«Сад земных наслаждений»
1510 г.
Иероним Босх
Сад земных наслаждений — это изображение Рая, где упразднён естественный порядок вещей и полновластно царят хаос и сладострастие, уводя людей от пути спасения. Этот триптих Босха является самым лирическим и загадочным его произведением: в созданной им символической панораме христианские аллегории смешиваются с алхимическими и эзотерическими символами, что породило самые экстравагантные гипотезы касательно религиозной ортодоксальности художника и его сексуальных склонностей.
Главная цель художника — показать тлетворные последствия чувственных удовольствий и их эфемерный характер, в том числе в представленном фрагменте: стеклянная сфера, в которой предаются ласкам любовники иллюстрируют голландскую пословицу: «Счастье и стекло — как они недолговечны».
#ИеронимБосх #Ренессанс
1510 г.
Иероним Босх
Сад земных наслаждений — это изображение Рая, где упразднён естественный порядок вещей и полновластно царят хаос и сладострастие, уводя людей от пути спасения. Этот триптих Босха является самым лирическим и загадочным его произведением: в созданной им символической панораме христианские аллегории смешиваются с алхимическими и эзотерическими символами, что породило самые экстравагантные гипотезы касательно религиозной ортодоксальности художника и его сексуальных склонностей.
Главная цель художника — показать тлетворные последствия чувственных удовольствий и их эфемерный характер, в том числе в представленном фрагменте: стеклянная сфера, в которой предаются ласкам любовники иллюстрируют голландскую пословицу: «Счастье и стекло — как они недолговечны».
#ИеронимБосх #Ренессанс
"Воз сена"
1515 г.
Иероним Босх
Национальный музей Прадо, Мадрид.
В центральной части открытого триптиха «Воз сена» изображена повозка с огромным стогом сена, вокруг которого развиваются все действия и сюжеты картины. Воз влекут семь ужасных полулюдей-полузверей: наполовину львы, собаки, медведи, рыбы, волки. Они символизируют гордыню, деспотизм, жадность, жестокость и другие пороки. За повозкой следуют представители различных сословий, каждый из них стремится ухватить себе сена. Людьми движет жажда наживы, из-за которой они бьют и убивают друг друга. Эти сюжеты представляют собой грехи воровства и распутства. Только сильные мира сего не вмешиваются в драки, потому что этот воз итак принадлежит им. На вершине стога под аккомпанемент служителя Дьявола музицируют люди, за ними стоит, обнявшись, пара влюбленных. В верхней части композиции на золотом облаке изображен наблюдающий за происходящим Всевышний, к милости которого взывает отчаявшийся вразумить людей ангел. Главный мотив картины человеческая глупость и жадность, из-за которых люди не могут сделать выбор между земными богатствами и возможностью вечно жить в раю.
#ИеронимБосх #АллегорическаяCцена #СеверноеВозрождение
1515 г.
Иероним Босх
Национальный музей Прадо, Мадрид.
В центральной части открытого триптиха «Воз сена» изображена повозка с огромным стогом сена, вокруг которого развиваются все действия и сюжеты картины. Воз влекут семь ужасных полулюдей-полузверей: наполовину львы, собаки, медведи, рыбы, волки. Они символизируют гордыню, деспотизм, жадность, жестокость и другие пороки. За повозкой следуют представители различных сословий, каждый из них стремится ухватить себе сена. Людьми движет жажда наживы, из-за которой они бьют и убивают друг друга. Эти сюжеты представляют собой грехи воровства и распутства. Только сильные мира сего не вмешиваются в драки, потому что этот воз итак принадлежит им. На вершине стога под аккомпанемент служителя Дьявола музицируют люди, за ними стоит, обнявшись, пара влюбленных. В верхней части композиции на золотом облаке изображен наблюдающий за происходящим Всевышний, к милости которого взывает отчаявшийся вразумить людей ангел. Главный мотив картины человеческая глупость и жадность, из-за которых люди не могут сделать выбор между земными богатствами и возможностью вечно жить в раю.
#ИеронимБосх #АллегорическаяCцена #СеверноеВозрождение
«Сад земных наслаждений»
1510 г.
Иероним Босх
Сад земных наслаждений — это изображение Рая, где упразднён естественный порядок вещей и полновластно царят хаос и сладострастие, уводя людей от пути спасения. Этот триптих Босха является самым лирическим и загадочным его произведением: в созданной им символической панораме христианские аллегории смешиваются с алхимическими и эзотерическими символами, что породило самые экстравагантные гипотезы касательно религиозной ортодоксальности художника и его сексуальных склонностей.
Главная цель художника — показать тлетворные последствия чувственных удовольствий и их эфемерный характер, в том числе в представленном фрагменте: стеклянная сфера, в которой предаются ласкам любовники иллюстрируют голландскую пословицу: «Счастье и стекло — как они недолговечны».
#ИеронимБосх #Ренессанс
1510 г.
Иероним Босх
Сад земных наслаждений — это изображение Рая, где упразднён естественный порядок вещей и полновластно царят хаос и сладострастие, уводя людей от пути спасения. Этот триптих Босха является самым лирическим и загадочным его произведением: в созданной им символической панораме христианские аллегории смешиваются с алхимическими и эзотерическими символами, что породило самые экстравагантные гипотезы касательно религиозной ортодоксальности художника и его сексуальных склонностей.
Главная цель художника — показать тлетворные последствия чувственных удовольствий и их эфемерный характер, в том числе в представленном фрагменте: стеклянная сфера, в которой предаются ласкам любовники иллюстрируют голландскую пословицу: «Счастье и стекло — как они недолговечны».
#ИеронимБосх #Ренессанс
"Фокусник"
1502 г.
Иероним Босх
Муниципальный музей, Сен-Жермен-ан-Ле.
Оригинал картины Иеронима Босха «Фокусник» не сохранился, однако произведение дошло до нас в нескольких копиях, наиболее точную из которых можно посмотреть в Муниципальном музее пригорода Парижа Сен-Жермен-ан-Ле. Копия имеет прямоугольную форму, но специалисты почти не сомневаются, что оригинальная композиция была вписана в круг, т.е. имела форму тондо (от итал. rotondo – круглый), наподобие «Извлечения камня глупости» – другой известной картины Босха. Круг, по своей сути, напоминает выпуклое средневековое зеркало или линзу: всё, что попадает в его пределы, приобретает искажённые пропорции и формы, но при этом становится очень наглядным.
Датировка
Традиционно «Фокусника» относили к раннему периоду творчества Босха – между 1475 и 1480 гг. Считалось, что несколько неловко написанные фигуры и неправильное перспективное сокращение (особенно заметное в изображении стола) говорят о неуверенности руки начинающего мастера. Весьма примитивный рисунок, с одной стороны, может указывать на авторскую неопытность. Но, с другой стороны, и во времена творческой зрелости Босх часто прибегал к намеренной архаизации и примитивизации приёмов изображения, так что вопрос с датировкой «Фокусника» остаётся открытым. Дендрохронологический анализ сен-жерменской копии указывает, что она создана около 1502 года.
Сюжет
На фоне выщербленной каменной стены, верхняя часть которой поросла травой, шарлатан в черном цилиндре и красном плаще дурачит доверчивую публику. Зрители монолитной группкой расположились у другого края стола и с изумлением глядят, как фокусник извлекает изо рта одного из зевак лягушку. Но вот юноша, обнимающий свою спутницу, замечает неладное и указывает на это пальцем: стоящий рядом человек в монашеской одежде, прикидывающийся слепым, запустил руку в карман «поглотителя лягушек» и пытается вытянуть оттуда кошелёк. Вероятно, это сообщник фокусника и всё представление рассчитано на то, чтобы усыпить бдительность публики и воспользоваться её доверчивой рассеянностью.
Фокусник зажимает в пальцах миниатюрный шарик, на столе видны еще несколько шариков и напёрстки. Из прикреплённой к поясу фокусника корзинки выглядывает голова совы – привычной для Босха аллегории зла и дьявольских козней. Лягушки (одна сидит на столе, другая – виднеется во рту у «жертвы» фокусника) тоже рассматривается как символ порока. Сложнее трактовать символическое значение собаки (некоторые полагают, что это обезьянка) под столом и аиста, поглотителя лягушек, темный силуэт которого виден в левом верхнем углу.
Над кем насмехается Босх?
Чаще всего «Фокусника» трактуют как жанровую сценку, сатира которой направлена и на фокусников-мошенников, и в еще большей степени – на доверчивых разинь, готовых поверить любому ловкому проходимцу. Некоторые специалисты проводят параллели между извлечением лягушки фокусником и церковной процедурой изгнания дьявола. При таком подходе картина «Фокусник» приобретает антиклерикальный смысл, становится сатирой на священнослужителей, почём зря дурачащих доверчиваю паству. Эта идея подкрепляется и теми аргументами, что платье фокусника похоже на красную кардинальскую сутану, а «униформа» его сообщника напоминает об одежде монахов-доминиканцев. Возможно, Босх обличает здесь продажу индульгенций – отпущение грехов за деньги.
Загадочный человек в зелёном
Специалисты заметили, что персонаж в зеленом головном уборе и такого же цвета плаще (он стоит почти у середины стола и смотрит прямо на зрителя) появляется и на других работах Босха, например, в «Распятой мученице». Предполагают, что он писался с кого-то из реальных знакомых Босха, но вряд ли этот человек был художнику другом, поскольку на картинах он показан скорее в негативном ключе.
#ИеронимБосх
@pic_history
1502 г.
Иероним Босх
Муниципальный музей, Сен-Жермен-ан-Ле.
Оригинал картины Иеронима Босха «Фокусник» не сохранился, однако произведение дошло до нас в нескольких копиях, наиболее точную из которых можно посмотреть в Муниципальном музее пригорода Парижа Сен-Жермен-ан-Ле. Копия имеет прямоугольную форму, но специалисты почти не сомневаются, что оригинальная композиция была вписана в круг, т.е. имела форму тондо (от итал. rotondo – круглый), наподобие «Извлечения камня глупости» – другой известной картины Босха. Круг, по своей сути, напоминает выпуклое средневековое зеркало или линзу: всё, что попадает в его пределы, приобретает искажённые пропорции и формы, но при этом становится очень наглядным.
Датировка
Традиционно «Фокусника» относили к раннему периоду творчества Босха – между 1475 и 1480 гг. Считалось, что несколько неловко написанные фигуры и неправильное перспективное сокращение (особенно заметное в изображении стола) говорят о неуверенности руки начинающего мастера. Весьма примитивный рисунок, с одной стороны, может указывать на авторскую неопытность. Но, с другой стороны, и во времена творческой зрелости Босх часто прибегал к намеренной архаизации и примитивизации приёмов изображения, так что вопрос с датировкой «Фокусника» остаётся открытым. Дендрохронологический анализ сен-жерменской копии указывает, что она создана около 1502 года.
Сюжет
На фоне выщербленной каменной стены, верхняя часть которой поросла травой, шарлатан в черном цилиндре и красном плаще дурачит доверчивую публику. Зрители монолитной группкой расположились у другого края стола и с изумлением глядят, как фокусник извлекает изо рта одного из зевак лягушку. Но вот юноша, обнимающий свою спутницу, замечает неладное и указывает на это пальцем: стоящий рядом человек в монашеской одежде, прикидывающийся слепым, запустил руку в карман «поглотителя лягушек» и пытается вытянуть оттуда кошелёк. Вероятно, это сообщник фокусника и всё представление рассчитано на то, чтобы усыпить бдительность публики и воспользоваться её доверчивой рассеянностью.
Фокусник зажимает в пальцах миниатюрный шарик, на столе видны еще несколько шариков и напёрстки. Из прикреплённой к поясу фокусника корзинки выглядывает голова совы – привычной для Босха аллегории зла и дьявольских козней. Лягушки (одна сидит на столе, другая – виднеется во рту у «жертвы» фокусника) тоже рассматривается как символ порока. Сложнее трактовать символическое значение собаки (некоторые полагают, что это обезьянка) под столом и аиста, поглотителя лягушек, темный силуэт которого виден в левом верхнем углу.
Над кем насмехается Босх?
Чаще всего «Фокусника» трактуют как жанровую сценку, сатира которой направлена и на фокусников-мошенников, и в еще большей степени – на доверчивых разинь, готовых поверить любому ловкому проходимцу. Некоторые специалисты проводят параллели между извлечением лягушки фокусником и церковной процедурой изгнания дьявола. При таком подходе картина «Фокусник» приобретает антиклерикальный смысл, становится сатирой на священнослужителей, почём зря дурачащих доверчиваю паству. Эта идея подкрепляется и теми аргументами, что платье фокусника похоже на красную кардинальскую сутану, а «униформа» его сообщника напоминает об одежде монахов-доминиканцев. Возможно, Босх обличает здесь продажу индульгенций – отпущение грехов за деньги.
Загадочный человек в зелёном
Специалисты заметили, что персонаж в зеленом головном уборе и такого же цвета плаще (он стоит почти у середины стола и смотрит прямо на зрителя) появляется и на других работах Босха, например, в «Распятой мученице». Предполагают, что он писался с кого-то из реальных знакомых Босха, но вряд ли этот человек был художнику другом, поскольку на картинах он показан скорее в негативном ключе.
#ИеронимБосх
@pic_history
"Увенчание терновым венцом"
1510 г.
Иероним Босх
Лондонская Национальная галерея.
На темно-сером фоне, лишённом даже намёка на глубину, с почти геометрической простотой скомпонованы пять фигур: Христос, облаченный в белые одежды, и четверо его мучителей. Один рвёт одежды Спасителя, второй с издевательской ухмылкой прикасается к его руке, третий, в железных перчатках римского воина, возлагает на голову Христа терновый венец, а роль четвёртого остаётся до конца непрояснённой.
Во времена Христа символом царской власти в Римской империи (игравшей по отношению к Иудее роль метрополии) был лавровый венок. Венок из терний был его антиподом, издевательской пародией. Именно поэтому римский воин водружает терновый венец на голову того, кого уверовавшие в Него называли Царём Иудейским. Так римлянин показывает, чего, с его точки зрения, стоит этот «царь».
На примерах мучителей Христа Босх пытается осмыслить природу человека. И его вывод неутешителен: человек оказывается равнодушен и жесток, корыстен и порочен, он ищет унижения другого и жаждет кровавых зрелищ.
Но образы тех, кто окружает на картине Христа, неравнозначны. Они предельно физиологически конкретны и психологически дифференцированы: на лице фарисея в левом нижнем углу написан садистский азарт, римский воин в зелёной чалме излучает тупую суровость, человек в меховой шапке, украшенной дубовыми листьями, демонстрирует подобие сочувствия. Символика листьев дуба и функция орудия в руке этого персонажа неясны, но вот черты его лица напоминают предполагаемые автопортреты Босха – например, в образе Странника с внешних створок триптиха «Воз сена» или «меланхоличного чудовища» из «Сада земных наслаждений». Возможно, таким образом художник иллюстрирует мысль о том, что любой человек (и сам Босх не исключение), в силу своей греховной природы, является мучителем Христа и одновременно одним из тех, за кого Иисус отправляется на крестные муки.
Загадкой для толкователей Босха является и ошейник с шипами. Во времена, когда жил художник, подобные надевали на собак, чтобы защитить их от волков. Есть и в творчестве Босха собака с колючим обручем на шее – она изображена на внешних створках триптиха «Воз сена». Но почему собачий атрибут передан человеку, да еще и имеющему предполагаемые портретные характеристики Босха? Здесь нет однозначного ответа, зато остаётся обширное поле для интерпретаций.
Заслуживает внимания версия о том, что на примере мучителей Христа Босху удается изобразить четыре основных темперамента. Теорию четырех его типов разрабатывали еще в античности, так что исторически это предположение вполне обоснованно. Двое вверху считаются представителями холерического и меланхолического темперамента, а двое внизу, соответственно, – сангвинического и холерического. Христос, в отличие от тех, кто его окружает, изображён лишённым признаков темперамента. Он остаётся бесстрастным и словно бы не замечает своих палачей, устремляя полный смирения взгляд куда-то вне пространства картины.
Интересны поэтика и геометрия «Увенчания терновым венцом», построенного на символике числа «четыре». В естественнонаучной картине мира «четыре» – важнейший опорный пункт: четыре стороны света (север, юг, запад, восток), четыре элемента (вода, земля, огонь, воздух), четыре времени года. Геометрический эквивалент числа «четыре» – квадрат, сакральный эквивалент – крест. В мистическом плане «четыре» означает всемогущество, всеохватность, власть над пространством и временем. Не случайно так часто число «четыре» встречается в Библии: 4 реки в Раю, 4 величайших пророка Ветхого Завета (Исайя, Иеремия, Иезекииль, Даниил), 4 символических животных несут ковчег Завета в видении Иезекииля, Евангелий – тоже четыре. Вот почему «четыре» в картине Босха может означать «все»: все без исключения виновны в смерти Спасителя на кресте, и, тем не менее, все имеют шанс на прощение и спасение.
#ИеронимБосх #РелигиознаяСцена
@pic_history
1510 г.
Иероним Босх
Лондонская Национальная галерея.
На темно-сером фоне, лишённом даже намёка на глубину, с почти геометрической простотой скомпонованы пять фигур: Христос, облаченный в белые одежды, и четверо его мучителей. Один рвёт одежды Спасителя, второй с издевательской ухмылкой прикасается к его руке, третий, в железных перчатках римского воина, возлагает на голову Христа терновый венец, а роль четвёртого остаётся до конца непрояснённой.
Во времена Христа символом царской власти в Римской империи (игравшей по отношению к Иудее роль метрополии) был лавровый венок. Венок из терний был его антиподом, издевательской пародией. Именно поэтому римский воин водружает терновый венец на голову того, кого уверовавшие в Него называли Царём Иудейским. Так римлянин показывает, чего, с его точки зрения, стоит этот «царь».
На примерах мучителей Христа Босх пытается осмыслить природу человека. И его вывод неутешителен: человек оказывается равнодушен и жесток, корыстен и порочен, он ищет унижения другого и жаждет кровавых зрелищ.
Но образы тех, кто окружает на картине Христа, неравнозначны. Они предельно физиологически конкретны и психологически дифференцированы: на лице фарисея в левом нижнем углу написан садистский азарт, римский воин в зелёной чалме излучает тупую суровость, человек в меховой шапке, украшенной дубовыми листьями, демонстрирует подобие сочувствия. Символика листьев дуба и функция орудия в руке этого персонажа неясны, но вот черты его лица напоминают предполагаемые автопортреты Босха – например, в образе Странника с внешних створок триптиха «Воз сена» или «меланхоличного чудовища» из «Сада земных наслаждений». Возможно, таким образом художник иллюстрирует мысль о том, что любой человек (и сам Босх не исключение), в силу своей греховной природы, является мучителем Христа и одновременно одним из тех, за кого Иисус отправляется на крестные муки.
Загадкой для толкователей Босха является и ошейник с шипами. Во времена, когда жил художник, подобные надевали на собак, чтобы защитить их от волков. Есть и в творчестве Босха собака с колючим обручем на шее – она изображена на внешних створках триптиха «Воз сена». Но почему собачий атрибут передан человеку, да еще и имеющему предполагаемые портретные характеристики Босха? Здесь нет однозначного ответа, зато остаётся обширное поле для интерпретаций.
Заслуживает внимания версия о том, что на примере мучителей Христа Босху удается изобразить четыре основных темперамента. Теорию четырех его типов разрабатывали еще в античности, так что исторически это предположение вполне обоснованно. Двое вверху считаются представителями холерического и меланхолического темперамента, а двое внизу, соответственно, – сангвинического и холерического. Христос, в отличие от тех, кто его окружает, изображён лишённым признаков темперамента. Он остаётся бесстрастным и словно бы не замечает своих палачей, устремляя полный смирения взгляд куда-то вне пространства картины.
Интересны поэтика и геометрия «Увенчания терновым венцом», построенного на символике числа «четыре». В естественнонаучной картине мира «четыре» – важнейший опорный пункт: четыре стороны света (север, юг, запад, восток), четыре элемента (вода, земля, огонь, воздух), четыре времени года. Геометрический эквивалент числа «четыре» – квадрат, сакральный эквивалент – крест. В мистическом плане «четыре» означает всемогущество, всеохватность, власть над пространством и временем. Не случайно так часто число «четыре» встречается в Библии: 4 реки в Раю, 4 величайших пророка Ветхого Завета (Исайя, Иеремия, Иезекииль, Даниил), 4 символических животных несут ковчег Завета в видении Иезекииля, Евангелий – тоже четыре. Вот почему «четыре» в картине Босха может означать «все»: все без исключения виновны в смерти Спасителя на кресте, и, тем не менее, все имеют шанс на прощение и спасение.
#ИеронимБосх #РелигиознаяСцена
@pic_history
"Искушение святого Антония"
1490-е
Иероним Босх
Национальный музей Прадо, Мадрид.
Житие святого Антония – одна из магистральных тем в творчестве Иеронима Босха. Помимо триптиха «Искушение святого Антония», представляющего жизнь христианского пустынника в разнообразных ситуациях и эпизодах, известны две одноимённых доски – первая хранится в Прадо, а вторая, атрибутированная Босху совсем недавно, – в Канзас-сити.
Атрибуция мадридской доски время от времени оспаривается. Так, голландский исследовательский проект Bosch Research and Conservation Project не считает данное «Искушение св. Антония» подлинником, в то время как музей Прадо не ставит авторство Босха под сомнение.
Изначально верхняя часть панели имела дугообразную (арочную) форму, но в XIX веке форма была изменена на прямоугольную при помощи добавления кусочков дуба по углам. Таким образом, в верхней части картина имеет более поздние дописи.
Тема мадридской доски – медитация святого Антония, которого дьявол пытается отвлечь от молитвы, насылая разнообразных монстров. Святой показан на лоне природы, под сенью виртуозно изображённого полого дерева. Замкнутый округлый силуэт Антония со сплетенными в замок руками говорит о крайней степени концентрации святого. Ничто из происходящего вокруг не может отвлечь его от молитвы. Но что же всё-таки творится рядом? Свинья с миниатюрным колокольчиком в ухе лежит у ног Антония. Гибридное чудовище с птичье головой и корпусом, составленным из каменной башни и воронки, пытается ударить свинью молотом. Больше никто из чертей не пытается атаковать святого – ни рыба на ножках, ни гримасничающий в реке монстр. Многие чудовища поглощены своими делами: ставят мосты, тащат лестницу к дому святого. Несколько демонов тянут глиняный кувшин и льют из него воду на дерево позади святого Антония. Реставрация показала, что дерево на изначальном рисунке Босха было объято огнём. После реставрации можно различить отдельные искры и дым.
Интересный вопрос – а видит ли вообще окружающих демонов святой Антоний? Некоторые исследователи склоняются к мысли, что нет. Их видим только мы – грешные люди, ведь, согласно фламандскому мистику Яну ван Рёйсбруку, жившему за 100 лет до Босха, «то, что мы созерцаем, – это то, что мы есть».
#ИеронимБосх #РелигиознаяСцена
@pic_history
1490-е
Иероним Босх
Национальный музей Прадо, Мадрид.
Житие святого Антония – одна из магистральных тем в творчестве Иеронима Босха. Помимо триптиха «Искушение святого Антония», представляющего жизнь христианского пустынника в разнообразных ситуациях и эпизодах, известны две одноимённых доски – первая хранится в Прадо, а вторая, атрибутированная Босху совсем недавно, – в Канзас-сити.
Атрибуция мадридской доски время от времени оспаривается. Так, голландский исследовательский проект Bosch Research and Conservation Project не считает данное «Искушение св. Антония» подлинником, в то время как музей Прадо не ставит авторство Босха под сомнение.
Изначально верхняя часть панели имела дугообразную (арочную) форму, но в XIX веке форма была изменена на прямоугольную при помощи добавления кусочков дуба по углам. Таким образом, в верхней части картина имеет более поздние дописи.
Тема мадридской доски – медитация святого Антония, которого дьявол пытается отвлечь от молитвы, насылая разнообразных монстров. Святой показан на лоне природы, под сенью виртуозно изображённого полого дерева. Замкнутый округлый силуэт Антония со сплетенными в замок руками говорит о крайней степени концентрации святого. Ничто из происходящего вокруг не может отвлечь его от молитвы. Но что же всё-таки творится рядом? Свинья с миниатюрным колокольчиком в ухе лежит у ног Антония. Гибридное чудовище с птичье головой и корпусом, составленным из каменной башни и воронки, пытается ударить свинью молотом. Больше никто из чертей не пытается атаковать святого – ни рыба на ножках, ни гримасничающий в реке монстр. Многие чудовища поглощены своими делами: ставят мосты, тащат лестницу к дому святого. Несколько демонов тянут глиняный кувшин и льют из него воду на дерево позади святого Антония. Реставрация показала, что дерево на изначальном рисунке Босха было объято огнём. После реставрации можно различить отдельные искры и дым.
Интересный вопрос – а видит ли вообще окружающих демонов святой Антоний? Некоторые исследователи склоняются к мысли, что нет. Их видим только мы – грешные люди, ведь, согласно фламандскому мистику Яну ван Рёйсбруку, жившему за 100 лет до Босха, «то, что мы созерцаем, – это то, что мы есть».
#ИеронимБосх #РелигиознаяСцена
@pic_history
Telegram
ИОК | Картины
"Несение креста"
1510-е
Иероним Босх
Музей изящных искусств, Гент.
Наряду с «Садом земных наслаждений», гентское «Несение креста» долго считалось наиболее узнаваемой вещью Иеронима Босха, воспринималось как босховский творческий манифест, программная картина и «символ веры». Уж слишком впечатляющей была эта адская мозаика, сложенная из крепко пригнанных друг к другу дегенеративных лиц, – настолько отвратительных, что даже и завораживающих. Произведение расценивалось как безусловно великое и новаторское.
«Несение креста» из Гента считалось в каком-то смысле визитной карточкой Босха, работой, которую невозможно приписать никому другому. Эрудированный испанский монах Хосе де Сигуэнса когда-то проницательно написал о Босхе и его отличии от прочих живописцев: «Разница между работами этого человека и работами других художников заключается в том, что другие стараются изобразить людей такими, как они выглядят снаружи, ему же хватило мужества изображать их такими, какими они являются изнутри».
Не раз картина Босха становилась поводом для художественных рефлексий. У поэта Павла Антокольского есть стихитворение о том, будто бы Босх привёл его в харчевню, где за соседним столом пировали палачи, которых художник изобразит в «Несении креста»:
Он сел в углу, прищурился и начал:
Носы приплюснул, уши увеличил,
Перекалечил каждого и скрючил,
Их низость обозначил навсегда.
А пир в харчевне был меж тем в разгаре.
Мерзавцы, хохоча и балагуря,
Не знали, что сулит им срам и горе
Сей живописи Страшного суда.
«Несение креста» - имитация?
Узнаваемость картины была столь велика, что заключение голландских ученых, сделанное в 2016-м году по результатам проводившихся с 2010-го года масштабных исследований, стало настоящей сенсацией. Эксперты утверждали: это не Босх! Генсткое «Несение креста», действительно, создано в эпоху Босха и, вероятнее всего, даже вышло из его мастерской, но непосредственно Босху оно не принадлежит. Скорее всего, это не подлинник, а подражание.
Отличие гентского «Несения креста» от венского
В Вене хранится еще одна картина Босха с тем же названием, авторство которой не ставится под сомнение. На ней можно видеть вполне традиционно решённое изображение крестного пути Христа на Голгофу: Спаситель идет, согнувшись под тяжестью креста, вдалеке виден традиционный для Босха брабантский пейзаж, а окружающие Христа имеют вполне человеческий облик, хотя среди них есть и Его мучители.
Более позднее, гентское, «Несение креста» отличается от венского кардинально. В первую очередь, изменяется колорит: звучные и яркие краски уступают место темным и холодным оттенкам серого и коричневого с тревожным металлическим блеском. Меняется и композиция: вместо ростовых фигур появляется калейдоскоп лиц, занимающих всё пространство почти квадратной доски. Всё это порождает ощущение тесноты, давки, кромешного ужаса – и вместе с тем потрясающий эстетический эффект. Перебитые носы, толстые губы, выбитые зубы, выступающие подбородки и глаза, горящие нездоровым азартом, – художник изображает не людей, а живое воплощение человеческих пороков и страстей. На их фоне выделяются спокойные лица Христа и святой Вероники (апокрифического персонажа, не упомянутого в Евангелиях) с закрытыми глазами. Вероника держит в руках плат с изображение лика Христа.
Директор Музея изящных искусств в Генте справедливо заметил: если и вправду «Несение креста» не принадлежит кисти Босха, создать подобную вещь мог только гений, еще более крупный, нежели Босх.
#ИеронимБосх #РелигиознаяСцена
@pic_history
1510-е
Иероним Босх
Музей изящных искусств, Гент.
Наряду с «Садом земных наслаждений», гентское «Несение креста» долго считалось наиболее узнаваемой вещью Иеронима Босха, воспринималось как босховский творческий манифест, программная картина и «символ веры». Уж слишком впечатляющей была эта адская мозаика, сложенная из крепко пригнанных друг к другу дегенеративных лиц, – настолько отвратительных, что даже и завораживающих. Произведение расценивалось как безусловно великое и новаторское.
«Несение креста» из Гента считалось в каком-то смысле визитной карточкой Босха, работой, которую невозможно приписать никому другому. Эрудированный испанский монах Хосе де Сигуэнса когда-то проницательно написал о Босхе и его отличии от прочих живописцев: «Разница между работами этого человека и работами других художников заключается в том, что другие стараются изобразить людей такими, как они выглядят снаружи, ему же хватило мужества изображать их такими, какими они являются изнутри».
Не раз картина Босха становилась поводом для художественных рефлексий. У поэта Павла Антокольского есть стихитворение о том, будто бы Босх привёл его в харчевню, где за соседним столом пировали палачи, которых художник изобразит в «Несении креста»:
Он сел в углу, прищурился и начал:
Носы приплюснул, уши увеличил,
Перекалечил каждого и скрючил,
Их низость обозначил навсегда.
А пир в харчевне был меж тем в разгаре.
Мерзавцы, хохоча и балагуря,
Не знали, что сулит им срам и горе
Сей живописи Страшного суда.
«Несение креста» - имитация?
Узнаваемость картины была столь велика, что заключение голландских ученых, сделанное в 2016-м году по результатам проводившихся с 2010-го года масштабных исследований, стало настоящей сенсацией. Эксперты утверждали: это не Босх! Генсткое «Несение креста», действительно, создано в эпоху Босха и, вероятнее всего, даже вышло из его мастерской, но непосредственно Босху оно не принадлежит. Скорее всего, это не подлинник, а подражание.
Отличие гентского «Несения креста» от венского
В Вене хранится еще одна картина Босха с тем же названием, авторство которой не ставится под сомнение. На ней можно видеть вполне традиционно решённое изображение крестного пути Христа на Голгофу: Спаситель идет, согнувшись под тяжестью креста, вдалеке виден традиционный для Босха брабантский пейзаж, а окружающие Христа имеют вполне человеческий облик, хотя среди них есть и Его мучители.
Более позднее, гентское, «Несение креста» отличается от венского кардинально. В первую очередь, изменяется колорит: звучные и яркие краски уступают место темным и холодным оттенкам серого и коричневого с тревожным металлическим блеском. Меняется и композиция: вместо ростовых фигур появляется калейдоскоп лиц, занимающих всё пространство почти квадратной доски. Всё это порождает ощущение тесноты, давки, кромешного ужаса – и вместе с тем потрясающий эстетический эффект. Перебитые носы, толстые губы, выбитые зубы, выступающие подбородки и глаза, горящие нездоровым азартом, – художник изображает не людей, а живое воплощение человеческих пороков и страстей. На их фоне выделяются спокойные лица Христа и святой Вероники (апокрифического персонажа, не упомянутого в Евангелиях) с закрытыми глазами. Вероника держит в руках плат с изображение лика Христа.
Директор Музея изящных искусств в Генте справедливо заметил: если и вправду «Несение креста» не принадлежит кисти Босха, создать подобную вещь мог только гений, еще более крупный, нежели Босх.
#ИеронимБосх #РелигиознаяСцена
@pic_history
"Увенчание терновым венцом"
XVI век
Иероним Босх
Эскориал, Мадрид.
«Увенчание терновым венцом» Иеронима Босха представлено в Монастыре Сан-Лоренсо, входящем в комплекс Эскорила (Мадрид). В отличие от другого «Увенчания…», хранящегося в Лондоне, авторство мадридской доски не оспаривается.
Фигуры Спасителя и его мучителей в мадридской картине изображены на золотой фоне и вписаны в окружность (тондо). По сравнению с лондонской версией здесь больше яростной динамики и психологического разнообразия в изображении гонителей Христа. Латник с безобразно ощеренным ртом рукой в железной перчатке срывает с Христа покровы. Воин за его спиной собирается еще глубже надвинуть венец на чело Спасителя. Он делает это при помощи палки – такой способ изображать увенчание терниями предпочитали немецкие мастера, а его неестественно удлинённая нога, согнутая в колене, опирается на постамент. Прореха на колене (такая же есть у роттердамского «Странника» Босха) символизирует развратную жизнь. Третий персонаж, выглядывающий из-за спины второго, заинтригованно глядит на действия палачей. «Этот живой и злорадный интерес контрастирует с холодным безразличием двух мужчин слева, – отмечает Вальтер Бозинг, автор книги «Иероним Босх. Между адом и раем», – мучительство Христа приобретает космический масштаб благодаря тому, что вокруг самой картины в технике гризайли представлена вечная битва ангелов и демонов – нескончаемая борьба добра и зла».
Человек, изображённый в профиль, в головной уборе, увенчанном пучком торчащих волос, держит жезл с хрустальным шаром, в который помещен Моисей со скрижалями завета. По-видимому, это собирательный образ иудейских священников и книжников, добившихся казни Христа.
Некоторые исследователи предполагают, что благообразный господин в зеленом халате с разочарованно опущенными уголками рта (второй слева) может быть автопортретом художника.
#ИеронимБосх #РелигиознаяСцена
@pic_history
XVI век
Иероним Босх
Эскориал, Мадрид.
«Увенчание терновым венцом» Иеронима Босха представлено в Монастыре Сан-Лоренсо, входящем в комплекс Эскорила (Мадрид). В отличие от другого «Увенчания…», хранящегося в Лондоне, авторство мадридской доски не оспаривается.
Фигуры Спасителя и его мучителей в мадридской картине изображены на золотой фоне и вписаны в окружность (тондо). По сравнению с лондонской версией здесь больше яростной динамики и психологического разнообразия в изображении гонителей Христа. Латник с безобразно ощеренным ртом рукой в железной перчатке срывает с Христа покровы. Воин за его спиной собирается еще глубже надвинуть венец на чело Спасителя. Он делает это при помощи палки – такой способ изображать увенчание терниями предпочитали немецкие мастера, а его неестественно удлинённая нога, согнутая в колене, опирается на постамент. Прореха на колене (такая же есть у роттердамского «Странника» Босха) символизирует развратную жизнь. Третий персонаж, выглядывающий из-за спины второго, заинтригованно глядит на действия палачей. «Этот живой и злорадный интерес контрастирует с холодным безразличием двух мужчин слева, – отмечает Вальтер Бозинг, автор книги «Иероним Босх. Между адом и раем», – мучительство Христа приобретает космический масштаб благодаря тому, что вокруг самой картины в технике гризайли представлена вечная битва ангелов и демонов – нескончаемая борьба добра и зла».
Человек, изображённый в профиль, в головной уборе, увенчанном пучком торчащих волос, держит жезл с хрустальным шаром, в который помещен Моисей со скрижалями завета. По-видимому, это собирательный образ иудейских священников и книжников, добившихся казни Христа.
Некоторые исследователи предполагают, что благообразный господин в зеленом халате с разочарованно опущенными уголками рта (второй слева) может быть автопортретом художника.
#ИеронимБосх #РелигиознаяСцена
@pic_history
Telegram
История одной картины
"Се Человек"
1500 г.
Иероним Босх
Штеделевский художественный институт, Франкфурт-на-Майне.
Увенчанный терновым венцом Иисус стоит на каменном постаменте дворца Понтия Пилата в окружении прокуратора и его приспешников. Его тело наполовину обнажено и истерзано плетьми, и кровь струится из ран на теле стекает на камни. А внизу беснуется разношерстная толпа, на лицах которой написаны злорадство и жестокость. Собравшиеся скандируют Crucifige eum («Распни его!»). Это требование, исходящее от толпы, написано золотыми готическими буквами. Так же выглядит и реплика Пилата, давшая название картине, Ecce Homo («Се человек»). Третья реплика, записанная золотыми готическими буквами, располагается по диагонали вдоль постамента. Её слова Salve nos Christe redemptor («Спаси нас, Христос-искупитель!») когда-то принадлежали донаторам (заказчикам картины), чьи фигуры по неизвестным причинам были позднее записаны, однако со временем их силуэты вновь проступили в нижней левой части картины Босха.
Ecce Homo принадлежит к циклу картин Босха на тему последних дней земной жизни Христа (так называемых «страстей Христовых»). Интересной особенностью композиции Ecce Homo является то, что она четко делится на четыре части, как если бы по центру доски располагался невидимый крест, членящий картину на практически равные четверти. Левый верхний угол отдан подвергшемуся поруганию Христу, Пилату и первосвященникам. В верхнем правом (туда перемещается взгляд зрителя, если движется по часовой стрелке) – отдалённый и безмятежный пейзаж, написанный в розовых и голубых тонах. Архитектурно он напоминает не Иерусалим, а скорее голландский город, современный Босху. Одно из зданий украшено турецким флагом с полумесяцем: очевидно, это намёк на противостояние христианского и мусульманского вероисповеданий, на то, что во времена, когда жил Босх, многие христианские святыни уже были захвачены мусульманами.
В правом нижнем углу плотно расставлены персонажи с гротескными лицами, требующие от Пилата казнить Христа. Интересна попытка Босха визуально передать язычество толпы через чередование достаточно ярких псевдовосточных нарядов и разнообразных, а иногда откровенно странных головных уборов. Среди них есть даже перевёрнутая воронка: в подобные Босх наряжал персонажей разных картин. Воронка истолковывается как символ коварства, ложной мудрости, чего-то не до конца понятного и зловещего. Жаба на щите у правого края картины – также символ тёмного начала: в алхимии (знакомство с её основами творчество Босха демонстрирует постоянно) жаба – символ серы, запах которой традиционно связывается с приближением дьявола. В каменной нише над головой Пилата (она расположена аккуратно на центральной оси картины) можно видеть еще один босховский символ зла и дьявола – неизменную сову, пожалуй, самую частую гостью на картинах Босха.
Испорченность человеческой природы, греховность человека – и в то же время настоятельная потребность в спасении была не только темой картины Ecce Homo, но и магистральной темой всего творчества Босха.
#ИеронимБосх #РелигиознаяСцена
@pic_history
1500 г.
Иероним Босх
Штеделевский художественный институт, Франкфурт-на-Майне.
Увенчанный терновым венцом Иисус стоит на каменном постаменте дворца Понтия Пилата в окружении прокуратора и его приспешников. Его тело наполовину обнажено и истерзано плетьми, и кровь струится из ран на теле стекает на камни. А внизу беснуется разношерстная толпа, на лицах которой написаны злорадство и жестокость. Собравшиеся скандируют Crucifige eum («Распни его!»). Это требование, исходящее от толпы, написано золотыми готическими буквами. Так же выглядит и реплика Пилата, давшая название картине, Ecce Homo («Се человек»). Третья реплика, записанная золотыми готическими буквами, располагается по диагонали вдоль постамента. Её слова Salve nos Christe redemptor («Спаси нас, Христос-искупитель!») когда-то принадлежали донаторам (заказчикам картины), чьи фигуры по неизвестным причинам были позднее записаны, однако со временем их силуэты вновь проступили в нижней левой части картины Босха.
Ecce Homo принадлежит к циклу картин Босха на тему последних дней земной жизни Христа (так называемых «страстей Христовых»). Интересной особенностью композиции Ecce Homo является то, что она четко делится на четыре части, как если бы по центру доски располагался невидимый крест, членящий картину на практически равные четверти. Левый верхний угол отдан подвергшемуся поруганию Христу, Пилату и первосвященникам. В верхнем правом (туда перемещается взгляд зрителя, если движется по часовой стрелке) – отдалённый и безмятежный пейзаж, написанный в розовых и голубых тонах. Архитектурно он напоминает не Иерусалим, а скорее голландский город, современный Босху. Одно из зданий украшено турецким флагом с полумесяцем: очевидно, это намёк на противостояние христианского и мусульманского вероисповеданий, на то, что во времена, когда жил Босх, многие христианские святыни уже были захвачены мусульманами.
В правом нижнем углу плотно расставлены персонажи с гротескными лицами, требующие от Пилата казнить Христа. Интересна попытка Босха визуально передать язычество толпы через чередование достаточно ярких псевдовосточных нарядов и разнообразных, а иногда откровенно странных головных уборов. Среди них есть даже перевёрнутая воронка: в подобные Босх наряжал персонажей разных картин. Воронка истолковывается как символ коварства, ложной мудрости, чего-то не до конца понятного и зловещего. Жаба на щите у правого края картины – также символ тёмного начала: в алхимии (знакомство с её основами творчество Босха демонстрирует постоянно) жаба – символ серы, запах которой традиционно связывается с приближением дьявола. В каменной нише над головой Пилата (она расположена аккуратно на центральной оси картины) можно видеть еще один босховский символ зла и дьявола – неизменную сову, пожалуй, самую частую гостью на картинах Босха.
Испорченность человеческой природы, греховность человека – и в то же время настоятельная потребность в спасении была не только темой картины Ecce Homo, но и магистральной темой всего творчества Босха.
#ИеронимБосх #РелигиознаяСцена
@pic_history
Самое раннее «Несение креста» Босха
Из трёх «Несений креста», принадлежащих или приписываемых кисти Босха (два других хранятся в Генте и в Мадриде), венское, действительно, считается самым ранним. Музей истории искусств (Вена) датирует картину 1480-1490 гг., а современные дендрохронологические исследования называют дату около 1500-го года. В любом случае, работа достаточно традиционна по композиции и лишена фантасмагоричности, что позволяет с уверенностью отнести её к раннему периоду творчества Босха.
Вытянутая по вертикали форма доски почти не оставляет сомнений, что «Несение креста» создавалось как створка алтарного триптиха, ныне утраченного. Предполагается, что его центральной частью могло быть «Распятие», а правой створкой – «Вознесение».
Композиция «Несения креста» строится по фризовому принципу и состоит из двух параллельных, движущихся горизонтально рядов фигур. В верхней части плотная толпа воинов-истязателей и злорадных зевак гонит Христа, несущего крест, на Голгофу. Персонажи этой толпы, их одежда и в особенности головные уборы тщательно выписаны, и разнообразны по цвету и форме, что лишь усиливает ощущение пестроты, шума и суеты. Такое разнообразие костюмов и лиц (индивидуализированных, хотя и немного карикатурных) позволяет предположить стремление Босха показать, что народы, населяющие землю, очень разнообразны, но при этом одинаково испорчены.
Пёстрой толпе противопоставлен Христос в темно-синих одеждах. Босх находит необычное сценографическое решение, отделяя Иисуса от его мучителей с помощью креста. Исследователи отмечают кинематографичность этого приёма: он позволяет художнику изолировать Христа от толпы, словно «фокусируя камеру» на его страдальческом и покорном профиле. Это имеет и символический смысл: крест является тем, что отделяет безгрешного Спасителя от грешного мира. Крест на картине имеет T-образную форму: согласно некоторым древним текстам, именно на таком кресте (в форме греческой буквы Т – «тау») был распят Христос. На Его ногах можно разглядеть небольшие деревянные колодки с гвоздями – очевидно, одно из орудий мучения.
Толпа несёт палки, копья и лестницу. Стоящий перед Христом человек в розовом замахивается на него плетью, а у персонажа в белом на щите изображена жаба, символ смерти. Человек в красном позади Христа – Симон Киренеянин. Евангелие повествует, что мучители Христа, наглумившись над Ним и водрузив Ему на голову терновый венец, повели Его на казнь. По дороге им встретился некий Симон, отец Александра и Руфа, идущий с поля, которого заставили нести крест вместе с Христом. Художник предлагает здесь свою интерпретацию события: Симон на картине не помогает Христу, а лишь слегка касается креста рукой.
Нижний ряд персонажей состоит из двух групп. В правой добрый разбойник (из апокрифического Евангелия от Никодима известно его имя – Дисмас) раскаялся и исповедуется наклонившемуся к нему священнику. Группа слева включает солдата в металлических доспехах, человека в красном плаще и второго разбойника, связанного и оборванного. В персонаже, часть лица и фигуры которого остаётся за пределами доски, смотрящего прямо на зрителя из-за спины солдата в латах, многие специалисты усматривают «камео» Босха. Художник оказывается в позиции свидетеля разворачивающихся событий, который определят ход европейской истории, по крайней мере, на 2 последующих тысячелетия.
Необычное изображение обнаруживается на обороте доски. Там в черном круге на красном фоне написан обнажённый маленький ребёнок с ходунками и вертушкой. Единого мнения о значении этого изображения нет. Возможно, это сам Иисус в младенчестве, или же символ детства вообще – времени невинности, противоположной греховной «зрелости» человечества, изображённой на лицевой стороне. Интересна версия о том, что младенец – это почитаемый христианский святой Игнатий Антиохийский (Богоносец). Предание называет его именно тем ребёнком, которого в Евангелии от Матфея ставит перед апостолами, объясняя: «Если не обратитесь и не будете как дети, не войдёте в Царствие Небесное».
#ИеронимБосх #РелигиознаяСцена
@pic_history
Из трёх «Несений креста», принадлежащих или приписываемых кисти Босха (два других хранятся в Генте и в Мадриде), венское, действительно, считается самым ранним. Музей истории искусств (Вена) датирует картину 1480-1490 гг., а современные дендрохронологические исследования называют дату около 1500-го года. В любом случае, работа достаточно традиционна по композиции и лишена фантасмагоричности, что позволяет с уверенностью отнести её к раннему периоду творчества Босха.
Вытянутая по вертикали форма доски почти не оставляет сомнений, что «Несение креста» создавалось как створка алтарного триптиха, ныне утраченного. Предполагается, что его центральной частью могло быть «Распятие», а правой створкой – «Вознесение».
Композиция «Несения креста» строится по фризовому принципу и состоит из двух параллельных, движущихся горизонтально рядов фигур. В верхней части плотная толпа воинов-истязателей и злорадных зевак гонит Христа, несущего крест, на Голгофу. Персонажи этой толпы, их одежда и в особенности головные уборы тщательно выписаны, и разнообразны по цвету и форме, что лишь усиливает ощущение пестроты, шума и суеты. Такое разнообразие костюмов и лиц (индивидуализированных, хотя и немного карикатурных) позволяет предположить стремление Босха показать, что народы, населяющие землю, очень разнообразны, но при этом одинаково испорчены.
Пёстрой толпе противопоставлен Христос в темно-синих одеждах. Босх находит необычное сценографическое решение, отделяя Иисуса от его мучителей с помощью креста. Исследователи отмечают кинематографичность этого приёма: он позволяет художнику изолировать Христа от толпы, словно «фокусируя камеру» на его страдальческом и покорном профиле. Это имеет и символический смысл: крест является тем, что отделяет безгрешного Спасителя от грешного мира. Крест на картине имеет T-образную форму: согласно некоторым древним текстам, именно на таком кресте (в форме греческой буквы Т – «тау») был распят Христос. На Его ногах можно разглядеть небольшие деревянные колодки с гвоздями – очевидно, одно из орудий мучения.
Толпа несёт палки, копья и лестницу. Стоящий перед Христом человек в розовом замахивается на него плетью, а у персонажа в белом на щите изображена жаба, символ смерти. Человек в красном позади Христа – Симон Киренеянин. Евангелие повествует, что мучители Христа, наглумившись над Ним и водрузив Ему на голову терновый венец, повели Его на казнь. По дороге им встретился некий Симон, отец Александра и Руфа, идущий с поля, которого заставили нести крест вместе с Христом. Художник предлагает здесь свою интерпретацию события: Симон на картине не помогает Христу, а лишь слегка касается креста рукой.
Нижний ряд персонажей состоит из двух групп. В правой добрый разбойник (из апокрифического Евангелия от Никодима известно его имя – Дисмас) раскаялся и исповедуется наклонившемуся к нему священнику. Группа слева включает солдата в металлических доспехах, человека в красном плаще и второго разбойника, связанного и оборванного. В персонаже, часть лица и фигуры которого остаётся за пределами доски, смотрящего прямо на зрителя из-за спины солдата в латах, многие специалисты усматривают «камео» Босха. Художник оказывается в позиции свидетеля разворачивающихся событий, который определят ход европейской истории, по крайней мере, на 2 последующих тысячелетия.
Необычное изображение обнаруживается на обороте доски. Там в черном круге на красном фоне написан обнажённый маленький ребёнок с ходунками и вертушкой. Единого мнения о значении этого изображения нет. Возможно, это сам Иисус в младенчестве, или же символ детства вообще – времени невинности, противоположной греховной «зрелости» человечества, изображённой на лицевой стороне. Интересна версия о том, что младенец – это почитаемый христианский святой Игнатий Антиохийский (Богоносец). Предание называет его именно тем ребёнком, которого в Евангелии от Матфея ставит перед апостолами, объясняя: «Если не обратитесь и не будете как дети, не войдёте в Царствие Небесное».
#ИеронимБосх #РелигиознаяСцена
@pic_history
Telegram
История одной картины
Широко распространённое имя «Любберт» было синонимом к слову «дурак», «простофиля», «олух» (ср. русское Иван-дурак). Одет Любберт так, как одевалось простонародье: простая белая рубаха и красные штаны с гипертрофированным гульфиком (эта же пикантная деталь нередко встречается у Питера Брейгеля по прозвищу «мужицкий»).
Воронка и книга на головах монаха и монахини до сих пор вызывают недоумение и споры. Скорее всего, это довольно частые в мире Босха «вещи не на своём месте». Они истолковываются как символы недолжного, неправильного устройства мира, где Библия, например, употребляется не для внутреннего, а для «наружного применения» - т.е. служит не внутреннему исправлению, а достижению опредёленных жизненных («внешних») благ.
Почему же из раны извлекается не камень, а цветок? Однозначного мнения на этот счёт нет, так как многие предметы и символы в творчестве Босха не вписываются в какую-либо из существующих готовых систем и схем. Большинство комментаторов сходится на том, что цветы – это головки тюльпанов, но в отношении выражаемого ими смысла гипотезы разнятся. По одной из версий, слово Tulpe в старых голландских словарях имело оттенок значения, связанный с глупостью. По другой, цветок соотносится с идеей запретных наслаждений, которые в религиозной картине мира и есть не что иное как глупость. И, наконец, известно, что на родине Босха тюльпан из-за его дороговизны был синонимом понятия «шальные деньги». Это могло бы усилить мысль, что доверчивого Любберта на картине бесстыдно обирают. Но Босх порицает не только их – доверчивость, граничащая с глупостью, тоже предосудительна. Младший современник и практически земляк Босха Эразм Роттердамский в своей «Похвале глупости» констатировал: «Всему готов поверить тот, кто исцеленья страстно ждёт!»
#ИеронимБосх
@pic_history
Воронка и книга на головах монаха и монахини до сих пор вызывают недоумение и споры. Скорее всего, это довольно частые в мире Босха «вещи не на своём месте». Они истолковываются как символы недолжного, неправильного устройства мира, где Библия, например, употребляется не для внутреннего, а для «наружного применения» - т.е. служит не внутреннему исправлению, а достижению опредёленных жизненных («внешних») благ.
Почему же из раны извлекается не камень, а цветок? Однозначного мнения на этот счёт нет, так как многие предметы и символы в творчестве Босха не вписываются в какую-либо из существующих готовых систем и схем. Большинство комментаторов сходится на том, что цветы – это головки тюльпанов, но в отношении выражаемого ими смысла гипотезы разнятся. По одной из версий, слово Tulpe в старых голландских словарях имело оттенок значения, связанный с глупостью. По другой, цветок соотносится с идеей запретных наслаждений, которые в религиозной картине мира и есть не что иное как глупость. И, наконец, известно, что на родине Босха тюльпан из-за его дороговизны был синонимом понятия «шальные деньги». Это могло бы усилить мысль, что доверчивого Любберта на картине бесстыдно обирают. Но Босх порицает не только их – доверчивость, граничащая с глупостью, тоже предосудительна. Младший современник и практически земляк Босха Эразм Роттердамский в своей «Похвале глупости» констатировал: «Всему готов поверить тот, кто исцеленья страстно ждёт!»
#ИеронимБосх
@pic_history
Деревянная панель Босха «Смерть скупца» представлена в Национальной галерее искусств (Вашингтон). Известно, что туда она поступила из коллекции бизнесмена и мецената Сэмюэля Генри Кресса, а до этого находилась в коллекции Ван дер Хельста в Вене.
Судя по сильно вытянутому вертикальному формату и резкому перспективному сокращению, «Смерть скупца» могла быть частью триптиха. В 2016 году на выставке в Хертогенбосе, на родине художника, четыре части триптиха собрали вместе. Внешние створки, известные как "Блудный сын", приехали из Роттердама. Что касается внутренних частей, то центральная панель триптиха, вероятно, утрачена. Рассматриваемая здесь панель «Смерть и скупец» из Национальной галереи в Вашингтоне - это правая створка, а «Корабль дураков» (Лувр) и «Аллегория обжорства и похоти» (Художественная галерея Йельского университета) когда-то были левой створкой.
Сюжет взят из популярного во временя Босха трактата Ars moriendi («Искусство умирать»). Это небольшое произведение сначала использовалось исключительно священниками, помогая им в составлении проповедей, но в эпоху Возрождения и особенно в период Реформации получило в Германии и Нидерландах широкое распространение. Смерть человека рассматривается в Ars moriendi как итог бездарно либо праведно прожитой жизни. А мерой вещей является то, принимает ли умирающий заветы Христа или отвергает их. Перед такой же дилеммой оказывается и персонаж картины Босха.
Зрителю открывается спальня со сводчатым высоким потолком и кроватью под пологом, на которой привстал измождённый умирающий. Смерть, традиционно изображаемая в виде скелета, завёрнутого в белый саван, заглядывает в его дверь. Она навела на будущего покойника стрелу, но медлит в нерешительности. У скупца на смертном одре всё еще остаётся шанс на спасение. Накануне смерти он оказывается перед тем же выбором, который искушал его при жизни: деньги или спасение, кошелёк или вечная жизнь. С одной стороны ангел, заботливо поддерживающий больного сзади, указывает на распятие в арке оконного проёма под потолком. С другой стороны, дьявол в обличье невиданного монстра (в их изобретении Босх был особенно искусен) протягивает ему денежный мешок.
И хотя Новый завет предостерегает о том, что «не можете служить Богу и маммоне» (обогащению), скупец отворачивается от ангела и инстинктивно тянет руки за мешком с деньгами. Вокруг резвятся разнообразные темные существа. Очевидно, это духи преисподней, слетевшиеся, чтобы склонить умирающего на свою сторону. Но окончательный выбор всё еще не сделан. Пока стрела смерти не пущена, у скупого остаётся шанс отвергнуть дьявола и последовать за ангелом в рай.
Для средневекового искусства было обычным делом сосуществование в одном пространстве разных временных планов. Босх следует этому же принципу, спокойно сдвигая сцену смерти в глубину картины, а на переднем плане изображая скупца в привычной для него бытовой обстановке. Он складывает монеты в мешок, который ему подставляет бес (возможно, даже тот самый, что продолжит искушать скрягу на смертном одре), и в этот момент скупой не помнит о том, для чего у него на поясе висят четки, а окно комнаты отмечено распятием.
Интересны также вещи, не без изящества «разбросанные» Босхом у нижнего края доски. Вряд ли плащ, пика, шлем и перчатка ранее принадлежали скупому. Вероятней всего, эти атрибуты рыцарства должны истолковываться как символы верности христианству. Следование христианскому долгу в готической эстетике, которой во многом принадлежит Босх, отождествлялось с рыцарской честью.
#ИеронимБосх #Возрождение
@pic_history
Судя по сильно вытянутому вертикальному формату и резкому перспективному сокращению, «Смерть скупца» могла быть частью триптиха. В 2016 году на выставке в Хертогенбосе, на родине художника, четыре части триптиха собрали вместе. Внешние створки, известные как "Блудный сын", приехали из Роттердама. Что касается внутренних частей, то центральная панель триптиха, вероятно, утрачена. Рассматриваемая здесь панель «Смерть и скупец» из Национальной галереи в Вашингтоне - это правая створка, а «Корабль дураков» (Лувр) и «Аллегория обжорства и похоти» (Художественная галерея Йельского университета) когда-то были левой створкой.
Сюжет взят из популярного во временя Босха трактата Ars moriendi («Искусство умирать»). Это небольшое произведение сначала использовалось исключительно священниками, помогая им в составлении проповедей, но в эпоху Возрождения и особенно в период Реформации получило в Германии и Нидерландах широкое распространение. Смерть человека рассматривается в Ars moriendi как итог бездарно либо праведно прожитой жизни. А мерой вещей является то, принимает ли умирающий заветы Христа или отвергает их. Перед такой же дилеммой оказывается и персонаж картины Босха.
Зрителю открывается спальня со сводчатым высоким потолком и кроватью под пологом, на которой привстал измождённый умирающий. Смерть, традиционно изображаемая в виде скелета, завёрнутого в белый саван, заглядывает в его дверь. Она навела на будущего покойника стрелу, но медлит в нерешительности. У скупца на смертном одре всё еще остаётся шанс на спасение. Накануне смерти он оказывается перед тем же выбором, который искушал его при жизни: деньги или спасение, кошелёк или вечная жизнь. С одной стороны ангел, заботливо поддерживающий больного сзади, указывает на распятие в арке оконного проёма под потолком. С другой стороны, дьявол в обличье невиданного монстра (в их изобретении Босх был особенно искусен) протягивает ему денежный мешок.
И хотя Новый завет предостерегает о том, что «не можете служить Богу и маммоне» (обогащению), скупец отворачивается от ангела и инстинктивно тянет руки за мешком с деньгами. Вокруг резвятся разнообразные темные существа. Очевидно, это духи преисподней, слетевшиеся, чтобы склонить умирающего на свою сторону. Но окончательный выбор всё еще не сделан. Пока стрела смерти не пущена, у скупого остаётся шанс отвергнуть дьявола и последовать за ангелом в рай.
Для средневекового искусства было обычным делом сосуществование в одном пространстве разных временных планов. Босх следует этому же принципу, спокойно сдвигая сцену смерти в глубину картины, а на переднем плане изображая скупца в привычной для него бытовой обстановке. Он складывает монеты в мешок, который ему подставляет бес (возможно, даже тот самый, что продолжит искушать скрягу на смертном одре), и в этот момент скупой не помнит о том, для чего у него на поясе висят четки, а окно комнаты отмечено распятием.
Интересны также вещи, не без изящества «разбросанные» Босхом у нижнего края доски. Вряд ли плащ, пика, шлем и перчатка ранее принадлежали скупому. Вероятней всего, эти атрибуты рыцарства должны истолковываться как символы верности христианству. Следование христианскому долгу в готической эстетике, которой во многом принадлежит Босх, отождествлялось с рыцарской честью.
#ИеронимБосх #Возрождение
@pic_history
«Святые отшельники» – триптих Босха, сильно пострадавший от времени и (возможно) от пожара. Хранится в Венеции, во Дворце Дожей.
Каждая из створок посвящена одному из трёх святых: на правой створке написан Антоний, наиболее часто изображаемый Босхом святой, на центральной – Иероним (ему также посвящена отдельная картина Босха), на правой – впервые появляющийся в творчестве Босха святой Эгидий.
Считается, что литературными источниками для «Святых отшельников» послужили два средневековых трактата: «Книга высшей правды» фламандского мистика Яна ван Рёйсбрюка, где эти три отшельника персонифицируют три этапа восхождения к высшему смыслу, и «О подражании Христу» немецкого монаха Фомы Кемпийского, в котором, критикуя показное внешнее благочестие, автор призывает к обретению внутреннего мира через самоотречение, заключающееся в умерщвлении плоти, постоянной молитве и богоугодных размышлениях.
Левая створка. Святой Антоний
Основоположник отшельнического монашества, Антоний изображается на фоне мрачного ночного пейзажа, в верхней части оживляемого заревом горящих построек, а в нижней – кишащего зооморфными босховскими демонами и отмеченного головоногим монстром. Антоний набирает воду в кувшин и в это время сталкивается с искушением. В пруду, рядом с сухим деревом, по колено в воде стоит обнажённая царица ночи (этот персонаж несколько раз возникает и в триптихе Босха «Искушение св. Антония»), однако Антонию, благодаря молитве, удаётся преодолеть дьявольское наваждение.
Центральная створка. Святой Иероним
Иероним, которого Босх показывает истощённым постоянной аскезой, изображается с традиционными атрибутами – кардинальским красным плащом и широкополой шляпой, выцветшими и ветхими. Его окружает полуфантастический пейзаж, пересеченная местность, изобилующая руинами, которые напоминают языческое капище. Вокруг разбросаны мрачные символы лежащего во зле мира: демонические крысы пожирают друг друга, неподалёку валяются обглоданные кости, в необычном сооружении, отдалённо напоминающем улей, заключена маленькая фигурка – то ли символ алхимии, то ли человек, наказанный за сластолюбие. Маленький лев – постоянный спутник Иеронима – лакает воду из пруда, отвернувшись от зрителя. Не погрязнуть в отчаянии святому помогает распятие, к которому Иероним в молитве протягивает левую руку.
Правой рукой святой указывает на полупрозрачное видение обуздания Единорога. В средневековой семиотике это животное, приманить которое могла только девственница, считалось символом непорочности. С другой стороны, его рог рассматривался как фаллический символ. Обуздать Единорога означало побороть насылаемые дьяволом плотские вожделения.
Правая створка. Святой Эгидий
Отшельник VII века Эгидий изображается молящимся в пещере. Он считается покровителем нищих и калек, а также избавителем от «черной смерти» (чумы). Если постоянным спутником Иероним был лев, то живым существом-спутником Эгидия была олениха, которую Босх изобразил у ног святого. Охотники-вестготы хотели убить олениху, но, по легенде, Эгидий заслонил её собой, поэтому он изображается с торчащей из груди стрелой.
«Какую силу самоотречения являет нам жизнь святых отцов, удалившихся в скиты! – восхищённо писал Фома Кемпийский. – С какими долгими и мучительными искушениями приходилось им бороться! Как часто одолевал их дьявол! Как жарко и много молились они Господу!.. Как велико и горячо было их рвение к усовершенствованию своего духа!» Высокопоставленный член религиозного Братства Богоматери Иероним ван Акен, принявший псевдоним Босх, в триптихе «Святые отшельники» полностью разделяет это преклонение немецкого мистика перед монашеским подвигом.
#ИеронимБосх #РелигиознаяCцена #Возрождение
@pic_history
Каждая из створок посвящена одному из трёх святых: на правой створке написан Антоний, наиболее часто изображаемый Босхом святой, на центральной – Иероним (ему также посвящена отдельная картина Босха), на правой – впервые появляющийся в творчестве Босха святой Эгидий.
Считается, что литературными источниками для «Святых отшельников» послужили два средневековых трактата: «Книга высшей правды» фламандского мистика Яна ван Рёйсбрюка, где эти три отшельника персонифицируют три этапа восхождения к высшему смыслу, и «О подражании Христу» немецкого монаха Фомы Кемпийского, в котором, критикуя показное внешнее благочестие, автор призывает к обретению внутреннего мира через самоотречение, заключающееся в умерщвлении плоти, постоянной молитве и богоугодных размышлениях.
Левая створка. Святой Антоний
Основоположник отшельнического монашества, Антоний изображается на фоне мрачного ночного пейзажа, в верхней части оживляемого заревом горящих построек, а в нижней – кишащего зооморфными босховскими демонами и отмеченного головоногим монстром. Антоний набирает воду в кувшин и в это время сталкивается с искушением. В пруду, рядом с сухим деревом, по колено в воде стоит обнажённая царица ночи (этот персонаж несколько раз возникает и в триптихе Босха «Искушение св. Антония»), однако Антонию, благодаря молитве, удаётся преодолеть дьявольское наваждение.
Центральная створка. Святой Иероним
Иероним, которого Босх показывает истощённым постоянной аскезой, изображается с традиционными атрибутами – кардинальским красным плащом и широкополой шляпой, выцветшими и ветхими. Его окружает полуфантастический пейзаж, пересеченная местность, изобилующая руинами, которые напоминают языческое капище. Вокруг разбросаны мрачные символы лежащего во зле мира: демонические крысы пожирают друг друга, неподалёку валяются обглоданные кости, в необычном сооружении, отдалённо напоминающем улей, заключена маленькая фигурка – то ли символ алхимии, то ли человек, наказанный за сластолюбие. Маленький лев – постоянный спутник Иеронима – лакает воду из пруда, отвернувшись от зрителя. Не погрязнуть в отчаянии святому помогает распятие, к которому Иероним в молитве протягивает левую руку.
Правой рукой святой указывает на полупрозрачное видение обуздания Единорога. В средневековой семиотике это животное, приманить которое могла только девственница, считалось символом непорочности. С другой стороны, его рог рассматривался как фаллический символ. Обуздать Единорога означало побороть насылаемые дьяволом плотские вожделения.
Правая створка. Святой Эгидий
Отшельник VII века Эгидий изображается молящимся в пещере. Он считается покровителем нищих и калек, а также избавителем от «черной смерти» (чумы). Если постоянным спутником Иероним был лев, то живым существом-спутником Эгидия была олениха, которую Босх изобразил у ног святого. Охотники-вестготы хотели убить олениху, но, по легенде, Эгидий заслонил её собой, поэтому он изображается с торчащей из груди стрелой.
«Какую силу самоотречения являет нам жизнь святых отцов, удалившихся в скиты! – восхищённо писал Фома Кемпийский. – С какими долгими и мучительными искушениями приходилось им бороться! Как часто одолевал их дьявол! Как жарко и много молились они Господу!.. Как велико и горячо было их рвение к усовершенствованию своего духа!» Высокопоставленный член религиозного Братства Богоматери Иероним ван Акен, принявший псевдоним Босх, в триптихе «Святые отшельники» полностью разделяет это преклонение немецкого мистика перед монашеским подвигом.
#ИеронимБосх #РелигиознаяCцена #Возрождение
@pic_history
4 последние вещи: Смерть, Страшный суд, Рай и Ад
Переходя от одного фрагмента «7-ми смертных грехов» к другому, зритель не мог не прийти к выводу, что «круговорот греха в природе» неизбежен и постоянен. Однако существующие за пределами круга «Четыре последних вещи» всё-таки кладут конец греху, обозначают его логическое завершение. Эти «четыре вещи» – это смерть, страшный суд, рай и ад.
Скорее всего, эти фрагменты были дописаны позднее композиции в центре. Линда Харрис полагает, что «7 смертных грехов» были изначально спроектированы как столешница, которую нужно рассматривать, обходя её по кругу. Но с добавлением «4-х последних вещей» картина получила вертикальный вектор и стала более подходящей для того чтобы быть повешенной на стену.
Смерть
Вокруг умирающего собрались священник, псаломщик и монахини, в ногах стоит его сын, в то время как невестка со служанкой в соседней комнате уже делят наследство. Ситуативно этот фрагмент похож на картину Босха «Смерть скупца». И там, и тут есть смерть в виде скелета с косой, ангел и чёрт, состязающиеся за душу умирающего. Распятие, повернутое священником в сторону зрителей, напоминает каждому: покайтесь, ибо смерть неизбежна.
Страшный суд
Здесь всё в рамках традиции: в день Суда Христос будет восседать на троне в окружении трудящих ангелов, в то время как умершие восстанут из земли и будут судимы в соответствии со своими делами. Оригинальная деталь одна – небольшая сфера, на которую опираются ноги Христа. На ней изображён городской пейзаж и присутствующие на небе одновременно луна и солнце.
Рай
В верхней части композиции «Рая» Христос сидит с книгой в руках в окружении ангелов. На переднем плане расположена группа из еще трёх ангелов с музыкальными инструментами – кажется, это единственное живописное упоминание музыкальных инструментов у Босха, окрашенное позитивно (в большинстве случаев музыка, наоборот, ассоциируется с грехом и адскими мучениями, как, например, в «Саде земных наслаждений»). Апостол Пётр у райских ворот приветствует вновьприбывшего, а в это время черт пытается похитить его золотоволосую спутницу, но ему препятствует крылатый ангел.
Ад
В сцене ада «7 смертных грехов» находят своё логическое разрешение. Эпоха Босха была убеждена в том, что наказание за каждый конкретный грех будет не только неотвратимым, но и таким же конкретным. Например, обнажённые мужчина и женщина внизу композиции олицетворяют грех гордыни и наказание за него: к детородным органам мужчины тенет клюв хищная птица, а у женщины в паху разместилась огромная жаба. Левее и выше них изображен грех любострастия: любовников на огромной алой постели демоны растаскивают в разные стороны, а к ним готовится присоединиться фантастическое черный ящер. В центре истязают тех, кто был подвержен зависти, чревоугодию и лени. Собаки треплют завистников. Перед обжорой вместо привычных ему блюд – «аппетитные» змея, ящерица и жаба. Ленивца лупят по заднице молотком. В котле с надписую «Алчность» закипают жадины и сквалыги, а черти подкидывают в котел деньги вперемешку с экскрементами. Выше и ниже котла распластаны еще двое грешников, мучимых разнообразными темными сущностями.
Внизу и вверху картины изображены развевающиеся свитки со словами из ветхозаветной книги Второзаконие. Верхняя надпись гласит: «Ведь они народ, лишённый ума, они ничего не в силах понять! А будь поумнее – прозрели бы, догадались бы, что их ждёт!». На нижнем свитке написано: «…сокрою лице Мое от них и увижу, каким будет их конец…»
#ИеронимБосх #РелигиознаяCцена #Возрождение
@pic_history
Переходя от одного фрагмента «7-ми смертных грехов» к другому, зритель не мог не прийти к выводу, что «круговорот греха в природе» неизбежен и постоянен. Однако существующие за пределами круга «Четыре последних вещи» всё-таки кладут конец греху, обозначают его логическое завершение. Эти «четыре вещи» – это смерть, страшный суд, рай и ад.
Скорее всего, эти фрагменты были дописаны позднее композиции в центре. Линда Харрис полагает, что «7 смертных грехов» были изначально спроектированы как столешница, которую нужно рассматривать, обходя её по кругу. Но с добавлением «4-х последних вещей» картина получила вертикальный вектор и стала более подходящей для того чтобы быть повешенной на стену.
Смерть
Вокруг умирающего собрались священник, псаломщик и монахини, в ногах стоит его сын, в то время как невестка со служанкой в соседней комнате уже делят наследство. Ситуативно этот фрагмент похож на картину Босха «Смерть скупца». И там, и тут есть смерть в виде скелета с косой, ангел и чёрт, состязающиеся за душу умирающего. Распятие, повернутое священником в сторону зрителей, напоминает каждому: покайтесь, ибо смерть неизбежна.
Страшный суд
Здесь всё в рамках традиции: в день Суда Христос будет восседать на троне в окружении трудящих ангелов, в то время как умершие восстанут из земли и будут судимы в соответствии со своими делами. Оригинальная деталь одна – небольшая сфера, на которую опираются ноги Христа. На ней изображён городской пейзаж и присутствующие на небе одновременно луна и солнце.
Рай
В верхней части композиции «Рая» Христос сидит с книгой в руках в окружении ангелов. На переднем плане расположена группа из еще трёх ангелов с музыкальными инструментами – кажется, это единственное живописное упоминание музыкальных инструментов у Босха, окрашенное позитивно (в большинстве случаев музыка, наоборот, ассоциируется с грехом и адскими мучениями, как, например, в «Саде земных наслаждений»). Апостол Пётр у райских ворот приветствует вновьприбывшего, а в это время черт пытается похитить его золотоволосую спутницу, но ему препятствует крылатый ангел.
Ад
В сцене ада «7 смертных грехов» находят своё логическое разрешение. Эпоха Босха была убеждена в том, что наказание за каждый конкретный грех будет не только неотвратимым, но и таким же конкретным. Например, обнажённые мужчина и женщина внизу композиции олицетворяют грех гордыни и наказание за него: к детородным органам мужчины тенет клюв хищная птица, а у женщины в паху разместилась огромная жаба. Левее и выше них изображен грех любострастия: любовников на огромной алой постели демоны растаскивают в разные стороны, а к ним готовится присоединиться фантастическое черный ящер. В центре истязают тех, кто был подвержен зависти, чревоугодию и лени. Собаки треплют завистников. Перед обжорой вместо привычных ему блюд – «аппетитные» змея, ящерица и жаба. Ленивца лупят по заднице молотком. В котле с надписую «Алчность» закипают жадины и сквалыги, а черти подкидывают в котел деньги вперемешку с экскрементами. Выше и ниже котла распластаны еще двое грешников, мучимых разнообразными темными сущностями.
Внизу и вверху картины изображены развевающиеся свитки со словами из ветхозаветной книги Второзаконие. Верхняя надпись гласит: «Ведь они народ, лишённый ума, они ничего не в силах понять! А будь поумнее – прозрели бы, догадались бы, что их ждёт!». На нижнем свитке написано: «…сокрою лице Мое от них и увижу, каким будет их конец…»
#ИеронимБосх #РелигиознаяCцена #Возрождение
@pic_history
Иоанн Креститель
Иоанн Креститель (Иоанн Предтеча) – последний по времени из библейских пророков, прямой предшественник Иисуса Христа, чьей задачей было «подготовить Ему путь». Иоанн призывал народ Израиля к покаянию и крестил водой, объясняя, что Идущий за ним будет крестить святым духом. Если Иисуса Христа фарисеи могли упрекнуть в том, что Он не постится, а напротив, не гнушается есть и пить с мытарями и грешниками, то Иоанн Креститель – это образ совершенного аскета, жившего в пустыне, носившего грубую шерстяную накидку и питавшегося «акридами (саранчой) и диким мёдом».
Пейзаж
У современного зрителя может возникнуть закономерный вопрос: почему место, куда удалился Иоанн Креститель, на картине Босха так мало напоминает пустыню? Действительно, вокруг зеленеют деревья и кустарники, рядом с Предтечей зреет экзотический плод, а трава – настолько зелёная и сочная, что лежащий неподалёку от Иоанна ягнёнок наверняка не испытывает голода. Дело в том, что во времена Босха слово «пустыня» в нидерландском языке не ассоциировалось с бесплодными песками. Скорее, речь шла о безлюдной местности. В том же десятилетии, что и картина Босха, был написан «Иоанн Креститель» другого художника из Нидерландов, Гертгена тот Синт Янса. На ней «пустыня» также состоит из зеленых холмов, перерезанных ручьями, и красивых деревьев.
Искусствоведы усматривают в картине Босха «Иоанн Креститель» влияние Синт Янса. Но если у последнего пейзаж целиком реалистичен, то Босх остаётся Босхом, когда изображает характерное фантастическое растение с колючками, изысканно изгибающимся стеблем и роскошным перезревшим плодом (подобные можно встретить и на других его картинах), олицетворяющим всю сладость земных искушений и соблазнов. Почти всегда такие плоды у Босха имеют великолепную оболочку, напоминающую яркий, ароматный и спелый фрукт, но с гнилым нутром и смертельными семенами. Чтобы в этом не оставалось сомнений, художник пишет трёх птиц: одна из них сидит на бутоне у верхнего края картины (она не клюёт плод порока, поэтому ей ничего не угрожает), вторая выклёвывает середину созревшего плода, а третья, очевидно, недавно насытившаяся той же пищей, уже лежит мёртвая кверху лапками внизу, на плите, на которую опирается Иоанн. Листья растения напоминают чертополох – символ первородного греха. На духовные опасности и соблазны указывает и скала с причудливыми очертаниями на дальнем плане, напоминающая «фонтаны жизни» из «Сада земных наслаждений».
Ягнёнок
Примостившийся под обломком скалы белый ягнёнок символизирует Иисуса Христа, в соответствии с евангельской Его трактовкой как безгрешного агнца, который приносится в жертву во искупление человеческих грехов. Иоанн у Босха указывает на ягнёнка пальцем. Этот жест – прямая живописная параллель к словам, которые произносит Креститель в Евангелии от Иоанна: «Вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира» (Ин. 1:29)
#ИеронимБосх #РелигиознаяСцена #Возрождение
@pic_history
Иоанн Креститель (Иоанн Предтеча) – последний по времени из библейских пророков, прямой предшественник Иисуса Христа, чьей задачей было «подготовить Ему путь». Иоанн призывал народ Израиля к покаянию и крестил водой, объясняя, что Идущий за ним будет крестить святым духом. Если Иисуса Христа фарисеи могли упрекнуть в том, что Он не постится, а напротив, не гнушается есть и пить с мытарями и грешниками, то Иоанн Креститель – это образ совершенного аскета, жившего в пустыне, носившего грубую шерстяную накидку и питавшегося «акридами (саранчой) и диким мёдом».
Пейзаж
У современного зрителя может возникнуть закономерный вопрос: почему место, куда удалился Иоанн Креститель, на картине Босха так мало напоминает пустыню? Действительно, вокруг зеленеют деревья и кустарники, рядом с Предтечей зреет экзотический плод, а трава – настолько зелёная и сочная, что лежащий неподалёку от Иоанна ягнёнок наверняка не испытывает голода. Дело в том, что во времена Босха слово «пустыня» в нидерландском языке не ассоциировалось с бесплодными песками. Скорее, речь шла о безлюдной местности. В том же десятилетии, что и картина Босха, был написан «Иоанн Креститель» другого художника из Нидерландов, Гертгена тот Синт Янса. На ней «пустыня» также состоит из зеленых холмов, перерезанных ручьями, и красивых деревьев.
Искусствоведы усматривают в картине Босха «Иоанн Креститель» влияние Синт Янса. Но если у последнего пейзаж целиком реалистичен, то Босх остаётся Босхом, когда изображает характерное фантастическое растение с колючками, изысканно изгибающимся стеблем и роскошным перезревшим плодом (подобные можно встретить и на других его картинах), олицетворяющим всю сладость земных искушений и соблазнов. Почти всегда такие плоды у Босха имеют великолепную оболочку, напоминающую яркий, ароматный и спелый фрукт, но с гнилым нутром и смертельными семенами. Чтобы в этом не оставалось сомнений, художник пишет трёх птиц: одна из них сидит на бутоне у верхнего края картины (она не клюёт плод порока, поэтому ей ничего не угрожает), вторая выклёвывает середину созревшего плода, а третья, очевидно, недавно насытившаяся той же пищей, уже лежит мёртвая кверху лапками внизу, на плите, на которую опирается Иоанн. Листья растения напоминают чертополох – символ первородного греха. На духовные опасности и соблазны указывает и скала с причудливыми очертаниями на дальнем плане, напоминающая «фонтаны жизни» из «Сада земных наслаждений».
Ягнёнок
Примостившийся под обломком скалы белый ягнёнок символизирует Иисуса Христа, в соответствии с евангельской Его трактовкой как безгрешного агнца, который приносится в жертву во искупление человеческих грехов. Иоанн у Босха указывает на ягнёнка пальцем. Этот жест – прямая живописная параллель к словам, которые произносит Креститель в Евангелии от Иоанна: «Вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира» (Ин. 1:29)
#ИеронимБосх #РелигиознаяСцена #Возрождение
@pic_history
Telegram
ИОК | Картины
"Святой Иоанн в пустыне"
Янс Тот Синт Геертген
Янс Тот Синт Геертген
За основу сюжета картины взят евангельский эпизод, действие которого происходит в Кане Галилейской. Там идёт брачный пир, в ходе которого присутствующий на торжестве Христос превращает воду в вино. Однако композиция Босха (или его последователя) далека от традиционной иконографии этого сюжета: здесь появляются персонажи, присутствие которых сложно объяснить, и детали, значение которых проблематично истолковать.
Самый доходчивая аллегория – две собачонки, традиционный символ верности, в левом нижнем углу. Однако к Босху они не имеют никакого отношения: собаки были дописаны, причём довольно поздно – в XVIII веке. Волынка у музыканта в левом верхнем углу в нидерландском фольклоре времён Босха имеет вполне фрейдистский смысл: круглый кожаный мешок символизирует женское начало, язычковая трубка – мужское. На колонне оживший скульптурный амур готовится выпустить любовную стрелу. Предполагают, что и волынка, и амур могли быть более поздними дописями.
Не ясно, почему фигура в священническом облачении, стоящая лицом к жениху и невесте и спиной к зрителю, меньше по масштабам, чем остальные. Возможно, это не духовное лицо, освящающее брак, а распорядитель брачного пира. Не понятна и функция человека у буфета, располагающегося в глубине картины между колонн. Палочка или жезл, который он держит в руке, наводит на мысль, что перед нами маг или алхимик. Поскольку тема картины – мистическое претворение двух субстанций (воды, превращающейся в вино), предполагают, что алхимик – это устроитель ложных чудес в противовес истинным чудесам, которые осуществляет Христос. Однако большинство исследователей признаёт, что точный смысл действий этих персонажей ускользает от нашего понимания.
Интересными и не всегда понятными деталями отмечен интерьер, в котором происходит действие «Брака в Кане». Считается, что это нидерландская таверна, но её антураж несравненно богаче, чем, например, в «Крестьянской свадьбе» Питера Брейгеля. За спиной Христа, сидящего за Г-образным столом, – расшитый золотом полог. Возможно, он скрывает другое, смежное помещение. Сосуды на буфете напоминают алхимические реторты, кроме того, там есть чаша в форме пеликана (эта птица, по легенде, вскармливает птенцов своей кровью и в средние века выступала символом крови Христовой), а также скульптура с двумя почти непристойно сплетающимися телами, напоминающие о браке как телесном соединении.
Двое служителей несут на блюдах праздничные угощения – голову кабана и лебедя. Как известно из архивных документов города Хертогенбос, сам Иероним Босх принадлежал к религиозному Братству Лебедя, собрания которого ознаменовывались вкушением жареной птицы, так что здесь просматривается биографический намёк.
Слуга в правом нижнем углу наполняет жидкостью последний из шести кувшинов. Христос в окружении двух донаторов в одеждах XV века и Дева Мария почти не выделяются в ряду гостей брачного пира. Невеста, сидящая по правую руку от Марии, подобно ей, смиренно опустила глаза: таким образом зрителю даётся понять, что брак есть таинство. Отмечают портретное сходство жениха с апостолом Иоанном с картины Босха «Иоанн Богослов на острове Патмос». Вероятно, автор картины придерживается существующей версии о том, что свадьба в Кане была свадьбой Иоанна. «В евангельском тексте имя жениха не названо, – пишет Вальтер Бозинг, автор книги «Иероним Босх. Между Раем и Адом», – но многие исследователи отождествляют его с любимым учеником Христа. Это к нему по окончании пиршества обратился Иисус с просьбой оставить свою жену и следовать за Ним на иную свадьбу. По мнению ряда ученых, оставленной женой вполне могла бать Мария Магдалина. Бракосочетание в Кане Галилейской воплощало средневековый идеал целомудрия, в глазах Господа имеющего несравненно большую ценность, нежели плотский союз».
@pic_history
#ИеронимБосх #РелигиознаяСцена #Возрождение
Самый доходчивая аллегория – две собачонки, традиционный символ верности, в левом нижнем углу. Однако к Босху они не имеют никакого отношения: собаки были дописаны, причём довольно поздно – в XVIII веке. Волынка у музыканта в левом верхнем углу в нидерландском фольклоре времён Босха имеет вполне фрейдистский смысл: круглый кожаный мешок символизирует женское начало, язычковая трубка – мужское. На колонне оживший скульптурный амур готовится выпустить любовную стрелу. Предполагают, что и волынка, и амур могли быть более поздними дописями.
Не ясно, почему фигура в священническом облачении, стоящая лицом к жениху и невесте и спиной к зрителю, меньше по масштабам, чем остальные. Возможно, это не духовное лицо, освящающее брак, а распорядитель брачного пира. Не понятна и функция человека у буфета, располагающегося в глубине картины между колонн. Палочка или жезл, который он держит в руке, наводит на мысль, что перед нами маг или алхимик. Поскольку тема картины – мистическое претворение двух субстанций (воды, превращающейся в вино), предполагают, что алхимик – это устроитель ложных чудес в противовес истинным чудесам, которые осуществляет Христос. Однако большинство исследователей признаёт, что точный смысл действий этих персонажей ускользает от нашего понимания.
Интересными и не всегда понятными деталями отмечен интерьер, в котором происходит действие «Брака в Кане». Считается, что это нидерландская таверна, но её антураж несравненно богаче, чем, например, в «Крестьянской свадьбе» Питера Брейгеля. За спиной Христа, сидящего за Г-образным столом, – расшитый золотом полог. Возможно, он скрывает другое, смежное помещение. Сосуды на буфете напоминают алхимические реторты, кроме того, там есть чаша в форме пеликана (эта птица, по легенде, вскармливает птенцов своей кровью и в средние века выступала символом крови Христовой), а также скульптура с двумя почти непристойно сплетающимися телами, напоминающие о браке как телесном соединении.
Двое служителей несут на блюдах праздничные угощения – голову кабана и лебедя. Как известно из архивных документов города Хертогенбос, сам Иероним Босх принадлежал к религиозному Братству Лебедя, собрания которого ознаменовывались вкушением жареной птицы, так что здесь просматривается биографический намёк.
Слуга в правом нижнем углу наполняет жидкостью последний из шести кувшинов. Христос в окружении двух донаторов в одеждах XV века и Дева Мария почти не выделяются в ряду гостей брачного пира. Невеста, сидящая по правую руку от Марии, подобно ей, смиренно опустила глаза: таким образом зрителю даётся понять, что брак есть таинство. Отмечают портретное сходство жениха с апостолом Иоанном с картины Босха «Иоанн Богослов на острове Патмос». Вероятно, автор картины придерживается существующей версии о том, что свадьба в Кане была свадьбой Иоанна. «В евангельском тексте имя жениха не названо, – пишет Вальтер Бозинг, автор книги «Иероним Босх. Между Раем и Адом», – но многие исследователи отождествляют его с любимым учеником Христа. Это к нему по окончании пиршества обратился Иисус с просьбой оставить свою жену и следовать за Ним на иную свадьбу. По мнению ряда ученых, оставленной женой вполне могла бать Мария Магдалина. Бракосочетание в Кане Галилейской воплощало средневековый идеал целомудрия, в глазах Господа имеющего несравненно большую ценность, нежели плотский союз».
@pic_history
#ИеронимБосх #РелигиознаяСцена #Возрождение
Telegram
История одной картины
"Крестьянская свадьба"
1568 г.
Питер Брейгель Старший
Музей истории искусств, Вена.
👀 Смотреть в высоком качестве
1568 г.
Питер Брейгель Старший
Музей истории искусств, Вена.
👀 Смотреть в высоком качестве
Датировка
Традиционно «Фокусника» относили к раннему периоду творчества Босха – между 1475 и 1480 гг. Считалось, что несколько неловко написанные фигуры и неправильное перспективное сокращение (особенно заметное в изображении стола) говорят о неуверенности руки начинающего мастера. Весьма примитивный рисунок, с одной стороны, может указывать на авторскую неопытность. Но, с другой стороны, и во времена творческой зрелости Босх часто прибегал к намеренной архаизации и примитивизации приёмов изображения, так что вопрос с датировкой «Фокусника» остаётся открытым. Дендрохронологический анализ сен-жерменской копии указывает, что она создана около 1502 года.
Сюжет
На фоне выщербленной каменной стены, верхняя часть которой поросла травой, шарлатан в черном цилиндре и красном плаще дурачит доверчивую публику. Зрители монолитной группкой расположились у другого края стола и с изумлением глядят, как фокусник извлекает изо рта одного из зевак лягушку. Но вот юноша, обнимающий свою спутницу, замечает неладное и указывает на это пальцем: стоящий рядом человек в монашеской одежде, прикидывающийся слепым, запустил руку в карман «поглотителя лягушек» и пытается вытянуть оттуда кошелёк. Вероятно, это сообщник фокусника и всё представление рассчитано на то, чтобы усыпить бдительность публики и воспользоваться её доверчивой рассеянностью.
Фокусник зажимает в пальцах миниатюрный шарик, на столе видны еще несколько шариков и напёрстки. Из прикреплённой к поясу фокусника корзинки выглядывает голова совы – привычной для Босха аллегории зла и дьявольских козней. Лягушки (одна сидит на столе, другая – виднеется во рту у «жертвы» фокусника) тоже рассматривается как символ порока. Сложнее трактовать символическое значение собаки (некоторые полагают, что это обезьянка) под столом и аиста, поглотителя лягушек, темный силуэт которого виден в левом верхнем углу.
Над кем насмехается Босх?
Чаще всего «Фокусника» трактуют как жанровую сценку, сатира которой направлена и на фокусников-мошенников, и в еще большей степени – на доверчивых разинь, готовых поверить любому ловкому проходимцу. Некоторые специалисты проводят параллели между извлечением лягушки фокусником и церковной процедурой изгнания дьявола. При таком подходе картина «Фокусник» приобретает антиклерикальный смысл, становится сатирой на священнослужителей, почём зря дурачащих доверчиваю паству. Эта идея подкрепляется и теми аргументами, что платье фокусника похоже на красную кардинальскую сутану, а «униформа» его сообщника напоминает об одежде монахов-доминиканцев. Возможно, Босх обличает здесь продажу индульгенций – отпущение грехов за деньги.
Загадочный человек в зелёном
Специалисты заметили, что персонаж в зеленом головном уборе и такого же цвета плаще (он стоит почти у середины стола и смотрит прямо на зрителя) появляется и на других работах Босха, например, в «Распятой мученице». Предполагают, что он писался с кого-то из реальных знакомых Босха, но вряд ли этот человек был художнику другом, поскольку на картинах он показан скорее в негативном ключе.
@pic_history
#ИеронимБосх
Традиционно «Фокусника» относили к раннему периоду творчества Босха – между 1475 и 1480 гг. Считалось, что несколько неловко написанные фигуры и неправильное перспективное сокращение (особенно заметное в изображении стола) говорят о неуверенности руки начинающего мастера. Весьма примитивный рисунок, с одной стороны, может указывать на авторскую неопытность. Но, с другой стороны, и во времена творческой зрелости Босх часто прибегал к намеренной архаизации и примитивизации приёмов изображения, так что вопрос с датировкой «Фокусника» остаётся открытым. Дендрохронологический анализ сен-жерменской копии указывает, что она создана около 1502 года.
Сюжет
На фоне выщербленной каменной стены, верхняя часть которой поросла травой, шарлатан в черном цилиндре и красном плаще дурачит доверчивую публику. Зрители монолитной группкой расположились у другого края стола и с изумлением глядят, как фокусник извлекает изо рта одного из зевак лягушку. Но вот юноша, обнимающий свою спутницу, замечает неладное и указывает на это пальцем: стоящий рядом человек в монашеской одежде, прикидывающийся слепым, запустил руку в карман «поглотителя лягушек» и пытается вытянуть оттуда кошелёк. Вероятно, это сообщник фокусника и всё представление рассчитано на то, чтобы усыпить бдительность публики и воспользоваться её доверчивой рассеянностью.
Фокусник зажимает в пальцах миниатюрный шарик, на столе видны еще несколько шариков и напёрстки. Из прикреплённой к поясу фокусника корзинки выглядывает голова совы – привычной для Босха аллегории зла и дьявольских козней. Лягушки (одна сидит на столе, другая – виднеется во рту у «жертвы» фокусника) тоже рассматривается как символ порока. Сложнее трактовать символическое значение собаки (некоторые полагают, что это обезьянка) под столом и аиста, поглотителя лягушек, темный силуэт которого виден в левом верхнем углу.
Над кем насмехается Босх?
Чаще всего «Фокусника» трактуют как жанровую сценку, сатира которой направлена и на фокусников-мошенников, и в еще большей степени – на доверчивых разинь, готовых поверить любому ловкому проходимцу. Некоторые специалисты проводят параллели между извлечением лягушки фокусником и церковной процедурой изгнания дьявола. При таком подходе картина «Фокусник» приобретает антиклерикальный смысл, становится сатирой на священнослужителей, почём зря дурачащих доверчиваю паству. Эта идея подкрепляется и теми аргументами, что платье фокусника похоже на красную кардинальскую сутану, а «униформа» его сообщника напоминает об одежде монахов-доминиканцев. Возможно, Босх обличает здесь продажу индульгенций – отпущение грехов за деньги.
Загадочный человек в зелёном
Специалисты заметили, что персонаж в зеленом головном уборе и такого же цвета плаще (он стоит почти у середины стола и смотрит прямо на зрителя) появляется и на других работах Босха, например, в «Распятой мученице». Предполагают, что он писался с кого-то из реальных знакомых Босха, но вряд ли этот человек был художнику другом, поскольку на картинах он показан скорее в негативном ключе.
@pic_history
#ИеронимБосх
Во времена Христа символом царской власти в Римской империи (игравшей по отношению к Иудее роль метрополии) был лавровый венок. Венок из терний был его антиподом, издевательской пародией. Именно поэтому римский воин водружает терновый венец на голову того, кого уверовавшие в Него называли Царём Иудейским. Так римлянин показывает, чего, с его точки зрения, стоит этот «царь».
На примерах мучителей Христа Босх пытается осмыслить природу человека. И его вывод неутешителен: человек оказывается равнодушен и жесток, корыстен и порочен, он ищет унижения другого и жаждет кровавых зрелищ.
Но образы тех, кто окружает на картине Христа, неравнозначны. Они предельно физиологически конкретны и психологически дифференцированы: на лице фарисея в левом нижнем углу написан садистский азарт, римский воин в зелёной чалме излучает тупую суровость, человек в меховой шапке, украшенной дубовыми листьями, демонстрирует подобие сочувствия. Символика листьев дуба и функция орудия в руке этого персонажа неясны, но вот черты его лица напоминают предполагаемые автопортреты Босха – например, в образе Странника с внешних створок триптиха «Воз сена» или «меланхоличного чудовища» из «Сада земных наслаждений». Возможно, таким образом художник иллюстрирует мысль о том, что любой человек (и сам Босх не исключение), в силу своей греховной природы, является мучителем Христа и одновременно одним из тех, за кого Иисус отправляется на крестные муки.
Загадкой для толкователей Босха является и ошейник с шипами. Во времена, когда жил художник, подобные надевали на собак, чтобы защитить их от волков. Есть и в творчестве Босха собака с колючим обручем на шее – она изображена на внешних створках триптиха «Воз сена». Но почему собачий атрибут передан человеку, да еще и имеющему предполагаемые портретные характеристики Босха? Здесь нет однозначного ответа, зато остаётся обширное поле для интерпретаций.
Заслуживает внимания версия о том, что на примере мучителей Христа Босху удается изобразить четыре основных темперамента. Теорию четырех его типов разрабатывали еще в античности, так что исторически это предположение вполне обоснованно. Двое вверху считаются представителями холерического и меланхолического темперамента, а двое внизу, соответственно, – сангвинического и холерического. Христос, в отличие от тех, кто его окружает, изображён лишённым признаков темперамента. Он остаётся бесстрастным и словно бы не замечает своих палачей, устремляя полный смирения взгляд куда-то вне пространства картины.
Интересны поэтика и геометрия «Увенчания терновым венцом», построенного на символике числа «четыре». В естественнонаучной картине мира «четыре» – важнейший опорный пункт: четыре стороны света (север, юг, запад, восток), четыре элемента (вода, земля, огонь, воздух), четыре времени года. Геометрический эквивалент числа «четыре» – квадрат, сакральный эквивалент – крест. В мистическом плане «четыре» означает всемогущество, всеохватность, власть над пространством и временем. Не случайно так часто число «четыре» встречается в Библии: 4 реки в Раю, 4 величайших пророка Ветхого Завета (Исайя, Иеремия, Иезекииль, Даниил), 4 символических животных несут ковчег Завета в видении Иезекииля, Евангелий – тоже четыре. Вот почему «четыре» в картине Босха может означать «все»: все без исключения виновны в смерти Спасителя на кресте, и, тем не менее, все имеют шанс на прощение и спасение.
@pic_history
#ИеронимБосх #РелигиознаяСцена
На примерах мучителей Христа Босх пытается осмыслить природу человека. И его вывод неутешителен: человек оказывается равнодушен и жесток, корыстен и порочен, он ищет унижения другого и жаждет кровавых зрелищ.
Но образы тех, кто окружает на картине Христа, неравнозначны. Они предельно физиологически конкретны и психологически дифференцированы: на лице фарисея в левом нижнем углу написан садистский азарт, римский воин в зелёной чалме излучает тупую суровость, человек в меховой шапке, украшенной дубовыми листьями, демонстрирует подобие сочувствия. Символика листьев дуба и функция орудия в руке этого персонажа неясны, но вот черты его лица напоминают предполагаемые автопортреты Босха – например, в образе Странника с внешних створок триптиха «Воз сена» или «меланхоличного чудовища» из «Сада земных наслаждений». Возможно, таким образом художник иллюстрирует мысль о том, что любой человек (и сам Босх не исключение), в силу своей греховной природы, является мучителем Христа и одновременно одним из тех, за кого Иисус отправляется на крестные муки.
Загадкой для толкователей Босха является и ошейник с шипами. Во времена, когда жил художник, подобные надевали на собак, чтобы защитить их от волков. Есть и в творчестве Босха собака с колючим обручем на шее – она изображена на внешних створках триптиха «Воз сена». Но почему собачий атрибут передан человеку, да еще и имеющему предполагаемые портретные характеристики Босха? Здесь нет однозначного ответа, зато остаётся обширное поле для интерпретаций.
Заслуживает внимания версия о том, что на примере мучителей Христа Босху удается изобразить четыре основных темперамента. Теорию четырех его типов разрабатывали еще в античности, так что исторически это предположение вполне обоснованно. Двое вверху считаются представителями холерического и меланхолического темперамента, а двое внизу, соответственно, – сангвинического и холерического. Христос, в отличие от тех, кто его окружает, изображён лишённым признаков темперамента. Он остаётся бесстрастным и словно бы не замечает своих палачей, устремляя полный смирения взгляд куда-то вне пространства картины.
Интересны поэтика и геометрия «Увенчания терновым венцом», построенного на символике числа «четыре». В естественнонаучной картине мира «четыре» – важнейший опорный пункт: четыре стороны света (север, юг, запад, восток), четыре элемента (вода, земля, огонь, воздух), четыре времени года. Геометрический эквивалент числа «четыре» – квадрат, сакральный эквивалент – крест. В мистическом плане «четыре» означает всемогущество, всеохватность, власть над пространством и временем. Не случайно так часто число «четыре» встречается в Библии: 4 реки в Раю, 4 величайших пророка Ветхого Завета (Исайя, Иеремия, Иезекииль, Даниил), 4 символических животных несут ковчег Завета в видении Иезекииля, Евангелий – тоже четыре. Вот почему «четыре» в картине Босха может означать «все»: все без исключения виновны в смерти Спасителя на кресте, и, тем не менее, все имеют шанс на прощение и спасение.
@pic_history
#ИеронимБосх #РелигиознаяСцена