"Вид Толедо"
1599 г.
Эль Греко
Метрополитен-музей, Нью-Йорк.
Исследователи подозревали картину Эль Греко «Вид Толедо» в том, что она когда-то была частью другого, более масштабного, полотна и долго искали тому доказательства. Ведь традиции писать пейзажи без привязки к какому-либо сюжету, разворачивающемуся на их фоне, во время, когда жил и творил живописец, еще не существовало. К примеру, подобный тревожный предгрозовой ландшафт мог послужить подходящей декорацией для религиозной сцены распятия Христа. Но, поскольку никаких следов этой версии так и не нашлось, искусствоведам пришлось сдаться и смириться с тем, что «Вид Толедо» – один из первых образчиков европейского пейзажа в качестве самостоятельного жанра.
Дом милый дом
Испанский город Толедо неслучайно стал главным героем ландшафтов, написанных Эль Греко. Он стал новой родиной для художника, родившегося на острове Крит и проведшего юность в Венеции и Риме. Эль Греко перебрался сюда в 1577 году, а всего каких-то полтора десятка лет ранее этот город был резиденцией испанских королей, пока указом Филиппа II ее не переместили в Мадрид.
Толедо имеет долгую и интересную историю, которая берет начало в первых веках нашей эры. В течение трех столетий он был столицей вестготов, после чего в 712 году завоеван маврами. Именно в период их правления город переживал свой расцвет: благодаря залежам железной руды наладилось сталелитейное производство, постепенно становился он и религиозным центром. Сюда стекались самые блестящие умы и мыслители того времени.
Своенравный художник, не встретивший понимания и признание в Риме, пришелся здесь ко двору. Смог открыть мастерскую и получать достаточное количество заказов на портреты и оформление местных храмов, чтобы не бедствовать и иметь возможность упражняться в своем мастерстве. Именно в Толедо Эль Греко напишет лучшие свои работы, слава о которых постепенно распространится на всю Испанию. Обретет и свое последнее пристанище.
В 1986 году город внесен в Список всемирного наследия ЮНЕСКО. Среди прочих достопримечательностей, туристы со всего мира стремятся посетить музей Эль Греко, где хранится обширная коллекция его картин.
Все идет не по плану
До наших дней дожили два самостоятельных изображения вида на Толедо кисти Эль Греко. Более позднее, «Вид и план Толедо», датируется 1610 годом. На передний край живописец поместил юношу с пергаментом в руках. На нем, помимо собственно городского плана, заявленного в названии, наличествует разъяснение несоответствия расположения реальных зданий тому, куда их определил автор. Поскольку заказчиком картины выступил госпиталь Сан Хуан де Афуэра, то именно его живописец изобразил на первом плане (причем схематически, в виде макета) и раздвинул все соседние здания дальше в стороны.
В случае с картиной «Вид Толедо» таких несоответствий еще больше. А вот объяснить вольное обращение с оригиналом в этот раз никто не удосужился. И нам остается лишь догадываться, почему Эль Греко «перестроил» по своему усмотрению мост и передвинул русло реки правее, чем он оно располагается в действительности; сделал холмы круче, а траву гуще и зеленее.
Одна из наиболее распространенных версий – живописец якобы стремился не задокументировать реальный ландшафт, но уловить саму суть, мистический образ города. По этой причине картину иногда именуют «духовным портретом» Толедо. Если так, то Эль Греко видел его грозным, если не сказать, угрожающим.
Пасторальной неге живописного пейзажа с античными замками и сооружениями, утопающими в изумрудной зелени, противостоит небо, волнующееся, как потемневшее море перед надвигающимся штормом. Полотно дышит близким предчувствием бури.
Картина Эль Греко «Вид Толедо» – больше, чем просто констатация ландшафта или мимолетное впечатление. Подобно подавляющему большинству прочих полотен живописца, работа обладает отчетливым гипнотизирующим воздействием – то ли благодаря ритму по-маньеристски струящихся линий на земле, либо фантасмагорическому калейдоскопу, разворачивающемуся на небе.
#ЭльГреко #Пейзаж
@pic_history
1599 г.
Эль Греко
Метрополитен-музей, Нью-Йорк.
Исследователи подозревали картину Эль Греко «Вид Толедо» в том, что она когда-то была частью другого, более масштабного, полотна и долго искали тому доказательства. Ведь традиции писать пейзажи без привязки к какому-либо сюжету, разворачивающемуся на их фоне, во время, когда жил и творил живописец, еще не существовало. К примеру, подобный тревожный предгрозовой ландшафт мог послужить подходящей декорацией для религиозной сцены распятия Христа. Но, поскольку никаких следов этой версии так и не нашлось, искусствоведам пришлось сдаться и смириться с тем, что «Вид Толедо» – один из первых образчиков европейского пейзажа в качестве самостоятельного жанра.
Дом милый дом
Испанский город Толедо неслучайно стал главным героем ландшафтов, написанных Эль Греко. Он стал новой родиной для художника, родившегося на острове Крит и проведшего юность в Венеции и Риме. Эль Греко перебрался сюда в 1577 году, а всего каких-то полтора десятка лет ранее этот город был резиденцией испанских королей, пока указом Филиппа II ее не переместили в Мадрид.
Толедо имеет долгую и интересную историю, которая берет начало в первых веках нашей эры. В течение трех столетий он был столицей вестготов, после чего в 712 году завоеван маврами. Именно в период их правления город переживал свой расцвет: благодаря залежам железной руды наладилось сталелитейное производство, постепенно становился он и религиозным центром. Сюда стекались самые блестящие умы и мыслители того времени.
Своенравный художник, не встретивший понимания и признание в Риме, пришелся здесь ко двору. Смог открыть мастерскую и получать достаточное количество заказов на портреты и оформление местных храмов, чтобы не бедствовать и иметь возможность упражняться в своем мастерстве. Именно в Толедо Эль Греко напишет лучшие свои работы, слава о которых постепенно распространится на всю Испанию. Обретет и свое последнее пристанище.
В 1986 году город внесен в Список всемирного наследия ЮНЕСКО. Среди прочих достопримечательностей, туристы со всего мира стремятся посетить музей Эль Греко, где хранится обширная коллекция его картин.
Все идет не по плану
До наших дней дожили два самостоятельных изображения вида на Толедо кисти Эль Греко. Более позднее, «Вид и план Толедо», датируется 1610 годом. На передний край живописец поместил юношу с пергаментом в руках. На нем, помимо собственно городского плана, заявленного в названии, наличествует разъяснение несоответствия расположения реальных зданий тому, куда их определил автор. Поскольку заказчиком картины выступил госпиталь Сан Хуан де Афуэра, то именно его живописец изобразил на первом плане (причем схематически, в виде макета) и раздвинул все соседние здания дальше в стороны.
В случае с картиной «Вид Толедо» таких несоответствий еще больше. А вот объяснить вольное обращение с оригиналом в этот раз никто не удосужился. И нам остается лишь догадываться, почему Эль Греко «перестроил» по своему усмотрению мост и передвинул русло реки правее, чем он оно располагается в действительности; сделал холмы круче, а траву гуще и зеленее.
Одна из наиболее распространенных версий – живописец якобы стремился не задокументировать реальный ландшафт, но уловить саму суть, мистический образ города. По этой причине картину иногда именуют «духовным портретом» Толедо. Если так, то Эль Греко видел его грозным, если не сказать, угрожающим.
Пасторальной неге живописного пейзажа с античными замками и сооружениями, утопающими в изумрудной зелени, противостоит небо, волнующееся, как потемневшее море перед надвигающимся штормом. Полотно дышит близким предчувствием бури.
Картина Эль Греко «Вид Толедо» – больше, чем просто констатация ландшафта или мимолетное впечатление. Подобно подавляющему большинству прочих полотен живописца, работа обладает отчетливым гипнотизирующим воздействием – то ли благодаря ритму по-маньеристски струящихся линий на земле, либо фантасмагорическому калейдоскопу, разворачивающемуся на небе.
#ЭльГреко #Пейзаж
@pic_history
Из чего состоит картина Эль Греко «Поклонение имени Иисуса»?
Венчает композицию монограмма из трех букв, происходящая от сокращения греческого написания имени Иисус (Ihsous) в окружении сонма ангелов и святых. В этом виде она существовала начиная с 9-го века в качестве печати на монетах Византийской империи. Позже монограмму HIS католики стали использовать для украшения различной церковной утвари. А в 16-м веке эти три буквы получили трактовку Jesum Habemus Socium, что в переводе с латыни означает «С нами Бог» – девиз ордена иезуитов.
Нижний левый угол отдан на откуп тому, ради кого, собственно, затевалась вся картина. Король Филипп II изображен коленопреклоненным в компании почтенной публики: папы римского Пия V и дожа Альвизе I Мочениго – главы Венецианской республики. 25 мая 1571 года эти трое подписали договор о создании Священной лиги – военной коалиции католических государств для борьбы с Османской империей, стремившейся захватить восточное побережье Средиземного моря.
По одной из версий, Эль Греко приурочил написание картины уходу из жизни в 1578 году Дона Хуана Австрийского, брата Филиппа II. Под его предводительством войска Священной лиги одержали победу над османцами в битве под Лепанто. Поскольку турки исповедовали ислам, то считались неверными, и война против них носила также религиозный характер. Пасть мифического чудовища Левиафана, плавающего в геенне огненной в правом углу картины, поглощает заблудшие души еретиков в огромных количествах.
Удалось ли Эль Греко достичь поставленной цели?
И да, и нет. Поначалу ему удалось-таки вызвать интерес короля, и тот назначил ему личную встречу. Выяснилось, что автора картины, посвященной венценосной особе, ранее уже рекомендовал для работы в Эскориале сам Тициан. Отказываясь от приглашения для росписи дворца по причине старческого недомогания, он написал в письме Филиппу II, что его молодой и талантливый ученик с острова Крит достоин заменить его в этом ответственном деле.
Правитель не спешил следовать совету именитого мастера и решил подвергнуть Эль Греко испытанию, заказав ему в 1580 году написание алтарного образа «Мученичество святого Маврикия» для собора Сан Лоренсо. С этой работой дело не заладилось сразу: художник медлил с выполнением поручения, ссылаясь на отсутствие средств для приобретения необходимых расходников. Монарх велел удовлетворить его потребности и предоставить в его распоряжение драгоценный ультрамарин, чтобы «работа могла быть исполнена с тем совершенством, с каким подобает работать художнику, находящемуся на службе у короля».
Несмотря на количество использованного ультрамарина и факт, что по художественным достоинствам картина Эль Греко «Мученичество святого Маврикия» нисколько не уступает, а возможно и превосходит привлекшую внимание императора работу «Поклонение имени Иисуса», ей не удалось стать судьбоносным полотном и выполнить возложенную на нее миссию. Художник слишком вольно подошел к трактовке религиозной сцены и посвятил первый план не самому моменту мученической гибели святого, а его беседе с соратниками, в которой они решают принести свои жизни в жертву за веру.
Филипп II был очень религиозен, и его больше интересовало следование канонам, а не художественные высоты. Поэтому вожделенная работа в Эскориале отошла итальянцу Ромуло Чинчиннато (кто теперь вспомнит это имя?). А злополучное полотно заняло место на одной из стен монастыря, примыкающего к королевскому дворцу.
Там же хранится до сих пор и оригинальная картина (размером 140 х 110 см), подарившая Эль Греко шанс на воплощение мечты. Художник также писал маленькие копии некоторых своих работ, чтобы держать у себя в студии. И экземпляр «Поклонения имени Иисуса», хранящийся Национальной галерее Лондона – один из них.
#ЭльГреко #РелигиознаяСцена #Маньеризм
@pic_history
Венчает композицию монограмма из трех букв, происходящая от сокращения греческого написания имени Иисус (Ihsous) в окружении сонма ангелов и святых. В этом виде она существовала начиная с 9-го века в качестве печати на монетах Византийской империи. Позже монограмму HIS католики стали использовать для украшения различной церковной утвари. А в 16-м веке эти три буквы получили трактовку Jesum Habemus Socium, что в переводе с латыни означает «С нами Бог» – девиз ордена иезуитов.
Нижний левый угол отдан на откуп тому, ради кого, собственно, затевалась вся картина. Король Филипп II изображен коленопреклоненным в компании почтенной публики: папы римского Пия V и дожа Альвизе I Мочениго – главы Венецианской республики. 25 мая 1571 года эти трое подписали договор о создании Священной лиги – военной коалиции католических государств для борьбы с Османской империей, стремившейся захватить восточное побережье Средиземного моря.
По одной из версий, Эль Греко приурочил написание картины уходу из жизни в 1578 году Дона Хуана Австрийского, брата Филиппа II. Под его предводительством войска Священной лиги одержали победу над османцами в битве под Лепанто. Поскольку турки исповедовали ислам, то считались неверными, и война против них носила также религиозный характер. Пасть мифического чудовища Левиафана, плавающего в геенне огненной в правом углу картины, поглощает заблудшие души еретиков в огромных количествах.
Удалось ли Эль Греко достичь поставленной цели?
И да, и нет. Поначалу ему удалось-таки вызвать интерес короля, и тот назначил ему личную встречу. Выяснилось, что автора картины, посвященной венценосной особе, ранее уже рекомендовал для работы в Эскориале сам Тициан. Отказываясь от приглашения для росписи дворца по причине старческого недомогания, он написал в письме Филиппу II, что его молодой и талантливый ученик с острова Крит достоин заменить его в этом ответственном деле.
Правитель не спешил следовать совету именитого мастера и решил подвергнуть Эль Греко испытанию, заказав ему в 1580 году написание алтарного образа «Мученичество святого Маврикия» для собора Сан Лоренсо. С этой работой дело не заладилось сразу: художник медлил с выполнением поручения, ссылаясь на отсутствие средств для приобретения необходимых расходников. Монарх велел удовлетворить его потребности и предоставить в его распоряжение драгоценный ультрамарин, чтобы «работа могла быть исполнена с тем совершенством, с каким подобает работать художнику, находящемуся на службе у короля».
Несмотря на количество использованного ультрамарина и факт, что по художественным достоинствам картина Эль Греко «Мученичество святого Маврикия» нисколько не уступает, а возможно и превосходит привлекшую внимание императора работу «Поклонение имени Иисуса», ей не удалось стать судьбоносным полотном и выполнить возложенную на нее миссию. Художник слишком вольно подошел к трактовке религиозной сцены и посвятил первый план не самому моменту мученической гибели святого, а его беседе с соратниками, в которой они решают принести свои жизни в жертву за веру.
Филипп II был очень религиозен, и его больше интересовало следование канонам, а не художественные высоты. Поэтому вожделенная работа в Эскориале отошла итальянцу Ромуло Чинчиннато (кто теперь вспомнит это имя?). А злополучное полотно заняло место на одной из стен монастыря, примыкающего к королевскому дворцу.
Там же хранится до сих пор и оригинальная картина (размером 140 х 110 см), подарившая Эль Греко шанс на воплощение мечты. Художник также писал маленькие копии некоторых своих работ, чтобы держать у себя в студии. И экземпляр «Поклонения имени Иисуса», хранящийся Национальной галерее Лондона – один из них.
#ЭльГреко #РелигиознаяСцена #Маньеризм
@pic_history
Telegram
ИОК | Картины
"Мученичество святого Маврикия и Фиванского легиона"
1580 г.
Эль Греко
Эскориал, Мадрид.
1580 г.
Эль Греко
Эскориал, Мадрид.
Петр и Павел: единство или борьба противоположностей?
Несмотря на кажущуюся простоту композиции, эта картина Эль Греко стала благодатным полем для интерпретаций, на котором поломали немало копий маститые искусствоведы. Версии о том, что именно имел в виду художник и какой смысл вкладывал в жесты первоапостолов выдвигались самые противоречивые, вплоть до противоположных.
Согласно одной из них, на полотне запечатлен эпизод из жития святых, описанный в Послании к Галатам. В нем апостол Павел обличает своего старшего соратника в лицемерии и непоследовательности, после того как тот стал чураться язычников в присутствии принявших христианскую веру иудеев, в то время как ранее отмечал необходимость проводить миссионерскую деятельность не только среди евреев, но и других народов.
С этой точки зрения положение апостола Павла на картине трактуется как доминирующее, его жест – обвиняющим, а апостол Петр выступает раскаивающимся отступником. Но у этой концепции есть немало противников, и не безосновательно: ей не соответствует характер взглядов обоих святых. Они направлены будто бы не извне, а внутрь, на созерцание чего-то сокровенного от наших глаз. Больше похоже на то, что проповедники глубоко погружены в свои молитвы либо серьезные размышления духовного толка.
Конечно, стройность композиции держится на противопоставлении, как это очень часто случается у Эль Греко. Опыт и седина святого Петра контрастирует с решительностью и твердым взглядом его более молодого соратника. Излюбленным приемом художника в принципе была игра на контрасте, особенно между земными и небесными материями. И как обычно предпочитал поступать Эль Греко в подобных случаях, он подчеркивает его комбинированием в рамках одного полотна различных художественных средств.
Человеческая природа апостолов отражена при помощи четко, максимально реалистично прорисованных ликов, их рук, фона. А неотмирность, сопричастность Духу Святому нашла воплощение в сияющих накидках, написанных в свободной, экспрессивной манере. Иерархия апостолов передана при помощи колористики: в византийской иконописной символике золотистый – высший цвет в табели о рангах, а красный следует сразу за ним.
Ловцы человеков
Из Священного Писания известно, что первоапостолы пришли к вере радикально разными путями. Рыбака Симона призвал сам Христос, дав ему имя Петр. Жестокого фарисея Савла поверг ниц глас Божий спустя год по воскресении Христовом, когда тот следовал в Дамаск, будучи преследователем первых христиан. Так он стал апостолом Павлом, одним из наиболее активных проповедников христианства. На эту разницу в их судьбах обращает внимание художник, помещая в правый нижний угол две книги.
Нижняя, большая – очевидно Евангелие, на котором зиждется христианское учение. Поверх него раскрыта книга Деяний, созданная апостолами. Неизвестно, входило ли это в замысел Эль Греко, но получился занятный баланс. Фигура апостола Петра занимает меньше места на полотне, что с лихвой компенсируется наличием на переднем крае книги, в которой описываются самые важные события его жизни – годы, проведенные рука об руку со Спасителем.
Павел же, чья фигура доминирует на картине, левой рукой уверенно опирается на созданные им тексты (ведь именно он написал существенную часть апостольских Посланий), но правой словно принимает духовный опыт у более умудренного Петра. Это переплетение рук и жестов двух апостолов и есть смысловой и композиционный центр картины, неслучайно расположенный аккурат на золотом сечении. Именно взаимодействие и мистический обмен мудростью таких разных, но объединенных общим делом миссионеров, а не их противостояние – ключевая идея работы Эль Греко.
#ЭльГреко #РелигиознаяСцена #Маньеризм
@pic_history
Несмотря на кажущуюся простоту композиции, эта картина Эль Греко стала благодатным полем для интерпретаций, на котором поломали немало копий маститые искусствоведы. Версии о том, что именно имел в виду художник и какой смысл вкладывал в жесты первоапостолов выдвигались самые противоречивые, вплоть до противоположных.
Согласно одной из них, на полотне запечатлен эпизод из жития святых, описанный в Послании к Галатам. В нем апостол Павел обличает своего старшего соратника в лицемерии и непоследовательности, после того как тот стал чураться язычников в присутствии принявших христианскую веру иудеев, в то время как ранее отмечал необходимость проводить миссионерскую деятельность не только среди евреев, но и других народов.
С этой точки зрения положение апостола Павла на картине трактуется как доминирующее, его жест – обвиняющим, а апостол Петр выступает раскаивающимся отступником. Но у этой концепции есть немало противников, и не безосновательно: ей не соответствует характер взглядов обоих святых. Они направлены будто бы не извне, а внутрь, на созерцание чего-то сокровенного от наших глаз. Больше похоже на то, что проповедники глубоко погружены в свои молитвы либо серьезные размышления духовного толка.
Конечно, стройность композиции держится на противопоставлении, как это очень часто случается у Эль Греко. Опыт и седина святого Петра контрастирует с решительностью и твердым взглядом его более молодого соратника. Излюбленным приемом художника в принципе была игра на контрасте, особенно между земными и небесными материями. И как обычно предпочитал поступать Эль Греко в подобных случаях, он подчеркивает его комбинированием в рамках одного полотна различных художественных средств.
Человеческая природа апостолов отражена при помощи четко, максимально реалистично прорисованных ликов, их рук, фона. А неотмирность, сопричастность Духу Святому нашла воплощение в сияющих накидках, написанных в свободной, экспрессивной манере. Иерархия апостолов передана при помощи колористики: в византийской иконописной символике золотистый – высший цвет в табели о рангах, а красный следует сразу за ним.
Ловцы человеков
Из Священного Писания известно, что первоапостолы пришли к вере радикально разными путями. Рыбака Симона призвал сам Христос, дав ему имя Петр. Жестокого фарисея Савла поверг ниц глас Божий спустя год по воскресении Христовом, когда тот следовал в Дамаск, будучи преследователем первых христиан. Так он стал апостолом Павлом, одним из наиболее активных проповедников христианства. На эту разницу в их судьбах обращает внимание художник, помещая в правый нижний угол две книги.
Нижняя, большая – очевидно Евангелие, на котором зиждется христианское учение. Поверх него раскрыта книга Деяний, созданная апостолами. Неизвестно, входило ли это в замысел Эль Греко, но получился занятный баланс. Фигура апостола Петра занимает меньше места на полотне, что с лихвой компенсируется наличием на переднем крае книги, в которой описываются самые важные события его жизни – годы, проведенные рука об руку со Спасителем.
Павел же, чья фигура доминирует на картине, левой рукой уверенно опирается на созданные им тексты (ведь именно он написал существенную часть апостольских Посланий), но правой словно принимает духовный опыт у более умудренного Петра. Это переплетение рук и жестов двух апостолов и есть смысловой и композиционный центр картины, неслучайно расположенный аккурат на золотом сечении. Именно взаимодействие и мистический обмен мудростью таких разных, но объединенных общим делом миссионеров, а не их противостояние – ключевая идея работы Эль Греко.
#ЭльГреко #РелигиознаяСцена #Маньеризм
@pic_history
Эль Греко, его сын и все-все-все
Действительно, картина «Погребение графа Оргаса» словно распадается на две части. Одна из них, «нижний» мир, отдана на откуп заказчику и выполнена в лучших традициях ренессансной живописи. Это тщательнейшим образом выписанный групповой портрет, на котором, помимо высшей знати города Толедо (многие современники художника узнавали в них себя или своих соседей), спрятан автопортрет автора (смотрит в глаза зрителю прамо над головой святого Стефана) и даже портрет его малолетнего сына. Хорхе Мануэля опознали в нижней левой части холста по платку, на уголке которого Эль Греко оставил подпись на греческом языке и дату рождения своего отпрыска – 1578 год.
Художественный язык верхнего, божественного, мира разительно отличается от натурализма нижней части картины. Пропорции фигур ангелов и святых по-маньеристски удлиняются и искажаются, разные планы композиции причудливо переплетаются между собой. Отовсюду бьет ослепительный свет, рисуя шелковистые блики на развевающихся одеяниях небожителей.
Венчает композицию Христос в сияющей белоснежной накидке. Чуть ниже запечатлены святой Петр с ключами от небесного града, Богородица, переливающиеся складки мантии которой можно рассматривать долгие минуты и Иоанн Креститель, согласно классической иконографии изображенный в скупом облачении с рукой, простирающейся в традиционном жесте молитвенного заступничества. У их подножия – ангел в завораживающей золотистой тунике бережно возносит на небеса душу усопшего, о бренном теле которого тем временем заботятся святые Стефан и Августин, облаченные в католические священнические ризы.
Строгий, статичный и преисполненный печальной торжественности момент погребения подчеркивается и усиливается динамикой клубящегося, расширяющегося во все стороны поднебесья в верхней части полотна. Это противопоставление и одновременно взаимодействие двух миров заставляет зрителя вновь и вновь переводить взгляд с пугающего мертвенно-серого лица графа Оргаса к стройной триаде деисусной композиции.
Видимо, именно этим занятием был слишком долго увлечен Сальвадор Дали. Поговаривают, что, впервые увидев картину Эль Греко «Погребение графа Оргаса», эксцентричный художник лишился чувств прямо посреди церкви Санто Томе.
@pic_history
#ЭльГреко #РелигиознаяСцена #Маньеризм
Действительно, картина «Погребение графа Оргаса» словно распадается на две части. Одна из них, «нижний» мир, отдана на откуп заказчику и выполнена в лучших традициях ренессансной живописи. Это тщательнейшим образом выписанный групповой портрет, на котором, помимо высшей знати города Толедо (многие современники художника узнавали в них себя или своих соседей), спрятан автопортрет автора (смотрит в глаза зрителю прамо над головой святого Стефана) и даже портрет его малолетнего сына. Хорхе Мануэля опознали в нижней левой части холста по платку, на уголке которого Эль Греко оставил подпись на греческом языке и дату рождения своего отпрыска – 1578 год.
Художественный язык верхнего, божественного, мира разительно отличается от натурализма нижней части картины. Пропорции фигур ангелов и святых по-маньеристски удлиняются и искажаются, разные планы композиции причудливо переплетаются между собой. Отовсюду бьет ослепительный свет, рисуя шелковистые блики на развевающихся одеяниях небожителей.
Венчает композицию Христос в сияющей белоснежной накидке. Чуть ниже запечатлены святой Петр с ключами от небесного града, Богородица, переливающиеся складки мантии которой можно рассматривать долгие минуты и Иоанн Креститель, согласно классической иконографии изображенный в скупом облачении с рукой, простирающейся в традиционном жесте молитвенного заступничества. У их подножия – ангел в завораживающей золотистой тунике бережно возносит на небеса душу усопшего, о бренном теле которого тем временем заботятся святые Стефан и Августин, облаченные в католические священнические ризы.
Строгий, статичный и преисполненный печальной торжественности момент погребения подчеркивается и усиливается динамикой клубящегося, расширяющегося во все стороны поднебесья в верхней части полотна. Это противопоставление и одновременно взаимодействие двух миров заставляет зрителя вновь и вновь переводить взгляд с пугающего мертвенно-серого лица графа Оргаса к стройной триаде деисусной композиции.
Видимо, именно этим занятием был слишком долго увлечен Сальвадор Дали. Поговаривают, что, впервые увидев картину Эль Греко «Погребение графа Оргаса», эксцентричный художник лишился чувств прямо посреди церкви Санто Томе.
@pic_history
#ЭльГреко #РелигиознаяСцена #Маньеризм
Алый закат
Картина известна также под ее оригинальным названием – «Эсполио» (от испанского слова expoliación – «расхищение»). Речь идет о сцене, которая упоминается во всех четырех Евангелиях: «Воины же, когда распяли Иисуса, взяли одежды Его и разделили на четыре части, каждому воину по части, и хитон; хитон же был не сшитый, а весь тканый сверху. И так сказали друг другу: не станем раздирать его, а бросим о нем жребий, чей будет, – да сбудется реченное в Писании: разделили ризы Мои между собою и об одежде Моей бросали жребий» (Ин. 19:23 – 24; Пс. 21:19). Это очень важный момент, так как он подтверждает истинность Божественной природы Христа, ведь он был предсказан в одном из псалмов Псалтири задолго до Его пришествия.
Вопреки названию картины, сам миг снятия риз с Иисуса остался «за кадром». А вот непосредственно его одеянию отведено центральное место на холсте. Эль Греко мастерски владел искусством написания одежд, в частности, складок – они выходят у него необыкновенными, подчиненными определенному ритму и задающими тон всему полотну. Художник всегда наделяет облачения своих героев особым смыслом, подчеркивая их характер, происхождение или сверхъестественную природу.
Святых и небожителей он традиционно облекает в сияющие, словно сотканные из света, накидки, выписанные с такой искусностью, которая буквально не дает отвести от них взгляд. Так и в случае с картиной «Снятие одежд с Христа»: в пылающем зареве хитона отражается и скорая мученическая гибель Иисуса, и Его Царственная природа, и обличение в кровожадности беснующейся вокруг толпы. Шелковистость и гладкость струящихся складок резко контрастирует с остриями копий на фоне тревожно-грозового неба.
Воин, которому выпал жребий получить хитон, уже взялся за ворот, чтобы его снять. Но Христос словно не замечает происходящего, будучи погруженным в молитвы о тех, кто через несколько мгновений распнет его на кресте. Левой рукой он словно прикрывает в молитвенном жесте воина, который делает последние приготовления, трудясь над орудием казни.
@pic_history
#ЭльГреко #РелигиознаяСцена
Картина известна также под ее оригинальным названием – «Эсполио» (от испанского слова expoliación – «расхищение»). Речь идет о сцене, которая упоминается во всех четырех Евангелиях: «Воины же, когда распяли Иисуса, взяли одежды Его и разделили на четыре части, каждому воину по части, и хитон; хитон же был не сшитый, а весь тканый сверху. И так сказали друг другу: не станем раздирать его, а бросим о нем жребий, чей будет, – да сбудется реченное в Писании: разделили ризы Мои между собою и об одежде Моей бросали жребий» (Ин. 19:23 – 24; Пс. 21:19). Это очень важный момент, так как он подтверждает истинность Божественной природы Христа, ведь он был предсказан в одном из псалмов Псалтири задолго до Его пришествия.
Вопреки названию картины, сам миг снятия риз с Иисуса остался «за кадром». А вот непосредственно его одеянию отведено центральное место на холсте. Эль Греко мастерски владел искусством написания одежд, в частности, складок – они выходят у него необыкновенными, подчиненными определенному ритму и задающими тон всему полотну. Художник всегда наделяет облачения своих героев особым смыслом, подчеркивая их характер, происхождение или сверхъестественную природу.
Святых и небожителей он традиционно облекает в сияющие, словно сотканные из света, накидки, выписанные с такой искусностью, которая буквально не дает отвести от них взгляд. Так и в случае с картиной «Снятие одежд с Христа»: в пылающем зареве хитона отражается и скорая мученическая гибель Иисуса, и Его Царственная природа, и обличение в кровожадности беснующейся вокруг толпы. Шелковистость и гладкость струящихся складок резко контрастирует с остриями копий на фоне тревожно-грозового неба.
Воин, которому выпал жребий получить хитон, уже взялся за ворот, чтобы его снять. Но Христос словно не замечает происходящего, будучи погруженным в молитвы о тех, кто через несколько мгновений распнет его на кресте. Левой рукой он словно прикрывает в молитвенном жесте воина, который делает последние приготовления, трудясь над орудием казни.
@pic_history
#ЭльГреко #РелигиознаяСцена