"Портрет герцогини Альба"
1797 г.
Франсиско Гойя
Испанское общество Америки, Нью-Йорк.
Это – один из самых загадочных портретов Альбы Марии дель Пилар Тересы Каэтаны де Сильва и Альварес де Толедо, более известной как герцогиня Каэтана Альба. Великий Франсиско Гойя написал свою Музу в образе махи – так называли испанских щеголих из простонародья в ХVIII-XIX веках.
@pic_history
1797 г.
Франсиско Гойя
Испанское общество Америки, Нью-Йорк.
Это – один из самых загадочных портретов Альбы Марии дель Пилар Тересы Каэтаны де Сильва и Альварес де Толедо, более известной как герцогиня Каэтана Альба. Великий Франсиско Гойя написал свою Музу в образе махи – так называли испанских щеголих из простонародья в ХVIII-XIX веках.
@pic_history
Загадка № 1. Почему именно маха?
Герцогиня Альба познакомилась с Гойей, когда тот уже был придворным художником, прославившимся портретами вельмож. Мастеру было под пятьдесят, аристократке чуть за тридцать. Знатностью рода она даже превосходила тогдашнюю королеву Испании. У Гойи в роду тоже были идальго, но они отнюдь не составляли основу родового древа художника. Якобы первыми словами герцогини при виде Франсиско были следующие: «Послушайте, любезный, вам бы гораздо больше пошли широкие штаны и зеленый жилет уличного художника, чем этот золоченый камзол. Это все равно, что одеть мою собачку в бальное платье королевы!». Не ручаемся, что привели их дословно, но смысл передали верно – аристократка до кончиков пальцев с первого взгляда поняла, с кем имеет дело. Конечно, такое отношение сперва уязвило Гойю. Он не сразу понял, что герцогиня ему скорее польстила. Во-первых, на тот момент аристократы ей уже изрядно надоели. А во-вторых, она и сама любила наряжаться махой.
Позже, когда отношения между художником и его Музой выйдут за рамки «аристократка и ее знакомый живописец», герцогиня будет упрашивать Гойю написать ее в образе махи. На что тот будет неизменно отвечать: «Вы не маха. И никогда ею не станете, сколько бы ни наряжались!».
И это был не комплимент. Гойя к тому времени уже хорошо изучил нрав герцогини, ее взбалмошность и любовь ко всему, что поострее и погорячее. Он знал, что ей и махой хоть ненадолго хотелось бы стать. Но – нет.
Загадка № 2. Вещий сон
И тем не менее Каэтана Альба все-таки предстала в образе махи на полотне Гойи.
По легенде, однажды герцогине приснился сон, в котором служанка ее бабушки, прославившаяся в столице как ведьма, предсказала, что Каэтана умрет вскоре после того, как художник напишет ее в платье махи. Казалось бы, суеверия и боязнь смерти должны были бы и саму Альбу удерживать от желания позировать в таком костюме. Но – нет. Каэтана всегда любила играть с огнем. Кроме того, намного больше смерти строптивая красавица боялась старости. Гойя очень убедительно изображал старух в своих «Капричос», и Альба не раз говорила, что очень боится дожить до такого.
На потрете герцогине 35 лет. Через пять лет она умрет при невыясненных обстоятельствах.
Загадка № 3. Только ли Гойя?
На полотне Альба пальчиком указывает на надпись у своих ног. «Solo Goya» («Только Гойя») – читаем там. На предыдущем портрете герцогини в белом платье надпись была значительно скромнее. Просто указание, кто именно изображен и кто писал портрет. В этот раз для усиления эффекта даже на перстнях Альбы красуется ее имя и имя художника.
Портрет написан менее чем через год после смерти супруга Каэтаны – герцога Хосе Марии Альвареса де Толедо и Гонзага. Тогда вдова покинула Мадрид и жила в своем родовом имении. Вместе с ней во дворце жил и Гойя.
Герцогиня, привыкшая к мужскому поклонению, будет и Гойю заставлять себя ревновать. Как только их отношения входили в спокойное русло, Альба тут же находила себе любовников. Так что по сей день неизвестно, чья инициатива была у такой надписи на картине. Возможно, это капризная Каэтана смилостивилась и разрешила Гойе считаться главным в ее жизни. А может быть таким образом сам Франсиско Гойя хотел указать, что лишь он один ее достоин.
@pic_history
#ФрансискоГойя #Романтизм
Герцогиня Альба познакомилась с Гойей, когда тот уже был придворным художником, прославившимся портретами вельмож. Мастеру было под пятьдесят, аристократке чуть за тридцать. Знатностью рода она даже превосходила тогдашнюю королеву Испании. У Гойи в роду тоже были идальго, но они отнюдь не составляли основу родового древа художника. Якобы первыми словами герцогини при виде Франсиско были следующие: «Послушайте, любезный, вам бы гораздо больше пошли широкие штаны и зеленый жилет уличного художника, чем этот золоченый камзол. Это все равно, что одеть мою собачку в бальное платье королевы!». Не ручаемся, что привели их дословно, но смысл передали верно – аристократка до кончиков пальцев с первого взгляда поняла, с кем имеет дело. Конечно, такое отношение сперва уязвило Гойю. Он не сразу понял, что герцогиня ему скорее польстила. Во-первых, на тот момент аристократы ей уже изрядно надоели. А во-вторых, она и сама любила наряжаться махой.
Позже, когда отношения между художником и его Музой выйдут за рамки «аристократка и ее знакомый живописец», герцогиня будет упрашивать Гойю написать ее в образе махи. На что тот будет неизменно отвечать: «Вы не маха. И никогда ею не станете, сколько бы ни наряжались!».
И это был не комплимент. Гойя к тому времени уже хорошо изучил нрав герцогини, ее взбалмошность и любовь ко всему, что поострее и погорячее. Он знал, что ей и махой хоть ненадолго хотелось бы стать. Но – нет.
Загадка № 2. Вещий сон
И тем не менее Каэтана Альба все-таки предстала в образе махи на полотне Гойи.
По легенде, однажды герцогине приснился сон, в котором служанка ее бабушки, прославившаяся в столице как ведьма, предсказала, что Каэтана умрет вскоре после того, как художник напишет ее в платье махи. Казалось бы, суеверия и боязнь смерти должны были бы и саму Альбу удерживать от желания позировать в таком костюме. Но – нет. Каэтана всегда любила играть с огнем. Кроме того, намного больше смерти строптивая красавица боялась старости. Гойя очень убедительно изображал старух в своих «Капричос», и Альба не раз говорила, что очень боится дожить до такого.
На потрете герцогине 35 лет. Через пять лет она умрет при невыясненных обстоятельствах.
Загадка № 3. Только ли Гойя?
На полотне Альба пальчиком указывает на надпись у своих ног. «Solo Goya» («Только Гойя») – читаем там. На предыдущем портрете герцогини в белом платье надпись была значительно скромнее. Просто указание, кто именно изображен и кто писал портрет. В этот раз для усиления эффекта даже на перстнях Альбы красуется ее имя и имя художника.
Портрет написан менее чем через год после смерти супруга Каэтаны – герцога Хосе Марии Альвареса де Толедо и Гонзага. Тогда вдова покинула Мадрид и жила в своем родовом имении. Вместе с ней во дворце жил и Гойя.
Герцогиня, привыкшая к мужскому поклонению, будет и Гойю заставлять себя ревновать. Как только их отношения входили в спокойное русло, Альба тут же находила себе любовников. Так что по сей день неизвестно, чья инициатива была у такой надписи на картине. Возможно, это капризная Каэтана смилостивилась и разрешила Гойе считаться главным в ее жизни. А может быть таким образом сам Франсиско Гойя хотел указать, что лишь он один ее достоин.
@pic_history
#ФрансискоГойя #Романтизм
Forwarded from новости искусства и культуры / art news
Каждое из восьми панно кабинета, украшенное аллегорической декоративной резьбой, символизирует ключевые достижения правления Петра — от успехов в мореплавании и кораблестроительстве до научных и культурных.
Удалось расшифровать старинные ноты XVIII века, расположенные на северном панно в Дубовом кабинете Петра I — нотные тетради с выписанными мелодиями перевели со старофранцузского и сопранного ключей в современную нотацию. Оказалось, что таинственная нотная запись принадлежит французскому придворному композитору короля Людовика XIV Жану-Батисту Люлли — это фрагменты из пролога к опере «Роланд», премьера которой состоялась в 1685 году в Версале. На одном из панно музыкального ансамбля изображена ноты вокальной партии Предводительницы фей из дуэта La Principale Fеe и Демогоргона, а на другом — инструментальная партия из менуэта.
Символично, что уникальная атрибуция мелодий выполнена впервые в год юбилея двух мастеров, создавших оформление Дубового кабинета. В 2024 году отмечается 345 лет со дня рождения Жана Батиста Леблона и 340 лет со дня рождения Николя Пино.
источник
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Forwarded from новости искусства и культуры / art news
В рамках экспериментального проекта организаторы исследуют отношения между современными дизайнерскими решениями и историческими предметами из коллекции музея. На выставке будут рассмотрены как современные модные коллекции, так и объекты декоративно-прикладного искусства, созданные в период от Средневековья до Второй французской империи.
Лувр презентует около 65 модных ансамблей и 30 аксессуаров, предоставленных модными домами и дизайнерами из Франции, Италии, Великобритании и США. Среди центральных экспонатов — работы Марии Грации Кьюри, Александра Маккуина, Карла Лагерфельда и Кристиана Лабутена.
Выставка пройдет с 24 января по 21 июля 2025 года.
источник
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
"Клоунесса Ша-Ю-Као"
1896 г.
Анри де Тулуз-Лотрек
Метрополитен-музей, Нью-Йорк.
В 1896 году Тулуз-Лотрек задумал альбом литографий, который оказался одним из самых провальных прижизненных проектов художника, который Амбруазу Воллару приходилось разделять на отдельные листы, чтоб хоть как-то продать, и за экземпляр которого современные коллекционеры отдали бы полцарства. Тираж был достаточно большим – 100 пронумерованных экземпляров с личной подписью Лотрека на каждом листе. Но для любителей фривольных картинок альбом «Они» оказался недостаточно пикантным, а для любителей искусства – недостаточно красивым. Здесь не было портретов звездных певиц и танцовщиц, которые могли бы привлечь хотя бы их поклонников. Среди изображений безымянных тружениц публичных домов оказалась только одна звезда, клоунесса Нового цирка и танцовщица кабаре Оллера – мадемуазель Ша-Ю-Као.
@pic_history
1896 г.
Анри де Тулуз-Лотрек
Метрополитен-музей, Нью-Йорк.
В 1896 году Тулуз-Лотрек задумал альбом литографий, который оказался одним из самых провальных прижизненных проектов художника, который Амбруазу Воллару приходилось разделять на отдельные листы, чтоб хоть как-то продать, и за экземпляр которого современные коллекционеры отдали бы полцарства. Тираж был достаточно большим – 100 пронумерованных экземпляров с личной подписью Лотрека на каждом листе. Но для любителей фривольных картинок альбом «Они» оказался недостаточно пикантным, а для любителей искусства – недостаточно красивым. Здесь не было портретов звездных певиц и танцовщиц, которые могли бы привлечь хотя бы их поклонников. Среди изображений безымянных тружениц публичных домов оказалась только одна звезда, клоунесса Нового цирка и танцовщица кабаре Оллера – мадемуазель Ша-Ю-Као.
@pic_history
Ша-Ю-Као восхищала Лотрека и была одной из любимых моделей. Он рисовал ее долго и много, чаще всего именно в сценическом клоунском наряде. Уверенная, свободная и искренняя, Ша-Ю-Као выбрала профессию клоуна, в которой даже во времена победившего феминизма встретишь немного представительниц женского пола, а в XIX веке это был тем более исключительно смелый выбор для дамы. Ни от кого не скрывала клоунесса и своих лесбийских наклонностей, чем привлекала Лотрека еще больше. «Женщина, влюбленная в другую – самое безумное существо», - говорил художник и с восторгом писал это безумие.
Проститутки, лесбиянки, танцовщицы, исполняющие фривольные танцы и выставляющие напоказ сразу все части тела, певицы и клоунессы – все эти женщины полусвета, выброшенные за пределы приличного мира, участвовали вместе с Тулуз-Лотреком в рождении совершенно нового типа привлекательности и красоты в искусстве. В чулках, колпачках, перчатках, корсетах, смешных воротниках, в гриме и без, в смешных и неестественных позах они себе редко по-женски нравились на картинах Лотрека, но всецело доверялись его чутью и таланту. Он умудрялся в их часто гротескных портретах передавать такую внутреннюю силу и особость, которая была лестнее внешней красивости.
Ша-Ю-Као на этом портрете уставшая и отрешенная, позволяет себе просто быть уставшей, не заботясь о красивой позе и выгодном повороте головы. Эта литография открывала альбом «Они», который изначально должен был называться «Проститутки» и который Лотрек переименовал, утверждая, что женщины одинаково прекрасны, в аристократических салонах или в домах терпимости, на сцене или за кулисами.
@pic_history
#ТулузЛотрек #Постимпрессионизм
Проститутки, лесбиянки, танцовщицы, исполняющие фривольные танцы и выставляющие напоказ сразу все части тела, певицы и клоунессы – все эти женщины полусвета, выброшенные за пределы приличного мира, участвовали вместе с Тулуз-Лотреком в рождении совершенно нового типа привлекательности и красоты в искусстве. В чулках, колпачках, перчатках, корсетах, смешных воротниках, в гриме и без, в смешных и неестественных позах они себе редко по-женски нравились на картинах Лотрека, но всецело доверялись его чутью и таланту. Он умудрялся в их часто гротескных портретах передавать такую внутреннюю силу и особость, которая была лестнее внешней красивости.
Ша-Ю-Као на этом портрете уставшая и отрешенная, позволяет себе просто быть уставшей, не заботясь о красивой позе и выгодном повороте головы. Эта литография открывала альбом «Они», который изначально должен был называться «Проститутки» и который Лотрек переименовал, утверждая, что женщины одинаково прекрасны, в аристократических салонах или в домах терпимости, на сцене или за кулисами.
@pic_history
#ТулузЛотрек #Постимпрессионизм
Forwarded from новости искусства и культуры / art news
"Все хорошее приходит к тем, кто ждет» — название работы британского дизайнера нигерийского происхождения Йинка Илори. Изогнутый перфорированный металл образует постаменты, на котором нанесен неоновый текст. Для дизайна использовали шрифт Yinka Sans Ultra, который студия British Standard Type разработала специально для Илори. Пегасы на вершине инсталляций повторяют скульптуры мемориального фонтана XIX-го века Шафтсбери, известного также как фонтан Эрос.
С помощью вдохновляющих фраз дизайнер хотел показать лондонцам, что надежда поможет преодолеть трудности. Вместе с программой Art of London Йинка сделал паблик-арт доступным для всех: например, инсталляцию включили как одно из мест для посещения на каникулах, а для детей и родителей дизайнер разработал раскраску с дизайном.
источник
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Forwarded from новости искусства и культуры / art news
Руководство расположенного в Великобритании Художественного музея Брайтон-энд-Хоув недавно сообщило о том, как в собрании институции несколько лет назад были обнаружены работы Фаберже общей стоимостью в £1 млн. Впервые на них обратил внимание ювелир из Antiques Roadshow еще в 2019 году. Именно он нашел в местных архивах первоначальные подтверждения тому, что несколько рамок для фотографий и другие богато украшенные предметы являются изделиями фирмы Фаберже.
В результате дальнейшего расследования удалось установить личности женщин, изображенных на фотографиях. Ими оказались греческая королева София Прусская и жена Леопольда Ротшильда Мария Перуджа. По всей видимости, предметы попали в музей из собрания Эллен Томас-Стэнфорд, дружившей с дочерью королевы Виктории, но впоследствии их провенанс был забыт, а сами работы оказались в запасниках.
источник
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
"Стол и стулья"
1912 г.
Андре Дерен
Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург.
«Стол и стулья» – один из ряда натюрмортов, демонстрирующих прощание Дерена с фовистической традицией. Следующим этапом стало увлечение кубизмом, а если быть точнее – Сезанном, ставшим предвестником кубизма. В натюрморте легко узнаваем диалог с Сезанном. Традиционная белая скатерть Сезанна, плотность, объем, вес предметов, сдержанная палитра… Красочное буйство и плоскостные изображения фовистической поры остались позади. Но дальше сезанновского "протокубизма" Дерен в этом направлении не пойдет. В жизни он дружил с Пикассо, а в искусстве его увлечение кубизмом оказалось недолгим. «Невозможно все свести к прямым линиям… Изгиб подбородка не похож на изгиб тарелки», – пояснял свой уход от идей кубизма Андре Дерен.
@pic_history
1912 г.
Андре Дерен
Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург.
«Стол и стулья» – один из ряда натюрмортов, демонстрирующих прощание Дерена с фовистической традицией. Следующим этапом стало увлечение кубизмом, а если быть точнее – Сезанном, ставшим предвестником кубизма. В натюрморте легко узнаваем диалог с Сезанном. Традиционная белая скатерть Сезанна, плотность, объем, вес предметов, сдержанная палитра… Красочное буйство и плоскостные изображения фовистической поры остались позади. Но дальше сезанновского "протокубизма" Дерен в этом направлении не пойдет. В жизни он дружил с Пикассо, а в искусстве его увлечение кубизмом оказалось недолгим. «Невозможно все свести к прямым линиям… Изгиб подбородка не похож на изгиб тарелки», – пояснял свой уход от идей кубизма Андре Дерен.
@pic_history
В натюрморте «Стол и стулья» подчеркнута геометричность форм. Ключевой, повторяющейся фигурой является окружность: круглый стол, видимые направленному сверху взгляду круги ваз и бокала, шарообразные фрукты, расставленные по кругу стулья. Интересно, что хлебница (слева) показана не сверху, а сбоку. Это вполне укладывается в рамки кубизма, в нем приветствовались множественные точки видения.
Колорит картины сдержанный и при этом насыщенный. Преобладают три оттенка: различные вариации коричневого, серо-зеленый и бело-голубой. Это тоже в рамках кубистической традиции, но даже в таком минималистическом колорите проявилось тонкое чувство цвета, присущее Дерену: рыжеватый оттенок вазы, теплый тон стульев и бордовые фрукты, зеленые всполохи на скатерти и плотная портьера. В целом настроение картины несколько мрачновато, что в принципе присуще многим натюрмортам Сезанна и картинам кубистов.
Интересно проследить эволюции натюрморта в жанре Андре Дерена. Если рассмотреть один из первых натюрмортов, датированный 1904 годом, бросается в глаза некоторая чрезмерность изображенных предметов: бутылки, кувшины, миски, тарелки фруктов. Художник только осваивает предметные и пространственные свойства, жадно сочетает разные формы, объемы, фактуру: скомканная скатерть на первом плане, несколько беспорядочное скопление различных по форме предметов на заднем. Здесь уже можно угадать стремление Дерена к декоративности, которое в следующем, 1905 году, наберет силу и приведет к появлению фовизма. А пока это лишь сочетание голубоватых отсветов на блюдах и скатерти, прохлады зелени и неожиданно теплого оттенка на участке залитом солнцем скатерти, и красный фон, и алые фрукты.
Натюрморты кубистического периода, среди которых и рассматриваемый здесь, более лаконичны и сдержанны. Словно художник решил значительно сократить количество и разнообразие предметов, сделать более сдержанной палитру, лаконичной – композицию и придать изображению глубину.
После Первой мировой войны Дерен решительно поворачивается к классике. Поздние работы написаны в духе старых музейных натюрмортов. По мнению некоторых исследователей, он перешел к «холодному натурализму», но, пожалуй, это слишком субъективное мнение. Тем более сам Дерен вовсе не стремился быть классифицирован, считая, что «живопись всегда остается одним и тем же – просто живописью».
@pic_history
#АндреДерен #Натюрморт #Кубизм
Колорит картины сдержанный и при этом насыщенный. Преобладают три оттенка: различные вариации коричневого, серо-зеленый и бело-голубой. Это тоже в рамках кубистической традиции, но даже в таком минималистическом колорите проявилось тонкое чувство цвета, присущее Дерену: рыжеватый оттенок вазы, теплый тон стульев и бордовые фрукты, зеленые всполохи на скатерти и плотная портьера. В целом настроение картины несколько мрачновато, что в принципе присуще многим натюрмортам Сезанна и картинам кубистов.
Интересно проследить эволюции натюрморта в жанре Андре Дерена. Если рассмотреть один из первых натюрмортов, датированный 1904 годом, бросается в глаза некоторая чрезмерность изображенных предметов: бутылки, кувшины, миски, тарелки фруктов. Художник только осваивает предметные и пространственные свойства, жадно сочетает разные формы, объемы, фактуру: скомканная скатерть на первом плане, несколько беспорядочное скопление различных по форме предметов на заднем. Здесь уже можно угадать стремление Дерена к декоративности, которое в следующем, 1905 году, наберет силу и приведет к появлению фовизма. А пока это лишь сочетание голубоватых отсветов на блюдах и скатерти, прохлады зелени и неожиданно теплого оттенка на участке залитом солнцем скатерти, и красный фон, и алые фрукты.
Натюрморты кубистического периода, среди которых и рассматриваемый здесь, более лаконичны и сдержанны. Словно художник решил значительно сократить количество и разнообразие предметов, сделать более сдержанной палитру, лаконичной – композицию и придать изображению глубину.
После Первой мировой войны Дерен решительно поворачивается к классике. Поздние работы написаны в духе старых музейных натюрмортов. По мнению некоторых исследователей, он перешел к «холодному натурализму», но, пожалуй, это слишком субъективное мнение. Тем более сам Дерен вовсе не стремился быть классифицирован, считая, что «живопись всегда остается одним и тем же – просто живописью».
@pic_history
#АндреДерен #Натюрморт #Кубизм
"Букет. Абрамцево"
1880-е
Виктор Михайлович Васнецов
Государственная Третьяковская галерея.
@pic_history
1880-е
Виктор Михайлович Васнецов
Государственная Третьяковская галерея.
@pic_history