"Автопортрет с палитрой"
1790 г.
Элизабет Виже-Лебрен
Галерея Уффици, Флоренция.
Среди немалого числа автопортретов Элизабет Виже-Лебрен именно этот, «Автопортрет с палитрой», ныне хранящийся в галерее Уффици, можно назвать если не самым известным, то наиболее репрезентативным, т.е. отражающим суть характера художницы.
Изображённая на картине молодая женщина с кистями и палитрой в руках расположилась перед мольбертом, на котором закреплён очередной находящийся в работе портрет. Она притягивает не столько красотой, сколько своим природным обаянием и живостью, неким весёлым лукавством. Виже-Лебрен и вправду отличалась остроумием и общительностью. На этом портрете она написана с таким выражением, будто вот-вот обратится к кому-то стоящему рядом с искренней любезностью или милой шуткой.
Её лаконичное черное платье с белыми кружевами на зеленовато-коричневом нейтральном фоне выглядит элегантно и просто, а одна из кистей в её руке, испачканная в кармин, перекликается с алым кушаком. Кстати, умение одеваться и особая изобретательность с этой области считалось сильной стороной Виже-Лебрен. Многим из тех, чьи портреты она писала, художница давала советы, как лучше одеться и даже собственноручно помогала причесаться в соответствии с модой – такая компетентность была веским конкурентным преимуществом в борьбе за заказчиков. О фасонах шляп и крое платьев с ней регулярно советовалась королева Мария-Антуанетта, одной из первых при французском дворе отказавшаяся от корсета. А когда, бежав от французской революции, Виже-Лебрен перебралась в Россию, её модными рекомендациями с удовольствием пользовалась великая княгиня Елизавета Алексеевна, супруга цесаревича Александра. Его бабка, Екатерина II, очень разгневалась, когда Елизавета появилась на балу в платье, больше похожем на неглиже. Автором наряда была, разумеется, Виже-Лебрен.
Интересно, что родившейся в 1755-м году Виже-Лебрен во время создания этого автопортрета было уже около 35, но художница выглядит значительно моложе. Подобным образом Виже-Лебрен любила «скостить» возраст не только себе. Многие из её моделей (женщин, как правило, знатных и богатых, но не всегда красивых) выглядят на портретах значительно более привлекательными и юными, чем на самом деле. Виже-Лебрен не ставила перед собой задачи дать углублённую характеристику модели. Напротив, она намеренно сглаживала неправильность и «характерность» лиц и приближала их к эстетическому идеалу конца XVIII ст. (овальное лицо, нерезкие и нежные черты, маленький рот), за это её прозвали «художником красоты и её лучшим воплощением».
#ВижеЛебрен #Рококо
1790 г.
Элизабет Виже-Лебрен
Галерея Уффици, Флоренция.
Среди немалого числа автопортретов Элизабет Виже-Лебрен именно этот, «Автопортрет с палитрой», ныне хранящийся в галерее Уффици, можно назвать если не самым известным, то наиболее репрезентативным, т.е. отражающим суть характера художницы.
Изображённая на картине молодая женщина с кистями и палитрой в руках расположилась перед мольбертом, на котором закреплён очередной находящийся в работе портрет. Она притягивает не столько красотой, сколько своим природным обаянием и живостью, неким весёлым лукавством. Виже-Лебрен и вправду отличалась остроумием и общительностью. На этом портрете она написана с таким выражением, будто вот-вот обратится к кому-то стоящему рядом с искренней любезностью или милой шуткой.
Её лаконичное черное платье с белыми кружевами на зеленовато-коричневом нейтральном фоне выглядит элегантно и просто, а одна из кистей в её руке, испачканная в кармин, перекликается с алым кушаком. Кстати, умение одеваться и особая изобретательность с этой области считалось сильной стороной Виже-Лебрен. Многим из тех, чьи портреты она писала, художница давала советы, как лучше одеться и даже собственноручно помогала причесаться в соответствии с модой – такая компетентность была веским конкурентным преимуществом в борьбе за заказчиков. О фасонах шляп и крое платьев с ней регулярно советовалась королева Мария-Антуанетта, одной из первых при французском дворе отказавшаяся от корсета. А когда, бежав от французской революции, Виже-Лебрен перебралась в Россию, её модными рекомендациями с удовольствием пользовалась великая княгиня Елизавета Алексеевна, супруга цесаревича Александра. Его бабка, Екатерина II, очень разгневалась, когда Елизавета появилась на балу в платье, больше похожем на неглиже. Автором наряда была, разумеется, Виже-Лебрен.
Интересно, что родившейся в 1755-м году Виже-Лебрен во время создания этого автопортрета было уже около 35, но художница выглядит значительно моложе. Подобным образом Виже-Лебрен любила «скостить» возраст не только себе. Многие из её моделей (женщин, как правило, знатных и богатых, но не всегда красивых) выглядят на портретах значительно более привлекательными и юными, чем на самом деле. Виже-Лебрен не ставила перед собой задачи дать углублённую характеристику модели. Напротив, она намеренно сглаживала неправильность и «характерность» лиц и приближала их к эстетическому идеалу конца XVIII ст. (овальное лицо, нерезкие и нежные черты, маленький рот), за это её прозвали «художником красоты и её лучшим воплощением».
#ВижеЛебрен #Рококо
"Мария-Антуанетта и ее дети"
1787 г.
Элизабет Виже-Лебрен
Версальский дворец, Версаль.
Элизабет Виже-Лебрен написано в общей сложности не менее тридцати портретов французской королевы Марии-Антуанетты, самый известный из которых изображает супругу Людовика XVI вместе с её детьми.
С одной стороны, перед нами парадный портрет со всеми необходимыми атрибутами – пышностью одежд, драпировками и колоннами на фоне и подчеркнутой роскошью обстановки, которую Виже-Лебрен даёт с чисто женской скрупулёзностью в деталях. С другой стороны, парадный портрет как жанр не предполагает присутствия детей, да еще троих. Российских монархинь, к примеру, сложно представить изображенными в компании их малолетних наследников. Если бы даже можно было вообразить подобное, тогда бы речь шла уже не о парадном портрете – скорее о жанровом.
Но вот Мария-Антуанетта по портретам в первую очередь вспоминается в окружении её чад. Прежде всего, конечно, на ум приходит «Нападение черни на Тюильри», знаменитейшая картина неизвестного художника, где Мария-Антуанетта закрывает собой от разъяренной толпы перепуганных детей – это одна из самых пронзительных иллюстраций необратимой жестокости революции. Но так же обстояло дело с её портретами и до начала революционных катаклизмов: портреты королевы, написанные придворной художницей Виже-Лебрен, в том числе изображают Марию-Антуанетту в окружении чад.
Возможно, сложившийся канон писать королеву вместе с наследниками, закрепился благодаря тому, что дети для Марии-Антуанетты были выстраданными. Как известно, в течение семи лет их династический брак с Людовиком ХVI был бесплодным. Причина этого была известна всему французскому двору: дофин страдал от фимоза (сужения крайней плоти), но, будучи крайне боязлив, не мог решиться на операцию. Унизительность ситуации негативно сказалась на характере Марии-Антуанетты – она стала с истерическим упорством предаваться безудержным кутежам (впоследствии расточительство Марии-Антуанетты послужит поводом обвинить её во всех бедах Франции). Однако в конце концов Луи ХVI согласился на операцию, все прошло благополучно, и у французской монархии появились долгожданные наследники, которые, на их несчастье, после Революции больше не понадобятся Французской Республике.
Старшая девочка, Мария-Тересия-Шарлотта, льнёт к матери, с немым обожанием глядя на неё, а малышка София-Беатрис, возле чьей колыбели стоит дофин Людовик-Джозеф, сидит на руках у Марии-Антуанетты. Но картина, вопреки сюжету (да и вопреки обычной сентиментальной манере Виже-Лебрен), не производит впечатления идиллической. Возможно, дело здесь в резких контрастах темных драпировок и почти черного потолка с тревожно-красным бархатом платья королевы. Или же отсутствие «умилительного» объясняется тем, что ни у одного из четырёх персонажей картины мы не видим улыбки – даже дети слишком серьезны.
Ретроспективно мы можем приписать картине предчувствие скорых и страшных потрясений (всего через каких-то 4 года Мария-Антуанетта будет судима и обезглавлена). И хотя это стало бы слишком большой натяжкой, обусловленной нашим знанием о незавидном будущем французской монархии, трудно все-таки не вспомнить и признание Элизабет Виже-Лебрен «Я редко ошибалась в своих предсказаниях, глядя на выражение лиц своих vis-à-vis».
#ВижеЛебрен #Рококо #Портрет
@pic_history
1787 г.
Элизабет Виже-Лебрен
Версальский дворец, Версаль.
Элизабет Виже-Лебрен написано в общей сложности не менее тридцати портретов французской королевы Марии-Антуанетты, самый известный из которых изображает супругу Людовика XVI вместе с её детьми.
С одной стороны, перед нами парадный портрет со всеми необходимыми атрибутами – пышностью одежд, драпировками и колоннами на фоне и подчеркнутой роскошью обстановки, которую Виже-Лебрен даёт с чисто женской скрупулёзностью в деталях. С другой стороны, парадный портрет как жанр не предполагает присутствия детей, да еще троих. Российских монархинь, к примеру, сложно представить изображенными в компании их малолетних наследников. Если бы даже можно было вообразить подобное, тогда бы речь шла уже не о парадном портрете – скорее о жанровом.
Но вот Мария-Антуанетта по портретам в первую очередь вспоминается в окружении её чад. Прежде всего, конечно, на ум приходит «Нападение черни на Тюильри», знаменитейшая картина неизвестного художника, где Мария-Антуанетта закрывает собой от разъяренной толпы перепуганных детей – это одна из самых пронзительных иллюстраций необратимой жестокости революции. Но так же обстояло дело с её портретами и до начала революционных катаклизмов: портреты королевы, написанные придворной художницей Виже-Лебрен, в том числе изображают Марию-Антуанетту в окружении чад.
Возможно, сложившийся канон писать королеву вместе с наследниками, закрепился благодаря тому, что дети для Марии-Антуанетты были выстраданными. Как известно, в течение семи лет их династический брак с Людовиком ХVI был бесплодным. Причина этого была известна всему французскому двору: дофин страдал от фимоза (сужения крайней плоти), но, будучи крайне боязлив, не мог решиться на операцию. Унизительность ситуации негативно сказалась на характере Марии-Антуанетты – она стала с истерическим упорством предаваться безудержным кутежам (впоследствии расточительство Марии-Антуанетты послужит поводом обвинить её во всех бедах Франции). Однако в конце концов Луи ХVI согласился на операцию, все прошло благополучно, и у французской монархии появились долгожданные наследники, которые, на их несчастье, после Революции больше не понадобятся Французской Республике.
Старшая девочка, Мария-Тересия-Шарлотта, льнёт к матери, с немым обожанием глядя на неё, а малышка София-Беатрис, возле чьей колыбели стоит дофин Людовик-Джозеф, сидит на руках у Марии-Антуанетты. Но картина, вопреки сюжету (да и вопреки обычной сентиментальной манере Виже-Лебрен), не производит впечатления идиллической. Возможно, дело здесь в резких контрастах темных драпировок и почти черного потолка с тревожно-красным бархатом платья королевы. Или же отсутствие «умилительного» объясняется тем, что ни у одного из четырёх персонажей картины мы не видим улыбки – даже дети слишком серьезны.
Ретроспективно мы можем приписать картине предчувствие скорых и страшных потрясений (всего через каких-то 4 года Мария-Антуанетта будет судима и обезглавлена). И хотя это стало бы слишком большой натяжкой, обусловленной нашим знанием о незавидном будущем французской монархии, трудно все-таки не вспомнить и признание Элизабет Виже-Лебрен «Я редко ошибалась в своих предсказаниях, глядя на выражение лиц своих vis-à-vis».
#ВижеЛебрен #Рококо #Портрет
@pic_history
Изображённая на картине молодая женщина с кистями и палитрой в руках расположилась перед мольбертом, на котором закреплён очередной находящийся в работе портрет. Она притягивает не столько красотой, сколько своим природным обаянием и живостью, неким весёлым лукавством. Виже-Лебрен и вправду отличалась остроумием и общительностью. На этом портрете она написана с таким выражением, будто вот-вот обратится к кому-то стоящему рядом с искренней любезностью или милой шуткой.
Её лаконичное черное платье с белыми кружевами на зеленовато-коричневом нейтральном фоне выглядит элегантно и просто, а одна из кистей в её руке, испачканная в кармин, перекликается с алым кушаком. Кстати, умение одеваться и особая изобретательность с этой области считалось сильной стороной Виже-Лебрен. Многим из тех, чьи портреты она писала, художница давала советы, как лучше одеться и даже собственноручно помогала причесаться в соответствии с модой – такая компетентность была веским конкурентным преимуществом в борьбе за заказчиков. О фасонах шляп и крое платьев с ней регулярно советовалась королева Мария-Антуанетта, одной из первых при французском дворе отказавшаяся от корсета. А когда, бежав от французской революции, Виже-Лебрен перебралась в Россию, её модными рекомендациями с удовольствием пользовалась великая княгиня Елизавета Алексеевна, супруга цесаревича Александра. Его бабка, Екатерина II, очень разгневалась, когда Елизавета появилась на балу в платье, больше похожем на неглиже. Автором наряда была, разумеется, Виже-Лебрен.
Интересно, что родившейся в 1755-м году Виже-Лебрен во время создания этого автопортрета было уже около 35, но художница выглядит значительно моложе. Подобным образом Виже-Лебрен любила «скостить» возраст не только себе. Многие из её моделей (женщин, как правило, знатных и богатых, но не всегда красивых) выглядят на портретах значительно более привлекательными и юными, чем на самом деле. Виже-Лебрен не ставила перед собой задачи дать углублённую характеристику модели. Напротив, она намеренно сглаживала неправильность и «характерность» лиц и приближала их к эстетическому идеалу конца XVIII ст. (овальное лицо, нерезкие и нежные черты, маленький рот), за это её прозвали «художником красоты и её лучшим воплощением».
@pic_history
#ВижеЛебрен #Портрет #Рококо
Её лаконичное черное платье с белыми кружевами на зеленовато-коричневом нейтральном фоне выглядит элегантно и просто, а одна из кистей в её руке, испачканная в кармин, перекликается с алым кушаком. Кстати, умение одеваться и особая изобретательность с этой области считалось сильной стороной Виже-Лебрен. Многим из тех, чьи портреты она писала, художница давала советы, как лучше одеться и даже собственноручно помогала причесаться в соответствии с модой – такая компетентность была веским конкурентным преимуществом в борьбе за заказчиков. О фасонах шляп и крое платьев с ней регулярно советовалась королева Мария-Антуанетта, одной из первых при французском дворе отказавшаяся от корсета. А когда, бежав от французской революции, Виже-Лебрен перебралась в Россию, её модными рекомендациями с удовольствием пользовалась великая княгиня Елизавета Алексеевна, супруга цесаревича Александра. Его бабка, Екатерина II, очень разгневалась, когда Елизавета появилась на балу в платье, больше похожем на неглиже. Автором наряда была, разумеется, Виже-Лебрен.
Интересно, что родившейся в 1755-м году Виже-Лебрен во время создания этого автопортрета было уже около 35, но художница выглядит значительно моложе. Подобным образом Виже-Лебрен любила «скостить» возраст не только себе. Многие из её моделей (женщин, как правило, знатных и богатых, но не всегда красивых) выглядят на портретах значительно более привлекательными и юными, чем на самом деле. Виже-Лебрен не ставила перед собой задачи дать углублённую характеристику модели. Напротив, она намеренно сглаживала неправильность и «характерность» лиц и приближала их к эстетическому идеалу конца XVIII ст. (овальное лицо, нерезкие и нежные черты, маленький рот), за это её прозвали «художником красоты и её лучшим воплощением».
@pic_history
#ВижеЛебрен #Портрет #Рококо
С одной стороны, перед нами парадный портрет со всеми необходимыми атрибутами – пышностью одежд, драпировками и колоннами на фоне и подчеркнутой роскошью обстановки, которую Виже-Лебрен даёт с чисто женской скрупулёзностью в деталях. С другой стороны, парадный портрет как жанр не предполагает присутствия детей, да еще троих. Российских монархинь, к примеру, сложно представить изображенными в компании их малолетних наследников. Если бы даже можно было вообразить подобное, тогда бы речь шла уже не о парадном портрете – скорее о жанровом.
Но вот Мария-Антуанетта по портретам в первую очередь вспоминается в окружении её чад. Прежде всего, конечно, на ум приходит «Нападение черни на Тюильри», знаменитейшая картина неизвестного художника, где Мария-Антуанетта закрывает собой от разъяренной толпы перепуганных детей – это одна из самых пронзительных иллюстраций необратимой жестокости революции. Но так же обстояло дело с её портретами и до начала революционных катаклизмов: портреты королевы, написанные придворной художницей Виже-Лебрен, в том числе изображают Марию-Антуанетту в окружении чад.
Возможно, сложившийся канон писать королеву вместе с наследниками, закрепился благодаря тому, что дети для Марии-Антуанетты были выстраданными. Как известно, в течение семи лет их династический брак с Людовиком ХVI был бесплодным. Причина этого была известна всему французскому двору: дофин страдал от фимоза (сужения крайней плоти), но, будучи крайне боязлив, не мог решиться на операцию. Унизительность ситуации негативно сказалась на характере Марии-Антуанетты – она стала с истерическим упорством предаваться безудержным кутежам (впоследствии расточительство Марии-Антуанетты послужит поводом обвинить её во всех бедах Франции). Однако в конце концов Луи ХVI согласился на операцию, все прошло благополучно, и у французской монархии появились долгожданные наследники, которые, на их несчастье, после Революции больше не понадобятся Французской Республике.
Старшая девочка, Мария-Тересия-Шарлотта, льнёт к матери, с немым обожанием глядя на неё, а малышка София-Беатрис, возле чьей колыбели стоит дофин Людовик-Джозеф, сидит на руках у Марии-Антуанетты. Но картина, вопреки сюжету (да и вопреки обычной сентиментальной манере Виже-Лебрен), не производит впечатления идиллической. Возможно, дело здесь в резких контрастах темных драпировок и почти черного потолка с тревожно-красным бархатом платья королевы. Или же отсутствие «умилительного» объясняется тем, что ни у одного из четырёх персонажей картины мы не видим улыбки – даже дети слишком серьезны.
Ретроспективно мы можем приписать картине предчувствие скорых и страшных потрясений (всего через каких-то 4 года Мария-Антуанетта будет судима и обезглавлена). И хотя это стало бы слишком большой натяжкой, обусловленной нашим знанием о незавидном будущем французской монархии, трудно все-таки не вспомнить и признание Элизабет Виже-Лебрен «Я редко ошибалась в своих предсказаниях, глядя на выражение лиц своих vis-à-vis».
@pic_history
#ВижеЛебрен #Рококо #Портрет
Но вот Мария-Антуанетта по портретам в первую очередь вспоминается в окружении её чад. Прежде всего, конечно, на ум приходит «Нападение черни на Тюильри», знаменитейшая картина неизвестного художника, где Мария-Антуанетта закрывает собой от разъяренной толпы перепуганных детей – это одна из самых пронзительных иллюстраций необратимой жестокости революции. Но так же обстояло дело с её портретами и до начала революционных катаклизмов: портреты королевы, написанные придворной художницей Виже-Лебрен, в том числе изображают Марию-Антуанетту в окружении чад.
Возможно, сложившийся канон писать королеву вместе с наследниками, закрепился благодаря тому, что дети для Марии-Антуанетты были выстраданными. Как известно, в течение семи лет их династический брак с Людовиком ХVI был бесплодным. Причина этого была известна всему французскому двору: дофин страдал от фимоза (сужения крайней плоти), но, будучи крайне боязлив, не мог решиться на операцию. Унизительность ситуации негативно сказалась на характере Марии-Антуанетты – она стала с истерическим упорством предаваться безудержным кутежам (впоследствии расточительство Марии-Антуанетты послужит поводом обвинить её во всех бедах Франции). Однако в конце концов Луи ХVI согласился на операцию, все прошло благополучно, и у французской монархии появились долгожданные наследники, которые, на их несчастье, после Революции больше не понадобятся Французской Республике.
Старшая девочка, Мария-Тересия-Шарлотта, льнёт к матери, с немым обожанием глядя на неё, а малышка София-Беатрис, возле чьей колыбели стоит дофин Людовик-Джозеф, сидит на руках у Марии-Антуанетты. Но картина, вопреки сюжету (да и вопреки обычной сентиментальной манере Виже-Лебрен), не производит впечатления идиллической. Возможно, дело здесь в резких контрастах темных драпировок и почти черного потолка с тревожно-красным бархатом платья королевы. Или же отсутствие «умилительного» объясняется тем, что ни у одного из четырёх персонажей картины мы не видим улыбки – даже дети слишком серьезны.
Ретроспективно мы можем приписать картине предчувствие скорых и страшных потрясений (всего через каких-то 4 года Мария-Антуанетта будет судима и обезглавлена). И хотя это стало бы слишком большой натяжкой, обусловленной нашим знанием о незавидном будущем французской монархии, трудно все-таки не вспомнить и признание Элизабет Виже-Лебрен «Я редко ошибалась в своих предсказаниях, глядя на выражение лиц своих vis-à-vis».
@pic_history
#ВижеЛебрен #Рококо #Портрет