Улисс насмехается над Полифемом в IX главе «Одиссеи» Гомера. Напомним вкратце. Циклоп Полифем захватил в плен Одиссея (Улисса) и его спутников, возвращавшихся с Троянской войны. Недружелюбный Полифем успел уменьшить количество спутников Одиссея на несколько человек, обеспечивая себя ужином. Одиссею открывающиеся в таком ракурсе перспективы не понравились, и он решил им противостоять. В рамках этого благого намерения он выжег циклопу его единственный глаз, после чего сотоварищи погрузился на судно и отчалил. На картине изображен момент, когда судно отошло на безопасное расстояние, и дерзкий Одиссей куражится над побежденным врагом. Это текстовая подоплека. При этом сам Тёрнер как-то заявил, что на написание картины его сподвиг вовсе не Гомер, а песенка в пантомиме под названием «Мелодрама Мэд»:
Пою я про пещеру Полифема.
Бедняге выпал в жизни трудный час:
Улисс сначала съел его барашка,
А после палкой выбил ему глаз.
В любом случае, достаточно бросить взгляд на картину, чтобы понять: главное здесь – не литературный сюжет, а невероятные световые эффекты, созданные художником. Величественное, царственное солнце, встающее вдали и заливающее своим светом море, торжественное – иначе не скажешь – небо, великолепно написанные корабли, озаренные солнечным светом. Вот о чем картина Тёрнера, сумевшего неповторимым образом соединить природу и миф. Даже фигура циклопа вовсе не с первого взгляда различима и поначалу кажется скоплением облаков (вверху в левой части холста). В эпицентре солнечного света можно различить фигуры лошадей, символизирующих колесницу Аполлона. А если всмотреться в переливы и блики воды, вокруг корабля увидим морских нимф нереид, сопровождающих судно.
Незадолго до написания «Улисса, насмехающегося над Полифемом» Тёрнер был в Италии. И есть версия, что этот неповторимый сияющий свет имеет итальянский акцент. Джон Рёскин – самый яростный из современников поклонник его творчества - считал это полотно «центральной картиной в карьере Тёрнера».
@pic_history
#УильямТёрнер #Пейзаж #Романтизм
Пою я про пещеру Полифема.
Бедняге выпал в жизни трудный час:
Улисс сначала съел его барашка,
А после палкой выбил ему глаз.
В любом случае, достаточно бросить взгляд на картину, чтобы понять: главное здесь – не литературный сюжет, а невероятные световые эффекты, созданные художником. Величественное, царственное солнце, встающее вдали и заливающее своим светом море, торжественное – иначе не скажешь – небо, великолепно написанные корабли, озаренные солнечным светом. Вот о чем картина Тёрнера, сумевшего неповторимым образом соединить природу и миф. Даже фигура циклопа вовсе не с первого взгляда различима и поначалу кажется скоплением облаков (вверху в левой части холста). В эпицентре солнечного света можно различить фигуры лошадей, символизирующих колесницу Аполлона. А если всмотреться в переливы и блики воды, вокруг корабля увидим морских нимф нереид, сопровождающих судно.
Незадолго до написания «Улисса, насмехающегося над Полифемом» Тёрнер был в Италии. И есть версия, что этот неповторимый сияющий свет имеет итальянский акцент. Джон Рёскин – самый яростный из современников поклонник его творчества - считал это полотно «центральной картиной в карьере Тёрнера».
@pic_history
#УильямТёрнер #Пейзаж #Романтизм
«Создатель повсюду разлил свой прекрасный и согревающий свет, и мы воспроизводим не столько этот мир, сколько окутывающую его стихию», – вот что сам художник говорил о своем предназначении. Воспроизвести свет? Ведь именно это делают импрессионисты! У них свето-воздушная масса перестает быть «фоном для», а становится полноценным элементом картины, а зачастую – собственно сюжетом. Не совпадение, нет – Эжен Буден был первым учителем Клода Моне, именно он подсказал Моне обратиться к пейзажу. Будена относят к предтечам импрессионизма. Его полотну «Пляж в Трувиле» свойственна зыбкость, текучесть и неуловимость реальности, отсутствие жестких рамок момента – всё то, что в полной мере проявится в работах импрессионистов.
Широкий мазок, приглушенные небесно-голубой и песочно-солнечный цвета, едва намеченные фигурки людей, гонимые ветром облака, барашки волн, парусники – всё объединено художником в этом «прекрасном и согревающем» свете, показано в движении, представляет собой переменчивое и в то же время извечное мгновение.
В Эрмитаж картина Эжена Будена попала в 1997 году. Музей приобрел полотно у лондонского коллекционера и арт-дилера Джулиана Баррана, долгие годы работавшего аукционистом на торгах Sotheby`s.
@pic_history
#ЭженБуден #Импрессионизм #Пейзаж
Широкий мазок, приглушенные небесно-голубой и песочно-солнечный цвета, едва намеченные фигурки людей, гонимые ветром облака, барашки волн, парусники – всё объединено художником в этом «прекрасном и согревающем» свете, показано в движении, представляет собой переменчивое и в то же время извечное мгновение.
В Эрмитаж картина Эжена Будена попала в 1997 году. Музей приобрел полотно у лондонского коллекционера и арт-дилера Джулиана Баррана, долгие годы работавшего аукционистом на торгах Sotheby`s.
@pic_history
#ЭженБуден #Импрессионизм #Пейзаж