о поддержке малого и среднего бизнеса в сфере робототехники, что открывает новые инвестиционные перспективы. Однако ключевой вопрос — насколько реальны эти возможности в условиях санкционного давления, структурных ограничений экономики и зависимости от зарубежных технологий?

Ведущие мировые игроки уже перешли в фазу активного внедрения автоматизированных решений. По данным Boston Consulting Group, в ближайшие 10 лет роботизация приведет к сокращению издержек на 30–50% в промышленности и логистике. Россия, по данным Минпромторга, пока отстает: уровень автоматизации в отечественном производстве не превышает 8%, тогда как в Китае — 36%, а в Германии — 51%. При этом ставка делается на китайские и индийские технологические решения, что неизбежно создает риски технологической зависимости.

Основная проблема — узкий рынок кадров и нехватка компетенций. Сегодня только 17% российских предприятий могут интегрировать роботизированные технологии без внешней помощи. Вопрос, какие компании реально смогут воспользоваться льготными программами кредитования, остается открытым: без сформированной технологической базы и партнерств на международных рынках доступ к господдержке может остаться формальностью.

Санкции вынуждают Россию делать ставку на внутренний рынок и альтернативные логистические цепочки. В ближайшие годы появится окно возможностей для компаний, которые адаптируются к этим условиям раньше других. Если государственная программа будет сопровождаться реальными инвестициями в фундаментальные технологии, Россия сможет создать собственную экосистему автоматизации. В противном случае средства будут перераспределены в пользу сырьевого сектора, а цифровая трансформация останется точечной.

#Технологии

В 2024 году российские разработчики подали в Роспатент более 40 тысяч заявок на регистрацию программ для ЭВМ и баз данных, что на 13% больше, чем в 2023 году, и на 30% превышает показатель 2022 года. Этот рост демонстрирует стремление бизнеса и государства укрепить позиции в сфере программного обеспечения, но остаётся вопрос о том, насколько он отражает реальный технологический прорыв, а не просто количественную адаптацию к санкционным условиям.

Западные ограничения сократили доступ к зарубежным технологиям, вынудив компании и государственные структуры переходить на отечественные разработки. Рост числа патентных заявок может быть частично обусловлен необходимостью легализовать новые продукты, созданные в рамках импортозамещения. Однако без глубокой научной базы и серьёзных R&D-инвестиций такой рост не гарантирует повышения технологической независимости. Важно, чтобы зарегистрированные решения не были просто локальными адаптациями западных разработок, а формировали основу для конкурентоспособного продукта на глобальном рынке.

Государственные меры поддержки IT-сектора стимулируют активность, но риск «административного эффекта» остаётся. Ситуация схожа с динамикой патентования в Китае 2000-х годов, когда рост заявок не сразу конвертировался в инновационное преимущество. Ключевой вызов — не просто увеличить количество регистраций, а обеспечить их реальное применение в критических секторах экономики. Российская индустрия ПО находится на развилке: либо этот рост станет основой для долгосрочного технологического развития, либо останется частью механизма локализации без выхода на международный уровень.

#Технологии

На 2025 год запланировано выделение более 500 млрд рублей на развитие технологического суверенитета

Эта мера выходит за рамки обычного бюджетного финансирования: речь идет о целевой трансформации экономики под новые геополитические и структурные условия. В условиях ограниченного доступа к зарубежным технологиям, России необходима не просто замена импорта, а полноценное создание собственной технологической базы в критически важных секторах.

Эксперты отмечают, что эффективность этих вложений будет напрямую зависеть от способности выстроить работающую связку между научными центрами, промышленными предприятиями и институтами развития. В приоритете — микроэлектроника, программное обеспечение, станкостроение, химические компоненты, а также высокотехнологичные решения для оборонной, энергетической и транспортной отраслей. Особое внимание планируется уделить инструментам технологического трансфера и подготовке инженерных кадров.

Формирующаяся стратегия указывает на переход от точечной поддержки к системной модели технологической независимости, где контроль над критической инфраструктурой становится частью долгосрочной экономической безопасности. Речь идет не только о внутреннем замещении, но и о формировании новых экспортных ниш в странах, заинтересованных в альтернативных цепочках поставок вне западных платформ.

В условиях международной фрагментации технологический суверенитет становится одним из способов удержать позицию в глобальной экономике и сократить уязвимость в стратегических секторах.

#Бизнес

Рынок слияний и поглощений в России по итогам 2024 года сократился до минимальных значений за 11 лет

Это не просто статистический сбой, а отражение глубоких сдвигов в корпоративной логике принятия решений. Если в 2022–2023 годах сделки шли волнами — на фоне ухода иностранных инвесторов, вынужденной репатриации активов и переоценки юрисдикций, — то сегодня ситуация изменилась: давление геополитических рисков сменилось фазой неопределённости и стратегического ожидания.

Эксперты отмечают, что высокие ключевые ставки, затянутая перестройка производственных цепочек и ограничения трансграничных расчетов затруднили финансирование сделок. Кроме того, на передний план вышла осторожность — как на уровне корпоративных центров, так и на уровне регуляторов, всё чаще оценивающих стратегические сделки через призму технологического и экономического суверенитета.

Тем не менее, в некоторых секторах активность сохраняется. Это прежде всего внутренняя логистика, IT, переработка сырья, продовольственный комплекс — всё, что укладывается в приоритеты импортозамещения и опоры на внутренний рынок. Рынок M&A сместился от модели масштабной консолидации к точечным стратегическим альянсам и выверенной реструктуризации.

Спад в количестве сделок — это не признак стагнации, а проявление переходного периода, где корпоративная активность подчиняется логике устойчивости, а не экспансии. Ставка смещается с покупки масштабов на покупку компетенций.

#Технологии

Российский сектор высоких технологий проходит этап трансформации, адаптируясь к новым условиям международной конкуренции. В условиях ограничения доступа к западным разработкам основной упор сделан на локализацию производства, импортозамещение и развитие собственных технологических платформ. Особое внимание уделяется микроэлектронике, искусственному интеллекту и программному обеспечению, где наметился значительный рост.

Государственная поддержка стимулирует спрос на отечественные решения, но остаётся вопрос долгосрочной конкурентоспособности. Развитие отрасли сталкивается с рядом вызовов – дефицитом кадров, сложностью поставок комплектующих и высокой себестоимостью разработки. Однако партнёрство с азиатскими странами и инвестиции в научно-исследовательские кластеры позволяют смягчить влияние санкционного давления и ускорить технологическую независимость.

Рост технологического экспорта и создание новых промышленных мощностей подтверждают потенциал сектора, но ключевым фактором успеха станет не только объём государственных вложений, но и способность компаний адаптироваться к изменениям рынка.

#Технологии

Высокотехнологичное производство в регионах России становится стратегическим направлением экономического роста. Запуск производства чипов в металлополимерных корпусах на НИИЭТ в Воронеже подтверждает курс на снижение технологической зависимости и развитие отечественной микроэлектроники. Это звено более широкой стратегии по формированию промышленной базы, способной конкурировать на глобальном уровне.

Развитие высоких технологий за пределами крупнейших мегаполисов связано с программами государственной поддержки: льготным финансированием, налоговыми стимулами и инвестициями в инфраструктуру. В результате ключевые регионы, такие как Новосибирск, Казань, Воронеж и Ульяновск, формируют собственные инновационные экосистемы. Однако их дальнейшее развитие упирается в кадровый вопрос — спрос на специалистов в сфере микроэлектроники, биотехнологий и машиностроения превышает текущие возможности образовательной системы.

Глобальные вызовы также требуют выстраивания новых экспортных маршрутов и кооперации с азиатскими партнерами. В условиях технологических ограничений важно не только развивать внутренние производственные мощности, но и находить внешние рынки сбыта. Вектор на интеграцию с дружественными странами может открыть перспективы для совместных разработок и привлечения инвестиций в отрасль.

Технологический суверенитет уже становится экономической категорией, определяющей устойчивость национальной промышленности. Формирование кластеров в регионах — это не просто точечные проекты, а основа будущей модели развития, где инновации перестают быть прерогативой исключительно столичных центров.

#Бизнес

В марте сразу несколько российских регионов представили новые налоговые стимулы для промышленности и малого бизнеса

В Татарстане власти расширили перечень отраслей, подпадающих под региональные льготы, в Новосибирской области введены субсидии на цифровизацию производств, а в Приморье — снижены налоговые ставки для экспортно-ориентированных предприятий. Несмотря на локальность решений, они формируют общенациональный тренд: субъекты Федерации начинают выступать как активные участники в трансформации экономической архитектуры.

По мнению ряда экспертов, это свидетельство перехода к модели «экономического федерализма второго уровня» — когда на фоне ограниченного притока федеральных трансфертов регионы вынуждены выстраивать собственные стратегии роста и инвестиционной привлекательности. В условиях жёсткой денежно-кредитной политики и усилившегося бюджетного контроля, ставка делается на локальные резервы: ресурсы, кадры и управленческую гибкость.

Однако разрыв в инструментах и возможностях между сильными и слабыми регионами растёт. В выигрыше окажутся те, кто уже обладает отраслевыми кластерами и развитой кооперацией. Остальные рискуют остаться в тени нового инвестиционного цикла. Именно поэтому сегодня важно отслеживать не только макро, но и региональную динамику — она всё чаще становится индикатором будущей структуры российской экономики.

#Импортозамещение

Импортозамещение в 2025 году вышло за рамки деклараций и PR-сопровождения. За три года с начала трансформации внешнеэкономических связей в экономику было направлено свыше 2 трлн рублей прямых субсидий и инвестиций — но эти средства распределились крайне неравномерно, сформировав очаги реальной индустриализации на фоне витринных ниш с минимальной локализацией.

Производственные деньги шли в основном туда, где совпали интересы: государства — в лице отраслевых программ Минпромторга и Минэкономразвития, бизнеса — через офшорные реинвестиции, и рынка — за счёт переориентации спроса. Это упаковка, компоненты для агротехники, химия, электротехника. Здесь выросли новые мощности, пошли контракты, появилась занятость. По данным ФНС, в этих кластерах зафиксирован устойчивый рост налоговой базы и экспортной выручки.

На другом полюсе — так называемые флагманские сектора вроде микроэлектроники, авиастроения и фармы. Несмотря на масштабные финансовые вливания, отдача остаётся ниже ожиданий. Доля локальных компонентов в новых платформах не превышает 30–40%, зависимость от азиатских поставок сохраняется, а внутренний спрос частично уходит в серые схемы или параллельный импорт.

Контуры индустриальной трансформации постепенно вырисовываются: она не равномерна, но глубже, чем кажется. Рост стоимости капитала и кадровый голод уже фиксируются в Калужской, Тульской, Башкирии и Татарстане. Экономика переходит от модели “брендового замещения” к системному производству, пусть и точечно.

Если не будет перегретых ожиданий и волатильности господдержки, в ближайшие два года мы получим первые полноценные кластеры устойчивого производства. Но для этого критично не только финансирование, но и институциональная дисциплина — от налогового режима до норм техрегулирования. Деньги — не гарантия локализации. Но они уже начали собирать новую структуру экономики.

#Технологии

Минцифры и аппарат вице-премьера Григоренко обсуждают возможность предоставить IT-компаниям отсрочку по налогу на прибыль при экспорте цифровых продуктов. Формально речь идёт о временной мере, учитывая, что текущая ставка в отрасли составляет 5%. Однако суть инициативы — не в снижении фискальной нагрузки, а в попытке оперативно усилить ликвидность в условиях, когда компании сталкиваются с валютными ограничениями, рисками репатриации выручки и необходимостью инвестировать в адаптацию продуктов для зарубежных рынков.

В текущей конфигурации российский IT-экспорт существует в режиме институционального трения: юридическая сложность поставок через дистрибьюторов, отсутствие единого механизма подтверждения экспортной сделки, слабая инфраструктура локализации и послепродажной поддержки. Это особенно критично при выходе на рынки Ближнего Востока, ЮВА и Латинской Америки, где спрос на российские технологические решения стабильно растёт, но проигрывает западным и китайским конкурентам по скорости встраивания в национальные экосистемы.

Отсрочка по налогу может краткосрочно сыграть роль буфера — освободить средства под доработку решений, участие в международных тендерах, перевод интерфейсов и поддержку пользователей. Но без экспортного кредитования, страхования сделок, ускоренной регистрации интеллектуальной собственности и гибких валютных условий это решение останется изолированной фискальной акцией. Поддержка IT-экспорта должна быть экосистемной: от хостинга до юридического сопровождения, от логистики данных до стандартов локального внедрения.

Фискальные манёвры — это всегда реакция. Но если за ними не следует институциональная перестройка, экспортный вектор рискует остаться декларацией. Чтобы российский софт перестал быть нишевым, он должен сопровождаться не льготами, а системным предложением: технологическим, финансовым и юридическим.

На пленарном заседании Госдумы 9 апреля приняты поправки, напрямую затрагивающие индустриальные проекты и малый бизнес в производственном секторе. Одно из ключевых решений — расширение доступа к мерам поддержки для МСП, работающих в промышленности. Теперь предприятия в сферах металлообработки, станкостроения, электронной компонентной базы смогут рассчитывать на льготное финансирование, субсидии на модернизацию оборудования и налоговые преференции.

Принятые меры — это не декларативный шаг, а настройка конкретных механизмов экономического усиления. Для бизнеса это означает прямое снижение операционных издержек: доступ к более дешевому финансированию через госпрограммы, возможность модернизации оборудования без давления на кассовый разрыв, а также упрощённый вход в программы софинансирования с региональными властями. Для экономики в целом — это шаг к расширению производственной базы в секторах, которые критичны в логике технологического суверенитета. Поддержка направлена туда, где есть мультипликативный эффект: новые производственные цепочки, налогооблагаемая база, квалифицированная занятость.

Еще один принятый закон уточняет налоговый режим для промышленных кластеров. Он расширяет возможности применения пониженных ставок на прибыль для предприятий, входящих в кооперационные цепочки. В итоге — создание новых рабочих мест в регионах, стимул для запуска сборочных и перерабатывающих мощностей, особенно в субъектах с дефицитом высокотехнологичного производства.

Всё это — не разовые меры, а этапы выстраивания устойчивой модели. Законодательные инициативы идут в связке с инвестиционными и технологическими решениями. Когда поддержка касается конкретного оборудования, проекта, региона — это работает. И работает не в теории, а на уровне зарплат, контрактов и налоговой базы.

#Экспорт, #Технологии

В России начинается формирование уникальной отрасли на стыке геологии и стратегических технологий. В течение двух лет стартует добыча редкоземельного рения из газа вулкана Кудрявый на острове Итуруп — единственном в мире месторождении такого типа.

Рений — один из самых дефицитных и высокоценимых элементов. Его содержание в земной коре минимально, а стратегическое значение — колоссально. Он незаменим в производстве жаропрочных сплавов для турбин, ракетных двигателей и сверхзвуковой авиации, используется в электронике, катализаторах и даже при производстве топлива.

Россия — одна из немногих стран с суверенитетом по добыче рения. До сих пор мы импортировали этот металл, в том числе из стран, находящихся под внешним влиянием недружественных государств. Локализация производства рения на Курилах означает не просто снижение зависимости от импорта, но и возможность контролировать критически важную часть технологической цепочки.

Кроме очевидного импортозамещения, есть и более широкие эффекты. Производство рения может дать толчок развитию целой инфраструктурной экосистемы: от научных исследований в области высокотемпературных материалов до поддержки оборонно-промышленного комплекса. Продукция с высокой добавленной стоимостью, произведённая на основе российского сырья, усилит экспортный потенциал страны в рамках «дружественных» технологических партнерств.

В геополитическом контексте запуск добычи рения на Итурупе — это ответ на санкционный режим и попытки западных стран ввергнуть Россию в технологическую изоляцию. Москва последовательно строит независимую техносферу, и ресурсы вроде рения становятся не просто элементом сырьевого экспорта, а фундаментом будущих инженерных прорывов.

#Экспорт #IT

Итоги Всероссийской конференции по экспорту креативных индустрий фиксируют институциональный поворот: сегмент, ещё недавно воспринимаемый как культурное приложение, начинает позиционироваться как экспортный актив с высокой маржинальностью и устойчивым спросом на внешних рынках. В условиях ограничения традиционных каналов и фокусировки на несырьевой модели роста, креативный экспорт становится полем стратегического манёвра.

Ставка делается на формирование локальных кластеров с высоким уровнем самозанятости и малых команд, работающих в геймдеве, анимации, дизайне, аудиовизуальных технологиях. В отличие от промышленных производств, эта модель требует минимальной физической логистики и быстро масштабируется за счёт цифровых каналов. Дополнительным фактором устойчивости становится география экспансии: экспорт ориентируется не на западные платформы, а на рынки Ближнего Востока, Юго-Восточной Азии и СНГ, где потребитель менее зависим от политизированных культурных стандартов.

Поддержка со стороны РЭЦ и Минэкономразвития направлена на создание маркетинговой инфраструктуры и системы субсидий на продвижение за рубежом, включая онлайн-дистрибуцию. Для регионов это шанс выйти в экспорт не через сырьё, а через продукт с высокой добавленной стоимостью. В этом контуре креативная индустрия становится не только экспортной нишей, но и инструментом внутренней интеграции — через обучение, технологические коллаборации и повышение устойчивости малых экономик.

#Технологии

Рост IT-сектора в России выходит за пределы узкопрофильной цифровизации

IT-сектор становится инфраструктурой нового экономического порядка, где технологические решения обеспечивают устойчивость как для крупного бизнеса, так и для быстрорастущих ниш — в том числе в креативных индустриях. Этот сдвиг фиксируют и участники Всероссийской конференции по экспорту креативных продуктов: цифровой экспорт теперь не только маржинален, но и институционализируется как государственный приоритет.

Ключевая особенность российского IT-сектора — его способность работать в условиях внешней изоляции. На фоне санкций и ограничения доступа к западному ПО Россия выстраивает параллельную архитектуру: от операционных систем до облачных решений, от геймдева до платформенной логистики. Это даёт возможность масштабировать экспортные практики без опоры на физическую инфраструктуру и политизированные каналы.

IT становится каркасом для цифрового суверенитета и одновременно средой для быстрого роста малого бизнеса. Особенно в связке с креативным экспортом — в дизайне, анимации, разработке игр и аудиовизуальных продуктах. Эти сегменты требуют минимального стартового капитала, не зависят от логистических коридоров и легко выходят на внешние рынки, включая Юго-Восточную Азию, СНГ и Ближний Восток.

В этом контексте IT и креативные индустрии выступают не как отдельные направления, а как сцепленные элементы новой экспортной модели — с внутренней самодостаточностью и высоким адаптивным потенциалом.

#ФНС #IT

Контекст меняется: IT больше не ниша, а полноценный элемент макроэкономики

Федеральная налоговая служба с 1 мая 2025 года возобновит выездные проверки IT-компаний, завершив трёхлетний мораторий, действовавший с 2020 года. Изначально послабление вводилось как часть антикризисной поддержки — в условиях пандемии и последующих санкционных ограничений государство стремилось минимизировать административную нагрузку на высокотехнологичный сектор.

На фоне стремительного роста цифровой экономики и расширения перечня компаний, претендующих на налоговые льготы, государство возвращает надзорные инструменты. Проверки будут касаться не только корректности уплаты налогов, но и соответствия компании критериям IT-отрасли, таким как профиль выручки, аккредитация и реальный объём разработки собственных продуктов.

Возобновление контроля не отменяет действующих льгот, но меняет модель регулирования: акцент смещается от безусловного стимулирования к более выборочному подходу и управлению рисками. Крупные игроки, вовлечённые в инфраструктурные проекты и нацпрограммы, вряд ли столкнутся с давлением. Однако для малого и среднего бизнеса усложнение администрирования может стать фактором неопределённости и роста транзакционных издержек.

Этот шаг показывает, что IT-сектор рассматривается уже не как экспериментальная зона поддержки, а как полноценный элемент экономики с сопоставимой ответственностью и фискальными обязанностями. Соответственно, налоговая и регуляторная политика начинает использовать те же инструменты, что и в отношении других отраслей с высокой маржинальностью. Вопрос — сохранится ли баланс между контролем и развитием.

#Технологии

Россия запускает массовое производство 1000-кубитных квантовых компьютеров — шаг, способный изменить структуру не только научного, но и экономического суверенитета. Разработкой занимается Курчатовский институт совместно с ОИЯИ, и речь идёт уже не о прототипах, а о технологической платформе, готовой к масштабированию в реальном секторе.

Главная выгода для российской экономики — это формирование собственной вычислительной инфраструктуры, независимой от иностранных архитектур. Квантовые решения способны дать кратный прирост в задачах, критичных для госуправления, безопасности, логистики, финансового моделирования и промышленного проектирования. В перспективе — это альтернатива зарубежному ПО и железу в сферах, где обычные суперкомпьютеры уже теряют эффективность.

Суверенный квантовый стек (от железа до программных библиотек) позволяет РФ занять уникальную позицию в высокотехнологичной цепочке. Особенно на фоне санкционного давления и технологических барьеров — внутренний рынок получит инструмент, который невозможно заблокировать или ограничить.

Кроме того, запуск серийного производства — это развитие смежных отраслей: микроэлектроника, криогеника, ИИ, телеком. Возникает мультипликативный эффект: от загрузки научных институтов и промышленных центров — до появления новых ниш в экспортной экономике высоких технологий. Россия не просто догоняет — она выстраивает собственный контур квантовой автономии.

#Инсайд

Россия строит технологическую тройку: роботы, ИИ, кибербезопасность

Заявление Владимира Путина о росте компетенций российских компаний в сфере робототехники, IT и кибербезопасности — не просто оценка успехов. По информации источника, близкого к аппаратной проработке стратегии, речь идёт о запуске новой технологической оси, вокруг которой выстраивается долгосрочная модель промышленного и цифрового суверенитета до 2035 года.

На согласовании — программа «Робототехника 2035», синхронизированная с блоками Минцифры и Минпромторга. Основной фокус — индустриальные и сервисные роботы, ИИ-платформы с защищённой архитектурой и цифровые двойники для ТЭК, логистики, ОПК, медицины. Разработка компонентов (сенсоры, приводы, ИИ-модули) ведётся уже сейчас в Казани, Иннополисе, Перми, Томске, Екатеринбурге. Москва, по сути, превращена в столицу прикладного IТ-суверенитета: здесь сконцентрированы ИИ-разработки, цифровая навигация, ядра платформ «ГосТех» и «Киберконтур».

Параллельно — рост экспортного интереса. В нескольких юрисдикциях БРИКС+ (включая Иран, Египет, ЮАР) тестируются пилотные версии российских ИИ-систем с автономной защитой на уровне «железо + софт», адаптированные под критическую инфраструктуру.

К 2026 году правительство планирует выстроить замкнутую технологическую линию: от производства компонентов до внедрения ИИ и кибербезопасности в экспортную модель. Это не ответ на санкции — это ставка на рынок будущего, где цифровая автономия и роботизированная производительность — базовая норма, а не бонус.

#Бизнес #Производство

На фоне сохраняющегося давления на потребительские цены — в частности, рост отмечен в сегменте плодоовощной продукции — Воронежская область пробует альтернативную стратегию: развитие креативных индустрий как способ долгосрочной стабилизации региональной экономики. И это не просто попытка «осовременить» имидж области, а прагматичный выбор.

Местные власти делают ставку на интеграцию новых культурных и цифровых инициатив — от локальных брендов и гастрономических форматов до медиа, IT-сервисов и образовательных платформ. Всё это формирует новый контур занятости и канал добавленной стоимости, который не зависит напрямую от импортных цен и волатильности логистики.

Такой подход может стать частью ответной инфраструктуры на инфляционные риски: чем больше переработки, локального брендинга и интеллектуального продукта остаётся внутри региона, тем меньше зависимость от внешних цепочек и — соответственно — давления на цены.

Воронеж фактически тестирует модель, где креативная экономика становится не второстепенной, а системной частью антикризисной региональной политики.

#Технологии

Российский электромобиль «Атом» успешно прошёл испытания в арктических условиях — это не рекламный трюк, а проверка ключевых компонентов в экстремальной среде. На палубе ледокола «50 лет Победы» машина преодолела 5 тыс. км под воздействием солёного ветра, холода и перепадов температур. После возвращения бортовая система функционировала без сбоев, а расход ресурса батареи составил менее 10%.

Ключевой элемент проекта — глубокая локализация. До 60% комплектующих, включая литий-ионные батареи и электродвигатели, производятся корпорацией «Росатом». Это означает не просто импортозамещение, а формирование сквозной промышленной вертикали — от сырья до конечного продукта — в рамках национальной юрисдикции.

Экономический эффект проекта не ограничивается самим автомобилем. Формируется новая цепочка добавленной стоимости: электрохимия, силовая электроника, мехатроника, транспорт, экспортно-ориентированные платформы. В условиях санкционного давления и структурной трансформации рынка такие кейсы становятся точками роста.

Испытания «Атома» — маркер того, что технологическая зрелость в секторе высокоточной мобильности достижима без внешней зависимости. Успешная сертификация модели может задать импульс развитию инфраструктуры электротранспорта и запуску внутреннего спроса на городскую мобильность нового типа. Это уже не альтернатива — это часть будущей экономической топологии.