Некоторое время назад мы публиковали материал об одной из королев ирландских баньши — Клине (Клиодне). Теперь здесь можно прочитать одну из легенд, рассказывающих о ее происхождении (в пересказе Августы Грегори из книги "Боги и смертные воины", 1904). Легенда эта — не только о самой Клине, но и о приключении одного из "смертных воинов", красавца Киавана, в волшебной стране, о встрече героя с морской стихией и ее властителем, о нарушенной клятве и ее последствиях, о трижды пятидесяти и одной прекрасной утопленнице, о ревнивых фениях и о хитровредных шутах при дворе Мананнана (любопытное напоминание о том, что в фольклорной традиции и сам Мананнан - тот еще проказник и фокусник).

"Следом пришли шуты — длинноносые, длиннопятые, тощие, лысые и краснощекие. Шуты эти частенько забавляли домочадцев Мананнана своими проделками, и вот что они умели, среди прочего: один из них брал девять ровных ивовых прутьев и подбрасывал их под самый потолок, а после ловил все до единой, стоя при том на одной ноге и заложив одну руку за спину. Никто, кроме них, не мог такого совершить, и было у них в обычае предлагать гостям повторить эту хитрость, чтобы те выставили себя на смех.

Так и этой ночью один из шутов показал свою проделку, а после подошел к Киавану — ибо тот и обликом, и походкой, и прозванием своим был краше всех Сынов Богини и Сынов Страны Гэлов, собравшихся на пиру, — и вложил ему в руку девять прутьев. И встал Киаван и повторил ту проделку на глазах у всех, да так ловко, будто сызмальства только этому и учился".

— Перевод: Анна Блейз (с)
— Полный текст

Для сравнения — немного о Мананнане из книги Питера Смита «У.Б. Йейтс и Племена богини Дану»:

Хорошей иллюстрацией этому служит сказка под названием «Бедняк в полоску» или «Бедняк О’Доннелов», датируемая приблизительно 1537 годом. Какой-то нищий крестьянин в полосатых лохмотьях (а на деле — фэйри) внезапно появляется перед различными знатными людьми по всей Ирландии и так же неожиданно исчезает, подшутив над каждым и поставив его в неловкое и смешное положение. К примеру, с одним из них он спорит на пять марок, что сможет пошевелить только одним ухом, не двигая другим, — и выигрывает, попросту подергав себя рукой за ухо. Другой крестьянин пытается повторить этот трюк — и ухо остается у него в руке. Еще один фокус полосатого пройдохи напоминает известный индийский трюк с веревкой. Достав из сумы веревку, оборванец подбрасывает ее так, что другим концом она улетает за облака; потом из той же сумы он извлекает зайца, и тот взбегает по веревке вверх, затем — гончую, которая устремляется следом за зайцем, затем — псаря, который пускается вслед за гончей, и, наконец, из другой сумы — молодую женщину, чтобы та защитила зайца. Немного обождав, фокусник высказывает опасение, что собака уже поймала зайца и ест, а псарь блудит с женщиной. Стянув веревку из-за облаков, он видит — и показывает хозяину и другим гостям, — что опасения были не напрасны, после чего отрубает голову псарю. Хозяин выражает неудовольствие такой жестокостью; тогда фокусник приставляет голову обратно задом наперед, поворачивает, чтобы она встала на место, и исчезает. В конце истории в одном из рукописных вариантов неожиданно утверждается, что «бедняк в полоску» — не кто иной, как Мананнан, сын Лера.

— Перевод: Анна Блейз (с)

#кельтскаямифология #кельтика #Мананнан

Много оттенков тьмы
О колоронимах в ирландской традиции: цвета ветра, цвета моря, цвета света и тьмы. Вот отрывок:

Еще одно название цвета, связанное с водой, — odor. Его почти всегда переводят как «бурый», и есть указания на то, что именно так это слово и понималось в раннесредневековый период (900—1000 гг.), а, возможно, и раньше. Самый известный из носителей этого цвета — легендарная ручная корова святого Киарана. Святой нежно любил ее, но в конце концов шкура этой коровы все же пошла на пергамент, который затем использовали для создания знаменитого манускрипта — «Книги Бурой Коровы» (Lebor na hUidre).

Слово Odor и его уменьшительная форма, Odrán, используются в древнеирландских текстах и как личные имена — возможно, указывающие на желтоватый или землистый цвет лица. К этому корню восходит фамилия Магуайр: Maguire < Mag Uidhir. При этом Odrán фигурирует и как собственное имя рога для питья, а в «Мартирологе Энгуса» упоминается праздник святого Одрана, приходящийся на 27 октября. Любопытно, что этот Одран описывается как snámach, «пловец», так что, возможно, в древнеирландский период (700—900 гг.), еще сохранялась память о первоначальном значении слова odor. Оно происходит от индоевропейского корня *udros, «водяной», а О’Брайен (M.A. O’Brien, Zeitschrift für celtische Philologie, Vol. XIV, 325) предлагает следующую схему развития этого термина: имя прилагательное odor, первоначально означавшее «водяной», входило в название выдры как водяного животного: doburchú, «водяная собака». Иногда выдр называли просто odor, и не исключено, что к этому названию восходит английское слово otter, «выдра». Но затем odor стало пониматься как цвет выдры и приобрело значение «бурый, коричневый».
(Изольда Кармоди, пер. А. Блейз)

Читать полностью

Там же - раскладка двенадцати ветров по цветам:

В: corcra, «благородный пурпур»
В-Ю-В: derg, «запекшаяся кровь»
Ю-Ю-В: buide, «пламенный мор»
Ю: gel, «лучезарное сияние»
Ю-Ю-З: uaine, «блестящие растения»
З-Ю-З: glas, «цвет моря»
З: odar, «пресная вода»
З-С-З: liath, «серое вещество»
С-С-З: ciar, «черный янтарь»
С: dub, «непроглядная тьма»
С-С-В: temen, «покров»
В-С-В: alad, «пестрый»

Из этого текста, в частности, видно, что "Призывание покоя" Фионы Маклауд имеет прочные корни в гэльской традиции:

Глубокий покой: красный ветер восхода — прочь;
Глубокий покой: серый ветер заката — к тебе;
Глубокий покой: темный ветер полуночи — прочь;
Глубокий покой: синий ветер полудня — к тебе...

Дорогие друзья, у нас есть новость. Некоторое время назад автор книги "Локи, Кормчий Нагльфара" Катерина Нистратова в своем телеграм-канале выразила сомнения, связанные с этичностью ее участия в русскоязычных проектах. Ввиду этого нами было принято решение переводить всю прибыль от продаж этой книги, в том числе предполагавшиеся гонорарные выплаты Катерины, в пользу беженцев с Украины. Несколько дней назад мы письменно уведомили автора о нашей позиции, Катерина ответила, что у нее нет возражений.

Технических затруднений с переводом средств нет, принятое нами решение было связано с позицией автора.

Наконец вышел "Лемегетон"! Было много приключений, но в конце концов всё удалось. Купить книгу можно по ссылке.

«Лемегетон», известный также под названием «Малый ключ Соломона», — руководство по магии, известное с XVII века и состоящее из пяти гримуаров, авторство которых приписывается легендарному царю Соломону:

1. Трактат «Об искусстве гоэтии» содержит имена, печати и описания 72 демонов (злых духов), а также подробные инструкции по их вызыванию.
2. «Теургия-гоэтия» включает в себя имена, печати и описания 31 воздушного духа смешанной природы (частично добрых, частично злых), каждый из которых управляет одним из радиусов, разделяющих шкалу компаса на 32 румба.
3. В трактате «Павлово искусство» представлена система призывания ангелов, управляющих планетными часами дня и ночи.
4. «Искусство альмаделя» посвящено призыванию ангелов «четырех высот мира» — восточной, западной, северной и южной.
5. «Тайнописное искусство», или «Новое искусство Соломона», излагает фрагментарную систему изучения немагических наук при помощи магии.


https://thesaurusdeorum.com/product/lemegeton-malyj-klyuch-solomona/

Руническая надпись с загадкой:
suæfnbanarmer:soterbna / fionsfinkata:fialsibui / heztærfaþe:øukhuhishui / ti:þrlsunsæla:þtskluraþa
Svefn bannar mér, sótt er barna, fjón svinkanda, fjalls íbúi, hests erfaði, ok heys víti, þræls vansæla. Þat skulu ráða
«Я не могу спать. Это [из-за] детской болезни, вражды/мýки работника, жителя гор, труда лошади, пагубы сена, несчастья трэлла; пусть это прочтут/истолкуют».
Интересно разгадать, никуда не подглядывая. Я, к сожалению, подглядела уже волей-неволей, пока переводила статью. (Статья тоже скоро будет.)

"Любовь и эротика в средневековых норвежских рунических надписях" - обзор рунических надписей любовно-эротического содержания и, самое ценное, каталог с транскрипциями и переводами.
Автор: Джеймс Нирк (с), перевод: Анна Блейз (с)

Любовь, а иногда и более узкий эротический интерес, — самое распространенное из чувств, выражения которых встречаются в средневековых рунических надписях (нередко носящих характер граффити) на дереве и кости, обнаруженных в различных городах Норвегии. В этой статье представлено и классифицировано собрание надписей такого типа. Надписи разделены на две группы: прозаические и поэтические. Далее надписи, сделанные прозой, подразделяются по содержанию (на любовные и эротические), а стихотворные — по типу метрической организации (на эддические, скальдические и балладные. Кроме того, выделяется несколько надписей лирического содержания, не имеющих явно выраженной метрической структуры. В приложении приведен весь исследуемый материал.

Живое чувство ощущается во многих норвежских рунических надписях эпохи викингов. Один из примеров — серебряная шейная гривна с острова Сенья, на которой можно прочесть радостные стихи победоносного викинга: Fórum drengja / Fríslands á vit, / ok vígs fǫtum / vér skiptum — букв. «Мы отправились на встречу (= битву) с воинами Фризии и разделили между собой военную добычу» (N540; аллитерация выделена подчеркиванием). Не меньшая эмоциональная вовлеченность чувствуется и в надписи на надгробном камне Динны из Грана, где мать оплакивает потерю одаренной дочери; надпись завершается поэтической строкой: «Гунвор, дочь Трюдрика, построила “мост” в память об Астрид, своей дочери: та была самой искусной (hǫnnurst) из дев Хаделанда (Haðalandi)» (N68). С распространением христианства и ростом городов руническое письмо в средневековой Скандинавии стало более употребительным: дошедшие до нас образцы текстов затрагивают самые разные области и проявления повседневной человеческой жизни. Стилистический спектр средневековых надписей чрезвычайно широк: от благочестивых молитв и цитат (зачастую на церковной латыни) до самых грубых и вульгарных высказываний. Эмоциональная окраска этих надписей также весьма разнообразна, но чаще всего и наиболее прямо выражается чувство любви, иногда принимающее более узкую форму эротического интереса. Выражения такого рода варьируются в пределах от простейших просьб, как в A41 (Kyss mik! — «Поцелуй меня!», на небольшой коровьей косточке из Старого города Осло), до обращенного, по-видимому, к третьему лицу восклицания из B628 («Ранвейг Рыжая, ты (ее) поимеешь!», на одной стороне деревянного бруска из Бергена). Подборка более целомудренных надписей из Восточной Норвегии экспонировалась в Музее культурной истории при Университете Осло в 2010 году, на выставке под названием «Поцелуй меня! Мир рун». Помимо вышеупомянутой надписи «Поцелуй меня!», на тематическом стенде «Страсть и желание» были представлены еще четыре предмета из Осло...

Читать дальше

Коллеги сделали подборку качественных каналов, посвященных языческим традициям. Рекомендуем знакомиться и подписываться, это все очень интересно!

@pantheon_tg — Канал с актуальными новостями, научными статьями, аналитикой и публикациями, посвященными современному политеизму. Сделано язычниками для язычников.

@thesaurusdeorum — переводы статей и книг, посвященных политеизму, язычеству и мифологии. История, теория и практика политеистических традиций (северное язычество, кельтское язычество, античный политеизм, культы африканской диаспоры)

@druidism — канал о культуре, истории, религии и магии кельтов. Переводы статей, собственные исследования, практические пособия. Праздники, боги, народы, битвы и обычаи.

@asatru_community — канал о прошлом и настоящем германского язычества. Статьи и подборки о религии германцев и северян, об их истории и археологии, языках, письменности и поэзии.

@slavicmythology - канал Максима Сухарева о славянской мифологии

@merjanin — канал Андрея Мерянина, художника-этнофутуриста, этнографа и краеведа. О субстратной финно-угорской истории, культуре и метафизике Северо-Восточной Руси - свежо, весело и без понтов.

@slovoveleslava — канал о славянской традиции, истории и культуре, о новых и редких книжных изданиях, посвящённых духовной культуре славянских народов, об индоевропейских корнях и современных буднях славянского родноверия.

@swampwizard - Канал уральского колдуна и резчика по дереву Яромира на котором, Вы сможете найти массу материалов по колдовству, духовности и древним традициям Северной Евразии.

У. Дронке интерпретирует смерть Бальдра как жертву Одину, и тут действительно видна любопытная параллель между превращением прутика омелы в орудие убийства и эпизодом жертвенной смерти конунга Викара в "Саге о Гаутреке":
"Затем Старкад уколол конунга стеблем и сказал: «Теперь я отдаю тебя Одину». <...> Камышовый стебель стал копьём и пронзил конунга насквозь".
А вот, собственно, комментарий Дронке к 31-й строфе "Прорицания вёльвы":

Сама последовательность образов 31-й строфы наводит на мысль, что вёльва сперва видит окровавленное тело Бальдра, и только потом замечает омелу, ставшую орудием его убийства. В порядке фраз приоритет отдается трагической гибели божества и чувству потрясения, возникающему при виде его окровавленного тела: вёльва первым делом сообщает слушателям о факте трагедии, пока не упоминая о ее причинах. Но поэт видит свою задачу не в том, чтобы сделать из гибели Бальдра пустую сенсацию: шокирующий визуальный образ подчинен более важной теме. Описывая слушателям свое видение, вёльва одновременно признаёт неизбежность убийства, свершившегося по воле сокрытой и неотвратимой судьбы: «Я видела для Бальдра — / для окровавленной жертвы, / отпрыска Одина / — судьбу, предначертанную тайно (örlög fólgin)».
Но откровение вёльвы не исчерпывается гибелью Бальдра, и к концу строфы мы уже можем догадаться, что ей открылась и его дальнейшая судьба. Видение крови, пятнающей тело Бальдра, означает его смерть; видение омелы, погубившей его, предвещает его возвращение к жизни.
Несколькими точными эпитетами поэт рисует безмятежный образ высокого и стройного побега омелы: Stóð um vaxinn … miór ok miök fagr («Стоял полностью выросший … тонкий и прекрасный»). Вёльву поражает его зрелость (vaxinn): когда-то Фригг сочла омелу слишком юной и не взяла с нее клятву щадить Бальдра, но теперь эта омела становится «взрослой» и harmflaug, «несущей гибель» (32); она превращается в активное орудие убийства, которое Локи inn lævísi, «злокозненный» Локи, пускает в ход. Итак, красота и хрупкость этого растения оказываются обманчивыми: на деле оно смертоносно.
Однако за этими ложными признаками безобидности, обернувшимися трагедией, вёльва различает иное, великое обетование, ибо известная пословица гласит: miór er mikils vísir, «мал побег могучего древа» (см. лаусавису, приписываемую Оттару Черному, «Книга с Плоского острова», 243). Описание омелы как miór, «тонкого» побега, не просто реалистично, но и подкреплено традицией, в которой хрупкость и малый рост — залог великого будущего.

Выстраивая этот чарующий образ омелы, поэт намеренно не называет растение прямо — до самой последней строки 31-й строфы. До этого момента все эпитеты, которые он использует, вызывают ассоциации с Бальдром: создается впечатление, что вёльва описывает самого бога — не поверженного и окровавленного, а твердо стоящего на ногах, исполненного жизненных сил, по-прежнему юного и лучезарного. Слова stóð … völlom hæri, «стоял … возвышаясь над полем», напоминают какой-то устойчивый оборот, наподобие mikill á vallarsýn, «большого роста» (применительно к человеку). Тонкий стан (miór) — примета молодости, на которую намекает выражение Óðins barn, «дитя Одина». Интересно, что слово barn больше нигде не используется применительно к богам; зато его употребляет, например, Стурла Тордасон, говоря о своей тринадцатилетней дочери, пережившей пожар на Мошкарном Болоте: Var hon mjök þrekuð, barn at aldri, «Она была очень изнурена, еще ребенок годами» («Сага об исландцах», 174). Исключительная красота (miök fagr), казавшаяся некоторым исследователям совершенно неуместной в описании омелы, также отсылает к знаменитому описанию физического совершенства, отличавшего Бальдра: Hann er svá fagr álitum ok bjartr, svá at lýsir af honum, «Так он прекрасен лицом и так светел, что исходит от него сияние» («Видение Гюльви», 22). Сформировав с помощью этих эпитетов образ Бальдра, живого и полного сил, поэт неожиданно передает все его приметы побегу омелы, благодаря чему умирающий бог, в свою очередь, перенимает от этого вечнозеленого растения способность «пережить зиму», возродиться после смерти. Омела преображается в подобие бога, и ее судьба-örlög становится его судьбой. Это отождествление божества и растения — самое яркое и запоминающееся collatio occulta из всех, которые использует вёльва.
Помимо этого, в строфе 31 содержится еще один важный элемент, требующий внимания. Вёльва употребляет по отношению к Бальдру слово tívorr, «жертва», а сам род его смерти, описанный в строфе 32, на удивление схож с известными по другим источникам описаниями смерти, которая постигает человека, предназначенного в жертву Одину: здесь перед нами тот же иронический обман ожидания, то же превращение безобидного растения в беспощадное копье божества. Использовав слово tívorr, поэт затрагивает глубочайшую религиозную основу мифа о Бальдре — зимнее жертвоприношение, которое призвано обеспечить возрождение природы по весне. Именно зимой, когда омела предстает в полном расцвете сил, Бальдр будет принесен в жертву, дабы мир возродился после Гибели богов. Когда же новый мир придет на смену старому, Бальдр вернется из мертвых (строфа 59). Погибнув от Одинова копья, подобно ванам, гибнущим в войне с асами (строфа 24), он вновь воскреснет — так же, как воскресают ваны. Итак, видение вёльвы показывает Одину то, что с необходимостью должно совершиться ради возрождения мира.

Дронке в комментариях к "Прорицанию вёльвы" пишет о "девяти подземных мирах смерти", ссылаясь на параллель в "Речах Вафтруднира" (43):

Nío kom ek heima / fyr Niflhel neðan; / hinig deyia ór heliu halir — «Я прошел через девять миров до Нифльхель (глубже Нифльхель?); в эти миры люди уходят по смерти [букв. умирают] из Хель (из могилы?)». Хотя география Нифльхель и Хель здесь остается неясной, эти «девять миров» — определенно миры мертвых; из них великан Вафтруднир черпает свою мудрость и в них же спускается смертельно раненый Тор, отступая на девять шагов ("Прорицание вёльвы" 53/9).

"Двенадцать равнин за краем мира", прекрасная визионерская фантасмагория на тему подземных миров и ночного пути солнца - из ирландской средневековой традиции. Дж. Кэри в статье «Ночное путешествие солнца: древнеегипетский образ в средневековой Ирландии» (1994) рассматривает ирландский трактат IX века «Вечно-новый язык» (In Tenga Bithnua), в котором от лица апостола Филиппа описывается устройство мироздания. В частности, апостол говорит о двенадцати равнинах подземного мира:

«На четвертый день сотворил Бог семьдесят два рода звезд, блуждающих по небу, и с ними огненный круг солнца — согревающего мир, быстрого, как ветер, и, подобно ангелам, разумного и лучезарного. Сиянием своим еженощно озаряет оно двенадцать равнин за краем мира. От круга того море горит огнем, от круга того кричат стаи птиц, от круга того собираются воинства ангелов и радуются блистанию ночи.
И сказали мудрецы иудейские: “Расскажи нам о тех двенадцати равнинах за краем земли, на которые солнце изливает свой свет еженощно, ибо мы о них ничего не ведаем”.
Вечно-Новый Язык ответил на это так: “Вот куда солнце уходит каждый вечер:
1) сперва озаряет оно реку за морем и приносит ей вести о водах, текущих на востоке;
2) затем озаряет оно в ночи величавое море огня и моря серного пламени, окружающие [равнину] красных людей;
3) затем озаряет оно сонмы юных, [что живут] на благодатных полях под волнами на юге и возносят клич к небесам от страха пред зверем, что губит многие тысячи воинств;
4) затем озаряет оно гору, струящую реки огня, что текут через равнины праха, населенные многими воинствами;
5) затем озаряет оно убежище великого зверя: двадцать четыре воителя встают супротив того зверя, призывая на него юдоль казней;
6) затем озаряет оно убежище страха на севере, где обитают премногие жители ада;
7) озаряет черные долы и потоки печали, что текут через них;
8) затем озаряет оно убежище зверя: тот изливает моря по всем сторонам земли и вновь выпивает их, оставляя со всех сторон иссохшие взморья;
9) затем озаряет оно ту гору огня, что воздвиглась из пламени Судного дня, торжествуя над всякою тварью;
10) затем озаряет оно то множество тысяч, что от начала мира дремлют в слезах средь долины цветов;
11) затем озаряет оно темное поле слез, где под покровом тумана живут драконы;
12) затем озаряет оно стаи птиц, хором поющих песни в долинах цветов;
13) затем озаряет оно равнины, полные света, что исходит от винных цветов;
14) затем озаряет Эдем и сияет над ним, пока не взойдет поутру на востоке.
Сколько могло бы оно поведать о своих странствиях, будь у него язык!”»

Дж. Кэри отмечает, что пункты 1 и 14 («река за морем» и Эдем) не относятся к числу «двенадцати равнин за краем земли», т.к. располагаются не под землей, а на ее окраинах.
(Перевод мой. - А.Б.)

Публикуем не переводившуюся ранее средневековую ирландскую сагу "Приключение Тейге, сына Киана". В сюжет о том, как Тейге (правнук знаменитого Конна Сотни Битв), спасает жену и братьев, похищенных чужеземцами, вложены легенды о чудесных иномирных островах, которые посещает герой. Главный из этих островов - "четвертый земной рай", в котором обитают разнообразные персонажи древних преданий - короли и герои древних саг, христианские святые и ирландские сиды. Среди прочего, Тейге встречает здесь легендарную Кесаир (предводительницу первой волны захватов Ирландии); Вениусу - одну из четырех дочерей Адама (о которых приводится краткое апокрифическое предание); собственного двоюродного деда, Конлу, сына Конна Сотни Битв, которого Вениуса забрала на этот чудесный остров и наделила вечной молодостью; а также сиду Клину, которая вручает Тейге волшебные дары и дает обещание:

"...в том самом заливе, где пристал ваш корабль, однажды выбросился на берег кит; разрезав его, мы нашли в глубине его сердца этот кубок, и оттого он зовется biasdain, что значит «порождение зверя». С этим кубком не расставайся никогда, но носи его при себе как примету: когда лишишься его, то знай, что вскоре умрешь; смерть же встретишь в долине на берегу Бойн; на том месте вырастет высокий холм, и будет он зваться croidhe eisse [«съеденное сердце»]; там-то — где будешь ранен ты лесным оленем, а после падешь от рук чужеземцев, — я и похороню твое тело; но душа твоя придет сюда, ко мне, и будет жить здесь до Судного дня, облекшись телом светлым и воздушным".

Полный текст саги

Современная иллюстрация к саге "Приключение Тейге"
(художник: Кормак Бойделл)

"И вот, покинув остров, Тейге и его люди поплыли дальше, и на пути высаживаются еще на двух преудивительных островах, населенных множеством диковиннейших птиц, по виду схожих с черными дроздами; впрочем, среди них попадаются и такие, что телом подобны орлам или журавлям; сами они красны, но с зелеными головами, а яйца, что они несут, пестры, лазурные с багряным. Иные из мореплавателей поели этих яиц и тотчас все, с головы до пят, покрылись перьями; стоило же им омыться в воде, как оперение с них быстро спало".

Магический шар Гелиоса-Аполлона
Автор: Ник Фаррел (с)
Перевод: Анна Блейз (с)

В 1910 году археолог Арман Делятт отождествил изображение бога на этой сфере с Гелиосом. Гелиоса нечасто изображали неподвижно стоящим на земле: обычно он едет на колеснице. Здесь же перед нами — фигура, стоящая в арке (вероятно, обозначающей небесный свод).

Посох, с тройным навершием (возможно, увенчанный тремя факелами) — необычный символ. Вообще говоря, с факелами и с числом 3 связана Геката, которая представлялась как хранительница врат; к тому же, ее сопровождали собаки. Кибела, которую нередко отождествляли с Гекатой, часто изображалась в окружении львов, а нельзя исключать, что животные по сторонам от интересующей нас фигуры — в действительности не собаки, а львы.

Диониса иногда ассоциировали с солнцем; и, подобно Аполлону, он был тесно связан с искусствами. Змеи входили в число священных животных Диониса, а на оборотной стороне шара изображена бородатая змея. Посох с тремя факелами мог бы на поверку оказаться тирсом, а бич — одно из орудий, связанных с дионисийскими мистериями.

Однако при попытке отождествить фигуру на шаре с Дионисом возникают серьезные проблемы. Остальная символика, представленная на изображениях, явственно относится к Аполлону как богу солнца, а связи Диониса с солнцем, со своей стороны, слишком условны.

Через некоторое время я пришел к выводу, что на шаре изображен именно Аполлон — в конце концов, его почитали как покровителя искусств и предводителя муз и вполне могли изобразить с солнечным ореолом. Животные у его ног запросто могут оказаться не собаками, а волками. Согласно гомеровым гимнам, у Аполлона был «трилистный посох», который он затем подарил Гермесу в обмен на обещание ничего у него красть.

Со змеями Аполлон тоже связан — как убийца дельфийского Пифона. Бич у него в руках можно понимать как орудие возничего, при помощи которого бог правит колесницей солнца.

Подробнее.

Королевство Перекрестков
Автор: Данилу Коппини (с)
Перевод: Анна Блейз (с)
Источник: «Кимбанда: культ красного и черного пламени»

С давних времен перекрестки связывались с различными таинствами. В древности на перепутьях дорог поклонялись богам и духам и приносили жертвы. Согласно древней традиции, перекресток — это место пересечения двух миров: физического (которому соответствуют горизонтальные линии) и духовного (который символически обозначается вертикалью). Центр перекрестка — средоточие великой силы, точка слияния двух миров. В этой точке возникают особые энергетические потоки, помогающие душам умерших отыскать дорогу в царстве мертвых и достичь цели, которая им назначена. Поэтому на перекрестках точках часто устанавливали вехи, изваяния и памятники, обозначающие порог между профанным и сакральным.

С какой бы стороны ни двигался энергетический поток, на перекрестке он может продолжить движение только в одном из трех оставшихся направлений. Перекресток определяет не только пути умерших, но и пути, которым мы должны следовать в своей жизни, а также судьбу наших желаний и молитв.

В афробразильских культах принцип движения, жизненно важный для всех индивидуализированных сущностей, тесно связан с таинством эшу. В культуре наго (йоруба) сущность по имени Эшу Бара (Èsù Bara), Владыка Путей, вместе с сущностью по имени Эшу Онан (Èsù Onan), открывает и закрывает пути, по которым в жизнь человека входят созидательные и разрушительные влияния. Перекресток («орита»), где одна дорога разделяется на три, — излюбленное место Эшу. Эшу — центр всех взаимосвязей и властитель путей; он организует все сущее. Управляя как горизонтальными, так и вертикальными путями перекрестка, он олицетворяет связь между людьми и духами.

Подробнее.

На известной картине Джона Дункана «Святая Бригита» (1913) изображен эпизод шотландской народной легенды, согласно которой юная Бригита была чудесным образом перенесена из V века нашей эры — и с шотландского острова Айона — на полтысячи лет в прошлое в Вифлеем, где приняла роды у Девы Марии. В каталоге выставки содержание картины Дункана описывалось так: «В ночь первого Рождества ангелы несут с острова Айона в Вифлеем Бригиту, дочь друида Дуваха (гэльск. Dubhach, букв. «печальный, угрюмый»), дабы та помогла Марии в тягости произвести на свет дитя»

Вариации этой легенды, сохранившей память о языческой богине Бригитте (покровительствовавшей, в том числе, врачеванию), приводятся в одной из глав «Carmina Gadelica» — собрания шотландского фольклора, опубликованного Александром Кармайклом в начале XX века.

С Бригитой связано много легенд и обычаев. Некоторые из них, на первый взгляд, противоречат и друг другу, и характеру святой Бригиты из Килдары. Эти мнимые несоответствия объясняются тем, что Бригит было несколько — не только в христианские времена, но и в дохристианские; личности их в ходе столетий смешались, и теперь атрибуты всех Бригит приписываются одной. Говорят, что Бриде подвластны огонь, искусство и вся красота, какая есть fo cheabhar agus fo chuan («под небом и под волнами»). А коль скоро человек есть высший образец идеальной красоты, Бригита покровительствует ему при рождении и посвящает его Троице. Она — и Мария, и гэльская Юнона. С Девой Марией ее связывают очень часто, особенно когда речь идет о Рождестве Христа. Когда-то она приняла роды у Матери из Назарета в скромном хлеву, а в наши дни принимает роды у матерей с острова Уист в их бедных домишках.
Рассказывают, что Бригита была дочерью набожных бедняков и служила на постоялом дворе в Вифлееме. Однажды в тех краях случилась засуха. Хозяин запряг повозку и собрался за водой, а Бригите оставил faircil buirn agus breacag arain (ведерко воды и мучную лепешку) и наказал, чтобы девушка ни с кем не делилась пищей и водой, иначе ей самой не хватит, и никого не пускала на постой, пока он не вернется. Только он уехал, как в дверь постучались странники — муж и жена. Мужчина был уже в летах, темноволосый, но с седой бородой, а женщина — молодая и прекрасная: овальное лицо, прямой и ровный нос, глаза голубые, губы алые, а волосы — цвета темного золота и длинные, ниже пояса. Путники спросили служанку, не пустит ли она их отдохнуть, потому что они устали и сбили ноги в кровь; и не найдется ли у нее куска хлеба, чтобы накормить их, и глотка воды, чтобы утолить жажду. Пустить их на ночлег Бригита не могла, но разделила с ними свою лепешку и ведерко воды, и странники поели и попили у дверей, поблагодарили Бригиту и пошли своей дорогой. А Бригита еще долго стояла на пороге и печально смотрела им вслед. Верно, жизнь была недобра к этой молодой красавице, и служанка сокрушалась, что не может укрыть усталых путников от дневного зноя и от холода ночной росы. Уже смеркалось, когда Бригита вернулась в дом; и как же она удивилась, когда увидела, что лепешка снова цела, а ведерко полно воды до краев! Она не знала, что и думать: ведь она своими руками разделила хлеб и воду со странниками и видела, как они едят и пьют, а между тем все осталось в целости. Не пропало ни глотка, ни кусочка!
Читать далее.

Автор: Александр Кармайкл (с)
Перевод: Анна Блейз (с)
Источник: Carmina Gadelica

Статья «Геката в греческих магических папирусах» содержит полезный обзор обрядов, посвященных Гекате, и перечень эпитетов этой богини, встречающихся в гимнах и призываниях из PGM. Оригинал этой статьи с некоторых пор недоступен — удален из сети вместе со всем сайтом автора (публиковавшего свои работы под псевдонимом Leonardo). Но у нас она сохранилась в переводе и с некоторыми дополнениями, и это хорошо, потому что таких подробных перечней, основанных на PGM и содержащих точные ссылки на источники, кажется, никто больше не составлял. (Правда, общие списки эпитетов из PGM имеются в работах Е. Пачуми, но они организованы по лексикографическому принципу — на основании того, включен ли эпитет в словарь Liddell & Scott или нет; и в результате эпитеты разных богов приводятся вперемешку, без указаний, к кому именно какой из них относится.) В публикации на сайте даются ссылки на полные тексты и переводы некоторых папирусов, из которых извлечены эпитеты.


Греческие магические папирусы дают нам бесценные откровения о том, как воспринимали Гекату практикующие маги, жрецы и чародеи поздней античности и как они взаимодействовали с этой грозной и таинственной богиней. Оказывается, в образе Гекаты из греческих магических папирусов смешались без разбора черты и позднеэллинистической, и «халдейской» Гекаты, и даже, пожалуй, некоторые проблески анатолийской Великой Богини. Следует отметить, что Г. Леви интерпретирует «халдейскую» Гекату не как источник, а, наоборот, как порождение магической традиции8. Гипотеза Леви особенно любопытна в свете того, какое огромное значение придается этой богине в магических папирусах, где, по существу, с ней отождествляются все остальные богини, в первую очередь Селена, Артемида и Персефона. В качестве ипостасей Гекаты эти три богини стали олицетворять ее власть над небесным, земным и подземным царствами соответственно.

Пожалуй, больше всего полезных сведений дают нам гимны и заклинания из PGM IV: именно в них содержится большинство сохранившихся в папирусах упоминаний о Гекате. В этих текстах она парадоксальным образом предстает одновременно хтонической и небесной, устрашающей и прекрасной, инфернальной и божественной. Она именуется трехтелой и трехглавой, как ее обычно описывали в эллинистический период, но в том же самом заклинании оказывается четырехглавой — с головами быка, змеи, коня и собаки, как во фрагментах халдейских оракулов. Ее восхваляют как «всемогущую», «всепитающую», «вседаятельницу» и «всехранительницу», что определенно указывает на влияние «халдейской» Гекаты, — но вместе с тем Геката магических папирусов не теряет ни власти над подземным миром, ни своих ужасных и недвусмысленно темных качеств. Ее эпитеты говорят сами за себя: это и впрямь загадочная богиня, предстающая во многих обличьях (Полиморфос) и под многими именами (Полионимос).
Читать далее.

Автор: Leonardo (c)
Перевод: Анна Блейз (с)

Еще одна полезная статья того же автора, Leonardo (оригинал, опять-таки, уже недоступен). Здесь идет речь об известной магической формуле μασκελλι μασκελλω и о том, какое отношение эта формула имеет к Гекате и идейским дактилям — загадочным героям доолимпийской мифологии, связанным с хтоническими мистериями. По мнению автора, эта формула может быть истолкована как «гоэтическая “песнь мудрости” для инвокации “жалящих духов преисподней”. Магия дактилей — изначальных гоэтов из “горного прорицалища”, детей «земляной кобылицы”, “вырвавшихся из-под земли” и ставших “владыками огненного источника”, — усиливала заклинание и защищала оператора». В дополнение приводится полный перечень мест, в которых эта формула встречается в греческих магических папирусах.

В своей статье Leonardo опирается, среди прочего, на фундаментальный труд Дж. Стреттона-Кента «Геософия: магия подземного мира», в котором прослеживаются древние мистериальные и некромантические истоки гоэтической традиции. В обозримом будущем на сайте будет опубликован еще один из источников, упомянутых у Leonardo, — исследование Артура Бернарда Кука «Пчела в греческой мифологии». А пока — отрывок из самой статьи «Магическая формула “маскелли маскелло”»:

Последние три слова формулы поддаются непосредственному переводу и позволяют выдвинуть гипотезу о происхождении всей этой магической фразы в целом. Ῥηξίχθων (рексихтон) — это эпитет со значением «разверзающий землю» или «вырывающийся из-под земли». Ἱππόχθων (гиппохтон) означает «земляная кобылица», а πυριπηγανύξ (πυριπηγανύξ) — «владыка огненного источника». Хотя все эти эпитеты согласуются с образом Гекаты в PGM, я полагаю, что в действительности они отсылают не к какому-то конкретному божеству, а к группе идейских дактилей.

По преданию, дактили и впрямь «вырвались из-под земли», когда Великая Мать Богов погрузила руки в землю священной Диктейской пещеры на горе Ида (отсюда и название «дактили», в переводе означающее «пальцы»). Дактили первыми стали обрабатывать металл огнем, за что их почитали как искусных плавильщиков и кузнецов, работавших по золоту, серебру, бронзе, меди и железу… так что они и впрямь «владыки огненного источника». Кроме того, они были поэтами и музыкантами, основателями горных оракулов Великой Матери Богов (один из символов которой — лошадь) и непревзойденными гоэтами (колдунами), сочинителями эпод (заклинаний, магических песнопений). В более поздних мифах хтоническому племени дактилей вверяют заботу о младенце-Зевсе, которого, что любопытно, вскармливают медом священных пчел из Диктейской пещеры (что возвращает нас к образу подземного воинства пчел). В истории и мифологии таинственных дактилей скрыт невероятный объем информации о развитии гоэтической магии (эту тему подробно и тщательно рассматривает в своей «Геософии» Дж. Стреттон-Кент).

Можно предположить, что Геката не случайно ассоциируется одновременно и с формулой «маскелли маскелло», и с идейскими дактилями. Даже если оставить в стороне гипотезу, согласно которой собственно Геката и была изначально, в догреческий период, Великой Матерью Богов, о ее непосредственной связи с этими родоначальниками мистерий говорят и мифологическая, и магическая традиция. В сельских областях Малой Азии Гекату считали супругой фригийского бога Мена (позднее отождествлявшегося с Аполлоном), а их сын носил такое же имя, как и один из дактилей, — Акмон. В других мифах говорится о женских эквивалентах дактилей, тесно связанных с нимфами Гектатеридами, в имени которых нам видится прямая отсылка к Гекате и которые иногда считаются ее дочерьми.

Читать далее.

Автор: Leonardo (c)
Перевод: Анна Блейз (с)