С одной стороны, взыскание убытков на практике нередко становится предметом коллективного иска. С другой, риск возникновения серьезных убытков сопровождает компанию, к которой обращено требование.

Дело в том, что коллективные иски часто вращаются вокруг товаров массового потребления. Такие споры максимально выходят в публичное поле, — и доведение процесса до решения суда может нанести репутации и финансам ответчика значительный ущерб.

Поэтому чаще предпочтительным способом разрешения спора является выход на мировое соглашение. Однако в каждом кейсе перспективы следует оценивать индивидуально.

Обо всем, что нужно знать о коллективных исках, рассказали партнеры BGP Litigation Владимир Ефремов и Анна Иванова в интервью для Lawfirm.ru. Эксперты обсудили:

— особенности применения этого инструмента защиты прав в различных сферах: трудовых отношениях, корпоративных спорах и прочих;
— технику коллективных исков: риски и развилки для бизнеса, организацию процесса подачи заявлений;
— перспективы института в России и другие проблемные вопросы.

Смотреть интервью на YouTube.

#убытки #важные_материалы

Самая масштабная кампания по борьбе с пьянством в нашей стране развернулась в 1985 году под лозунгом «Трезвость — норма жизни». Предпосылки были, в первую очередь, социальные, а последствия оцениваются противоречиво.

Но мы посмотрим на это явление с точки зрения убытков.

Институт социологии Академии наук СССР подсчитал, что ежегодно народное хозяйство от злоупотребления алкоголем теряло 80-100 млрд рублей. Каждый рубль, полученный за алкоголь, нес экономике 4-5 рублей убытков в других отраслях.

В сухом законе видели способ митигировать этот ущерб.

Меры были радикальные, в частности власти:
🔹 закрыли ⅔ точек продаж;
🔹 уничтожили многие виноградники;
🔹 повысили цены на алкоголь в 2,5-3 раза;
🔹 ограничили время продаж — с 14:00 до 19:00;
🔹 увеличили штраф за употребление спиртного в общественных местах;
🔹 стали увольнять за пьянство на рабочем месте и исключать из партии;

Даже в разрезе экономики последствия кампании считают противоречивыми.

С одной стороны, производительность труда в 1986-1987 годах росла на 1% в год, что дополнительно приносило государству по 9 млрд рублей. Также в среднем на треть снизилось число прогулов — тогда как одна минута прогула в масштабе страны приносила убытков в 4 млн рублей.

С другой — несмотря на позитивный эффект, потери бюджета от снижения продаж алкоголя в 1985-1990 годах составили 39 млрд рублей.

А как вы считаете, сухой закон — скорее митигация убытков или больший ущерб экономике?

#интересные_факты #убытки

Знаете ли вы, почему у монет ребристые края?

Раньше ценность монет была эквивалентна содержанию драгоценного металла в составе. Например, монета номиналом 1 доллар США, которую выпускали с 1878 по 1904 годы, содержала 24.057 гр. чистого серебра, а в состав 10-рублевой монеты в Российской империи после денежной реформы 1897 года входило более 7,7 гр. чистого золота.

Большое содержание драгоценного металла в монетах было и раньше. И уже к XVI-XVIII векам этим активно пользовались мошенники. Схема довольно проста: они срезали или стачивали тонкий слой металла с края монеты, а полученную стружку продавали или переплавляли для изготовления фальшивых денег. Исходные монеты визуально оставались прежними, поэтому их использовали по назначению — для оплаты различных сделок.

Тот, кому в конечном счете переходили такие «урезанные» деньги явно нес убытки, ведь другой контрагент мог взвесить монету и не принять в качестве оплаты. Что делать с монетой, ценность которой ниже заявленной?

Исаак Ньютон, который был по совместительству сотрудником Британского Королевского монетного двора, предложил решение — прорезать в краях монеты маленькие линии, из-за которых работа аферистов прослеживалась бы невооруженным глазом. Так карманы владельцев денег были защищены от убытков вследствие описанной мошеннической схемы.

В наше время ребристый край монет эту функцию утратил и в первую очередь служит своеобразным дизайнерским элементом.

#интересные_факты #убытки

Как один сотрудник нанес ущерб работодателю в $10 млн

Мы нередко рассказываем про корпоративные убытки — те, что причиняют руководители своим компаниям. А лондонская фирма PVM Oil Futures Limited в далеком 2009-м понесла многомиллионные потери из-за активной ночной работы сотрудника. Только его действия оказались незаконными.

Стив Перкинс работал брокером в PVM с 1998 года. Как и другие сотрудники отдела, он имел доступ к онлайн-платформе Лондонской биржи не только из офиса, но и из дома.

Ночью с 29 на 30 июня 2009 года от имени клиента, но без его одобрения, Перкинс приобрел 7,125 млн баррелей нефти — запас, эквивалентный трети совместной продукции всех стран ОПЕК. Для размещения заявок он использовал деньги работодателя.

Утром брокер не пришел на работу, но несколько раз сообщил фирме, что клиент дал согласие на сделки — будто бы они даже торговали ночью вместе. Спустя несколько часов всплыла правда.

В результате действий Перкинса PVM потеряла около $9,76 млн. Однако ущерб мог бы достичь $650 млн, но ряд мер помог уменьшить убыток — сам виновный успел продать часть фьючерсов, а когда компания узнала об обмане, то реализовала остальные.

Что же заставило примерного сотрудника пойти на такой шаг? В ночь инцидента он был пьян — причем настолько, что не помнил своих действий. По крайней мере так он утверждал.

После инцидента Перкинса незамедлительно уволили. Кроме того, Управление по финансовым услугам Великобритании запретило «пьяному брокеру» работать по специальности в течение 5 лет, а также наложило на него штраф в £72 тыс.
Через несколько дней после отзыва лицензии и штрафа Перкинс устроился в женевскую брокерскую фирму Starsupply Renewables. Руководители приняли во внимание решение британского регулятора и заверили, что в начале он займется подготовкой учебных материалов без доступа к торговле.

#интересные_факты #убытки

Самый дорогой минус или Почему важны даже самые мелкие детали

В истории NASA есть один интересный кейс, в котором недостаточное внимание к деталям привело к многомиллионным убыткам.

Что же случилось?
В самый жаркий период космической гонки на “Маринер” возлагались большие надежды. 22 июля 1962 года в 9 утра состоялся торжественный и, по мнению Кеннеди, исторический запуск аппарата. Однако на пятой минуте полета объект резко изменил траекторию, начал падать и разрушился.

Согласно официальному отчету, причиной стала ошибка в коде. Аппарат мог упасть в океан в районе активного судоходства, поэтому обнаруживший проблему сотрудник дал команду самоликвидации.

Чуть позже выяснились подробности. Оказалось, что в одной математических формул в коде программы был упущен знак «минус». Программист не заметил недочета во время пакетного ввода огромного количества информации в бортовую систему космического аппарата.

«Минус» по сути давал указание аппарату игнорировать поступающие данные, пока не восстановится связь со станцией управления. Однако его забыли поставить, поэтому компьютер воспринимал ошибочные команды. А в результате упал с разрушением.

Казалось бы, деталь совсем крошечная, но имела такое важное значение.

В спорах о взыскании убытков то же самое. Когда назначена судебная экономическая экспертиза или инициируется внесудебное исследование по инициативе стороны нужно предельно внимательно подойти к формулировке вопросов.

Специалист всегда действует в заданных рамках. Поэтому если не учесть важные нюансы, результат исследования может оказаться неточным. Это либо приведет к некорректным выводам суда, либо повлечет проведение дополнительных и повторных экспертиз. Всё это увеличит сроки разбирательства и приведет к большим издержкам.

P.S. Тому, как сформулировать вопросы для экспертизы, посвящен целый параграф книги «Анатомия убытков», а краткие рекомендации — в этом посте.

#интересные_факты #убытки #экспертиза

Не убытком единым: как уничтожение имущества обогатило владельца

В 2018 году на торгах аукционного дома Sothebyʼs произошел инцидент, который потряс мир искусства: известная картина уличного художника Бэнкси «Девочка с воздушным шаром» частично самоуничтожилась.

После финального удара молотка, ознаменовавшего продажу, был активирован встроенный в раму шредер, который разрезал часть полотна на мелкие полосы.

Покупатель заплатил за произведение 1,04 миллиона фунтов стерлингов.

Будь это, скажем, покупка автомобиля для бизнес-целей — мы бы наблюдали типичную историю об убытках: тут и ущерб от повреждения имущества, и упущенная выгода из-за невозможности получать доход от работы с помощью этого имущества.

Но в мире искусства другие правила. Перформанс художника стал частью истории произведения и в разы увеличил его стоимость.

В аккаунте одной из соцсетей, который предположительно принадлежит анонимному уличному художнику, появилось видео с этим инцидентом. Запись сопровождалась подписью «Стремление к разрушению — это тоже творческое стремление» («The urge to destroy is also a creative urge»).

Арт-дилеры и другие эксперты в области искусства были восхищены произошедшим. Перформанс называли блестящим по замыслу и исполнению захватывающим зрелищем, которое посредством мрачной сатиры показало, как искусство стало инвестиционным товаром.

В первые дни после инцидента соучредитель MyArtBroker.com отметил, что такой трюк может увеличить цену полотна на 50%. Однако всё оказалось куда интереснее.

В 2021 году картина — теперь уже частично самоуничтожившаяся — снова попала на Sotheby's. Эксперты аукционного дома рассчитывали, что ее купят по цене от четырех до шести миллионов фунтов стерлингов. Напомним, что изначальная стоимость составила 1,04 миллиона.

Однако картина ушла с молотка за 18,6 миллиона фунтов. И вместо убытков владелец в 18 раз увеличил свои вложения в арт-объект.

#интересные_факты #убытки