Проценты за переплату по взносам можно взыскать с ПФР
#судебная #практика
Спойлер: Арбитражный суд Дальневосточного округа в Постановлении от 28.06.2018 № Ф03-2576/2018 признал, что ПФР незаконно отказал страхователю в выплате процентов на сумму излишне взысканных страховых взносов.
Госорганы иногда тоже ошибаются, но предприниматели, как и все обычные люди, стараются с госорганами лишний раз не спорить. Но когда спор касается «своих кровно заработанных», спорить можно и нужно. Смелым всегда улыбается удача в виде хорошего юриста, который сможет отсудиться в пользу клиента.
Как, например, в случае, когда ПФР взыскал со страхователя страховые взносы, но потом выяснилось, что взносы были взысканы необоснованно.
В результате чего образовалась переплата, которую Фонд вернул, но отказался возвращать проценты.
Организация с этим не согласилась и обоснованно обратилась в суд.
Надо сказать, что у ПФР было так себе обоснование в отказе: Фонд указал, что переплата образовалась до 01.01.2017 года. Между тем, с 2017 года Федеральный закон от 24.07.2009 № 212-ФЗ «О страховых взносах…» утратил силу. С этого времени администраторами страховых взносов являются налоговые органы и именно они обязаны перечислить страхователю сумму процентов.
В итоге, суд кассационной инстанции признал решение ПФР незаконным и сумма излишне взысканных страховых взносов подлежит возврату с начисленными на нее процентами. Проценты начисляются по день фактического возврата (ст. 27 Закона № 212-ФЗ).
Да, действительно, в связи с принятием Закона № 250-ФЗ, полномочия по администрированию страховых взносов на обязательное пенсионное, социальное и медицинское страхование с 01.01.2017 были переданы налоговым органам.
Однако контроль над взносами, уплаченными до 1 января 2017 года, осуществляется соответствующими внебюджетными фондами (ст. 20 Закона № 250-ФЗ). Решение о возврате переплаты и процентов за периоды, истекшие до 01.01.2017, также принимается фондами.
Что бы вы знали: решение принимается в течение 10 рабочих дней со дня получения письменного заявления страхователя о возврате излишне уплаченных сумм взносов, пеней и штрафов. При этом на следующий день после принятия решения ПФР направляет его в соответствующий налоговый орган.
В спорном случае задолженность по страховым взносам, впоследствии взысканная ПФР, образовалась за период 2015 года. Сумма долга была взыскана в 2016 году, то есть в период действия Закона № 212-ФЗ.
Это значит, что решение о возврате страхователю процентов на излишне взысканные взносы обязан принимать именно ПФР, а не налоговики.
Не нужно боятся государственных органов или стараться избегать «ссорится» с ними. Просто имейте рядом юриста, который знает работу любых фискальных госорганов (ФНС, ПФР, ФСС и т.д.) как свои пять пальцев.
Ваши деньги будут целее, а нерадивые сотрудники разных госфондов будут обходить вас стороной. Надолго не прощаюсь.
@larinprav
#судебная #практика
Спойлер: Арбитражный суд Дальневосточного округа в Постановлении от 28.06.2018 № Ф03-2576/2018 признал, что ПФР незаконно отказал страхователю в выплате процентов на сумму излишне взысканных страховых взносов.
Госорганы иногда тоже ошибаются, но предприниматели, как и все обычные люди, стараются с госорганами лишний раз не спорить. Но когда спор касается «своих кровно заработанных», спорить можно и нужно. Смелым всегда улыбается удача в виде хорошего юриста, который сможет отсудиться в пользу клиента.
Как, например, в случае, когда ПФР взыскал со страхователя страховые взносы, но потом выяснилось, что взносы были взысканы необоснованно.
В результате чего образовалась переплата, которую Фонд вернул, но отказался возвращать проценты.
Организация с этим не согласилась и обоснованно обратилась в суд.
Надо сказать, что у ПФР было так себе обоснование в отказе: Фонд указал, что переплата образовалась до 01.01.2017 года. Между тем, с 2017 года Федеральный закон от 24.07.2009 № 212-ФЗ «О страховых взносах…» утратил силу. С этого времени администраторами страховых взносов являются налоговые органы и именно они обязаны перечислить страхователю сумму процентов.
В итоге, суд кассационной инстанции признал решение ПФР незаконным и сумма излишне взысканных страховых взносов подлежит возврату с начисленными на нее процентами. Проценты начисляются по день фактического возврата (ст. 27 Закона № 212-ФЗ).
Да, действительно, в связи с принятием Закона № 250-ФЗ, полномочия по администрированию страховых взносов на обязательное пенсионное, социальное и медицинское страхование с 01.01.2017 были переданы налоговым органам.
Однако контроль над взносами, уплаченными до 1 января 2017 года, осуществляется соответствующими внебюджетными фондами (ст. 20 Закона № 250-ФЗ). Решение о возврате переплаты и процентов за периоды, истекшие до 01.01.2017, также принимается фондами.
Что бы вы знали: решение принимается в течение 10 рабочих дней со дня получения письменного заявления страхователя о возврате излишне уплаченных сумм взносов, пеней и штрафов. При этом на следующий день после принятия решения ПФР направляет его в соответствующий налоговый орган.
В спорном случае задолженность по страховым взносам, впоследствии взысканная ПФР, образовалась за период 2015 года. Сумма долга была взыскана в 2016 году, то есть в период действия Закона № 212-ФЗ.
Это значит, что решение о возврате страхователю процентов на излишне взысканные взносы обязан принимать именно ПФР, а не налоговики.
Не нужно боятся государственных органов или стараться избегать «ссорится» с ними. Просто имейте рядом юриста, который знает работу любых фискальных госорганов (ФНС, ПФР, ФСС и т.д.) как свои пять пальцев.
Ваши деньги будут целее, а нерадивые сотрудники разных госфондов будут обходить вас стороной. Надолго не прощаюсь.
@larinprav
Ошибка врачей: Верховный суд разбирался с суммой компенсации
В продолжении вчерашнего поста: мужчина пришел в больницу с жалобами на кашель, одышку и температуру, а через три часа умер на полу стационара. Его жена решила взыскать с медучреждения 3 млн. руб. компенсации морального вреда. Читаем, что из этого вышло.
#врачебная #ошибка #судебная #практика
Фабула дела
Взыскать компенсацию можно в рамках гражданского процесса за врачебную ошибку довольно сложно.
Итак, мужчину, в четыре часа ночи осмотрел дежурный терапевт, поставил диагноз «ОРВИ и острый бронхит» и назначил лечение.
Но уже через три часа после госпитализации, в 7:15, мужчина скончался в палате от массовой тромбоэмболии (тромбоза).
Его жена Валентина была уверена, что в этом виноваты врачи, которые поставили неправильный диагноз и не назначили нужное лечение.
Она подала иск, в котором потребовала 3 млн. руб. компенсации морального вреда, потому что «супруг скончался в больнице из-за несвоевременной и некачественной медпомощи».
Валентина утверждала, что ей долго не могли рассказать, что происходит с мужем, а в момент клинической смерти его нашли на полу в стационаре.
Эксперты подтвердили нарушения: проверка Департамента здравоохранения показала, что дежурный терапевт не назначила полное обследование мужчины, неверно оценила тяжесть его состояния, не проконтролировала выполнение своих назначений и так далее.
В то же время в случившемся есть и вина самого пациента, который обратился за помощью слишком поздно и провел в стационаре слишком мало времени.
Эти доводы в целом подтвердила судебно-медицинская экспертиза по иску жены умершего.
Специалисты пришли к выводам, что медпомощь оказали некачественно и несвоевременно, а медицинские документы заполнили плохо.
Но самому мужчине эксперты сделали неблагоприятный прогноз. Тромбоз мог произойти в любой момент времени, и даже эффективное лечение никак от этого не спасает, указано в заключении судебной экспертизы.
Первая инстанция
…иск удовлетворила частично: Валентине не полагается компенсация моральных страданий после смерти супруга, потому что он погиб не по вине врачей.
В то же время больница должна заплатить ей за неправильное лечение мужа. Итог – взыскано 750 000 руб. компенсации морального вреда.
Вторая инстанция
…отменила это решение, поскольку нижестоящая инстанция разрешила два требования: отказала в компенсации за смерть и присудила компенсацию за неправильное лечение. С первой частью апелляция согласилась, но отменила решение о выплате 750 000 руб.
По мнению второй инстанции, здесь первая инстанция вышла за пределы заявленных требований. Ведь Валентина требовала компенсацию за моральные страдания из-за смерти, наступившей в результате неправильного лечения, а не за само неправильное лечение (дело № 33-2030/2018).
Верховный суд
…увидел здесь ошибку. «Апелляция неправомерно разделила одно исковое требование на два самостоятельных», – указал он. Это произошло, потому что суд субъекта не принял во внимание фактические основания иска, решила коллегия ВС.
А ведь Валентина писала в иске, что мужу неправильно поставили диагноз, оставили без лечения, а в момент клинической смерти он лежал на полу.
Истица переживала нравственные страдания из-за состояния здоровья близкого человека, но апелляция это проигнорировала (дело№ 69-КГ 18-22).
Итог: отмена постановления суда округа и оставление в силе решения первой инстанции.
Вывод: теперь Верховный суд разрешил взыскивать компенсацию за врачебную ошибку, если вреда здоровью не было, а были лишь нравственные страдания, а это не типично для ВС.
Но практика конечно для людей однозначно положительная. Надеюсь дальше юридическое право против врачебных ошибок получит свое продолжение. Надолго не прощаюсь.
@larinprav
В продолжении вчерашнего поста: мужчина пришел в больницу с жалобами на кашель, одышку и температуру, а через три часа умер на полу стационара. Его жена решила взыскать с медучреждения 3 млн. руб. компенсации морального вреда. Читаем, что из этого вышло.
#врачебная #ошибка #судебная #практика
Фабула дела
Взыскать компенсацию можно в рамках гражданского процесса за врачебную ошибку довольно сложно.
Итак, мужчину, в четыре часа ночи осмотрел дежурный терапевт, поставил диагноз «ОРВИ и острый бронхит» и назначил лечение.
Но уже через три часа после госпитализации, в 7:15, мужчина скончался в палате от массовой тромбоэмболии (тромбоза).
Его жена Валентина была уверена, что в этом виноваты врачи, которые поставили неправильный диагноз и не назначили нужное лечение.
Она подала иск, в котором потребовала 3 млн. руб. компенсации морального вреда, потому что «супруг скончался в больнице из-за несвоевременной и некачественной медпомощи».
Валентина утверждала, что ей долго не могли рассказать, что происходит с мужем, а в момент клинической смерти его нашли на полу в стационаре.
Эксперты подтвердили нарушения: проверка Департамента здравоохранения показала, что дежурный терапевт не назначила полное обследование мужчины, неверно оценила тяжесть его состояния, не проконтролировала выполнение своих назначений и так далее.
В то же время в случившемся есть и вина самого пациента, который обратился за помощью слишком поздно и провел в стационаре слишком мало времени.
Эти доводы в целом подтвердила судебно-медицинская экспертиза по иску жены умершего.
Специалисты пришли к выводам, что медпомощь оказали некачественно и несвоевременно, а медицинские документы заполнили плохо.
Но самому мужчине эксперты сделали неблагоприятный прогноз. Тромбоз мог произойти в любой момент времени, и даже эффективное лечение никак от этого не спасает, указано в заключении судебной экспертизы.
Первая инстанция
…иск удовлетворила частично: Валентине не полагается компенсация моральных страданий после смерти супруга, потому что он погиб не по вине врачей.
В то же время больница должна заплатить ей за неправильное лечение мужа. Итог – взыскано 750 000 руб. компенсации морального вреда.
Вторая инстанция
…отменила это решение, поскольку нижестоящая инстанция разрешила два требования: отказала в компенсации за смерть и присудила компенсацию за неправильное лечение. С первой частью апелляция согласилась, но отменила решение о выплате 750 000 руб.
По мнению второй инстанции, здесь первая инстанция вышла за пределы заявленных требований. Ведь Валентина требовала компенсацию за моральные страдания из-за смерти, наступившей в результате неправильного лечения, а не за само неправильное лечение (дело № 33-2030/2018).
Верховный суд
…увидел здесь ошибку. «Апелляция неправомерно разделила одно исковое требование на два самостоятельных», – указал он. Это произошло, потому что суд субъекта не принял во внимание фактические основания иска, решила коллегия ВС.
А ведь Валентина писала в иске, что мужу неправильно поставили диагноз, оставили без лечения, а в момент клинической смерти он лежал на полу.
Истица переживала нравственные страдания из-за состояния здоровья близкого человека, но апелляция это проигнорировала (дело№ 69-КГ 18-22).
Итог: отмена постановления суда округа и оставление в силе решения первой инстанции.
Вывод: теперь Верховный суд разрешил взыскивать компенсацию за врачебную ошибку, если вреда здоровью не было, а были лишь нравственные страдания, а это не типично для ВС.
Но практика конечно для людей однозначно положительная. Надеюсь дальше юридическое право против врачебных ошибок получит свое продолжение. Надолго не прощаюсь.
@larinprav
Верховный суд разрешил записывать переговоры по телефону без разрешения собеседника
Более того, под работающие микрофоны можно даже давать в долг, и запись в случае конфликта станет доказательством в суде - не хуже бумажной расписки. Такую правовую позицию Верховный суд страны занял при рассмотрении конкретного спора.
#верховныйсуд #судебная практика
Самое главное: запись собственных деловых разговоров не является вмешательством в чужую частную жизнь. Ведь тот, кто записывает, не посторонний в беседе. Обсуждаемые вопросы затрагивают его напрямую.
Начало всей истории
Пять лет назад жительница Тверской области Анна С. дала в долг своей дальней родственнице и ее мужу полтора миллиона рублей.
Предполагалось, что супруги возьмут деньги под двадцать процентов годовых и будут расплачиваться в течение трех лет. Но вскоре все пошло не так: должники отдали лишь небольшую часть и разбежались.
В том смысле, что их семья распалась, а платить они перестали. Конечно, сам долг был оформлен распиской, но в суде, куда обратилась Анна С., возникла дилемма: кто именно должен отдавать долги?
Было два варианта: либо муж, либо муж и жена пополам. Дело в том, что расписка была оформлена на мужчину. Однако, как рассказывала истица, вторая половинка семьи присутствовала при заключении договора займа, была согласна с условиями, даже обсуждала возможность возврата долга товаром.
Кроме того, женщина-должница переводила Анне С. деньги в счет погашения займа. А значит, по правовой логике, долг надо делить пополам между бывшими супругами.
Отказ от долга. Как это часто бывает
В суде ответчица заявила, что о долге ничего не знает, а муж якобы брал для себя. Окажись это правдой, с должницы были бы взятки гладки. Но она, мягко говоря, лукавила, и Анна С. достаточно легко разоблачила ее, дав судьям послушать аудиозапись своих телефонных переговоров с должницей.
Никаких сомнений в реальности записи не было: и голос принадлежал ответчице, и такой разговор в действительности происходил.
«Истицей суду были представлены исчерпывающие сведения о том, когда, кем и в каких условиях осуществлялись записи», это установил ВС. Даже сама должница подтвердила, что ее, по сути, поймали на слове.
Вопрос только в том, мог ли приобщить суд к делу диктофон в качестве доказательства. Ответчица протестовала. По ее мнению, раз ее не уведомили о записи разговора и своего согласия она не давала, доказательство надо признать недопустимым (закон «Об информации, информационных технологиях и защите информации», запрещающий собирать информацию о частной жизни гражданина помимо его воли.
Однако, по мнению ВС, Анна С. никого не подслушивала, не собирала информации о чьей-то чужой жизни. Она фиксировала свою частную жизнь: о том, что кто-то ей должен и не отдает. И, следовательно, имела полное право записывать свои разговоры.
То есть в данном случае, аудиозаписи отнесены ГПК к самостоятельным средствам доказывания и Анна С. вправе ссылаться на аудиозапись беседы. Именно так и решил ВС.
Имейте ввиду, что крайних случаях и диктофонная запись может стать доказательством долга, но все равно, оформляйте все правильно с самого начала.
@larinprav
Более того, под работающие микрофоны можно даже давать в долг, и запись в случае конфликта станет доказательством в суде - не хуже бумажной расписки. Такую правовую позицию Верховный суд страны занял при рассмотрении конкретного спора.
#верховныйсуд #судебная практика
Самое главное: запись собственных деловых разговоров не является вмешательством в чужую частную жизнь. Ведь тот, кто записывает, не посторонний в беседе. Обсуждаемые вопросы затрагивают его напрямую.
Начало всей истории
Пять лет назад жительница Тверской области Анна С. дала в долг своей дальней родственнице и ее мужу полтора миллиона рублей.
Предполагалось, что супруги возьмут деньги под двадцать процентов годовых и будут расплачиваться в течение трех лет. Но вскоре все пошло не так: должники отдали лишь небольшую часть и разбежались.
В том смысле, что их семья распалась, а платить они перестали. Конечно, сам долг был оформлен распиской, но в суде, куда обратилась Анна С., возникла дилемма: кто именно должен отдавать долги?
Было два варианта: либо муж, либо муж и жена пополам. Дело в том, что расписка была оформлена на мужчину. Однако, как рассказывала истица, вторая половинка семьи присутствовала при заключении договора займа, была согласна с условиями, даже обсуждала возможность возврата долга товаром.
Кроме того, женщина-должница переводила Анне С. деньги в счет погашения займа. А значит, по правовой логике, долг надо делить пополам между бывшими супругами.
Отказ от долга. Как это часто бывает
В суде ответчица заявила, что о долге ничего не знает, а муж якобы брал для себя. Окажись это правдой, с должницы были бы взятки гладки. Но она, мягко говоря, лукавила, и Анна С. достаточно легко разоблачила ее, дав судьям послушать аудиозапись своих телефонных переговоров с должницей.
Никаких сомнений в реальности записи не было: и голос принадлежал ответчице, и такой разговор в действительности происходил.
«Истицей суду были представлены исчерпывающие сведения о том, когда, кем и в каких условиях осуществлялись записи», это установил ВС. Даже сама должница подтвердила, что ее, по сути, поймали на слове.
Вопрос только в том, мог ли приобщить суд к делу диктофон в качестве доказательства. Ответчица протестовала. По ее мнению, раз ее не уведомили о записи разговора и своего согласия она не давала, доказательство надо признать недопустимым (закон «Об информации, информационных технологиях и защите информации», запрещающий собирать информацию о частной жизни гражданина помимо его воли.
Однако, по мнению ВС, Анна С. никого не подслушивала, не собирала информации о чьей-то чужой жизни. Она фиксировала свою частную жизнь: о том, что кто-то ей должен и не отдает. И, следовательно, имела полное право записывать свои разговоры.
То есть в данном случае, аудиозаписи отнесены ГПК к самостоятельным средствам доказывания и Анна С. вправе ссылаться на аудиозапись беседы. Именно так и решил ВС.
Имейте ввиду, что крайних случаях и диктофонная запись может стать доказательством долга, но все равно, оформляйте все правильно с самого начала.
@larinprav