"Геркулес и Омфала"
1731 г.
Франсуа Буше
ГМИИ имени А. С. Пушкина.
Искусствоведы часто пишут о том, что картине Франсуа Буше «Геркулес и Омфала» присущ «редкий по красоте розовато-зелёный колорит». Совершенно справедливо. Только кто же, глядя на лучшее, пожалуй, полотно Буше, в первую очередь думает о колорите? Изображение страсти «без купюр» захватывает. И наиболее проницательным оказывается критик, заметивший, что «Геркулес и Омфала» – это прежде всего самый долгий поцелуй в истории западноевропейской живописи.
Такой накал страсти, надо сказать, – огромная редкость и для самого Буше. Искусство рококо, ведущим мастером которого он был, трактует любовные темы в более галантном ключе: с ухаживаниями, заигрываниями, показным кокетством и несколько приторными любезностями (тут правомерно вспомнить любую из его популярных пасторалей). В «Геркулесе и Омфале» ничего подобного нет – есть только рвущийся наружу секс. И опять-таки правы оказываются критики. На сей раз – те критики-современники Буше, которые говорили, дескать, вечно Буше использует мифологические темы только для того, чтобы бесстыдным образом раздеть их героинь.
Интерпретацию мифа о тринадцатом подвиге Геркулеса Буше позаимствовал у самого любимого из древних писателей, Овидия. Художник с удовольствием иллюстрировал его «Метаморфозы» и, вероятно, с не меньшим удовольствием читал «Науку любви».
Однажды Геракл по нечаянной оплошности убил своего друга Ифита. За это разгневавшиеся боги сослали его в рабство к лидийской царице Омфале. Она была знаменита редкой способностью уморить кого угодно. Для мужественного силача Геркулеса Омфала придумала унизительные пытки. Например, заставила его переодеться в женское платье и усадила прясть пряжу. Сама же, чтобы довершить издевательство, накидывала на плечи львиную шкуру, снятую с Геркулеса, и расхаживала с его палицей, грозным оружием, при помощи которого он совершал свои подвиги. Геркулес задумал отомстить Омфале за унижение. Как нередко случается (и как, должно быть, знали и Овидий, и Буше), ненависть предшествует любви. Можно даже сказать, что момент «мщения и расплаты» мы и наблюдаем на картине Буше.
У художников эпохи Возрождения Буше позаимствовал простую и эффектную «пирамидальную композицию», мастерскую передачу ракурсов, а также кудрявых и пухлых амуров. Но последние нужны художнику не только чтобы традиционно напоминать: их стрелы в который раз успешно достигли цели. Амуры не просто символизируют любовь – у Буше они заняты делом: первый держит в руках ставшую ненужной прялку, второй – тащит львиную шкуру.
Есть на полотне и третий амур – скульптурный, в изножье кровати. Такое неожиданное дублирование живого и неживого нужно чтобы подчеркнуть важную для рококо мысль: между театром и жизнью, грёзами и реальностью, сном и явью нет непроходимой границы, всё условно, всё немножечко не по-настоящему. А нам, зрителям, не остаётся ничего иного, как принять эти правила игры: да, изображённая сцена откровенна до неприличия, страстна на грани фола, но ведь это – не вполне по-настоящему, это всего лишь искусство.
#ФрансуаБуше #Рококо
1731 г.
Франсуа Буше
ГМИИ имени А. С. Пушкина.
Искусствоведы часто пишут о том, что картине Франсуа Буше «Геркулес и Омфала» присущ «редкий по красоте розовато-зелёный колорит». Совершенно справедливо. Только кто же, глядя на лучшее, пожалуй, полотно Буше, в первую очередь думает о колорите? Изображение страсти «без купюр» захватывает. И наиболее проницательным оказывается критик, заметивший, что «Геркулес и Омфала» – это прежде всего самый долгий поцелуй в истории западноевропейской живописи.
Такой накал страсти, надо сказать, – огромная редкость и для самого Буше. Искусство рококо, ведущим мастером которого он был, трактует любовные темы в более галантном ключе: с ухаживаниями, заигрываниями, показным кокетством и несколько приторными любезностями (тут правомерно вспомнить любую из его популярных пасторалей). В «Геркулесе и Омфале» ничего подобного нет – есть только рвущийся наружу секс. И опять-таки правы оказываются критики. На сей раз – те критики-современники Буше, которые говорили, дескать, вечно Буше использует мифологические темы только для того, чтобы бесстыдным образом раздеть их героинь.
Интерпретацию мифа о тринадцатом подвиге Геркулеса Буше позаимствовал у самого любимого из древних писателей, Овидия. Художник с удовольствием иллюстрировал его «Метаморфозы» и, вероятно, с не меньшим удовольствием читал «Науку любви».
Однажды Геракл по нечаянной оплошности убил своего друга Ифита. За это разгневавшиеся боги сослали его в рабство к лидийской царице Омфале. Она была знаменита редкой способностью уморить кого угодно. Для мужественного силача Геркулеса Омфала придумала унизительные пытки. Например, заставила его переодеться в женское платье и усадила прясть пряжу. Сама же, чтобы довершить издевательство, накидывала на плечи львиную шкуру, снятую с Геркулеса, и расхаживала с его палицей, грозным оружием, при помощи которого он совершал свои подвиги. Геркулес задумал отомстить Омфале за унижение. Как нередко случается (и как, должно быть, знали и Овидий, и Буше), ненависть предшествует любви. Можно даже сказать, что момент «мщения и расплаты» мы и наблюдаем на картине Буше.
У художников эпохи Возрождения Буше позаимствовал простую и эффектную «пирамидальную композицию», мастерскую передачу ракурсов, а также кудрявых и пухлых амуров. Но последние нужны художнику не только чтобы традиционно напоминать: их стрелы в который раз успешно достигли цели. Амуры не просто символизируют любовь – у Буше они заняты делом: первый держит в руках ставшую ненужной прялку, второй – тащит львиную шкуру.
Есть на полотне и третий амур – скульптурный, в изножье кровати. Такое неожиданное дублирование живого и неживого нужно чтобы подчеркнуть важную для рококо мысль: между театром и жизнью, грёзами и реальностью, сном и явью нет непроходимой границы, всё условно, всё немножечко не по-настоящему. А нам, зрителям, не остаётся ничего иного, как принять эти правила игры: да, изображённая сцена откровенна до неприличия, страстна на грани фола, но ведь это – не вполне по-настоящему, это всего лишь искусство.
#ФрансуаБуше #Рококо
"Купание Дианы"
1742 г.
Франсуа Буше
Лувр, Париж.
Хранящееся в Лувре «Купание Дианы» Франсуа Буше – одна из характернейших картин искусства рококо. Несмотря на отточенное художественное совершенство, её не приняли современные художнику критики. Зато «Купание Дианы» очень любил и высоко ценил импрессионист Огюст Ренуар. А обнажённая в «Завтраке на траве» Эдуара Мане похожа на эту Диану Буше, как сестра.
Буше любил изображать красивое обнажённое женское тело – в этом никто из современников не мог с ним тягаться. Знатоки и критики всегда с удовольствием отмечали, как изящны у его героинь запястья, ступни и лодыжки, сколь алебастрово прозрачна кожа. Без всяких опасений художник традиционно для себя выставил картину на парижском Салоне 1742 года, поскольку здесь ему всегда способствовал успех.
По психологическому типу Буше вовсе не принадлежал к числу сильных и уверенных личностей, которые «гнут свою линию» в искусстве. Напротив, он легко шёл на компромиссы с заказчиками и текущими трендами. Салонная мода на рококо как нельзя лучше соответствовала его собственным творческим устремлениям. «Купание Дианы» стало квинтэссенцией черт этого нового искусства: чувственная грация с небольшой долей манерности, нежнейшее сочетание розового, жемчужного и голубого в колорите, извилистое и грациозное переплетение линий (ставшее еще прихотливее благодаря тому, что Буше избрал неординарный ракурс немного снизу) – всё это было одновременно и характернейшими признаками стиля самого Буше.
Увы, Салон 1742 года стал для художника провальным. «Купание Дианы» не удостоилось ни одного положительного отклика, получило несколько критических пинков и спустя всего лишь несколько дней было снято с экспозиции.
Но еще несколько лет по картине «проходился», изощряясь в интеллектуальных эскападах, просветитель Дени Дидро. Теперь было уже невозможно представить, что когда-то в юности он восхищался непревзойдённым колоритом Буше. Но художник как будто разочаровал энциклопедиста тем, что остался верен сверхлегкомысленным темам. Дидро требовал от большого искусства глубины и серьёзности. И это было как раз то, чего Буше никак не мог ему дать. И потому Дидро исходил на остроты.
Это именно по поводу «Купания Дианы» было сказано, что Буше спекулирует на античности, а сам только и думает, как раздеть своих героинь. О самих героинях Дидро писал: «Их нарумяненные тела должны восхищать щеголей» и «Да кто они такие – все эти девушки Буше? Изящные представительницы полусвета, и больше ничего!».
Следующим обвинением от Дидро стало то, что своим пристрастием к обнажённой натуре Буше потакает вкусам низшего сословия. И это было даже странно: низшие сословия во всём ориентировались на вкусы парижской знати и жадно перенимали их, и как раз запрос на изящное и легкомысленно-утонченное формировался «сверху». Но самым обидным обвинением от Дидро стало даже не это. А то, что он обвинил Буше в том, что тот проституирует собственную жену. Дело в том, что многие Венеры и Дианы Буше (наша – не исключение) имели личико его жены Мари-Жанны. Писать обнажённую героиню с законной супруги – это было как-то слишком даже для свободных сексуальных нравов XVIII века.
Современные исследователи, впрочем, уверены, что репутация мадам Буше не пострадала: для изображения великолепных обнажённых тел её муж прибегал к услугам натурщиц. Ну, а «Купание Дианы», с треском провалившееся на Салоне 1742 года, сейчас считается одним из истинных шедевров Буше.
#ФрансуаБуше #МифологическаяСцена #Рококо
@pic_history
1742 г.
Франсуа Буше
Лувр, Париж.
Хранящееся в Лувре «Купание Дианы» Франсуа Буше – одна из характернейших картин искусства рококо. Несмотря на отточенное художественное совершенство, её не приняли современные художнику критики. Зато «Купание Дианы» очень любил и высоко ценил импрессионист Огюст Ренуар. А обнажённая в «Завтраке на траве» Эдуара Мане похожа на эту Диану Буше, как сестра.
Буше любил изображать красивое обнажённое женское тело – в этом никто из современников не мог с ним тягаться. Знатоки и критики всегда с удовольствием отмечали, как изящны у его героинь запястья, ступни и лодыжки, сколь алебастрово прозрачна кожа. Без всяких опасений художник традиционно для себя выставил картину на парижском Салоне 1742 года, поскольку здесь ему всегда способствовал успех.
По психологическому типу Буше вовсе не принадлежал к числу сильных и уверенных личностей, которые «гнут свою линию» в искусстве. Напротив, он легко шёл на компромиссы с заказчиками и текущими трендами. Салонная мода на рококо как нельзя лучше соответствовала его собственным творческим устремлениям. «Купание Дианы» стало квинтэссенцией черт этого нового искусства: чувственная грация с небольшой долей манерности, нежнейшее сочетание розового, жемчужного и голубого в колорите, извилистое и грациозное переплетение линий (ставшее еще прихотливее благодаря тому, что Буше избрал неординарный ракурс немного снизу) – всё это было одновременно и характернейшими признаками стиля самого Буше.
Увы, Салон 1742 года стал для художника провальным. «Купание Дианы» не удостоилось ни одного положительного отклика, получило несколько критических пинков и спустя всего лишь несколько дней было снято с экспозиции.
Но еще несколько лет по картине «проходился», изощряясь в интеллектуальных эскападах, просветитель Дени Дидро. Теперь было уже невозможно представить, что когда-то в юности он восхищался непревзойдённым колоритом Буше. Но художник как будто разочаровал энциклопедиста тем, что остался верен сверхлегкомысленным темам. Дидро требовал от большого искусства глубины и серьёзности. И это было как раз то, чего Буше никак не мог ему дать. И потому Дидро исходил на остроты.
Это именно по поводу «Купания Дианы» было сказано, что Буше спекулирует на античности, а сам только и думает, как раздеть своих героинь. О самих героинях Дидро писал: «Их нарумяненные тела должны восхищать щеголей» и «Да кто они такие – все эти девушки Буше? Изящные представительницы полусвета, и больше ничего!».
Следующим обвинением от Дидро стало то, что своим пристрастием к обнажённой натуре Буше потакает вкусам низшего сословия. И это было даже странно: низшие сословия во всём ориентировались на вкусы парижской знати и жадно перенимали их, и как раз запрос на изящное и легкомысленно-утонченное формировался «сверху». Но самым обидным обвинением от Дидро стало даже не это. А то, что он обвинил Буше в том, что тот проституирует собственную жену. Дело в том, что многие Венеры и Дианы Буше (наша – не исключение) имели личико его жены Мари-Жанны. Писать обнажённую героиню с законной супруги – это было как-то слишком даже для свободных сексуальных нравов XVIII века.
Современные исследователи, впрочем, уверены, что репутация мадам Буше не пострадала: для изображения великолепных обнажённых тел её муж прибегал к услугам натурщиц. Ну, а «Купание Дианы», с треском провалившееся на Салоне 1742 года, сейчас считается одним из истинных шедевров Буше.
#ФрансуаБуше #МифологическаяСцена #Рококо
@pic_history
"Портрет мадам де Помпадур"
1756 г.
Франсуа Буше
Старая Пинакотека, Мюнхен.
Франсуа Буше никогда не был мастером портретной живописи. Из почти тысячи написанных им картин портретов наберётся едва ли полтора десятка. При этом половина из них будут портретами одного человека – одиозной и блистательной маркизы де Помпадур.
Имя госпожи де Помпадур стало нарицательным еще при её жизни. Её любовная связь с Людовиком XV продолжалась не более пяти лет, но влияние простиралось гораздо дальше и длилось дольше. Помпадур сумела сохранить с королём близкие дружеские отношения и во многих сферах, по сути, взяла на себя управление государством. Она определяла политику и диктовала вкусы, приближала и отталкивала, миловала и казнила. Привечала многих талантливых писателей и художников (и Буше как раз входил в это число). Но была деспотична и мстительна: не один десяток литераторов оказывался в кутузке после того, как осмеливался написать слово против госпожи де Помпадур. «После нас хоть потоп!» – именно ей приписывают это крылатое выражение.
Образ Помпадур двоится. Те, кому она перешла дорогу, считали её корыстолюбивой, мстительной и циничной. Те же, кому она покровительствовала, наоборот, превозносили её за учтивость и тонкий ум. Буше, безусловно, принадлежит к числу вторых. Маркиза приблизила его к себе около 1748 года. Буше занимался оформлением её покоев, через неё получал заказы, с её же подачи через несколько лет возглавил Королевскую мануфактуру гобеленов.
Госпожа де Помпадур любила стиль рококо, а Буше считала гениальным художником. Не мудрено, что именно ему она доверяла писать портреты.
«Портрет мадам де Помпадур» из мюнхенской Старой Пинакотеки – один из самых известных. С книгой в руках она полулежит на кушетке в своем будуаре, и можно не сомневаться, что и подробности её туалета, от сорта кружев до жемчугов на запястье, и детали интерьера – это самое изысканное и самое модное, что только могло существовать в тот исторический момент. А такие туфельки на каблуке без задника, как на картине, ввела в моду именно госпожа де Помпадур. Кстати, она же, столкнувшись в Версале с удушающей ароматической композицией из пота, мочи и пыли, ввела в обычай часто мыться - до этого дамы предпочитали заглушать запах тела пронзительным ароматом духов. И Буше хорошо удаётся передать исходящее от маркизы ощущение свежести и чистоты (в буквальном, а не переносном смысле). О мадам говорили, что «она благоухает розами». Не в состоянии передать благоухание, Буше украсил розами её платье и бросил пару роз на паркет у ног Помпадур.
Буше никак не назовешь глубоким психологом: его портреты не несут никаких особых прозрений, не демонстрируют следов напряжённой внутренней жизни. Он не склонен разоблачать своих персонажей, но, к счастью, и не особо им льстит. А если и льстит, то не грубо: госпожу де Помпадур Буше изображает уверенной и спокойной, без тени дешевого заигрывания со зрителем. Книга в её руке (странички явно потрепаны от внимательного чтения) и книжный шкаф за спиной лишь констатируют её блестящую образованность, которую не стали бы отрицать даже её недоброжелатели.
Если в чем-то Буше и можно упрекнуть за этот портрет, то это сделала в частных письмах сама маркиза: «Он рисует меня красивой, но не слишком-то похожей». Что ж, холодный и трезвый ум – это именно то, что позволило мадам де Помпадур остаться в истории.
#ФрансуаБуше #Портрет #Рококо
@pic_history
1756 г.
Франсуа Буше
Старая Пинакотека, Мюнхен.
Франсуа Буше никогда не был мастером портретной живописи. Из почти тысячи написанных им картин портретов наберётся едва ли полтора десятка. При этом половина из них будут портретами одного человека – одиозной и блистательной маркизы де Помпадур.
Имя госпожи де Помпадур стало нарицательным еще при её жизни. Её любовная связь с Людовиком XV продолжалась не более пяти лет, но влияние простиралось гораздо дальше и длилось дольше. Помпадур сумела сохранить с королём близкие дружеские отношения и во многих сферах, по сути, взяла на себя управление государством. Она определяла политику и диктовала вкусы, приближала и отталкивала, миловала и казнила. Привечала многих талантливых писателей и художников (и Буше как раз входил в это число). Но была деспотична и мстительна: не один десяток литераторов оказывался в кутузке после того, как осмеливался написать слово против госпожи де Помпадур. «После нас хоть потоп!» – именно ей приписывают это крылатое выражение.
Образ Помпадур двоится. Те, кому она перешла дорогу, считали её корыстолюбивой, мстительной и циничной. Те же, кому она покровительствовала, наоборот, превозносили её за учтивость и тонкий ум. Буше, безусловно, принадлежит к числу вторых. Маркиза приблизила его к себе около 1748 года. Буше занимался оформлением её покоев, через неё получал заказы, с её же подачи через несколько лет возглавил Королевскую мануфактуру гобеленов.
Госпожа де Помпадур любила стиль рококо, а Буше считала гениальным художником. Не мудрено, что именно ему она доверяла писать портреты.
«Портрет мадам де Помпадур» из мюнхенской Старой Пинакотеки – один из самых известных. С книгой в руках она полулежит на кушетке в своем будуаре, и можно не сомневаться, что и подробности её туалета, от сорта кружев до жемчугов на запястье, и детали интерьера – это самое изысканное и самое модное, что только могло существовать в тот исторический момент. А такие туфельки на каблуке без задника, как на картине, ввела в моду именно госпожа де Помпадур. Кстати, она же, столкнувшись в Версале с удушающей ароматической композицией из пота, мочи и пыли, ввела в обычай часто мыться - до этого дамы предпочитали заглушать запах тела пронзительным ароматом духов. И Буше хорошо удаётся передать исходящее от маркизы ощущение свежести и чистоты (в буквальном, а не переносном смысле). О мадам говорили, что «она благоухает розами». Не в состоянии передать благоухание, Буше украсил розами её платье и бросил пару роз на паркет у ног Помпадур.
Буше никак не назовешь глубоким психологом: его портреты не несут никаких особых прозрений, не демонстрируют следов напряжённой внутренней жизни. Он не склонен разоблачать своих персонажей, но, к счастью, и не особо им льстит. А если и льстит, то не грубо: госпожу де Помпадур Буше изображает уверенной и спокойной, без тени дешевого заигрывания со зрителем. Книга в её руке (странички явно потрепаны от внимательного чтения) и книжный шкаф за спиной лишь констатируют её блестящую образованность, которую не стали бы отрицать даже её недоброжелатели.
Если в чем-то Буше и можно упрекнуть за этот портрет, то это сделала в частных письмах сама маркиза: «Он рисует меня красивой, но не слишком-то похожей». Что ж, холодный и трезвый ум – это именно то, что позволило мадам де Помпадур остаться в истории.
#ФрансуаБуше #Портрет #Рококо
@pic_history
Если бы вам случилось родиться знатной дамой и жить во Франции приблизительно в середине XVIII века, вы непременно повесили бы у себя в жилище картину Франсуа Буше «Фонтан любви». Ну, или что-то очень похожее. Потому что тогда это был самый писк интерьерной моды.
«Свирели, овечки, пастушки… – рассеянно подумаете вы, – Стоп! И зачем бы я стала украшать собственный дом сельской сценой? Сказано ведь, что дамой я была знатной!»
Именно так. К концу первой трети «галантного века» французское общество разуверилось в серьёзных темах, которые предлагало им искусство классицизма. Долг, честь, высокие идеалы – всё это как-то быстро и значительно девальвировалось. В это больше никто не верил. Складывающийся стиль рококо не переваривал пафоса и героики. Все теперь хотели, чтобы искусство дарило им лишь наслаждение, ощущение беззаботности и расслабленности, сверкающего праздника жизни. Никто не желал думать о серьёзном и, уж тем более, видеть его на картинах.
Основными сюжетами живописи становятся пасторали, fetes galantes (так называемые «галантные празднества»), лёгкие и изысканные любовные сценки. Еще недавно ваши предки украшали сцены парадными портретами и торжественными полотнами с героями античности. Но вы, современница маркизы де Помпадур, конечно, подобной оплошности не допустите. Вы ведь в курсе, что нынче в моде? То, что раньше считалось низким и недостойным. Пастухи и пастушки! К тому же кому теперь интересны парадные залы? Все важные вопросы решают в альковах, камерных салонах, уютных будуарах. Вот насколько всё переменилось! Недаром говорят, что мода – дама ветреная и непредсказуемая.
1748-й, год написания «Фонтана любви», – это как раз тот год, когда Буше начал работать для мадам де Помпадур. Задачи, стоящие перед ним, не живописного, а декоративно-интерьерного плана. Он должен писать то, что украсит стены и дверные проёмы. Но картина – это что-то уникальное, в идеале существующее в единственном экземпляре. А во Франции с 1730-х годов живопись становится подспорьем для промышленного производства. Сюжеты наподобие «Фонтана любви» массово воспроизводятся на шпалерах (безворсовых коврах) и гобеленах.
И если бы даже вам случилось быть не очень знатной и не настолько богатой, чтобы приобрести оригинал Буше (всё-таки придворный художник!), вы всё же смогли бы приобщиться к моде на рококо. Как? Очень просто – приобретя для своего дома гобелен или шпалеру. До Буше они бывали кричаще яркими, грубоватыми и безвкусными. Рококо изменило это: теперь шпалеры в точности могут повторить лучшие живописные шедевры.
Буше лично рисовал картоны для шпалер, чуть позже с подачи мадам де Помпадур возглавил Королевскую мануфактуру гобеленов. А его товарищ, художник Жан-Батист Удри разработал тончайшую цветовую шкалу, где каждый оттенок нитей в гобелене имел собственный номер. Теперь ткачи уже не могли подбирать цвета наобум, по своему непритязательному вкусу: им выдавался шаблон, где все оттенки были строго просчитаны, как на картине.
Только взгляните на то, как написано небо в «Фонтане любви»! И теперь представьте, сколько оттенков серого, голубого и бежевого понадобилось бы, чтобы в точности передать светлый и ненавязчивый колорит Буше, его знаменитую «жемчужную гармонию»! Так что гобелены – это тоже искусство. Особенно если для них поработал Буше.
Нежные и звонкие краски «Фонтана любви» так же ласкают взор, как любовное воркование пастушков и пастушек – смягчает сердце. А то, что о самой этой картине мы больше не в состоянии сказать ничего особо осмысленного, – это совершенно правильно. Мы ведь заметили вначале: искусство рококо – оно не для того, чтобы думать. Оно для того чтобы «расслабиться и получить удовольствие».
#ФрансуаБуше #Рококо
@pic_history
«Свирели, овечки, пастушки… – рассеянно подумаете вы, – Стоп! И зачем бы я стала украшать собственный дом сельской сценой? Сказано ведь, что дамой я была знатной!»
Именно так. К концу первой трети «галантного века» французское общество разуверилось в серьёзных темах, которые предлагало им искусство классицизма. Долг, честь, высокие идеалы – всё это как-то быстро и значительно девальвировалось. В это больше никто не верил. Складывающийся стиль рококо не переваривал пафоса и героики. Все теперь хотели, чтобы искусство дарило им лишь наслаждение, ощущение беззаботности и расслабленности, сверкающего праздника жизни. Никто не желал думать о серьёзном и, уж тем более, видеть его на картинах.
Основными сюжетами живописи становятся пасторали, fetes galantes (так называемые «галантные празднества»), лёгкие и изысканные любовные сценки. Еще недавно ваши предки украшали сцены парадными портретами и торжественными полотнами с героями античности. Но вы, современница маркизы де Помпадур, конечно, подобной оплошности не допустите. Вы ведь в курсе, что нынче в моде? То, что раньше считалось низким и недостойным. Пастухи и пастушки! К тому же кому теперь интересны парадные залы? Все важные вопросы решают в альковах, камерных салонах, уютных будуарах. Вот насколько всё переменилось! Недаром говорят, что мода – дама ветреная и непредсказуемая.
1748-й, год написания «Фонтана любви», – это как раз тот год, когда Буше начал работать для мадам де Помпадур. Задачи, стоящие перед ним, не живописного, а декоративно-интерьерного плана. Он должен писать то, что украсит стены и дверные проёмы. Но картина – это что-то уникальное, в идеале существующее в единственном экземпляре. А во Франции с 1730-х годов живопись становится подспорьем для промышленного производства. Сюжеты наподобие «Фонтана любви» массово воспроизводятся на шпалерах (безворсовых коврах) и гобеленах.
И если бы даже вам случилось быть не очень знатной и не настолько богатой, чтобы приобрести оригинал Буше (всё-таки придворный художник!), вы всё же смогли бы приобщиться к моде на рококо. Как? Очень просто – приобретя для своего дома гобелен или шпалеру. До Буше они бывали кричаще яркими, грубоватыми и безвкусными. Рококо изменило это: теперь шпалеры в точности могут повторить лучшие живописные шедевры.
Буше лично рисовал картоны для шпалер, чуть позже с подачи мадам де Помпадур возглавил Королевскую мануфактуру гобеленов. А его товарищ, художник Жан-Батист Удри разработал тончайшую цветовую шкалу, где каждый оттенок нитей в гобелене имел собственный номер. Теперь ткачи уже не могли подбирать цвета наобум, по своему непритязательному вкусу: им выдавался шаблон, где все оттенки были строго просчитаны, как на картине.
Только взгляните на то, как написано небо в «Фонтане любви»! И теперь представьте, сколько оттенков серого, голубого и бежевого понадобилось бы, чтобы в точности передать светлый и ненавязчивый колорит Буше, его знаменитую «жемчужную гармонию»! Так что гобелены – это тоже искусство. Особенно если для них поработал Буше.
Нежные и звонкие краски «Фонтана любви» так же ласкают взор, как любовное воркование пастушков и пастушек – смягчает сердце. А то, что о самой этой картине мы больше не в состоянии сказать ничего особо осмысленного, – это совершенно правильно. Мы ведь заметили вначале: искусство рококо – оно не для того, чтобы думать. Оно для того чтобы «расслабиться и получить удовольствие».
#ФрансуаБуше #Рококо
@pic_history
Имя госпожи де Помпадур стало нарицательным еще при её жизни. Её любовная связь с Людовиком XV продолжалась не более пяти лет, но влияние простиралось гораздо дальше и длилось дольше. Помпадур сумела сохранить с королём близкие дружеские отношения и во многих сферах, по сути, взяла на себя управление государством. Она определяла политику и диктовала вкусы, приближала и отталкивала, миловала и казнила. Привечала многих талантливых писателей и художников (и Буше как раз входил в это число). Но была деспотична и мстительна: не один десяток литераторов оказывался в кутузке после того, как осмеливался написать слово против госпожи де Помпадур. «После нас хоть потоп!» – именно ей приписывают это крылатое выражение.
Образ Помпадур двоится. Те, кому она перешла дорогу, считали её корыстолюбивой, мстительной и циничной. Те же, кому она покровительствовала, наоборот, превозносили её за учтивость и тонкий ум. Буше, безусловно, принадлежит к числу вторых. Маркиза приблизила его к себе около 1748 года. Буше занимался оформлением её покоев, через неё получал заказы, с её же подачи через несколько лет возглавил Королевскую мануфактуру гобеленов.
Госпожа де Помпадур любила стиль рококо, а Буше считала гениальным художником. Не мудрено, что именно ему она доверяла писать портреты.
«Портрет мадам де Помпадур» из мюнхенской Старой Пинакотеки – один из самых известных. С книгой в руках она полулежит на кушетке в своем будуаре, и можно не сомневаться, что и подробности её туалета, от сорта кружев до жемчугов на запястье, и детали интерьера – это самое изысканное и самое модное, что только могло существовать в тот исторический момент. А такие туфельки на каблуке без задника, как на картине, ввела в моду именно госпожа де Помпадур. Кстати, она же, столкнувшись в Версале с удушающей ароматической композицией из пота, мочи и пыли, ввела в обычай часто мыться - до этого дамы предпочитали заглушать запах тела пронзительным ароматом духов. И Буше хорошо удаётся передать исходящее от маркизы ощущение свежести и чистоты (в буквальном, а не переносном смысле). О мадам говорили, что «она благоухает розами». Не в состоянии передать благоухание, Буше украсил розами её платье и бросил пару роз на паркет у ног Помпадур.
Буше никак не назовешь глубоким психологом: его портреты не несут никаких особых прозрений, не демонстрируют следов напряжённой внутренней жизни. Он не склонен разоблачать своих персонажей, но, к счастью, и не особо им льстит. А если и льстит, то не грубо: госпожу де Помпадур Буше изображает уверенной и спокойной, без тени дешевого заигрывания со зрителем. Книга в её руке (странички явно потрепаны от внимательного чтения) и книжный шкаф за спиной лишь констатируют её блестящую образованность, которую не стали бы отрицать даже её недоброжелатели.
Если в чем-то Буше и можно упрекнуть за этот портрет, то это сделала в частных письмах сама маркиза: «Он рисует меня красивой, но не слишком-то похожей». Что ж, холодный и трезвый ум – это именно то, что позволило мадам де Помпадур остаться в истории.
@pic_history
#ФрансуаБуше #Портрет #Рококо
Образ Помпадур двоится. Те, кому она перешла дорогу, считали её корыстолюбивой, мстительной и циничной. Те же, кому она покровительствовала, наоборот, превозносили её за учтивость и тонкий ум. Буше, безусловно, принадлежит к числу вторых. Маркиза приблизила его к себе около 1748 года. Буше занимался оформлением её покоев, через неё получал заказы, с её же подачи через несколько лет возглавил Королевскую мануфактуру гобеленов.
Госпожа де Помпадур любила стиль рококо, а Буше считала гениальным художником. Не мудрено, что именно ему она доверяла писать портреты.
«Портрет мадам де Помпадур» из мюнхенской Старой Пинакотеки – один из самых известных. С книгой в руках она полулежит на кушетке в своем будуаре, и можно не сомневаться, что и подробности её туалета, от сорта кружев до жемчугов на запястье, и детали интерьера – это самое изысканное и самое модное, что только могло существовать в тот исторический момент. А такие туфельки на каблуке без задника, как на картине, ввела в моду именно госпожа де Помпадур. Кстати, она же, столкнувшись в Версале с удушающей ароматической композицией из пота, мочи и пыли, ввела в обычай часто мыться - до этого дамы предпочитали заглушать запах тела пронзительным ароматом духов. И Буше хорошо удаётся передать исходящее от маркизы ощущение свежести и чистоты (в буквальном, а не переносном смысле). О мадам говорили, что «она благоухает розами». Не в состоянии передать благоухание, Буше украсил розами её платье и бросил пару роз на паркет у ног Помпадур.
Буше никак не назовешь глубоким психологом: его портреты не несут никаких особых прозрений, не демонстрируют следов напряжённой внутренней жизни. Он не склонен разоблачать своих персонажей, но, к счастью, и не особо им льстит. А если и льстит, то не грубо: госпожу де Помпадур Буше изображает уверенной и спокойной, без тени дешевого заигрывания со зрителем. Книга в её руке (странички явно потрепаны от внимательного чтения) и книжный шкаф за спиной лишь констатируют её блестящую образованность, которую не стали бы отрицать даже её недоброжелатели.
Если в чем-то Буше и можно упрекнуть за этот портрет, то это сделала в частных письмах сама маркиза: «Он рисует меня красивой, но не слишком-то похожей». Что ж, холодный и трезвый ум – это именно то, что позволило мадам де Помпадур остаться в истории.
@pic_history
#ФрансуаБуше #Портрет #Рококо
Такой накал страсти, надо сказать, – огромная редкость и для самого Буше. Искусство рококо, ведущим мастером которого он был, трактует любовные темы в более галантном ключе: с ухаживаниями, заигрываниями, показным кокетством и несколько приторными любезностями (тут правомерно вспомнить любую из его популярных пасторалей). В «Геркулесе и Омфале» ничего подобного нет – есть только рвущийся наружу секс. И опять-таки правы оказываются критики. На сей раз – те критики-современники Буше, которые говорили, дескать, вечно Буше использует мифологические темы только для того, чтобы бесстыдным образом раздеть их героинь.
Интерпретацию мифа о тринадцатом подвиге Геркулеса Буше позаимствовал у самого любимого из древних писателей, Овидия. Художник с удовольствием иллюстрировал его «Метаморфозы» и, вероятно, с не меньшим удовольствием читал «Науку любви».
Однажды Геракл по нечаянной оплошности убил своего друга Ифита. За это разгневавшиеся боги сослали его в рабство к лидийской царице Омфале. Она была знаменита редкой способностью уморить кого угодно. Для мужественного силача Геркулеса Омфала придумала унизительные пытки. Например, заставила его переодеться в женское платье и усадила прясть пряжу. Сама же, чтобы довершить издевательство, накидывала на плечи львиную шкуру, снятую с Геркулеса, и расхаживала с его палицей, грозным оружием, при помощи которого он совершал свои подвиги. Геркулес задумал отомстить Омфале за унижение. Как нередко случается (и как, должно быть, знали и Овидий, и Буше), ненависть предшествует любви. Можно даже сказать, что момент «мщения и расплаты» мы и наблюдаем на картине Буше.
У художников эпохи Возрождения Буше позаимствовал простую и эффектную «пирамидальную композицию», мастерскую передачу ракурсов, а также кудрявых и пухлых амуров. Но последние нужны художнику не только чтобы традиционно напоминать: их стрелы в который раз успешно достигли цели. Амуры не просто символизируют любовь – у Буше они заняты делом: первый держит в руках ставшую ненужной прялку, второй – тащит львиную шкуру.
Есть на полотне и третий амур – скульптурный, в изножье кровати. Такое неожиданное дублирование живого и неживого нужно чтобы подчеркнуть важную для рококо мысль: между театром и жизнью, грёзами и реальностью, сном и явью нет непроходимой границы, всё условно, всё немножечко не по-настоящему. А нам, зрителям, не остаётся ничего иного, как принять эти правила игры: да, изображённая сцена откровенна до неприличия, страстна на грани фола, но ведь это – не вполне по-настоящему, это всего лишь искусство.
@pic_history
#ФрансуаБуше #Рококо
Интерпретацию мифа о тринадцатом подвиге Геркулеса Буше позаимствовал у самого любимого из древних писателей, Овидия. Художник с удовольствием иллюстрировал его «Метаморфозы» и, вероятно, с не меньшим удовольствием читал «Науку любви».
Однажды Геракл по нечаянной оплошности убил своего друга Ифита. За это разгневавшиеся боги сослали его в рабство к лидийской царице Омфале. Она была знаменита редкой способностью уморить кого угодно. Для мужественного силача Геркулеса Омфала придумала унизительные пытки. Например, заставила его переодеться в женское платье и усадила прясть пряжу. Сама же, чтобы довершить издевательство, накидывала на плечи львиную шкуру, снятую с Геркулеса, и расхаживала с его палицей, грозным оружием, при помощи которого он совершал свои подвиги. Геркулес задумал отомстить Омфале за унижение. Как нередко случается (и как, должно быть, знали и Овидий, и Буше), ненависть предшествует любви. Можно даже сказать, что момент «мщения и расплаты» мы и наблюдаем на картине Буше.
У художников эпохи Возрождения Буше позаимствовал простую и эффектную «пирамидальную композицию», мастерскую передачу ракурсов, а также кудрявых и пухлых амуров. Но последние нужны художнику не только чтобы традиционно напоминать: их стрелы в который раз успешно достигли цели. Амуры не просто символизируют любовь – у Буше они заняты делом: первый держит в руках ставшую ненужной прялку, второй – тащит львиную шкуру.
Есть на полотне и третий амур – скульптурный, в изножье кровати. Такое неожиданное дублирование живого и неживого нужно чтобы подчеркнуть важную для рококо мысль: между театром и жизнью, грёзами и реальностью, сном и явью нет непроходимой границы, всё условно, всё немножечко не по-настоящему. А нам, зрителям, не остаётся ничего иного, как принять эти правила игры: да, изображённая сцена откровенна до неприличия, страстна на грани фола, но ведь это – не вполне по-настоящему, это всего лишь искусство.
@pic_history
#ФрансуаБуше #Рококо
Буше любил изображать красивое обнажённое женское тело – в этом никто из современников не мог с ним тягаться. Знатоки и критики всегда с удовольствием отмечали, как изящны у его героинь запястья, ступни и лодыжки, сколь алебастрово прозрачна кожа. Без всяких опасений художник традиционно для себя выставил картину на парижском Салоне 1742 года, поскольку здесь ему всегда способствовал успех.
По психологическому типу Буше вовсе не принадлежал к числу сильных и уверенных личностей, которые «гнут свою линию» в искусстве. Напротив, он легко шёл на компромиссы с заказчиками и текущими трендами. Салонная мода на рококо как нельзя лучше соответствовала его собственным творческим устремлениям. «Купание Дианы» стало квинтэссенцией черт этого нового искусства: чувственная грация с небольшой долей манерности, нежнейшее сочетание розового, жемчужного и голубого в колорите, извилистое и грациозное переплетение линий (ставшее еще прихотливее благодаря тому, что Буше избрал неординарный ракурс немного снизу) – всё это было одновременно и характернейшими признаками стиля самого Буше.
Увы, Салон 1742 года стал для художника провальным. «Купание Дианы» не удостоилось ни одного положительного отклика, получило несколько критических пинков и спустя всего лишь несколько дней было снято с экспозиции.
Но еще несколько лет по картине «проходился», изощряясь в интеллектуальных эскападах, просветитель Дени Дидро. Теперь было уже невозможно представить, что когда-то в юности он восхищался непревзойдённым колоритом Буше. Но художник как будто разочаровал энциклопедиста тем, что остался верен сверхлегкомысленным темам. Дидро требовал от большого искусства глубины и серьёзности. И это было как раз то, чего Буше никак не мог ему дать. И потому Дидро исходил на остроты.
Это именно по поводу «Купания Дианы» было сказано, что Буше спекулирует на античности, а сам только и думает, как раздеть своих героинь. О самих героинях Дидро писал: «Их нарумяненные тела должны восхищать щеголей» и «Да кто они такие – все эти девушки Буше? Изящные представительницы полусвета, и больше ничего!».
Следующим обвинением от Дидро стало то, что своим пристрастием к обнажённой натуре Буше потакает вкусам низшего сословия. И это было даже странно: низшие сословия во всём ориентировались на вкусы парижской знати и жадно перенимали их, и как раз запрос на изящное и легкомысленно-утонченное формировался «сверху». Но самым обидным обвинением от Дидро стало даже не это. А то, что он обвинил Буше в том, что тот проституирует собственную жену. Дело в том, что многие Венеры и Дианы Буше (наша – не исключение) имели личико его жены Мари-Жанны. Писать обнажённую героиню с законной супруги – это было как-то слишком даже для свободных сексуальных нравов XVIII века.
Современные исследователи, впрочем, уверены, что репутация мадам Буше не пострадала: для изображения великолепных обнажённых тел её муж прибегал к услугам натурщиц. Ну, а «Купание Дианы», с треском провалившееся на Салоне 1742 года, сейчас считается одним из истинных шедевров Буше.
@pic_history
#ФрансуаБуше #МифологическаяСцена #Рококо
По психологическому типу Буше вовсе не принадлежал к числу сильных и уверенных личностей, которые «гнут свою линию» в искусстве. Напротив, он легко шёл на компромиссы с заказчиками и текущими трендами. Салонная мода на рококо как нельзя лучше соответствовала его собственным творческим устремлениям. «Купание Дианы» стало квинтэссенцией черт этого нового искусства: чувственная грация с небольшой долей манерности, нежнейшее сочетание розового, жемчужного и голубого в колорите, извилистое и грациозное переплетение линий (ставшее еще прихотливее благодаря тому, что Буше избрал неординарный ракурс немного снизу) – всё это было одновременно и характернейшими признаками стиля самого Буше.
Увы, Салон 1742 года стал для художника провальным. «Купание Дианы» не удостоилось ни одного положительного отклика, получило несколько критических пинков и спустя всего лишь несколько дней было снято с экспозиции.
Но еще несколько лет по картине «проходился», изощряясь в интеллектуальных эскападах, просветитель Дени Дидро. Теперь было уже невозможно представить, что когда-то в юности он восхищался непревзойдённым колоритом Буше. Но художник как будто разочаровал энциклопедиста тем, что остался верен сверхлегкомысленным темам. Дидро требовал от большого искусства глубины и серьёзности. И это было как раз то, чего Буше никак не мог ему дать. И потому Дидро исходил на остроты.
Это именно по поводу «Купания Дианы» было сказано, что Буше спекулирует на античности, а сам только и думает, как раздеть своих героинь. О самих героинях Дидро писал: «Их нарумяненные тела должны восхищать щеголей» и «Да кто они такие – все эти девушки Буше? Изящные представительницы полусвета, и больше ничего!».
Следующим обвинением от Дидро стало то, что своим пристрастием к обнажённой натуре Буше потакает вкусам низшего сословия. И это было даже странно: низшие сословия во всём ориентировались на вкусы парижской знати и жадно перенимали их, и как раз запрос на изящное и легкомысленно-утонченное формировался «сверху». Но самым обидным обвинением от Дидро стало даже не это. А то, что он обвинил Буше в том, что тот проституирует собственную жену. Дело в том, что многие Венеры и Дианы Буше (наша – не исключение) имели личико его жены Мари-Жанны. Писать обнажённую героиню с законной супруги – это было как-то слишком даже для свободных сексуальных нравов XVIII века.
Современные исследователи, впрочем, уверены, что репутация мадам Буше не пострадала: для изображения великолепных обнажённых тел её муж прибегал к услугам натурщиц. Ну, а «Купание Дианы», с треском провалившееся на Салоне 1742 года, сейчас считается одним из истинных шедевров Буше.
@pic_history
#ФрансуаБуше #МифологическаяСцена #Рококо