История одной картины
52.8K subscribers
6.81K photos
34 videos
3 files
1.49K links
У каждой картины есть своя история...

Все вопросы — @nikfr0st
Менеджер — @yuliyapic

Реклама на бирже: https://telega.in/c/pic_history

Наши стикеры: t.me/addstickers/pic_history
Download Telegram
"Завтрак"
1924 г.
Наталья Сергеевна Гончарова
Государственная Третьяковская галерея.

Большинство исследователей сходятся в том, что «Завтрак» – не типичная для Натальи Гончаровой картина. Как правило, художница не особо жаловала бытовой жанр. Но, видимо, попробовать свои силы в нем решила. Одно дело – не любить, другое – не уметь. Гончарова написала «Завтрак» и убедилась, что умеет.

Перед нами сцена, наполненная глубоким психологизмом. Тщательно выстроенная внутренняя драматургия позволила сделать мгновенный слепок истории жизни нескольких людей. Учитывая, что начинала свой путь Наталья Гончарова с импрессионистических картин, многочисленные завтраки импрессионистов ее явно не обошли стороной. А пикантность ситуации не дает забыть о скандально известном «Завтраке» Мане, изображавшем обнаженную женщину в компании двух одетых мужчин. У Гончаровой все одеты, но всё тайное – оно столь явное…

Перед нами стол в саду, семейная пара и их гости. Видимо, недавно закончили завтракать. Служанка несет большое блюдо с фруктами. Такова видимость. А что за ней? Безусловным центром картины является усатый мужчина за столом, всё происходит вокруг него. Хозяин дома? Скорее всего. С какой плотоядно-сладострастной, масляной ухмылкой он смотрит на даму в розовом. Они с «розовой» словно в одной плоскости, а «голубая» - вероятно, жена - отстранена, она на обочине. У нее усталый вид, ей, похоже, давно приелись шашни супруга, в ее лице ни малейшего намека на ревность – полное равнодушие и отстраненность с легкой нотой скепсиса. Небрежно отставив руку с сигаретой, она наклонилась в сторону «розовой», скорее всего, говорит что-то типа «какие нынче погоды стоят», скорее всего, подразумевает «как это, право, скучно, и сколько вас таких было-перебыло»

Но «розовая» сейчас не способна ее услышать, она вся устремлена к «усатому», наклон тела, слегка вытянутая в его сторону шея, взгляд, даже кончики туфель. Кстати, о туфлях – ноги здесь исполняют свой показательный танец. Мужская нога, возможно, мгновение назад касалась нынче скрещенных, но неумолимо направленных к нему ног «розовой». А дама в голубом, скрестив ноги под собственным стулом, осталась в стороне.

Сладострастие, грех, пресыщенность витают над столом. Руки мужчины сжимают сорванные цветы – он, вероятно, специалист в этом деле, в срывании цветов. Пейзаж соответствует: непосредственно за «черным человеком» – иссохшие деревья, в то время как по сторонам – зеленая буйная листва.

Обратим внимание на правый угол. Вопиюще глупого вида юнец – кто он? Младший брат «розовой»? Сын? Племянник? Послушный и не сводящий с нее взгляда. Или же, напротив, воспитанник хозяев, влюбленный в любовницу «усатого»? Девушка в белом – искренняя, печальная и, кажется, понимающая больше, чем надо для спокойных снов на заре туманной юности. Она повернута к молодому фанту, носок ее туфельки тоже смотрит в его сторону, но ни во взгляде, ни в позе не читается любовное томление. Скорее осознание, что ей его не избежать. Возможно, о ее браке с этим глупцом уже договорено?

Про собаку, забравшуюся на стул подле «усатого» и повернутую оскаленной пастью к даме в розовом, Марина Цветаева сказала: «собака есть, но не пёс, а бес». Собака нас отсылает к «Завтраку» Сезанна. У Сезанна яблоко – символ греха и обольщения – в руках у женщины. Здесь же женщина – служанка – вносит целое блюдо с фруктами, словно окончательно обозначая происходящее. Она одета в строгое черно-белое одеяние. Явление служанки вносит в картину ритуальный элемент, создает ауру жертвоприношения.

#НатальяГончарова

@pic_history
"Автопортрет с желтыми лилиями"
1907 г.
Наталья Сергеевна Гончарова
Государственная Третьяковская галерея.

«Автопортрет с желтыми лилиями» – изображение не просто человека, женщины, а художницы. Наталья Гончарова обладала невероятным трудолюбием. За свою жизнь она успела поработать, кажется, во всех направлениях, которыми была так богата эпоха модернизма. Здесь она запечатлена в период становления своего таланта. Гончарова все еще увлечена импрессионизмом, об этом свидетельствуют мягкие переливы картин на заднем плане и белой блузке. Но полыхающие лилии в руках художницы отсылают к постимпрессионизму и фовизму и даже вполне определенно перекликаются с Ван Гогом.

Гончарова изобразила себя нарочито крупной, никакой «тонкости изящных запястий», напротив – охапку сияющих лилий держит рука труженицы, сильная рука художника. Марина Цветаева так описывает Гончарову: «Внешнее явление Гончаровой. Первое: мужественность. (…) Прямота черт и взгляда, серьезность — о, не суровость! — всего облика. Человек, которому все всерьез. Почти без улыбки, но когда улыбка — прелестная». И действительно, мягкая обезоруживающая улыбка, умный, несколько насмешливый и ироничный взгляд смягчают грубость черт и придают всему образу художницы нежность и открытость. Не нежность ее двоюродной прабабки и тезки Натали Гончаровой (жены Пушкина), выраженную в покатых линиях, изящных чертах и тонких изгибах, а нежность сильной и мудрой женщины, не открытость наивного ребенка, но открытость художника, оживляющего своими руками холст.

Само лицо героини портрета выглядит так, словно оно – холст. Кажется, фактурой оно схоже с картинами на заднем плане. И действительно, через несколько лет Наталья Гончарова вместе с мужем Михаилом Ларионовым, Давидом Бурлюком и другими футуристами будет разгуливать по городу, разукрасив лицо красками. Нет-нет, не в смысле макияжа, речь о том, что мы сегодня называем фейс-артом, когда лицо становится холстом.

#НатальяГончарова #Портрет

@pic_history
"Весна. Белые испанки"
1932 г.
Наталья Сергеевна Гончарова
Государственная Третьяковская галерея.

«Весна. Белые испанки» – картина из испанского цикла. В Испанию Наталья Гончарова приехала в 1916 году вместе с балетом Дягилева – они с художником Михаилом Ларионовым (ее другом, наставником, возлюбленным, спутником жизни, мужем) писали декорации. Эта страна произвела на художницу сильнейшее впечатление и стала на долгие годы источником вдохновения. Серия «испанок» представляет собой одну из самых ярких граней таланта Гончаровой. И, кстати, она по достоинству оценена потомками в материальном плане. Футуритическая «Испанка» в 2010 году была продана на лондонском аукционе Christie's за 10,7 миллионов долларов.

Наталья Гончарова писала «испанок» в разных стилях: футуризм, кубизм, экспрессионизм, кубофутуризм.

«Белые испанки» представляют собой по-настоящему грандиозное зрелище. Слова французского журналиста, процитированные Мариной Цветаевой в эссе о Гончаровой, как нельзя лучше характеризуют картины этой серии в целом и эту в частности: «Да это же не женщины, это – соборы!».

Ее испанки – не просто испанские женщины, это смесь человеческого и сверхчеловеческого, над-человеческого. Статные, высокие, действительно соборообразные, укутанные пеной кружев весенние испанки на этой картине завораживают и, кажется, требуют от зрителя тоже вытянуться в струну, чтобы быть достойным их лицезреть. Изображенные на фоне цветущих деревьев женщины сами ростом с деревья. Грациозные, сильные, нежные «кружевные цитадели», как их назвала Цветаева, кажутся нерушимыми и вечными. Более темный фон внизу холста к верхней части переходит в сияние.

Интересно сопоставить прозрачную версию «Весны» Михаила Ларионова с испанской весной Гончаровой. К обеим картинам подходят определения «сияющая», «кружевная», но в сравнении особенно отчетливо видна разная направленность полотен. Если «Весна» Ларионова кажется сном, то по сравнению с «Белыми испанками» Гончаровой скорее всё прочее рискует оказаться нереальным, ненастоящим.

Гончарова придала своим испанским картинам некую обрядовость, дух мистерии. Разве этих испанок можно назвать «танцовщицами»? Не о танце, а о магическом обряде здесь уместно говорить. «Белые испанки» формально – девушки в весеннем саду, но не исчезает ощущение, что перед нами запечатленный эпизод небесной, тайной мистерии. И «под сенью девушек в цвету» творится нечто значительно более масштабное, чем «встреча женщин по весне». Возможно, именно поэтому кажется очевидным, что «просто человек» рядом с ними оказался бы гораздо ниже их.

#НатальяГончарова #МифологическаяСцена #Авангард

@pic_history
Гончарова изобразила себя нарочито крупной, никакой «тонкости изящных запястий», напротив – охапку сияющих лилий держит рука труженицы, сильная рука художника. Марина Цветаева так описывает Гончарову: «Внешнее явление Гончаровой. Первое: мужественность. (…) Прямота черт и взгляда, серьезность — о, не суровость! — всего облика. Человек, которому все всерьез. Почти без улыбки, но когда улыбка — прелестная». И действительно, мягкая обезоруживающая улыбка, умный, несколько насмешливый и ироничный взгляд смягчают грубость черт и придают всему образу художницы нежность и открытость. Не нежность ее двоюродной прабабки и тезки Натали Гончаровой (жены Пушкина), выраженную в покатых линиях, изящных чертах и тонких изгибах, а нежность сильной и мудрой женщины, не открытость наивного ребенка, но открытость художника, оживляющего своими руками холст.

Само лицо героини портрета выглядит так, словно оно – холст. Кажется, фактурой оно схоже с картинами на заднем плане. И действительно, через несколько лет Наталья Гончарова вместе с мужем Михаилом Ларионовым, Давидом Бурлюком и другими футуристами будет разгуливать по городу, разукрасив лицо красками. Нет-нет, не в смысле макияжа, речь о том, что мы сегодня называем фейс-артом, когда лицо становится холстом.

@pic_history

#НатальяГончарова #Портрет
«Белые испанки» представляют собой по-настоящему грандиозное зрелище. Слова французского журналиста, процитированные Мариной Цветаевой в эссе о Гончаровой, как нельзя лучше характеризуют картины этой серии в целом и эту в частности: «Да это же не женщины, это – соборы!».

Ее испанки – не просто испанские женщины, это смесь человеческого и сверхчеловеческого, над-человеческого. Статные, высокие, действительно соборообразные, укутанные пеной кружев весенние испанки на этой картине завораживают и, кажется, требуют от зрителя тоже вытянуться в струну, чтобы быть достойным их лицезреть. Изображенные на фоне цветущих деревьев женщины сами ростом с деревья. Грациозные, сильные, нежные «кружевные цитадели», как их назвала Цветаева, кажутся нерушимыми и вечными. Более темный фон внизу холста к верхней части переходит в сияние.

Интересно сопоставить прозрачную версию «Весны» Михаила Ларионова с испанской весной Гончаровой. К обеим картинам подходят определения «сияющая», «кружевная», но в сравнении особенно отчетливо видна разная направленность полотен. Если «Весна» Ларионова кажется сном, то по сравнению с «Белыми испанками» Гончаровой скорее всё прочее рискует оказаться нереальным, ненастоящим.

Гончарова придала своим испанским картинам некую обрядовость, дух мистерии. Разве этих испанок можно назвать «танцовщицами»? Не о танце, а о магическом обряде здесь уместно говорить. «Белые испанки» формально – девушки в весеннем саду, но не исчезает ощущение, что перед нами запечатленный эпизод небесной, тайной мистерии. И «под сенью девушек в цвету» творится нечто значительно более масштабное, чем «встреча женщин по весне». Возможно, именно поэтому кажется очевидным, что «просто человек» рядом с ними оказался бы гораздо ниже их.

@pic_history

#НатальяГончарова #МифологическаяСцена #Авангард