На сайте статья о вóронах как спутниках богов и богинь войны в кельтской и германской традиции. Вóроны Гвина ап Нудда, Одина и Морриган; короли-вóроны "Старого Севера"; что общего между вóронами и валькириями; и немного о вальравне, "вóроне павших", - причудливом персонаже датского фольклора.
"...вóроны из «Разговора Гвиддно Гаранхира с Гвином ап Нуддом» — это не только существа из плоти и крови, питающиеся плотью и кровью павших. Это еще и сверхъестественные создания — богини, способные менять обличье, девы-воительницы наподобие валькирий или перевоплощения павших воинов. А это, в свою очередь, позволяет по-иному взглянуть на представление о воине как кормильце воронов. «Грай вороний над свежей кровью» звучит зловеще для наших ушей, но не исключено, что в этом образе отражается древний взгляд на вещи, согласно которому живое питается жизнью, а мертвое — смертью, и накормить собою воронов — не позор, а, напротив, высокая честь".
https://celtic.thesaurusdeorum.com/graj-voronij-nad-svezhej-krovyu/
#кельты #кельтика #ГвинапНудд #Морриган #Один #скандинавы #викинги #Моргана #вороны #нордика #скандинавскаямифология #кельтскаямифология #англосаксы #вальравн
"...вóроны из «Разговора Гвиддно Гаранхира с Гвином ап Нуддом» — это не только существа из плоти и крови, питающиеся плотью и кровью павших. Это еще и сверхъестественные создания — богини, способные менять обличье, девы-воительницы наподобие валькирий или перевоплощения павших воинов. А это, в свою очередь, позволяет по-иному взглянуть на представление о воине как кормильце воронов. «Грай вороний над свежей кровью» звучит зловеще для наших ушей, но не исключено, что в этом образе отражается древний взгляд на вещи, согласно которому живое питается жизнью, а мертвое — смертью, и накормить собою воронов — не позор, а, напротив, высокая честь".
https://celtic.thesaurusdeorum.com/graj-voronij-nad-svezhej-krovyu/
#кельты #кельтика #ГвинапНудд #Морриган #Один #скандинавы #викинги #Моргана #вороны #нордика #скандинавскаямифология #кельтскаямифология #англосаксы #вальравн
Thesaurus Deorum: кельты
«Грай вороний над свежей кровью…» | Thesaurus Deorum: кельты
Образ воронов, кружащих над полем битвы, встречается в поэзии «героической эпохи» по всей Северной Европе
В кельтском разделе сайта опубликован новый перевод текста "Единственная ревность Эмер". Это переложение ирландской саги "Болезнь Кухулина", впервые опубликованное в 1902 году в сборнике Августы Грегори "Кухулин из Муртемне". Именно оно впоследствии легло в основу пьесы Йейтса "Единственная ревность Эмер" (хотя сюжет и смысл исходного текста изменились очень существенно). Версия Грегори поразительно красива; в другом известном мне русском переводе эта красота потеряна, как и многие нюансы смысла, из-за чего и возникла идея сделать новый вариант. Сейчас я составляю комментарии к этому тексту и несколькими любопытными отрывками из них, вероятно, поделюсь здесь, но попозже. Пока что покажу две песни сиды Фанд. Первая - та, которую она поёт, глядя влюбленными глазами на Кухулина, возвращающегося из битвы:
— Как величав этот муж, мчащийся на колеснице! Молод он, безбород; сияет он на пути по вечерней равнине; краем великого леса он едет, близ Сенах Фидге.
— Музыка сидов его не удержит на ложе; кровью он обагрен; я же стою и смотрю на коней его колесницы: в мире им нет подобных — быстры, как весенний ветер!
— Это Кухулин мчится, юный герой, пришедший с равнины Муртемне; горе тому, кто навлек на себя его ярость!
Вторую песню Фанд поёт уже под конец истории, - простившись с Кухулином, стоя на морскому берегу и глядя, как навстречу ей по волнам мчится Мананнан, "друг Луга", - ее бессмертный супруг, который в финале саги окончательно развяжет узел событий.
— Смотрите, вот Мананнан, великий сын моря! Он пришел с равнин Эогана из Устья Реки. Вот Мананнан, владыка светлых холмов; когда-то он был мне дорог.
— Он, быть может, поныне верен и не носит на сердце ревность: нас ведет дорога любви.
— Было время — мы с другом Луга жили в солнечном доме Инвер, и, казалось, ничто на свете нас вовеки не разлучит.
— Взял меня Мананнан женою — я была достойной супругой; дал он мне золотое запястье — выкуп за мою красоту.
— Вижу, скачет ко мне по морю всадник, смертным глазам незримый, по волнам пышногривым мчится — нет нужды ему в кораблях.
— А меня увлекло на муки неразумье женского сердца: тот, кого я любила без меры, на страданья меня обрек.
— Так прощай, прекрасный Кухулин! С легким сердцем тебя оставлю и, хотя не вернусь обратно, не держи на меня обид!
— Что же горше разлуки с милым? Одному лишь из нас не горько! Тяжело мне нести обиду, Лаэг-возница, сын Риангабры!
— Возвращусь к своему супругу: он уважит мои желанья. Вот, смотрите, как ухожу я, — да не скажут: «Ушла тайком!»
Полный текст саги на сайте:
https://celtic.thesaurusdeorum.com/edinstvennaya-revnost-emer/
#кельтика #кельты #кельтскаямифология #ирландскаямифология #Кухулин #Мананнан
— Как величав этот муж, мчащийся на колеснице! Молод он, безбород; сияет он на пути по вечерней равнине; краем великого леса он едет, близ Сенах Фидге.
— Музыка сидов его не удержит на ложе; кровью он обагрен; я же стою и смотрю на коней его колесницы: в мире им нет подобных — быстры, как весенний ветер!
— Это Кухулин мчится, юный герой, пришедший с равнины Муртемне; горе тому, кто навлек на себя его ярость!
Вторую песню Фанд поёт уже под конец истории, - простившись с Кухулином, стоя на морскому берегу и глядя, как навстречу ей по волнам мчится Мананнан, "друг Луга", - ее бессмертный супруг, который в финале саги окончательно развяжет узел событий.
— Смотрите, вот Мананнан, великий сын моря! Он пришел с равнин Эогана из Устья Реки. Вот Мананнан, владыка светлых холмов; когда-то он был мне дорог.
— Он, быть может, поныне верен и не носит на сердце ревность: нас ведет дорога любви.
— Было время — мы с другом Луга жили в солнечном доме Инвер, и, казалось, ничто на свете нас вовеки не разлучит.
— Взял меня Мананнан женою — я была достойной супругой; дал он мне золотое запястье — выкуп за мою красоту.
— Вижу, скачет ко мне по морю всадник, смертным глазам незримый, по волнам пышногривым мчится — нет нужды ему в кораблях.
— А меня увлекло на муки неразумье женского сердца: тот, кого я любила без меры, на страданья меня обрек.
— Так прощай, прекрасный Кухулин! С легким сердцем тебя оставлю и, хотя не вернусь обратно, не держи на меня обид!
— Что же горше разлуки с милым? Одному лишь из нас не горько! Тяжело мне нести обиду, Лаэг-возница, сын Риангабры!
— Возвращусь к своему супругу: он уважит мои желанья. Вот, смотрите, как ухожу я, — да не скажут: «Ушла тайком!»
Полный текст саги на сайте:
https://celtic.thesaurusdeorum.com/edinstvennaya-revnost-emer/
#кельтика #кельты #кельтскаямифология #ирландскаямифология #Кухулин #Мананнан
Thesaurus Deorum: кельты
Единственная ревность Эмер | Thesaurus Deorum: кельты
Переложение ирландской саги "Болезнь Кухулина". / Автор: Августа Грегори (с) / Перевод: Анна Блейз (с) / Случилось однажды, под Самайн, что мужи Улада ...
Желая узнать, что такое равнина Муртемне, которая так часто упоминается в связи с Кухулином, мы обращаемся к одной метрической "старине мест". И она сообщает нам, что Кухулин в некотором смысле тоже обитал на дне морском, а также пополняет наш бестиарий опасным сосалом (посмотрим правде в глаза: это и в самом деле оно):
Равнина Муртемне, откуда такое имя? Нетрудно сказать. Море ее покрывало после Потопа трижды по десять лет, оттого и назвали ее Муртемне (muir + te[i]me), что значит «мрак моря» (temhe in mara) или «под кровлею моря» (fo scemil mara h-é). Или же было над нею волшебное море (muir draidechta), а в нем — осьминог (? muir-selche, букв. «морская улитка»), который всасывал все, что пожелает. Мог он втянуть целиком мужа в доспехах, и тот оставался лежать на дне его сумки сокровищ (autsad-bolg). Дагда пришел со своей булавою гнева (lorg anfaid), и ударил ей осьминога, и промолвил такие слова: «Отвороти пустую голову свою! Отвороти свое прожорливое тело! Отвороти свое ненасытное чело! Изыди! Прочь!» И осьминог отступил, а с ним отступило и море; вот почему, быть может, то место назвали Равниной Муртемне. — Метрические диннхенхас («старины мест»), 99.
#кельтика #Кухулин #кельтскаямифология #кельты #Дагда #морскиечудовища
Равнина Муртемне, откуда такое имя? Нетрудно сказать. Море ее покрывало после Потопа трижды по десять лет, оттого и назвали ее Муртемне (muir + te[i]me), что значит «мрак моря» (temhe in mara) или «под кровлею моря» (fo scemil mara h-é). Или же было над нею волшебное море (muir draidechta), а в нем — осьминог (? muir-selche, букв. «морская улитка»), который всасывал все, что пожелает. Мог он втянуть целиком мужа в доспехах, и тот оставался лежать на дне его сумки сокровищ (autsad-bolg). Дагда пришел со своей булавою гнева (lorg anfaid), и ударил ей осьминога, и промолвил такие слова: «Отвороти пустую голову свою! Отвороти свое прожорливое тело! Отвороти свое ненасытное чело! Изыди! Прочь!» И осьминог отступил, а с ним отступило и море; вот почему, быть может, то место назвали Равниной Муртемне. — Метрические диннхенхас («старины мест»), 99.
#кельтика #Кухулин #кельтскаямифология #кельты #Дагда #морскиечудовища
Всё это и то, что случилось потом, в «Книге захватов…» укладывается в пару фраз: «Тот, под которым он (камень) испускал крик, становился королем Ирландии; и так было до тех пор, пока не сокрушил его Кухулин, потому что он не испустил крика под его воспитанником Лугайдом, сыном Троих Прекрасных из Эмайн. И с того дня камень не кричал больше ни под кем, кроме Конна из Темайра (Конна из Тары, т.е. Конна Ста Битв)».
Испортили хорошую вещь.
Нда… В итоге с помощью Кухулина — своего приемного отца — Лугайд стал первым верховным королем, чье право на трон не было подтверждено традиционным способом. Несмотря на казус при коронации, продержался он на троне долго, правил мудро и никакого вреда стране не причинил. А насчет того, почему так вышло, у современных исследователей есть мнение, основанное на теории трех функций Ж. Дюмезиля.
Дело в том, что у трех отцов Лугайда было не только собирательное имя «Финдемна», но и отдельные собственные имена. И эти имена, согласно «Старине мест», — немаловажные их характеристики: Эохайд, доведенный до крайности поведением сыновей, проклинает их загадочным проклятием: «Да станут они такими, как их имена!» Чем это так уж плохо, непонятно.
Тем не менее, старшего из Прекрасной Тройни, — того, на которого Лугайд походил головой, — звали Нар (Nár), что буквально переводится как «благородный, высокородный, щедрый», среднего — Брес, от др.-ирл. bres, «сражение, битва», а младшего — Лотар (Lothar), что значит попросту «лохань» или «корыто». Эти три имени удобно ложатся в теорию трех функций, согласно которой Лугайд оказывается символическим воплощением трех классов общества, примиряя в себе (буквально — в собственном теле) противоречия между высшим сословием, воинами и простым людом, — и в этом смысле его можно понимать как идеального короля, объединяющего народ и олицетворяющего спокойствие, мир и стабильность.
И в заключение — другая, менее известная версия смерти Лугайда, которая также приводится в «Анналах четырех мастеров»: «Лугайд Красных Полос был убит тремя Красноголовыми (Rúadchennaib) из Лейнстера; или, быть может, он сам предал себя мечу и умер от горя по своей жене Дерворгилле». И это еще один символичный момент: смерть Лугайда, как и его рождение, возможно, тоже связана с триадой «близнецов», имена которых — Фер Гел («Белый муж»), Фер Рогуин («Избранный муж») и Ломна Друт («Ломна-Глупец»), — тоже поддаются интерпретации с точки зрения теории трех функций.
А чтобы Лугайд, несмотря на все свои кельтские странности, показался более понятным и «своим», можно напоследок вспомнить про Агамемнона, который тоже, подобно небезызвестной Галлии, во всей своей совокупности разделялся на три части:
Был головой и глазами он схож с молневержцем Зевесом,
Станом — с Аресом, а грудью — с владыкой морей Посейдоном.
То есть, верховный правитель и здесь соединяет в себе достоинства троих — пусть и символических, чисто условных — прародителей или божественных прообразов, и это отражается в его внешности.
#кельтика #Кухулин #кельтскаямифология #кельты #Лугайд #Дерворгилла #Агамемнон #ЛиаФаль #Эохайд
Испортили хорошую вещь.
Нда… В итоге с помощью Кухулина — своего приемного отца — Лугайд стал первым верховным королем, чье право на трон не было подтверждено традиционным способом. Несмотря на казус при коронации, продержался он на троне долго, правил мудро и никакого вреда стране не причинил. А насчет того, почему так вышло, у современных исследователей есть мнение, основанное на теории трех функций Ж. Дюмезиля.
Дело в том, что у трех отцов Лугайда было не только собирательное имя «Финдемна», но и отдельные собственные имена. И эти имена, согласно «Старине мест», — немаловажные их характеристики: Эохайд, доведенный до крайности поведением сыновей, проклинает их загадочным проклятием: «Да станут они такими, как их имена!» Чем это так уж плохо, непонятно.
Тем не менее, старшего из Прекрасной Тройни, — того, на которого Лугайд походил головой, — звали Нар (Nár), что буквально переводится как «благородный, высокородный, щедрый», среднего — Брес, от др.-ирл. bres, «сражение, битва», а младшего — Лотар (Lothar), что значит попросту «лохань» или «корыто». Эти три имени удобно ложатся в теорию трех функций, согласно которой Лугайд оказывается символическим воплощением трех классов общества, примиряя в себе (буквально — в собственном теле) противоречия между высшим сословием, воинами и простым людом, — и в этом смысле его можно понимать как идеального короля, объединяющего народ и олицетворяющего спокойствие, мир и стабильность.
И в заключение — другая, менее известная версия смерти Лугайда, которая также приводится в «Анналах четырех мастеров»: «Лугайд Красных Полос был убит тремя Красноголовыми (Rúadchennaib) из Лейнстера; или, быть может, он сам предал себя мечу и умер от горя по своей жене Дерворгилле». И это еще один символичный момент: смерть Лугайда, как и его рождение, возможно, тоже связана с триадой «близнецов», имена которых — Фер Гел («Белый муж»), Фер Рогуин («Избранный муж») и Ломна Друт («Ломна-Глупец»), — тоже поддаются интерпретации с точки зрения теории трех функций.
А чтобы Лугайд, несмотря на все свои кельтские странности, показался более понятным и «своим», можно напоследок вспомнить про Агамемнона, который тоже, подобно небезызвестной Галлии, во всей своей совокупности разделялся на три части:
Был головой и глазами он схож с молневержцем Зевесом,
Станом — с Аресом, а грудью — с владыкой морей Посейдоном.
То есть, верховный правитель и здесь соединяет в себе достоинства троих — пусть и символических, чисто условных — прародителей или божественных прообразов, и это отражается в его внешности.
#кельтика #Кухулин #кельтскаямифология #кельты #Лугайд #Дерворгилла #Агамемнон #ЛиаФаль #Эохайд
Ноденс «овеществляется в виде огромной волны, в двенадцать футов высотой, которая через определенные промежутки времени поднимается в устье Северна, главной из западных рек [Британии], затопляя посевы и разрушая жилища на протяжении тридцати миль в глубь страны», — так писал об этом кельтском божестве Роберт Грейвс в романе «Божественный Клавдий». Большая сборная статья о Ноденсе — боге рек и морей, покровителе врачевания, а также, вероятно, охоты и рыбной ловли, — выложена у нас на сайте уже давно. А недавно к ней добавились авторские материалы Лорны Смитерс, современной язычницы, работающей в кельтской традиции. Первый из них — изложение личного гнозиса, триггером для которого стала зарисовка стенного венца, найденного при раскопках в Лидни (Глостершир), на месте древнего романо-британского храма Ноденса. Божество на этом венце изображено в окружении неких стихийных духов, которых Лорна определила как «творцов погоды» и «творцов сновидений».
О «творцах погоды» и самом Ноденсе как «творце облаков» можно почитать по ссылке: https://celtic.thesaurusdeorum.com/nodens-i-tvorczy-pogody/. Это красивый и содержательный НЛГ.
О «творцах сновидений» в статье не говорится подробно, но можно предположить, что эта функция связана с обычаем инкубации, то есть обряда погружения в сон в священном месте, чаще всего — в храме божества, способного даровать во сне исцеление во сне или подать совет, который поможет избавиться от болезни. Эта практика известна, главным образом, в связи с храмом в Эпидавре, посвященным греческому богу-врачевателю Асклепию. Но и в храме Ноденса в Лидни проводились подобные обряды и имелось специальное помещение для инкубации.
Любопытно также, что на рубеже XIX—XX веков, у авторов, писавших в жанре мистического хоррора, Ноденс переосмысляется как «великий бог грез» (А. Мейчен) и «владыка великой бездны», повелевающий ночными призраками (Г.Ф. Лавкрафт). Фактически, это тоже образцы личного гнозиса, связанного с божеством «Севернского вала»: Ноденс предстает одновременно и как владыка темных сновидений, и как олицетворение бездонной пучины или той исполинской волны, о которой, пусть и совершенно в другом контексте, писал Суинберн:
…И горька, словно кровь, ее пена, и прожорливы гребней клыки;
Испарений смятенные тучи — вздохи душ у предмирных верей;
Темный гул ее — гул сновиденья; глубина ее — корни морей,
Высота ее глав белопенных спорит с высью небесных огней,
И трепещут земные пределы, и склоняется время пред ней.
(строки из «Гимна Прозерпине», перевод мой)
В дальнейшем этот образ Ноденса был усвоен оккультистами, воспринявшими тексты Лавкрафта как духовидческие: у Остина Османа Спейра, Кеннета Гранта и их последователей Ноденс предстает как божество морской пучины и «великой бездны», пронизанной молниями, а эта бездна отождествляется с личным бессознательным как источником сновидений и грез.
#кельтика #Ноденс #кельтскаямифология #Асклепий
О «творцах погоды» и самом Ноденсе как «творце облаков» можно почитать по ссылке: https://celtic.thesaurusdeorum.com/nodens-i-tvorczy-pogody/. Это красивый и содержательный НЛГ.
О «творцах сновидений» в статье не говорится подробно, но можно предположить, что эта функция связана с обычаем инкубации, то есть обряда погружения в сон в священном месте, чаще всего — в храме божества, способного даровать во сне исцеление во сне или подать совет, который поможет избавиться от болезни. Эта практика известна, главным образом, в связи с храмом в Эпидавре, посвященным греческому богу-врачевателю Асклепию. Но и в храме Ноденса в Лидни проводились подобные обряды и имелось специальное помещение для инкубации.
Любопытно также, что на рубеже XIX—XX веков, у авторов, писавших в жанре мистического хоррора, Ноденс переосмысляется как «великий бог грез» (А. Мейчен) и «владыка великой бездны», повелевающий ночными призраками (Г.Ф. Лавкрафт). Фактически, это тоже образцы личного гнозиса, связанного с божеством «Севернского вала»: Ноденс предстает одновременно и как владыка темных сновидений, и как олицетворение бездонной пучины или той исполинской волны, о которой, пусть и совершенно в другом контексте, писал Суинберн:
…И горька, словно кровь, ее пена, и прожорливы гребней клыки;
Испарений смятенные тучи — вздохи душ у предмирных верей;
Темный гул ее — гул сновиденья; глубина ее — корни морей,
Высота ее глав белопенных спорит с высью небесных огней,
И трепещут земные пределы, и склоняется время пред ней.
(строки из «Гимна Прозерпине», перевод мой)
В дальнейшем этот образ Ноденса был усвоен оккультистами, воспринявшими тексты Лавкрафта как духовидческие: у Остина Османа Спейра, Кеннета Гранта и их последователей Ноденс предстает как божество морской пучины и «великой бездны», пронизанной молниями, а эта бездна отождествляется с личным бессознательным как источником сновидений и грез.
#кельтика #Ноденс #кельтскаямифология #Асклепий
Thesaurus Deorum: кельты
Ноденс и творцы погоды | Thesaurus Deorum: кельты
На берегу реки Северн некогда стоял романо-британский храм, посвященный Ноденсу. В ходе раскопок на этом месте нашли стенной венец ...
Публикуем изложение поздней и не самой известной ирландской саги "Плавание Тейгуэ, сына Киана". Это очередной отрывок из книги Эванса-Венца "Вера в фейри в кельтских странах"; автор пересказывает сагу по изданию Стендиша О'Грейди "Silva gadelica", а ее оригинальная рукописная версия входит в "Книгу из Лисмора" (конец XV века). Сама сага - типичный, хотя и в значительной мере христианизированный "имрам", плавание в Волшебную страну.
Тейгуэ и его спутники попадают в бурю и случайно высаживаются на прекрасный зачарованный остров: много там было «яблонь с красными яблоками, были и дубы, покрытые густой листвой, и орешник, желтый от орехов, растущих гроздьями»; была «и равнина, широкая и гладкая, вся укрытая цветущим клевером в каплях медвяной росы». Затем гости Острова Блаженных знакомятся с различными его чудесами; видят великолепные загробные жилища для королей Ирландии (отдельно языческих, отдельно христианских), встречают множество прекрасных дев, созерцают яблоню, усыпанную волшебными плодами, и так далее.
Наконец, Тейгуэ получает в подарок чудесную чашу, в которой вода превращается в вино, и узнаёт обстоятельства своей грядущей смерти, - причем дева-фейри, которая дает ему это пророчество, обещает прийти в Ирландию, на берег реки Бойн (где Тейгуэ предстоит умереть) и похоронить его тело, а затем добавляет: "...но душа твоя придет сюда, ко мне, и будет жить здесь до Страшного Суда, облекшись телом светлым и воздушным".
https://celtic.thesaurusdeorum.com/plavanie-tejgue-syna-kiana/
#кельтика #кельтскаямифология #кельты
Тейгуэ и его спутники попадают в бурю и случайно высаживаются на прекрасный зачарованный остров: много там было «яблонь с красными яблоками, были и дубы, покрытые густой листвой, и орешник, желтый от орехов, растущих гроздьями»; была «и равнина, широкая и гладкая, вся укрытая цветущим клевером в каплях медвяной росы». Затем гости Острова Блаженных знакомятся с различными его чудесами; видят великолепные загробные жилища для королей Ирландии (отдельно языческих, отдельно христианских), встречают множество прекрасных дев, созерцают яблоню, усыпанную волшебными плодами, и так далее.
Наконец, Тейгуэ получает в подарок чудесную чашу, в которой вода превращается в вино, и узнаёт обстоятельства своей грядущей смерти, - причем дева-фейри, которая дает ему это пророчество, обещает прийти в Ирландию, на берег реки Бойн (где Тейгуэ предстоит умереть) и похоронить его тело, а затем добавляет: "...но душа твоя придет сюда, ко мне, и будет жить здесь до Страшного Суда, облекшись телом светлым и воздушным".
https://celtic.thesaurusdeorum.com/plavanie-tejgue-syna-kiana/
#кельтика #кельтскаямифология #кельты
Thesaurus Deorum: кельты
Плавание Тейгуэ, сына Киана | Thesaurus Deorum: кельты
Есть и другой тип имрамов («плаваний»), в которых люди попадают в Иной мир самостоятельно, хоть и непреднамеренно, - как в «Плавании Тейгуэ, сына Киана».
Опубликовано исследование Эльдара Хейде "Священные острова и Иные миры: по ту сторону вод":
- о потусторонних/загробных мирах, отделенных от человеческого мира водной преградой по горизонтали (собственно, острова) и по вертикали (подводные миры);
- о священных островах как лиминальных местах (расположенных на границе миров) и точках контакта со сверхъестественным;
- об островах с "повышенной лиминальностью" (сочетание "остров + пещера"; острова, время от времени полностью скрывающиеся под водой; острова на большом удалении от крупных массивов суши);
- об отражениях в стоячей воде как одном из источников представлений о потустороннем мире;
- о переходе через воду (горизонтальном или вертикальном) как одной из возможных дорог к скандинавским богам, в особенности к Одину;
- о саамских "сайва" - священных горах и озерах, почитавшихся как обиталища предков...
...и не только. Полный текст по ссылке:
https://northern.thesaurusdeorum.com/svyashhennye-ostrova-i-inye-miry-po-tu-storonu-vod/
#скандинавскаямифология #Один #кельтскаямифология #саамы #иныемиры
- о потусторонних/загробных мирах, отделенных от человеческого мира водной преградой по горизонтали (собственно, острова) и по вертикали (подводные миры);
- о священных островах как лиминальных местах (расположенных на границе миров) и точках контакта со сверхъестественным;
- об островах с "повышенной лиминальностью" (сочетание "остров + пещера"; острова, время от времени полностью скрывающиеся под водой; острова на большом удалении от крупных массивов суши);
- об отражениях в стоячей воде как одном из источников представлений о потустороннем мире;
- о переходе через воду (горизонтальном или вертикальном) как одной из возможных дорог к скандинавским богам, в особенности к Одину;
- о саамских "сайва" - священных горах и озерах, почитавшихся как обиталища предков...
...и не только. Полный текст по ссылке:
https://northern.thesaurusdeorum.com/svyashhennye-ostrova-i-inye-miry-po-tu-storonu-vod/
#скандинавскаямифология #Один #кельтскаямифология #саамы #иныемиры
Thesaurus Deorum: Скандинавия
Священные острова и Иные миры: по ту сторону вод —
Автор: Эльдар Хейде / Перевод: Анна Блейз / Как связаны между собой священные острова и представления об Ином мире по ту сторону вод?
Публикуем пропущенный в русскоязычных изданиях (да и в большинстве переводов на английский) отрывок из ирландской саги "Вторая битва при Маг Туиред" - любовное приключение Дагды с дочерью Индеха, короля фоморов. Обычно всё ограничивается знаменитым эпизодом, в котором Дагда съедает Очень Много Каши, а потом уходит, с трудом волоча раздувшийся живот. После этого в тексте отмечают лакуну, о которой, например, в литпамятниковском издании сказано: "Далее в тексте следует фрагмент так называемой риторики, как чаще всего и бывает, весьма трудной для понимания. При переводе эти фрагменты нами опускаются". Между тем этот фрагмент интересен не только ответом на вопрос "Как (да и зачем) Дагда избавился от съеденной каши?". Я лично нахожу как минимум четыре причины, по которым он заслуживает внимания.
Во-первых, в самом общем виде он представляет параллель другому любовному приключению Дагды - встрече с богиней Морриган: в обоих случаях Дагда вступает в связь с могущественной волшебницей, производит на нее большое впечатление и в итоге заручается ее помощью в грядущей битве с фоморами. В сочетании эти два эпизода очень явственно указывают на функцию Дагды как бога мужской силы.
Во-вторых, в эпизоде с дочерью Индеха Дагда называет свое настоящее имя (огромное, как пресловутая палица Дагды, и, по уже процитированному выражению, "весьма трудное для понимания").
В-третьих, этот эпизод в сочетании с сюжетами о сыновьях Дагды вызывает вопрос: почему в связи с Дагдой то и дело всплывает мотив ношения кого-либо на спине?
А. Сам Дагда (в сохранившемся отрывке из одной утраченной саги) носит на спине тело своего сына Кермата, убитого Лугом из ревности,- и так странствует по свету в поисках средства, способного его воскресить.
Б. Другого сына Дагды, Аэда, тоже убивает из ревности один злосчастный герой. Этого сына Дагда сам не носит на спине - но налагает проклятие на его убийцу, чтобы тот носил его (ну да, на спине), пока не найдет достаточно большой камень, под которым его можно будет похоронить.
В. Наконец, в эпизоде с дочерью Индеха выясняется, что на Дагде лежит гейс: не носить на спине никого, кто не может правильно назвать его по имени.
В общем, очень любопытно, почему это так и что это значит.
И в-четвертых, эпизод с дочерью Индеха завершается поразительной красоты диалогом, в котором дочь Индеха сначала пытается отговорить Дагду от участия в битве с ее соплеменниками, но затем переходит не его сторону. Между делом Дагда предстает здесь как божество, связанное с камнями у брода и с дубовыми деревьями. Вот такой диалог:
Затем дочь Индеха сказала ему:
— Ты не пойдешь на битву, что бы там ни было.
— Непременно пойду, — сказал Дагда.
— Не пойдешь, — сказала она, — ибо я стану камнем при каждом броде через реку на твоем пути.
— Так тому и быть, — ответил Дагда, — но этим ты меня не удержишь. Наступлю я на каждый камень тяжкой пятою, и след пяты моей останется на каждом камне навеки.
— Так тому и быть, да только камни те перевернутся, скрывая от глаз [твои] следы. Не пройдешь ты мимо меня, пока не призову я сыновей Тетры [одного из королей фоморов] из сидов, ибо стану я огромным дубом при каждом броде через реку на твоем пути.
— Пройду, — сказал Дагда, — и след топора моего останется на каждом дубе навеки.
(Оттого и говорят люди о следах от топора Дагды [на дубах?].)
Тогда, наконец, сказала она:
— Вот теперь пусть фоморы выступают, ибо весь народ Ирландии уже собрался вместе.
И сказала она, что будет вредить фоморам, и споет против них заклятия, и обратит против них смертоносное искусство жезла: в одиночку она истребит девятую часть их войска.
Отрывок полностью здесь: https://celtic.thesaurusdeorum.com/dagda-i-doch-indeha-otryvok-iz-sagi-vtoraya-bitva-pri-mag-tuired/
#кельтика #кельтскаямифология #Дагда #Морриган
Во-первых, в самом общем виде он представляет параллель другому любовному приключению Дагды - встрече с богиней Морриган: в обоих случаях Дагда вступает в связь с могущественной волшебницей, производит на нее большое впечатление и в итоге заручается ее помощью в грядущей битве с фоморами. В сочетании эти два эпизода очень явственно указывают на функцию Дагды как бога мужской силы.
Во-вторых, в эпизоде с дочерью Индеха Дагда называет свое настоящее имя (огромное, как пресловутая палица Дагды, и, по уже процитированному выражению, "весьма трудное для понимания").
В-третьих, этот эпизод в сочетании с сюжетами о сыновьях Дагды вызывает вопрос: почему в связи с Дагдой то и дело всплывает мотив ношения кого-либо на спине?
А. Сам Дагда (в сохранившемся отрывке из одной утраченной саги) носит на спине тело своего сына Кермата, убитого Лугом из ревности,- и так странствует по свету в поисках средства, способного его воскресить.
Б. Другого сына Дагды, Аэда, тоже убивает из ревности один злосчастный герой. Этого сына Дагда сам не носит на спине - но налагает проклятие на его убийцу, чтобы тот носил его (ну да, на спине), пока не найдет достаточно большой камень, под которым его можно будет похоронить.
В. Наконец, в эпизоде с дочерью Индеха выясняется, что на Дагде лежит гейс: не носить на спине никого, кто не может правильно назвать его по имени.
В общем, очень любопытно, почему это так и что это значит.
И в-четвертых, эпизод с дочерью Индеха завершается поразительной красоты диалогом, в котором дочь Индеха сначала пытается отговорить Дагду от участия в битве с ее соплеменниками, но затем переходит не его сторону. Между делом Дагда предстает здесь как божество, связанное с камнями у брода и с дубовыми деревьями. Вот такой диалог:
Затем дочь Индеха сказала ему:
— Ты не пойдешь на битву, что бы там ни было.
— Непременно пойду, — сказал Дагда.
— Не пойдешь, — сказала она, — ибо я стану камнем при каждом броде через реку на твоем пути.
— Так тому и быть, — ответил Дагда, — но этим ты меня не удержишь. Наступлю я на каждый камень тяжкой пятою, и след пяты моей останется на каждом камне навеки.
— Так тому и быть, да только камни те перевернутся, скрывая от глаз [твои] следы. Не пройдешь ты мимо меня, пока не призову я сыновей Тетры [одного из королей фоморов] из сидов, ибо стану я огромным дубом при каждом броде через реку на твоем пути.
— Пройду, — сказал Дагда, — и след топора моего останется на каждом дубе навеки.
(Оттого и говорят люди о следах от топора Дагды [на дубах?].)
Тогда, наконец, сказала она:
— Вот теперь пусть фоморы выступают, ибо весь народ Ирландии уже собрался вместе.
И сказала она, что будет вредить фоморам, и споет против них заклятия, и обратит против них смертоносное искусство жезла: в одиночку она истребит девятую часть их войска.
Отрывок полностью здесь: https://celtic.thesaurusdeorum.com/dagda-i-doch-indeha-otryvok-iz-sagi-vtoraya-bitva-pri-mag-tuired/
#кельтика #кельтскаямифология #Дагда #Морриган
Thesaurus Deorum: кельты
Дагда и дочь Индеха (из саги «Вторая битва при Маг Туиред») | Thesaurus Deorum
Любовное приключение Дагды с дочерью Индеха (эпизод, пропущенный в русскоязычных изданиях и большинстве английских переводов).
Собственно реторика (rosc, образец несиллабической аллитерационной поэзии), содержащаяся в довольном длинном прозаическом эпизоде о Дагде и дочери Индеха, невелика и полностью представляет собой имя Дагды:
Fer Benn Bruach Brogaill Broumide Cerbad Caic Rolaig Builc Labair Cerrce Di Brig Oldathair Boith Athgen mBethai Brightere Trí Carboid Roth Rimairie Riog Scotbe Obthe Olaithbe.
Публикуем статью Изабель Кармоди «Муж вершин и окраин» с подробным лингвистическим анализом этого имени:
https://celtic.thesaurusdeorum.com/muzh-vershin-i-okrain-imena-dagdy/
#кельтскаямифология #кельтика #ирландскаямифология #Дагда
Fer Benn Bruach Brogaill Broumide Cerbad Caic Rolaig Builc Labair Cerrce Di Brig Oldathair Boith Athgen mBethai Brightere Trí Carboid Roth Rimairie Riog Scotbe Obthe Olaithbe.
Публикуем статью Изабель Кармоди «Муж вершин и окраин» с подробным лингвистическим анализом этого имени:
https://celtic.thesaurusdeorum.com/muzh-vershin-i-okrain-imena-dagdy/
#кельтскаямифология #кельтика #ирландскаямифология #Дагда
Thesaurus Deorum: кельты
«Муж вершин и окраин»: имена Дагды | Thesaurus Deorum: кельты
Изольда О’Бролхань Кармоди (с). Анализ реторики (rosc) из "Второй битвы при Маг Туиред", содержащей многочисленные имена Дагды.
А это вольный ассоциативный перевод (или текст "по мотивам") реторики с именем Дагды, основанный на анализе И. Кармоди:
Я — толстопузый рогач,
Я — муж вершин и окраин,
Я — обильно пускающий ветры,
Я — топор для каждого дуба,
Я — мешок, извергающий звуки,
Я — болтливая курица с гор
(Я — крик, погружающий в сон, от которого нет пробужденья),
Я — великий отец,
Я — простец,
Я — изведавший мир (и покрывший всю землю),
Я сам — возрожденье земли,
Я — покров правосудья, правитель,
Я — гром колеса колесницы, подобный речам короля,
Я — пенящий пиво (и пиво мое превосходно),
Я — воды, идущие вспять, я — великий отлив,
Я — тепло благодатной волны,
Я — река, что вовек не иссякнет.
https://celtic.thesaurusdeorum.com/fer-benn-bruah/
Анна Блейз (с)
#кельтскаямифология #кельтика #ирландскаямифология #Дагда
Я — толстопузый рогач,
Я — муж вершин и окраин,
Я — обильно пускающий ветры,
Я — топор для каждого дуба,
Я — мешок, извергающий звуки,
Я — болтливая курица с гор
(Я — крик, погружающий в сон, от которого нет пробужденья),
Я — великий отец,
Я — простец,
Я — изведавший мир (и покрывший всю землю),
Я сам — возрожденье земли,
Я — покров правосудья, правитель,
Я — гром колеса колесницы, подобный речам короля,
Я — пенящий пиво (и пиво мое превосходно),
Я — воды, идущие вспять, я — великий отлив,
Я — тепло благодатной волны,
Я — река, что вовек не иссякнет.
https://celtic.thesaurusdeorum.com/fer-benn-bruah/
Анна Блейз (с)
#кельтскаямифология #кельтика #ирландскаямифология #Дагда
Thesaurus Deorum: кельты
Фер Бенн Бруах (имя Дагды) | Thesaurus Deorum: кельты
Вольный перевод имени Дагды "Фер Бенн Бруах... и т.д." (реторика из саги "Битва при Маг Туиред"). Я — толстопузый рогач, . Я — муж вершин и окраин...
На сайте материал о сиде по имени Клина (Клиона, Клиодна). Эта обитательница Волшебной страны бежала в Ирландию ради любви, утонула в заливе Гландор и стала королевой баньши Южного Манстера. Сказаний и поверий, связанных с Клиной, очень много, а сама она удивительно многолика: Клина - не только баньши, но и ланнан ши, соблазнительница поэтов (и прочих), покровительница Фицджеральдов, О'Донованов и других ирландских кланов, богиня приливной волны в заливе Гландор и подательница Камня Красноречия (который до сих пор работает). Знакомьтесь:
https://celtic.thesaurusdeorum.com/klina-kliodna-obshhie-svedeniya/
#кельтика #сиды #кельтскаямифология #фейри
https://celtic.thesaurusdeorum.com/klina-kliodna-obshhie-svedeniya/
#кельтика #сиды #кельтскаямифология #фейри
Thesaurus Deorum: кельты
Клиона (Клина, Клиодна): общие сведения | Thesaurus Deorum: кельты
Клиона — персонаж ирландской мифологии и фольклора. Богиня любви и красоты, королева баньши, покровительница Южного Манстера и графства Корк.
По ссылке наш праздничный материал о Ньюгрейндже (Бру-на-Бойн), с которым в физической реальности связан один из самых знаменитых феноменов зимнего солнцестояния, а в реальности мифологической - неистощимое изобилие и роскошь потустороннего королевского чертога:
"Чудесна эта земля. Есть в ней три древа, дающие плоды круглый год; и вечно живая свинья, и свинья зажаренная, и сосуд с превосходным напитком; и всё это не знает убыли".
И о Дагде как божестве годовых циклов...
"Кто был тогда королем — сладкоголосым, лучистым — над всеми землями Эрин? Кто же еще, как не искусный Дагда? Нет ему равного славой!"
https://celtic.thesaurusdeorum.com/dagda-i-kosmologiya-v-rannih-tekstah-o-bru-na-bojn/
#кельтскаямифология #кельтика #Дагда
"Чудесна эта земля. Есть в ней три древа, дающие плоды круглый год; и вечно живая свинья, и свинья зажаренная, и сосуд с превосходным напитком; и всё это не знает убыли".
И о Дагде как божестве годовых циклов...
"Кто был тогда королем — сладкоголосым, лучистым — над всеми землями Эрин? Кто же еще, как не искусный Дагда? Нет ему равного славой!"
https://celtic.thesaurusdeorum.com/dagda-i-kosmologiya-v-rannih-tekstah-o-bru-na-bojn/
#кельтскаямифология #кельтика #Дагда
Thesaurus Deorum: кельты
Дагда и космология в ранних текстах о Бру-на-Бойн | ThesaurusDeorum
Энтони Мерфи (с). / В мифе о Бру-на-Бойн Дагда предстает верховным божеством, достойным высочайшего пьедестала. Но, несмотря на все ...
Некоторое время назад мы публиковали материал об одной из королев ирландских баньши — Клине (Клиодне). Теперь здесь можно прочитать одну из легенд, рассказывающих о ее происхождении (в пересказе Августы Грегори из книги "Боги и смертные воины", 1904). Легенда эта — не только о самой Клине, но и о приключении одного из "смертных воинов", красавца Киавана, в волшебной стране, о встрече героя с морской стихией и ее властителем, о нарушенной клятве и ее последствиях, о трижды пятидесяти и одной прекрасной утопленнице, о ревнивых фениях и о хитровредных шутах при дворе Мананнана (любопытное напоминание о том, что в фольклорной традиции и сам Мананнан - тот еще проказник и фокусник).
"Следом пришли шуты — длинноносые, длиннопятые, тощие, лысые и краснощекие. Шуты эти частенько забавляли домочадцев Мананнана своими проделками, и вот что они умели, среди прочего: один из них брал девять ровных ивовых прутьев и подбрасывал их под самый потолок, а после ловил все до единой, стоя при том на одной ноге и заложив одну руку за спину. Никто, кроме них, не мог такого совершить, и было у них в обычае предлагать гостям повторить эту хитрость, чтобы те выставили себя на смех.
Так и этой ночью один из шутов показал свою проделку, а после подошел к Киавану — ибо тот и обликом, и походкой, и прозванием своим был краше всех Сынов Богини и Сынов Страны Гэлов, собравшихся на пиру, — и вложил ему в руку девять прутьев. И встал Киаван и повторил ту проделку на глазах у всех, да так ловко, будто сызмальства только этому и учился".
— Перевод: Анна Блейз (с)
— Полный текст
Для сравнения — немного о Мананнане из книги Питера Смита «У.Б. Йейтс и Племена богини Дану»:
Хорошей иллюстрацией этому служит сказка под названием «Бедняк в полоску» или «Бедняк О’Доннелов», датируемая приблизительно 1537 годом. Какой-то нищий крестьянин в полосатых лохмотьях (а на деле — фэйри) внезапно появляется перед различными знатными людьми по всей Ирландии и так же неожиданно исчезает, подшутив над каждым и поставив его в неловкое и смешное положение. К примеру, с одним из них он спорит на пять марок, что сможет пошевелить только одним ухом, не двигая другим, — и выигрывает, попросту подергав себя рукой за ухо. Другой крестьянин пытается повторить этот трюк — и ухо остается у него в руке. Еще один фокус полосатого пройдохи напоминает известный индийский трюк с веревкой. Достав из сумы веревку, оборванец подбрасывает ее так, что другим концом она улетает за облака; потом из той же сумы он извлекает зайца, и тот взбегает по веревке вверх, затем — гончую, которая устремляется следом за зайцем, затем — псаря, который пускается вслед за гончей, и, наконец, из другой сумы — молодую женщину, чтобы та защитила зайца. Немного обождав, фокусник высказывает опасение, что собака уже поймала зайца и ест, а псарь блудит с женщиной. Стянув веревку из-за облаков, он видит — и показывает хозяину и другим гостям, — что опасения были не напрасны, после чего отрубает голову псарю. Хозяин выражает неудовольствие такой жестокостью; тогда фокусник приставляет голову обратно задом наперед, поворачивает, чтобы она встала на место, и исчезает. В конце истории в одном из рукописных вариантов неожиданно утверждается, что «бедняк в полоску» — не кто иной, как Мананнан, сын Лера.
— Перевод: Анна Блейз (с)
#кельтскаямифология #кельтика #Мананнан
"Следом пришли шуты — длинноносые, длиннопятые, тощие, лысые и краснощекие. Шуты эти частенько забавляли домочадцев Мананнана своими проделками, и вот что они умели, среди прочего: один из них брал девять ровных ивовых прутьев и подбрасывал их под самый потолок, а после ловил все до единой, стоя при том на одной ноге и заложив одну руку за спину. Никто, кроме них, не мог такого совершить, и было у них в обычае предлагать гостям повторить эту хитрость, чтобы те выставили себя на смех.
Так и этой ночью один из шутов показал свою проделку, а после подошел к Киавану — ибо тот и обликом, и походкой, и прозванием своим был краше всех Сынов Богини и Сынов Страны Гэлов, собравшихся на пиру, — и вложил ему в руку девять прутьев. И встал Киаван и повторил ту проделку на глазах у всех, да так ловко, будто сызмальства только этому и учился".
— Перевод: Анна Блейз (с)
— Полный текст
Для сравнения — немного о Мананнане из книги Питера Смита «У.Б. Йейтс и Племена богини Дану»:
Хорошей иллюстрацией этому служит сказка под названием «Бедняк в полоску» или «Бедняк О’Доннелов», датируемая приблизительно 1537 годом. Какой-то нищий крестьянин в полосатых лохмотьях (а на деле — фэйри) внезапно появляется перед различными знатными людьми по всей Ирландии и так же неожиданно исчезает, подшутив над каждым и поставив его в неловкое и смешное положение. К примеру, с одним из них он спорит на пять марок, что сможет пошевелить только одним ухом, не двигая другим, — и выигрывает, попросту подергав себя рукой за ухо. Другой крестьянин пытается повторить этот трюк — и ухо остается у него в руке. Еще один фокус полосатого пройдохи напоминает известный индийский трюк с веревкой. Достав из сумы веревку, оборванец подбрасывает ее так, что другим концом она улетает за облака; потом из той же сумы он извлекает зайца, и тот взбегает по веревке вверх, затем — гончую, которая устремляется следом за зайцем, затем — псаря, который пускается вслед за гончей, и, наконец, из другой сумы — молодую женщину, чтобы та защитила зайца. Немного обождав, фокусник высказывает опасение, что собака уже поймала зайца и ест, а псарь блудит с женщиной. Стянув веревку из-за облаков, он видит — и показывает хозяину и другим гостям, — что опасения были не напрасны, после чего отрубает голову псарю. Хозяин выражает неудовольствие такой жестокостью; тогда фокусник приставляет голову обратно задом наперед, поворачивает, чтобы она встала на место, и исчезает. В конце истории в одном из рукописных вариантов неожиданно утверждается, что «бедняк в полоску» — не кто иной, как Мананнан, сын Лера.
— Перевод: Анна Блейз (с)
#кельтскаямифология #кельтика #Мананнан