​«Öküzgözü» в переводе с турецкого означает «бычий глаз». Такое название сорт получил благодаря крупным, тёмным, округлым по форме ягодам. Для него характерны высокий уровень кислотности и невысокий уровень танинов. Из-за этого окюзгёзю нередко купажируют с боазкере у которого всё ровно наоборот – недостаток кислотности при избытке танинов. Сейчас «Vinkara» выпускает два моносортовых вина из окюзгёзю:

«Doruk» Öküzgözü, Vinkara, Elazığ/Harmantepe, Turkey, 2018
Оценка: 89/100

Окюзгёзю из линейки «Doruk» без выдержки в дубе. Виноград собран в провинции Элязыг в Центральной Анатолии. Здесь обманчивый характер сорта предстаёт во всей красе. Светло-рубиновая окраска и мягкий аромат с нотами малины, граната и кизила обещают легкость во вкусе, но не тут-то было. Вино обладает крепкой структурой: неслабая кислотность сочетается здесь с цепкими, но ни в коем случае не грубыми танинами. Must try для тех, кто только начинает погружаться в мир турецкого вина.

«Winehouse» Öküzgözü, Vinkara, Ankara, Turkey, 2019
Оценка: 87/100

Главное отличие этого окюзгёзю из линейки «Winehouse» от вина из линейки «Doruk» - использование частично заизюмленного винограда. Вероятно поэтому структура здесь мягче, но одновременно, аромат лишается глубины и напоминает о кислой вишне, клюкве, красных яблоках и зелёном чае. Кислотность высокая, а танины имеют приятную бархатистую текстуру. Вкус ягодный с брусничной горчинкой. Между двумя окюзгёзю я бы всё же предпочёл «Doruk» с красной печатью на этикетке, а не это. Год на год, конечно, не приходится, винтажная вариация существует, и когда четыре года назад я сравнивал вина 2014 года урожая, впечатление было ровно противоположным, предпочтение в этой паре было отдано «Winehouse».

Название сорта «Boğazkere» переводится как «обжигающий горло» и получено оно благодаря высокому уровню танинов. Этот виноград даёт отличные результаты в континентальном климате центра полуострова и умеет стойко переносить засуху. Считается, что вина из боазкере обладают наивысшим потенциалом к выдержке среди турецких автохтонов. Возможно, именно по этой причине моносортовой боазкере «Vinkara» выпускает лишь в топовой линейке:

«Mahzen» Boğazkere, Vinkara, Ankara, Turkey, 2016
Оценка: 90/100

Боазкере – моё любимое вино во всей линейке «Mahzen». Выдержка 30 месяцев в дубе. Приятный, не лишённый комплексности, аромат брусничного варенья, вишни, малины, ванили и фиалок. Плотное с умеренной кислотностью и массивными, но не грубыми, а лишь слегка шероховатыми танинами. Та Турция, что способна приносить удовольствие.

Есть у Vinkara и купаж автохтонов:

«Doruk» Öküzgözü - Boğazkere, Vinkara, Ankara, Turkey, 2019
Оценка: 87/100

Традиционный для восточной Турции купаж двух автохтонов – окюзгёзю и боазкере – без выдержки в дубе. Приятный аромат сочетающий в себе гранат и вишню с пряными нотами гвоздики и кардамона. Довольно высокая кислотность идёт вкупе с интенсивными, шероховатыми танинами. Собственно, вино могло бы получить и большую оценку, если бы не рустичная структура. Закуска необходима.

Как я уже писал выше, «Vinkara» работает не только с автохтонами, но и с международными сортами. Подробные дегустационные заметки можно найти в моём профиле Vivino – читайте, ставьте лайки и комментируйте. Здесь оставлю лишь свои оценки:

«Doruk» Sauvignon Blanc, Vinkara, Denizli, Güney, Turkey, 2020
Оценка: 84/100

«Doruk» Cabernet Sauvignon, Vinkara, Ankara, Kalecik - Denizli, Güney, Turkey, 2017
Оценка: 87/100

«Doruk» Merlot, Vinkara, Ankara, Kalecik - Denizli, Güney, Turkey, 2018
Оценка: 88/100

«Mahzen» Cabernet S. - Merlot - Syrah, Vinkara, Ankara, Turkey, 2017
Оценка: 89/100

#турецкоевино

(Продолжение следует)

​Вина Турции (часть 2) – Doluca

Doluca (Долуджа), основанная в 1926 году является одной из старейших виноделен Турции. Кроме того, она однозначный лидер по объемам производства. Компания производит впечатляющие 14 миллионов бутылок в год под 50 различными этикетками. Сама винодельня в Черкезкёй во Фракии и её производственный комплекс занимает площадь 22.000 квадратных метров. Как это обычно бывает крупными винодельнями, не все их вина одинаково полезны, тем не менее, интересные образцы встречаются не только среди топовых вин, но и в бюджетных линейках «Doluca».

Главное преимущество Doluca перед Vinkara – они гораздо лучше умеют работать с международными сортами. На вершине продуктовой пирамиды стоят вина серии Alçıtepe, названной так по винограднику, расположенному на полуострове Галлиполи. Высаженный в 2001 году и большой по площади (620 гектаров), он стал полигоном для внедрения новых технологий виноградарства и виноделия. В частности, с ним Doluca начала практиковать микровинификацию, т. е. разбила большой виноградник на условные участки и сбраживала вино с каждого из этих участков в разных емкостях отдельно друг от друга, что позволило исследовать терруарные особенности отдельных зон. Первым результатом стал выпуск в 2010 году вина под маркой «Alçıtepe – Cabernet Sauvignon Shiraz», представляющего собой купаж лучших вин с этого виноградника. В своё время это вино поставило рекорд по цене среди турецких вин, тем не менее, продажи прошли хорошо. На волне успеха было принято решение выпускать ещё одно вино – «Alçıtepe 'Kirte' Cabernet Sauvignon». Здесь была принята немного иная концепция: взято вино с выделенного участка Kirte в северной части Alçıtepe. Последний раз я дегустировал «Kirte» в 2018, это был урожай 2014, и оно оставило прекрасные впечатления. Заметка есть в прошлом обзоре, ничуть не сомневаюсь, что оно до сих пор находится в прекрасной форме. Зато в этом году удалось попробовать бленд:


Alçitepe Cabernet Sauvignon - Shiraz, Doluca, Turkey, 2018
Оценка: 91/100

Купаж из 50% каберне совиньона и 50% шираза, выдержанный 10 месяцев в бочках французского (85%) и американского (15%) дуба. Тираж 18.000 бутылок. По стилю это очевидный «новосветский», жаркий и напористый каберне совиньон с ароматами джема из черной смородины, спелой ежевики, поджаренного хлеба и ванили. Острая кислотность сочетается с густыми, но мягкими по текстуре, округлыми танинами. Щедрое, абсолютно готовое каберне.

Внимания заслуживает ещё одно вино с Галлиполи:

Kızılcaterzi Merlot, Doluca, Thrace, Turkey, 2018
Оценка: 89/100

Виноград выращен на том же полуострове, но чуть севернее Alçıtepe, рядом с деревней Kızılcaterzi. Это мерло с небольшой добавкой каберне совиньона – 10%. После периода мацерации, длящегося 17 дней, вино отправляется на 6-месячную выдержку во французские баррики объёмом 225 литров. В отличие от спелого «Alçitepe Cabernet Sauvignon – Shiraz» здесь заметны легкие травянистые оттенки в аромате и во вкусе, которые смазывают общее впечатление. С другой стороны, кислотность же здесь куда ниже и мягче. В аромате чувствуется гранат, чёрная смородина, слива, ваниль и шоколад.

#турецкоевино

​Неизменно хорошим качеством отличается топовая линейка винодельни под названием «Signium». Это два вина – белое и красное. Композиция бленда у того и другого отличается год от года.

Signium White, Doluca, Turkey, 2019
Оценка: 88/100

В 2019 году белый «Signium» представляет собой купаж вионье (60%) и шардоне (40%). Собственно говоря, вионье всегда составляет основу и задаёт характер купажа, в прошлые годы компанию ему, кроме шародоне, могли составлять совиньон блан и автохтонный нариндже. Вино выдерживалось в дубе на протяжении 7 месяцев. Вионье выращен на виноградниках жаркой и влажной Фракии. В этих условиях сорт склонен набирать много сахара и ароматических прекурсоров, поэтому буйство вионье необходимо чем-то уравновешивать, в 2019 году эта участь выпала шардоне из провинции Денизли. В Денизли виноградники расположены высоко над уровнем моря, климат близок к континентальному, перепады ночных и дневных температур позволяют шардоне вызревать медленнее, а также набирать сахар без драматического падения кислотности. Тем не менее, уровень алкоголя в результате составляет внушительные для белого вина 14.5%. Аромат яркий, но не вульгарный с нотами белых персиков, грушевого конфитюра, цедры лимона и ванили. Тельность хорошо сбалансирована высокой кислотностью. Мощное вино, способное справиться даже с кебабом.

Signium Red, Doluca, Turkey, 2018
Оценка: 90/100

Композиция красного «Signium» меняется из года в год даже сильнее, чем у белого. Концепция купажа: «Мы отобрали для вас лучшие вина урожая». В 2018 лучшими стали каберне совиньон (40%) и пти вердо (30%) с виноградников в Галлиполи, а также автохтонный боазкере (30%) из Денизли. Вино проходило выдержку во французском дубе в течение 9 месяцев. Что можно ждать от гремучей смеси трёх высокотанинных сортов? Аромат не настолько пряный как хотелось бы, но весьма приятный с доминантой вишнёвого и черничного варенья, а также горького шоколада и ванили. Во вкусе ягодное и терпкое. Весьма достойно.

Signium Red, Doluca, Turkey, 2017
Оценка: 91/100

Вино урожая 2017 сильно отличается от 2018. Тут лучшими были назначены шираз (55%), каберне совиньон (22%) и окюзгёзю (15%) из Денизли, а также пти вердо (8%) из Галлиполи. Выдержка 10 месяцев в бочках из французского дуба. Этот винтаж мне кажется немного интереснее, чем предыдущий. Здесь чуть больше глубины и концентрации. Аромат встречает тонами чернослива, смородины, жимолости и шоколада. Структура – высокая кислотность в совокупности с крепкими танинами – обещает потенциал к выдержке. Насыщенное во вкусе.

Из новинок обратила на себя внимание линейка «Tanit». Первые вина были выпущены на рынок во время пандемии в 2020 году. Серия снова состоит из двух вин – белого и красного, оба купажи:

Tanit Chardonnay - Fiano, Doluca, Thrace, Turkey, 2020
Оценка: 88/100

Белое произведено на 55% из шардоне и 45% из фиано. Выдержка в дубовых бочках 7 месяцев – 75% американских, 25% французских. Получилось очень ярко во вкусе и в аромате: белая дыня, груша, нектарин и белые цветы. Кислотность умеренная, так что понравиться должно многим.

Tanit Cabernet Sauvignon - Cabernet Franc, Doluca, Thrace, Turkey, 2017
Оценка: 87/100

Красный «Tanit» представляет собой купаж 80% каберне совиньон и 20% каберне фран, выдержанный во французских бочках объемом 225 литров на протяжении тех же семи месяцев, что и белое вино линейки. Аромат у вина замечательно пряный: тимьян, розмарин, кардамон и черная смородина. Основная претензия у меня к грубости и очевидной незрелости танинов. К сожалению, это распространённый недостаток каберне из Фракии, что на турецкой, что на болгарской стороне.

#турецкоевино

​«Karma», на мой взгляд, одна из самых удачных и интересных линеек у «Doluca». Каждое вино здесь является купажом одного турецкого автохтона и одного международного сорта. Всего в линейке четыре вина: одно белое и три красных. В этом году мне довелось перепробовать два из них.

Karma Chardonnay - Narince, Doluca, Aegean, Turkey, 2019
Оценка: 88/100

Белая «Карма» представляет собой купаж шардоне, выращенного на западе Турции в провинции Денизли и нариндже, выращенного в Восточной Анатолии в провинции Токат. Купаж 50/50, выдержан 12 месяцев в боках французского и американского дуба. Аромат напоминает о яблоках в сахарной пудре, белой дыни, лимонного сока и ванили. Плотное с умеренной кислотностью. Насыщенное во вкусе. Очень хорошо.

Karma Shiraz - Boğazkere, Doluca, Aegean, Turkey, 2018
Оценка: 88/100

Купаж шираза, выращенного в провинции Денизли и боазкере из провинции Диярбакы́р на границе с Ираном и Сирией. Мощное, напористое вино с ароматом яблок, ежевики, черного перца, гвоздики, ванили и кожи, высокой кислотностью и «липкими» танинами. Тона выдержки в дубе, а вино провело в бочках 12 месяцев, ещё ярче проявляются во вкусе. Темпераментное, резковатое, но обаятельное вино.

Удивительно, но у «Doluca» очень хороша демократичная линейка моносортовых вин «DLC», особенно в части автохтонов. Два вина могу смело рекомендовать:

DLC Öküzgözü, Doluca, Eastern Anatolia, Turkey, 2019
Оценка: 88/100

Вино провело в дубе всего лишь 4 месяца, а потому сортовые характеристики проявляют себя здесь ярко. Аромат напоминает о спелых ягодах брусники и ежевики, а также лайковой коже. Не плотное с высокой кислотностью и довольно интенсивными танинами.

DLC Kalecik Karasi, Doluca, Ankara, Turkey, 2020
Оценка: 88/100

Пожалуй, это лучший образец каледжик карасы без дубового макияжа. Ферментация и выдержка проходили в стальных емкостях. Аромат сладких чёрных ягод, розмарина и тимьяна. Умеренная тельность с высокой кислотностью. Танины интенсивные, но не грубые. Очень хорошо.

Вина из линейки «Sarafin», скорее, разочаровали. При том, что в среднем они стоят примерно в два раза дороже DLC. Линейка появилась в 1990-х, названа по имени ещё одно принадлежащего «Doluca» виноградника во Фракии. Производитель утверждает, что именно с этого виноградника были произведены первые совиньон блан и шардоне в Турции. Сейчас в линейку входят семь вин и лучшие из них, как раз шародне. Обычно хвалят также «Sarafin Fume Blanc» - совиньон блан с продолжительной выдержкой на осадке в дубе, но мне, к сожалению, так и не довелось его попробовать.

Sarafin Chardonnay, Doluca, Turkey, 2020
Оценка: 88/100

Вино выдерживалось во французских дубовых бочках объёмом 225 литров на тонком осадке в течение 12 месяцев и это хорошо заметно. Ваниль и поджаренные хлебные тосты в аромате выходят на первый план, за ними проглядывают яблоко и айва. Во вкусе никакой тяжести: тело среднее, кислотность свежая и сбалансированная. Думаю, любители стиля не будут сильно разочарованы.

Заметки по прочим винам «Doluca», как обычно, можно найти в моём профиле Vivino https://www.vivino.com/users/lobanov

#турецкоевино

Ирина Годунова написала интересную заметку об особенностях хранения вина в алюминиевых банках. Почитайте

Judgement of Paris 1976 – Часть 15

Ситуация с первым винтажом Chateau Montelena при Баррете очень напоминала ту, в которую попал Роберт Мондави после основания собственной винодельни. Сделка по покупке была закрыта 2 января 1972 года, а главный винодел – Мильенко Гргич прибыл туда лишь 8 мая 1972 года. Предыдущий основной владелец Ли Пашич после приобретения Montelena в 1968 году не имел ни возможности, ни особого желания делать инвестиции в оборудование или виноградники и делал небольшие партии вина на оборудовании, сохранившемся с 1930-х, продавая его по доллару за бутылку, куда-то дальше в своих амбициях он не заходил. Новоприбывший Джим Баррет, напротив, собирался делать здесь каберне совиньон сравнимый с первыми гран крю Бордо и не был согласен на меньшее. Делать великое вино нужно было уже через четыре месяца – в сентябре. Великое вино нужно было делать уже вот-вот, но по большому счёту не было ни виноградников, ни контрактов, ни оборудования. Был лишь Майк Гргич и первым заданием для нового винодела было составить бизнес-план на пять лет.

К 1972 году Гргич занимался виноделием в Калифорнии уже четырнадцать лет, но никогда в жизни не был на первых ролях: не руководил, не организовывал с нуля и уж тем более не составлял никаких бизнес-планов. На голубом глазу, базируясь на фантазиях Баррета, что он станет делать каберне как у Château Lafite, и исходя из опыта работы у Роберта Мондави, который строил бизнес со схожей идеей, Гргич сел составлять план. Разделив вертикальной линией лист бумаги в левый столбец он записал все расходы, куда вошли раскорчёвка старых виноградников, посадка новых, закупка высококачественного каберне на стороне пока не начнут плодоносить собственные лозы, покупка дубовых бочек для выдержки, гребнеотделителя, дробилки, ферментационной ёмкости, насоса и пр. Справа нужно было вписать доходы, но этот столбец так и остался пустым. Если делать всё как Lafite, то первое каберне урожая 1972 года можно будет выпустить на рынок лишь на шестой год.

Баретт был шокирован, увидев тот листок с двумя столбиками. Мир фантазий о розовых пони столкнулся с суровой правдой жизни: «Как так получилось, что лозы не могут давать урожай на следующий год? Это, что правда, что премиальное каберне нужно несколько лет держать в дубе? Что, и Lafite так делает?! У меня нет денег, чтобы пять лет содержать винодельню без всякой отдачи, мы же разоримся!» Чтобы получить выручку в первый год решили сделать ровно то же самое, что в своё время сделал Мондави – начать с белого вина. Первым вином, которое Chateau Montelena выпустила на рынок весной 1973 года, стал рислинг, за ним в 1974 году было выпущено шардоне урожая 1972. Как мы теперь знаем, у этого решения были далеко идущие последствия, именно шардоне в итоге прославило Chateau Montelena в 1976 году, но жизнь подтвердила их правоту куда быстрее: перед сбором урожая каберне в Сономе пошёл затяжной дождь, продолжавшийся двенадцать дней без перерыва. В итоге виноград оказался совсем не того качества чтобы пытаться сделать из него американский Lafite. Было принято решение отказаться от выпуска каберне 1972 урожая под брендом Chateau Montelena, позднее его продавали под этикеткой Silverado Cellars. Белые вина, напротив, не только принесли первую выручку, но и первые положительные отзывы от критиков. На дегустации, организованной Los Angeles Times в 1973 году, Johannisberg Riesling 1972 от Chateau Montelena вошёл в десятку лучших рислингов Калифорнии, а в октябре 1975 года Johannisberg Riesling 1974 получил положительный отзыв от в гиде Роберта Финигана.

#JudgementofParis1976

Кстати, именно с шардоне 1972 года произойдёт та самая «мутная» история, что попадёт в фильм «Bottle Shock» и будет приписана вину 1973 года урожая. Напомню, как это было в кино: Джим Баррет увольняется из юридической конторы, без устали трудится на винодельне, корпит над своим шардоне вместе с виноделом-латиносом (к этой интересной детали мы ещё вернёмся) и в какой-то момент обнаруживает, что вино оказалось мутным и коричневым, от отчаянья избавляется от всей партии по дешёвке и поджав хвост просится назад в юристы, тем временем вино снова само меняет цвет обратно на золотистый, его отправляют в Париж, где оно и побеждает – happy end! Начнём с того, что Джим Баррет не бросал юридической практики все эти годы и наведывался на винодельню в лучшем случае раз в две недели, никаких технологических решений не принимал, ибо на первых порах вообще ничего в этом не смыслил. Тем не менее, байку про то, как самолично обнаружил дефект он рассказывал долгие годы в различных интервью и утверждал, будто бы уже пытался продать 2.200 кейсов по $2 за бутылку одному оптовику с Сакраменто, но не успел отгрузить, вино само себя вылечило. «Enigma!» - как сказал бы один из героев сериала «Как я встретил вашу маму». Когда Джорж Табер собирал материалы для своей книги, изданной в 2006 году, ему не удалось найти ни одного подтверждения версии Баретта. Оптовик, которому Баррет якобы звонил и телеграфировал сказали, что вроде бы ему что-то предлагали по бросовым ценам, но причину никто не объяснял и чем дело кончилось не помнит, потому что сделку заключать не собирался. Гргич же заявил, что да, было преждевременное окисление шардоне, но только не 1973 года урожая, а 1972 из-за того, что при розливе первых вин у них не было вакуумной насадки, которая высасывает воздух из бутылки, прежде чем её укупорят, но цвет вина не уходил в коричневый. Версия Гргича сводилась к тому, что Баретту что-то там примерещилось в темноте на складе, а потом при полном свете никаких дефектов не обнаружилось и тот всё вписал на чудо. Тем не менее, на следующий год вакуумную насадку приобрели, поэтому шардоне 1973 года никаких проблем с окислением не имело. Когда же Гргич сел писать собственную автобиографию, увидевшую свет в 2016 году (здесь ему с текстом помогал всё тот же Табер), то внезапно всё вспомнил, что через месяц после розлива вино действительно стало коричневым, а ещё через два вернуло себе прежний золотистый цвет. Enigma! Впрочем настаивал, что обнаружил дефект он, а не Баррет, а сама история произошла с вином урожая 1972, а не «парижским» 1973.

Несмотря на все эти перипетии первое шардоне Chateau Montelena получило хвалебные отзывы от коллег и получило пару локальных наград. Тогда же его впервые поставили против Bâtard-Montrachet в слепой дегустаций в одном из неформальных клубов, где собирались коллеги по винной отрасли. Там Chateau Montelena выиграла большинством голосов. Акционеры были в восторге, а один из них – крупный девелопер и основной клиент юридической фирмы Баррета, Эрни Хан от щедрот душевных подарил Гргичу 800 акций своей компании. В 1973 году они стоили всего лишь 3 цента за штуку, так что подарок был, скорее, символическим, но уже в 1977 году Гргич сумел продать этот пакет за 45.000 долларов. Вдобавок акционеры дали добро на новые инвестиции. Винодельня обзавелась собственной лабораторией, закупили две большие дубовые бочки для ферментации по 7500 литров каждая, сотню французских барриков для выдержки, одиннадцать стальных емкостей по 11.000 литров, а также новую дробилку с пропускной способностью 10 тонн в час.

#JudgementofParis1976

В 1973 году для покупки шардоне были законтрактованы четыре виноградника, своего винограда у Chateau Montelena по-прежнему не было (точнее был – алиготе, шасла, кариньян, зинфандель, но качество винодельню не устраивало, поэтому его практически полностью продавали на сторону). Вино 1972 года выдерживалось 8 месяцев в новом дубе (старого у новой винодельни попросту не было), а шардоне 1973 года отправилось на выдержку в те же самые, но уже, естественно, не столь новые бочки, и провело там всё те же 8 месяцев. Затем вино переместили в стальную ёмкость. Розлив по бутылкам состоялся в декабре 1974 года. Гргич утверждает, что великолепие нового вина было очевидно всем с самого начала. В мае 1975 года для продвижения на рынке владельцы Монтелены организовали в Сан-Диего две слепые дегустации с разным составом жюри, выставив против своих шардоне 1972 и 1973 года бургундские Meursault от Louis Jadot, а также Puligny-Montrachet и Bâtard-Montrachet от Drouhin. В первый день лидировало Chateau Montelena Chardonnay 1972, а второе место заняло Chateau Montelena Chardonnay 1973. На следующий день первое место заняло Chateau Montelena Chardonnay 1973, второе ушло Meursault, а на третье вышло Chateau Montelena Chardonnay 1972. Эти подробности я привожу здесь для того, чтобы было понятно, Галахер и Спурье выбрали это вино для дегустации в Париже не наугад, шардоне от Chateau Montelena к 1976 году уже имело крепкую положительную репутацию у себя в Калифорнии и для местного профессионального сообщества, в отличие от широкой публики, высочайшее качество вина «открытием» не стало.

О первом месте на дегустации в Париже сотрудники Chateau Montelena узнали из той самой телеграммы Джима Баретта:

«ПОТРЯСАЮЩИЙ УСПЕХ НА ДЕГУСТАЦИИ В ПАРИЖЕ ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТОГО МАЯ ТЧК ЗАНЯЛИ ПЕРВОЕ МЕСТО СРЕДИ ДЕВЯТИ ПРОЧИХ ВКЛЮЧАЯ ПРЕМЬЕР КРЮ ТЧК В СЛЕПОЙ ДЕГУСТАЦИИ УЧАСТВОВАЛИ ЛУЧШИЕ ИМЕНА ФРАНЦИИ ТЧК»

Никто ничего не понял. Однако через некоторое время позвонили из The New York Times и поинтересовались, могут ли они прислать фотографа, чтобы сделать снимки винодела Chateau Montelena для статьи. Из разговора с ними Гргич и узнал подробности о том, что именно произошло в Париже. Дальнейшее нам известно по воспоминаниям Бо Баррета, сына Джима, который наблюдал за происходящим из окна своей комнаты. Мильенко Гргич выбежал на улицу, принялся танцевать, петь и кричать по-хорватски: «Ponovo rođen! Заново рождён!». В тот момент Бо решил, что мужик тронулся умом.

#JudgementofParis1976

В автобиографии Гргич тоже вспомнил об этом моменте: «Я почувствовал перерождение. Все эти долгие годы учёбы и труда, дальнейшей учёбы и последующего усиленного труда, все эти дни и ночи, проведённые на виноградниках, лабораториях и винодельнях наконец-то принесли плоды, ставшие лучшим урожаем в мой жизни! Было ли простым везением то, что у меня получилось подобное вино, то, что оно попало в Париж и выиграло? У меня есть ответ. Как сказал один философ: «Удача возникает там, где подготовка встречает благоприятную возможность». Прекрасные и мудрые слова, отражающие всю суть истории #JudgementofParis1976, можно было бы на том и закончить, но подробный рассказ о Мильенко Гргиче был затеян ради другого вывода. В 1976 году ему исполнилось 53 года. Если вспомнить, что он родился в бедной многодетной крестьянской семье в маленькой деревушке в нищей Хорватии, а через пятьдесят с лишнем лет твёрдо обосновался в Калифорнии, был уважаем в профессиональном сообществе специалистом – то мы поймём, что прогресс был невероятным. Но можно посмотреть и с другой стороны. Всю свою жизнь он оставался на вторых, если не третьих ролях, был вынужден делать не то, что хотел, а то, что ему говорили делать. Американским доходам завидовали все хорватские родственники, но на фоне тех, кто родился и получил образование в США, в финансовом плане он был аутсайдером, собственного капитала, достаточного для открытия винодельни так и не накопил, привлечь инвестора или крупный кредит не мог всё по той же причине, что никогда не был ни владельцем бизнеса, ни руководителем. Его будущее в Montelena было понятно: через несколько лет сын Джима Баррета – Бо должен был окончить университет и стать очередным начальником для Мильенко Гргича, а значит пришлось бы начинать всё с начала где-то в другом месте, но тоже в качестве наёмного сотрудника. Наверное, он смирился с этой перспективой, но тут из Парижа пришло известие – Майк Гргич создал вино, признанное соответствующим высочайшим французским (читай – мировым) стандартам. Это событие переменило всё, разделило его жизнь на «до» и «после», дало ему сил и решимости в пятьдесят с лишним лет разорвать порочный круг и выйти на новый уровень.

Сразу после победы Chateau Montelena в Париже Гргичу поступало немало предложений с зарплатой куда большей, чем ему платил Баррет, но решение было твёрдым – только собственный бизнес. Пятилетний контракт с Montelena истёк весной 1977 года, по итогам он получил право на 5% в винодельне, этот пакет Джим Баррет выкупил за $50.000, ещё $45.000 принесла продажа акций, подаренных Эрни Ханом. Всё ещё мало для открытия винодельни, но достаточно, чтобы купить виноградник. Баррет воспринял уход Гргича как личное предательство в духе «мы его на помойке нашли, отмыли-обогрели, а он нам фигвамы рисует». Именно из-за этой обиды вы не увидите персонажа Гргича в фильме «Bottle Shock», сюжет которого выстроен вокруг Chateau Montelena. Винодел, создавший вино просто был вычеркнут из истории. Спурье рассказывал, что долгое время пытался продать историю о парижской дегустации в Голливуд и в начале 2000-х ему даже удалось найти продюсеров, шли поиски финансирования, а он тем временем работал над сценарием. По его замыслу сюжет должен был строиться вокруг Уоррена Винарски и Stag’s Leap. Наверное, мы уже никогда не узнаем, кто проговорился, но Баррет-старший узнал о проекте фильма и сыграл на опережение – нашёл продюсеров и заказал им фильм про свою винодельню, выделив на создание фильма два миллиона из необходимых пяти. «Bottle Shock» делали в спешке и в тайне от Спурье. О том, что его 35-летнего будет играть 60-летний актёр, он узнал из звонка утверждённого на роль Алана Рикмана. Впрочем, в итоге Майк Гргич и Джим Баретт появляются в фильме собственными персонами в бессловесных эпизодических ролях безымянных виноделов. Где-то на съёмках фильма Гргич и Баррет не общавшиеся десятки лет помирились. «Bottle Shock» вышел на экраны в 2008 году, Джим Баретт умер в 2013.

​Вместо Гргича виноделом Chateau Montelena в фильме объявлен Густаво Брамбила и это, как ни странно, реальный и по-своему выдающийся человек. Его отец был эмигрантом из Мексики и работал на Beaulieu Vineyard одновременно с Гргичем, они были знакомы. У него нашлись средства чтобы отправить сына учиться в Калифорнийский университет в Дэвисе, где Густаво стал одним из первых студентов-латиноамериканцев, получивших там диплом энолога. В 1976 году он, пользуясь старым знакомством, попросился на работу в Chateau Montelena, где и был принять на должность лаборанта, это случилось примерно за два месяца до #JudgementofParis1976. Гргич стал для Брамбилы наставником на долгие годы, вместе они проработают до 1996 года, до момента, когда Густаво не оснует собственную винодельню Gustavo Thrace, которая в 2013 году была переименована в Gustavo Wines. «Bottle Shock» оказался для него подарком судьбы, так как зрители поверили, что именно он создал Chateau Montelena Chardonnay 1973, продажи вин Gustavo Thrace после 2008 года резко возросли.

Мильенко Гргич в итоге нашёл партнера – Остина Хилла, вместе с которым основал в 1977 году Grgich Hills Cellar (с 2006 года - Grgich Hills Estate). Он руководил хозяйством вплоть до 2017 года и ушёл на покой лишь в возрасте 94 лет, уступив пост своей дочери Виолетте. Сегодня живы очень немногие ключевые участники той истории и Майк Гргич один из них. Ему 99 лет, четыре года назад он успешно перенёс операцию на сердце и с тех пор здоров, настолько, насколько можно быть в его возрасте.

КОНЕЦ

​Когда интересуешься всем подряд, через некоторое время обнаруживаешь, что есть стили вин, которые некогда пробовал и изучал, но с тех пор незаметно прошли годы, а значит те знания просто перестали быть актуальными. Так получилось, что белые вина Этны, которые люблю и пью регулярно, прочно заслонили для меня всю прочую белую Сицилию. Чтобы восполнить пробел в ближайший месяц непременно организую дегустацию (следите за анонсами), а тем временем исследую нижние полки супермаркетов. Сюрприз ждал меня в соседнем «Перекрёстке» – моносортовое грилло 2019 года под названием Kàrima от винодельни Musita с ценой 679 рублей на полке. Качество для этой цены отрясающее, моя оценка 88/100. Именно потому Kàrima и попадает в рубрику #винонедели.

История появления сорта грилло на Сицилии до сих пор остаётся загадкой. Из анализа ДНК было установлено, что его родителями являются сицилийский автохтон катратто и междунарародный мускат александрийский. Странность состоит в том, что первое письменное упоминание грилло относится к 1882 году, а до того момента ни один научный трактат о сицилийских сортах винограда не содержит даже намёка на его существование. Откуда он так резко появился на острове остаётся неясным. Первое же упоминание связывает грилло с окрестностями города Марсала и его знаменитыми винами. Уже к 1930-м грилло занимал около 60% площадей виноградников Марсалы и провинции Трапани. Падение популярности, а значит и объемов производства марсалы закономерно привело к значительному сокращению площадей виноградников грилло, его начали замещать куда более урожайным сортом инзолия. Однако, в начале 2000-х наметился тренд на возвращение и связано это, прежде всего, с высоким качеством вин из грилло по сравнению с прочими автохтонами западной Сицилии.

Говорить об общих характеристиках вин из грилло сложно, поскольку сорт чувствителен к различным виноградарским и винодельческим техникам (на ароматические компоненты сильно влияет интенсивность воздействие солнца в период созревания винограда, обработка медью, степень подверженности сусла и вина кислороду на винодельне и пр.), потому при различных исходных итоговое вино может напоминать и травянистый совиньон блан, и ароматный верментино, и даже южное шардоне.

В Kàrima мне прежде всего импонирует ясность и уверенность аромата с доминантой спелой груши (не дюшеса, а, скорее зелёной «конференции»), дыни с оранжевой мякотью и цедры лимона. При этом травянистые оттенки, напоминающие базилик и орегано лишают аромат одномерности и добавляют глубины. Само вино ощущается вполне плотным с умеренной кислотностью. Вкус насыщенный и соответствует аромату. Качественное, добротное вино, которое хорошо подойдёт к фруктовой корзине, полутвёрдым сырам, рыбе и даже птице или свинине на гриле. Повторюсь, цена 679 рублей за подобное качество особенно восхищает.

Обзор Vino Nobile di Montepulciano – август 2022 г

Не так давно на канале уже выходили обзоры по Chianti Classico и Rosso di Montalcino, теперь настало время обзора вин из третьего тосканского региона, знаменитого своим санджовезе – Монтепульчано. Что отличает Монтепульчано от прочих винных регионов Тосканы? Прежде всего, это история. В Италии есть целый ряд регионов, которые в тот или иной момент получали свои «15 минут славы», поставляя вина к столу высшей аристократии. Тут можно вспомнить и про фалернские вина из Кампании, и ретские вина из Венето, однако, в какой-то момент по тем или иным причинам эта слава меркла, а традиция производства прерывалась. Из существующих сегодня в Италии самым старым непрерывно существующим «вином королей» конечно же является бароло, родившееся в своей сухой версии под этим названием в середине XIX века как премиальное вино и сохраняющее премиальный статус по сей день. Вина Монтепульчано упоминаются гораздо раньше, чем бароло: уже в 1549 года управляющий погребом Папы Павла III называет их «совершенными», в 1685 году Франческо Реди в «Бахусе в Тоскане» пишет о них как о «королях вина», а под своим полным названием «Vino Nobile di Montepulciano» они возникают в 1787 году. Этот факт сильно отличает биографию вин Монтепульчано от кьянти, которые хоть и имеют давнюю историю, но на статус «вина королей» никогда не претендовали и сближает с более молодым Brunello di Montalcino, которое с момента изобретения в 1865 году являлось премиальным. Почему же я назвал Barolo, а не Vino Nobile самым старым итальянским «вином королей» из существующих? Да потому что Vino Nobile, во-первых, давно потеряло свой безусловно благородный статус, и, во-вторых, если в случае с бароло на протяжении практически двух столетий мы имеем дело примерно с одним и тем же вином, сделанным из неббиоло, выращенного на холмах Ланге, то Vino Nobile сегодня – это не то же самое вино, о котором писали в XVI веке. Как и кьянти, Vino Nobile di Montepulciano всегда было купажом нескольких сортов, в том числе и белых, а санджовезе хоть и был одним базовых элементов купажа, но становится безусловно лидирующим, как и в случае с кьянти, лишь в XX веке.

Современная винодельческая индустрия в упомянутых тосканских регионах – Chianti, Montepulciano и Montalcino – начала формироваться в одно и то же время, а именно, в 1920-1930-х годах. Первым коммерческий успех пришёл в Кьянти. Этот бренд обрёл широкую популярность по всему миру после Второй мировой войны. В 1957 году экспорт вина под маркой Chianti достиг 1.5 миллионов гектолитров и лишь половина была произведена в исторической зоне Кьянти. Виноделы Монтепульчано тут тоже приложили руку и продавали своё вино в бутылках с соломенной оплёткой – фясках – и этикеткой «Chianti» на экспорт в Европу и США, если представлялась такая возможность. Популярность кьянти оказалась «дешёвой»: позволяла продавать вино в больших количествах, но покупали его по бросовым ценам. Эта клеймо до сих пор создаёт проблемы производителям премиальных вин Chianti и сдерживает цены даже на качественный продукт.

Вторым выстрелило Brunello di Montalcino в 1970-х благодаря семейству Banfi, которые благодаря имеющейся в их распоряжении широкой системе дистрибуции ламбруско в США достигли успеха в продвижении за океаном бренда Brunello как премиального, что привело к взрывному росту цен на вина Монтальчино, а за ним численности производителей и площадей виноградников санджовезе в регионе.

В Монтепульчано явный коммерческий успех так и не пришёл. Конечно же местные виноделы не сидели сложа руки, но им всегда что-то мешало. DOC Vino Nobile di Montepulciano был зарегистрирован в 1966 году, а в 1980-х оказался в числе первых четырёх регионов, получивших почётный статус DOCG. При этом консорциуму производителей пришлось повоевать с бюрократией тогда ещё Европейского Содружества чтобы сохранить слово «Nobile» в названии. Дело в том, что по правилам, название апелласьонов не должны содержать прилагательных, не связанных с географическими наименованиями, например, «сицилийский» в «Terre Siciliane» можно, а вот «благородный», то есть «nobile» - уже нельзя. В результате консорциуму с помощью исторических документов удалось убедить европейских бюрократов в том, что «Vino Nobile di Montepulciano» является устойчивым и неделимым словосочетанием для обозначения вин из Монтепульчано, а не их характеристикой. Казалось бы, стоит отпраздновать, но практика показала, что название DOCG слишком длинное и рядовой потребитель не воспринимает его целиком и начинает путаться. Если бы путали только Монтепульчано и Монтальчино, то для более дешёвых Монтепульчано было бы даже к лучшему, но беда в том, что чаще Монтепульчано путают совсем с другим регионом. Нынешний владелец Avignonesi Макс де Зароб любит рассказывать байку о том, как на салоне сельхозпродукции, организованном в честь назначения главы Тосканы, глава консорциума Vino Nobile di Montepulciano пошел знакомиться с новоиспечённым руководителем и был ошарашен комплиментом: «Вы из Монтепульчано? Мне очень нравятся ваши вина! Мы с женой часто открываем за ужином бутылочку Montepulciano d’Abruzzo». В общем, если уж даже в Моссовете администрации Тосканы не видят разницы, то что говорить о простом потребителе. Хуже того, даже продавцы, особенно в США, не всегда видят различие и бутылки Vino Nobile di Montepulciano выставляются на полке рядом с Montepulciano d’Abruzzo, а учитывая, что первые в среднем стоят заметно дороже вторых, то понятно, которое из них купят в первую очередь. Консорциум Vino Nobile предпринял несколько попыток запретить использование названия региона Монтепульчано для обозначения сортов винограда и вин, произведённых за его пределами. Мы помним, что Венгрия добилась запрета на использование слова «Токай» для обозначения сортов винограда в Эльзасе и Фриули, а «Просекко» было зарезервировано для обозначения винного региона и одноименный сорт винограда теперь официально называют «глера». Однако, политический вес Абруццо оказался выше, чем у маленького Монтепульчано и битва была проиграна, итальянское правительство успешно блокировало усилия Консорциума отстоять свою позицию в европейских судах.

Причины неудач Vino Nobile di Montepulciano лежат не только в области неудачного брендирования. Вопросы возникают к самому продукту и его противоречивому позиционированию. С одной стороны, виноделы Монтепульчано апеллируют к славному прошлому, рассказывают о самобытности и исключительном характере местного санджовезе. С другой стороны, правила региона разрешают использование в купаже до 30% прочих сортов, в том числе до 20% международных. Даже в Chianti DOCG каберне совиньон и/или каберне фран не могут составлять более 15% купажа, а в Vino Nobile могут. Ещё бледнее репутация Vino Nobile, как оплота санджовезе, выглядит на фоне Brunello di Montalcino, где этот сорт должен составлять бескомпромиссные 100%. Сразу вспоминается анекдот про трусы и крестик. Хотелось бы определённости в вопросе: Vino Nobile – это многовековая традиция и воплощение характера автохтонных сортов или новый международный стиль. Не удивительно, что на этом фоне крупнейшие винодельни региона, стремящиеся попасть в премиальный сегмент, делают ставку не на зонтичный бренд региона, а на свой собственный. Успешные примеры есть, многим любителям вина хорошо известны имена Avignonesi, Poliziano и Boscarelli.

​Из-за весьма либеральных правил DOCG делать обобщения о характере вин из Монтепульчано сложно. Вариации по сортовой композиции купажа, продолжительности выдержки в бочке, проценту нового дуба, не говоря уже о терруарных различиях между виноградниками создают слишком уж большое разнообразие. Для этого обзора я продегустировал полтора десятка вин, представленных в России, в ценовой категории до 5.500 рублей в базовых ценах виноторговых компаний и отобрал самые интересные:

San Claudio II, Cantina del Giusto, Vino Nobile di Montepulciano DOCG, Тоскана, Италия, 2017

Оценка: 89/100
Дистрибьютор в России: Винотерра
Базовая цена дистрибьютора: 4.300 руб.

Сортовой состав: 85% санджовезе, 10% канайоло, 5% маммоло. Выдержка 24 месяца в больших дубовых бочках из славонского дуба. Вино получилось жизнерадостным и ярким с ароматом, сочетающим ноты спелых ягод малины и вишни, чёрного перца, лакрицы, ванили и кожи. Во вкусе нет никакой тяжести, кислотность умеренная, но достаточная для баланса, танины мягкие, а алкоголь отлично интегрирован. Ягодно-ванильное во вкусе, его хочется пить большими глотками.

Boscarelli, Vino Nobile di Montepulciano DOCG, Тоскана, Италия, 2016

Оценка: 90+/100
Дистрибьютор в России: DP-Trade
Розничная цена в бутиках «Винум»: 5.530 руб.

Сортовой состав: 85% санджовезе, 15% канайоло, колорино и маммоло. Вино выдерживается в бочках из славонского и французского дуба в течение 18-24 месяцев. «Базовое» Vino Nobile знаковой винодельни региона. Верхняя ценовая граница подборки, но деньги оно свои оправдывает. Комплексный букет ароматов спелых яблок, вишни и слив (в развитии появляются джемовые оттенки), ванили и пряностей. Во вкусе проявляется буйство молодости: кислотность высокая и пока не вполне интегрирована, а танины хоть и деликатны по текстуре, но всё ещё суховаты. У вина, несомненно, есть потенциал к развитию.

Dei, Vino Nobile di Montepulciano DOCG, Тоскана, Италия, 2016

Оценка: 89/100
Дистрибьютор в России: АСТ
Базовая цена дистрибьютора: 4.720 руб.

Купаж производитель описывает расплывчато: «главным образом санджовезе с небольшим количеством прочих сортов». Вино выдерживалось 18 месяцев в бочках славонского дуба объемом 50 гектолитров. На удивление светлая окраска и лёгкий, жизнерадостный аромат, сочетающий в себе ноты пионов, малины, вишни, лакрицы и молочного шоколада. Вино не назвать тельным, при этом кислотность свежая, а танины лишь слегка шероховатые. Очень хорошее качество.

La Braccesca, Antinori, Vino Nobile di Montepulciano DOCG, Тоскана, Италия, 2018

Оценка: 88/100
Дистрибьютор в России: МБГ
Базовая цена дистрибьютора: 3.620 руб.

Добротный и качественный продукт, как и все вина средних линеек Антинори, выбирая их нельзя ошибиться. Здесь мы имеем дело с купажом санджовезе и мерло, точные пропорции производитель не раскрывает. Выдержка в бочке 12 месяцев. Гранатовый, довольно тёмный на фоне прочих образцов цвет. В аромате луговые цветы, клубничное и вишнёвое варенье, душистый перец и гвоздика. Тельное с хорошо сбалансированной кислотностью и довольно густыми, слегка шероховатыми танинами. Лучше пить здесь и сейчас.

Tenuta di Gracciano della Seta, Vino Nobile di Montepulciano DOCG, Тоскана, Италия, 2018

Оценка: 88/100
Дистрибьютор в России: Лудинг
Базовая цена дистрибьютора: 3.018 руб.

Снова купаж санджовезе (90%) и мерло (10%). Выдержка в дубе 18 месяцев. Казалось бы, те же купаж и год урожая, что и у Антинори, но результат абсолютно иной. Окраска заметно бледнне, а в аромате преобладают лесные ягоды – клюква и брусника, за ними лавровый лист, лакрица и молочных шоколад. Тельное с высокой кислотностью и интенсивными, но ни в коем случае не рустичными танинами. Хорошее соотношение цена/качество.

​Alexis Lichine – часть 1

В феврале и марте этого года Россию покинуло много молодых и талантливых людей. Сейчас это называется «релокацией», а в прошлом веке в ходу был термин «иммиграция». Первая волна русской иммиграции, вторая, третья, четвёртая… То, что оказалось потерей для России, стало подарком для принявших их стран. Художники Шагал и Кандинский, инженеры Зворыкин и Сикорский, сооснователь Google Сергей Брин и многие-многие другие бывшие подданые Российской империи и граждане СССР вносили весомый вклад в самые разные области жизни где-то там, вдали от родины. Мир вина не оказался исключением. Самый известный пример – это, конечно, отец современного калифорнийского виноделия Андрей Челищев. Чуть менее нам известен Константин Франк, внесший огромный вклад в развитие виноградарства в штате Нью-Йорк. Почти совсем неизвестен у нас оказался Алексей Лищин – весьма яркая и разносторонняя личность – писатель, виноторговец, винодел, герой светских хроник, чьё имя в 1960-1980 гг знал каждый американец хоть как-то соприкасавшийся с вином. Он оказал заметное влияние не только на американскую винную отрасль, но и на французскую, его имя носит одно из классифицированных шато Бордо - Château Prieuré-Lichine. Ему посвящена отдельная статья в The Oxford Companion of Wine. И всё же год назад 86% читателей канала признались, что никогда не слышали об этом человеке. Считаю, нужно исправить это упущение.

Алексей родился в Москве 3 декабря 1913 года в семье Александра и Ирины Лищиных. Я так и не нашёл документов, где бы его фамилия была написана кириллицей и остаётся неясным, был ли он Лишин, Лешин, Лещин или Лищин, а потому далее буду писать его фамилию так, как её стали произносить американцы – Лищин (Lichine). Александр Лищин был человеком состоятельным, юрист по образованию, работал в банковском секторе. Про мать Ирину мы знаем лишь, что она была англоязычной, но англичанка или американка – доподлинно неизвестно. Алексей с раннего детства говорил на русском и английском, хотя, так до конца жизни и не смог избавиться от славянского акцента, впрочем, у него он был куда менее заметен, чем у Челищева. Семья владела особняком в Москве, несколькими загородными домами и роскошным красным автомобилем Panhard-Levassor. Уже в 1917 году Лищин-старший решает, что оставаться в России опасно и нужно уезжать, при этом двигаться на запад из-за всё ещё продолжающейся Первой мировой войны невозможно, поэтому сначала семья переезжает во Владивосток, оттуда в Токио, затем Сан-Франциско и, далее, в Нью-Йорк. Закрепиться в США семье не удаётся и через два года они переезжают в Париж. Здесь Александр покупает туристическое агентство, владеющее пятью автобусами, и занимается организацией туров по Парижу и окрестностям. Собственно, работа в агентстве отца становится первым опытом для свободно изъясняющегося к тому времени на русском, английском и французском языках подростка. Каждый день молодой Алексей катался на туристических автобусах с ручным мегафоном и проводил экскурсии. Именно здесь раскроются, а может быть сформируются его навыки свободного общения с людьми, которые позднее станут залогом успеха в бизнесе.

Довоенная Франция была весьма либеральна в отношении употребления алкоголя подростками, существовали даже инициативы по включению вина в рацион школьных обедов, так что пускай вас не удивляет, что молодой Лищин стал приобщаться к французскому вину так рано. В старшей школе он и трое одноклассников серьёзно увлекались игрой в бридж, собирались для этого по выходным и после последней раздачи всегда открывали бутылку-другую. «Начиналось всё с дешевых белых вин вроде Saint-Croix-du-Mont или Entre-Deux-Mers из Бордо. Но спустя некоторое время нас стали интересовать бутылки получше», - вспоминал Алексей в одном из поздних интервью. Уже к восемнадцати годам Лищин стал неплохо ориентироваться в вине. Причём увлёкся темой вина настолько, что ещё до окончания школы успел проехаться по некоторым винным регионам.

#AlexisLichine

На фото Александр и Ирина Лищины

​Алексей Лищин окончил школу в 1932 году, как раз в то время, когда Великая депрессия настигла Францию. Перспектив оставаться здесь было немного, а потому он решил перебраться в Америку, где острая фаза кризиса подходила к концу. Там он поступает в Университет Пенсильвании, но учёба не задаётся, и Алексей возвращается в Париж, где находит работу в «Herald Tribune», дочерней газете «The New York Times», выходившей на английском языке и распространявшейся за пределами США. Для «Herald Tribune» двадцатилетний Алексей начинает писать еженедельные колонки о вине. Подобная работа прокормить его, конечно же, не могла, поэтому главным источником доходов становится продажа рекламы в газете. Здесь раскрывается талант Лищина как продажника, ему это нравится, и он очень хорош в этом деле. Позднее, его умение «продать даже снег эскимосам» в своих воспоминаниях отмечали все, кто был с ним знаком.

Идея переехать в США не оставляла Алексея и как только стало понятно, что с отменой Сухого закона в 1933 году там открывается большой рынок для алкоголя, он вновь решается на переезд, на этот раз в Нью-Йорк. Первоначальным планом было организовать бизнес по импорту вина из Франции, но вскоре стало очевидно, что сделать это без существенных капитальных вложений невозможно. Чтобы остаться на плаву Лищин уходит в розничный бизнес. Сначала в «Cork & Bottle Liquor Store» рядом с Мэдисон Авеню, где он попытался организовать винный клуб и продажу вина по подписке. Там почти сразу обнаружилось, что доставке вина мешают архаичные законы, накладывающие ограничения на перемещение алкоголя между штатами и затея сошла на нет. Через год Алексей переходит в «Saccon, Speed and Jenney», где занимается продажей алкоголя ресторанам, отелям и розничным магазинам.

Когда мы говорим о продаже алкоголя в США в 1930-х, то следует иметь в виду крепкие спиртные напитки. Рынок вина не был хоть сколько-нибудь значим для американцев сразу после отмены Сухого закона. Легальными торговцами алкоголя становились бывшие бутлегеры и они продолжали делать то, что умели: продавать джин, виски и бурбон. В вине не разбирался ровным счётом никто: ни продавцы, ни потребители. Оглядываясь назад, как и в случае со Стивеном Спурье, удивляешься тому, как правильно в тот момент встали звёзды на небе. Алексей Лищин оказался правильным человеком в нужном месте и в нужное время. Молодой, полный энтузиазма, отлично владеющий английским и французским, обладающий знаниями о вине и имеющий кое-какие связи с винодельнями, талантливый продажник. Ну и ещё одно качество, выделявшее его из толпы – он был красив, а также любил и умел одеваться. Идеально сидящие, сшитые на заказ костюмы и сорочки, красивые галстуки и запонки – этакий французский шик, неизменно производили впечатление даже на искушенных жителей Нью-Йорка. «Он всегда выглядел безупречно. Словно крупье в казино Монте-Карло», - вспоминала одна из его знакомых. Именно ему суждено было стать «человеком, открывшим французское вино для американцев».

Повторюсь, идея импортировать и продавать французские вина в США в середине 1930-х только в для нас кажется новаторской, прогрессивной и очевидной, а для современников-американцев выглядела в лучшем случае блажью. Собственно, так и отнёсся старший брат Джек Аарон к идее младшего Сэма начать торговать вином. Братья владели успешным магазином «Sherry Wine and Spirits» на углу 62-ой улицы и Мэдисон Авеню, торговали дорогим крепким алкоголем, бизнес был стабилен. Тем не менее, Сэму хотелось перемен и в 1936 году Джек сдался. Младший Аарон хоть и желал торговать вином, но совершенно в нём не разбирался, а потому нанял Алексея Лищина в качестве закупщика. Коммерческий успех пришёл практически моментально. Буквально за год компания стала одним из лидеров люксового сегмента в Нью-Йорке и поглотила одного из своих конкурентов став «Sherry Lehman» - излюбленным поставщиком для богатых и знаменитых. Успех придал уверенности Алексею, и он решил, что следует двигаться дальше…

#AlexisLichine

(продолжение следует)

На фото молодой Алексей Лищин в Париже

Alexis Lichine – часть 2

Алексей Лищин казался парнем перспективным, но вряд ли бы удалось реализовать весь его потенциал, если бы не две судьбоносные встречи. Первой из них стало знакомство и сотрудничество с Фрэнком Шунмейкером, которое состоялась в 1937 году, Лищину было 24 года, а Шунмейкеру – 32 и личностью он был незаурядной. Родился и вырос в городке Спиерфиш в Южной Дакоте, где и сейчас живет чуть больше 12.000 человек, а тогда было и того меньше. В 1923 году поступает в Принстонский университет, но хватает его ровно на два года, после чего бросает учёбу и уезжает колесить по Европе. Ведёт там «богемный» образ жизни и когда через пару лет деньги совсем подходят к концу, садится и пишет книгу «По Европе на два доллара в день», которая мигом становится бестселлером в Штатах. Что называется, найди пять отличий с современными инстаблогерами. Книжка помогает поправить финансовое положение, он становится постоянным автором The New Yorker, а позднее выпускает ещё несколько туристических гидов, в том числе по Франции.

Во Франции Шунмейкер знакомится с Реймоном Бодуаном, редактором La Revue du Vin de France, влиятельнейшем и тогда и сейчас периодическом издании о вине. Пожалуй, в 1920-30-х влиятельность RVF была существенно выше, чем сегодня, тогда практически всё мировое производство премиальных вин сводилось к одной Франции, и ни в США, на в Великобритании не было ни одного специализированного винного издания подобного RVF. Дружба с Бодуаном открыла перед Шунмейкером двери всех виноделен страны, и он успевает глубоко погрузиться в этот мир, а потому на отмену американского Сухого закона в декабре 1933 года среагировал практически мгновенно. Возможность заработать была для него очевидна. В 1934 году Шунмейкер переезжает в Нью-Йорк.

Общей страстью Шунмейкера и Бодуана была Бургундия. Причём Бодуан через RVF в 1930-е годы активно продвигал идею о том, что «mis en bouteille à la propriété» - это очень круто, покупать и коллекционировать нужно только такие вина. Надеюсь, что скоро у меня дойдут руки написать серию материалов про возникновение и развитие апелласьонной системы во Франции и о том, как существовавшая в 1930-е годы структура винодельческого бизнеса влияла на её формирование, а потом как система апелласьонов стала влиять на эволюцию французского виноделия (тот ещё водевильный детектив с элементами драмы). Бургундии в рассказк будет уделено немало внимания, а поэтому сейчас слишком подробно останавливаться на том «как» и «почему» не стану. Отмечу лишь, что в те времена крупные негоциантские дома абсолютно доминировали в продажах бургундских вин. Конечно же доменам никто не запрещал производить вино и выпускать его под собственной этикеткой, но, вмешивалась экономика. Во-первых, если вы не продавали виноград негоцианту, то нужно было заморачиваться и инвестировать средства в покупку ферментационных емкостей и, на самом деле, это был не самый большой барьер, так как молодое вино можно было продать негоцианту дороже, чем виноград и инвестиции быстро окупались. Далее наступал второй момент: если хочешь пойти по пути продажи вина под собственной этикеткой, то это вино необходимо выдерживать в дубе по крайней мере полтора года, а то и дольше, а для этого нужны площади и всё те же бочки, которые стоят недёшево. Здесь не только вопрос инвестиций, но и заморозки оборотных средств – живые деньги ты сможешь получить в лучшем случае через полтора года, не раньше, чем отгрузишь вино покупателю. Дальше появляется новая проблема: необходимо купить оборудование для розлива и укупорки бутылки пробкой. Вопрос c помещениями более-менее решался путём кооперации группы виноделов, такие объединения, в общем, то появлялись. Оставалось решить проблему с поздним поступлением денег. Вот тут-то Шунмейкер увидел возможность заработать.

#AlexisLichine

В чём было главное преимущество вин из маленьких доменов? Они имели техническую возможность проводить селекцию лучшего винограда и лучших партий (бочек) вина. Лучшее можно было выпустить под своей этикеткой, а для того, что похуже, всегда оставалась опция продать какому-нибудь негоцианту вроде Louis Jadot, который сольёт всё в общий чан. Таким образом, сложилась ситуация, когда вина доменов по качеству превосходили негоциантские. При этом, если доменам заплатить столь необходимый им авансовый платёж, то и цену можно выторговать ниже, чем у крупного и неповоротливого негоцианта. Выигрывает домен, получивший возможность бутилировать вина под собственным именем и продавать их на треть дороже закупочной цены негоцианта, выигрывает американец Шунмейкер, получивший возможность купить эксклюзивный бургундский пино нуар отменного качества по цене ниже, чем согласился бы продать негоциант.

В 1934 году Шунмейкер покупает небольшой магазин с лицензией на продажу спиртного на Манхэттене и превращает его в эксклюзивный винный бутик, один из лучших в городе. Реймон Бодуан во Франции взял на себя работу по закупке, а в США эти вина продавались под маркой «Frank Schoonmaker Selection». Ещё до того, как бутылки пересекли Атлантику, Шунмейкер успевал подогреть к ним интерес публики, выпустив пару статей. Кроме того, издавался красочный каталог, рассылавшийся по адресам состоятельных людей и офисам банков и корпораций. Фрэнк Шунмейкер оказался первым на рынке, конечно же, сказался эффект низкой базы и отсутствие конкуренции на старте, а потому бизнес взлетел как ракета. Вскоре появились другие игроки, но Шунмейкеру удалось прочно закрепится на рынке и практически сразу выйти в HoReCa. Ежегодно объёмы продаж росли кратно и основатели справлялись с трудом, нужен был помощник и в 1937 году им стал Алексей Лищин, который стал вместе с Бодуаном колесить по Бургундии и искать новых поставщиков. В 1941 году компания отказалась от розницы, магазин был продан, и компания стала функционировать исключительно как оптовый поставщик для ресторанов и розницы. Продажи развернулись далеко за пределы Нью-Йорка, вино отправляли даже на Западное побережье – в Лос-Анжелес и Сан-Франциско.

#AlexisLichine

​Шунмейкер обращал внимание и на возрождавшееся после Сухого закона калифорнийское виноделие. В те времена, да и намного позднее, калифорнийские виноделы маркировали свои вина по стилям. Например, если вино было легкотелым и кислотным, на этикетке писали «Chablis», причём это совсем не обязательно должно было быть шардоне. По той же логике лёгкие красные называли «Burgundy», а любые игристые «Champagne». Естественно, это вводило потребителя в заблуждение, там более, путаница была неизбежна, если бы вина с такой маркировкой оказались в каталоге компании, торгующей настоящими шабли и шампанским. Шунмейкер придумал изящный выход – все калифорнийские вина, выходящие под брендом «Frank Schoonmaker Selection» должны избавиться от обозначений французских регионов и вместо них писать на этикетке сорт винограда – шардоне, рислинг, каберне совиньон и прочее. Пройдут ещё десятилетия, прежде чем подобный подход станет общей практикой для США, а затем и для всего Нового Света, но, там не менее, победа окажется за ним.

Работа с Шунмейкером и Бодуаном позволила Алексей Лищину обрасти многочисленными связями как в среде виноделов Франции, так и в виноторговле США. Тандем Шунмейкер – Лищин сегодня называют «людьми, которые познакомили американцев с французским вином». Дело не только в том, что они занимались поставками. Шунмейкер активно занимался просветительской деятельностью: проводил дегустации, писал книги, публиковал статьи. Вплоть до своей смерти в 1976 году он считался самым влиятельным винным критиком США. Главной сферой его интересов оставалась Франция, до «Judgement of Paris» он не дожил и свидетелем массового интереса к калифорнийскому виноделию не стал.

В декабре 1941 года США объявляют войну Германии и Италии, начинается мобилизация и оба – Лищин и Шунмейкер – в 1942 году были призваны на военную службу. Именно во время службы в армии происходит вторая знаковая для Алексея Лищина встреча, оказавшая огромное влияние на его дальнейшую карьеру.

#AlexisLichine

(продолжение следует)

🍷 Всех с пятницей! 🍷