"Девушка, режущая лук"
1646 г.
Геррит Доу
Королевское художественное собрание, Лондон.
«Девушка, режущая лук» – одна из «визитных карточек» Геррита Доу наряду с «Молодой матерью». Между двумя этими работами можно провести ряд параллелей. Во-первых, обе представляют великолепные образцы лейденской школы fijnschilders («изысканных художников») своим дотошным исполнением мельчайших деталей и гладкой, словно отполированной поверхностью. Также в обеих картинах мастер намекает на личную жизнь своих героинь. Вот только в отличие от добродетельной замужней «Молодой матери» – хозяйки хорошо обставленных верхних покоев тогдашней голландской элиты, – здесь зритель переносится в мир плотских интриг «нижнего» мира кухни.
На первый взгляд, в «Девушке, режущей лук», нет ничего эротического. Как и на панели «Молодая мать», мы видим светловолосую молодую женщину, которую застали врасплох за работой. Свет из окна слева выхватывает из полумрака висящую вниз головой мёртвую куропатку, пустую птичью клетку и лежащий на боку кувшин.
Занятия кухарок были одной из любимых тем Доу. Здесь он мог не только продемонстрировать свой блестящий талант мастера натюрморта, но и наполнить пространство многочисленными – подчас двусмысленными – визуальными намёками. Похотливые стряпухи часто были героинями комедийной литературы в Голландии XVII века, а художники подчёркивали их прелести с помощью символов, взятых из книг, пословиц и поговорок.
В данном случае пустую птичью клетку можно расшифровать как символ утраченной девственности. Дополнительными иносказаниями являются куропатка (голландское слово vogel, «птица», на сленге означает также «совокупление», а vogelen, «ловить птиц», является эвфемизмом для «заниматься сексом») и лук, который тогда считался афродизиаком. У многих предметов на картинке, – таких как свеча, ступа и пестик, а также кувшин – есть явные сексуальные коннотации. Мальчик, который протягивает героине луковицу, вполне мог бы сойти за Купидона, не будь он одет и бескрыл.
Однако все эти разрозненные аспекты могут быть объединены другим, более широким смыслом: мальчик олицетворяет здесь невинность, а девушка – опыт. Впрочем, во Франции в XVIII веке историю на картине Доу трактовали однозначно. Гравёр Пьер Луи Сюрюг снабдил свой офорт следующими воображаемыми словами: «Я в полной мере готов поверить, что вы хорошо освоили прекрасное искусство приготовления тушёного мяса. / Но я чувствую больший аппетит к вам, / Чем к тушёному мясу, что вы готовите».
#ГерритДоу #Барокко
@pic_history
1646 г.
Геррит Доу
Королевское художественное собрание, Лондон.
«Девушка, режущая лук» – одна из «визитных карточек» Геррита Доу наряду с «Молодой матерью». Между двумя этими работами можно провести ряд параллелей. Во-первых, обе представляют великолепные образцы лейденской школы fijnschilders («изысканных художников») своим дотошным исполнением мельчайших деталей и гладкой, словно отполированной поверхностью. Также в обеих картинах мастер намекает на личную жизнь своих героинь. Вот только в отличие от добродетельной замужней «Молодой матери» – хозяйки хорошо обставленных верхних покоев тогдашней голландской элиты, – здесь зритель переносится в мир плотских интриг «нижнего» мира кухни.
На первый взгляд, в «Девушке, режущей лук», нет ничего эротического. Как и на панели «Молодая мать», мы видим светловолосую молодую женщину, которую застали врасплох за работой. Свет из окна слева выхватывает из полумрака висящую вниз головой мёртвую куропатку, пустую птичью клетку и лежащий на боку кувшин.
Занятия кухарок были одной из любимых тем Доу. Здесь он мог не только продемонстрировать свой блестящий талант мастера натюрморта, но и наполнить пространство многочисленными – подчас двусмысленными – визуальными намёками. Похотливые стряпухи часто были героинями комедийной литературы в Голландии XVII века, а художники подчёркивали их прелести с помощью символов, взятых из книг, пословиц и поговорок.
В данном случае пустую птичью клетку можно расшифровать как символ утраченной девственности. Дополнительными иносказаниями являются куропатка (голландское слово vogel, «птица», на сленге означает также «совокупление», а vogelen, «ловить птиц», является эвфемизмом для «заниматься сексом») и лук, который тогда считался афродизиаком. У многих предметов на картинке, – таких как свеча, ступа и пестик, а также кувшин – есть явные сексуальные коннотации. Мальчик, который протягивает героине луковицу, вполне мог бы сойти за Купидона, не будь он одет и бескрыл.
Однако все эти разрозненные аспекты могут быть объединены другим, более широким смыслом: мальчик олицетворяет здесь невинность, а девушка – опыт. Впрочем, во Франции в XVIII веке историю на картине Доу трактовали однозначно. Гравёр Пьер Луи Сюрюг снабдил свой офорт следующими воображаемыми словами: «Я в полной мере готов поверить, что вы хорошо освоили прекрасное искусство приготовления тушёного мяса. / Но я чувствую больший аппетит к вам, / Чем к тушёному мясу, что вы готовите».
#ГерритДоу #Барокко
@pic_history
"Женщина за клавикордом"
1665 г.
Геррит Доу
Далиджская картинная галерея, Лондон.
Панели на музыкальную тему встречаются в творчестве Геррита Доу относительно редко. Несмотря на то, что художник, судя по всему, сам играл на музыкальных инструментах, изображения музицирующих персонажей среди его работ можно пересчитать по пальцам. И потому «Женщина за клавикордом» представляет интерес не только как великолепный образец лейденской живописной школы fijnschilders («изысканных художников»), но и как картина, имеющая собственное «звучание». Сейчас произведение входит в коллекцию лондонской галереи Далиджа.
Сама работа типична для техники fijnschilder, которая требовала гладкого письма, блестящих глянцевых поверхностей, точной передачи материалов, текстур и света, а также скрупулёзного, реалистичного изображения предметов в малых (иногда крошечных) масштабах. В этой композиции лучи солнца из окна мягко отражаются на полированном корпусе альта, подчёркивают бархатистость красной подушки и холод металла птичьей клетки. Складки гобелена, отведённого вправо, становятся практически осязаемыми.
Виртуозная техника Геррита Доу принесла мастеру невероятный успех у коллекционеров XVII – XVIII веков, которые ценили его больше, чем любого другого голландского художника, включая Рембрандта.
Доу писал в основном домашние сцены, часто с моральным или аллегорическим подтекстом. Изображение музыкантов в Нидерландах XVII века ассоциировалось с любовью. Здесь молодая женщина сделала паузу в игре, возможно, повернувшись к возлюбленному, который будет аккомпанировать ей на альте-да-гамба. На интимные отношения указывает, например, птичья клетка, которая тогда носила эротический подтекст.
«Женщина за клавикордом» связана с другой «музыкальной» картиной Доу, «Молодая дама за вирджиналом», ныне хранящейся в частной коллекции. Обе работы были написаны в 1665 году, на обеих изображены женщины за инструментами. Однако одну и ту же тему голландский мастер интерпретировал с разными настроениями и смыслом. Если панель из коллекции галереи Далиджа представляет собой интимную и тихую сцену, то её «сестра» воплощает радости жизни. Позади девушки за вирджиналом находится группа людей, что придаёт сцене живости, в то время как женщина за клавикордом находится в комнате в умиротворённом одиночестве.
Впервые обе работы демонстрировались вместе в 1665 году в Лейдене – на выставке, которую организовал Йохан де Бай, покровитель Доу. Возможно, это была первая в истории персональная экспозиция ещё живущего художника. В следующий раз картины воссоединились на короткое время лишь спустя три с половиной столетия – на показе в галерее Далиджа в 2016-м году.
#ГерритДоу #Портрет #Барокко
@pic_history
1665 г.
Геррит Доу
Далиджская картинная галерея, Лондон.
Панели на музыкальную тему встречаются в творчестве Геррита Доу относительно редко. Несмотря на то, что художник, судя по всему, сам играл на музыкальных инструментах, изображения музицирующих персонажей среди его работ можно пересчитать по пальцам. И потому «Женщина за клавикордом» представляет интерес не только как великолепный образец лейденской живописной школы fijnschilders («изысканных художников»), но и как картина, имеющая собственное «звучание». Сейчас произведение входит в коллекцию лондонской галереи Далиджа.
Сама работа типична для техники fijnschilder, которая требовала гладкого письма, блестящих глянцевых поверхностей, точной передачи материалов, текстур и света, а также скрупулёзного, реалистичного изображения предметов в малых (иногда крошечных) масштабах. В этой композиции лучи солнца из окна мягко отражаются на полированном корпусе альта, подчёркивают бархатистость красной подушки и холод металла птичьей клетки. Складки гобелена, отведённого вправо, становятся практически осязаемыми.
Виртуозная техника Геррита Доу принесла мастеру невероятный успех у коллекционеров XVII – XVIII веков, которые ценили его больше, чем любого другого голландского художника, включая Рембрандта.
Доу писал в основном домашние сцены, часто с моральным или аллегорическим подтекстом. Изображение музыкантов в Нидерландах XVII века ассоциировалось с любовью. Здесь молодая женщина сделала паузу в игре, возможно, повернувшись к возлюбленному, который будет аккомпанировать ей на альте-да-гамба. На интимные отношения указывает, например, птичья клетка, которая тогда носила эротический подтекст.
«Женщина за клавикордом» связана с другой «музыкальной» картиной Доу, «Молодая дама за вирджиналом», ныне хранящейся в частной коллекции. Обе работы были написаны в 1665 году, на обеих изображены женщины за инструментами. Однако одну и ту же тему голландский мастер интерпретировал с разными настроениями и смыслом. Если панель из коллекции галереи Далиджа представляет собой интимную и тихую сцену, то её «сестра» воплощает радости жизни. Позади девушки за вирджиналом находится группа людей, что придаёт сцене живости, в то время как женщина за клавикордом находится в комнате в умиротворённом одиночестве.
Впервые обе работы демонстрировались вместе в 1665 году в Лейдене – на выставке, которую организовал Йохан де Бай, покровитель Доу. Возможно, это была первая в истории персональная экспозиция ещё живущего художника. В следующий раз картины воссоединились на короткое время лишь спустя три с половиной столетия – на показе в галерее Далиджа в 2016-м году.
#ГерритДоу #Портрет #Барокко
@pic_history
Telegram
ИОК | Картины
«Молодая мать», пожалуй, самая дорогая из известных нам картин Геррита Доу. Согласно документам, Генеральные штаты Нидерландов купили её у художника за невероятную по тем временам сумму 4000 гульденов. Панель вошла в число дипломатических подарков английскому королю Карлу II по случаю его вступления на престол после Реставрации в 1660 году.
Это произведение можно также назвать демонстрацией виртуозных технических навыков Доу – основателя лейденской школы fijnschilders или «изысканных художников». Для неё характерна особая манера живописи – чрезвычайно точное, скрупулёзное изображение деталей в маленьком формате. И действительно, кожа на лице матери выглядит почти полупрозрачной. Пряди волос, выбивающиеся из-под чепца, и перья мёртвой птицы на столе справа тщательно прописаны с помощью тончайшей кисти. Доу также внимательно фиксирует и предаёт разнообразные отражающие поверхности предметов, которыми наполнен просторный интерьер.
Контраст света и тени задаёт глубину и атмосферу этой сложной и объёмной композиции. Балюстрада вверху, через которую переброшена драпировка, – элемент, часто используемый другими голландскими художниками XVII века (например, Яном Стеном), но редко – самим Доу. Арочная форма панели усиливает ассоциацию с театральной авансценой. К такому приёму мастер прибегает во многих картинах с изображением дугообразных окон, что усиливает зрительное восприятие работ.
Героини «Молодой матери» объединены игрой взглядов: девушка-няня с любовью смотрит на ребёнка в колыбели, который глядит на мать, занятую рукоделием. Та, в свою очередь, обратила взор на зрителя, словно вовлекая его в немой диалог. Мебель и предметы вокруг выполняют двойную функцию – это одновременно и признак достатка, и живописные элементы натюрморта. Активная суета слуг, едва различимых на заднем плане, свидетельствует о налаженном домашнем хозяйстве.
Здесь Доу изображает мир голландской госпожи с её обязанностями матери и хозяйки дома. Как и все жанровые сцены голландских мастеров Золотого века, эту можно «читать» особым образом – по позам героев, предметам и элементам интерьера. Шитьё традиционно ассоциировалось с усердием, хозяйством и, наконец, добродетелью. Это занятие сигнализирует, что мать послужит хорошим примером для своей дочери, передаст ей важную женскую роль. Ценность надлежащего воспитания детей воплощена в поведении девушки, которая заботливо склонилась над колыбелью. Отброшенная туфелька и опрокинутый незажжённый фонарь, с которым обычно выходили наружу, могут намекать на то, что место женщины – в доме. Напротив, муж, на которого указывают меч, плащ, глобус и книги, находится вне жилища. Несмотря на его отсутствие, амур, занимающий видное место на колонне, и птичья клетка (которая зачастую носит эротические ассоциации) предполагают супружеский союз, полный гармонии и любви.
Есть версия, что «Молодая мать» изначально предназначалась в качестве свадебного подарка. Исследователи Авраам Бредиус и Корнелис Хофстеде де Гроот идентифицировали герб на окне как принадлежащий влиятельному семейству ван Адрихем из Дельфта. Магдалена ван Адрихем вышла замуж за адвоката Дирка ван Берестина в 1652-м. Однако тот скончался менее чем через год после свадьбы и заказ, как следствие, был отозван. Этим можно объяснить изменение даты на панели и её удачное присутствие в мастерской Доу, когда голландскому Сенату понадобился подарок для нового короля Англии.
Карл II, получив эту изумительную картину, немедленно предложил Герриту Доу место придворного живописца. Однако мастер это приглашение отклонил.
#ГерритДоу #Барокко
@pic_history
Это произведение можно также назвать демонстрацией виртуозных технических навыков Доу – основателя лейденской школы fijnschilders или «изысканных художников». Для неё характерна особая манера живописи – чрезвычайно точное, скрупулёзное изображение деталей в маленьком формате. И действительно, кожа на лице матери выглядит почти полупрозрачной. Пряди волос, выбивающиеся из-под чепца, и перья мёртвой птицы на столе справа тщательно прописаны с помощью тончайшей кисти. Доу также внимательно фиксирует и предаёт разнообразные отражающие поверхности предметов, которыми наполнен просторный интерьер.
Контраст света и тени задаёт глубину и атмосферу этой сложной и объёмной композиции. Балюстрада вверху, через которую переброшена драпировка, – элемент, часто используемый другими голландскими художниками XVII века (например, Яном Стеном), но редко – самим Доу. Арочная форма панели усиливает ассоциацию с театральной авансценой. К такому приёму мастер прибегает во многих картинах с изображением дугообразных окон, что усиливает зрительное восприятие работ.
Героини «Молодой матери» объединены игрой взглядов: девушка-няня с любовью смотрит на ребёнка в колыбели, который глядит на мать, занятую рукоделием. Та, в свою очередь, обратила взор на зрителя, словно вовлекая его в немой диалог. Мебель и предметы вокруг выполняют двойную функцию – это одновременно и признак достатка, и живописные элементы натюрморта. Активная суета слуг, едва различимых на заднем плане, свидетельствует о налаженном домашнем хозяйстве.
Здесь Доу изображает мир голландской госпожи с её обязанностями матери и хозяйки дома. Как и все жанровые сцены голландских мастеров Золотого века, эту можно «читать» особым образом – по позам героев, предметам и элементам интерьера. Шитьё традиционно ассоциировалось с усердием, хозяйством и, наконец, добродетелью. Это занятие сигнализирует, что мать послужит хорошим примером для своей дочери, передаст ей важную женскую роль. Ценность надлежащего воспитания детей воплощена в поведении девушки, которая заботливо склонилась над колыбелью. Отброшенная туфелька и опрокинутый незажжённый фонарь, с которым обычно выходили наружу, могут намекать на то, что место женщины – в доме. Напротив, муж, на которого указывают меч, плащ, глобус и книги, находится вне жилища. Несмотря на его отсутствие, амур, занимающий видное место на колонне, и птичья клетка (которая зачастую носит эротические ассоциации) предполагают супружеский союз, полный гармонии и любви.
Есть версия, что «Молодая мать» изначально предназначалась в качестве свадебного подарка. Исследователи Авраам Бредиус и Корнелис Хофстеде де Гроот идентифицировали герб на окне как принадлежащий влиятельному семейству ван Адрихем из Дельфта. Магдалена ван Адрихем вышла замуж за адвоката Дирка ван Берестина в 1652-м. Однако тот скончался менее чем через год после свадьбы и заказ, как следствие, был отозван. Этим можно объяснить изменение даты на панели и её удачное присутствие в мастерской Доу, когда голландскому Сенату понадобился подарок для нового короля Англии.
Карл II, получив эту изумительную картину, немедленно предложил Герриту Доу место придворного живописца. Однако мастер это приглашение отклонил.
#ГерритДоу #Барокко
@pic_history
Лекарь-надувала рекламирует свои снадобья небольшой толпе на окраине Лейдена. От врачей на других картинах Доу его отличает костюм с круглым воротником, прорезанными рукавами и широким беретом. Среди зрителей мы видим пожилую женщину справа, в чей карман забрался воришка; школьника, положившего руку на стол и повёрнутого к старухе; торговку оладьями, которая подтирает ягодицы ребёнку и одновременно слушает нетерпеливую девочку; охотника с мёртвым зайцем, свисающим со ствола винтовки; троих молодых людей, стоящих между охотником и столом (одна из девушек внимательно слушает жулика и протягивает ему монетку, тогда как спутника больше интересует её декольте); и фермера с трубкой и тележкой овощей. Герои картины стоят на ступеньке ниже в социальной иерархии, чем живописец и его покровители. Увлечение зрителей болтовнёй мошенника одновременно веселит (сладострастный мужчина на заднем плане пользуется тем, что его спутница отвлеклась) и вызывает беспокойство (карманник вот-вот обчистит милую старушку, а школьник явно сбежал с уроков). Мальчишка слева, приманивающий птицу, подражает действиям шарлатана. Он и собака на переднем плане не проявляют интереса к главному действующему лицу.
В арочном окне сидит художник с палитрой и кистями, похожий на самого Доу. Включив себя в число персонажей, он смотрит прямо на зрителей, заставляя их идентифицировать себя с толпой вокруг надувалы.
Здание на заднем плане – Блаупорт, «Голубые ворота» – бывшие городские ворота Лейдена. Они приняли форму, изображённую на панели, лишь в 1667 году, через 15 лет после того, как Доу создал картину. Так что мастер, безусловно, переписал их, чтобы придать башне более современный вид. Тем не менее, нет причин сомневаться, что вся композиция в целом датируется 1652 годом.
Уверенные, тщательно выписанные формы, контраст света и тени, а также общая амбициозность сцены олицетворяют зрелый стиль Доу. Использование ярких цветов характерно для его творчества конца 1640-х – начала 1650-х годов. Выделяющиеся мазки белого и подчёркнутая небрежность техники привлекают внимание к костюму шарлатана, и, следовательно, к нему самому. А дотошно изображённые текстуры, – в частности, мех обезьяны, собаки и зайца – свидетельствуют о виртуозности художника.
Доу старался чётко обозначить время и место события. На бумаге, прикреплённой к кирпичной стене на переднем плане, есть слово kermis, ярмарка. Над ней висит кружка, по которой можно понять, что это здание – постоялый двор. Блаупорт обозначает границы Лейдена, а на заднем плане просматриваются шпиль церкви и городская мельница. Включив такие легко узнаваемые ориентиры, автор усиливает впечатление, что эта жанровая сцена происходит «здесь и сейчас» в повседневной жизни. Однако, как заметил нидерландский фотограф Эдди Де Джонг, преднамеренная комбинация столь разных человеческих типов уже ставит под сомнение реализм изображения.
Многие исследователи считают, что Доу пытался провести на картине некое символическое сравнение шарлатана с художником. Но вообще же различные интерпретации этой работы отличаются, по большей части, лишь тем, где ставится акцент.
#ГерритДоу #Барокко
@pic_history
В арочном окне сидит художник с палитрой и кистями, похожий на самого Доу. Включив себя в число персонажей, он смотрит прямо на зрителей, заставляя их идентифицировать себя с толпой вокруг надувалы.
Здание на заднем плане – Блаупорт, «Голубые ворота» – бывшие городские ворота Лейдена. Они приняли форму, изображённую на панели, лишь в 1667 году, через 15 лет после того, как Доу создал картину. Так что мастер, безусловно, переписал их, чтобы придать башне более современный вид. Тем не менее, нет причин сомневаться, что вся композиция в целом датируется 1652 годом.
Уверенные, тщательно выписанные формы, контраст света и тени, а также общая амбициозность сцены олицетворяют зрелый стиль Доу. Использование ярких цветов характерно для его творчества конца 1640-х – начала 1650-х годов. Выделяющиеся мазки белого и подчёркнутая небрежность техники привлекают внимание к костюму шарлатана, и, следовательно, к нему самому. А дотошно изображённые текстуры, – в частности, мех обезьяны, собаки и зайца – свидетельствуют о виртуозности художника.
Доу старался чётко обозначить время и место события. На бумаге, прикреплённой к кирпичной стене на переднем плане, есть слово kermis, ярмарка. Над ней висит кружка, по которой можно понять, что это здание – постоялый двор. Блаупорт обозначает границы Лейдена, а на заднем плане просматриваются шпиль церкви и городская мельница. Включив такие легко узнаваемые ориентиры, автор усиливает впечатление, что эта жанровая сцена происходит «здесь и сейчас» в повседневной жизни. Однако, как заметил нидерландский фотограф Эдди Де Джонг, преднамеренная комбинация столь разных человеческих типов уже ставит под сомнение реализм изображения.
Многие исследователи считают, что Доу пытался провести на картине некое символическое сравнение шарлатана с художником. Но вообще же различные интерпретации этой работы отличаются, по большей части, лишь тем, где ставится акцент.
#ГерритДоу #Барокко
@pic_history
«Мужчина с трубкой» – редкий пример тромплёя или «оптической иллюзии» (фр. trompe-l'œil, «обман зрения») в творчестве живописца. Традиционно художники использовали тромплёй, «приклеивая» к изображению скрученный ярлычок (cartellino), на котором размещали свою подпись. Здесь обманный эффект создаёт занавес, которым в Нидерландах в XVII веке защищали картины от света и пыли. Он сдвинут вправо, и являет зрителю изображение человека, курящего у окна. Важную роль в иллюзии играет утончённая техника Доу, который сделал почти осязаемыми тонко оттенённую ткань, кольца и карниз. Мужчина, чья тень ложится на каменное окно, кажется реальным, как и книга, лежащая поперёк подоконника. Но их «реальности» противоречит тонкая чёрная рама, окружающая изображение.
Большинство иллюзорных панелей Доу малы по размеру, и у зрителя не возникает сомнений, что он видит обманку. Здесь же оптический эффект создаёт полное ощущение реальности, поскольку «картина в картине» – объект этой работы – может быть любого размера.
Одно из самых популярных описаний тромплёя встречается в «Естественной истории» древнеримского автора Плиния Старшего. Он рассказывает о состязании между двумя живописцами – греками Зевксисом и Парразием. Первый написал столь реалистичные гроздья винограда, что птицы пытались клевать их. В ответ второй предложил сопернику поднять штору, скрывающую его картину. Оказалось, что ткань была нарисована. «Зевкис обманул птиц, а Парразий обманул Зевкиса», – сказал проигравший, признавая своё поражение.
Возможно, что занавес на переднем плане картины Доу – искусный и умышленный намёк на эту историю. Современник художника, поэт Дирк Траудениус, назвал его «голландским Парразиусом». Это была высочайшая похвала для живописца в те времена, поскольку и знатоки, и обыватели высоко ставили способность художника как создавать видимость реальности, так и развлекать зрителя.
#ГерритДоу #Портрет #Барокко
@pic_history
Большинство иллюзорных панелей Доу малы по размеру, и у зрителя не возникает сомнений, что он видит обманку. Здесь же оптический эффект создаёт полное ощущение реальности, поскольку «картина в картине» – объект этой работы – может быть любого размера.
Одно из самых популярных описаний тромплёя встречается в «Естественной истории» древнеримского автора Плиния Старшего. Он рассказывает о состязании между двумя живописцами – греками Зевксисом и Парразием. Первый написал столь реалистичные гроздья винограда, что птицы пытались клевать их. В ответ второй предложил сопернику поднять штору, скрывающую его картину. Оказалось, что ткань была нарисована. «Зевкис обманул птиц, а Парразий обманул Зевкиса», – сказал проигравший, признавая своё поражение.
Возможно, что занавес на переднем плане картины Доу – искусный и умышленный намёк на эту историю. Современник художника, поэт Дирк Траудениус, назвал его «голландским Парразиусом». Это была высочайшая похвала для живописца в те времена, поскольку и знатоки, и обыватели высоко ставили способность художника как создавать видимость реальности, так и развлекать зрителя.
#ГерритДоу #Портрет #Барокко
@pic_history
На первый взгляд, в «Девушке, режущей лук», нет ничего эротического. Как и на панели «Молодая мать», мы видим светловолосую молодую женщину, которую застали врасплох за работой. Свет из окна слева выхватывает из полумрака висящую вниз головой мёртвую куропатку, пустую птичью клетку и лежащий на боку кувшин.
Занятия кухарок были одной из любимых тем Доу. Здесь он мог не только продемонстрировать свой блестящий талант мастера натюрморта, но и наполнить пространство многочисленными – подчас двусмысленными – визуальными намёками. Похотливые стряпухи часто были героинями комедийной литературы в Голландии XVII века, а художники подчёркивали их прелести с помощью символов, взятых из книг, пословиц и поговорок.
В данном случае пустую птичью клетку можно расшифровать как символ утраченной девственности. Дополнительными иносказаниями являются куропатка (голландское слово vogel, «птица», на сленге означает также «совокупление», а vogelen, «ловить птиц», является эвфемизмом для «заниматься сексом») и лук, который тогда считался афродизиаком. У многих предметов на картинке, – таких как свеча, ступа и пестик, а также кувшин – есть явные сексуальные коннотации. Мальчик, который протягивает героине луковицу, вполне мог бы сойти за Купидона, не будь он одет и бескрыл.
Однако все эти разрозненные аспекты могут быть объединены другим, более широким смыслом: мальчик олицетворяет здесь невинность, а девушка – опыт. Впрочем, во Франции в XVIII веке историю на картине Доу трактовали однозначно. Гравёр Пьер Луи Сюрюг снабдил свой офорт следующими воображаемыми словами: «Я в полной мере готов поверить, что вы хорошо освоили прекрасное искусство приготовления тушёного мяса. / Но я чувствую больший аппетит к вам, / Чем к тушёному мясу, что вы готовите».
#ГерритДоу #Барокко
@pic_history
Занятия кухарок были одной из любимых тем Доу. Здесь он мог не только продемонстрировать свой блестящий талант мастера натюрморта, но и наполнить пространство многочисленными – подчас двусмысленными – визуальными намёками. Похотливые стряпухи часто были героинями комедийной литературы в Голландии XVII века, а художники подчёркивали их прелести с помощью символов, взятых из книг, пословиц и поговорок.
В данном случае пустую птичью клетку можно расшифровать как символ утраченной девственности. Дополнительными иносказаниями являются куропатка (голландское слово vogel, «птица», на сленге означает также «совокупление», а vogelen, «ловить птиц», является эвфемизмом для «заниматься сексом») и лук, который тогда считался афродизиаком. У многих предметов на картинке, – таких как свеча, ступа и пестик, а также кувшин – есть явные сексуальные коннотации. Мальчик, который протягивает героине луковицу, вполне мог бы сойти за Купидона, не будь он одет и бескрыл.
Однако все эти разрозненные аспекты могут быть объединены другим, более широким смыслом: мальчик олицетворяет здесь невинность, а девушка – опыт. Впрочем, во Франции в XVIII веке историю на картине Доу трактовали однозначно. Гравёр Пьер Луи Сюрюг снабдил свой офорт следующими воображаемыми словами: «Я в полной мере готов поверить, что вы хорошо освоили прекрасное искусство приготовления тушёного мяса. / Но я чувствую больший аппетит к вам, / Чем к тушёному мясу, что вы готовите».
#ГерритДоу #Барокко
@pic_history