«Фруктовый сад в Понтуазе»
1872 г.
Камиль Писсарро
Вернувшись в Париж из Лондона, где он находился во время франко-прусской войны, Писсарро оказался в тяжёлом финансовом положении.
В это время он берет под свое покровительство молодого художника из Экс-ан-Прованса Поля Сезанна, и они вместе работают в Понтуазе, описывая местные пейзажи.
Особенность «Фруктового сада» заключается в том, что положенные рядом легкие мазки чистого цвета удивительным образом взаимодействовуют друг с другом, рождая вибрирующую тональную гамму, а нанесенные крестообразно параллельными диагоналями, они создают ощущение глубины и придают звучанию картины особый ритм.
#КамильПиссарро #Пейзаж #Импрессионизм
1872 г.
Камиль Писсарро
Вернувшись в Париж из Лондона, где он находился во время франко-прусской войны, Писсарро оказался в тяжёлом финансовом положении.
В это время он берет под свое покровительство молодого художника из Экс-ан-Прованса Поля Сезанна, и они вместе работают в Понтуазе, описывая местные пейзажи.
Особенность «Фруктового сада» заключается в том, что положенные рядом легкие мазки чистого цвета удивительным образом взаимодействовуют друг с другом, рождая вибрирующую тональную гамму, а нанесенные крестообразно параллельными диагоналями, они создают ощущение глубины и придают звучанию картины особый ритм.
#КамильПиссарро #Пейзаж #Импрессионизм
"Иней"
1873 г.
Камиль Писсарро
Музей д’Орсе, Париж.
«Это борозды? Это иней? Да это какие-то бесформенные скребки по грязному холсту! Где тут начало и конец, где верх и низ, где зад и перед?»
Картина «Иней» - одна из самых известных и узнаваемых у Писсарро. Практически все работы, попавшие на скандальную первую выставку художников-импрессионистов (тогда еще никаких не импрессионистов, а просто Анонимного общества художников, скульпторов и граверов) в ателье фотографа Надара, сейчас автоматически причислены к легендарным. И каждый раз незадачливому критику Луи Леруа приходится слегка вздрогнуть и повернуться в гробу, когда об одной из этих картин пишут исследователи.
Это Луи Леруа написал разгромную статью в газете Le Charivari, прошелся язвительным комментарием по всем картинам, которые несколько десятилетий спустя были признаны гениальными, и практически придумал термин «импрессионизм».
Впечатление – это главное, что заботит в эти годы Писсарро. Он, первый импрессионист, по словам Сезанна, уже сложил для себя и своих друзей основные принципы новой живописи. «Все в природе имеет свой цвет, а черного и белого не существует», - утверждает художник и ищет в «белом» инее те оттенки, которые сделают его живым. Выросший в знойном мире, где тени резко перерезают землю, а солнце заливает мир, меняя оттенки до неузнаваемости, Писсарро выбирает самые неустойчивые и неопределимые состояния природы. Все эти оттепели, заморозки, первый снег, неуверенное солнце, морозное небо, подмерзшая трава, моросящий дождь, слегка оттаявшая земля, внезапно упавшая рассеянная тень – это даже не времена года, а просто неуловимый миг, живописный вызов и повод вглядываться.
Один из самых поразительных эффектов картины – это жесткое вовлечение зрителя в ее пространство. Высокие деревья (скорее всего тополя), отбрасывающие тень на пашню, находятся прямо за нами. Сквозь деревья прямо нам в спину светит солнце.
#КамильПиссарро #Пейзаж #Импрессионизм
1873 г.
Камиль Писсарро
Музей д’Орсе, Париж.
«Это борозды? Это иней? Да это какие-то бесформенные скребки по грязному холсту! Где тут начало и конец, где верх и низ, где зад и перед?»
Картина «Иней» - одна из самых известных и узнаваемых у Писсарро. Практически все работы, попавшие на скандальную первую выставку художников-импрессионистов (тогда еще никаких не импрессионистов, а просто Анонимного общества художников, скульпторов и граверов) в ателье фотографа Надара, сейчас автоматически причислены к легендарным. И каждый раз незадачливому критику Луи Леруа приходится слегка вздрогнуть и повернуться в гробу, когда об одной из этих картин пишут исследователи.
Это Луи Леруа написал разгромную статью в газете Le Charivari, прошелся язвительным комментарием по всем картинам, которые несколько десятилетий спустя были признаны гениальными, и практически придумал термин «импрессионизм».
Впечатление – это главное, что заботит в эти годы Писсарро. Он, первый импрессионист, по словам Сезанна, уже сложил для себя и своих друзей основные принципы новой живописи. «Все в природе имеет свой цвет, а черного и белого не существует», - утверждает художник и ищет в «белом» инее те оттенки, которые сделают его живым. Выросший в знойном мире, где тени резко перерезают землю, а солнце заливает мир, меняя оттенки до неузнаваемости, Писсарро выбирает самые неустойчивые и неопределимые состояния природы. Все эти оттепели, заморозки, первый снег, неуверенное солнце, морозное небо, подмерзшая трава, моросящий дождь, слегка оттаявшая земля, внезапно упавшая рассеянная тень – это даже не времена года, а просто неуловимый миг, живописный вызов и повод вглядываться.
Один из самых поразительных эффектов картины – это жесткое вовлечение зрителя в ее пространство. Высокие деревья (скорее всего тополя), отбрасывающие тень на пашню, находятся прямо за нами. Сквозь деревья прямо нам в спину светит солнце.
#КамильПиссарро #Пейзаж #Импрессионизм
"Бульвар Монмартр. Весеннее утро"
1897 г.
Камиль Писсарро
Частная коллекция.
В 1890-х к Камилю Писсарро приходит долгожданное признание, его картины продаются за десятки тысяч франков. Стареющий и теряющий зрение художник наконец-то может позволить себе путешествовать, наслаждаться безбедной жизнью и снимать гостиничный номер прямо в Париже когда ему будет угодно.
Писсарро пишет бульвар Монмартр днем, вечером, ночью, утром, в дождь, зимой, весной, летом – из гостиничного номера с тремя окнами. Потом те же эксперименты проводит с другими бульварами и городскими пейзажами: Авеню де ла Опера, бульвар Итальен, Лувр, улица Сент-Оноре и улица Сен-Лазар. Одних изображений Лувра при разной погоде в течение 1900 – 1901 года у Писсарро целых 18. Шумные, светлые городские площади и бульвары у него живут и дышат, ежесекундно меняясь, как лицо человека.
Но именно «Бульвар Монмартр. Весеннее утро» на аукционе Sotheby's в 2014 году был продан за рекордную для Писсарро сумму – 32 млн. долларов. ХХ век нелегко дался этой картине и она обросла историей, которая дорогого стоит.
До Второй мировой войны картина была частью огромной частной коллекции импрессионистов, которую собрал немецкий еврей, промышленник Макс Зильберберг. В конце 30-х дом коллекционера захватили солдаты СС, а его собрание картин, в том числе и «Бульвар Монмартр. Весеннее утро», ушло с молотка. Зильберберг вместе с женой погибли в концентрационном лагере, а полотно после некоторых путешествий оказалось в музее Израиля в Иерусалиме. Несколько лет оно оставалось в собственности музея, пока в 2000 году не состоялось справедливое возвращение полотна наследникам Зильберберга. Новый владелец не менее справедливо, в знак признательности музею за образцовое сохранение картины, позволил оставить ее в экспозиции до самой своей смерти. В 2013 году владелец «Бульвара Монмартр» умер – и на торги Sotheby's попало одно из самых важных полотен импрессионизма.
#КамильПиссарро #Импрессионизм
@pic_history
1897 г.
Камиль Писсарро
Частная коллекция.
В 1890-х к Камилю Писсарро приходит долгожданное признание, его картины продаются за десятки тысяч франков. Стареющий и теряющий зрение художник наконец-то может позволить себе путешествовать, наслаждаться безбедной жизнью и снимать гостиничный номер прямо в Париже когда ему будет угодно.
Писсарро пишет бульвар Монмартр днем, вечером, ночью, утром, в дождь, зимой, весной, летом – из гостиничного номера с тремя окнами. Потом те же эксперименты проводит с другими бульварами и городскими пейзажами: Авеню де ла Опера, бульвар Итальен, Лувр, улица Сент-Оноре и улица Сен-Лазар. Одних изображений Лувра при разной погоде в течение 1900 – 1901 года у Писсарро целых 18. Шумные, светлые городские площади и бульвары у него живут и дышат, ежесекундно меняясь, как лицо человека.
Но именно «Бульвар Монмартр. Весеннее утро» на аукционе Sotheby's в 2014 году был продан за рекордную для Писсарро сумму – 32 млн. долларов. ХХ век нелегко дался этой картине и она обросла историей, которая дорогого стоит.
До Второй мировой войны картина была частью огромной частной коллекции импрессионистов, которую собрал немецкий еврей, промышленник Макс Зильберберг. В конце 30-х дом коллекционера захватили солдаты СС, а его собрание картин, в том числе и «Бульвар Монмартр. Весеннее утро», ушло с молотка. Зильберберг вместе с женой погибли в концентрационном лагере, а полотно после некоторых путешествий оказалось в музее Израиля в Иерусалиме. Несколько лет оно оставалось в собственности музея, пока в 2000 году не состоялось справедливое возвращение полотна наследникам Зильберберга. Новый владелец не менее справедливо, в знак признательности музею за образцовое сохранение картины, позволил оставить ее в экспозиции до самой своей смерти. В 2013 году владелец «Бульвара Монмартр» умер – и на торги Sotheby's попало одно из самых важных полотен импрессионизма.
#КамильПиссарро #Импрессионизм
@pic_history
"Автопортрет"
1873 г.
Камиль Писсарро
Музей д’Орсе, Париж.
Первый в истории мировой живописи художник-еврей*, немного испанец, немного доминиканец, он все же известен как французский художник-импрессионист. Его искренне любили и уважали все друзья-художники и литераторы, независимо от темперамента и художественных принципов. Он обладал завидным внутренним стержнем, особой силой духа и характера, и, должно быть, золотой тенью – звездами импрессионизма стали те, кто работал рядом с ним и кого он перезнакомил друг с другом.
Этот автопортрет написан в то время, когда Писсарро открывает французам Сезанна. Приглашает молодого художника, которого никто не воспринимает всерьез, к себе в дом, настойчиво рекомендует включить его работы в экспозицию выставок импрессионистов, дает Полю уроки, которые тот не забудет никогда.
Для обоих художников это было время перемены стиля и взаимного обогащения художественными идеями. Писсарро учится по-сезанновски моделировать объем цветом и прорабатывать композицию, а Сезанн наконец-то впускает свет в свою палитру и избавляется от черного цвета.
Свой автопортрет Писсарро пишет так же, как если бы это был холм в Понтуазе или уходящая вдаль дорога в Лювесьенне. Не водную гладь и не колышущиеся деревья, которые меняют форму от порывов ветра, а некую непоколебимую основательность, чье настроение меняется, а суть неизменна. Здесь та же неуловимая игра солнечного света, те же короткие мазки и ощущение живого мира.
При этом нужно понимать, что Писсарро в 1873 году всего 43 года, война уже позади, а первая выставка импрессионистов состоится только через год. Это время надежд и дерзких экспериментов, время, когда старые художественные принципы и стандарты трещат по швам. А Писсарро… Он всегда был мудрым старцем, холмом, скалой и дорогой.
*У евреев существует запрет на изображение визуальных образов: «не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, что на земле внизу, и что в воде ниже земли», вторая заповедь. В синагогах не встретишь фресок или скульптур. Британский искусствовед Вальдемар Янушчак считает, что до Писсарро никто из евреев этот запрет не нарушал, а потому до него не было художников-евреев.
#КамильПиссарро #Импрессионизм
@pic_history
1873 г.
Камиль Писсарро
Музей д’Орсе, Париж.
Первый в истории мировой живописи художник-еврей*, немного испанец, немного доминиканец, он все же известен как французский художник-импрессионист. Его искренне любили и уважали все друзья-художники и литераторы, независимо от темперамента и художественных принципов. Он обладал завидным внутренним стержнем, особой силой духа и характера, и, должно быть, золотой тенью – звездами импрессионизма стали те, кто работал рядом с ним и кого он перезнакомил друг с другом.
Этот автопортрет написан в то время, когда Писсарро открывает французам Сезанна. Приглашает молодого художника, которого никто не воспринимает всерьез, к себе в дом, настойчиво рекомендует включить его работы в экспозицию выставок импрессионистов, дает Полю уроки, которые тот не забудет никогда.
Для обоих художников это было время перемены стиля и взаимного обогащения художественными идеями. Писсарро учится по-сезанновски моделировать объем цветом и прорабатывать композицию, а Сезанн наконец-то впускает свет в свою палитру и избавляется от черного цвета.
Свой автопортрет Писсарро пишет так же, как если бы это был холм в Понтуазе или уходящая вдаль дорога в Лювесьенне. Не водную гладь и не колышущиеся деревья, которые меняют форму от порывов ветра, а некую непоколебимую основательность, чье настроение меняется, а суть неизменна. Здесь та же неуловимая игра солнечного света, те же короткие мазки и ощущение живого мира.
При этом нужно понимать, что Писсарро в 1873 году всего 43 года, война уже позади, а первая выставка импрессионистов состоится только через год. Это время надежд и дерзких экспериментов, время, когда старые художественные принципы и стандарты трещат по швам. А Писсарро… Он всегда был мудрым старцем, холмом, скалой и дорогой.
*У евреев существует запрет на изображение визуальных образов: «не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, что на земле внизу, и что в воде ниже земли», вторая заповедь. В синагогах не встретишь фресок или скульптур. Британский искусствовед Вальдемар Янушчак считает, что до Писсарро никто из евреев этот запрет не нарушал, а потому до него не было художников-евреев.
#КамильПиссарро #Импрессионизм
@pic_history
"Оперный проезд в Париже. Эффект снега. Утро"
1898 г.
Камиль Писсарро
ГМИИ имени А. С. Пушкина.
В 1890-е годы к 60-летнему Камилю Писсарро приходит долгожданное признание. Арт-дилер Поль Дюран-Рюэль устраивает выставки, посвященные городским сериям художника. И все его бульвары, написанные в дождь, в снег и в солнечную погоду, сразу находят покупателей и разлетаются по частным коллекциям.
Постаревший Писсаро пишет Париж. Это неожиданно. Художник всегда жил в деревне, в основном потому, что арендовать дом там было значительно дешевле. И прокормить семью из 9 человек, имея сад и огород, можно даже если картины никто не покупает. И писал он чаще сельские пейзажи: вспаханные поля, цветущие фруктовые деревья, извилистые грунтовые дороги, хрустящие морозы и весенние паводки. В 1884 году он поселился в доме в деревне Эраньи, и уже скоро смог его выкупить благодаря денежной помощи Клода Моне. Здесь Писсарро проживет последние 20 лет жизни, ведя по-настоящему крестьянскую жизнь. Но с возрастом у художника развивается болезнь глаз, которая не позволяет ему работать на открытом солнце. Тогда он решает писать, глядя в окно. Никогда не оставляя Эраньи надолго, он теперь выбирается пожить иногда в Париже.
В 1897 году, поселившись в самом центре столицы, в гостинице «Отель дю Лувр», Писсарро пишет сыну: «Я рад, что могу попытаться написать улицы нового Парижа, которые мы все так привыкли называть уродливыми, но которые на самом деле удивительно переливчатые, яркие и такие живые». Но почему уродливые? Что с этими улицами было не так? Как и любая кардинальная, беспощадная модернизация города, перестройка Парижа под руководством барона Османа вызывала яростное сопротивление горожан, а некоторых доводила просто до отчаяния. Дега, например, считал барона Османа самым разрушительным явлением, постигшим Париж за всю его историю, похуже войн и стихийных бедствий. Старого города просто не стало: 200 тысяч зданий были разрушены, 34 тысячи - неузнаваемо перестроены. Когда-то тесные, извилистые мощеные улочки превратились в широкие бульвары, достигавшие 18 метров в ширину. Необъятные площади, способные вызвать приступ агорафобии. Пятиэтажные здания, новый шикарный оперные театр, ипподром, могучие металлические опоры железнодорожных мостов. Любовь к современному шумному Парижу легко давалась молодым художникам, а Писсарро решил обучиться этой любви в 67.
Писсарро будет возвращаться в этот отель еще несколько раз и напишет из его окна 11 картин с видом на Оперный проезд и площадь Французского театра. Солнечные и пасмурные, снежные, туманные и дождливые дни, разгар дня и раннее утро. С Писсарро так было всегда: папаша, добрый бог, Моисей, как называли его коллеги-импрессионисты, оказывал колоссальное влияние на каждого, кто оказывался рядом. Он был не намного старше других, но с непоколебимым спокойствием древнего пророка успокаивал их душевные бури и сомнения. И при этом до конца жизни был готов каждый день заново учиться жить и писать, ни на минуту не успокаиваясь в собственной значимости.
Он полюбил эти уродливые, расчерченные как под линейку, широкие, шумные парижские улицы, как будто видел их впервые.
#КамильПиссарро #Импрессионизм
@pic_history
1898 г.
Камиль Писсарро
ГМИИ имени А. С. Пушкина.
В 1890-е годы к 60-летнему Камилю Писсарро приходит долгожданное признание. Арт-дилер Поль Дюран-Рюэль устраивает выставки, посвященные городским сериям художника. И все его бульвары, написанные в дождь, в снег и в солнечную погоду, сразу находят покупателей и разлетаются по частным коллекциям.
Постаревший Писсаро пишет Париж. Это неожиданно. Художник всегда жил в деревне, в основном потому, что арендовать дом там было значительно дешевле. И прокормить семью из 9 человек, имея сад и огород, можно даже если картины никто не покупает. И писал он чаще сельские пейзажи: вспаханные поля, цветущие фруктовые деревья, извилистые грунтовые дороги, хрустящие морозы и весенние паводки. В 1884 году он поселился в доме в деревне Эраньи, и уже скоро смог его выкупить благодаря денежной помощи Клода Моне. Здесь Писсарро проживет последние 20 лет жизни, ведя по-настоящему крестьянскую жизнь. Но с возрастом у художника развивается болезнь глаз, которая не позволяет ему работать на открытом солнце. Тогда он решает писать, глядя в окно. Никогда не оставляя Эраньи надолго, он теперь выбирается пожить иногда в Париже.
В 1897 году, поселившись в самом центре столицы, в гостинице «Отель дю Лувр», Писсарро пишет сыну: «Я рад, что могу попытаться написать улицы нового Парижа, которые мы все так привыкли называть уродливыми, но которые на самом деле удивительно переливчатые, яркие и такие живые». Но почему уродливые? Что с этими улицами было не так? Как и любая кардинальная, беспощадная модернизация города, перестройка Парижа под руководством барона Османа вызывала яростное сопротивление горожан, а некоторых доводила просто до отчаяния. Дега, например, считал барона Османа самым разрушительным явлением, постигшим Париж за всю его историю, похуже войн и стихийных бедствий. Старого города просто не стало: 200 тысяч зданий были разрушены, 34 тысячи - неузнаваемо перестроены. Когда-то тесные, извилистые мощеные улочки превратились в широкие бульвары, достигавшие 18 метров в ширину. Необъятные площади, способные вызвать приступ агорафобии. Пятиэтажные здания, новый шикарный оперные театр, ипподром, могучие металлические опоры железнодорожных мостов. Любовь к современному шумному Парижу легко давалась молодым художникам, а Писсарро решил обучиться этой любви в 67.
Писсарро будет возвращаться в этот отель еще несколько раз и напишет из его окна 11 картин с видом на Оперный проезд и площадь Французского театра. Солнечные и пасмурные, снежные, туманные и дождливые дни, разгар дня и раннее утро. С Писсарро так было всегда: папаша, добрый бог, Моисей, как называли его коллеги-импрессионисты, оказывал колоссальное влияние на каждого, кто оказывался рядом. Он был не намного старше других, но с непоколебимым спокойствием древнего пророка успокаивал их душевные бури и сомнения. И при этом до конца жизни был готов каждый день заново учиться жить и писать, ни на минуту не успокаиваясь в собственной значимости.
Он полюбил эти уродливые, расчерченные как под линейку, широкие, шумные парижские улицы, как будто видел их впервые.
#КамильПиссарро #Импрессионизм
@pic_history
"Старый рынок в Руане"
1898 г.
Камиль Писсарро
Метрополитен-музей, Нью-Йорк.
Писсарро приезжал в этот город уже три раза, прекрасно знал его и изучил, казалось, все мотивы и привлекательные места. Но ехать с мольбертом в Руан после Моне – завидная смелость и профессиональная дерзость. Камиль Писсарро понимает, что каждый, кто в Париже увидит его руанские полотна, вспомнит о знаменитой серии Моне, которая несколько лет назад с успехом распродавалась прямо с выставки в галерее Поля Дюран-Рюэля. А значит, нужно подойти к Руанскому собору совсем с другой стороны, но и не делать при этом вид, как будто собора не существует вовсе.
Тогда Камиль Писсарро прячет грандиозную, древнюю, настойчиво привлекательную для приезжего художника достопримечательность за простые городские постройки. Не такие величественные и сакральные, не такие важные. Так, будто он ходит мимо этого собора всю жизнь, будто он вырос и состарился в Руане.
С этой точки обзора Писсарро написал в Руане три картины. Только эта является частью музейной экспозиции, две другие – в частных коллекциях. Художник писал сыну из Руана, что нашел прекрасное место, с которого можно написать не только улицу, но и рынок. Писсарро ждет пятницы, пока на городском рынке начнется рабочий день. Это «оконный период» Писсарро, когда он почти не выходит на пленэр из-за прогрессирующей болезни глаз. В последние несколько лет жизни он просто смотрит в окно и наслаждается возможностью иногда менять эти окна и вид за ними – у Писсарро наконец-то появились деньги для путешествия.
В этой цельной картине со сжатым пространством две совершенно разные по техническому исполнению области. Одна – собор, нечеткий, текущий и призрачный в толще воздуха. Классический импрессионизм, реверанс в сторону юношеских находок. Вторая область – это мир рынка, шумный и яркий, устойчивый и наполнившийся в солнечном свете тяжестью и объемом. Несколько пятен чистого цвета на козырьке и на крышах прямо по улице Эписери уводят Писсарро далеко от мерцающих стен собора. Некоторые критики видят на этом руанском рынке геометрическую гармонию, которая предвещает скорое и настойчивое изменение живописной философии, которая предвещает кубизм.
Писсарро вернулся в Париж – и Поль Дюран-Рюэль тут же купил у него за полторы тысячи франков картину с видом руанского рынка.
#КамильПиссарро #Импрессионизм
@pic_history
1898 г.
Камиль Писсарро
Метрополитен-музей, Нью-Йорк.
Писсарро приезжал в этот город уже три раза, прекрасно знал его и изучил, казалось, все мотивы и привлекательные места. Но ехать с мольбертом в Руан после Моне – завидная смелость и профессиональная дерзость. Камиль Писсарро понимает, что каждый, кто в Париже увидит его руанские полотна, вспомнит о знаменитой серии Моне, которая несколько лет назад с успехом распродавалась прямо с выставки в галерее Поля Дюран-Рюэля. А значит, нужно подойти к Руанскому собору совсем с другой стороны, но и не делать при этом вид, как будто собора не существует вовсе.
Тогда Камиль Писсарро прячет грандиозную, древнюю, настойчиво привлекательную для приезжего художника достопримечательность за простые городские постройки. Не такие величественные и сакральные, не такие важные. Так, будто он ходит мимо этого собора всю жизнь, будто он вырос и состарился в Руане.
С этой точки обзора Писсарро написал в Руане три картины. Только эта является частью музейной экспозиции, две другие – в частных коллекциях. Художник писал сыну из Руана, что нашел прекрасное место, с которого можно написать не только улицу, но и рынок. Писсарро ждет пятницы, пока на городском рынке начнется рабочий день. Это «оконный период» Писсарро, когда он почти не выходит на пленэр из-за прогрессирующей болезни глаз. В последние несколько лет жизни он просто смотрит в окно и наслаждается возможностью иногда менять эти окна и вид за ними – у Писсарро наконец-то появились деньги для путешествия.
В этой цельной картине со сжатым пространством две совершенно разные по техническому исполнению области. Одна – собор, нечеткий, текущий и призрачный в толще воздуха. Классический импрессионизм, реверанс в сторону юношеских находок. Вторая область – это мир рынка, шумный и яркий, устойчивый и наполнившийся в солнечном свете тяжестью и объемом. Несколько пятен чистого цвета на козырьке и на крышах прямо по улице Эписери уводят Писсарро далеко от мерцающих стен собора. Некоторые критики видят на этом руанском рынке геометрическую гармонию, которая предвещает скорое и настойчивое изменение живописной философии, которая предвещает кубизм.
Писсарро вернулся в Париж – и Поль Дюран-Рюэль тут же купил у него за полторы тысячи франков картину с видом руанского рынка.
#КамильПиссарро #Импрессионизм
@pic_history
"Осеннее утро в Эраньи"
1897 г.
Камиль Писсарро
ГМИИ имени А. С. Пушкина.
Камиль Писсарро был евреем и убежденным анархистом - читал революционные философские трактаты и учил детей внутренней свободе. Он отстаивал эмансипацию и социальное равенство. Его жизненные и политические взгляды однажды приняли отчетливые формы - и стали нерушимой внутренней основой до конца жизни. Он считал абсолютным злом капитализм, «ужасы нелепой цивилизации», банковские спекуляции и коммерцию. Уверенного, цельного, нерушимого Писсарро не меняли ни слава, ни деньги. Он купил дом в деревушке Эраньи - и растил там яблоневые деревья и овощи на грядках. Цветов совсем немного - только на небольшой клумбе под окном дома.
Один критик заметил, что «кисть Писсарро похожа на лопату, которая с болезненным усилием ворочает землю». Такая уничижительная крестьянская метафора, направленная против Писсарро, делает честь критику - он смог найти образ, близкий художнику больше всего. Дикий, загорелый уроженец Антильский островов, Писсарро, обосновавшись во Франции, становится не столичным обитателем богемного Монмартра, а крестьянином, которого земля кормит. И буквально - не давая умереть от голода и вырастить детей, и на уровне образов и мотивов - ежедневно щедро одаривая летними рассветными солнечными пятнами, хрустящим инеем, ровными бороздами после вспашки, осенними листьями, прозрачными зимними сухими травами. Он буквально пишет то, что под ногами.
При этом Писсарро не прост и не наивен, его называли учителем Поль Гоген и Поль Сезанн, те художники, которые определили все современное искусство. Самоучка Писсарро, не получивший академического образования, охотно учит молодых художников, в которых часто только он один и верит. Он делится идеями и опытом, формулирует в разговорах и письмах идеи импрессионизма так, что он действительно начинает превращаться в идейное художественное движение с понятными целями.
«Изображайте сущность вещей, пытайтесь выразить ее любыми средствами, не думая о технике», - записал слова Писсарро один из его учеников Луи Ле Байль. Сезанн, уехавший жить отшельником и постигать суть прованских сосен, гор и крестьян, лучше всех усвоил эти уроки.
А Писсарро оставался в Эраньи до конца жизни, не поменяв привычек и жизненного уклада даже в те времена, когда его картины раскупались в частные коллекции прямо на персональных выставках. Писсарро врос в деревенскую землю Эраньи и не сомневался в надежности и неисчерпаемой силе своего места обитания. Писатель Октав Мирбо сказал однажды о тихом гении художника:
«Глаз художника, как и ум мыслителя, обнаруживает более важные аспекты вещей, их целостность и единство. Даже когда он рисует фигуры в сценах деревенской жизни, человека он всегда видит в общей земной гармонии, как человеческое растение. Чтобы описать драму земли и тронуть наши сердца, месье Писсарро не нуждается в неистовых жестах, сложных арабесках и зловещих ветвях на фоне ясного неба».
#КамильПиссарро #Пейзаж #Импрессионизм
@pic_history
1897 г.
Камиль Писсарро
ГМИИ имени А. С. Пушкина.
Камиль Писсарро был евреем и убежденным анархистом - читал революционные философские трактаты и учил детей внутренней свободе. Он отстаивал эмансипацию и социальное равенство. Его жизненные и политические взгляды однажды приняли отчетливые формы - и стали нерушимой внутренней основой до конца жизни. Он считал абсолютным злом капитализм, «ужасы нелепой цивилизации», банковские спекуляции и коммерцию. Уверенного, цельного, нерушимого Писсарро не меняли ни слава, ни деньги. Он купил дом в деревушке Эраньи - и растил там яблоневые деревья и овощи на грядках. Цветов совсем немного - только на небольшой клумбе под окном дома.
Один критик заметил, что «кисть Писсарро похожа на лопату, которая с болезненным усилием ворочает землю». Такая уничижительная крестьянская метафора, направленная против Писсарро, делает честь критику - он смог найти образ, близкий художнику больше всего. Дикий, загорелый уроженец Антильский островов, Писсарро, обосновавшись во Франции, становится не столичным обитателем богемного Монмартра, а крестьянином, которого земля кормит. И буквально - не давая умереть от голода и вырастить детей, и на уровне образов и мотивов - ежедневно щедро одаривая летними рассветными солнечными пятнами, хрустящим инеем, ровными бороздами после вспашки, осенними листьями, прозрачными зимними сухими травами. Он буквально пишет то, что под ногами.
При этом Писсарро не прост и не наивен, его называли учителем Поль Гоген и Поль Сезанн, те художники, которые определили все современное искусство. Самоучка Писсарро, не получивший академического образования, охотно учит молодых художников, в которых часто только он один и верит. Он делится идеями и опытом, формулирует в разговорах и письмах идеи импрессионизма так, что он действительно начинает превращаться в идейное художественное движение с понятными целями.
«Изображайте сущность вещей, пытайтесь выразить ее любыми средствами, не думая о технике», - записал слова Писсарро один из его учеников Луи Ле Байль. Сезанн, уехавший жить отшельником и постигать суть прованских сосен, гор и крестьян, лучше всех усвоил эти уроки.
А Писсарро оставался в Эраньи до конца жизни, не поменяв привычек и жизненного уклада даже в те времена, когда его картины раскупались в частные коллекции прямо на персональных выставках. Писсарро врос в деревенскую землю Эраньи и не сомневался в надежности и неисчерпаемой силе своего места обитания. Писатель Октав Мирбо сказал однажды о тихом гении художника:
«Глаз художника, как и ум мыслителя, обнаруживает более важные аспекты вещей, их целостность и единство. Даже когда он рисует фигуры в сценах деревенской жизни, человека он всегда видит в общей земной гармонии, как человеческое растение. Чтобы описать драму земли и тронуть наши сердца, месье Писсарро не нуждается в неистовых жестах, сложных арабесках и зловещих ветвях на фоне ясного неба».
#КамильПиссарро #Пейзаж #Импрессионизм
@pic_history
"Кот-де-Бёф близ Понтуаза"
1877 г.
Камиль Писсарро
Лондонская Национальная галерея.
«Кот-де Бёф близ Понтуаза» - одна из самых больших картин Камиля Писсарро, которую он очень любил. На персональной выставке в 1892 году художник попросил за нее неожиданно и самоуверенно огромную сумму – 2 тысячи франков. Картина тогда, конечно, не продалась. Трудно заподозрить в таком намерении Писсарро, который едва сводил концы с концами, но, возможно, такая несвоевременная цена прозвучала как раз в надежде, что картину не купят – и ее можно будет вернуть домой. «Кот-де Бёф близ Понтуаза» продала галеристам Бернхайм-Жен жена Писсарро уже спустя 10 лет после смерти мужа.
Если принимать технику быстрого наложения мазков как основополагающую для импрессионизма, то эта картина Писсарро – одна из самых неимпрессионистских. И восхищаясь этой работой, ее хвалят не как импрессионистский пейзаж, а как огромное академическое полотно, которые в Салонах принято было рассматривать в лупу, изучая тонкости нанесения краски.
«Тестообразной, ворсистой и измученной» назвал поверхность картины французский критик Шарль Эфрусси. «Бенедиктинский труд» (французский фразеологизм, означающий длительную интеллектуальную работу, которая потребовала много терпения) - сказал о работе над полотном сам Писсарро. Британский художник Уолтер Сикерт увидел картину Писсарро в лондонской Knoedler Gallery: «Сейчас писатели почти боятся в отношении произведений искусства произносить слово «кропотливый»… Но прелесть этой картины состоит главным образом в огромной и неустанной кропотливости, в труде, таком искусном, таком быстром и таком терпеливом, что чем больше его вкладывается, тем более ясен и прост результат».
Камиль Писсарро работал в окрестностях Понтуаза в эти годы вместе с Полем Сезанном. И на третьей выставке импрессионистов были представлены пейзажи обоих художников. Для Сезанна это время ученичества, восхищения личностью, умом и творчеством Писсарро, время обретения уверенности в своем пути, осветления палитры. Сезанн часто ходит со своим «добрым богом» на пленэр, но мольберт ставит всегда выше, всегда позади. Никого не должно быть за спиной, даже Писсарро. «Кот-де Бёф близ Понтуаза» и картина Поля Сезанна «Сад на склоне Сен-Дени, Понтуаз» Сезанна написаны, скорее всего, в одном из таких совместных походов – точка зрения на склон Сезанна немного выше. И, конечно, это было время взаимного влияния. Ведь Писсарро не просто опекал юного Поля, он искренне восхищался его живописной энергией и темпераментом.
Поэтому в стройное в общем-то и привычное, фирменное воздушно-прозрачное настроение писсарровских картин 1870-х пробирается страсть. Не сезанновская агрессивная и сокрушительная, конечно. Среди горизонтальных, устойчивых в основном картин – резко вертикальная и динамичная. Искусствоведы, изучавшие ее красочный слой, пишут о целом наборе эффектов. Вершины на заднем плане и деревья написаны в несколько слоев: сначала густой и насыщенный, сверху – полупрозрачный и легкий. Подлесок на первом плане – сетка тщательных пересекающихся мазков, напоминающая плетение грубой ткани. Преобладающий на переднем плане зеленый цвет как будто понемногу тускнеет и выцветает при удалении вглубь – а оттенки красного наоборот усиливаются. Этот эффект создает глубину и перспективу.
26 лет этот большой тестообразный, насыщенный, контрастный пейзаж провисел в спальне художника, до самой его смерти.
#КамильПиссарро #Пейзаж #Импрессионизм
@pic_history
1877 г.
Камиль Писсарро
Лондонская Национальная галерея.
«Кот-де Бёф близ Понтуаза» - одна из самых больших картин Камиля Писсарро, которую он очень любил. На персональной выставке в 1892 году художник попросил за нее неожиданно и самоуверенно огромную сумму – 2 тысячи франков. Картина тогда, конечно, не продалась. Трудно заподозрить в таком намерении Писсарро, который едва сводил концы с концами, но, возможно, такая несвоевременная цена прозвучала как раз в надежде, что картину не купят – и ее можно будет вернуть домой. «Кот-де Бёф близ Понтуаза» продала галеристам Бернхайм-Жен жена Писсарро уже спустя 10 лет после смерти мужа.
Если принимать технику быстрого наложения мазков как основополагающую для импрессионизма, то эта картина Писсарро – одна из самых неимпрессионистских. И восхищаясь этой работой, ее хвалят не как импрессионистский пейзаж, а как огромное академическое полотно, которые в Салонах принято было рассматривать в лупу, изучая тонкости нанесения краски.
«Тестообразной, ворсистой и измученной» назвал поверхность картины французский критик Шарль Эфрусси. «Бенедиктинский труд» (французский фразеологизм, означающий длительную интеллектуальную работу, которая потребовала много терпения) - сказал о работе над полотном сам Писсарро. Британский художник Уолтер Сикерт увидел картину Писсарро в лондонской Knoedler Gallery: «Сейчас писатели почти боятся в отношении произведений искусства произносить слово «кропотливый»… Но прелесть этой картины состоит главным образом в огромной и неустанной кропотливости, в труде, таком искусном, таком быстром и таком терпеливом, что чем больше его вкладывается, тем более ясен и прост результат».
Камиль Писсарро работал в окрестностях Понтуаза в эти годы вместе с Полем Сезанном. И на третьей выставке импрессионистов были представлены пейзажи обоих художников. Для Сезанна это время ученичества, восхищения личностью, умом и творчеством Писсарро, время обретения уверенности в своем пути, осветления палитры. Сезанн часто ходит со своим «добрым богом» на пленэр, но мольберт ставит всегда выше, всегда позади. Никого не должно быть за спиной, даже Писсарро. «Кот-де Бёф близ Понтуаза» и картина Поля Сезанна «Сад на склоне Сен-Дени, Понтуаз» Сезанна написаны, скорее всего, в одном из таких совместных походов – точка зрения на склон Сезанна немного выше. И, конечно, это было время взаимного влияния. Ведь Писсарро не просто опекал юного Поля, он искренне восхищался его живописной энергией и темпераментом.
Поэтому в стройное в общем-то и привычное, фирменное воздушно-прозрачное настроение писсарровских картин 1870-х пробирается страсть. Не сезанновская агрессивная и сокрушительная, конечно. Среди горизонтальных, устойчивых в основном картин – резко вертикальная и динамичная. Искусствоведы, изучавшие ее красочный слой, пишут о целом наборе эффектов. Вершины на заднем плане и деревья написаны в несколько слоев: сначала густой и насыщенный, сверху – полупрозрачный и легкий. Подлесок на первом плане – сетка тщательных пересекающихся мазков, напоминающая плетение грубой ткани. Преобладающий на переднем плане зеленый цвет как будто понемногу тускнеет и выцветает при удалении вглубь – а оттенки красного наоборот усиливаются. Этот эффект создает глубину и перспективу.
26 лет этот большой тестообразный, насыщенный, контрастный пейзаж провисел в спальне художника, до самой его смерти.
#КамильПиссарро #Пейзаж #Импрессионизм
@pic_history
Telegram
ИОК | Картины
"Иней"
1873 г.
Камиль Писсарро
Музей д’Орсе, Париж.
«Это борозды? Это иней? Да это какие-то бесформенные скребки по грязному холсту! Где тут начало и конец, где верх и низ, где зад и перед?»
Картина «Иней» - одна из самых известных и узнаваемых у Писсарро. Практически все работы, попавшие на скандальную первую выставку художников-импрессионистов (тогда еще никаких не импрессионистов, а просто Анонимного общества художников, скульпторов и граверов) в ателье фотографа Надара, сейчас автоматически причислены к легендарным. И каждый раз незадачливому критику Луи Леруа приходится слегка вздрогнуть и повернуться в гробу, когда об одной из этих картин пишут исследователи.
Это Луи Леруа написал разгромную статью в газете Le Charivari, прошелся язвительным комментарием по всем картинам, которые несколько десятилетий спустя были признаны гениальными, и практически придумал термин «импрессионизм».
Впечатление – это главное, что заботит в эти годы Писсарро. Он, первый импрессионист, по словам Сезанна, уже сложил для себя и своих друзей основные принципы новой живописи. «Все в природе имеет свой цвет, а черного и белого не существует», - утверждает художник и ищет в «белом» инее те оттенки, которые сделают его живым. Выросший в знойном мире, где тени резко перерезают землю, а солнце заливает мир, меняя оттенки до неузнаваемости, Писсарро выбирает самые неустойчивые и неопределимые состояния природы. Все эти оттепели, заморозки, первый снег, неуверенное солнце, морозное небо, подмерзшая трава, моросящий дождь, слегка оттаявшая земля, внезапно упавшая рассеянная тень – это даже не времена года, а просто неуловимый миг, живописный вызов и повод вглядываться.
Один из самых поразительных эффектов картины – это жесткое вовлечение зрителя в ее пространство. Высокие деревья (скорее всего тополя), отбрасывающие тень на пашню, находятся прямо за нами. Сквозь деревья прямо нам в спину светит солнце.
#КамильПиссарро #Пейзаж #Импрессионизм
1873 г.
Камиль Писсарро
Музей д’Орсе, Париж.
«Это борозды? Это иней? Да это какие-то бесформенные скребки по грязному холсту! Где тут начало и конец, где верх и низ, где зад и перед?»
Картина «Иней» - одна из самых известных и узнаваемых у Писсарро. Практически все работы, попавшие на скандальную первую выставку художников-импрессионистов (тогда еще никаких не импрессионистов, а просто Анонимного общества художников, скульпторов и граверов) в ателье фотографа Надара, сейчас автоматически причислены к легендарным. И каждый раз незадачливому критику Луи Леруа приходится слегка вздрогнуть и повернуться в гробу, когда об одной из этих картин пишут исследователи.
Это Луи Леруа написал разгромную статью в газете Le Charivari, прошелся язвительным комментарием по всем картинам, которые несколько десятилетий спустя были признаны гениальными, и практически придумал термин «импрессионизм».
Впечатление – это главное, что заботит в эти годы Писсарро. Он, первый импрессионист, по словам Сезанна, уже сложил для себя и своих друзей основные принципы новой живописи. «Все в природе имеет свой цвет, а черного и белого не существует», - утверждает художник и ищет в «белом» инее те оттенки, которые сделают его живым. Выросший в знойном мире, где тени резко перерезают землю, а солнце заливает мир, меняя оттенки до неузнаваемости, Писсарро выбирает самые неустойчивые и неопределимые состояния природы. Все эти оттепели, заморозки, первый снег, неуверенное солнце, морозное небо, подмерзшая трава, моросящий дождь, слегка оттаявшая земля, внезапно упавшая рассеянная тень – это даже не времена года, а просто неуловимый миг, живописный вызов и повод вглядываться.
Один из самых поразительных эффектов картины – это жесткое вовлечение зрителя в ее пространство. Высокие деревья (скорее всего тополя), отбрасывающие тень на пашню, находятся прямо за нами. Сквозь деревья прямо нам в спину светит солнце.
#КамильПиссарро #Пейзаж #Импрессионизм
«Это борозды? Это иней? Да это какие-то бесформенные скребки по грязному холсту! Где тут начало и конец, где верх и низ, где зад и перед?»
Картина «Иней» - одна из самых известных и узнаваемых у Писсарро. Практически все работы, попавшие на скандальную первую выставку художников-импрессионистов (тогда еще никаких не импрессионистов, а просто Анонимного общества художников, скульпторов и граверов) в ателье фотографа Надара, сейчас автоматически причислены к легендарным. И каждый раз незадачливому критику Луи Леруа приходится слегка вздрогнуть и повернуться в гробу, когда об одной из этих картин пишут исследователи.
Это Луи Леруа написал разгромную статью в газете Le Charivari, прошелся язвительным комментарием по всем картинам, которые несколько десятилетий спустя были признаны гениальными, и практически придумал термин «импрессионизм».
Впечатление – это главное, что заботит в эти годы Писсарро. Он, первый импрессионист, по словам Сезанна, уже сложил для себя и своих друзей основные принципы новой живописи. «Все в природе имеет свой цвет, а черного и белого не существует», - утверждает художник и ищет в «белом» инее те оттенки, которые сделают его живым. Выросший в знойном мире, где тени резко перерезают землю, а солнце заливает мир, меняя оттенки до неузнаваемости, Писсарро выбирает самые неустойчивые и неопределимые состояния природы. Все эти оттепели, заморозки, первый снег, неуверенное солнце, морозное небо, подмерзшая трава, моросящий дождь, слегка оттаявшая земля, внезапно упавшая рассеянная тень – это даже не времена года, а просто неуловимый миг, живописный вызов и повод вглядываться.
Один из самых поразительных эффектов картины – это жесткое вовлечение зрителя в ее пространство. Высокие деревья (скорее всего тополя), отбрасывающие тень на пашню, находятся прямо за нами. Сквозь деревья прямо нам в спину светит солнце.
#КамильПиссарро #Пейзаж #Импрессионизм
@art_reklam
Картина «Иней» - одна из самых известных и узнаваемых у Писсарро. Практически все работы, попавшие на скандальную первую выставку художников-импрессионистов (тогда еще никаких не импрессионистов, а просто Анонимного общества художников, скульпторов и граверов) в ателье фотографа Надара, сейчас автоматически причислены к легендарным. И каждый раз незадачливому критику Луи Леруа приходится слегка вздрогнуть и повернуться в гробу, когда об одной из этих картин пишут исследователи.
Это Луи Леруа написал разгромную статью в газете Le Charivari, прошелся язвительным комментарием по всем картинам, которые несколько десятилетий спустя были признаны гениальными, и практически придумал термин «импрессионизм».
Впечатление – это главное, что заботит в эти годы Писсарро. Он, первый импрессионист, по словам Сезанна, уже сложил для себя и своих друзей основные принципы новой живописи. «Все в природе имеет свой цвет, а черного и белого не существует», - утверждает художник и ищет в «белом» инее те оттенки, которые сделают его живым. Выросший в знойном мире, где тени резко перерезают землю, а солнце заливает мир, меняя оттенки до неузнаваемости, Писсарро выбирает самые неустойчивые и неопределимые состояния природы. Все эти оттепели, заморозки, первый снег, неуверенное солнце, морозное небо, подмерзшая трава, моросящий дождь, слегка оттаявшая земля, внезапно упавшая рассеянная тень – это даже не времена года, а просто неуловимый миг, живописный вызов и повод вглядываться.
Один из самых поразительных эффектов картины – это жесткое вовлечение зрителя в ее пространство. Высокие деревья (скорее всего тополя), отбрасывающие тень на пашню, находятся прямо за нами. Сквозь деревья прямо нам в спину светит солнце.
#КамильПиссарро #Пейзаж #Импрессионизм
@art_reklam
С этой точки обзора Писсарро написал в Руане три картины. Только эта является частью музейной экспозиции, две другие – в частных коллекциях. Художник писал сыну из Руана, что нашел прекрасное место, с которого можно написать не только улицу, но и рынок. Писсарро ждет пятницы, пока на городском рынке начнется рабочий день. Это «оконный период» Писсарро, когда он почти не выходит на пленэр из-за прогрессирующей болезни глаз. В последние несколько лет жизни он просто смотрит в окно и наслаждается возможностью иногда менять эти окна и вид за ними – у Писсарро наконец-то появились деньги для путешествия.
В этой цельной картине со сжатым пространством две совершенно разные по техническому исполнению области. Одна – собор, нечеткий, текущий и призрачный в толще воздуха. Классический импрессионизм, реверанс в сторону юношеских находок. Вторая область – это мир рынка, шумный и яркий, устойчивый и наполнившийся в солнечном свете тяжестью и объемом. Несколько пятен чистого цвета на козырьке и на крышах прямо по улице Эписери уводят Писсарро далеко от мерцающих стен собора. Некоторые критики видят на этом руанском рынке геометрическую гармонию, которая предвещает скорое и настойчивое изменение живописной философии, которая предвещает кубизм.
Писсарро вернулся в Париж – и Поль Дюран-Рюэль тут же купил у него за полторы тысячи франков картину с видом руанского рынка.
#КамильПиссарро #Импрессионизм
@pic_history
В этой цельной картине со сжатым пространством две совершенно разные по техническому исполнению области. Одна – собор, нечеткий, текущий и призрачный в толще воздуха. Классический импрессионизм, реверанс в сторону юношеских находок. Вторая область – это мир рынка, шумный и яркий, устойчивый и наполнившийся в солнечном свете тяжестью и объемом. Несколько пятен чистого цвета на козырьке и на крышах прямо по улице Эписери уводят Писсарро далеко от мерцающих стен собора. Некоторые критики видят на этом руанском рынке геометрическую гармонию, которая предвещает скорое и настойчивое изменение живописной философии, которая предвещает кубизм.
Писсарро вернулся в Париж – и Поль Дюран-Рюэль тут же купил у него за полторы тысячи франков картину с видом руанского рынка.
#КамильПиссарро #Импрессионизм
@pic_history
Один критик заметил, что «кисть Писсарро похожа на лопату, которая с болезненным усилием ворочает землю». Такая уничижительная крестьянская метафора, направленная против Писсарро, делает честь критику - он смог найти образ, близкий художнику больше всего. Дикий, загорелый уроженец Антильский островов, Писсарро, обосновавшись во Франции, становится не столичным обитателем богемного Монмартра, а крестьянином, которого земля кормит. И буквально - не давая умереть от голода и вырастить детей, и на уровне образов и мотивов - ежедневно щедро одаривая летними рассветными солнечными пятнами, хрустящим инеем, ровными бороздами после вспашки, осенними листьями, прозрачными зимними сухими травами. Он буквально пишет то, что под ногами.
При этом Писсарро не прост и не наивен, его называли учителем Поль Гоген и Поль Сезанн, те художники, которые определили все современное искусство. Самоучка Писсарро, не получивший академического образования, охотно учит молодых художников, в которых часто только он один и верит. Он делится идеями и опытом, формулирует в разговорах и письмах идеи импрессионизма так, что он действительно начинает превращаться в идейное художественное движение с понятными целями.
«Изображайте сущность вещей, пытайтесь выразить ее любыми средствами, не думая о технике», - записал слова Писсарро один из его учеников Луи Ле Байль. Сезанн, уехавший жить отшельником и постигать суть прованских сосен, гор и крестьян, лучше всех усвоил эти уроки.
А Писсарро оставался в Эраньи до конца жизни, не поменяв привычек и жизненного уклада даже в те времена, когда его картины раскупались в частные коллекции прямо на персональных выставках. Писсарро врос в деревенскую землю Эраньи и не сомневался в надежности и неисчерпаемой силе своего места обитания. Писатель Октав Мирбо сказал однажды о тихом гении художника:
«Глаз художника, как и ум мыслителя, обнаруживает более важные аспекты вещей, их целостность и единство. Даже когда он рисует фигуры в сценах деревенской жизни, человека он всегда видит в общей земной гармонии, как человеческое растение. Чтобы описать драму земли и тронуть наши сердца, месье Писсарро не нуждается в неистовых жестах, сложных арабесках и зловещих ветвях на фоне ясного неба».
@pic_history
#КамильПиссарро #Пейзаж #Импрессионизм
При этом Писсарро не прост и не наивен, его называли учителем Поль Гоген и Поль Сезанн, те художники, которые определили все современное искусство. Самоучка Писсарро, не получивший академического образования, охотно учит молодых художников, в которых часто только он один и верит. Он делится идеями и опытом, формулирует в разговорах и письмах идеи импрессионизма так, что он действительно начинает превращаться в идейное художественное движение с понятными целями.
«Изображайте сущность вещей, пытайтесь выразить ее любыми средствами, не думая о технике», - записал слова Писсарро один из его учеников Луи Ле Байль. Сезанн, уехавший жить отшельником и постигать суть прованских сосен, гор и крестьян, лучше всех усвоил эти уроки.
А Писсарро оставался в Эраньи до конца жизни, не поменяв привычек и жизненного уклада даже в те времена, когда его картины раскупались в частные коллекции прямо на персональных выставках. Писсарро врос в деревенскую землю Эраньи и не сомневался в надежности и неисчерпаемой силе своего места обитания. Писатель Октав Мирбо сказал однажды о тихом гении художника:
«Глаз художника, как и ум мыслителя, обнаруживает более важные аспекты вещей, их целостность и единство. Даже когда он рисует фигуры в сценах деревенской жизни, человека он всегда видит в общей земной гармонии, как человеческое растение. Чтобы описать драму земли и тронуть наши сердца, месье Писсарро не нуждается в неистовых жестах, сложных арабесках и зловещих ветвях на фоне ясного неба».
@pic_history
#КамильПиссарро #Пейзаж #Импрессионизм