(А текст, который я написал тогда по итогам тех летних прогулок вокруг Булгакова, — вот. Перечитывать страшновато, но тоже лонгрид, в общем-то.)

http://15.afisha.ru/2008/aleksandr-gorbachev-gulyaet-po-moskve-s-patti-smit/

Очередное доказательство тезиса, что система и силовики везде так себе — мощная история про то, как ФБР в Алабаме арестовало по подозрению в терроризме подростка с особенностями развития, который учился в спецшколе (и там не очень преуспевал) и, например, не мог завязать себе шнурки. Это, впрочем, не помешало Пейтону Прюитту заинтересоваться Исламским государством, зарегистрироваться в фейсбуке под именем Осама Энтони и даже обмениваться с какими-то людьми сообщениями про Аллаха и неверных. Федералы сочли это достаточными основаниями, чтобы Пейтона арестовать и посадить в тюрьму, — какая разница, что он нездоров, теракт устроить может все равно. По таким делам залог в штате обычно в районе 15-25 тысяч долларов. Судья, рассматривавший дело Пейтона, назначил залог для его освобождения в миллион долларов.

Честно говоря, по мере чтения материала этот вопрос действительно возникает — а ну и правда может? Что по пересказу, что в личной встрече с журналистом Пейтон говорит о своей искренней симпатии к ИГ, а его болезнь в теории могла бы не помешать ему совершить что-нибудь чудовищное. С другой стороны, вполне очевидно и то, что это не какое-то осмысленное увлечение террористической идеологии, а тоже проявление тех самых особенностей развития. В Esquire история рассказана в основном с точки зрения отца мальчика, который долгое время в одиночку воспитывал двух детей с душевными расстройствами той или иной степени (еще у одного его сына никаких отклонений, к счастью, нет) — что, конечно, очень мощно; ну и понятно, что мужчина довольно сильно вышел из себя, когда случилась вся эта история, — он и до этого не ладил с представителями спецшколы, а тут уж совсем обиделся на власть.

(Есть, впрочем, и хэппи-энд, и это не спойлер, так как он текст предваряет — суд признал Пейтона невиновным; он будет отпущен или отправлен на лечение.)

http://www.esquire.com/news-politics/a47390/alabama-isis-peyton-pruitt/?mc_cid=508f3bc65b&mc_eid=ecb5efaf65

Дроны — это только начало нового типа вооружений: есть мнение, что роботы и искусственный интеллект станут третьей революцией в этой области после изобретения пороха и атомной бомбы. Более того — уже существует общественное движение ученых, которые хотят превентивно забанить один из типов военных роботов, а именно, таких, которые способны без участия человека выбирать цель и атаковать ее. Пример? Пожалуйста: на город налетают тысячи маленьких дронов, которые умеют распознавать электрические подстанции, — и бомбят их (достаточно будет пары процентов удачных атак для чудовищных последствий). Или еще лучше — умеют распознавать людей с неправильным цветом кожи.

Вообще-то полу- или целиком автономные военные роботы уже существуют (у Израиля, например, который продает их Армении, например) — что осложняет работу лоббистов-пацифистов. А еще более осложняет ее необходимая процедура — чтобы действительно ввести подобный запрет, необходим консенсус всех 121 участника Съезда по приемлемому оружию (одна из аффилированных с ООН институций), который, разумеется, по сути невозможен; добиться его не удалось даже в отношении запрета противопехотных мин — которым во многом занимались те же люди. Впрочем, резко снизить использование этих мин в конфликтах все же удалось.

Материал, интересный с двух точек зрения: во-первых, описание войн будущего и роль технологий в них; во-вторых, рассказ о том, насколько неповоротлива и неэффективна мировая бюрократия. Не то чтобы были какие-то сомнения — но тут получается действительно яркая картина.

https://www.buzzfeed.com/sarahatopol/how-to-save-mankind-from-the-new-breed-of-killer-robots?utm_term=.qnJPmbJWX#.ae93MWNGj

Хороший беспартийный текст про то, что случилось в Бразилии — еще несколько лет назад страну считали одним из главных мировых экономических чудес (даже кризис 2008 года ее не слишком затронул), а теперь там чудовищный политический кризис, импичмент президента и общее ощущение, что государство абсолютно потеряло доверие граждан.

Начинается все с военной диктатуры, которая правила в стране с середины 60-х по 80-е и отметилась, в частности, тем, что арестовала и пытала нынешнюю (то есть теперь уже бывшую) президента Дилму Руссеф, — при этом строя экономическую модель, получившую название «девелопментализм»: протекционизм, большие субсидии бизнесам, развитие больших инфраструктурных проектов в отдаленных регионах как способ создания рабочих мест и ввода этих регионов в глобальный мир. Мягкий переход от диктатуры к демократии в 80-х этой модели никак особо не повредил — как и приход к власти левых уже в 2000-х (а именно — сначала человека по прозвищу Лула, а потом и его протеже Руссеф). Они, с одной стороны, поддержали уже существующую систему, благодаря которой государство оказалось теснейшим образом переплетено с несколькими ключевыми корпорациями, а коррупция проникла абсолютно во все эшелоны власти. С другой, в рамках своих социалистических устремлений запустили программу помощи беднейшим слоям населения, чтобы сократить классовые разрывы в обществе. В значительной степени эта программа сработала — но привела к новым проблемам и росту социальной напряженности: прежним элитам не нравилось, что их попросили подвинуться; представителям социальных низов — что перераспределение статуса в реальности совершенно не означало перераспределение доходов. Прибавились к этому и чисто инфраструктурные проблемы вроде огромных пробок из-за увеличевшегося количества машин. Добавьте к этому изрядную сырьевую зависимость Бразилии — и неудивительно, что, когда упали цены на нефть, все посыпалось.

Хоть похоже на Россию, только все же на Россию: главный герой борьбы с коррупционным государством в Бразилии — федеральный судья Серджиу Моро, вдохновленный итальянскими прокурорами, которые боролись с мафией и погибли в этой борьбе. Это, в сущности, он поборол президента — притом что обвинения в ее адрес не то чтобы лишены оснований, но, во всяком случае, куда менее тяжелые, чем обвинения в адрес многих членов парламента, который за импичмент Руссеф голосуют (они непосредственно брали взятки от компании Petrobras и строительных корпораций, а Руссеф была президентом Petrobras — и не факт, что о взятках знала, хотя, скорее всего, да). В действиях судьи, конечно, есть очень много политики — но сам факт того, что они возможны, сообщает нам, что судебная власть в Бразилии действительно обладает изрядной независимостью, чего не скажешь о нас. (Это, видимо, нередкий случай в Латинской Америке — см. также кейс с убийством прокурора Альберто Нисмана в Аргентине.)

Поэтому, видимо, текст и заканчивается оптимистично — несмотря на то что скандал обнаружил крайне неприглядную сторону бразильской демократии (там про нее еще много забавных подробностей — например, в парламенте страны заседают представители аж 28 партий), сама демократическая система устояла; и это дает надежду на лучшее. Ну и Олимпиада прошла без катастроф — тоже, учитывая все обстоятельства, достижение.

http://www.slate.com/articles/news_and_politics/cover_story/2016/08/how_once_booming_brazil_was_brought_low_and_how_it_can_save_itself.html

А вот вышеупомянутая история аргентинского прокурора Нисмана, который пытался привлечь аргентинскую президента к ответственности за сделку с Ираном, а потом был убит при странных обстоятельствах (и многие винят в этом собственно президента). Как всегда у The New Yorker, из отдельного кейса вырастает вполне фундаментальный рассказ о том, как устроена власть в Аргентине вообще.

http://www.newyorker.com/magazine/2015/07/20/death-of-a-prosecutor

Почему-то люблю разоблачительные материалы про всякие визионерские технологии. Вот, например, про Hyperloop — футуристический транспорт, который придумал Элон Маск, но потом сказал, что ему и с колонизацией Марса забот хватает, и отдал технологию на аутсорс. Разрабатывать капсулы, которые должны с лютой скоростью летать по трубам в почти что вакууме, взялись сразу две компании. Одну создал выходец из Ирана, калифорнийский стартапер, любивший слетать с Шоном Пенном в охваченные революцией Ливию и Египет (идею Hyperloop он услышал от Маска по дороге на Кубу), тусовавшийся с Майли Сайрус и Канье Уэстом, а также активно поддерживавший деньгами Демократическую партию. Как раз когда Шервин Пишевар запустил компанию, которая позже получила название Hyperloop One, и нанял туда главным инженером человека, ранее работавшего на SpaceX, у брата инвестора погиб сын — и тот позвал родственника в Калифорнию работать над Hyperloop. Они много рассказывали о своих успехах и даже проводили демонстрации для журналистов (капсула очень быстро едет по рельсе), но в итоге главный инженер и братья разгругались: первый вместе с другими разработчиками обвинил вторых в том, что они тратят деньги не на дело, а на тусовки и на демонстрацию своего статуса; вторые ответили обвинением в попытке кражи интеллектуальной собственности; дошло до того, что один из братьев оставил на рабочем месте инженера веревку с завязанной на ней петлей; сейчас идет суд.

Вторая компания, разрабатывающая Hyperloop, поскромнее, но тоже довольно эксцентрична — например, основал ее бывший итальянский рэпер, который, судя по всему, много привирает по поводу своих бизнес-достижений. У Hyperloop Transpotation Technologies не такая яркая штаб-квартира, но в каком-то смысле даже более амбициозные планы — так, они уверяют, что уже ведут переговоры с правительствами Словакии и Германии, а с 2018-го будут внедрять технологию в новом городе в Калифорнии (власти округа, где строится город, не подтверждают, что уже достигли формального соглашения по этому поводу). При этом, в отличие от конкурентов, почти никаких реальных разработок они не показывают — якобы опасаясь, что у них все украдут. Все это выглядит тоже довольно сомнительно — а кроме того, пока неясно, действительно ли Hyperloop будет очень экономичным и будет так уж революционно отличаться от японских маглевов. Нет, в целом, — дай-то бог, конечно. Но уж слишком все эти визионерские делишки манят шарлатанов.

(Про Россию, где некоторые бизнесмены инвестируют в Hyperloop, там тоже есть; упоминается даже встреча иранского стартапера с Путиным.)

http://www.wired.co.uk/article/hyperloop-hype-machine

Берхану Нега сделал академическую карьеру в Америке, был уважаемым профессором на факультете социологии университета Бакнелл — но в какой-то момент бросил работу, оставил в США укоренившуюся там семью и поехал домой в Эритрею — воевать с правительством Эфиопии за то, что он считает справедливостью (поскольку предыдущего лидера сопротивления поймали, Нега вызвался его заменить).

Мощный сюжет про то, как люди выбирают то, что для них действительно важно, — заодно с контекстом про очередной африканский кошмар: Эритрея была аннексирована Эфиопией после Второй мировой войны, стала самостоятельным государством только в 1991-м; в Эфиопии экономический бум, но авторитарный репрессивный режим, в Эритрее — во всяком случае, со слов Неги, все получше, но дикая нищета; ополченцам, которые хотят свергнуть авторитарный эфиопский режим, приходится укрываться в Эритрее и делать вылазки на родину, она же территория врага. Бывший профессор, изредка приезжающий на родину, например, на выпускной сына, живет в аскетической атмосфере и вместе с другими лидерами сопротивления, многие из которых тоже приехали из западных стран, пытается воевать с куда лучше вооруженным врагом, причем перспективы этой схватки далеки от радужных. Все-таки чувство родины и связанные с этим моральные и эмоциональные обязательства — удивительная штука.

http://www.nytimes.com/2016/09/04/magazine/once-a-bucknell-professor-now-the-commander-of-an-ethiopian-rebel-army.html?_r=0

Все мы, люди старшего поколения, знаем, что такое секстинг, даже если к нему не прибегаем (может, у меня очень скучная жизнь, но мне кажется, что идея посылать друг другу фото голышом куда более развита у молодого поколения). Материал в The Washington Post демонстрирует интересную проблему. В одной американской школе семиклассница, которую не очень любили однокашники, флиртовала в мессенджере с первым парнем в классе. Он месяцами уговаривал ее послать ему голые фотографии — а когда она наконец согласилась, довольно скоро начал показывать их всем окружающим. Девочку, разумеется, тут же стали травить; она впала в депрессию и перевелась в другую школу. Потом еще выяснилось, что тот же молодой человек таким же образом выцыганил фото еще у трех девушек — и тоже их показывал всем, например, на вечеринке по случаю Хеллоуина.

Внимание, вопросы: что с этим делать родителям? Как вообще разговаривать о таких вещах и контролировать их, при этом не нарушая личное пространство ребенка? А также — что делать с молодым человеком и им подобными? Он тоже несовершеннолетний, но технически может быть привлечен за педофилию и навсегда быть внесен в список секс-преступников; в данном конкретном случае этого, кажется, не произойдет — но в более консервативном штате, конечно, могло бы. В общем, еще одна иллюстрация того, как технологии заставляют по-новому думать и про воспитание, и про преступления, и про наказания.

(В самом тексте нарративная часть немного слишком нарочитая — кажется, некоторые эпизоды включены исключительно для того, чтобы раздуть объем, — но сама проблематика точно заслуживает внимания.)

http://www.washingtonpost.com/sf/style/2016/09/06/the-sext-was-meant-to-impress-him-instead-it-nearly-destroyed-her/

Внезапно обнаружил, что не положил сюда вышедшую в начале недели на «Медузе» текст Катерины Гордеевой про то, что означает в России подать заявление об изнасиловании, как это делается и что за этим следует. Мы как-то вместе придумали этот материал, когда шел флешмоб #янебоюсьсказать; на производство, как можно заметить, ушло два с лишним месяца — но это, по-моему, того стоило: получилось и про людей, и про систему, и про то, как одни с другой связаны (или как другая связывает одних по рукам и ногам).

Дальше пересказывать не буду — все-таки сам редактировал, странно. Конечно, тема неприятная, неуютная, страшная — но это, мне кажется, настолько захватывающий и ясный текст, насколько тут в принципе может быть.

https://meduza.io/feature/2016/09/20/vtoroe-iznasilovanie

А вот криминальная история из серии «как мы любим». Однажды в августе 2003-го скромный сорокашестилетний доставщик пиццы вошел в банк в маленьком городе Ири в штате Пенсильвании показал служащему записку: мол, у меня на шее — бомба, выдайте все деньги, что есть в кассах и в сейфе, и тогда останетесь живы. В районе шеи у человека и правда что-то тикало — и хотя ключа от сейфа у работников не нашлось, восемь с лишним тысяч долларов они Брайану Уэллсу выдали. Он укатил из банка на машине; через полчаса его нашла полиция, которой Уэллс сообщил дикую историю — мол, его схватила группа афро-американцев, привязала ему на шею бомбу и выдала инструкции, что делать, чтобы остаться в живых. Ограбление банка шло в бумаге, которую Уэллс показал полицейским, первым пунктом; далее следовал сложный квест с посещением различных мест и выполнением различных заданий. Всего этого бедняга грабитель сделать, однако, не успел — в процессе разговора со стражами порядка бомба на шее Уэллса как-то нервно запикала; полицейские разбежались, сапер приехать не успел, и доставщик пиццы взорвался прямо посреди парковки. Когда сотрудники полиции попытались пройти этапы испытаний, которые были указаны в инструкции, все следы были уже заметены — если, конечно, они там вообще были.

Расследование шло долго. Выяснилось, что в тот злополучный день Уэллс доставлял пиццу в пустынный район рядом с местной телевышкой, но и там никаких улик не нашлось. Рядом с пустырем жил человек по имени Билл Ротштейн. Через месяц он сам позвонил в полицию и сообщил, что у него в холодильнике хранится труп. По его словам, его бывшая подруга Марджори в пылу ссори с бойфрендом убила его и попросила Ротштейна помочь избавиться от тела, — но на то, чтобы его расчленить, у мужчины не хватило хладнокровия. Также Ротштейн сообщил, что Марджори имела отношение к загадочной истории банковского ограбления — мол, что-то он от нее про это слышал.

Марджори Дил-Армстронг была вообще местной знаменитостью — в детстве она славилась своим умом, но потом у нее начались психологические проблемы и развилось биполярное расстройство. Интеллекту женщины это не помешало, но она часто имела проблемы с законом, а ее бойфренды регулярно умирали при малопонятных обстоятельствах. Дил-Армстронг часто начинала произносить пламенные монологи, в которых обвиняла всех в своих заключениях, — и в них полиция нашла все доказательства преступления, которые следователям были нужны. Выяснилось, что женщина придумала схему с бомбой, помог ей знакомый наркодилер, а доставщик пиццы Билл Уэллс сам всю дорогу был заодно с грабителями (ему нужны были деньги, чтобы заплатить проститутке, с которой он регулярно встречался), но в последний момент струхнул — тогда-то поддельная бомба якобы и превратилась в настоящую. Ротштейн тоже участвовал в сговоре — впрочем, как именно, было уже неважно: судебное разбирательство началось в 2007-м, через три года после того как мужчина с трупом в холодильнике умер от рака.

Дил-Армстронг и наркодилера в итоге приговорили (женщина и до того сидела за первое убийство бойфренда) — но бывший следователь ФБР на пенсии Джим Фишер считает, что все было еще сложнее. Он указывает на то, что ограбление само по себе не имело особого смысла (трудно было расчитывать на то, что заговорщиков не поймают), а Дил-Армстронг в своих бессвязных монологах утверждала, что все организовал и спланировал Ротштейн. Фишер согласен с ней — по его мнению, Ротштейн всю жизнь хотел прославиться, и странный казус с бомбой стал его звездным часом. Более того — преступник вышел сухим из воды, унеся с собой в могилу все секреты диковинного преступления.

Дикая и дико интересная история; тут можно произнести ритуальную фразу про Голливуд и права — но это мало что значит, в сущности; то есть права наверняка уже купили — что совершенно не означает, что в итоге этот сюжет получит какое-либо воплощение на экране.

https://www.wired.com/2010/12/ff_collarbomb/all/1

Как сообщают проницательные читатели, оказывается, про эту же историю в своем, гм, специфическом стиле уже написал один из главных российских специалистов по криминальной журналистике вообще и группе Дятлова в частности Алексей Ракитин. За литературные достоинства и недостатки текста никакой ответственности нести не хотелось бы, но сам сюжет, вероятно, описан даже в больших подробностях, чем в тексте Wired.

http://murders.ru/bomber_1.html

Посмотрел на прошлой неделе «Неправильные элементы» — документальный фильм, который снял Джонатан Литтелл, автор великого романа «Благоволительницы» и, помимо прочего, мощный журналист. Фильм рассказывает про Уганду, а точнее — про людей, которые провели детство в Господней армии сопротивления Джозефа Кони (повстанческая организация, которая известа преимущественно тем, что похищает детей и превращает их в солдат), а теперь снова живут мирной жизнью и вспоминают о том, что с ними было в юности.

Фильм, откровенно говоря, не то чтобы прямо выдающийся — Литтелл сознательно работает в традиции «Шоа» Ланцманна и «Акта убийства» Оппенхаймера, но по сравнению со вторым (первый я, к стыду своему, не смотрел) методы у него довольно бесхитростные: герои «Неправильных элементов» просто вспоминают и разыгрывают то, что с ними было, в тех местах, где это было; никакой дополнительной надстройки тут нет. Конечно, страшно интересная сама человеческая фактура — как хорошо говорит сам Литтелл, ГАС — это чистый случай, когда жертва сама становится преступником; именно на этой двойственности режиссер концентрируется и показывает ее, возможно, даже слишком усердно (кино идет 2 с лишним часа и явно могло быть короче). Не менее усердно тут демонстрируются пейзажи самой Уганды — леса, поля, муравьишки; живописно, конечно, но есть ощущение, что от редактуры картина бы не пострадала. Так или иначе, посмотреть, если вы ничего про Кони и его армию не знаете, точно стоит — это более, условно говоря, объективный фильм, чем те, что снимали о них раньше; в Москве «Неправильные элементы» будут показывать 2 октября в Центре документального кино.

Ну и что самое приятное для меня лично — по такому случаю удалось поговорить с самим Литтеллом; результат — по ссылке.

https://meduza.io/feature/2016/09/26/my-rasskazyvaem-o-chudovischnyh-veschah-i-hohochem

Если кто в прошлом году не особо следил за историей разоблачения медицинского стартапа Theranos (я вот не следил), то в материале Vanity Fair весь сюжет изложен изящно и подробно. История такая: Элизабет Холмс, поклонница Стива Джобса, вылетевшая, подобно ему, из Стэнфорда, сконструировала для себя идеальную биографию стартаперши. С детства мечтала менять мир; с юности одержима революционными идеями; и вот, еще не закончив университет, придумала революционную технологию, которая позволит всего-то с помощью капли крови из вашего пальца проводить тесты на все известные и неизвестные науке болезни. И спасать таким образом миллионы жизней.

Под этот проект Холмс собрала в Theranos мощный совет директоров, в котором заседали Генри Киссинджер и прочие авторитетные люди (почти все из них были ни в зуб ногой в медицине), подняла сотни миллионов долларов финансирования, построила модный офис в Пало Альто и заключила договор о тестах с частью сетевых аптек в Калифорнии. А потом пришел скептический мужчина из Wall Street Journal, чуть-чуть поинтересовался сутью дела — и разнес Theranos в пух и прах: оказалось, что никакой революционной технологии у компании толком нет; тесты они проводят в чужих лабораториях, и многие результаты этих тестов совершенно ненадежны. Попутно вскрылись и другие истории — например, врача, который помогал Холмс делать компанию и в итоге покончил жизнь самоубийством, испугавшись увольнения (а CEO не проявила к этому особого сочувствия). Офис Theranos по-прежнему существует, и Холмс продолжает ездить на конференции и давать презентации о своих открытиях, но это, скорее всего, ненадолго — заканчивается текст тем, что в компанию приходят агенты ФБР.

Хочется тут закончить чем-нибудь сакраментальным, типа — и так будет с каждым стартапом. С каждым не будет, конечно, но вообще поучительная история про то, что идеи идеями, но если у тебя ничего, кроме них, нет, рано или поздно это вскроется.

http://www.vanityfair.com/news/2016/09/elizabeth-holmes-theranos-exclusive

Почти поэтическое размышление о вчерашних дебатах Трампа и Клинтон для «Карнеги». Что было, чего не будет, чем сердце не успокоится.

«Он смутьян, рок-н-ролльщик, революционер, и именно в этом заключается его неуютное, но веское обаяние. Трамп тавтологичен: он сам подтверждает собственные тезисы про то, что в Америке все неладно, – конечно, неладно, если человек со сцены предвыборных дебатов позволяет себе шутить над толстяками и называть неблагосклонную к нему телеведущую плохим человеком. Трамп работает в первую очередь в области перформансов, а потому смысловой выигрыш Хиллари Клинтон для него в общем нерелевантен: важно, что в любом случае получился не дуэт, а бенефис.»

http://carnegie.ru/commentary/2016/09/28/ru-64708/j618

Привет и спасибо всем новоприбывшим. На самом деле, с момента запуска этого канала практика пересказа хороших материалов профессиональными СМИ разрослась еще более пышным цветом. К ней, наверное, может быть много всяких этических вопросов, но дело не в этом. Я тут просто за последнюю неделю наверстал пару хороших текстов, которые уже своевременно успели пересказать-перевести на русский, — и поскольку тексты правда хорошие, хотел все равно ими поделить.

Первый — мощная история человека по имени Ленни Познер, который интересовался конспирологическими теориями и даже немного верил в то, что 11 сентября и правда все было иначе, чем говорило американское правительство. А потом его пятилетнего сына застрелил Адам Ланца во время страшного теракта в школе Сэнди Хук — и американские искатели правды решили, что никакого теракта (и никакого сына) не было: это все придумал Обама, чтобы отобрать у людей оружие и поработить их. Кроме шуток, некоторые количество людей правда так думают — и сильно этим действуют на нервы родственникам жертв. Познер решил с ними бороться — и в итоге превратился в метатролля: человека, который сделал своей работу борьбу с интернет-заговорщиками.

Оригинал: http://nymag.com/daily/intelligencer/2016/09/the-sandy-hook-hoax.html

Русский пересказ («Медуза»): https://meduza.io/feature/2016/09/08/troll-dlya-trolley

И второй — история про то, как двое врачей-авантюристов (или визионеров, тут уж как посмотреть) собираются пересадить голову российского инвалида Валерия Спиридонова другому телу так, чтобы он не только остался жив, но и смог ходить и, например, заниматься сексом.

Звучит абсолютно дико, но исследования на мышах показывают, что пересадка головы возможна. Другой вопрос, что эти мыши жили по нескольку часов, да и мышь — не человек. Ну и вообще вопросов много — и в медицинском сообществе куча народу считает, что все это профанация и попытки попасть в прессу. С другой стороны, существуют и исследования, подтверждающие техническую возможность такой операции (из стран, где есть соответствующее оборудование и больницы, позволить ее выполнить готов только Китай). Один из врачей — точно авантюрист и очень похож на шарлатана; другой вроде бы более профессионален и никаких золотых гор не обещает, но попробовать готов, потому что если получится — это будет огромный прорыв. Ну и вообще, судя по всему, даже если не выйдет сейчас, когда-нибудь должно выйти — и материал интересен еще и тем, что анализирует возможные последствия таких возможностей.

А про самого Спиридонова там совсем немного — и сообщается, в частности, что от внимания журналистов он ужасно устал.

Оригинал: http://www.theatlantic.com/magazine/archive/2016/09/the-audacious-plan-to-save-this-mans-life-by-transplanting-his-head/492755/

Перевод («Слон»): https://slon.ru/posts/73921

Про Спиридонова, кстати, еще замахивались писать что-то длинное и многосерийное «Такие дела», но до второго эпизода, насколько я понимаю, дело так и не дошло.

https://takiedela.ru/2015/10/valery-spiridonov/

Любопытная пара к недавнему тексту Дани Туровского про даркнет на Медузе — текст в Vanity Fair, который тоже называется Welcome to the Dark Net. Впрочем, приглашение оказывается немного преувеличенным — на деле это история ровно одного человека (не названного по имени), который с пяти лет научился играть в компьютерные игры, а заодно програмировать, и к 18 годам уже имел опыт отсидки в тюрьме за разнообразные фокусы. Выйдя из-за решетки, Опсек (так его называют в тексте) решил бросить хакерство и стал заниматься кибербезопасностью — чаще всего различные фирмы нанимали его, чтобы он потестировал их системы защиты; впрочем, обычно после того, как он обнаруживал уязвимости, ничего не происходило, и дыры продолжали зиять.

Сейчас герой работает на некую большую медийную корпорацию — и параллельно с его биографией текст рассказывает один конкретный недавний эпизод, когда случайно обнаружилось, что в системы компании внедрилась хакерская группировка, спонсируемая китайским правительством (ну или как-то им санкционированная), и два года там сидела, ничего не делая и, по всей видимости, чего-то ожидая. Вскрылся взлом по чистой случайности — и, собственно, самая интересная часть текста представляет собой гадания про то, зачем китайцы там сидели, и всякие гипотезы сценариев возможных кибервойн. Чем больше про это все читаю, тем больше кажется, что войны будущего и правда будут вестись в строчках кода — и с помощью вирусов, а не бомб. Не сказать, впрочем, что от этого сильно радостнее — кодом, вероятно, тоже можно убить.

(А ссылка не раскрывается почему-то — тоже хакеры виноваты, наверное.)

http://www.vanityfair.com/news/2016/09/welcome-to-the-dark-net