"Синдики, или Портрет избранных членов цеха суконщиков"
1662 г.
Рембрандт Харменс ван Рейн
Государственный музей, Рейксмузей, Амстердам.
Ни символа, ни драмы, ни малейшего повествовательного элемента: пятеро мужчин, сидящих за покрытым красной скатертью столом и беседующих о своих делах… Прощай идеал…
Здесь – только живопись! Ей одной принадлежит первенство в этом произведении, она одна возвышает картину до вершин художественного совершенства.
Что же особенного в этой картине? А то, что живописец Рембрандт чисто художественными средствами – краской, светом, тенью – создал пространство на гладкой поверхности холста, пластически изобразил фигуры, размышляющие и беседующие между собой, неся в себе пламя бессмертия… Их называют шталмейстерами, синдиками или хранителями свинцовой печати цеха суконщиков.
Собрались они для обсуждения цеховых дел, но с таким же успехом они могли бы обсуждать судьбы мира, проблемы реформации веры, политики Европы, торговли с Ост-Индией, вопросы науки или изящных искусств. Такие личности противостояли королевскому дому Австрии и Испании.
Вокруг книги с образцами тканей собрались уверенные в себе представители власти, обязанные этим не княжеской благосклонности, а собственной решительности, собственной смышленности, собственной сноровке. “То, что придает этим головам особую привлекательность, это – нечто затаенное, некий вид собственного мышления, особый взгляд на внешне-зримое, индивидуальный, в зависимости от темперамента: иронически и высокомерно смотрит сидящий на левом краю, серьезно и с плохим настроением – изображенный рядом с ним, несколько привставший.
Некий налет благосклонности в лице сидящего в центре, безразличен, с отвлеченными мыслями, далекий от всего меркантильного сидящий рядом с ним юноша с большими глазами и полными чувственными губами. Последний, наконец, изображен со скучающе-презрительной миной” . Перед нами – пользующиеся достижениями всех страданий и побед народа, легендарный прообраз которых возвышенная ирония Рембрандта воплотила в том же году в “Заговоре батавов”, превратив их в этой картине в яркое олицетворение крупной буржуазии своего времени.
#Рембрандт #Портрет #Барокко
1662 г.
Рембрандт Харменс ван Рейн
Государственный музей, Рейксмузей, Амстердам.
Ни символа, ни драмы, ни малейшего повествовательного элемента: пятеро мужчин, сидящих за покрытым красной скатертью столом и беседующих о своих делах… Прощай идеал…
Здесь – только живопись! Ей одной принадлежит первенство в этом произведении, она одна возвышает картину до вершин художественного совершенства.
Что же особенного в этой картине? А то, что живописец Рембрандт чисто художественными средствами – краской, светом, тенью – создал пространство на гладкой поверхности холста, пластически изобразил фигуры, размышляющие и беседующие между собой, неся в себе пламя бессмертия… Их называют шталмейстерами, синдиками или хранителями свинцовой печати цеха суконщиков.
Собрались они для обсуждения цеховых дел, но с таким же успехом они могли бы обсуждать судьбы мира, проблемы реформации веры, политики Европы, торговли с Ост-Индией, вопросы науки или изящных искусств. Такие личности противостояли королевскому дому Австрии и Испании.
Вокруг книги с образцами тканей собрались уверенные в себе представители власти, обязанные этим не княжеской благосклонности, а собственной решительности, собственной смышленности, собственной сноровке. “То, что придает этим головам особую привлекательность, это – нечто затаенное, некий вид собственного мышления, особый взгляд на внешне-зримое, индивидуальный, в зависимости от темперамента: иронически и высокомерно смотрит сидящий на левом краю, серьезно и с плохим настроением – изображенный рядом с ним, несколько привставший.
Некий налет благосклонности в лице сидящего в центре, безразличен, с отвлеченными мыслями, далекий от всего меркантильного сидящий рядом с ним юноша с большими глазами и полными чувственными губами. Последний, наконец, изображен со скучающе-презрительной миной” . Перед нами – пользующиеся достижениями всех страданий и побед народа, легендарный прообраз которых возвышенная ирония Рембрандта воплотила в том же году в “Заговоре батавов”, превратив их в этой картине в яркое олицетворение крупной буржуазии своего времени.
#Рембрандт #Портрет #Барокко
"Возвращение блудного сына"
1668 г.
Рембрандт Харменс ван Рейн
Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург.
Во второй половине 1650-х годов Рембрандта постигла вереница неудач. Многочисленные долги разорили его, картины не приносили почти никакого дохода. Заявив о своем банкротстве, художник распродал все имущество и переехал в Амстердам. Он остался без своей коллекции, состоявшей из прекрасных предметов искусства, без верной и любящей жены Хендрикье, которая умерла, будучи отлученной от церкви за внебрачную связь с Рембрандтом, заболел чахоткой его сын Титус, а невестка умерла от отчаяния. Больной, полуослепший, всеми покинутый, не в силах удержать в руке кисть и оттого привязывавший ее бечевкой, художник пишет свой последний шедевр.
Картина Рембрандта «Возвращение блудного сына» была создана незадолго до смерти живописца в 1669 году. На ней изображен финал сюжета из евангельской притчи: младший сын, ушедший некогда из отцовского дома, возвратился, полный раскаяния. Упав на колени перед старым отцом, он уткнулся в его колени, надеясь на прощение. Голова ноши обрита наголо, одежда больше смахивает на рубище нищего, обувь истоптана — весь облик странника говорит о том, что ему довелось многое повидать и пройти через различные испытания.
Отец, тщательно выписанный на картине Рембрандта, склонил голову над несчастным, будто прислушиваясь к его шепоту. Он наклонился над сыном, положив ему руки на плечи; лицо старика выражает чувство печальной радости и прощения. Эти две фигуры — отца и сына — словно стали единым целым, слившись в объятии. Яркий свет падает на них и на фигуру старшего сына, стоящего поодаль и с легкой грустью взирающего на эту сцену. Для Рембрандта эти три персонажа имели свое значение: через «Возвращение блудного сына» он повествует историю собственной жизни, наполненную бурными страстями, поисками, страданиями и надеждой.
Художник неоднократно обращался к этой притче. В ранних набросках живописец по-разному обыгрывал этот сюжет, то обнажая душевные порывы сына, то демонстрируя изумление старика-отца, вызванное неожиданной встречей. В последнем варианте Рембрандта акцент сделан на фигуре отца, излучающей любовь и всепрощение. Искусствоведы полагают, что три основных персонажа картины символизируют самого художника в разные годы его жизни.
Изображенные на полотне второстепенные персонажи словно выступают из тени. Рядом со старшим братом мы видим богато одетого человека в берете, который сидит, закинув ногу на ногу, и с интересом наблюдает за происходящим — предположительно, это еще один брат. На заднем фоне виднеются едва различимые фигуры, которые могут быть слугами господина.
В 1766 году «Возвращение блудного сына» Рембрандта приобрел у герцога де Кадруса князь Голицын, выполнявший поручение Екатерины. Картина была помещена в Эрмитаж, где и находится по сей день.
Не забывайте, что комментарии находятся сверху, там где картинка.
#Рембрандт #ЛитературнаяСцена
1668 г.
Рембрандт Харменс ван Рейн
Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург.
Во второй половине 1650-х годов Рембрандта постигла вереница неудач. Многочисленные долги разорили его, картины не приносили почти никакого дохода. Заявив о своем банкротстве, художник распродал все имущество и переехал в Амстердам. Он остался без своей коллекции, состоявшей из прекрасных предметов искусства, без верной и любящей жены Хендрикье, которая умерла, будучи отлученной от церкви за внебрачную связь с Рембрандтом, заболел чахоткой его сын Титус, а невестка умерла от отчаяния. Больной, полуослепший, всеми покинутый, не в силах удержать в руке кисть и оттого привязывавший ее бечевкой, художник пишет свой последний шедевр.
Картина Рембрандта «Возвращение блудного сына» была создана незадолго до смерти живописца в 1669 году. На ней изображен финал сюжета из евангельской притчи: младший сын, ушедший некогда из отцовского дома, возвратился, полный раскаяния. Упав на колени перед старым отцом, он уткнулся в его колени, надеясь на прощение. Голова ноши обрита наголо, одежда больше смахивает на рубище нищего, обувь истоптана — весь облик странника говорит о том, что ему довелось многое повидать и пройти через различные испытания.
Отец, тщательно выписанный на картине Рембрандта, склонил голову над несчастным, будто прислушиваясь к его шепоту. Он наклонился над сыном, положив ему руки на плечи; лицо старика выражает чувство печальной радости и прощения. Эти две фигуры — отца и сына — словно стали единым целым, слившись в объятии. Яркий свет падает на них и на фигуру старшего сына, стоящего поодаль и с легкой грустью взирающего на эту сцену. Для Рембрандта эти три персонажа имели свое значение: через «Возвращение блудного сына» он повествует историю собственной жизни, наполненную бурными страстями, поисками, страданиями и надеждой.
Художник неоднократно обращался к этой притче. В ранних набросках живописец по-разному обыгрывал этот сюжет, то обнажая душевные порывы сына, то демонстрируя изумление старика-отца, вызванное неожиданной встречей. В последнем варианте Рембрандта акцент сделан на фигуре отца, излучающей любовь и всепрощение. Искусствоведы полагают, что три основных персонажа картины символизируют самого художника в разные годы его жизни.
Изображенные на полотне второстепенные персонажи словно выступают из тени. Рядом со старшим братом мы видим богато одетого человека в берете, который сидит, закинув ногу на ногу, и с интересом наблюдает за происходящим — предположительно, это еще один брат. На заднем фоне виднеются едва различимые фигуры, которые могут быть слугами господина.
В 1766 году «Возвращение блудного сына» Рембрандта приобрел у герцога де Кадруса князь Голицын, выполнявший поручение Екатерины. Картина была помещена в Эрмитаж, где и находится по сей день.
Не забывайте, что комментарии находятся сверху, там где картинка.
#Рембрандт #ЛитературнаяСцена
Упавшая со стены картина оказалась произведением Рембрандта
Искусствоведы обнаружили в Риме давно утраченное произведение Рембрандта ван Рейна. Картина «Поклонение волхвов» датируется примерно 1632−1633 годом. Учёные долгое время считали, что сохранились лишь копии этой сцены, в том числе — хорошо известные версии в шведском Гётеборге и в российском Санкт-Петербурге.
Работа долгое время находилась в коллекции знатной итальянской семьи. Владельцы понятия не имели, что это — подлинник Рембрандта, пока в 2016 году картина не упала со стены. Её восстановление поручили реставратору Антонелле ди Франческо, которая распознала руку великого мастера.
Картина выполнена маслом на бумаге, нанесённой на холст, и изображает рождественскую сцену, в которой три волхва приветствуют младенца Иисуса. Вероятно, она предназначалась для серии гравюр, посвящённых жизни и страстям Христовым.
Во время реставрации Антонелла ди Франческо сняла лак, веками покрывавший изображение, и обнаружила оригинальные сияющие цвета работы. Это подтвердило подозрение, о том, что перед ней — настоящий Рембрандт.
«Найти Рембрандта в Италии можно не каждый день», — сказал президент Фонда итальянского наследия Гвидо Таларико. По его словам, семья, которой принадлежит эта работа, планирует оставить её себе, но при этом одалживать музеям и галереям.
По данным итальянского информагентства ANSA, потенциальная стоимость работы колеблется от 83,7 до 239 миллионов долларов (от 70 до 200 миллионов евро).
Напомним, брачные портреты молодожёнов кисти Рембрандта совместно приобрели Нидерландами и Францией за 160 млн евро (и картины доступны для публики в главных столичных музеях обеих стран). А максимальная цена к настоящему моменту, уплаченная за картину Рембрандта на аукционе, составляет 20,2 миллиона фунтов стерлингов (33,25 миллиона долларов). Речь идёт о «Портрете мужчины с рукой на боку», который был продан на торгах Christie’s в Лондоне в 2009 году.
#Рембрандт
@pic_history
Искусствоведы обнаружили в Риме давно утраченное произведение Рембрандта ван Рейна. Картина «Поклонение волхвов» датируется примерно 1632−1633 годом. Учёные долгое время считали, что сохранились лишь копии этой сцены, в том числе — хорошо известные версии в шведском Гётеборге и в российском Санкт-Петербурге.
Работа долгое время находилась в коллекции знатной итальянской семьи. Владельцы понятия не имели, что это — подлинник Рембрандта, пока в 2016 году картина не упала со стены. Её восстановление поручили реставратору Антонелле ди Франческо, которая распознала руку великого мастера.
Картина выполнена маслом на бумаге, нанесённой на холст, и изображает рождественскую сцену, в которой три волхва приветствуют младенца Иисуса. Вероятно, она предназначалась для серии гравюр, посвящённых жизни и страстям Христовым.
Во время реставрации Антонелла ди Франческо сняла лак, веками покрывавший изображение, и обнаружила оригинальные сияющие цвета работы. Это подтвердило подозрение, о том, что перед ней — настоящий Рембрандт.
«Найти Рембрандта в Италии можно не каждый день», — сказал президент Фонда итальянского наследия Гвидо Таларико. По его словам, семья, которой принадлежит эта работа, планирует оставить её себе, но при этом одалживать музеям и галереям.
По данным итальянского информагентства ANSA, потенциальная стоимость работы колеблется от 83,7 до 239 миллионов долларов (от 70 до 200 миллионов евро).
Напомним, брачные портреты молодожёнов кисти Рембрандта совместно приобрели Нидерландами и Францией за 160 млн евро (и картины доступны для публики в главных столичных музеях обеих стран). А максимальная цена к настоящему моменту, уплаченная за картину Рембрандта на аукционе, составляет 20,2 миллиона фунтов стерлингов (33,25 миллиона долларов). Речь идёт о «Портрете мужчины с рукой на боку», который был продан на торгах Christie’s в Лондоне в 2009 году.
#Рембрандт
@pic_history
"Вирсавия с письмом царя Давида"
1654 г.
Рембрандт Харменс ван Рейн
Лувр, Париж.
«Чудо «Вирсавии» Рембрандта, нагого тела, которому позволена мысль, больше никогда не повторилось», – писал знаменитый искусствовед Кеннет Кларк. Он знал, о чём говорит: автору обширного исследования «Нагота в искусстве», Кларку было с кем сравнить рембрандовскую героиню. Однако именно луврскую «Вирсавию» он называет одной из величайших картин с изображением ню в истории. Тысячи художников писали обнажённую женскую плоть – Рембрандт едва ли не единственный (или, скажем осторожнее, один из немногих), кто сумел её одухотворить. Из предмета вожделения и «сосуда греха» обнажённое тело трансформируется у Рембрандта в объект сочувствия и зрительского соучастия.
Сюжет
Вторая книга Царств рассказывает о царе Давиде, который, гуляя по крыше своего дворца, увидел внизу, в купальне, обнажённую женщину. Она мылась, или, говоря высоким стилем, «совершала туалет» и пробудила у Давида немедленное желание ею обладать. Давид поинтересовался у слуг, кто она. Ему ответили: Вирсавия, дочь Елиама и жена Урии Хеттеянина, одного из самых храбрых твоих воинов. Это не смутило царя: он велел привести Вирсавию в свои покои и спал с нею, а когда она забеременела, отправил её мужа Урию на верную смерть.
«Туалет Вирсавии» – сюжет в искусстве распространённый, со своими сложившимися канонами. Обычно Вирсавию изображали в момент омовения, в окружении одной или нескольких служанок, а где-то в отдалении, на высоте и в темноте, мог скрываться подсматривающий Давид. Молодой Рембрандт 20 лет назад примерно так и трактовал этот сюжет: сейчас его ранний «Туалет Вирсавии» находится в музее Метрополитен.
Но зрелая «Вирсавия» Рембрандта рисует не этот, традиционно изображаемый, а совсем другой момент, для которого в Библии не находится места, но который легко реконструируется из логики повествования. Вирсавия уединилась в купальне с письмом царя Давида. Она беременна, она знает, что не верна мужу, а за это в её мире побивают камнями, и она влюблена. Рембрандт придаёт её лицу мечтательное выражение – выражение, как пишет Кларк, «столь сложное, что мы уходим вслед за её мыслями далеко за пределы запечатлённого момента».
Исследования холста показывают, что изначально он имел более вытянутый формат: Рембрандт урезал его примерно на 10 сантиметров слева и по крайней мере на 20 по высоте. Он стремился уменьшить холст, чтобы усилить воздействие фигуры на зрителя, а рентгенография показывает, что он еще и дополнительно наклонил голову Вирсавии, сделав её вид не только мечтательным, но и удручённым. Отвергнув всю предыдущую традицию (включая даже его кумира Рубенса), изображавшую Вирсавию кокеткой, Рембрандт показывает её страдалицей.
Прототип
Тот, кто знаком с любовной биографией Рембрандта и его женскими портретами, конечно, без труда узнает в его луврской Вирсавии другую женщину – Хендрикье Стоффельс, последнюю возлюбленную Рембрандта. Молодая хорошенькая девушка из солдатской семьи пришла наниматься в экономки к разорившемуся художнику, который был лет на 20 старше её, и осталась в его доме навсегда, разделив с Рембрандтом все невзгоды последних лет его жизни. Она знала, что Рембрандт никогда не женится на ней, ибо связан завещанием Саскии, своей покойной жены. Она старалась не замечать, как шепчутся у неё за спиной, называя подстилкой и падшей женщиной за то, что живёт в невенчанном браке с художником. Она заменила мать сыну Рембрандта Титусу. Она помогла Рембрандту сохранить остатки состояния и собственного достоинства. Будучи беременной, она пережила позорный суд, обличающий её за связь с Рембрандтом. Хендрикье Стоффельс не только подарила Вирсавии плавные очертания своего тела, но и в общих чертах повторила её поступок и её историю. Так что, конечно, луврская картина имела для Рембрандта глубоко интимный подтекст.
#Рембрандт #ЛитературнаяСцена #Барокко
@pic_history
1654 г.
Рембрандт Харменс ван Рейн
Лувр, Париж.
«Чудо «Вирсавии» Рембрандта, нагого тела, которому позволена мысль, больше никогда не повторилось», – писал знаменитый искусствовед Кеннет Кларк. Он знал, о чём говорит: автору обширного исследования «Нагота в искусстве», Кларку было с кем сравнить рембрандовскую героиню. Однако именно луврскую «Вирсавию» он называет одной из величайших картин с изображением ню в истории. Тысячи художников писали обнажённую женскую плоть – Рембрандт едва ли не единственный (или, скажем осторожнее, один из немногих), кто сумел её одухотворить. Из предмета вожделения и «сосуда греха» обнажённое тело трансформируется у Рембрандта в объект сочувствия и зрительского соучастия.
Сюжет
Вторая книга Царств рассказывает о царе Давиде, который, гуляя по крыше своего дворца, увидел внизу, в купальне, обнажённую женщину. Она мылась, или, говоря высоким стилем, «совершала туалет» и пробудила у Давида немедленное желание ею обладать. Давид поинтересовался у слуг, кто она. Ему ответили: Вирсавия, дочь Елиама и жена Урии Хеттеянина, одного из самых храбрых твоих воинов. Это не смутило царя: он велел привести Вирсавию в свои покои и спал с нею, а когда она забеременела, отправил её мужа Урию на верную смерть.
«Туалет Вирсавии» – сюжет в искусстве распространённый, со своими сложившимися канонами. Обычно Вирсавию изображали в момент омовения, в окружении одной или нескольких служанок, а где-то в отдалении, на высоте и в темноте, мог скрываться подсматривающий Давид. Молодой Рембрандт 20 лет назад примерно так и трактовал этот сюжет: сейчас его ранний «Туалет Вирсавии» находится в музее Метрополитен.
Но зрелая «Вирсавия» Рембрандта рисует не этот, традиционно изображаемый, а совсем другой момент, для которого в Библии не находится места, но который легко реконструируется из логики повествования. Вирсавия уединилась в купальне с письмом царя Давида. Она беременна, она знает, что не верна мужу, а за это в её мире побивают камнями, и она влюблена. Рембрандт придаёт её лицу мечтательное выражение – выражение, как пишет Кларк, «столь сложное, что мы уходим вслед за её мыслями далеко за пределы запечатлённого момента».
Исследования холста показывают, что изначально он имел более вытянутый формат: Рембрандт урезал его примерно на 10 сантиметров слева и по крайней мере на 20 по высоте. Он стремился уменьшить холст, чтобы усилить воздействие фигуры на зрителя, а рентгенография показывает, что он еще и дополнительно наклонил голову Вирсавии, сделав её вид не только мечтательным, но и удручённым. Отвергнув всю предыдущую традицию (включая даже его кумира Рубенса), изображавшую Вирсавию кокеткой, Рембрандт показывает её страдалицей.
Прототип
Тот, кто знаком с любовной биографией Рембрандта и его женскими портретами, конечно, без труда узнает в его луврской Вирсавии другую женщину – Хендрикье Стоффельс, последнюю возлюбленную Рембрандта. Молодая хорошенькая девушка из солдатской семьи пришла наниматься в экономки к разорившемуся художнику, который был лет на 20 старше её, и осталась в его доме навсегда, разделив с Рембрандтом все невзгоды последних лет его жизни. Она знала, что Рембрандт никогда не женится на ней, ибо связан завещанием Саскии, своей покойной жены. Она старалась не замечать, как шепчутся у неё за спиной, называя подстилкой и падшей женщиной за то, что живёт в невенчанном браке с художником. Она заменила мать сыну Рембрандта Титусу. Она помогла Рембрандту сохранить остатки состояния и собственного достоинства. Будучи беременной, она пережила позорный суд, обличающий её за связь с Рембрандтом. Хендрикье Стоффельс не только подарила Вирсавии плавные очертания своего тела, но и в общих чертах повторила её поступок и её историю. Так что, конечно, луврская картина имела для Рембрандта глубоко интимный подтекст.
#Рембрандт #ЛитературнаяСцена #Барокко
@pic_history
"Блудный сын в таверне"
1637 г.
Рембрандт Харменс ван Рейн
Дрезденская картинная галерея.
Для протестантских Нидерландов XVII века притча о блудном сыне – одна из популярных, любимейших и, можно сказать, архетипичных. Мораль, вычитываемая из неё, такова: ты не обязан быть аскетом, питаться только «акридами и диким мёдом» и трудиться в поте лица, чтобы в конце пути Господь, твой небесный Отец, раскрыл для тебя объятия. Католики убеждали, что Бог воздаёт по делам, всё справедливо и пропорционально. Протестантизм возразил: нет, никакими, хоть трижды благими делами спасения не купить – оно зависит только от воли и благости Всевышнего.
В конце пути старый Рембрандт напишет гениальное «Возвращение блудного сына», финальную сцену библейской притчи и в некотором смысле жизненный итог. Но Рембрандт 30-31-летний, недавно счастливо женившийся и находящийся на острие своей профессиональной славы, пока не заглядывает так далеко. Ему интереснее то, чем занят блудный сын, когда он ушёл из дома, проматывает отцовское наследство и живёт на полную катушку.
За полтора десятилетия до Рембрандта картину на тот же сюжет написал голландец Геррит ван Хонхорст. Там тоже кабак, поднятый бокал, хмельные «блудные сыновья» в шляпах с плюмажами тискают томных девиц с пониженной социальной ответственностью. Скорее уже не историческая живопись, а жанровая, на современный лад. Так в чём тогда новаторство Рембрандта, художника, который уже успел сделать себе имя на том, что не терпит банальности и чьи решения привычных сюжетов всегда неожиданны и необычны? Нетривиальность рембрандтовского блудного сына в том, что художник показывает в его роли – себя!
«... ему требовалось нечто большее, чем небрежно загримированные и облаченные в современные костюмы статисты, – объясняет Саймон Шама в книге «Глаза Рембрандта», – он с головой погружается в эту роль, превращает блудного сына в узнаваемого уличного денди со страусовыми перьями на шляпе, с неправильным прикусом и со шпагой с безвкусным, кричащим золотым эфесом. Все это вместе производит странное, тревожное впечатление. Если увидеть в картине одновременно библейскую притчу и современное жанровое полотно, то контраст между пьяной развратной ухмылкой блудного сына и холодным и проницательным взглядом куртизанки ощущается особенно остро и вызывает у зрителя то же подобие шока, что и картины Яна Стена, на которых художник также предстает вдребезги пьяным клиентом трактирной девки. Значит, это не Рембрандт. А с другой стороны, это Рембрандт. Или это Рембрандт, олицетворяющий одновременно всех нас...»
Если на себя Рембрандт примеряет амплуа распутника, то его жене Саскии ван Эйленбург достается роль беспутницы. Саймон Шама называет её взгляд холодным и проницательным, да и аллегории на картине как будто бы тоже предупреждают о неизбежности наказания. Павлин – символ пустого тщеславия и неправедного богатства. Доска, на которой пишут счёт в трактире, предвещает скорую расплату. Однако другая исследовательница Рембрандта, Мелисса Риккетс, наоборот, называет взгляд Саскии-куртизанки снисходительным, она будто бы с Рембрандтом заодно. Так, впрочем, и было в реальности.
Ван Лоо, родственники Саскии, примерно в то же время, когда Рембрандт писал «Блудного сына в таверне», подали на художника и его жену в суд: они считали, что те живут не по средствам, соря деньгами, купаясь в роскоши и растрачивая наследство Саскии на аукционах. Ван Лоо возмутились, как тот первый сын из притчи, который никуда не уходил и ничего не растрачивал, они хотели справедливости и пропорциональности. Но судебную тяжбу Рембрандт и Саския, что интересно, выиграли. Они сумели доказать, что их расходы им по средствам. «Без всякой похвальбы, – зачитывал представитель Рембрандта в суде, – он и его жена владеют безмерным и неистощимым богатством, за что не устают благодарить Всемогущего Господа!» Рембрандт с автопортрета с Саскией на коленях, поднимая бокал повыше, словно вторит своему адвокату: «Аминь!»
#Рембрандт #Барокко
@pic_history
1637 г.
Рембрандт Харменс ван Рейн
Дрезденская картинная галерея.
Для протестантских Нидерландов XVII века притча о блудном сыне – одна из популярных, любимейших и, можно сказать, архетипичных. Мораль, вычитываемая из неё, такова: ты не обязан быть аскетом, питаться только «акридами и диким мёдом» и трудиться в поте лица, чтобы в конце пути Господь, твой небесный Отец, раскрыл для тебя объятия. Католики убеждали, что Бог воздаёт по делам, всё справедливо и пропорционально. Протестантизм возразил: нет, никакими, хоть трижды благими делами спасения не купить – оно зависит только от воли и благости Всевышнего.
В конце пути старый Рембрандт напишет гениальное «Возвращение блудного сына», финальную сцену библейской притчи и в некотором смысле жизненный итог. Но Рембрандт 30-31-летний, недавно счастливо женившийся и находящийся на острие своей профессиональной славы, пока не заглядывает так далеко. Ему интереснее то, чем занят блудный сын, когда он ушёл из дома, проматывает отцовское наследство и живёт на полную катушку.
За полтора десятилетия до Рембрандта картину на тот же сюжет написал голландец Геррит ван Хонхорст. Там тоже кабак, поднятый бокал, хмельные «блудные сыновья» в шляпах с плюмажами тискают томных девиц с пониженной социальной ответственностью. Скорее уже не историческая живопись, а жанровая, на современный лад. Так в чём тогда новаторство Рембрандта, художника, который уже успел сделать себе имя на том, что не терпит банальности и чьи решения привычных сюжетов всегда неожиданны и необычны? Нетривиальность рембрандтовского блудного сына в том, что художник показывает в его роли – себя!
«... ему требовалось нечто большее, чем небрежно загримированные и облаченные в современные костюмы статисты, – объясняет Саймон Шама в книге «Глаза Рембрандта», – он с головой погружается в эту роль, превращает блудного сына в узнаваемого уличного денди со страусовыми перьями на шляпе, с неправильным прикусом и со шпагой с безвкусным, кричащим золотым эфесом. Все это вместе производит странное, тревожное впечатление. Если увидеть в картине одновременно библейскую притчу и современное жанровое полотно, то контраст между пьяной развратной ухмылкой блудного сына и холодным и проницательным взглядом куртизанки ощущается особенно остро и вызывает у зрителя то же подобие шока, что и картины Яна Стена, на которых художник также предстает вдребезги пьяным клиентом трактирной девки. Значит, это не Рембрандт. А с другой стороны, это Рембрандт. Или это Рембрандт, олицетворяющий одновременно всех нас...»
Если на себя Рембрандт примеряет амплуа распутника, то его жене Саскии ван Эйленбург достается роль беспутницы. Саймон Шама называет её взгляд холодным и проницательным, да и аллегории на картине как будто бы тоже предупреждают о неизбежности наказания. Павлин – символ пустого тщеславия и неправедного богатства. Доска, на которой пишут счёт в трактире, предвещает скорую расплату. Однако другая исследовательница Рембрандта, Мелисса Риккетс, наоборот, называет взгляд Саскии-куртизанки снисходительным, она будто бы с Рембрандтом заодно. Так, впрочем, и было в реальности.
Ван Лоо, родственники Саскии, примерно в то же время, когда Рембрандт писал «Блудного сына в таверне», подали на художника и его жену в суд: они считали, что те живут не по средствам, соря деньгами, купаясь в роскоши и растрачивая наследство Саскии на аукционах. Ван Лоо возмутились, как тот первый сын из притчи, который никуда не уходил и ничего не растрачивал, они хотели справедливости и пропорциональности. Но судебную тяжбу Рембрандт и Саския, что интересно, выиграли. Они сумели доказать, что их расходы им по средствам. «Без всякой похвальбы, – зачитывал представитель Рембрандта в суде, – он и его жена владеют безмерным и неистощимым богатством, за что не устают благодарить Всемогущего Господа!» Рембрандт с автопортрета с Саскией на коленях, поднимая бокал повыше, словно вторит своему адвокату: «Аминь!»
#Рембрандт #Барокко
@pic_history
"Даная"
1636 г.
Рембрандт Харменс ван Рейн
Государственный Эрмитаж.
Красавица Саския — молодая супруга Рембрандта, на которой он женился в 1634 году — стала для него не только спутницей жизни, но и Музой. Влюбленный художник пишет с нее свои лучшие полотна, и одно из них — «Даная», известная картина Рембрандта с непростой историей.
Сюжет из древнегреческой мифологии, повествующий о любви Зевса к прекрасной дочери царя Акрисия, был популярен среди современных Рембрандту деятелей искусства. По легенде, царь получил от оракула пророчество, что причиной его гибели станет внук, и чтобы избежать этой участи, он приказал закрыть свою дочь в подземных хоромах, куда был закрыт доступ посторонним. Однако это его не спасло: Зевс, очарованный Данаей, обратился в золотой дождь и проник в подземелье. От этого союза был рожден Персей, впоследствии воспетый Гомером в «Илиаде». На картине Рембрандта «Даная» изображен момент появления олимпийского бога в тайной опочивальне девушки.
Для создания этого шедевра художник использовал мягкие теплые оттенки от золотисто-желтого до коричневого. На переднем плане мы видим роскошное ложе с возлежащей на нем Данаей. Девушка только что проснулась, разбуженная происходящим, она смотрит туда, откуда исходит золотое сияние, прикрывая вытянутой вперед рукой глаза от ослепительного света. Из-за полога выглядывает старуха-служанка, а в изголовье алькова виднеется изображение Эроса, чье лицо выражает страдание, а руки связаны — символ «вынужденного целомудрия».
Для Рембрандта его «Даная» имела важное значение: картина писалась не на заказ, а для себя. В середине прошлого века при помощи рентгеноскопии искусствоведам удалось обнаружить признаки, свидетельствующие о том, что художник дорабатывал полотно. В первоначальном варианте взор женщины был направлен вверх, как и ладонь протянутой руки. Помимо этого, в первом варианте картины Рембрандта «Даная» лицо женщины было написано с Саскии, но после ее смерти художник слегка изменил его черты — так, чтобы они напоминали ему и о Саскии, и о его новой возлюбленной Гертье Дикс.
В 1656 году имущество живописца было распродано за долги. Местонахождение полотна было неизвестно до XVIII века — его владельцем оказался французский коллекционер Пьер Кроз. В 1772 году по поручению Екатерины II картина Рембрандта «Даная» была куплена у наследников коллекционера и помещена в Эрмитаж.
Летом 1985 года житель Литвы Бронюс Майгис плеснул на картину серной кислотой, которую он принес с собой в Эрмитаж, затем достал нож и нанес два режущих удара по полотну. В месте попадания кислоты краска пошла пузырями и потеками, верхние слои грунта были повреждены. Потери составили около 27%, надежды на восстановление шедевра были очень невелики, однако в результате кропотливой работы реставраторов, которая длилась 12 лет, полотно удалось восстановить максимально близко к авторскому стилю. Сегодня картина выставлена в Эрмитаже под защитой бронированного стекла.
#Рембрандт #МифологическаяСцена #Барокко
@pic_history
1636 г.
Рембрандт Харменс ван Рейн
Государственный Эрмитаж.
Красавица Саския — молодая супруга Рембрандта, на которой он женился в 1634 году — стала для него не только спутницей жизни, но и Музой. Влюбленный художник пишет с нее свои лучшие полотна, и одно из них — «Даная», известная картина Рембрандта с непростой историей.
Сюжет из древнегреческой мифологии, повествующий о любви Зевса к прекрасной дочери царя Акрисия, был популярен среди современных Рембрандту деятелей искусства. По легенде, царь получил от оракула пророчество, что причиной его гибели станет внук, и чтобы избежать этой участи, он приказал закрыть свою дочь в подземных хоромах, куда был закрыт доступ посторонним. Однако это его не спасло: Зевс, очарованный Данаей, обратился в золотой дождь и проник в подземелье. От этого союза был рожден Персей, впоследствии воспетый Гомером в «Илиаде». На картине Рембрандта «Даная» изображен момент появления олимпийского бога в тайной опочивальне девушки.
Для создания этого шедевра художник использовал мягкие теплые оттенки от золотисто-желтого до коричневого. На переднем плане мы видим роскошное ложе с возлежащей на нем Данаей. Девушка только что проснулась, разбуженная происходящим, она смотрит туда, откуда исходит золотое сияние, прикрывая вытянутой вперед рукой глаза от ослепительного света. Из-за полога выглядывает старуха-служанка, а в изголовье алькова виднеется изображение Эроса, чье лицо выражает страдание, а руки связаны — символ «вынужденного целомудрия».
Для Рембрандта его «Даная» имела важное значение: картина писалась не на заказ, а для себя. В середине прошлого века при помощи рентгеноскопии искусствоведам удалось обнаружить признаки, свидетельствующие о том, что художник дорабатывал полотно. В первоначальном варианте взор женщины был направлен вверх, как и ладонь протянутой руки. Помимо этого, в первом варианте картины Рембрандта «Даная» лицо женщины было написано с Саскии, но после ее смерти художник слегка изменил его черты — так, чтобы они напоминали ему и о Саскии, и о его новой возлюбленной Гертье Дикс.
В 1656 году имущество живописца было распродано за долги. Местонахождение полотна было неизвестно до XVIII века — его владельцем оказался французский коллекционер Пьер Кроз. В 1772 году по поручению Екатерины II картина Рембрандта «Даная» была куплена у наследников коллекционера и помещена в Эрмитаж.
Летом 1985 года житель Литвы Бронюс Майгис плеснул на картину серной кислотой, которую он принес с собой в Эрмитаж, затем достал нож и нанес два режущих удара по полотну. В месте попадания кислоты краска пошла пузырями и потеками, верхние слои грунта были повреждены. Потери составили около 27%, надежды на восстановление шедевра были очень невелики, однако в результате кропотливой работы реставраторов, которая длилась 12 лет, полотно удалось восстановить максимально близко к авторскому стилю. Сегодня картина выставлена в Эрмитаже под защитой бронированного стекла.
#Рембрандт #МифологическаяСцена #Барокко
@pic_history
Есть ещё несколько интересных фактов о картине «Урок анатомии доктора Тульпа»:
• один из старейшин гильдии держит в руках листок со списком имён собравшихся;
• первоначально у самого дальнего персонажа (во главе пирамиды) была шляпа, но на финальной версии картины от неё осталась только тень;
• Николас Тульп – хирург и мэр Амстердама – родился под именем Клас Питерсон, но со временем стал называться Николасом (более уважаемая версия имени Клас) Тульпом, «тюльпаном». Фамилию амбициозный молодой человек взял во время «тюльпанной лихорадки», а после её краха публично осудил спекулянтов;
• Рембрандт подписал картину своим полным именем, а не инициалами RHL (Рембрандт Харменс из Лейдена), как прежние. Это знаменует начало зрелой карьеры художника;
• сцена два столетия провисела в Палате мер и весов Амстердама, пока директор Рейксмузеума Корнелис Апостол в 1817 году не предпринял усилия по её переносу в своё учреждение. Однако, несмотря на то, что музею пришлось продать несколько произведений, чтобы выкупить шедевр Рембрандта, король Виллем I Нидерландский велел передать полотно основанной им галерее Маурицхёйс в Гааге.
Смелый, новаторский и глубоко психологический «Урок анатомии доктора Тульпа» стал началом пути Рембрандта к славе и богатству, а также оказал влияние на грядущие поколения художников. Без этой картины молодой американец Томас Икинс вряд ли написал бы свою «Клинику Гросса» в 1876 году – почти два с половиной столетия спустя.
#Рембрандт #Барокко
@pic_history
• один из старейшин гильдии держит в руках листок со списком имён собравшихся;
• первоначально у самого дальнего персонажа (во главе пирамиды) была шляпа, но на финальной версии картины от неё осталась только тень;
• Николас Тульп – хирург и мэр Амстердама – родился под именем Клас Питерсон, но со временем стал называться Николасом (более уважаемая версия имени Клас) Тульпом, «тюльпаном». Фамилию амбициозный молодой человек взял во время «тюльпанной лихорадки», а после её краха публично осудил спекулянтов;
• Рембрандт подписал картину своим полным именем, а не инициалами RHL (Рембрандт Харменс из Лейдена), как прежние. Это знаменует начало зрелой карьеры художника;
• сцена два столетия провисела в Палате мер и весов Амстердама, пока директор Рейксмузеума Корнелис Апостол в 1817 году не предпринял усилия по её переносу в своё учреждение. Однако, несмотря на то, что музею пришлось продать несколько произведений, чтобы выкупить шедевр Рембрандта, король Виллем I Нидерландский велел передать полотно основанной им галерее Маурицхёйс в Гааге.
Смелый, новаторский и глубоко психологический «Урок анатомии доктора Тульпа» стал началом пути Рембрандта к славе и богатству, а также оказал влияние на грядущие поколения художников. Без этой картины молодой американец Томас Икинс вряд ли написал бы свою «Клинику Гросса» в 1876 году – почти два с половиной столетия спустя.
#Рембрандт #Барокко
@pic_history
Telegram
История одной картины
Искусствоведческий детектив
Картина, которую музей приобрёл в 1898 году, изначально приписывалась Рембрандту, но в 1969 году была «понижена» в статусе и потеряла значительную часть своего очарования. Однако в 2015 году – после восьмилетнего исследования и реставрации – эксперты вернули ей первоначальное авторство. Но в процессе анализа шедевра специалистам пришлось разгадать немало головоломок.
Искусствоведы пришли к выводу, что картина «Саул и Давид» писалась в два этапа: примерно с 1651-го по 1654-й и с 1655-го по 1658-й годы. Впервые она упоминается в записях парижского аукциона 1830 года. Затем полотно кочевало из собрания в собрание, пока более ста лет назад его не приобрёл бывший директор Маурицхёйс Абрахам Бредиус.
После его смерти в 1946 году шедевр перешёл в собственность галереи. Однако в конце 1960-х эксперт по Рембрандту Хорст Герсон поставил под сомнение авторство картины, на которой изображена сцена из Ветхого завета: царь Саул, растроганный игрой Давида на арфе, краем занавеса вытирает слезу с глаз.
В 2007 году, чтобы не зависеть от мнения одного человека, музей собрал международную команду экспертов, вооружив её всеми доступными новейшими технологиями. Специалисты пытались пойти «от обратного» и доказать, что «Саул и Давид» были написаны не Рембрандтом. Но каждый раз убеждались, что перед ними — полотно именно этого мастера.
Исследователям удалось заглянуть сквозь несколько слоёв краски, которые были наложены во время предыдущих реставраций. Установлено, что картина написана с использованием оригинальных пигментов, которыми Рембрандт писал в XVII веке. Пробы показали, что и грунт на полотне типичен для студии голландского живописца в 1650-х и 1660-х годах.
Цифровые исследования показали, что картина на протяжении многих лет была подвергнута ряду необычных и загадочных вмешательств. Например, холст был разрезан на несколько частей, затем вместе были сшиты изображения Саула и Давида, а в правый верхний угол вделан кусок совершенно другого полотна. Эксперты считают, что на исчезнувшем фрагменте мог находиться ещё один персонаж.
Полотно ещё несколько раз перекрашивали, обесцвечивали, а его первоначальные размеры в прошлом изменялись. Шедевр подвергся жестокой обработке в ходе нескольких реставрационных кампаний.
Эксперты столкнулись с рядом других сюрпризов. Заглянув сквозь краску, они выяснили, что полотно представляет собой в буквальном смысле мозаичную головоломку. Анализ выявил, что оно на самом деле состоит из 15-ти разных кусков. Это три основные части — Саул, Давид и вставка из старой картины в верхнем правом углу — плюс обрезки по всем краям. Так что это настоящее лоскутное одеяло.
#Рембрандт #Барокко #ЛитературнаяСцена
@pic_history
Картина, которую музей приобрёл в 1898 году, изначально приписывалась Рембрандту, но в 1969 году была «понижена» в статусе и потеряла значительную часть своего очарования. Однако в 2015 году – после восьмилетнего исследования и реставрации – эксперты вернули ей первоначальное авторство. Но в процессе анализа шедевра специалистам пришлось разгадать немало головоломок.
Искусствоведы пришли к выводу, что картина «Саул и Давид» писалась в два этапа: примерно с 1651-го по 1654-й и с 1655-го по 1658-й годы. Впервые она упоминается в записях парижского аукциона 1830 года. Затем полотно кочевало из собрания в собрание, пока более ста лет назад его не приобрёл бывший директор Маурицхёйс Абрахам Бредиус.
После его смерти в 1946 году шедевр перешёл в собственность галереи. Однако в конце 1960-х эксперт по Рембрандту Хорст Герсон поставил под сомнение авторство картины, на которой изображена сцена из Ветхого завета: царь Саул, растроганный игрой Давида на арфе, краем занавеса вытирает слезу с глаз.
В 2007 году, чтобы не зависеть от мнения одного человека, музей собрал международную команду экспертов, вооружив её всеми доступными новейшими технологиями. Специалисты пытались пойти «от обратного» и доказать, что «Саул и Давид» были написаны не Рембрандтом. Но каждый раз убеждались, что перед ними — полотно именно этого мастера.
Исследователям удалось заглянуть сквозь несколько слоёв краски, которые были наложены во время предыдущих реставраций. Установлено, что картина написана с использованием оригинальных пигментов, которыми Рембрандт писал в XVII веке. Пробы показали, что и грунт на полотне типичен для студии голландского живописца в 1650-х и 1660-х годах.
Цифровые исследования показали, что картина на протяжении многих лет была подвергнута ряду необычных и загадочных вмешательств. Например, холст был разрезан на несколько частей, затем вместе были сшиты изображения Саула и Давида, а в правый верхний угол вделан кусок совершенно другого полотна. Эксперты считают, что на исчезнувшем фрагменте мог находиться ещё один персонаж.
Полотно ещё несколько раз перекрашивали, обесцвечивали, а его первоначальные размеры в прошлом изменялись. Шедевр подвергся жестокой обработке в ходе нескольких реставрационных кампаний.
Эксперты столкнулись с рядом других сюрпризов. Заглянув сквозь краску, они выяснили, что полотно представляет собой в буквальном смысле мозаичную головоломку. Анализ выявил, что оно на самом деле состоит из 15-ти разных кусков. Это три основные части — Саул, Давид и вставка из старой картины в верхнем правом углу — плюс обрезки по всем краям. Так что это настоящее лоскутное одеяло.
#Рембрандт #Барокко #ЛитературнаяСцена
@pic_history
Картина Рембрандта «Возвращение блудного сына» была создана незадолго до смерти живописца в 1669 году. На ней изображен финал сюжета из евангельской притчи: младший сын, ушедший некогда из отцовского дома, возвратился, полный раскаяния. Упав на колени перед старым отцом, он уткнулся в его колени, надеясь на прощение. Голова юноши обрита наголо, одежда больше смахивает на рубище нищего, обувь истоптана — весь облик странника говорит о том, что ему довелось многое повидать и пройти через различные испытания.
Отец, тщательно выписанный на картине Рембрандта, склонил голову над несчастным, будто прислушиваясь к его шепоту. Он наклонился над сыном, положив ему руки на плечи; лицо старика выражает чувство печальной радости и прощения. Эти две фигуры — отца и сына — словно стали единым целым, слившись в объятии. Яркий свет падает на них и на фигуру старшего сына, стоящего поодаль и с легкой грустью взирающего на эту сцену. Для Рембрандта эти три персонажа имели свое значение: через «Возвращение блудного сына» он повествует историю собственной жизни, наполненную бурными страстями, поисками, страданиями и надеждой.
Художник неоднократно обращался к этой притче. В ранних набросках живописец по-разному обыгрывал этот сюжет, то обнажая душевные порывы сына, то демонстрируя изумление старика-отца, вызванное неожиданной встречей. В последнем варианте Рембрандта акцент сделан на фигуре отца, излучающей любовь и всепрощение. Искусствоведы полагают, что три основных персонажа картины символизируют самого художника в разные годы его жизни.
Изображенные на полотне второстепенные персонажи словно выступают из тени. Рядом со старшим братом мы видим богато одетого человека в берете, который сидит, закинув ногу на ногу, и с интересом наблюдает за происходящим — предположительно, это еще один брат. На заднем фоне виднеются едва различимые фигуры, которые могут быть слугами господина.
В 1766 году «Возвращение блудного сына» Рембрандта приобрел у герцога де Кадруса князь Голицын, выполнявший поручение Екатерины. Картина была помещена в Эрмитаж, где и находится по сей день.
@pic_history
#Рембрандт #ЛитературнаяСцена
Отец, тщательно выписанный на картине Рембрандта, склонил голову над несчастным, будто прислушиваясь к его шепоту. Он наклонился над сыном, положив ему руки на плечи; лицо старика выражает чувство печальной радости и прощения. Эти две фигуры — отца и сына — словно стали единым целым, слившись в объятии. Яркий свет падает на них и на фигуру старшего сына, стоящего поодаль и с легкой грустью взирающего на эту сцену. Для Рембрандта эти три персонажа имели свое значение: через «Возвращение блудного сына» он повествует историю собственной жизни, наполненную бурными страстями, поисками, страданиями и надеждой.
Художник неоднократно обращался к этой притче. В ранних набросках живописец по-разному обыгрывал этот сюжет, то обнажая душевные порывы сына, то демонстрируя изумление старика-отца, вызванное неожиданной встречей. В последнем варианте Рембрандта акцент сделан на фигуре отца, излучающей любовь и всепрощение. Искусствоведы полагают, что три основных персонажа картины символизируют самого художника в разные годы его жизни.
Изображенные на полотне второстепенные персонажи словно выступают из тени. Рядом со старшим братом мы видим богато одетого человека в берете, который сидит, закинув ногу на ногу, и с интересом наблюдает за происходящим — предположительно, это еще один брат. На заднем фоне виднеются едва различимые фигуры, которые могут быть слугами господина.
В 1766 году «Возвращение блудного сына» Рембрандта приобрел у герцога де Кадруса князь Голицын, выполнявший поручение Екатерины. Картина была помещена в Эрмитаж, где и находится по сей день.
@pic_history
#Рембрандт #ЛитературнаяСцена
В конце пути старый Рембрандт напишет гениальное «Возвращение блудного сына», финальную сцену библейской притчи и в некотором смысле жизненный итог. Но Рембрандт 30-31-летний, недавно счастливо женившийся и находящийся на острие своей профессиональной славы, пока не заглядывает так далеко. Ему интереснее то, чем занят блудный сын, когда он ушёл из дома, проматывает отцовское наследство и живёт на полную катушку.
За полтора десятилетия до Рембрандта картину на тот же сюжет написал голландец Геррит ван Хонхорст. Там тоже кабак, поднятый бокал, хмельные «блудные сыновья» в шляпах с плюмажами тискают томных девиц с пониженной социальной ответственностью. Скорее уже не историческая живопись, а жанровая, на современный лад. Так в чём тогда новаторство Рембрандта, художника, который уже успел сделать себе имя на том, что не терпит банальности и чьи решения привычных сюжетов всегда неожиданны и необычны? Нетривиальность рембрандтовского блудного сына в том, что художник показывает в его роли – себя!
«... ему требовалось нечто большее, чем небрежно загримированные и облаченные в современные костюмы статисты, – объясняет Саймон Шама в книге «Глаза Рембрандта», – он с головой погружается в эту роль, превращает блудного сына в узнаваемого уличного денди со страусовыми перьями на шляпе, с неправильным прикусом и со шпагой с безвкусным, кричащим золотым эфесом. Все это вместе производит странное, тревожное впечатление. Если увидеть в картине одновременно библейскую притчу и современное жанровое полотно, то контраст между пьяной развратной ухмылкой блудного сына и холодным и проницательным взглядом куртизанки ощущается особенно остро и вызывает у зрителя то же подобие шока, что и картины Яна Стена, на которых художник также предстает вдребезги пьяным клиентом трактирной девки. Значит, это не Рембрандт. А с другой стороны, это Рембрандт. Или это Рембрандт, олицетворяющий одновременно всех нас...»
Если на себя Рембрандт примеряет амплуа распутника, то его жене Саскии ван Эйленбург достается роль беспутницы. Саймон Шама называет её взгляд холодным и проницательным, да и аллегории на картине как будто бы тоже предупреждают о неизбежности наказания. Павлин – символ пустого тщеславия и неправедного богатства. Доска, на которой пишут счёт в трактире, предвещает скорую расплату. Однако другая исследовательница Рембрандта, Мелисса Риккетс, наоборот, называет взгляд Саскии-куртизанки снисходительным, она будто бы с Рембрандтом заодно. Так, впрочем, и было в реальности.
Ван Лоо, родственники Саскии, примерно в то же время, когда Рембрандт писал «Блудного сына в таверне», подали на художника и его жену в суд: они считали, что те живут не по средствам, соря деньгами, купаясь в роскоши и растрачивая наследство Саскии на аукционах. Ван Лоо возмутились, как тот первый сын из притчи, который никуда не уходил и ничего не растрачивал, они хотели справедливости и пропорциональности. Но судебную тяжбу Рембрандт и Саския, что интересно, выиграли. Они сумели доказать, что их расходы им по средствам. «Без всякой похвальбы, – зачитывал представитель Рембрандта в суде, – он и его жена владеют безмерным и неистощимым богатством, за что не устают благодарить Всемогущего Господа!» Рембрандт с автопортрета с Саскией на коленях, поднимая бокал повыше, словно вторит своему адвокату: «Аминь!»
@pic_history
#Рембрандт #Барокко
За полтора десятилетия до Рембрандта картину на тот же сюжет написал голландец Геррит ван Хонхорст. Там тоже кабак, поднятый бокал, хмельные «блудные сыновья» в шляпах с плюмажами тискают томных девиц с пониженной социальной ответственностью. Скорее уже не историческая живопись, а жанровая, на современный лад. Так в чём тогда новаторство Рембрандта, художника, который уже успел сделать себе имя на том, что не терпит банальности и чьи решения привычных сюжетов всегда неожиданны и необычны? Нетривиальность рембрандтовского блудного сына в том, что художник показывает в его роли – себя!
«... ему требовалось нечто большее, чем небрежно загримированные и облаченные в современные костюмы статисты, – объясняет Саймон Шама в книге «Глаза Рембрандта», – он с головой погружается в эту роль, превращает блудного сына в узнаваемого уличного денди со страусовыми перьями на шляпе, с неправильным прикусом и со шпагой с безвкусным, кричащим золотым эфесом. Все это вместе производит странное, тревожное впечатление. Если увидеть в картине одновременно библейскую притчу и современное жанровое полотно, то контраст между пьяной развратной ухмылкой блудного сына и холодным и проницательным взглядом куртизанки ощущается особенно остро и вызывает у зрителя то же подобие шока, что и картины Яна Стена, на которых художник также предстает вдребезги пьяным клиентом трактирной девки. Значит, это не Рембрандт. А с другой стороны, это Рембрандт. Или это Рембрандт, олицетворяющий одновременно всех нас...»
Если на себя Рембрандт примеряет амплуа распутника, то его жене Саскии ван Эйленбург достается роль беспутницы. Саймон Шама называет её взгляд холодным и проницательным, да и аллегории на картине как будто бы тоже предупреждают о неизбежности наказания. Павлин – символ пустого тщеславия и неправедного богатства. Доска, на которой пишут счёт в трактире, предвещает скорую расплату. Однако другая исследовательница Рембрандта, Мелисса Риккетс, наоборот, называет взгляд Саскии-куртизанки снисходительным, она будто бы с Рембрандтом заодно. Так, впрочем, и было в реальности.
Ван Лоо, родственники Саскии, примерно в то же время, когда Рембрандт писал «Блудного сына в таверне», подали на художника и его жену в суд: они считали, что те живут не по средствам, соря деньгами, купаясь в роскоши и растрачивая наследство Саскии на аукционах. Ван Лоо возмутились, как тот первый сын из притчи, который никуда не уходил и ничего не растрачивал, они хотели справедливости и пропорциональности. Но судебную тяжбу Рембрандт и Саския, что интересно, выиграли. Они сумели доказать, что их расходы им по средствам. «Без всякой похвальбы, – зачитывал представитель Рембрандта в суде, – он и его жена владеют безмерным и неистощимым богатством, за что не устают благодарить Всемогущего Господа!» Рембрандт с автопортрета с Саскией на коленях, поднимая бокал повыше, словно вторит своему адвокату: «Аминь!»
@pic_history
#Рембрандт #Барокко
Telegram
История одной картины