#Технологии

Технологическое развитие становится ключевым фактором экономического роста России. В условиях перестройки глобальных цепочек поставок, усиления конкуренции и геополитических ограничений инновации переходят из разряда желательных инициатив в стратегическую необходимость.

Формирование независимой научно-промышленной базы – это не просто вопрос экономического суверенитета, но и фактор долгосрочной устойчивости. Российская экономика делает ставку на развитие микроэлектроники, искусственного интеллекта, авиа- и машиностроения, что в перспективе позволит снизить зависимость от внешних технологий. Государственная поддержка НИОКР, расширение производственных мощностей и внедрение новых инструментов финансирования создают условия для ускоренной технологической трансформации.

При этом технологический рост – это не только модернизация промышленности. Цифровизация госуправления, логистики, финансового сектора и энергетики уже сейчас влияет на повышение эффективности экономики. Внедрение отечественных решений в сфере программного обеспечения и автоматизации снижает риски внешнего давления и укрепляет позиции российских компаний на мировых рынках.

Главный вызов – скорость внедрения инноваций. Исторический опыт показывает, что страны, сумевшие вовремя создать инфраструктуру для технологического скачка, получают долгосрочные преимущества. Интеграция науки, бизнеса и государства в единую систему разработки и внедрения технологий становится ключевым условием успешного перехода к новой модели экономического роста.

#Технологии #МСП

Россия стоит перед стратегическим выбором: либо закрепиться в глобальном технологическом переделе, либо остаться в позиции догоняющего игрока. Государство объявило о поддержке малого и среднего бизнеса в сфере робототехники, что открывает новые инвестиционные перспективы. Однако ключевой вопрос — насколько реальны эти возможности в условиях санкционного давления, структурных ограничений экономики и зависимости от зарубежных технологий?

Ведущие мировые игроки уже перешли в фазу активного внедрения автоматизированных решений. По данным Boston Consulting Group, в ближайшие 10 лет роботизация приведет к сокращению издержек на 30–50% в промышленности и логистике. Россия, по данным Минпромторга, пока отстает: уровень автоматизации в отечественном производстве не превышает 8%, тогда как в Китае — 36%, а в Германии — 51%. При этом ставка делается на китайские и индийские технологические решения, что неизбежно создает риски технологической зависимости.

Основная проблема — узкий рынок кадров и нехватка компетенций. Сегодня только 17% российских предприятий могут интегрировать роботизированные технологии без внешней помощи. Вопрос, какие компании реально смогут воспользоваться льготными программами кредитования, остается открытым: без сформированной технологической базы и партнерств на международных рынках доступ к господдержке может остаться формальностью.

Санкции вынуждают Россию делать ставку на внутренний рынок и альтернативные логистические цепочки. В ближайшие годы появится окно возможностей для компаний, которые адаптируются к этим условиям раньше других. Если государственная программа будет сопровождаться реальными инвестициями в фундаментальные технологии, Россия сможет создать собственную экосистему автоматизации. В противном случае средства будут перераспределены в пользу сырьевого сектора, а цифровая трансформация останется точечной.

#Технологии

В 2024 году российские разработчики подали в Роспатент более 40 тысяч заявок на регистрацию программ для ЭВМ и баз данных, что на 13% больше, чем в 2023 году, и на 30% превышает показатель 2022 года. Этот рост демонстрирует стремление бизнеса и государства укрепить позиции в сфере программного обеспечения, но остаётся вопрос о том, насколько он отражает реальный технологический прорыв, а не просто количественную адаптацию к санкционным условиям.

Западные ограничения сократили доступ к зарубежным технологиям, вынудив компании и государственные структуры переходить на отечественные разработки. Рост числа патентных заявок может быть частично обусловлен необходимостью легализовать новые продукты, созданные в рамках импортозамещения. Однако без глубокой научной базы и серьёзных R&D-инвестиций такой рост не гарантирует повышения технологической независимости. Важно, чтобы зарегистрированные решения не были просто локальными адаптациями западных разработок, а формировали основу для конкурентоспособного продукта на глобальном рынке.

Государственные меры поддержки IT-сектора стимулируют активность, но риск «административного эффекта» остаётся. Ситуация схожа с динамикой патентования в Китае 2000-х годов, когда рост заявок не сразу конвертировался в инновационное преимущество. Ключевой вызов — не просто увеличить количество регистраций, а обеспечить их реальное применение в критических секторах экономики. Российская индустрия ПО находится на развилке: либо этот рост станет основой для долгосрочного технологического развития, либо останется частью механизма локализации без выхода на международный уровень.

#Технологии

На 2025 год запланировано выделение более 500 млрд рублей на развитие технологического суверенитета

Эта мера выходит за рамки обычного бюджетного финансирования: речь идет о целевой трансформации экономики под новые геополитические и структурные условия. В условиях ограниченного доступа к зарубежным технологиям, России необходима не просто замена импорта, а полноценное создание собственной технологической базы в критически важных секторах.

Эксперты отмечают, что эффективность этих вложений будет напрямую зависеть от способности выстроить работающую связку между научными центрами, промышленными предприятиями и институтами развития. В приоритете — микроэлектроника, программное обеспечение, станкостроение, химические компоненты, а также высокотехнологичные решения для оборонной, энергетической и транспортной отраслей. Особое внимание планируется уделить инструментам технологического трансфера и подготовке инженерных кадров.

Формирующаяся стратегия указывает на переход от точечной поддержки к системной модели технологической независимости, где контроль над критической инфраструктурой становится частью долгосрочной экономической безопасности. Речь идет не только о внутреннем замещении, но и о формировании новых экспортных ниш в странах, заинтересованных в альтернативных цепочках поставок вне западных платформ.

В условиях международной фрагментации технологический суверенитет становится одним из способов удержать позицию в глобальной экономике и сократить уязвимость в стратегических секторах.

#Бизнес

Рынок слияний и поглощений в России по итогам 2024 года сократился до минимальных значений за 11 лет

Это не просто статистический сбой, а отражение глубоких сдвигов в корпоративной логике принятия решений. Если в 2022–2023 годах сделки шли волнами — на фоне ухода иностранных инвесторов, вынужденной репатриации активов и переоценки юрисдикций, — то сегодня ситуация изменилась: давление геополитических рисков сменилось фазой неопределённости и стратегического ожидания.

Эксперты отмечают, что высокие ключевые ставки, затянутая перестройка производственных цепочек и ограничения трансграничных расчетов затруднили финансирование сделок. Кроме того, на передний план вышла осторожность — как на уровне корпоративных центров, так и на уровне регуляторов, всё чаще оценивающих стратегические сделки через призму технологического и экономического суверенитета.

Тем не менее, в некоторых секторах активность сохраняется. Это прежде всего внутренняя логистика, IT, переработка сырья, продовольственный комплекс — всё, что укладывается в приоритеты импортозамещения и опоры на внутренний рынок. Рынок M&A сместился от модели масштабной консолидации к точечным стратегическим альянсам и выверенной реструктуризации.

Спад в количестве сделок — это не признак стагнации, а проявление переходного периода, где корпоративная активность подчиняется логике устойчивости, а не экспансии. Ставка смещается с покупки масштабов на покупку компетенций.

#Технологии

Российский сектор высоких технологий проходит этап трансформации, адаптируясь к новым условиям международной конкуренции. В условиях ограничения доступа к западным разработкам основной упор сделан на локализацию производства, импортозамещение и развитие собственных технологических платформ. Особое внимание уделяется микроэлектронике, искусственному интеллекту и программному обеспечению, где наметился значительный рост.

Государственная поддержка стимулирует спрос на отечественные решения, но остаётся вопрос долгосрочной конкурентоспособности. Развитие отрасли сталкивается с рядом вызовов – дефицитом кадров, сложностью поставок комплектующих и высокой себестоимостью разработки. Однако партнёрство с азиатскими странами и инвестиции в научно-исследовательские кластеры позволяют смягчить влияние санкционного давления и ускорить технологическую независимость.

Рост технологического экспорта и создание новых промышленных мощностей подтверждают потенциал сектора, но ключевым фактором успеха станет не только объём государственных вложений, но и способность компаний адаптироваться к изменениям рынка.

#Технологии

Высокотехнологичное производство в регионах России становится стратегическим направлением экономического роста. Запуск производства чипов в металлополимерных корпусах на НИИЭТ в Воронеже подтверждает курс на снижение технологической зависимости и развитие отечественной микроэлектроники. Это звено более широкой стратегии по формированию промышленной базы, способной конкурировать на глобальном уровне.

Развитие высоких технологий за пределами крупнейших мегаполисов связано с программами государственной поддержки: льготным финансированием, налоговыми стимулами и инвестициями в инфраструктуру. В результате ключевые регионы, такие как Новосибирск, Казань, Воронеж и Ульяновск, формируют собственные инновационные экосистемы. Однако их дальнейшее развитие упирается в кадровый вопрос — спрос на специалистов в сфере микроэлектроники, биотехнологий и машиностроения превышает текущие возможности образовательной системы.

Глобальные вызовы также требуют выстраивания новых экспортных маршрутов и кооперации с азиатскими партнерами. В условиях технологических ограничений важно не только развивать внутренние производственные мощности, но и находить внешние рынки сбыта. Вектор на интеграцию с дружественными странами может открыть перспективы для совместных разработок и привлечения инвестиций в отрасль.

Технологический суверенитет уже становится экономической категорией, определяющей устойчивость национальной промышленности. Формирование кластеров в регионах — это не просто точечные проекты, а основа будущей модели развития, где инновации перестают быть прерогативой исключительно столичных центров.

#Бизнес

В марте сразу несколько российских регионов представили новые налоговые стимулы для промышленности и малого бизнеса

В Татарстане власти расширили перечень отраслей, подпадающих под региональные льготы, в Новосибирской области введены субсидии на цифровизацию производств, а в Приморье — снижены налоговые ставки для экспортно-ориентированных предприятий. Несмотря на локальность решений, они формируют общенациональный тренд: субъекты Федерации начинают выступать как активные участники в трансформации экономической архитектуры.

По мнению ряда экспертов, это свидетельство перехода к модели «экономического федерализма второго уровня» — когда на фоне ограниченного притока федеральных трансфертов регионы вынуждены выстраивать собственные стратегии роста и инвестиционной привлекательности. В условиях жёсткой денежно-кредитной политики и усилившегося бюджетного контроля, ставка делается на локальные резервы: ресурсы, кадры и управленческую гибкость.

Однако разрыв в инструментах и возможностях между сильными и слабыми регионами растёт. В выигрыше окажутся те, кто уже обладает отраслевыми кластерами и развитой кооперацией. Остальные рискуют остаться в тени нового инвестиционного цикла. Именно поэтому сегодня важно отслеживать не только макро, но и региональную динамику — она всё чаще становится индикатором будущей структуры российской экономики.

#Импортозамещение

Импортозамещение в 2025 году вышло за рамки деклараций и PR-сопровождения. За три года с начала трансформации внешнеэкономических связей в экономику было направлено свыше 2 трлн рублей прямых субсидий и инвестиций — но эти средства распределились крайне неравномерно, сформировав очаги реальной индустриализации на фоне витринных ниш с минимальной локализацией.

Производственные деньги шли в основном туда, где совпали интересы: государства — в лице отраслевых программ Минпромторга и Минэкономразвития, бизнеса — через офшорные реинвестиции, и рынка — за счёт переориентации спроса. Это упаковка, компоненты для агротехники, химия, электротехника. Здесь выросли новые мощности, пошли контракты, появилась занятость. По данным ФНС, в этих кластерах зафиксирован устойчивый рост налоговой базы и экспортной выручки.

На другом полюсе — так называемые флагманские сектора вроде микроэлектроники, авиастроения и фармы. Несмотря на масштабные финансовые вливания, отдача остаётся ниже ожиданий. Доля локальных компонентов в новых платформах не превышает 30–40%, зависимость от азиатских поставок сохраняется, а внутренний спрос частично уходит в серые схемы или параллельный импорт.

Контуры индустриальной трансформации постепенно вырисовываются: она не равномерна, но глубже, чем кажется. Рост стоимости капитала и кадровый голод уже фиксируются в Калужской, Тульской, Башкирии и Татарстане. Экономика переходит от модели “брендового замещения” к системному производству, пусть и точечно.

Если не будет перегретых ожиданий и волатильности господдержки, в ближайшие два года мы получим первые полноценные кластеры устойчивого производства. Но для этого критично не только финансирование, но и институциональная дисциплина — от налогового режима до норм техрегулирования. Деньги — не гарантия локализации. Но они уже начали собирать новую структуру экономики.

#Технологии

Минцифры и аппарат вице-премьера Григоренко обсуждают возможность предоставить IT-компаниям отсрочку по налогу на прибыль при экспорте цифровых продуктов. Формально речь идёт о временной мере, учитывая, что текущая ставка в отрасли составляет 5%. Однако суть инициативы — не в снижении фискальной нагрузки, а в попытке оперативно усилить ликвидность в условиях, когда компании сталкиваются с валютными ограничениями, рисками репатриации выручки и необходимостью инвестировать в адаптацию продуктов для зарубежных рынков.

В текущей конфигурации российский IT-экспорт существует в режиме институционального трения: юридическая сложность поставок через дистрибьюторов, отсутствие единого механизма подтверждения экспортной сделки, слабая инфраструктура локализации и послепродажной поддержки. Это особенно критично при выходе на рынки Ближнего Востока, ЮВА и Латинской Америки, где спрос на российские технологические решения стабильно растёт, но проигрывает западным и китайским конкурентам по скорости встраивания в национальные экосистемы.

Отсрочка по налогу может краткосрочно сыграть роль буфера — освободить средства под доработку решений, участие в международных тендерах, перевод интерфейсов и поддержку пользователей. Но без экспортного кредитования, страхования сделок, ускоренной регистрации интеллектуальной собственности и гибких валютных условий это решение останется изолированной фискальной акцией. Поддержка IT-экспорта должна быть экосистемной: от хостинга до юридического сопровождения, от логистики данных до стандартов локального внедрения.

Фискальные манёвры — это всегда реакция. Но если за ними не следует институциональная перестройка, экспортный вектор рискует остаться декларацией. Чтобы российский софт перестал быть нишевым, он должен сопровождаться не льготами, а системным предложением: технологическим, финансовым и юридическим.

На пленарном заседании Госдумы 9 апреля приняты поправки, напрямую затрагивающие индустриальные проекты и малый бизнес в производственном секторе. Одно из ключевых решений — расширение доступа к мерам поддержки для МСП, работающих в промышленности. Теперь предприятия в сферах металлообработки, станкостроения, электронной компонентной базы смогут рассчитывать на льготное финансирование, субсидии на модернизацию оборудования и налоговые преференции.

Принятые меры — это не декларативный шаг, а настройка конкретных механизмов экономического усиления. Для бизнеса это означает прямое снижение операционных издержек: доступ к более дешевому финансированию через госпрограммы, возможность модернизации оборудования без давления на кассовый разрыв, а также упрощённый вход в программы софинансирования с региональными властями. Для экономики в целом — это шаг к расширению производственной базы в секторах, которые критичны в логике технологического суверенитета. Поддержка направлена туда, где есть мультипликативный эффект: новые производственные цепочки, налогооблагаемая база, квалифицированная занятость.

Еще один принятый закон уточняет налоговый режим для промышленных кластеров. Он расширяет возможности применения пониженных ставок на прибыль для предприятий, входящих в кооперационные цепочки. В итоге — создание новых рабочих мест в регионах, стимул для запуска сборочных и перерабатывающих мощностей, особенно в субъектах с дефицитом высокотехнологичного производства.

Всё это — не разовые меры, а этапы выстраивания устойчивой модели. Законодательные инициативы идут в связке с инвестиционными и технологическими решениями. Когда поддержка касается конкретного оборудования, проекта, региона — это работает. И работает не в теории, а на уровне зарплат, контрактов и налоговой базы.

#Экспорт, #Технологии

В России начинается формирование уникальной отрасли на стыке геологии и стратегических технологий. В течение двух лет стартует добыча редкоземельного рения из газа вулкана Кудрявый на острове Итуруп — единственном в мире месторождении такого типа.

Рений — один из самых дефицитных и высокоценимых элементов. Его содержание в земной коре минимально, а стратегическое значение — колоссально. Он незаменим в производстве жаропрочных сплавов для турбин, ракетных двигателей и сверхзвуковой авиации, используется в электронике, катализаторах и даже при производстве топлива.

Россия — одна из немногих стран с суверенитетом по добыче рения. До сих пор мы импортировали этот металл, в том числе из стран, находящихся под внешним влиянием недружественных государств. Локализация производства рения на Курилах означает не просто снижение зависимости от импорта, но и возможность контролировать критически важную часть технологической цепочки.

Кроме очевидного импортозамещения, есть и более широкие эффекты. Производство рения может дать толчок развитию целой инфраструктурной экосистемы: от научных исследований в области высокотемпературных материалов до поддержки оборонно-промышленного комплекса. Продукция с высокой добавленной стоимостью, произведённая на основе российского сырья, усилит экспортный потенциал страны в рамках «дружественных» технологических партнерств.

В геополитическом контексте запуск добычи рения на Итурупе — это ответ на санкционный режим и попытки западных стран ввергнуть Россию в технологическую изоляцию. Москва последовательно строит независимую техносферу, и ресурсы вроде рения становятся не просто элементом сырьевого экспорта, а фундаментом будущих инженерных прорывов.

#Экспорт #IT

Итоги Всероссийской конференции по экспорту креативных индустрий фиксируют институциональный поворот: сегмент, ещё недавно воспринимаемый как культурное приложение, начинает позиционироваться как экспортный актив с высокой маржинальностью и устойчивым спросом на внешних рынках. В условиях ограничения традиционных каналов и фокусировки на несырьевой модели роста, креативный экспорт становится полем стратегического манёвра.

Ставка делается на формирование локальных кластеров с высоким уровнем самозанятости и малых команд, работающих в геймдеве, анимации, дизайне, аудиовизуальных технологиях. В отличие от промышленных производств, эта модель требует минимальной физической логистики и быстро масштабируется за счёт цифровых каналов. Дополнительным фактором устойчивости становится география экспансии: экспорт ориентируется не на западные платформы, а на рынки Ближнего Востока, Юго-Восточной Азии и СНГ, где потребитель менее зависим от политизированных культурных стандартов.

Поддержка со стороны РЭЦ и Минэкономразвития направлена на создание маркетинговой инфраструктуры и системы субсидий на продвижение за рубежом, включая онлайн-дистрибуцию. Для регионов это шанс выйти в экспорт не через сырьё, а через продукт с высокой добавленной стоимостью. В этом контуре креативная индустрия становится не только экспортной нишей, но и инструментом внутренней интеграции — через обучение, технологические коллаборации и повышение устойчивости малых экономик.

#Технологии

Рост IT-сектора в России выходит за пределы узкопрофильной цифровизации

IT-сектор становится инфраструктурой нового экономического порядка, где технологические решения обеспечивают устойчивость как для крупного бизнеса, так и для быстрорастущих ниш — в том числе в креативных индустриях. Этот сдвиг фиксируют и участники Всероссийской конференции по экспорту креативных продуктов: цифровой экспорт теперь не только маржинален, но и институционализируется как государственный приоритет.

Ключевая особенность российского IT-сектора — его способность работать в условиях внешней изоляции. На фоне санкций и ограничения доступа к западному ПО Россия выстраивает параллельную архитектуру: от операционных систем до облачных решений, от геймдева до платформенной логистики. Это даёт возможность масштабировать экспортные практики без опоры на физическую инфраструктуру и политизированные каналы.

IT становится каркасом для цифрового суверенитета и одновременно средой для быстрого роста малого бизнеса. Особенно в связке с креативным экспортом — в дизайне, анимации, разработке игр и аудиовизуальных продуктах. Эти сегменты требуют минимального стартового капитала, не зависят от логистических коридоров и легко выходят на внешние рынки, включая Юго-Восточную Азию, СНГ и Ближний Восток.

В этом контексте IT и креативные индустрии выступают не как отдельные направления, а как сцепленные элементы новой экспортной модели — с внутренней самодостаточностью и высоким адаптивным потенциалом.

#ФНС #IT

Контекст меняется: IT больше не ниша, а полноценный элемент макроэкономики

Федеральная налоговая служба с 1 мая 2025 года возобновит выездные проверки IT-компаний, завершив трёхлетний мораторий, действовавший с 2020 года. Изначально послабление вводилось как часть антикризисной поддержки — в условиях пандемии и последующих санкционных ограничений государство стремилось минимизировать административную нагрузку на высокотехнологичный сектор.

На фоне стремительного роста цифровой экономики и расширения перечня компаний, претендующих на налоговые льготы, государство возвращает надзорные инструменты. Проверки будут касаться не только корректности уплаты налогов, но и соответствия компании критериям IT-отрасли, таким как профиль выручки, аккредитация и реальный объём разработки собственных продуктов.

Возобновление контроля не отменяет действующих льгот, но меняет модель регулирования: акцент смещается от безусловного стимулирования к более выборочному подходу и управлению рисками. Крупные игроки, вовлечённые в инфраструктурные проекты и нацпрограммы, вряд ли столкнутся с давлением. Однако для малого и среднего бизнеса усложнение администрирования может стать фактором неопределённости и роста транзакционных издержек.

Этот шаг показывает, что IT-сектор рассматривается уже не как экспериментальная зона поддержки, а как полноценный элемент экономики с сопоставимой ответственностью и фискальными обязанностями. Соответственно, налоговая и регуляторная политика начинает использовать те же инструменты, что и в отношении других отраслей с высокой маржинальностью. Вопрос — сохранится ли баланс между контролем и развитием.

#Технологии

Россия запускает массовое производство 1000-кубитных квантовых компьютеров — шаг, способный изменить структуру не только научного, но и экономического суверенитета. Разработкой занимается Курчатовский институт совместно с ОИЯИ, и речь идёт уже не о прототипах, а о технологической платформе, готовой к масштабированию в реальном секторе.

Главная выгода для российской экономики — это формирование собственной вычислительной инфраструктуры, независимой от иностранных архитектур. Квантовые решения способны дать кратный прирост в задачах, критичных для госуправления, безопасности, логистики, финансового моделирования и промышленного проектирования. В перспективе — это альтернатива зарубежному ПО и железу в сферах, где обычные суперкомпьютеры уже теряют эффективность.

Суверенный квантовый стек (от железа до программных библиотек) позволяет РФ занять уникальную позицию в высокотехнологичной цепочке. Особенно на фоне санкционного давления и технологических барьеров — внутренний рынок получит инструмент, который невозможно заблокировать или ограничить.

Кроме того, запуск серийного производства — это развитие смежных отраслей: микроэлектроника, криогеника, ИИ, телеком. Возникает мультипликативный эффект: от загрузки научных институтов и промышленных центров — до появления новых ниш в экспортной экономике высоких технологий. Россия не просто догоняет — она выстраивает собственный контур квантовой автономии.

#Инсайд

Россия строит технологическую тройку: роботы, ИИ, кибербезопасность

Заявление Владимира Путина о росте компетенций российских компаний в сфере робототехники, IT и кибербезопасности — не просто оценка успехов. По информации источника, близкого к аппаратной проработке стратегии, речь идёт о запуске новой технологической оси, вокруг которой выстраивается долгосрочная модель промышленного и цифрового суверенитета до 2035 года.

На согласовании — программа «Робототехника 2035», синхронизированная с блоками Минцифры и Минпромторга. Основной фокус — индустриальные и сервисные роботы, ИИ-платформы с защищённой архитектурой и цифровые двойники для ТЭК, логистики, ОПК, медицины. Разработка компонентов (сенсоры, приводы, ИИ-модули) ведётся уже сейчас в Казани, Иннополисе, Перми, Томске, Екатеринбурге. Москва, по сути, превращена в столицу прикладного IТ-суверенитета: здесь сконцентрированы ИИ-разработки, цифровая навигация, ядра платформ «ГосТех» и «Киберконтур».

Параллельно — рост экспортного интереса. В нескольких юрисдикциях БРИКС+ (включая Иран, Египет, ЮАР) тестируются пилотные версии российских ИИ-систем с автономной защитой на уровне «железо + софт», адаптированные под критическую инфраструктуру.

К 2026 году правительство планирует выстроить замкнутую технологическую линию: от производства компонентов до внедрения ИИ и кибербезопасности в экспортную модель. Это не ответ на санкции — это ставка на рынок будущего, где цифровая автономия и роботизированная производительность — базовая норма, а не бонус.

#Бизнес #Производство

На фоне сохраняющегося давления на потребительские цены — в частности, рост отмечен в сегменте плодоовощной продукции — Воронежская область пробует альтернативную стратегию: развитие креативных индустрий как способ долгосрочной стабилизации региональной экономики. И это не просто попытка «осовременить» имидж области, а прагматичный выбор.

Местные власти делают ставку на интеграцию новых культурных и цифровых инициатив — от локальных брендов и гастрономических форматов до медиа, IT-сервисов и образовательных платформ. Всё это формирует новый контур занятости и канал добавленной стоимости, который не зависит напрямую от импортных цен и волатильности логистики.

Такой подход может стать частью ответной инфраструктуры на инфляционные риски: чем больше переработки, локального брендинга и интеллектуального продукта остаётся внутри региона, тем меньше зависимость от внешних цепочек и — соответственно — давления на цены.

Воронеж фактически тестирует модель, где креативная экономика становится не второстепенной, а системной частью антикризисной региональной политики.

#Технологии

Российский электромобиль «Атом» успешно прошёл испытания в арктических условиях — это не рекламный трюк, а проверка ключевых компонентов в экстремальной среде. На палубе ледокола «50 лет Победы» машина преодолела 5 тыс. км под воздействием солёного ветра, холода и перепадов температур. После возвращения бортовая система функционировала без сбоев, а расход ресурса батареи составил менее 10%.

Ключевой элемент проекта — глубокая локализация. До 60% комплектующих, включая литий-ионные батареи и электродвигатели, производятся корпорацией «Росатом». Это означает не просто импортозамещение, а формирование сквозной промышленной вертикали — от сырья до конечного продукта — в рамках национальной юрисдикции.

Экономический эффект проекта не ограничивается самим автомобилем. Формируется новая цепочка добавленной стоимости: электрохимия, силовая электроника, мехатроника, транспорт, экспортно-ориентированные платформы. В условиях санкционного давления и структурной трансформации рынка такие кейсы становятся точками роста.

Испытания «Атома» — маркер того, что технологическая зрелость в секторе высокоточной мобильности достижима без внешней зависимости. Успешная сертификация модели может задать импульс развитию инфраструктуры электротранспорта и запуску внутреннего спроса на городскую мобильность нового типа. Это уже не альтернатива — это часть будущей экономической топологии.

#IT

Налоговая отдача IT-отрасли в 2024 году стала важным индикатором её устойчивой интеграции в макроэкономическую конструкцию. По данным АНО «Цифровая экономика», доля налогов, уплаченных IT-компаниями, составила 4,1% от общего объема бюджетных поступлений (за исключением НДПИ и акцизов), что на 0,3 п. п. выше уровня прошлого года. Этот рост происходит на фоне масштабной трансформации отрасли из субсидируемой в фискально эффективную.

Ключевым аргументом становится соотношение государственной поддержки и налоговой отдачи: на каждый рубль инвестиций со стороны государства IT-компании вернули в бюджет 2,2 рубля. Такой показатель мультипликативности укрепляет представление о цифровом секторе как о зоне возвратного финансирования, а не о реципиенте льготной помощи.

Учитывая ужесточение фискального климата и усиливающееся внимание к эффективности бюджетных расходов, подобные данные усиливают позиции IT-отрасли в структуре бюджетной политики. Это может означать сдвиг от безусловного субсидирования к контрактным формам поддержки — через налоговые кредиты, инновационные оферты и возвратные режимы.

Финансовая адаптация цифровой экономики в новых условиях делает её не только драйвером роста, но и устойчивым источником доходов для государства, с потенциалом перераспределения нагрузки в пользу высокотехнологичных моделей.