О войнах Руси с кочевниками
#история_РА

На первый взгляд кочевые народы в военном отношении не должны представлять особых проблем для оседлых. Ведь их образ жизни основан на постоянной перекочевке, и поэтому в принципе не может обеспечить высокой плотности населения. Возьмем, например, монголов: их и сегодня всего миллион человек, хотя они занимают довольно большую территорию и в заметных объемах практикуют земледелие.

Демографические данные по калмыкам, башкирам, татарам и иным народам Российской империи тоже говорят о том, что типичная численность кочевого народа древности — сотни тысяч человек. Между тем, уже население Киевской Руси насчитывало 4-5 миллионов. Выходит, она могла выставить больше воинов — и летописи указывают именно на это. В 1220 году всего пять князей, управлявших меньшей частью Руси, вывели на сражение при Калке сотню тысяч человек. Казалось бы: что могут кочевники против земледельцев?

И тем не менее, определенные возможности у кочевников были. Во-первых, кочевое скотоводство требует значительно меньших трудозатрат, но при этом обеспечивает более качественным питанием, чем типичное земледелие доиндустриальной эпохи. Это оставляет кочевникам намного больше свободного времени, которое, честно сказать, просто некуда девать.

Чтобы не заскучать, можно упражняться в загонной охоте в степи, стреляя из лука в животных. Такой образ жизни — своего рода естественная тренировка перед войной. Наконец, избыток времени у мужчин сам по себе провоцирует их к войне — тем более, что кочевники на ней, как мы увидим ниже, часто могли рассчитывать пограбить, но убежать до того, как с награбленным придется расстаться.

Во-вторых, кочевники имеют пусть и некрупных, но выносливых, а главное — многочисленных лошадей. Как отмечали про тех же печенегов и половцев источники, у них на каждого воина было больше одной лошади — отчего они могли менять их, постоянно двигаясь быстрее конных воинов земледельческих государств. Ведь это в степи коней много: в той же Киевской Руси и Европе боевой конь стоил как «мерседес» сегодня, и иметь двух-трех качественных боевых коней типичный рыцарь или дружинник не мог.

В-третьих, армия земледельцев — в основном пешая, потому что у крестьянина, в отличие от кочевника, свободного времени и средств просто недостаточно, чтобы иметь отдельную лошадь для верховой езды, да еще и упражняться с нею. Это означает, что войско земледельческого государства намного дольше мобилизуется, да и на марше двигается медленнее кочевников.

Поэтому типичное вторжение кочевников выглядело как быстрый набег с разорением деревень, угоном скота и сожжением тех частей крупных городов, что находились за крепостной стеной. Конечно, земледельцы спешно собирали армию и пытались нанести контрудар, но к тому времени степняки уже успевали угнать в даль колонны пленных-рабов и захваченный скот. Расширение земледельческих государств в степь при таком сценарии становилось просто невозможным. Именно так и было с Русью и Россией на протяжении ряда веков — и виноваты в этом именно те, кого мы называем печенегами и половцами.

Источник: https://naked-science.ru/article/history/pechenegi-i-polovtsy

Место, где мы выросли, влияет на наше чувство направления
#общество_РА

Культурные и географические характеристики среды, с которой мы сталкиваемся в детстве, оказывают большое влияние на дальнейшее психическое здоровье. Однако то, как среда взросления связана с различными когнитивными функциями, до сих пор оставалось малоизученным.

Теперь ученые из Института нейронаук Университетского колледжа Лондона (Великобритания) обнаружили, что место, где вырос человек, влияет на его чувство направления во взрослом возрасте. Способности ориентироваться в пространстве различаются у людей из деревень и городов с различной планировкой. Результаты исследования опубликованы в журнале Nature.

Ученые проводили исследования с помощью видеоигры Sea Hero Quest, разработанной для изучения болезни Альцгеймера. Она позволяет оценить способности человека к невербальной пространственной навигации. Игрокам предлагалось запомнить карту, а после добраться до определенного места виртуального города. В исследовании приняли участие 397 162 человека из 38 стран.

Оказалось, люди, выросшие в сельской местности, ориентируются гораздо лучше, чем жители городов. Однако степень этого различия варьировалась в зависимости от страны. Больше всего она была в Канаде, США, Аргентине и Саудовской Аравии, а гораздо менее значительной — в Австрии, Франции, Индии и Вьетнаме.

После этого ученые проанализировали карты крупных городов исследованных стран, чтобы классифицировать их по сложности планировки. Некоторые города, например Чикаго, организованы в виде четкой сетки, где большинство улиц отходят друг от друга под прямым углом. В других же городах, например Париже, расположение улиц хаотичнее, а углы между ними куда разнообразнее. Взросление в таких населенных пунктах обеспечивало лучшее чувство направления.

При этом люди успешнее ориентировались в местах, топография которых была похожа на привычную им с детства. Участники эксперимента, выросшие в более структурированных городах, лучше справлялись с уровнями видеоигры, где планировка была проще. Люди, взрослевшие в сельской местности и хаотичных городах, показали лучшие результаты на уровнях с более сложным виртуальным пространством.

Источник: https://naked-science.ru/article/biology/chuvstvo-napravleniya

Древняя ДНК показала изменения роста и цвета кожи европейцев
#генетика_РА

Международная группа ученых впервые проанализировала ДНК древнего человека, жившего до, во время и после сельскохозяйственной революции. Исследователям удалось выяснить, когда в Европе появились первые высокие люди и когда взрослые европейцы смогли пить молоко.

Результаты исследования, которое, по словам ученых, позволяет сопоставить развитие населения Европы с течением времени, опубликованы в журнале Nature. Исследователи изучили ДНК, полученные из древних останков людей, живших 8,5 – 3 тысяч лет назад на территории Европы, Сибири и Малой Азии. Анализируя древние ДНК, ученые смогли определить 12 конкретных участков генома, которые изменили образ жизни и социально-экономическое развитие европейцев после перехода общества от типа «охотников и собирателей» к фермерству.

По словам исследователей, полученные результаты в очередной раз доказывают, что земледелие в Европе начало развиваться с расселением племен с Ближнего Востока по территориям Балкан и Центральной Европы.

Жители Северной Европы стали высокорослыми после того, как в Скандинавии в бронзовом веке появились кочевые племена из евразийских степей – примерно 5 тысяч лет назад. А вот невысокий рост населения Южной Европы достался в наследство от охотников-собирателей, проживавших в этом регионе до прихода земледельцев с Ближнего Востока.

Новое исследование, в частности, показало, что древние фермеры были темнокожими. Ученые предполагают, что это может быть связано c тем, что сельскохозяйственные работники ели меньше мяса, чем охотники-собиратели, поэтому они потребляли меньше витамина Д. Однако люди с темной кожей получают меньше витамина Д в результате воздействия солнца, что могло привести к его дефициту у фермеров. Именно поэтому постепенно их кожа стала светлее. Гены светлой кожи нашли и у древнейших северян, и у земледельцев Анатолии. Напротив, гены синих глаз нашли во всех образцах, даже у первых охотников-собирателей Европы.

Очень интересной находкой стало то, что европейцы во взрослом возрасте смогли пить молоко только 4 тысячи лет назад. Также с распространением земледелия у людей появились гены, помогающие переваривать жиры и защищающие от проказы и туберкулеза. Кроме того, сельское хозяйство принесло с собой гены, связанные с глютеновой болезнью (нарушение пищеварения, вызванное повреждением ворсинок тонкой кишки некоторыми пищевыми продуктами, содержащими определенные белки). Вероятно, они каким-то образом способствовали восполнению дефицита одной аминокислоты (эрготионина), возникающего при зерновой диете – но их побочным эффектом стала болезнь Крона и другие формы целиакии.

Источник: https://naked-science.ru/article/sci/drevnyaya-dnk-pokazala-izmenen?utm_source=inarticle&utm_medium=inarticle&utm_campaign=inarticle

Сексуальная «самореализация» обошлась слишком дорого
#левые_РА

Сексуальная свобода и феминизм помогли женщинам выбраться из одной ловушки — и сразу завели в другую, сетует колумнистка DN. Противозачаточные таблетки — вовсе не триумф равенства. Тех, кто хочет семью и детей, а не карьеру, теперь осуждают. А любовные отношения превратились в товар.

Я долгое время, словно заклинание, повторяла, что отношусь к представителям секс-негативизма. Я никогда не понимала проектов, которые сводятся к тому, что секс — это просто очень увлекательное занятие, и не считала, что самореализация женщины может оказаться синонимом бодрого перескакивания от одного мужчины к другому без малейшего желания остаться с одним из них: «Смотрите, какая я беззаботная, все это для меня вообще ничего не значит!»

А противозачаточные таблетки — вовсе не только триумф равенства. Напротив: из-за них девушки зачастую постоянно принимают искусственные гормоны, от чего плохо себя чувствуют и теряют либидо, лишь бы парни могли отказаться от презерватива и тем самым получить чуть больше удовольствия.

Разве это освобождение?

Также я не понимаю, почему семья и дети считаются очевидной и однозначной ловушкой для женщины. Почему от любой современной женщины ждут, что она захочет лишь как можно больше работать. Меня радует, когда другие тоже начинают думать в том же или, по крайней мере, похожем ключе. Нина Бьёрк (Nina Björk), культовая писательница-феминистка, на которую повлияли идеи марксизма, пятнадцать лет назад шокировала культурный мир, признав, что у нее сердце болит, когда она оставляет плачущего годовалого малыша в детском саду. Они ведь еще такие маленькие!

За освобождение женщины расплачиваются дети, написала она в Dagens Nyheter в 2005 году. И отчасти она права. Но и сами женщины расплачиваются, и со временем становится все очевиднее, насколько высока на самом деле эта цена.

В последние годы левая феминистка Лив Стрёмквист (Liv Strömquist) в сериях рисунков и подкастах неоднократно рассуждала о том, в какой гротеск превратились свидания из-за приложений вроде Тиндера. Возможности кажутся безграничными, и к другим людям начинаешь относиться как к ширпотребу одноразового использования. Ну а что, наверняка же где-то, всего в одном клике от тебя, есть кто-то получше?

Она же рассказала шведам об Эве Иллуз, израильском социологе, которая воспевает верность — не для того, чтобы никто никогда не разводился, а для того, чтобы подчеркнуть ценность длительных отношений.

Писательница Лира Коли (Lyra Koli) недавно рассуждала о том же в радиоэссе на тему квир-теории и феминизма. Но, на ее взгляд, секс-позитивизм и цифровой рынок мяса превращает нас в товар даже в буквальном смысле. С их помощью мы создаем материал для «каналов, с помощью которых экономика внимания может получать максимум нашего времени. Конечно, здесь важнее всего определить, как мы относимся к сексу и что чувствуем в связи с этой темой. Ничто другое не позволяет собирать столько кликов. И каждый раз, когда мы трахаемся, функция геолокации в наших телефонах регистрирует данные о том, что мы провели ночь вместе».

Отношения между мужчинами и женщинами, конечно, всегда рассматривались как товар. Но сейчас везде лицемерие и фальшь: ожидается, что все это сделает нас счастливыми. Литературный критик Юсефин Хольмстрём (Josefin Holmström) попыталась подойти к вопросу по-христиански. В своем недавнем эссе она процитировала писательницу Маргерит Дюрас (Marguerite Duras): «чтобы терпеть мужчину, его нужно очень любить». Но как констатирует американский психотерапевт Робин Норвуд (Robin Norwood), женщины иной раз любят даже слишком сильно.

По мнению Юсефин Хольмстрём, все это поддерживают мужчины, которых она называет «Может-Быть»: такие, которые всегда хотят неопределенности и расхлябанности, чтобы держать женщину на нейтральной полосе.

Она говорит о тирании нетребовательности. Но это общая модель: раньше мужчины должны были ухаживать за женщинами и объявлять им о своей любви, тогда как женщинам положено было сторониться их и быть труднодоступными — сейчас роли поменялись. Мужчины ускользают. Не хотят быть связанными с другим человеком и вообще связывать себя хоть чем-то.

Конечно, сознательным феминисткам такое поведение вполне подходит. Потому что они ведь действуют ровно так, как этого должны хотеть освобожденные женщины — во всяком случае именно этого ждут от таких женщин, не так ли? Но огромная ошибка считать проблемой долгие близкие отношения, а не то, что женщине было положено всегда отступать. Вера в это помогла нам выбраться из одной ловушки и тут же завела в другую.

И знаете, что? Никто не выиграет от нового миропорядка, который строжайше запрещает хотеть чего-то более значительного и глубокого и ликвидирует любые обязательства. От этого многое потеряют и мужчины тоже. Потому что близость и стабильность — это не только женская, но общечеловеческая потребность.

Источник:https://inosmi.ru/20201022/248375323.html

Дело в том, что печенеги были степными кочевниками и, как все народы такого типа в ту эпоху, испытывали естественную тягу к грабежу оседлых земледельцев. И не по причине своей испорченности: просто тогда не считалось предосудительным напасть на того, кто слабее в военном отношении, чтобы отнять у него что-то ценное. Походы того же Святослава на славянские племена точно также часто не имели никакой иной причины.

Да и сами печенеги попали в Европу в IX веке, как считается, из-за того, что родственные им кочевые тюркские племена, огузы, захотели лишить печенегов самого ценного — земель, на которых они обитали. Это было не так сложно. Собственно, само слово «печенеги» — это их искаженное самоназвание «беджене», а Беджене — один из родов огузов. Один из множества родов огузов не мог противостоять сразу всем остальным — поэтому пришлось устремиться на запад.

Попав в междуречье Волги и1 Днестра в конце IX — начале X века, печенежские властители вытеснили оттуда еще кочевавших там мадьяр, и те бежали на запад, где осели и сформировали государство Венгрию. Но не все их противники оказались такими же легкими.

Хотя «Повесть временных лет» и не сообщает, как шли войны Игоря с новым народом в 920 году, но фиксирует: «В год 6452 (944). Игорь же собрал воинов многих: варягов, русь, и полян, и словен, и кривичей, и тиверцев, – и нанял печенегов, и заложников у них взял, – и пошел на греков в ладьях и на конях, стремясь отомстить». Как мы видим, печенеги предпочли наняться к Игорю, а не воевать с ним — это тем более очевидно, что о походах этого народа на Русь в летописях долго ничего нет.

Тем не менее, Игорь, мягко говоря, не слишком им доверял: далеко не от каждого народа-наемника требуют заложников, то есть лиц, которые будут убиты, если нанятые воины печенегов вдруг изменят русскому князю.

Правда, после смерти Игоря ситуация явно меняется. «Повесть…» сообщает: «В год 6476 (968). Пришли впервые печенеги на Русскую землю». Они осадили Киев «силою великой: было их бесчисленное множество вокруг города, и нельзя было ни выйти из города, ни вести послать, и изнемогали люди от голода и жажды». В тот раз все закончилось не так плохо: Святослав с войском вернулся из похода и печенеги отошли.

Но всего через четыре года они, получив информацию, что Святослав возвращается в Киев после взятия дани с византийского императора, напали на него на днепровских порогах и убили (с частью дружины). «Повесть…» добавляет, что Куря, хан печенегов, сделал «чашу из черепа [Святослава], оковав его».

Долгое время к этом свидетельству относились с сомнением, считая его легендарным. Однако на деле в нем нет ничего необычного: традиция эта довольно древняя у тюрок, и обычно так поступают с черепами тех врагов, кто производил впечатление на победителя. Святослав, успевший за 28 лет своей жизни уничтожить Хазарский каганат, крупнейшую державу региона, и нанести серию поражений Византии, вполне соответствовал таким требованиям.

Судя по всему, печенегов в ту пору вполне устраивали такие «мелкие» операции против Руси. Дело в том, что они получали от них двойную выгоду. С одной стороны, они могли отнять трофеи у русских, возвращающихся из далеких земель, или разграбить русские деревни, пока киевский князь воевал в условной Византии.

С другой стороны, печенегам за этот грабеж активно платили византийские императоры. Один из них в «Трактате об управлении империей» так и наставлял своих потомков:

«Пока василевс ромеев находится в мире с пачинакитами [печенегами], ни росы, ни турки не могут нападать на державу ромеев… а также не могут требовать у ромеев за мир великих и чрезмерных денег и вещей, опасаясь, что василевс употребит силу этого народа против них, когда они выступят на ромеев. Пачинакиты, связанные дружбой с василевсом и побуждаемые его грамотами и дарами, могут легко нападать на землю росов и турок, уводить в рабство их жён и детей и разорять их землю».

Понятно, что при щедрой оплате печенежского беспредела богатейшей империей региона им и смысла не было особенно рисковать, вступая в бои с большими русскими армиями: они уходили в степь с рабами сразу после ударов, не дожидаясь, пока князья успеют отмобилизовать славянских земледельцев в пешее ополчение.

Однако и такие мелкие набеги со временем участились и стали большой проблемой Руси. Как минимум с 988 году сын Святослава князь Владимир с редкими паузами воевал с печенегами.

Масштаб этих войн был таков, что их следы и сегодня можно увидеть невооруженным глазом: для борьбы с ними было построено множество приграничных крепостей, которые сегодня стали городами. Между крепостями шли валы, которые немецкие источники приписывают Владимиру. Впрочем, более вероятно, что сами валы — сегодня они известны как «Змиевы» — появились даже ранее. Общая их протяженность — сотни километров.

Пиком печенежского «натиска» на Русь были походы Святополка Окаянного на Киев в 1017 и 1019 годах. Оставшись без русской компоненты своей армии, Святополк решил бороться с Ярославом с помощью печенегов, которые любили поддерживать русских в их междоусобицах, тем более, что все это позволяло пограбить, а самостоятельных успехов во взятии заметных русских городов этот кочевой народ не имел

Но и в этот раз удача им не улыбнулась. В 1017 году печенегов отбили от Киева. А в поход 1019 года, когда «В год 6527 (1019). Пришел Святополк с печенегами в силе грозной», битва вообще была сорвана благодаря весьма необычным диверсионным действиям двенадцати предприимчивых скандинавских наемников киевского князя. Они крайне необычным образом расправились со Святополком, а печенеги, оставшись без него, разбежались, поскольку возможность поставить своего союзника на Киевский престол исчезла.

Несмотря на то, что в 1019 году диверсанты сорвали большое сражение, Ярославу все же удалось сразиться с печенегами и на поле боя. В 1036 году он отразил их последний набег, разгромив под Киевом. После этого печенеги буквально брызнули во все стороны — часть бежала к венграм, основная же в Болгарию и в Византию. Как иронически описывает их судьбу «Повесть… »: «а остаток их бегает где-то и до сего дня». Вообще же, обитателям этого «где-то» было совсем несмешно: Византия потратила десятки лет, чтобы ценой большой крови наконец уничтожить печенегов.

Источник: https://naked-science.ru/article/history/pechenegi-i-polovtsy

Чем больше стресса, тем чаще играют ревуны
#разум_животных_РА #социобиология_РА

Коллектив ученых из Испании, Бразилии и Великобритании наблюдал за семейными группами обезьян-ревунов, чтобы оценить, как их игровое поведение меняется по мере взросления. Исследователи выяснили, что взрослые животные начинают чаще играть, когда сталкиваются с конкуренцией за ограниченные пищевые ресурсы. Вероятно, это позволяет им поддерживать социальные связи внутри группы и избегать конфликтов. Результаты работы опубликованы в журнале Animal Behaviour.

Ревуны населяют леса Центральной и Южной Америки. Они живут семейными группами и практически не спускаются с деревьев, питаясь листьями и фруктами. Ученые наблюдали за семью группами колумбийских ревунов двух подвидов (Alouatta palliata mexicana и Alouatta palliata palliata), живущих в тропических лесах Мексики и Коста-Рики.

Авторы исследования оценивали время, которое взрослые животные тратили на игру друг с другом и более молодыми соплеменниками.

Игра — достаточно энергозатратное занятие для ревунов, которые, как правило, малоактивны в то время, когда не заняты поисками пропитания. Анализируя полученные данные, ученые выявили ожидаемую взаимосвязь между частотой игры и числом потенциальных партнеров по играм, которое увеличивалось вместе с размером группы. Однако частота игры оказалась связана и с пищей ревунов: они играли чаще, когда ели фрукты. Основу рациона этих обезьян составляют листья, а фрукты — более редкий и энергетически ценный ресурс, за который приходится конкурировать.

Можно было предположить, что во время питания фруктами обезьяны получали больше энергии, которую могли тратить на игру. Но в этом случае взрослые особи одинаково часто играли бы со всеми членами группы. Между тем наблюдения показали, что взрослые предпочитали играть с ровесниками. Вероятно, ревуны использовали игру, чтобы избежать конфликтов, поэтому не так охотно играли с молодыми обезьянами, которые не могли конкурировать с ними за пищу. Кроме того, самки играли чаще, чем самцы: это может быть связано с тем, что они были уязвимее в условиях пищевой конкуренции.

В группе ревунов нет постоянной социальной иерархии, которая позволяла бы им эффективно решать конфликты. Кроме того, они не занимаются грумингом — когда одна обезьяна перебирает шерсть другой, вынимая из нее мусор и паразитов. Многие приматы путем груминга укрепляют социальные связи внутри группы. Вероятно, вместо этого ревуны используют игру, которая позволяет снизить уровень напряжения в условиях конкуренции за ограниченные ресурсы.

Источник: https://naked-science.ru/article/biology/obezyany-revuny-igrayut

Ученые почти закончили секвенирование ДНК человека
#генетика_РА

Биологи определили последовательности последних процентов генома человека, которые до сих пор полностью секвенировать не удавалось.

Международный консорциум T2T объявил об успешном завершении работы. Двадцать лет спустя после того, как была определена последовательность генома человека, ученые разобрались с оставшимися участками — примерно восемью процентами, секвенировать которые было сложнее всего. Об этом сообщается в пресс-релизе американского Национального института здоровья (NIH); статья о работе опубликована в журнале Science.

Геном человека был практически полностью определен еще в 2003 году, в рамках глобального исследования Human Genome Project.

Для того времени задача была грандиозной, и в ее решении участвовали сотни исследователей из разных вузов и стран. Они успешно секвенировали около 92 процентов ДНК — гены и участки между ними, которые составляют эухроматин. В клетках эухроматин активно работает, поэтому остается «расплетенным» и скручивается в более компактную форму лишь для деления.

В отличие от него, гетерохроматин постоянно сохраняет компактную форму и не кодирует белков. Он выполняет прежде всего вспомогательные функции, поддерживая структуру и целостность хромосом, обеспечивая их взаимодействие с белками и тому подобное. Гетерохроматин расположен, например, в центромерах — участках, в которых пара сестринских хромосом соединяется, образуя узнаваемую букву «Х», — и в теломерах, концевых участках хромосом. Эта ДНК отличается наличием длинных повторяющихся последовательностей, определение которых составляет большую проблему.

Напомним, для секвенирования нить ДНК нужно разрезать на множество фрагментов, затем определить последовательность нуклеотидов каждого из них и, наконец, соединить полученные коды в правильном исходном порядке. Но если код представляет собой сотни неотличимых друг от друга коротких повторов, такая работа становится практически невозможной. Именно поэтому участникам Human Genome Project пришлось пропустить эту небольшую часть генома — благо для задач науки и медицины он играет далеко не главную роль.

Однако полное понимание устройства генома требует как минимум полной последовательности, а со временем и технологии секвенирования сделали большой шаг вперед. Поэтому несколько лет назад начал работу новый консорциум Telomere to Telomere (T2T), поставив перед собой задачу разобраться с участками гетерохроматина. В 2021 году его участники представили «черновой» результат, а теперь — окончательный, охвативший недостающие восемь процентов генома.

Для этого биологам пришлось пойти на небольшую хитрость, используя для секвенирования ДНК из клеточной линии с наследственным нарушением, в результате которого они несут две идентичные копии каждой хромосомы (вместо одной материнской и одной отцовской). Поэтому консорциум T2T не завершил свою работу: как минимум его участникам еще предстоит секвенировать гетерохроматин на непарной Y-хромосоме.

Значение этой работы не стоит недооценивать. В прошлом многие участки гетерохроматина действительно считались «мусорной» ДНК, скопившейся за миллиарды лет эволюции и не играющей никакой роли в жизни человеческого организма. Сегодня же ученые понимают, что и эти фрагменты выполняют важные функции, не только структурные, но и, например, регуляторные, контролируя активность генов эухроматина. Многие тяжелые заболевания связаны с нарушением работы именно гетерохрома.

Источник: https://naked-science.ru/article/biology/uchenye-pochti-zakonchili-sekvenirovanie

История формирования европейских народов
#история_РА

Данный текст является фрагментом из текста про русскую нацию (https://tttttt.me/rusquad/1971). Сегодня же рассмотрим именно принцип формирования европейских народов и наций.

Социология давно изучает нацию как важный фактор в понимании натуры человека. Это привело к трём основным концепциям нации, каждая из которых вступает в жесткую конфронтацию с другой: примордиализм, конструктивизм и инструментализм. Нам придётся разобраться в каждой из трёх, чтобы понять, как в дальнейшем тексте рассматривать нацию.

Примордиализм рассматривает этнические общности как естественно сложившиеся группы на основании «общей крови». У этого подхода много сторонников среди правых интеллектуалов и философов, хотя в последнее время в социальных науках этот концепт нации не очень популярен в силу его неполиткорректности. В нашем случае, подобная теория говорит нам о том, что русским можно только родиться.

Это автоматом вычёркивает из русских многих исторических персонажей, например, героя Отечественной войны 1812 года – немца Барклай-де-Толли. Более того — подобный концепт работает против признания за русских европейцев, которые родились в России и прожили в ней всю свою жизнь, имея лишь русских знакомых, но не являясь русскими по происхождению. Несмотря на то, что логика в этой концепции присутствует, до конца её мы не можем принять. Может быть, другие концепции предлагают более интересную альтернативу?

Конструктивизм рассматривает нацию или этническую общность как социальный конструкт, который существует только благодаря общей культуре и гражданскому самосознанию. Этой концепции противоречат не только этически-исторические факты («Багратион за вас воевал, а вы его из русских выписываете, сволочи!») как было с предыдущей, но и генетическо-антропологические исследования. Возьмите машину времени и отправьтесь примерно в 2500 лет до нашей эры, чтобы объяснить представителю шнуровой керамики, что его племя – это социальный конструкт. В лучшем случае вы сразу получите боевым топором между ушей, а в худшем — он сначала приведёт своих товарищей, чтобы посмеяться с безумного иноземца. То, как выглядит в среднем представитель того или иного европейского народа, тот набор гаплогрупп, которые передавались в его роду из поколения в поколение, говорит об устойчивости этнических единиц, не свойственной для социальных конструктов. Так, может быть, инструментализм будет ближе к правде?

А вот и нет. Инструменталисты лишь рассматривают этнос как инструмент в достижении целей по социальному взаимодействию. Это буквально основа той диалектики либералов с «Эха Москвы», которые на одном эфире доказывали, что никаких русских не существует, а на другом утверждали, что русские – это не тот народ, который может жить с европейскими стандартами качества. Концепция «самоидентификация русским как инструмент для получения алкоголизма и успехов в коррупции» звучит как интересная тема для любителя террористов из «Азова» Невзорова, но не подходит для адекватных людей здравых взглядов. Поэтому инструментализм рассматривать в нашем тексте мы не будем.

Но если и примордиализм с конструктивизмом имеют достаточно противоречий, чтобы мы не могли выбрать их для нашего повествования, то, может, самим попытаться найти некую «золотую середину» между этими двумя подходами? Для этого нам придётся изучить то, как формировались европейские народы.

Начнём наше наблюдение с Великого переселения народов, когда был заложен фундамент современной Европы. Германцы, кельты и славяне сражались друг с другом, сражались с Римской империей, сражались с восточными кочевниками чтобы закрепиться на лучших территориях в период климатических изменений и движения орд гуннов с Востока. Благодаря военным завоеваниям варваров начался этногенез известных нам европейских народов.

У немцев он был относительно простым, ибо это преимущественно потомки германских племен, хотя существуют гипотезы о влиянии представителей других культур, включая даже гуннов. Получается, что этнические немцы появились благодаря древнегерманской кровной общности, которая смогла захватить земли в Западной и Центральной Европе, а уже потом интегрировать небольшие инородные племена. Чуть более сложным был этногенез англичан, в рамках которого племена кельтов и римские колонисты были сначала захвачены германскими племенами англами и саксами. Они сначала заняли доминирующее положение на острове, ассимилируя или выдавливая со своих территорий тех кельтов, которых не смогли подчинить, потом оказались под влиянием скандинавских захватчиков, которые временами добивались достаточно крупных успехов в закреплении на острове, а потом были захвачены нормандским герцогом Вильгельмом Завоевателем. Однако, герцог и его дружина лишь покорили народ политически, без каких-то массовых народных переселений.