"Дама в лиловом"
1908 г.
Николай Иванович Фешин
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург.
Имя ее неизвестно, эту натурщицу привел в мастерскую соученик Фешина Петр Бучкин. И, как планировал, сделал с нее этюд. Смущенно присоединившийся к нему за своим мольбертом Николай Фешин даже не предполагал, что именно эта работа станет его программной, манифестом его подхода к портрету.
Живопись Фешина находится на стыке различных течений. Иногда ее для простоты причисляют к модерну, хотя это упрощение. Для Фешина-портретиста чрезвычайно важна индивидуальность портретируемой личности, и в этом его отличие от импрессионистов, все-таки учеба у Репина не прошла даром. Но никакой литературности мы у Фешина не найдем, это не жизнеописание, это – схваченное мгновение (импрессионизм обойти тоже не удастся). Перед нами волнующая игра лиловых оттенков, и в то же время перед нами – именно эта конкретная женщина. Она полна достоинства, умна и элегантна, властно притягивают взгляд горделивая осанка, тонкий профиль, слегка небрежная прическа, изящный изгиб руки, опирающейся о спинку стула, тонкие пальцы. Личность воспринимается как знак эпохи, ее образ, но при этом ни в коем случае не как определенный «народный тип», в чем силен был Репин. У Фешина же типическое сменяется типологическим, а вместо биографии персонажа перед нами его характеристика.
У Фешина равновелики рисунок и цвет, более того, умение рисовать цветом – его особенность. Профиль девушки гибко очерчен, изгиб руки написан широкой кистью, что создает ощущение движения, живости. Всей фигуре присуща особенная грация. Контраст гладкого лица и буйства разнонаправленных мазков платья и фона придают образу пленительность, девушка словно высечена в цвете, безмятежная, замершая в колыхающемся, движущемся пространстве. Впечатление, создаваемое несколько хаотичными, взволнованными мазками и экспрессия техники наложения цвета создают тончайшее противопоставление-сопоставление со сдержанностью цветов, матовостью красок. Действительно, цветовая гамма весьма скромна: платье светло-лиловое, фон серебристый, белый шарф и прохладная свежесть чуть смуглого лица и мягких каштановых волос.
На Международной выставке в Мюнхене картина получила Золотую медаль. С нее и начался выход Фешина за границу, собственно. После «Дамы в лиловом» его работы стали постоянными экспонатами зарубежных выставок.
#НиколайФешин #Портрет #Импрессионизм
1908 г.
Николай Иванович Фешин
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург.
Имя ее неизвестно, эту натурщицу привел в мастерскую соученик Фешина Петр Бучкин. И, как планировал, сделал с нее этюд. Смущенно присоединившийся к нему за своим мольбертом Николай Фешин даже не предполагал, что именно эта работа станет его программной, манифестом его подхода к портрету.
Живопись Фешина находится на стыке различных течений. Иногда ее для простоты причисляют к модерну, хотя это упрощение. Для Фешина-портретиста чрезвычайно важна индивидуальность портретируемой личности, и в этом его отличие от импрессионистов, все-таки учеба у Репина не прошла даром. Но никакой литературности мы у Фешина не найдем, это не жизнеописание, это – схваченное мгновение (импрессионизм обойти тоже не удастся). Перед нами волнующая игра лиловых оттенков, и в то же время перед нами – именно эта конкретная женщина. Она полна достоинства, умна и элегантна, властно притягивают взгляд горделивая осанка, тонкий профиль, слегка небрежная прическа, изящный изгиб руки, опирающейся о спинку стула, тонкие пальцы. Личность воспринимается как знак эпохи, ее образ, но при этом ни в коем случае не как определенный «народный тип», в чем силен был Репин. У Фешина же типическое сменяется типологическим, а вместо биографии персонажа перед нами его характеристика.
У Фешина равновелики рисунок и цвет, более того, умение рисовать цветом – его особенность. Профиль девушки гибко очерчен, изгиб руки написан широкой кистью, что создает ощущение движения, живости. Всей фигуре присуща особенная грация. Контраст гладкого лица и буйства разнонаправленных мазков платья и фона придают образу пленительность, девушка словно высечена в цвете, безмятежная, замершая в колыхающемся, движущемся пространстве. Впечатление, создаваемое несколько хаотичными, взволнованными мазками и экспрессия техники наложения цвета создают тончайшее противопоставление-сопоставление со сдержанностью цветов, матовостью красок. Действительно, цветовая гамма весьма скромна: платье светло-лиловое, фон серебристый, белый шарф и прохладная свежесть чуть смуглого лица и мягких каштановых волос.
На Международной выставке в Мюнхене картина получила Золотую медаль. С нее и начался выход Фешина за границу, собственно. После «Дамы в лиловом» его работы стали постоянными экспонатами зарубежных выставок.
#НиколайФешин #Портрет #Импрессионизм
👍5
"Портрет Вари Адоратской"
1914 г.
Николай Иванович Фешин
Варенька Адоратская – племянница подруги и ученицы Николая Фешина, казанской художницы и меценатки Надежды Сапожниковой. «Портрет Вари» – одна из самых, а возможно самая удачная реализация детской темы у Фешина. Как только публика увидела эту картину, ее сразу же стали сравнивать с «Девочкой с персиками» Валентина Серова. Они действительно очевидно перекликаются. В обоих случаях детский портрет – это не просто ребенок в интерьере, это полное отсутствие сюсюкающего умиления и глоток свежего воздуха, это воплощенный мир детства – чистого, светлого и дающего надежду всем нам.
Фешин использует экстравагантный композиционный приём: девочка сидит на столе. Это придает картине особую прелесть и подчеркивает обособленность пространства – радостного, светлого, яркого, в котором любимому ребенку можно многое. Это – защищенный мир (между тем, на дворе 1914 год, Первая мировая война). Лицо Вареньки сияет чистотой и ясностью детского мироощущения, натюрморт на переднем плане сочетает легкую небрежность и беспорядок (здесь играл ребенок!) и удивительную завершенность. Это не парадный портрет, это – часть жизни живой, подвижной, возможно, несколько стеснительной девочки с пытливым взглядом. Сама Варя вспоминала: «Мне было тогда 9 лет, я была довольно застенчива и дика…»
Начиная с «Портрета Вади Адоратской», художник часто обращался к форме композиционного портрета-картины. Но перед нами ни в коем случае не «портрет на фоне аксессуаров». Сама девочка и детали интерьера неразделимы – это та обстановка, в которой только и может жить ребенок с таким ясным взглядом. Помимо смысловой нагрузки, интерьер выполняет и важную цветовую задачу. Удивительно, что такой светлое, радостное пространство, говорящее о здоровой, счастливой жизни, создано, по сути, серым цветом. Но серый Фешина – это цвет спокойствия и благополучия, рассеянный свет дня, он дышит, живет и переливается, словно перламутр, это светлый фон, создающий защищенность. Яркие акценты вносят чистые цвета оранжевого, желтого и голубого. Градация холодных цветов доходит до черного, теплых – до солнечного. Самый светлый штрих – белоснежное платье девочки – приобретает особую теплоту на прохладном фоне стен.
Фешин довольно часто использовал такой технический контраст: достаточно сдержанная палитра и экспрессия нанесения мазков и наложения цвета. Великолепно передана игра фактур: гладкая кожа, тонкое платьице, прозрачный стакан, блестящий чайник, матовые фрукты и прохладная ваза.
На самом деле, Фешин писал Варю не в детской, а в мастерской Надежды Сапожниковой. Повзрослевшая Варвары Адоратская вспоминала, что позировать ей было не очень-то удобно, постоянно немели ноги. Отец Вари отказался приобрести портрет, и его забрала себе Надежда Сапожникова. После смерти она завещала картину ее героине. В ГМИИ Татарстана портрет был передан в 1964 году.
Детская тема занимает большое место в наследии Фешина. Особенно часто он писал свою дочь Ию. Уже эмигрировав в США, Фешин напишет парафраз к «Портрету Вари Адоратской», импрессионистическую картину «Ия с дыней». Сонная Ия в ночной рубашке сидит на столе, в руках у нее дыня, возле нее фруктово-цветочный натюрморт, фоном служит драпировка. Девочка тоже смещена от центра в сторону. В американской картине четко противопоставлены плотность портрета и натюрморта: фрукты осязаемые, густо написанные, а девочка кажется светящейся, полупрозрачной.
#НиколайФешин #Портрет
@pic_history
1914 г.
Николай Иванович Фешин
Варенька Адоратская – племянница подруги и ученицы Николая Фешина, казанской художницы и меценатки Надежды Сапожниковой. «Портрет Вари» – одна из самых, а возможно самая удачная реализация детской темы у Фешина. Как только публика увидела эту картину, ее сразу же стали сравнивать с «Девочкой с персиками» Валентина Серова. Они действительно очевидно перекликаются. В обоих случаях детский портрет – это не просто ребенок в интерьере, это полное отсутствие сюсюкающего умиления и глоток свежего воздуха, это воплощенный мир детства – чистого, светлого и дающего надежду всем нам.
Фешин использует экстравагантный композиционный приём: девочка сидит на столе. Это придает картине особую прелесть и подчеркивает обособленность пространства – радостного, светлого, яркого, в котором любимому ребенку можно многое. Это – защищенный мир (между тем, на дворе 1914 год, Первая мировая война). Лицо Вареньки сияет чистотой и ясностью детского мироощущения, натюрморт на переднем плане сочетает легкую небрежность и беспорядок (здесь играл ребенок!) и удивительную завершенность. Это не парадный портрет, это – часть жизни живой, подвижной, возможно, несколько стеснительной девочки с пытливым взглядом. Сама Варя вспоминала: «Мне было тогда 9 лет, я была довольно застенчива и дика…»
Начиная с «Портрета Вади Адоратской», художник часто обращался к форме композиционного портрета-картины. Но перед нами ни в коем случае не «портрет на фоне аксессуаров». Сама девочка и детали интерьера неразделимы – это та обстановка, в которой только и может жить ребенок с таким ясным взглядом. Помимо смысловой нагрузки, интерьер выполняет и важную цветовую задачу. Удивительно, что такой светлое, радостное пространство, говорящее о здоровой, счастливой жизни, создано, по сути, серым цветом. Но серый Фешина – это цвет спокойствия и благополучия, рассеянный свет дня, он дышит, живет и переливается, словно перламутр, это светлый фон, создающий защищенность. Яркие акценты вносят чистые цвета оранжевого, желтого и голубого. Градация холодных цветов доходит до черного, теплых – до солнечного. Самый светлый штрих – белоснежное платье девочки – приобретает особую теплоту на прохладном фоне стен.
Фешин довольно часто использовал такой технический контраст: достаточно сдержанная палитра и экспрессия нанесения мазков и наложения цвета. Великолепно передана игра фактур: гладкая кожа, тонкое платьице, прозрачный стакан, блестящий чайник, матовые фрукты и прохладная ваза.
На самом деле, Фешин писал Варю не в детской, а в мастерской Надежды Сапожниковой. Повзрослевшая Варвары Адоратская вспоминала, что позировать ей было не очень-то удобно, постоянно немели ноги. Отец Вари отказался приобрести портрет, и его забрала себе Надежда Сапожникова. После смерти она завещала картину ее героине. В ГМИИ Татарстана портрет был передан в 1964 году.
Детская тема занимает большое место в наследии Фешина. Особенно часто он писал свою дочь Ию. Уже эмигрировав в США, Фешин напишет парафраз к «Портрету Вари Адоратской», импрессионистическую картину «Ия с дыней». Сонная Ия в ночной рубашке сидит на столе, в руках у нее дыня, возле нее фруктово-цветочный натюрморт, фоном служит драпировка. Девочка тоже смещена от центра в сторону. В американской картине четко противопоставлены плотность портрета и натюрморта: фрукты осязаемые, густо написанные, а девочка кажется светящейся, полупрозрачной.
#НиколайФешин #Портрет
@pic_history
👍6🤩3
"Елка"
1917 г.
Николай Иванович Фешин
Немного теплоты и уюта в семейном доме, когда вокруг бушуют холодные ветры Истории… Домик под Казанью художник купил в 1914 году, по настоянию жены, куда семейство переехало после начала Первой мировой войны — подальше от голода, холода и житейских бурь. Картину «Елка» Фешин написал в Рождество 1917 года. Тогда он еще не до конца понимал, что в стране, где он жил и работал, поменялось абсолютно все, и жизнь больше не будет прежней. Но пока все еще хорошо, жена Саша и дочь Ия нарядили рождественское дерево и скоро настанет время встретить самый сказочный праздник года — Рождество. Все коллизии их семейной жизни — в неизвестном будущем, а нынче все как всегда: дом, семья, предвкушение праздника.
#НиколайФешин
@pic_history
1917 г.
Николай Иванович Фешин
Немного теплоты и уюта в семейном доме, когда вокруг бушуют холодные ветры Истории… Домик под Казанью художник купил в 1914 году, по настоянию жены, куда семейство переехало после начала Первой мировой войны — подальше от голода, холода и житейских бурь. Картину «Елка» Фешин написал в Рождество 1917 года. Тогда он еще не до конца понимал, что в стране, где он жил и работал, поменялось абсолютно все, и жизнь больше не будет прежней. Но пока все еще хорошо, жена Саша и дочь Ия нарядили рождественское дерево и скоро настанет время встретить самый сказочный праздник года — Рождество. Все коллизии их семейной жизни — в неизвестном будущем, а нынче все как всегда: дом, семья, предвкушение праздника.
#НиколайФешин
@pic_history
👍79❤27🤩4😱1🎉1
На таких гуляньях люди удивительно преображались – самые угрюмые и тоскливые начинали хохотать, веселиться от души, словно в компенсацию за тяжелую, наполненную нуждой и бесконечным трудом жизнь. Фешин задумал показать это массовое действо, в котором словно исчезает отдельный человек и остается единое, первозданное естество, буйное, заражающее своим весельем и страшное в своей удали. И действительно, хоть каждое лицо на картине обладает индивидуальными характеристиками, они сливаются в единое живописное целое. Лицо невесты закрыто платком, в руках у нее икона, ее подводят к повозке, жених уже сидит на козлах и готов к «похищению». Особенность народных картин Фешина в том, что в них нельзя вычленить основных и второстепенных персонажей. Здесь важны все: и провожающие, и похищающие, и любопытствующие. Действие разворачивается в трехмерном пространстве, объемные фигуры загораживают друг друга, причем иногда дальние перекрывают ближних, и возникает ощущение, что количество участвующих в действии близится к бесконечности. Яркие красочные пятна, теснота и монолитность расположения персонажей и отказ от воздушной перспективы – в результате в какой-то момент кажется, что перед нами не люди изображены, а красочный, узорный ковер.
Желтое платье невесты и огненный платок свахи рядом с ней – яркие цветовые аккорды, на фоне темных одежд окружающих особо заметные. Но это не центральный образ картины, композиция децентрализована, и вообще, Фешин жонглирует композиционными стандартами, как хочет, это скорее цветовые магниты, в первую очередь притягивающие взгляд зрителя. Карина делится на блоки именно по цвету. Помимо центральной композиции невеста-сваха, бросаются в глаза обрезанная боковой рамой справа черемиска в белом с ребенком на руках, обернувшийся ребенок на переднем плане, мужик, ведущий лошадь. Мужик властно притягивает к себе взгляд, диагональ повязанного через его плечо белого полотенца нарушает вертикальный ритм светлых пятен и акцентирует мотив движения: часть его руки срезана холстом, следующим шагом он выведет лошадь за холст.
Возвращаясь к контрастам – цветовыми дело не ограничивается. Яркий праздник и серый, тоскливый пейзаж, недвусмысленно сообщающий об убогом уровне жизни, подчеркнуто некрасивые лица и при этом необузданная, первозданная красота происходящего, сплав разудалого веселья и мрачной, почти отчаянной решимости, заметной в отдельных персонажах, сплав радости и горя. Эти люди заставляют улыбаться и одновременно пугают.
Фешин представил «Черемисскую свадьбу» на Весенней академической выставке, она была принята восторженно, удостоена премии в тысячу рублей и отправлена на выставку в Мюнхен вместе с «Дамой в лиловом». Но если вторая картина в Мюнхене получила Золотую медаль, то «Свадьбу» немцы настороженно обходили. Художественный критик Евсеев сетовал, что Фешин прислал громадную карикатуру, где «урод урода погоняет», и стыдно становится за русскую действительность, когда смотришь на это полотно: «И так мы не в особом авантаже обитаемся за границей, а тут еще срамят на интернациональной выставке при всем честном народе». Однако ж отметим, что в 2011 году на аукционе Sotheby’s «Черемисская свадьба», не испугав «честной народ», была продана частному коллекционеру за 3,3 миллиона долларов.
#НиколайФешин
@pic_history
Желтое платье невесты и огненный платок свахи рядом с ней – яркие цветовые аккорды, на фоне темных одежд окружающих особо заметные. Но это не центральный образ картины, композиция децентрализована, и вообще, Фешин жонглирует композиционными стандартами, как хочет, это скорее цветовые магниты, в первую очередь притягивающие взгляд зрителя. Карина делится на блоки именно по цвету. Помимо центральной композиции невеста-сваха, бросаются в глаза обрезанная боковой рамой справа черемиска в белом с ребенком на руках, обернувшийся ребенок на переднем плане, мужик, ведущий лошадь. Мужик властно притягивает к себе взгляд, диагональ повязанного через его плечо белого полотенца нарушает вертикальный ритм светлых пятен и акцентирует мотив движения: часть его руки срезана холстом, следующим шагом он выведет лошадь за холст.
Возвращаясь к контрастам – цветовыми дело не ограничивается. Яркий праздник и серый, тоскливый пейзаж, недвусмысленно сообщающий об убогом уровне жизни, подчеркнуто некрасивые лица и при этом необузданная, первозданная красота происходящего, сплав разудалого веселья и мрачной, почти отчаянной решимости, заметной в отдельных персонажах, сплав радости и горя. Эти люди заставляют улыбаться и одновременно пугают.
Фешин представил «Черемисскую свадьбу» на Весенней академической выставке, она была принята восторженно, удостоена премии в тысячу рублей и отправлена на выставку в Мюнхен вместе с «Дамой в лиловом». Но если вторая картина в Мюнхене получила Золотую медаль, то «Свадьбу» немцы настороженно обходили. Художественный критик Евсеев сетовал, что Фешин прислал громадную карикатуру, где «урод урода погоняет», и стыдно становится за русскую действительность, когда смотришь на это полотно: «И так мы не в особом авантаже обитаемся за границей, а тут еще срамят на интернациональной выставке при всем честном народе». Однако ж отметим, что в 2011 году на аукционе Sotheby’s «Черемисская свадьба», не испугав «честной народ», была продана частному коллекционеру за 3,3 миллиона долларов.
#НиколайФешин
@pic_history
👍110❤16👏5😁1🤔1
Картина Фешина «Капустница» показывает эпизод деревенской жизни. Как правило, капусту солили всей деревней на осенний церковный праздник Воздвиженье. Мы видим, что действо происходит во дворе. Молодые девушки и парни шинкуют капусту, дородные бабы вырезают кочерыжки, детвора бегает и хрустит сочными листьями. Обязательное правило – хозяева в этот день не скупятся на угощение (вон справа виднеются бутылки), поэтому процесс проходит в атмосфере веселья и практически народного гуляния. Как и в «Черемисской свадьбе», перед нами слияние прекрасного и уродливого, радостного и убогого, свежего и чахлого. Морали и назидательности не будет, за этим не к Фешину. У него все эти элементы – часть многообразной мозаики мира.
Колористика картины строится на ведущем противопоставлении черное–белое и дополнительном желтое–лиловое в различных их проявлениях. Композиционным центром (в «Черемисской свадьбе» центра нет) является светлая гора капусты (и сразу же противопоставление – присевшая над ней баба в темном). Ритм картины, создаваемый цветовыми пятнами, вызывает ощущение шума, многоголосицы. Вполне уместное ощущение, засолка капусты явно не в тишине происходила. Традиционно для Фешина палитра достаточно сдержанная и при этом, благодаря экспрессивности и плотности использования, очень богатая и насыщенная.
От картины исходит ощущение веселой суматохи, персонажи кажутся единым целым, обладающим первозданной, огромной, грубоватой и наивной силой, при этом черты их вполне индивидуализированы. Ученик Репина, Фешин многое взял у него, но в его трактовке совсем иной результат. Когда толпу пишет Репин – это всероссийская история шагает, по его «Ходу» можно историческое исследование делать. Фешин же дает характеристику, а не биографию персонажей в отдельности и их общности в целом. Нам не рассказывают, как и чем жили изображенные, нам показывают, что разудалые бабы рубят капусту, веселая девка обносит всех бутылкой с водкой, довольные мужики, склонившись над корытом, будут перетирать капусту, вездесущие дети бегут, верещат, таскают кочерыжки. Фигура слева, высокая баба с ножом и капустой в руках, заполняет всю высоту холста, упирается головой почти в вершину, а крупными ногами крепко стоит на земле, слово олицетворяя мощную, сильную энергию простой народной жизни. Художник явно любуется происходящим, но, похоже, делает это с опаской. Идеализации мы не найдем ни здесь, ни в «Черемисской свадьбе», ни в «Обливании», картине этого же ряда. Некоторые персонажи гипертрофированы до уродства, в них соединено прекрасное и безобразное – всё тот же калейдоскоп жизни. Впрочем, в иных моментах ловишь улыбку художника и не можешь не улыбнуться в ответ: вот справа, на стоящем боком корыте написано «Казань», слева на заднем плане мощного объема зад склонившейся бабы в цветастой синей юбке.
Расположенные полукругом фигуры создают ощущение монолитности толпы. Фешин умел соединять несоединимое. В его работах мирно соседствуют реализм и импрессионизм, экспрессионизм и модерн. А в отдельных картинах, в частности, в «Капустнице» – уживаются глубина и плоскостное изображение, объемность персонажей и иллюзия коврового узора, натурность и декоративность. Удивительным образом эти крайности, будучи преобразованы фешинской кистью, сливаются в органичное, пульсирующее целое.
@pic_history
#НиколайФешин
Колористика картины строится на ведущем противопоставлении черное–белое и дополнительном желтое–лиловое в различных их проявлениях. Композиционным центром (в «Черемисской свадьбе» центра нет) является светлая гора капусты (и сразу же противопоставление – присевшая над ней баба в темном). Ритм картины, создаваемый цветовыми пятнами, вызывает ощущение шума, многоголосицы. Вполне уместное ощущение, засолка капусты явно не в тишине происходила. Традиционно для Фешина палитра достаточно сдержанная и при этом, благодаря экспрессивности и плотности использования, очень богатая и насыщенная.
От картины исходит ощущение веселой суматохи, персонажи кажутся единым целым, обладающим первозданной, огромной, грубоватой и наивной силой, при этом черты их вполне индивидуализированы. Ученик Репина, Фешин многое взял у него, но в его трактовке совсем иной результат. Когда толпу пишет Репин – это всероссийская история шагает, по его «Ходу» можно историческое исследование делать. Фешин же дает характеристику, а не биографию персонажей в отдельности и их общности в целом. Нам не рассказывают, как и чем жили изображенные, нам показывают, что разудалые бабы рубят капусту, веселая девка обносит всех бутылкой с водкой, довольные мужики, склонившись над корытом, будут перетирать капусту, вездесущие дети бегут, верещат, таскают кочерыжки. Фигура слева, высокая баба с ножом и капустой в руках, заполняет всю высоту холста, упирается головой почти в вершину, а крупными ногами крепко стоит на земле, слово олицетворяя мощную, сильную энергию простой народной жизни. Художник явно любуется происходящим, но, похоже, делает это с опаской. Идеализации мы не найдем ни здесь, ни в «Черемисской свадьбе», ни в «Обливании», картине этого же ряда. Некоторые персонажи гипертрофированы до уродства, в них соединено прекрасное и безобразное – всё тот же калейдоскоп жизни. Впрочем, в иных моментах ловишь улыбку художника и не можешь не улыбнуться в ответ: вот справа, на стоящем боком корыте написано «Казань», слева на заднем плане мощного объема зад склонившейся бабы в цветастой синей юбке.
Расположенные полукругом фигуры создают ощущение монолитности толпы. Фешин умел соединять несоединимое. В его работах мирно соседствуют реализм и импрессионизм, экспрессионизм и модерн. А в отдельных картинах, в частности, в «Капустнице» – уживаются глубина и плоскостное изображение, объемность персонажей и иллюзия коврового узора, натурность и декоративность. Удивительным образом эти крайности, будучи преобразованы фешинской кистью, сливаются в органичное, пульсирующее целое.
@pic_history
#НиколайФешин
👍79❤13🔥4
Фешин использует экстравагантный композиционный приём: девочка сидит на столе. Это придает картине особую прелесть и подчеркивает обособленность пространства – радостного, светлого, яркого, в котором любимому ребенку можно многое. Это – защищенный мир (между тем, на дворе 1914 год, Первая мировая война). Лицо Вареньки сияет чистотой и ясностью детского мироощущения, натюрморт на переднем плане сочетает легкую небрежность и беспорядок (здесь играл ребенок!) и удивительную завершенность. Это не парадный портрет, это – часть жизни живой, подвижной, возможно, несколько стеснительной девочки с пытливым взглядом. Сама Варя вспоминала: «Мне было тогда 9 лет, я была довольно застенчива и дика…»
Начиная с «Портрета Вади Адоратской», художник часто обращался к форме композиционного портрета-картины. Но перед нами ни в коем случае не «портрет на фоне аксессуаров». Сама девочка и детали интерьера неразделимы – это та обстановка, в которой только и может жить ребенок с таким ясным взглядом. Помимо смысловой нагрузки, интерьер выполняет и важную цветовую задачу. Удивительно, что такой светлое, радостное пространство, говорящее о здоровой, счастливой жизни, создано, по сути, серым цветом. Но серый Фешина – это цвет спокойствия и благополучия, рассеянный свет дня, он дышит, живет и переливается, словно перламутр, это светлый фон, создающий защищенность. Яркие акценты вносят чистые цвета оранжевого, желтого и голубого. Градация холодных цветов доходит до черного, теплых – до солнечного. Самый светлый штрих – белоснежное платье девочки – приобретает особую теплоту на прохладном фоне стен.
Фешин довольно часто использовал такой технический контраст: достаточно сдержанная палитра и экспрессия нанесения мазков и наложения цвета. Великолепно передана игра фактур: гладкая кожа, тонкое платьице, прозрачный стакан, блестящий чайник, матовые фрукты и прохладная ваза.
На самом деле, Фешин писал Варю не в детской, а в мастерской Надежды Сапожниковой. Повзрослевшая Варвары Адоратская вспоминала, что позировать ей было не очень-то удобно, постоянно немели ноги. Отец Вари отказался приобрести портрет, и его забрала себе Надежда Сапожникова. После смерти она завещала картину ее героине. В ГМИИ Татарстана портрет был передан в 1964 году.
Детская тема занимает большое место в наследии Фешина. Особенно часто он писал свою дочь Ию. Уже эмигрировав в США, Фешин напишет парафраз к «Портрету Вари Адоратской», импрессионистическую картину «Ия с дыней». Сонная Ия в ночной рубашке сидит на столе, в руках у нее дыня, возле нее фруктово-цветочный натюрморт, фоном служит драпировка. Девочка тоже смещена от центра в сторону. В американской картине четко противопоставлены плотность портрета и натюрморта: фрукты осязаемые, густо написанные, а девочка кажется светящейся, полупрозрачной.
@pic_history
#НиколайФешин #Портрет
Начиная с «Портрета Вади Адоратской», художник часто обращался к форме композиционного портрета-картины. Но перед нами ни в коем случае не «портрет на фоне аксессуаров». Сама девочка и детали интерьера неразделимы – это та обстановка, в которой только и может жить ребенок с таким ясным взглядом. Помимо смысловой нагрузки, интерьер выполняет и важную цветовую задачу. Удивительно, что такой светлое, радостное пространство, говорящее о здоровой, счастливой жизни, создано, по сути, серым цветом. Но серый Фешина – это цвет спокойствия и благополучия, рассеянный свет дня, он дышит, живет и переливается, словно перламутр, это светлый фон, создающий защищенность. Яркие акценты вносят чистые цвета оранжевого, желтого и голубого. Градация холодных цветов доходит до черного, теплых – до солнечного. Самый светлый штрих – белоснежное платье девочки – приобретает особую теплоту на прохладном фоне стен.
Фешин довольно часто использовал такой технический контраст: достаточно сдержанная палитра и экспрессия нанесения мазков и наложения цвета. Великолепно передана игра фактур: гладкая кожа, тонкое платьице, прозрачный стакан, блестящий чайник, матовые фрукты и прохладная ваза.
На самом деле, Фешин писал Варю не в детской, а в мастерской Надежды Сапожниковой. Повзрослевшая Варвары Адоратская вспоминала, что позировать ей было не очень-то удобно, постоянно немели ноги. Отец Вари отказался приобрести портрет, и его забрала себе Надежда Сапожникова. После смерти она завещала картину ее героине. В ГМИИ Татарстана портрет был передан в 1964 году.
Детская тема занимает большое место в наследии Фешина. Особенно часто он писал свою дочь Ию. Уже эмигрировав в США, Фешин напишет парафраз к «Портрету Вари Адоратской», импрессионистическую картину «Ия с дыней». Сонная Ия в ночной рубашке сидит на столе, в руках у нее дыня, возле нее фруктово-цветочный натюрморт, фоном служит драпировка. Девочка тоже смещена от центра в сторону. В американской картине четко противопоставлены плотность портрета и натюрморта: фрукты осязаемые, густо написанные, а девочка кажется светящейся, полупрозрачной.
@pic_history
#НиколайФешин #Портрет
❤43👍25🥰5🔥4👏3