В эфире рубрика «Цитаты из Агаты Кристи, которые мы заслужили» (очередному походу к стоматологу посвящается).

«Прибывшая к последнему блюду великолепного завтрака, миссис Оливер играла с остатками меренги на своей тарелке. Она питала особое пристрастие к меренгам, но в пожилом возрасте с ними лучше быть поосторожнее. Ее зубы были белыми, ровными и, к счастью, никогда не могли болеть, но, увы, они не были настоящими. А искусственные зубы, по мнению миссис Оливер, изготовляли не из достаточно надежного материала. Ей всегда казалось, что у собак зубы из слоновой кости. Человеческие зубы состоят хотя не из слоновой, но все-таки из кости, а вот искусственные зубы делают из пластмассы или чего-то в таком роде, так что с ними лучше не рисковать, а то можно оказаться в весьма непрезентабельном виде. Определенные трудности представляли собой салат-латук, соленый миндаль, шоколадные конфеты с твердой начинкой, карамели, тянучки, а также необычайно вкусные, но клейкие и липкие меренги. Покончив с последним кусочком, миссис Оливер удовлетворенно вздохнула. Завтрак и в самом деле оказался отличным».

Агата Кристи. «Слоны умеют помнить»

Эркюль Пуаро славится своей страстью к прямым углам, параллельным линиям и симметрии. В дополнение к образу, уже в одном из ранних рассказов («Исчезновение мистера Дэвенхейма», 1924) он жалуется на кур, которые смеют нести яйца разной величины. И это становится повторяющимся мотивом в других детективах с его участием.

В «Загадке Эндхауса» (1932) Гастингс излагает героине причуды своего друга: отвращение к гольфу как слишком хаотичной игре, требование, чтобы тосты были строго квадратными, а яйца — одинакового размера, и так далее.

Такая придирчивость к утренним яйцам не раз становится предметом шуток. Инспектор Джепп подкалывает Пуаро на эту тему в «Смерти лорда Эджвера» (1933). Приветствуя старого приятеля, только что покончившего с завтраком, Джепп восклицает: «Что, куры ещё не научились нести для вас квадратные яйца?»

В книге «Убийства по алфавиту» (1936) эту шутку подхватывает Гастингс. Возвращаясь в Лондон после долгого отсутствия, он обнаруживает, что Пуаро поселился в ультрасовременном жилище, которое старомодному Гастингсу совсем не по вкусу. А что, спрашивает он, может, раз тут всё такое квадратное, то и кур наконец приучили нести квадратные яйца? Пуаро узнаёт старую шутку и с сожалением сообщает, что в этом направлении наука пока не продвинулась: куры по-прежнему несут яйца возмутительно разного размера и расцветки.

Кстати, размер яиц зависит в первую очередь от возраста курицы (и лишь немного — от её индивидуальных особенностей). Чем старше птица, тем крупнее яйца она несёт.

Как бы на яйца разного размера отреагировала мисс Марпл? Я думаю, философски — в конце концов, она живёт в деревне. Но ей в этом плане проще: за завтраком она обычно обходится всего одним яйцом. Тем не менее у неё тоже есть пунктик: идеальное яйцо должно вариться ровно 3 минуты 45 секунд.

КРАСНОСМОРОДИНОВЫЙ РОМ
для министра магии

Опубликовала на сайте новый пост — первый за полгода. И он специально для тех, кто уже третий год вместе со мной настаивает вишнёвый бренди и готов попробовать что-то новое. Впрочем, опыт необязателен — новичкам сегодняшний рецепт тоже подойдёт.

За последний год я основательно проштудировала сагу о Гарри Поттере и нашла там немало деталей, на которые раньше не обращала внимания. Что-то из моих открытий войдёт в кулинарную книгу, которая должна увидеть свет этой осенью. Но, конечно, многое останется за скобками, в частности алкогольные напитки. А ведь про них можно было бы написать отдельную книгу! Ну, как минимум брошюрку :)

Сегодняшний напиток — из книги «Гарри Поттер и узник Азкабана», где есть любопытная сцена в пабе «Три метлы». В частности, министр магии Корнелиус Фадж заказывает себе красносмородиновый ром.

Что это такое (или чем это может быть), разбираемся по ссылке: http://readandeat.net/2023/07/27/redcurrant-rum/

День рождения Гарри Поттера в цифрах и фактах

1. Гарри Поттер родился 31 июля 1980 года. Джоан Роулинг родилась 31 июля 1965 года. Впрочем, можно ещё сказать, что Гарри родился в 1990 году, когда Роулинг его придумала. Таким образом, разницу в возрасте между писательницей и её героем можно посчитать как минимум тремя разными способами (с учётом того, что придумала она его сразу одиннадцатилетним).

2. День рождения Гарри фигурирует во всех семи книгах, обычно с подробностями. При этом ДР Гермионы упоминается один раз, без указания даты: в третьей книге она говорит, что у неё день рождения в сентябре и родители заранее дали ей денег, чтобы она сама купила себе подарок, — и покупает кота. День рождения Рона (1 марта) тоже упоминается один раз — в шестой книге, когда он сначала по ошибке наелся конфет с приворотным зельем, а потом чуть не сыграл в ящик, выпив отравленной медовухи.

3. Всего в саге упоминается семь именинных пирогов для Гарри. Но распределены они неравномерно: в четвёртой книге их сразу четыре.

4. Из них заслуживают внимание два — первый (на 11-летие) и последний (на 17-летие). Первый испёк Хагрид, последний — миссис Уизли (в виде огромного снитча).

5. Торт из первой книги, пожалуй, самый знаменитый. Но его «классический» внешний вид появился благодаря фильму. В книге он просто шоколадный, с зелёной надписью. Видимо, помятый, раз Хагрид на него сел. В экранизации добавилась та самая розовая глазурь, трещины, а ещё — орфографические ошибки в надписи. В книге Хагрид пишет без ошибок! У него есть специфический говорок, но на письме это не сказывается — по крайней мере, когда он пишет поздравительную надпись на торте.

6. Помимо тортов, в разные годы Гарри получал в подарок на день рождения: сову, вредноскоп (2 раза), «Чудовищную книгу о чудовищах», набор по уходу за метлой, две коробки шоколада из «Сладкого королевства» и т. д.

7. В конце третьей книги Гарри получает письмо от Сириуса, в котором тот сообщает, что это он прислал ему «Молнию», и просит считать её компенсацией от крёстного за все пропущенные тринадцать дней рождения.

8. Но на самом деле на первый день рождения Гарри Сириус уже дарил ему метлу! Игрушечную. Это выясняется в последней книге. То есть пропустил он не тринадцать, а двенадцать дней рождения. Впрочем, на первом он тоже не присутствовал лично (но всё же поучаствовал в нём дистанционно).

Как мне справедливо напомнили, в таких случаях принято давать ссылку на рецепт. Вот же он: http://readandeat.net/2019/07/31/hagrids-cake/

В книжном клубе в этом месяце читаем, в частности, книгу Мэй Маск «Женщина, у которой есть план». Я не то чтобы в восторге — в сухом остатке мне скорее никак. Очередной пример того, что публичная персона — это необязательно человек, чьи мысли и опыт откликнутся лично мне.

Но отдельные моменты прямо в сердечко. Догадайтесь какие, что называется.

«Мама замешивала тесто из воды, яичного порошка, сухого молока, муки и разрыхлителя и пекла нам сконы в большом чугунном котелке. Посреди пустыни мы ели свежие теплые сконы! Представляете, как тщательно такое нужно было планировать? Уже взрослой я не раз задумывалась, каких усилий маме стоило продумывать все наперед, чтобы баловать нас такими вкусностями».

В детстве Мэй с родителями и ещё четырьмя братьями-сёстрами колесила по пустыне Калахари в поисках мифических руин древнего города. Это было, можно сказать, регулярное отпускное развлечение.

Маме за сконы в пустыне, конечно, респект. Но отдельный респект — переводчице Дине Ключаревой за то, что в её тексте сконы остались сконами (а не превратились во что-то непредсказуемое, как мы уже приучены). Просто «сконы» с пояснением в сноске, что это такое, — можно же и так, если есть опасения, что читатель не поймёт! Рада, что в этом вопросе искусство перевода идёт вперёд :)

Кстати, про искусство перевода.

Увидела у Галины Юзефович упоминание книги «Вавилон» Ребекки Куанг и вспомнила, что послушала её ещё весной и тогда же хотела о ней поговорить. Не то чтобы я рекомендую её к прочтению — в общем и целом она мне скорее не понравилась. Хочется её распустить, как свитер, и связать заново. Потому что материал-то на самом деле очень занятный, а вот исполнение подкачало.

Если в целом, то это фэнтези-книжка в жанре альтернативной истории — про трудности перевода (буквально про lost in translation), магию, колониализм и борьбу с режимом. Всё это в декорациях Англии 1830-х (в первую очередь Оксфорда) и её колоний. Звучит многообещающе, правда?

Но самое прекрасное — это механика волшебства. Мне всегда очень отзывается идея магии, построенной на силе слова, но книги, где эта концепция реализована хорошо — то есть изящно и небанально, встречаются нечасто. Вот попался действительно интересный образец.

У Ребекки Куанг вся магия строится на оттенках смысла, которые теряются в переводе. И её оксфордские переводчики — это по сути волшебники. Чтобы получить некий магический эффект, нужно подобрать подходящую пару слов из разных языков — таких слов, которые вроде бы означают одно и то же, но есть нюанс. Этот ускользающий при переводе «нюанс» и несёт в себе мощный магический заряд, который можно поймать и заставить работать на себя.

Безотносительно сюжета книги, это прекрасная и очень сильная метафора. Жаль, что у автора не получилось построить на ней хорошую историю. Впрочем, это, конечно, только моё мнение.

Книга появилась в предзаказе — значит, можно уже и обложку показать :)
Автор волшебных иллюстраций, наполненных деталями и атмосферой, — Анастасия Лавру.

Предзаказ на Лабиринте: https://www.labirint.ru/books/967309/

Предзаказ в Буквоеде: https://www.bookvoed.ru/book?id=13628420&ysclid=ll7vegh76w393049472

Мне совершенно не интересна русская классика... в кулинарном смысле.

Большим счастьем и облегчением было однажды себе в этом признаться. Да, там много прекрасного и любопытного. Просто не для меня. Чтобы понять, что это нормально и я никому ничего не должна, мне потребовалось какое-то (значительное) время. Хотя достаточно было пару раз прислушаться к ощущениям.

Опыт поиска информации по этой теме, кулинарных экспериментов и даже тематических мероприятий тоже был для чего-то нужен. Ну, хотя бы чтобы можно было оценить, как во мне отзывается эта тема по сравнению с другими.

Когда мы ещё делали в Москве тематические ужины, русскоязычных авторов у нас было, кажется, всего три: Бунин, Гиляровский и Булгаков. Из плюсов — такие ужины можно было предварить экскурсией по писательским местам, расширив спектр впечатлений. Ещё из плюсов — удовольствие от взаимодействия с текстами-первоисточниками.

Из минусов (лично для меня) — еда. Нет, не невкусно. Нет, не сложно. Просто неинтересно. С точки зрения процессов в первую очередь: найти, приготовить, рассказать. Внутреннего отклика на всё это у меня было примерно ноль. Может, чуть больше, но он вчистую нивелировался сопутствующим стрессом, и никакого положительного эмоционального заряда я в итоге не получала.

И разрешила себе этим совсем не заниматься. Ура.

Зачем это нужно, когда есть темы, от которых глаза горят и мурашки бегают?

«У камина маленький, рыжий, с ножом за поясом, на длинной стальной шпаге жарил куски мяса, и сок капал в огонь, и в дымоход уходил дым».

Немного про чай в мире Джейн Остин
(собрала в один текст свои последние публикации в инсте, простите за некоторую бессвязность)

Есть слова, которые делают больно: «ихний», «более ли менее», «вообщем»... «Ипотека», в конце концов. Мне так же больно, когда кто-то говорит «девушки викторианской эпохи» применительно к героиням Джейн Остин.

Вообще, у многих читателей Джейн Остин стоит где-то рядом с сёстрами Бронте — «Джейн Эйр», «Грозовой перевал» и прочие истории романтического саморазрушения. А знаете, почему мне всякий раз больно это слышать? Не потому, что это формальная ошибка. Хотя это, конечно, ошибка: викторианская эпоха началась спустя 20 лет после смерти Джейн Остин. А потому, что это моментально искажает всю картину мира, в котором живут литературные герои.

Книги Джейн Остин — это эпоха Регентства. И это принципиально другое время. Другие моды, другие нравы. Другие экономические и политические обстоятельства. Но что важно для нас — это другой распорядок дня и бытовые привычки.

О чём вообще можно говорить, когда в мире Джейн Остин ещё не существует знаменитого английского чаепития (как отдельного приёма пищи между обедом и ужином)?

При этом чаепития случаются регулярно и по-своему важны для сюжета. Но в каком контексте — это отдельный разговор.

Сама писательница была большой любительницей чая и уделяла много внимания процессу его покупки и употребления, что видно, например, по её письмам. Для её героинь чай тоже важен, причём сразу по нескольким причинам.

1. Что происходит за чашкой чая в гостиной начала XIX века? Фактически, мужчина попадает в женское царство и на какое-то время становится его полноценным обитателем. Чай — очень женский напиток, и сам акт соединения за чаем противоположных полов символичен.

И удобен для сюжета, чего уж. Это неформальная обстановка, в которой мужчины и женщины взаимодействуют на равных и просто получают удовольствие от общения. Балы или формальные обеды устроены по-другому.

Большинство героев-мужчин в литературе этого периода в принципе пьют чай только в компании женщин. Да и позже, у Диккенса например, эта традиция продолжится. В таком контексте чай — это не просто чай, а катализатор развития сюжета и отношений.

2. Так как чай — женское дело, разливать его по чашкам тоже полагается женщинам. Чаще всего за дело берётся как раз кто-то из молоденьких девушек, дочерей хозяйки дома. То есть типичная героиня Джейн Остин. И она может извлечь из этого свою выгоду.

Чашкой чая можно успокоить нервы — это устоявшийся штамп уже во времена Джейн Остин. Но если ты «на дежурстве» за чайными принадлежностями — это ещё лучше. Можно занять руки, спрятать глаза — и скрыть свои переживания, а заодно немного успокоиться.

«Торжественная процессия во главе с Бэдли внесла чайный поднос, чайник, сладкие пироги и освободила Фанни, и телом и душой, от мучительного плена. Крофорд вынужден был отойти. Наконец-то она свободна, при деле, защищена от него хлопотами у чайного стола».
(«Мэнсфилд-парк»)

Про то, что в начале XIX века afternoon tea как таковой ещё не вошёл в обиход, я уже сказала. Но это значит, что чай подают, в принципе, в любое время дня. Он уже перестал быть роскошью, доступной только зажиточным аристократам. До уровня прислуги он пока не спустился, но семьи бедных джентльменов, вроде мистера Беннета, уже успели к нему привыкнуть.

Чай подают за завтраком.

Чай подают гостям, которые просто зашли с визитом в первой половине дня. Причём тут, как правило, никаких угощений к чаю не предполагается.

И наконец, чай пьют вечером, после позднего обеда, который в эту эпоху становится уже фактически ужином. Кстати, кого-то из своих знакомых можно не звать на сам обед-ужин — а только на чай после ужина. Если они недостаточно благородны или просто не слишком вам симпатичны. В «Гордости и предубеждении» мистер Коллинз торжествует, когда получает приглашение на обед в Розингс-парк — вместо приглашения на чай, на которое он скорее рассчитывал:

— Признаюсь, — говорил он, — мне не показалось бы странным, если бы ее сиятельство предложила нам выпить с ней чаю и провести в Розингсе воскресный вечер. Более того, зная ее беспредельную доброту, я, говоря откровенно, был даже к этому подготовлен. Но кто бы мог подумать, что она окажет нам столь большое внимание! Кто бы вообразил, что мы получим приглашение на обед, — к тому же, приглашение на обед для всей нашей компании, — почти тотчас же после вашего приезда!

Ну и, конечно, есть ещё публичные мероприятия. В первую очередь балы. Кто может себе это позволить, устраивает бал у себя. Остальные смиренно ждут, пока их туда пригласят. Либо — посещают танцы в общественных местах. Именно таков первый бал в романе «Гордость и предубеждение», на котором мистер Бингли впервые танцует с Джейн, а мистер Дарси проявляет всё своё высокомерие по отношению к Элизабет. Такие мероприятия проводились в так называемых assembly rooms, залах общественных собраний. Поучаствовать можно было за небольшую плату. И рассчитывать, помимо танцев, на скромное угощение — в частности, чай, которым можно было освежиться в перерыве между танцами.

В романе «Нортенгерское аббатство» описана обстановка Assembly Rooms в Бате:

«Вскоре все устремились в чайную комнату, и им пришлось протискиваться туда вместе с остальной публикой. Кэтрин ощущала уже некоторое разочарование — она устала от того что ее толкали со всех сторон люди с малопривлекательными лицами, среди которых она чувствовала себя настолько чужой, что даже не могла отвлечься от неудобства давки, обмениваясь с окружающими односложными замечаниями. Когда в конце концов они добрались до чайной комнаты, невозможность присоединиться к каким-нибудь знакомым, с кем-то поздороваться или ждать помощи от какого-нибудь джентльмена почувствовалась особенно остро. Мистера Аллена не было видно. И, не найдя ничего лучшего, они были вынуждены присесть за краешком стола, вокруг которого собралась уже какая-то большая компания, не зная, что предпринять, и разговаривая только между собой».

Смотрите, что нам принесла лабораторная мышь :) Сходила на подкаст поговорить о том, что мне интересно.
Сама ещё не слушала, что получилось, — не знаю, какие шуточки вырезали, а какие оставили :) Насколько я помню, беседа была довольно сумбурной, зато под кондиционером (что летом в Ереване большая ценность).