"Портрет Феликса Фенеона"
1890 г.
Поль Синьяк
Нью-Йоркский музей современного искусства.
Этот экстраординарный портрет знаменует кульминацию из соединения японизма и абстракции в творчестве Синьяка. Демонстрация теории цвета Чарльза Генри, выполненная в пародийной манере на фоне цветного колеса из японских гравюр, стала блестящим финалом для первого периода неоимпрессионизма в работах художника.
Полное название картины "Портрет Феликса Фенеона на эмалевом фоне, ритмизированном тактами и углами, тонами и красками" шутливо намекало на научную теорию цвета, воспроизведенную Синьяком при написании холста.
Феликс Фенеон был одной из самых любопытных и трогательных фигур конца XIX века. Анархист, подозреваемый во взрыве ресторана Фойе в 1894 году, он начал зарабатывать себе на жизнь в качестве клерка при французском Министерстве обороны. Публикуя литературные и художественные обзоры, он вел регулярную колонку в газете "Le Matin" под названием "Новости в три строки", где превращал банальные события в миниатюрные шедевры иронии и черного юмора. Открыв для мира таланты Сера и Рембо, Фенеон являлся одним из самых проницательных критиков своего времени. Именно ему принадлежит первое упоминание термина "неоимпрессионист" в печати.
Франтоватый внешний вид Фенеона с козлиной бородкой и его нестандартная личность вдохновили ряд художников, среди которых значатся Тулуз-Лотрек, Валлоттон, Вюйар и Максимильен Люс, на написание его портрета. Синьяк, с которым Фенеон познакомился в 1884 году, разделял взгляды критика на современную живопись и литературу. Вышедшее в 1890 году исследование по теории цвета молодого ученого Чарльза Генри сопровождалось иллюстрациями Синьяка и стало основой для написания портрета близкого друга художника.
21 ноября 1890 года Фенеон был приглашен в мастерскую "на несколько минут в светло-желтом пальто для поиска идеи портрета". Этого времени хватило для создания эскиза для будущего полотна, а в качестве фона послужил хранившийся у Синьяка деревянный японский штамп. Весной 1891 года портрет был представлен в Салоне Независимых, где потерпел всеобщее фиаско. Критики нашли его "холодным и сухим", не заметив потрясающего научного синтеза современности в виде абстракции и истоков живописи в формате японской культуры.
#ПольСиньяк #Портрет #Пуантилизм
1890 г.
Поль Синьяк
Нью-Йоркский музей современного искусства.
Этот экстраординарный портрет знаменует кульминацию из соединения японизма и абстракции в творчестве Синьяка. Демонстрация теории цвета Чарльза Генри, выполненная в пародийной манере на фоне цветного колеса из японских гравюр, стала блестящим финалом для первого периода неоимпрессионизма в работах художника.
Полное название картины "Портрет Феликса Фенеона на эмалевом фоне, ритмизированном тактами и углами, тонами и красками" шутливо намекало на научную теорию цвета, воспроизведенную Синьяком при написании холста.
Феликс Фенеон был одной из самых любопытных и трогательных фигур конца XIX века. Анархист, подозреваемый во взрыве ресторана Фойе в 1894 году, он начал зарабатывать себе на жизнь в качестве клерка при французском Министерстве обороны. Публикуя литературные и художественные обзоры, он вел регулярную колонку в газете "Le Matin" под названием "Новости в три строки", где превращал банальные события в миниатюрные шедевры иронии и черного юмора. Открыв для мира таланты Сера и Рембо, Фенеон являлся одним из самых проницательных критиков своего времени. Именно ему принадлежит первое упоминание термина "неоимпрессионист" в печати.
Франтоватый внешний вид Фенеона с козлиной бородкой и его нестандартная личность вдохновили ряд художников, среди которых значатся Тулуз-Лотрек, Валлоттон, Вюйар и Максимильен Люс, на написание его портрета. Синьяк, с которым Фенеон познакомился в 1884 году, разделял взгляды критика на современную живопись и литературу. Вышедшее в 1890 году исследование по теории цвета молодого ученого Чарльза Генри сопровождалось иллюстрациями Синьяка и стало основой для написания портрета близкого друга художника.
21 ноября 1890 года Фенеон был приглашен в мастерскую "на несколько минут в светло-желтом пальто для поиска идеи портрета". Этого времени хватило для создания эскиза для будущего полотна, а в качестве фона послужил хранившийся у Синьяка деревянный японский штамп. Весной 1891 года портрет был представлен в Салоне Независимых, где потерпел всеобщее фиаско. Критики нашли его "холодным и сухим", не заметив потрясающего научного синтеза современности в виде абстракции и истоков живописи в формате японской культуры.
#ПольСиньяк #Портрет #Пуантилизм
"Женщины у колодца"
1892 г.
Поль Синьяк
Музей д’Орсе, Париж.
««Женщины у колодца» сделаны из конфетти», – столь уничижительную оценку дал этой картине Поль Гоген. Впрочем, Гоген уж точно не был «добрым ангелом» Поля Синьяка. В свое время именно он выгнал юного Поля с четвертой выставки импрессионистов, где тот вдохновенно делал наброски с Дега. «Здесь не копируют!», – заявил Гоген юнцу. Впрочем, Поля Синьяка это ничуть не смутило и не остановило в его исканиях.
Синьяк написал «Женщин у колодца» в разгар своего увлечения пуантилизмом (он же – дивизионизм, неоимпрессионизм) – методом нанесения изображения с помощью отдельных точек контрастных чистых цветов. Работа эта было длительная и кропотливая и, честно говоря, не соответствовала темпераменту и устремлениям Синьяка. Метод пуантилизма, по его мнению, идеально подходил для монументальных декоративных панно. Да и основатель направления Жорж Сёра предпочитал масштабные полотна.
Пуантилистский период у Поля Синьяка не было долгим, но оказал безусловно важное влияние на его становление.
Полотно подчеркнуто декоративно. Обращает на себя внимание, что даже следуя неоимпрессионистической манере, Синьяк не останавливает время, подобно Сёра или тому, как это происходит на его собственной картине «Завтрак». Такие категории, как время и движение, здесь имеют место, женщина вдали не замерла, она именно идет, движется. Кувшин сейчас на веревке будет опущен в колодец, женщина слева явно пару минут назад присела на колодец. Точки Синьяка создают цвет и свет, делают изображение по-особенному нарядным, но не отменяют категорию времени и предполагают движение. Зыбкость точечного изображения у Синьяка вызывает ощущение не застывшего марева, а движущегося миража.
Цвета использованы контрастные, поверхности окрашены чистым цветом. Синьяк - очень талантливый колорист, но в полной мере это проявится чуть позже, когда он заменит точку мазком и перестанет пытаться удержаться в рамках неоимпрессионистского «научного подхода». Его кисть – кисть эмоциональная, а не рассудочная (в отличие от Жоржа Сёра). Но ощущение особой легкости и умелое использование цвета заметны уже и в этой работе.
#ПольСиньяк #Пуантилизм
@pic_history
1892 г.
Поль Синьяк
Музей д’Орсе, Париж.
««Женщины у колодца» сделаны из конфетти», – столь уничижительную оценку дал этой картине Поль Гоген. Впрочем, Гоген уж точно не был «добрым ангелом» Поля Синьяка. В свое время именно он выгнал юного Поля с четвертой выставки импрессионистов, где тот вдохновенно делал наброски с Дега. «Здесь не копируют!», – заявил Гоген юнцу. Впрочем, Поля Синьяка это ничуть не смутило и не остановило в его исканиях.
Синьяк написал «Женщин у колодца» в разгар своего увлечения пуантилизмом (он же – дивизионизм, неоимпрессионизм) – методом нанесения изображения с помощью отдельных точек контрастных чистых цветов. Работа эта было длительная и кропотливая и, честно говоря, не соответствовала темпераменту и устремлениям Синьяка. Метод пуантилизма, по его мнению, идеально подходил для монументальных декоративных панно. Да и основатель направления Жорж Сёра предпочитал масштабные полотна.
Пуантилистский период у Поля Синьяка не было долгим, но оказал безусловно важное влияние на его становление.
Полотно подчеркнуто декоративно. Обращает на себя внимание, что даже следуя неоимпрессионистической манере, Синьяк не останавливает время, подобно Сёра или тому, как это происходит на его собственной картине «Завтрак». Такие категории, как время и движение, здесь имеют место, женщина вдали не замерла, она именно идет, движется. Кувшин сейчас на веревке будет опущен в колодец, женщина слева явно пару минут назад присела на колодец. Точки Синьяка создают цвет и свет, делают изображение по-особенному нарядным, но не отменяют категорию времени и предполагают движение. Зыбкость точечного изображения у Синьяка вызывает ощущение не застывшего марева, а движущегося миража.
Цвета использованы контрастные, поверхности окрашены чистым цветом. Синьяк - очень талантливый колорист, но в полной мере это проявится чуть позже, когда он заменит точку мазком и перестанет пытаться удержаться в рамках неоимпрессионистского «научного подхода». Его кисть – кисть эмоциональная, а не рассудочная (в отличие от Жоржа Сёра). Но ощущение особой легкости и умелое использование цвета заметны уже и в этой работе.
#ПольСиньяк #Пуантилизм
@pic_history
"Завтрак, или Столовая"
1887 г.
Поль Синьяк
Музей Крёллер-Мюллер, Otterlo.
«Завтрак» Поля Синьяка – своеобразная присяга на верность неоимпрессионизму. «Неоимпрессионист не начинает писать холст, не уточнив композицию», – заявлял художник. Над этой картиной он работал долго, писал множество набросков и «композицию уточнял» тщательно. Картину показали на третьей выставке Салоне независимых, и она вызвала весьма прохладный прием. Синьяка упрекали в том, что он изобразил вместо лиц «раскрашенные поверхности».
Художник написал своего деда, мать и служанку. В его портретах действительно не встретить тщательно прорисованных лиц. Тем не менее, в данном случае Синьяк мастерски показал психологические характеристики персонажей, не детализируя портреты как таковые. В позе мужчины во главе стола, его волевом профиле, сжатых в кулак руках чувствуется властность, привычка к подчинению окружающих, возможно, самодурство. Его впору отлить из бронзы! Лицо женщины неразличимо, единственное, в чем мы можем быть уверены – глаза ее опущены вниз. Ее фигура выражает смирение, покорность, даже забитость, пожалуй. Несмотря на то, что сидят они друг от друга не так уж далеко, создается впечатление, будто их разделяет огромное расстояние. Он – на передовой, она – где-то на задворках.
На одном из предварительных вариантов не было фигуры служанки, ее Синьяк включил в композицию в процессе работы над картиной. В отличие от главных персонажей, служанка безлична, о ее характере мы ничего особо сказать не можем, она изображена скорее как функция, а не как человек. В том числе, одна из ее задач – еще больше разделить фигуры сидящих за столом, увеличить пропасть между ними. Фигура служанки – перекличка Синьяка с Жоржем Сёра, ее поза повторяет позу дамы на переднем плане на картине «Воскресный день на острове Гранд-Жатт». Сёра в те годы был для Синьяка безусловным лидером, а «Воскресный день» произвел фурор, так что речь явно не о совпадении, а о диалоге.
Отчуждение – это, пожалуй, основное качество, характеризующее отношения между объектами на картине Синьяка. Причем речь не только о людях, предметы на столе – и те разделены. Графин, сахарница, тарелки, чашка, свернутая салфетка не соединяются в ансамбль, не соотносятся, а существуют отдельно друг от друга.
Пуантилистская манера зачастую создавала эффект остановившегося времени. Имеет место этот феномен и в данном случае. Даже чашка, которую подносит ко рту женщина, вовсе не обещает дальнейшее движение, это мгновение застыло, и выход из него не предусмотрен.
Не будем забывать, что неоимпрессионисты появились не на пустом месте, а как противодействие импрессионистам, у которых «завтрак» – одна из любимых тем. Вспомним «Завтраки на траве» Эдуарда Мане и Клода Моне, «Завтрак гребцов» Ренуара и множество других вариаций на эту тему.
Картина Синьяка кардинально отличается от предвосхитивших ее «завтраков». Здесь совершенно иное «меню»: нет яркости, легкости, праздничности импрессионистских завтраков. Напротив, статичная, четко структурированная картина оставляет довольно тягостное, гнетущее впечатление, импрессионистской радости и мимолетности мы здесь не найдем.
#ПольСиньяк #Пуантилизм
@pic_history
1887 г.
Поль Синьяк
Музей Крёллер-Мюллер, Otterlo.
«Завтрак» Поля Синьяка – своеобразная присяга на верность неоимпрессионизму. «Неоимпрессионист не начинает писать холст, не уточнив композицию», – заявлял художник. Над этой картиной он работал долго, писал множество набросков и «композицию уточнял» тщательно. Картину показали на третьей выставке Салоне независимых, и она вызвала весьма прохладный прием. Синьяка упрекали в том, что он изобразил вместо лиц «раскрашенные поверхности».
Художник написал своего деда, мать и служанку. В его портретах действительно не встретить тщательно прорисованных лиц. Тем не менее, в данном случае Синьяк мастерски показал психологические характеристики персонажей, не детализируя портреты как таковые. В позе мужчины во главе стола, его волевом профиле, сжатых в кулак руках чувствуется властность, привычка к подчинению окружающих, возможно, самодурство. Его впору отлить из бронзы! Лицо женщины неразличимо, единственное, в чем мы можем быть уверены – глаза ее опущены вниз. Ее фигура выражает смирение, покорность, даже забитость, пожалуй. Несмотря на то, что сидят они друг от друга не так уж далеко, создается впечатление, будто их разделяет огромное расстояние. Он – на передовой, она – где-то на задворках.
На одном из предварительных вариантов не было фигуры служанки, ее Синьяк включил в композицию в процессе работы над картиной. В отличие от главных персонажей, служанка безлична, о ее характере мы ничего особо сказать не можем, она изображена скорее как функция, а не как человек. В том числе, одна из ее задач – еще больше разделить фигуры сидящих за столом, увеличить пропасть между ними. Фигура служанки – перекличка Синьяка с Жоржем Сёра, ее поза повторяет позу дамы на переднем плане на картине «Воскресный день на острове Гранд-Жатт». Сёра в те годы был для Синьяка безусловным лидером, а «Воскресный день» произвел фурор, так что речь явно не о совпадении, а о диалоге.
Отчуждение – это, пожалуй, основное качество, характеризующее отношения между объектами на картине Синьяка. Причем речь не только о людях, предметы на столе – и те разделены. Графин, сахарница, тарелки, чашка, свернутая салфетка не соединяются в ансамбль, не соотносятся, а существуют отдельно друг от друга.
Пуантилистская манера зачастую создавала эффект остановившегося времени. Имеет место этот феномен и в данном случае. Даже чашка, которую подносит ко рту женщина, вовсе не обещает дальнейшее движение, это мгновение застыло, и выход из него не предусмотрен.
Не будем забывать, что неоимпрессионисты появились не на пустом месте, а как противодействие импрессионистам, у которых «завтрак» – одна из любимых тем. Вспомним «Завтраки на траве» Эдуарда Мане и Клода Моне, «Завтрак гребцов» Ренуара и множество других вариаций на эту тему.
Картина Синьяка кардинально отличается от предвосхитивших ее «завтраков». Здесь совершенно иное «меню»: нет яркости, легкости, праздничности импрессионистских завтраков. Напротив, статичная, четко структурированная картина оставляет довольно тягостное, гнетущее впечатление, импрессионистской радости и мимолетности мы здесь не найдем.
#ПольСиньяк #Пуантилизм
@pic_history
"Песчаный берег моря в Сен-Бриаке"
1890 г.
Поль Синьяк
ГМИИ имени А. С. Пушкина.
Картину «Песчаный берег моря в Сен-Бриаке» Поль Синьяк написал в пору, когда еще был последовательным проповедником идей пуантилизма. После знакомства с изобретателем метода Жоржем Сёра в 1884 году Синьяк увлекся необычной техникой создания картин при помощи нанесения тысяч точек чистых цветов, складывающихся в сложные оттенки. После написания этой картины пройдет всего год - и Сёра скоропостижно скончается (предположительно, от менингита), а Синьяк безвозвратно разочаруется в пуантилизме (точнее, той его разновидности, что зиждется сугубо на точках).
«Я все больше и больше ненавижу мелкую точку и сухость», — писал он о своих тогдашних настроениях. И хотя к помощи точек при создании полотен Синьяк больше не прибегал, он все-таки не совсем разорвал отношения с научными теориями о цвете. В его технике изменилось лишь одно: точки уступили на холстах место раздельным контрастным мазкам.
И если на картинах, относящихся к позднему периоду, художник существенно отходит от реалистической цветовой гаммы, больше прибегая к кислотным оттенкам, то «Песчаный берег моря в Сен-Бриаке» максимально приближен к действительности. Песок желтый, небо и море синие, растительность тоже тех цветов и оттенков, которые ей положены. Да и сам пейзаж не настолько монументален, насколько это привычно для произведений пуантилизма, и лишен характерной для него статичности.
Синьяк был страстным морским путешественником и за всю жизнь сменил 32 яхты. Первую лодку он приобрел в 1883 году и назвал ее «Мане — Золя — Вагнер». Несложно догадаться, что помимо живописи он увлекался литературой и музыкой. Из-за любви к последней Синьяк давал своим картинам поэтичные музыкальные названия: «Адажио», «Ларгетто», «Скерцо» и тому подобные. «Песчаный берег моря в Сен-Бриаке» тоже имеет музыкальный подзаголовок – «Опус 212». Вместе с другими картинами он вошел в сюиту «Море», которая выставлялась в парижском Салоне Независимых 1891 года.
Французский писатель Поль Вайян-Кутюрье говорил: «Синьяк любил искусство, человечество и море». Эмоциональный и открытый для общения, художник с такой же спонтанностью наносил краски на холст. По его словам, он не стремился неотступно воплощать в жизнь сухую теорию сочетания цветов, но работал в соответствии с теми душевными порывами и эмоциями, которые хотел передать.
Хотя находились и более темпераментные художники, которым подход Синьяка все равно казался слишком формальным. «Я выбираю цвета не по какой-нибудь научной теории, но по чувству, наблюдению и опыту, – писал Анри Матисс в книге «Заметки живописца». - Такой художник, как Синьяк, основываясь на некоторых высказываниях Делакруа, заботится о дополнительных цветах и кладет здесь один тон, а там — другой, согласно теории. Я же просто стараюсь положить цвета, передающие мое ощущение».
И пусть Матисс прав, и Синьяк действительно наносил краску на холст исходя из научных изысканий, но атмосферности и настроения картине «Песчаный берег в Сен-Бриаке» не занимать: от нее веет раскаленным полуденным зноем и жаждой морской прохлады. Даже колючка на переднем крае холста, хоть и предназначена для уравновешивания общей композиции и придания ей глубины, поэтична настолько, насколько может быть поэтичным чертополох.
#ПольСиньяк #Пейзаж
@pic_history
1890 г.
Поль Синьяк
ГМИИ имени А. С. Пушкина.
Картину «Песчаный берег моря в Сен-Бриаке» Поль Синьяк написал в пору, когда еще был последовательным проповедником идей пуантилизма. После знакомства с изобретателем метода Жоржем Сёра в 1884 году Синьяк увлекся необычной техникой создания картин при помощи нанесения тысяч точек чистых цветов, складывающихся в сложные оттенки. После написания этой картины пройдет всего год - и Сёра скоропостижно скончается (предположительно, от менингита), а Синьяк безвозвратно разочаруется в пуантилизме (точнее, той его разновидности, что зиждется сугубо на точках).
«Я все больше и больше ненавижу мелкую точку и сухость», — писал он о своих тогдашних настроениях. И хотя к помощи точек при создании полотен Синьяк больше не прибегал, он все-таки не совсем разорвал отношения с научными теориями о цвете. В его технике изменилось лишь одно: точки уступили на холстах место раздельным контрастным мазкам.
И если на картинах, относящихся к позднему периоду, художник существенно отходит от реалистической цветовой гаммы, больше прибегая к кислотным оттенкам, то «Песчаный берег моря в Сен-Бриаке» максимально приближен к действительности. Песок желтый, небо и море синие, растительность тоже тех цветов и оттенков, которые ей положены. Да и сам пейзаж не настолько монументален, насколько это привычно для произведений пуантилизма, и лишен характерной для него статичности.
Синьяк был страстным морским путешественником и за всю жизнь сменил 32 яхты. Первую лодку он приобрел в 1883 году и назвал ее «Мане — Золя — Вагнер». Несложно догадаться, что помимо живописи он увлекался литературой и музыкой. Из-за любви к последней Синьяк давал своим картинам поэтичные музыкальные названия: «Адажио», «Ларгетто», «Скерцо» и тому подобные. «Песчаный берег моря в Сен-Бриаке» тоже имеет музыкальный подзаголовок – «Опус 212». Вместе с другими картинами он вошел в сюиту «Море», которая выставлялась в парижском Салоне Независимых 1891 года.
Французский писатель Поль Вайян-Кутюрье говорил: «Синьяк любил искусство, человечество и море». Эмоциональный и открытый для общения, художник с такой же спонтанностью наносил краски на холст. По его словам, он не стремился неотступно воплощать в жизнь сухую теорию сочетания цветов, но работал в соответствии с теми душевными порывами и эмоциями, которые хотел передать.
Хотя находились и более темпераментные художники, которым подход Синьяка все равно казался слишком формальным. «Я выбираю цвета не по какой-нибудь научной теории, но по чувству, наблюдению и опыту, – писал Анри Матисс в книге «Заметки живописца». - Такой художник, как Синьяк, основываясь на некоторых высказываниях Делакруа, заботится о дополнительных цветах и кладет здесь один тон, а там — другой, согласно теории. Я же просто стараюсь положить цвета, передающие мое ощущение».
И пусть Матисс прав, и Синьяк действительно наносил краску на холст исходя из научных изысканий, но атмосферности и настроения картине «Песчаный берег в Сен-Бриаке» не занимать: от нее веет раскаленным полуденным зноем и жаждой морской прохлады. Даже колючка на переднем крае холста, хоть и предназначена для уравновешивания общей композиции и придания ей глубины, поэтична настолько, насколько может быть поэтичным чертополох.
#ПольСиньяк #Пейзаж
@pic_history
Эта картина интересна тем, что к моменту ее написания Синьяк уже прошел период увлечения неоимпрессионизмом. Именно таким образом художник пришел к собственному стилю: необходимо было увлечься импрессионизмом, затем податься вслед за Жоржем Сёра в неоимпрессионизм, наконец отбросить его и дать волю своему таланту нежного колориста – именно такую неформальную характеристику хочется дать поздним пейзажам Поля Синьяка.
У него получился своеобразный синтез импрессионизма и пуантилизма – точки он заменил крупными разнонаправленными мазками чистого цвета. С помощью этого приема Синьяк добивается удивительного эффекта бегущих облаков и, кажется, шелеста кроны. Соответственно, в отличие от пуантилистических изображений, в поздних пейзажах Синьяка отсутствует эффект остановившегося времени, создаваемый точечной техникой. Какое уж замершее время, когда облака на наших глазах движутся по небу, а деревья излучают сияющий свет?
На этой картине изображение подчинено не технике, а эмоции, чувству. Яркие аккорды, празднично-радостные цветовые сочетания также приближают «Сосну в Сан-Тропе» к работам фовистов, особенно Андре Дерена.
Интересно написано небо – мазки очень плотные, выпуклые, напоминающие (не внешней формой, а объемностью) легендарный мазок Ван Гога. Кстати, у Поля Синьяка с Ван Гогом были отличные отношения (в этом заслуга Синьяка, легкий характер был у него, а отнюдь не у Ван Гога). Синьяк даже навещал Ван Гога, уже больного и покинутого друзьями, в Арле.
Цветовые переходы в изображении неба очень тонкие, легкие. Создающие фон деревья написаны приглушенными прохладными цветами, главная же героиня картины – сосна - искрит теплыми, яркими и сияющими оттенками, с использованием контрастных тонов.
@pic_history
#ПольСиньяк #Пейзаж
У него получился своеобразный синтез импрессионизма и пуантилизма – точки он заменил крупными разнонаправленными мазками чистого цвета. С помощью этого приема Синьяк добивается удивительного эффекта бегущих облаков и, кажется, шелеста кроны. Соответственно, в отличие от пуантилистических изображений, в поздних пейзажах Синьяка отсутствует эффект остановившегося времени, создаваемый точечной техникой. Какое уж замершее время, когда облака на наших глазах движутся по небу, а деревья излучают сияющий свет?
На этой картине изображение подчинено не технике, а эмоции, чувству. Яркие аккорды, празднично-радостные цветовые сочетания также приближают «Сосну в Сан-Тропе» к работам фовистов, особенно Андре Дерена.
Интересно написано небо – мазки очень плотные, выпуклые, напоминающие (не внешней формой, а объемностью) легендарный мазок Ван Гога. Кстати, у Поля Синьяка с Ван Гогом были отличные отношения (в этом заслуга Синьяка, легкий характер был у него, а отнюдь не у Ван Гога). Синьяк даже навещал Ван Гога, уже больного и покинутого друзьями, в Арле.
Цветовые переходы в изображении неба очень тонкие, легкие. Создающие фон деревья написаны приглушенными прохладными цветами, главная же героиня картины – сосна - искрит теплыми, яркими и сияющими оттенками, с использованием контрастных тонов.
@pic_history
#ПольСиньяк #Пейзаж
Синьяк написал «Женщин у колодца» в разгар своего увлечения пуантилизмом (он же – дивизионизм, неоимпрессионизм) – методом нанесения изображения с помощью отдельных точек контрастных чистых цветов. Работа эта было длительная и кропотливая и, честно говоря, не соответствовала темпераменту и устремлениям Синьяка. Метод пуантилизма, по его мнению, идеально подходил для монументальных декоративных панно. Да и основатель направления Жорж Сёра предпочитал масштабные полотна.
Пуантилистский период у Поля Синьяка не было долгим, но оказал безусловно важное влияние на его становление.
Полотно подчеркнуто декоративно. Обращает на себя внимание, что даже следуя неоимпрессионистической манере, Синьяк не останавливает время, подобно Сёра или тому, как это происходит на его собственной картине «Завтрак». Такие категории, как время и движение, здесь имеют место, женщина вдали не замерла, она именно идет, движется. Кувшин сейчас на веревке будет опущен в колодец, женщина слева явно пару минут назад присела на колодец. Точки Синьяка создают цвет и свет, делают изображение по-особенному нарядным, но не отменяют категорию времени и предполагают движение. Зыбкость точечного изображения у Синьяка вызывает ощущение не застывшего марева, а движущегося миража.
Цвета использованы контрастные, поверхности окрашены чистым цветом. Синьяк - очень талантливый колорист, но в полной мере это проявится чуть позже, когда он заменит точку мазком и перестанет пытаться удержаться в рамках неоимпрессионистского «научного подхода». Его кисть – кисть эмоциональная, а не рассудочная (в отличие от Жоржа Сёра). Но ощущение особой легкости и умелое использование цвета заметны уже и в этой работе.
#ПольСиньяк #Пуантилизм
@pic_history
Пуантилистский период у Поля Синьяка не было долгим, но оказал безусловно важное влияние на его становление.
Полотно подчеркнуто декоративно. Обращает на себя внимание, что даже следуя неоимпрессионистической манере, Синьяк не останавливает время, подобно Сёра или тому, как это происходит на его собственной картине «Завтрак». Такие категории, как время и движение, здесь имеют место, женщина вдали не замерла, она именно идет, движется. Кувшин сейчас на веревке будет опущен в колодец, женщина слева явно пару минут назад присела на колодец. Точки Синьяка создают цвет и свет, делают изображение по-особенному нарядным, но не отменяют категорию времени и предполагают движение. Зыбкость точечного изображения у Синьяка вызывает ощущение не застывшего марева, а движущегося миража.
Цвета использованы контрастные, поверхности окрашены чистым цветом. Синьяк - очень талантливый колорист, но в полной мере это проявится чуть позже, когда он заменит точку мазком и перестанет пытаться удержаться в рамках неоимпрессионистского «научного подхода». Его кисть – кисть эмоциональная, а не рассудочная (в отличие от Жоржа Сёра). Но ощущение особой легкости и умелое использование цвета заметны уже и в этой работе.
#ПольСиньяк #Пуантилизм
@pic_history
Telegram
ИОК | Картины
Художник написал своего деда, мать и служанку. В его портретах действительно не встретить тщательно прорисованных лиц. Тем не менее, в данном случае Синьяк мастерски показал психологические характеристики персонажей, не детализируя портреты как таковые. В позе мужчины во главе стола, его волевом профиле, сжатых в кулак руках чувствуется властность, привычка к подчинению окружающих, возможно, самодурство. Его впору отлить из бронзы! Лицо женщины неразличимо, единственное, в чем мы можем быть уверены – глаза ее опущены вниз. Ее фигура выражает смирение, покорность, даже забитость, пожалуй. Несмотря на то, что сидят они друг от друга не так уж далеко, создается впечатление, будто их разделяет огромное расстояние. Он – на передовой, она – где-то на задворках.
На одном из предварительных вариантов не было фигуры служанки, ее Синьяк включил в композицию в процессе работы над картиной. В отличие от главных персонажей, служанка безлична, о ее характере мы ничего особо сказать не можем, она изображена скорее как функция, а не как человек. В том числе, одна из ее задач – еще больше разделить фигуры сидящих за столом, увеличить пропасть между ними. Фигура служанки – перекличка Синьяка с Жоржем Сёра, ее поза повторяет позу дамы на переднем плане на картине «Воскресный день на острове Гранд-Жатт». Сёра в те годы был для Синьяка безусловным лидером, а «Воскресный день» произвел фурор, так что речь явно не о совпадении, а о диалоге.
Отчуждение – это, пожалуй, основное качество, характеризующее отношения между объектами на картине Синьяка. Причем речь не только о людях, предметы на столе – и те разделены. Графин, сахарница, тарелки, чашка, свернутая салфетка не соединяются в ансамбль, не соотносятся, а существуют отдельно друг от друга.
Пуантилистская манера зачастую создавала эффект остановившегося времени. Имеет место этот феномен и в данном случае. Даже чашка, которую подносит ко рту женщина, вовсе не обещает дальнейшее движение, это мгновение застыло, и выход из него не предусмотрен.
Не будем забывать, что неоимпрессионисты появились не на пустом месте, а как противодействие импрессионистам, у которых «завтрак» – одна из любимых тем. Вспомним «Завтраки на траве» Эдуарда Мане и Клода Моне, «Завтрак гребцов» Ренуара и множество других вариаций на эту тему.
Картина Синьяка кардинально отличается от предвосхитивших ее «завтраков». Здесь совершенно иное «меню»: нет яркости, легкости, праздничности импрессионистских завтраков. Напротив, статичная, четко структурированная картина оставляет довольно тягостное, гнетущее впечатление, импрессионистской радости и мимолетности мы здесь не найдем.
@pic_history
#ПольСиньяк #Пуантилизм
На одном из предварительных вариантов не было фигуры служанки, ее Синьяк включил в композицию в процессе работы над картиной. В отличие от главных персонажей, служанка безлична, о ее характере мы ничего особо сказать не можем, она изображена скорее как функция, а не как человек. В том числе, одна из ее задач – еще больше разделить фигуры сидящих за столом, увеличить пропасть между ними. Фигура служанки – перекличка Синьяка с Жоржем Сёра, ее поза повторяет позу дамы на переднем плане на картине «Воскресный день на острове Гранд-Жатт». Сёра в те годы был для Синьяка безусловным лидером, а «Воскресный день» произвел фурор, так что речь явно не о совпадении, а о диалоге.
Отчуждение – это, пожалуй, основное качество, характеризующее отношения между объектами на картине Синьяка. Причем речь не только о людях, предметы на столе – и те разделены. Графин, сахарница, тарелки, чашка, свернутая салфетка не соединяются в ансамбль, не соотносятся, а существуют отдельно друг от друга.
Пуантилистская манера зачастую создавала эффект остановившегося времени. Имеет место этот феномен и в данном случае. Даже чашка, которую подносит ко рту женщина, вовсе не обещает дальнейшее движение, это мгновение застыло, и выход из него не предусмотрен.
Не будем забывать, что неоимпрессионисты появились не на пустом месте, а как противодействие импрессионистам, у которых «завтрак» – одна из любимых тем. Вспомним «Завтраки на траве» Эдуарда Мане и Клода Моне, «Завтрак гребцов» Ренуара и множество других вариаций на эту тему.
Картина Синьяка кардинально отличается от предвосхитивших ее «завтраков». Здесь совершенно иное «меню»: нет яркости, легкости, праздничности импрессионистских завтраков. Напротив, статичная, четко структурированная картина оставляет довольно тягостное, гнетущее впечатление, импрессионистской радости и мимолетности мы здесь не найдем.
@pic_history
#ПольСиньяк #Пуантилизм
Telegram
История одной картины