#фактаж
Источники ТК в Кремле до телефонных переговоров Путина и Трампа были осведомлены о планах Кремля и договоренностях с американцами по временному перемирию, все остальное просто публичная дипломатия.
Белый дом стремится достичь соглашения о перемирии между Украиной и Россией до Пасхи 20 апреля, пишет Bloomberg со ссылкой на источники.
Также, по данным издания, Белый дом пока не согласился на ограничения поставок оружия Киеву в рамках работы над соглашением о прекращении огня.

Кремль выставляет прекращение поставок оружия Украины после прекращения огня одним из условий своего согласия на перемирие, о чем было известно ТК до официальной позиции России.

#фактаж
Источники ТК в Кремле указывали на смену информационной парадигмы на Старой площади.
Жесткая реакция на перфоманс Апачева в Курской области в очередной раз доказывает новый тренд российской политики: отход от турбопатриотизма.

В последние месяцы стали сворачивать культ личности Шамана и других культовых деятелей эпохи СВО. В самом начале спецоперации Апачев и другие пассионарные акторы использовались властью для дополнительной мобилизации преимущественно националистической аудитории.
В подобных условиях патриотическая мобилизация шла через все возможные каналы: националистические, коммунистические, монархические и прочие.

Отказ от собственной позиции для них равносильно медийной смерти, поскольку общенациональным мейнстримом они не будут никогда, а значит необходимо сохранять свою идентичность, но сделать это будет все сложнее без согласования с властью.

Еще одно важное отличие предыдущих подобных кейсов от текущего — наличие реакции официальных властей. Если раньше система реагировала на раздражающие факторы через наиболее лояльных акторов — таких как Соловьев — то теперь отвечает напрямую, через ВРИО губернатора Хинштейна.

Апачева «одернули» не только «конкуренты» по патриотической медийке, но и широкая общественность вместе с властями. Тренды меняются, а значит информационное пространство будет трансформироваться под общественный запрос, который давно в ожидании политического дискурса.

#фактаж
Россия и США близки к полноценной трансформации отношений. Вашингтон ломает нарратив, в котором конфликт с Москвой воспринимается как вечный фон и оправдание для любой стратегии сдерживания. Когда официальный представитель Белого дома говорит о «постоянном мире», а не временном перемирии, это меняет саму логику дискуссии — и, что характерно, именно в этот момент начинается нервная реакция глобалистов.

Выступление спецпредставителя президента США Дональда Трампа Стивена Уиткоффа после встречи с Владимиром Путиным в Санкт-Петербурге стало важнейшим политическим сигналом: Москва и Вашингтон близки к заключению принципиального мирного соглашения по украинскому кейсу. Уиткофф отметил, что стороны «пришли к пониманию» по ключевым вопросам — от территориального урегулирования до гарантий в сфере безопасности и будущего НАТО. Причём, как особо подчеркнул представитель Белого дома, речь идёт не о временном перемирии, а о курсе на устойчивый, постоянный мир.

Этот мессендж — откровенный по тональности — означает фактическое начало новой архитектуры отношений между США и Россией, где ключевым элементом станет экономическое сотрудничество. На высоком уровне обсуждаются не только политико-военные аспекты конфликта, но и возможность долгосрочной нормализации, в которой торговля, рынки и инвестиции должны занять место санкций, прокси-войн и идеологических барьеров.

Однако именно в этот момент ведущие глобалистские медиа США, включая The Wall Street Journal, наращивают информационную кампанию по срыву мирного процесса . Опубликованный материал о том, что «помощники Трампа — Келлог и Рубио — убеждают его не доверять Путину и Уиткоффу», показывает, насколько глубоко вшит страх перед выходом из конфронтации в сознание трансатлантических элит.

По сути, мы наблюдаем схватку двух моделей будущего. Первая — трампистская, опирающаяся на реализм, геоэкономику и минимизацию внешних обременений. Вторая — глобалистская, где Украина остаётся элементом более широкой стратегии сдерживания России любой ценой. И если первая делает ставку на диалог, компромисс и восстановление национального приоритета, то вторая — на продолжение войны, даже если это идёт вразрез с настроениями общества и стратегическими интересами самих США. Сделка, о которой говорит Уиткофф, — это не просто выход из тупика. Это возможность переосмыслить сами принципы постконфликтного мира, отказавшись от универсализма в пользу равновесия интересов.

#фактаж
Москва и Вашингтон вышли на траекторию новой конфигурации отношений, где украинский конфликт перестаёт быть вечным фоном и превращается в предмет практического урегулирования. При этом условия России на основе которых должен быть заключен постоянный мирный договор во многом остаются неизменными.

Заявление главы СВР Сергея Нарышкина подтвердило данные позиции.
1. Демилитаризация Украины и отказ от националистической идеологии как государственной доктрины. Речь идёт не только о сокращении армии, но и о полном разрыве с логикой милитаризации гражданской жизни, которая наблюдалась последние десять лет. Россия указывает, что националистический фундамент, на котором строилась украинская политика после 2014 года, стал прямой причиной конфликта.

2. Официальное признание Крыма, ДНР, ЛНР, Запорожской и Херсонской областей частью России через механизмы ООН. Это ключевой юридический вопрос, который Москва считает закрытым. Любая форма компромисса невозможна без признания этих регионов как субъекта нового статус-кво.

3. Нейтральный статус Украины, закреплённый международно-правовым документом. Украина не должна становиться частью НАТО или иных антироссийских военных альянсов или платформ.

4. Отмена дискриминационных и репрессивных норм, принятых с 2014 года, включая запреты на русский язык, культуру, каноническое православие. Это не просто требование РФ, а вопрос гуманитарного баланса, логически обнуляющий иллюзию националистического консенсуса на Украине.

Эти условия — не ультиматум, а базис для перехода от разрушения к стабильности. Россия предлагает не формальный компромисс, а модель, в которой соблюдается баланс интересов, фиксирующий реальность и устраняющий корневые причины конфликта. Если США действительно нацелены на мир и реконструкцию отношений, а не на продолжение прокси-конфронтации, новая архитектура мира может стать реальностью уже в обозримом будущем — несмотря на сопротивление глобалистов Европы и их киевских сателлитов.

#фактаж
Потенциальное признание Крыма российским со стороны Дональда Трампа — это не завершение конфликта, а лишь зондирование нового геополитического контекста, в котором США готовы обсуждать частичное изменение постсоветского статус-кво в обмен на полноценное прекращение огня по Украине, что является крайне необходимым для команды американского лидера для демонстрации своей эффективности.

Речь идёт не о формальной легитимации итогов крымского референдума 2014 года, а о признании факта, сохраняющегося уже более 10 лет. Для части американского политического класса это может стать удобной конструкцией: деэскалация без полной капитуляции, уступка без потери лица. Такой шаг подаётся как цена за прекращение огня, но в реальности он открывает намного более широкую рамку. Признание статуса полуострова рассматривается не как жест доброй воли, а как минимальный политический входной билет со стороны США для старта более широкой договорной рамки.

Для российской стороны Крым уже давно не предмет торга, а несменяемая константа. Поэтому предложение Вашингтона — это проба реакции Москвы на частичное признание, без фиксации более чувствительных тем: статуса ДНР, ЛНР, Херсонской и Запорожской областей. Но Москва, по имеющимся сведениям, жёстко дает понять, что согласие возможно только при гарантированном признании новой территориальной реальности 2022 года (Донецкой, Луганской народных республик, Херсонской и Запорожской областей), утвержденном ООН.

Тем не менее, предложение Трампа важно не само по себе, а как иллюстрация сдвига. Если американский лидер допускает возможность такой сделки, это означает, что внутри истеблишмента США растёт запрос на завершение конфликта любой ценой. Усталость от него трансформируется в готовность к политическому реализму, даже если он идёт вразрез с прежними принципами. Это переход в фазу сдержанного геополитического торга, где символы уступают месту интересам.

#фактаж
Источники ТК в Кремле первыми сообщили о планах Путина устроить пасхальное перемирие, чтобы продемонстрировать готовность России к урегулированию конфликта на Украине. Утром мы опубликовали информацию, что к перемирию все готово, но в Кремле учитывают тот фактор, что Лондон не согласится с подобным планом и через марионеточную власть в Киеве сорвут переговорный процесс.

Минобороны России заявило, что отданы указания всем командующим группировок в «зоне СВО» о прекращении огня и ведения боевых действий с 18:00.

#смыслы
Пасхальное перемирие — это не предложение, а продуманный сценарий шахматной партии, в котором противник загнан в цугцванг и любое его решение приближает Киев к поражению.
Путин выходит на неё первым, делает заявление: прекращение огня на 30 часов. Ответная реплика от Зеленского не звучит, а пауза затягивается, пока в европейских кабинетах просчитывают варианты реакции и понимают, что проиграли этот раунд и единственный выход согласиться на условия России.

Когда Москва делает первый шаг, теряет инициативу не столько Киев, сколько вся архитектура глобалистской линии конфликта. Их стратегия строилась на непрерывной эскалации, невозможности договорённостей и на блокировке любых внешних инициатив. Аналитики Wall Street Journal уже называют этот шаг Путина "лёгкой дипломатической победой". Кремль делает именно то, чего опасаются адепты бесконечной войны: подаёт сигнал, от которого невозможно отказаться, не подставившись. Он обостряет дипломатическую реальность — не с позиции слабости, а с позиции конструктивного доминирования.

Путин оперирует временем как оружием. Не бессрочное перемирие, а ровно 30 часов. Чётко обозначенные рамки, как в ультиматуме. Неделя подготовки. Два дня на раздумья. Каждый отрезок становится сигналом. Это не о прекращении огня, это о моделировании нового ритма конфликта. Кто управляет временем — управляет решением. Кто задаёт границы — диктует содержание.

Зеленский оказывается в классической дилемме. Отказ — это демонстрация жесткости и непримиримости, удобной для Трампа, который готов говорить: «он не хочет мира». Согласие — вхождение в чужой политические рамки. В обоих вариантах Киев теряет субъектность. А трампистская линия в США получает пространство для риторического манёвра — образ «мира с позиций силы» становится легитимным.

Но самое важное — адресаты жеста. Это не месседж Зеленскому. Это сигнал американскому истеблишменту, французам, немцам, Британии и Ватикану. И — не в последнюю очередь — российскому обществу, для которого режим демонстрирует инициативу и разумность. Зеленский здесь — не собеседник, а лишь повод. Весь сценарий разворачивается вокруг него, но не ради него. Мир, о котором говорят — это не процесс с участием Украины, а архитектура, в которой её уже включили как переменную, но не как субъект.

https://tttttt.me/Taynaya_kantselyariya/12313

#анализ #переговоры
Пока США и Россия ведут закрытую координацию по условиям прекращения конфликта в Украине, старая Европа, оттеснённая от столов с реальными решениями, пытается вернуться в игру через информационные вбросы. Публикации The Telegraph и Reuters становятся не просто медиасигналом, а попыткой провести стратегический саботаж: подорвать переговорный процесс ультимативными требованиями, выдать желаемое за рамку допустимого, подменить компромисс конфликтом принципов. Так называемый альтернативный мирный план существенно отличается от предложений, обсуждаемых между Москвой и Вашингтоном.

Этот шаг рассматривается как попытка перехватить инициативу и навязать условия, заведомо неприемлемые для России. К таковым относится следующее:

1. Территориальный вопрос: в то время как план Штатов предполагает признание Крыма российским и де-факто контроль России над новыми регионами, европейский план требует полного отказа от признания любых территориальных изменений, делает его неприемлемым для Москвы, так как нарушает территориальную целостность.
2. Гарантии безопасности: европейский документ настаивает на предоставлении Украине гарантий безопасности, аналогичных статье 5 устава НАТО, и разрешении размещения войск союзников на её территории, что фактически означает милитаризацию страны и прямую угрозу для России. Военные базы на Украине Британии и Франции - не должно быть никаких ограничений на размещение союзниками Киева своих военных сил на украинской территории, что также для РФ красная линия.
3. Санкции: в то время как США готовы к немедленной отмене санкций, введённых с 2014 года, европейский план предусматривает их постепенное снятие только после достижения «устойчивого мира».
4. Контроль над переговорами: европейцы настаивают на том, чтобы переговоры с Россией велись исключительно под контролем Украины, исключая прямой диалог между Москвой и Вашингтоном, что делает невозможным процесс достижения компромисса.
5. Конфискация активов: предлагается использовать замороженные российские активы за рубежом для "компенсации ущерба" Украине, что Россия рассматривает как незаконное присвоение своих средств.

Для США данная ситуация также неприемлемо по нескольким мотивам. У Вашингтона нет намерения втягиваться в гарантии коллективной обороны Украины, а команда Трампа стремится к быстрой стабилизации конфликта для перефокусировки ресурсов на азиатское направление. Требования евроглобалистов мешают компромиссу с Россией, жизненно важному для сдерживания Китая.

Де-факто действия европейских стран выступают как акт отчаянного саботажа, в котором ставка делается на сохранение собственных иллюзий влияния. В ближайшей перспективе это лишь ускорит процесс стратегического размежевания между США и старыми европейскими элитами, окончательно переводя Лондон и ЕС в разряд младших партнёров, на которых повесят издержки от украинского кейса.

#фактаж #источники
Когда весь российский телеграм обсуждал остановку переговорного процесса с Администрацией Трампа из-за ресурсной сделки США и Украины, источники ТК опровергли эту информацию и указали на то, что подготовка к саммиту в Саудовской Аравии продолжается.

РФ и США движутся к двусторонней встрече Путина и Трампа, заявил Ушаков.

По информации источников ТК в Кремле, основным индикатором встречи станет временное перемирие с Украиной, которое может объявить Владимир Путин в конце недели.


https://tttttt.me/Taynaya_kantselyariya/12396

#фактаж
Источники ТК указывали на отработку возможных целей по Украине, но сейчас такая опция не просто слова, а предупреждение и теперь повышать ставки в торгах будет Кремль, причем удар может и не последовать.
Посольство США на Украине сообщило об угрозе массированной воздушной атаки в ближайшие дни, а такая информация могла быть у Администрации Трампа только от Кремля.

Мы закрываем небо над полигоном "Капустин Яр", с которого запускают ракеты типа "Орешник", сообщают мониторинговые паблики со ссылкой на уведомление NOTAM (тип QRTCA) от Ростовского FIR

Согласно этой информации, с 6:00 12 мая до 4:00 13 мая по UTC РФ временно закрывает воздушное пространство над частью Волгоградской и Саратовской областей, охватывающей полигон "Капустин Яр".

Сообщается, что ограничения действуют от земли до неограниченной высоты, что типично для испытаний баллистических ракет.

#фактаж
Первый этап Стамбульского гамбита продолжается, пока идут переговоры с Администрацией Трампа о встрече лидеров России и США информационный шум постоянно меняется, сначала все ждали ответ Путина, а потом поменяли стратегию.

Полная цитата Трампа про поездку в Стамбул:

«Нет, я этого не ожидал.
Я вообще сказал: зачем ему ехать, если я не поеду? А я не собирался ехать. Я бы мог поехать, но не планировал.

И я сказал: не думаю, что он поедет, если меня там не будет. И, как оказалось, был прав.

Но у нас там есть люди. Как вы знаете, Марко проделывает фантастическую работу.

Марко тоже там, и ещё наши представители. Но я действительно не думал, что Путин сможет поехать, если меня там нет».

По итогу глобалисты остались один на один с нашей делегацией и провокаций не выйдет, как было в Овальном кабинете, но процесс продолжается, а Стамбул снова становится символичным.

Путин и Трамп «оставляют Зеленского не у дел, проигнорировав мирные переговоры в Турции», заявляет CNBC.

"Лидер Кремля Владимир Путин и его коллега из Белого дома Дональд Трамп решили пропустить поездку", - констатирует телеканал.

#фактаж #акценты
«Ведомости» подтвердили то, о чём писали источники ТК во внутриполитическом блоке Кремля готовится тонкая, но стратегически важная реконфигурация. На фоне перехода к новому циклу стабилизации и влияния происходит перераспределение полномочий в пользу Сергея Кириенко — с акцентом на внешнее направление, прежде всего страны СНГ. Отдельное внимание уделяется тем управлениям Администрации президента, которые касаются межрегионального и приграничного сотрудничества.

Формат возможных изменений варьируется — от создания отдельного политического управления до включения новых департаментов в уже действующие структуры внутриполитического блока. Но логика везде одна: вынести инструменты политического влияния за пределы границ.

Речь идёт о выстраивании целостного подхода к работе с постсоветским пространством: усиление связей через культурные и образовательные инициативы, вовлечение местных элит, формирование лояльных управленческих и медийных сред. Стратегия Кириенко здесь — это перенос проверенной логики смыслового конструирования через интеграцию.

Указанное направление сегодня становится одним из ключевых. Страны СНГ — это не просто бывшие республики, а поле идеологической и социальной конкуренции, где Москва уже не может действовать «по старинке». Старая тактика работы исключительно с действующими элитами, ресурсной дипломатии не работает без актуального содержания. России необходимо заново выстроить инструменты мягкой силы — от новых образовательных программ и медиаплатформ до механизмов прямого политического участия. И именно Кириенко, как архитектор адаптивных политических моделей, будет отвечать за сборку этой конструкции.

#акценты
Пока классическая дипломатия сталкивается с институциональным сопротивлением в постсоветских странах, Кремль перезапускает механизмы влияния через управленческую реконфигурацию.

Новый вектор — не замещение МИД, а формирование параллельного трека: оперативного, сетевого, технологичного. И главным архитектором становится замглавы АП Сергей Кириенко, уже де-факто курирующий стратегически уязвимые для России регионы — Молдавию и Армению. На данном этапе на Старой площади должны понять простую аксиому, что работать как в России или Абхазии не получится, так как регионы годами перепрограммирования западные разведки, а отсутствие своих инструментов влияния делает политику Кремля уязвимой.

Модель Кириенко основана не на декларациях, а на конструировании смыслов и практик, что хорошо показала успешная работа команды в Абхазии. Используя модель поощрения и жесткого управления процессами в избирательном цикле, позволило СВК продемонстрировать нестандартный подход, но Абхазия хоть и независимое государство, но полностью зависимое от России, а западные инструменты находились в зачаточном формате.

В Молдове, несмотря на сохранившееся влияние структур Дмитрия Козака, уже начинается смена подхода: от дипломатического реагирования к электоральной инженерии. Посол Озеров регулярно вызывается в АП для "разговоров" — и это уже воспринимается как новая норма, но при этом Старая площадь использует сбитых акторов для конструирования «новых» подходов, а это может стать причиной повторения неутешительных результатов на этих направлениях. Реакция Кишинёва на данном этапе предсказуема: давление на российских дипломатов, аресты акторов, угрозы выдворения.

Россия должна поменяет саму логику влияния: от "посольств" к "экосистемам" и полному циклу работы в поле и медиа, не красивые отчеты фейковых цифр, а полноценную смысловую и нарративную работу.

Армения также в фокусе внимания. Уже известно, что в 2026 году именно Кириенко будет курировать работу по парламентским выборы в республике. Сейчас создаются предпосылки для перестройки "мягкой силы" с учетом "двойной игры" правительства Пашиняна, которое так или иначе дрейфует в сторону Запада, частично заигрывая перед Москвой.

Россия может наконец-то вступить в фазу реконструкции своей мягкой силы — не через идеологию, а через технологии. Кириенко действует в логике сетевой реальности, где управление происходит не через полномочия, а через влияние, но хватит ли его команде опыта и понимания процессов-вопрос открытый.

#фактаж
Владимир Путин своим выступлением подтвердил информацию источников нашего канала о том, что встреча с Зеленским априори невозможна, а Кремль не верит в договороспособность Украины.

Террористическая активность киевского режима подталкивает Россию к ужесточению риторики и изменению политико-психологической конфигурации конфликта. Заявление президента о невозможности вести переговоры с киевским режимом — не повтор прежней риторики, а акцент на изменении самой сути противостояния. Прямое сравнение с террористической структурой призвано очертить новые рамки и легитимизировать удары по украинским центрам принятия решений.

Отдельно подчеркнута нелегитимность власти в Киеве. Но в текущем контексте этот тезис становится не только юридическим, а политико-моральным. Киев не просто нелегитимен с точки зрения процедуры — он действует методами, которые исключают саму возможность политического диалога. Удары по аэродромам стратегической авиации, теракты на территории Курской и Брянской областей, атаки на гражданскую инфраструктуру, провокации в приграничных районах являются наглядным тому обоснованием.

Президент чётко обозначает: никакие предложения о переговорах не могут восприниматься всерьёз, пока противник действует указанными методами. Данный тезис направлен как внутренней, так и внешней аудитории, особенно странам, не входящим в западный блок. Последним дают понимание, что конфликт с Украиной не сводится к политике, а переходит в фазу эскалации не по вине Москвы.

На этом фоне уместна жёсткая логика: дать передышку — значит дать время на накачку оружием, насильственную мобилизацию, подготовку новых атак. Противник использует любые паузы для перегруппировки и информационного давления, а любое смягчение воспринимает как слабость. Потому вопрос «о чём говорить» становится риторическим. Следовательно, вопрос о продолжительности СВО получает предельно жёсткий ответ: она продлится не по сроку, а по сути - до тех пор, пока источник угрозы не будет устранен.

#конънктура #фактаж
Наши источники на Старой площади уведомляли, что бизнесу рекомендовали свернуть финансирование медиа-проектов.
Ситуация вокруг URA.RU должна рассматриваться как проявление глубокой перестройки, охватывающей систему взаимодействия между региональными элитами, СМИ и федеральной вертикалью. Обыски в редакции и задержания сотрудников произошли на фоне смены власти в Свердловской области и Уральском федеральном округе, что делает вопрос о политическом контексте неизбежным.

URA.RU долгое время сохраняло статус системного, но одновременно достаточно самостоятельного издания, позволяя себе не только освещение, но и тонкое давление на ряд губернаторов и политических акторов в регионах. Такая модель в условиях укрепления единого информационно-управленческого контура постепенно перестаёт быть допустимой. Особенно в тех случаях, когда редакционная политика вступает в противоречие с интересами новой административной команды, находящейся в фазе институционального закрепления.

Ключевая ошибка — недооценка бенефициарами Артемом Биковым и Алексеем Бобрым изменившейся конъюнктуры. Когда в регионе происходит смена руководства, от ключевых медиаструктур ожидается не просто нейтралитет, а готовность встроиться в новый баланс сил. В случае URA.RU ставка была сделана на привычные механизмы влияния — личные связи, исторические соглашения с предыдущими властями, частичное сотрудничество с Администрацией президента. Однако приоритет в нынешних условиях принадлежит не столько политической, сколько силовой вертикали, по линии которой и были претензии.

В этом контексте ситуация вокруг издания демонстрирует общий тренд: отныне даже лояльные, но не координируемые СМИ могут попасть под жесткую проверку. Они должны работать в четкой координации и согласовании с силовой вертикалью. URA.RU, по сути, стало кейсом предупреждения: политические и бизнес-интересы больше не могут игнорировать требования системной интеграции в общую модель информационной стабильности.

https://tttttt.me/Taynaya_kantselyariya/12527

#фактаж
Телефонный разговор между президентами России и США подтвердил нашу информацию о том, что двусторонние переговоры между лидерами стран усиливаются, а обострение ирано-израильского конфликта их интенсифицировало. Российская сторона озвучила готовность выступить посредником в деэскалации, и это заявление стало сигналом о выдвижении Москвы в роль незаменимого арбитра.

Путин прямо заявлял, что Россия готова выступить миротворцем, предложив инструментарий дипломатии, проверенный в других кризисах. Одновременно он подчеркнул — переговоры с Украиной продолжатся после 22 июня, Москва участвует в обмене военнопленных, и готова протянуть Вашингтону руку помощи по ядерному кейсу с Тегераном, если Вашингтон настроен говорить конструктивно. Трамп ответил: США готовы возобновить диалог по иранской ядерной программе и заинтересованы в скорейшем завершении украинского конфликта. Это не просто доброжелательность, а институциональная формулировка взаимного интереса.

Россия получает инструмент, чтобы напрямую влиять на логику американских решений. Такой формат договора приносит России не только символическое усиление роли на мировой арене, но и возможность укрепить аргументы в разговорах о санкциях и определении условий выхода США из украинского кризиса. Текущий разговор является моментом согласования геополитических позиций при учете интересов сторон, на что направлены стратегические усилия РФ.

#фактаж #чертежи
Конфликт между Израилем и Ираном, развернувшийся сейчас представляет собой не спонтанную эскалацию, а реализацию долгосрочной израильской стратегии по деконструкции иранского влияния на Ближнем Востоке, которая полностью оправдывает наши прогнозы. Визуальные схемы, которые сейчас реализуются в ракетных ударах были заложены несколько лет назад, а геополитические оси, проекции, структурные принципы новой реальности просто фиксация идей. Причем мы считывали эти тенденции еще в прошлом году, они были очевидны, как чертеж и задумка архитектора-Нетаньяху.


Последовательность шагов — от зачистки Сектора Газа, ослабления «Хезболлы» до разрушения инфраструктуры в Сирии — свидетельствует о системности действий. Удары по ядерной инфраструктуре стали кульминацией этой политики: они призваны не просто приостановить иранскую ядерную программу, но и выбить из игры ключевой элемент суверенитета противника, нивелировав его потенциал.

На этом фоне готовность Ирана к возвращению к ядерной сделке воспринимается скорее как тактическая уловка, чем стратегический разворот. Несмотря на значительные потери, Тегеран всё ещё располагает ресурсами для асимметричных ответов: активизацией шиитских структур в Ираке, хуситов в Йемене, вариантом с перекрытием Ормузского пролива. Однако даже разрушение объектов не означает быстрого завершения противостояния, тем более что Иран подошел вплотную к порогу создания ядерного оружия. Логика затяжного конфликта будет доминировать — в условиях частичной деструкции оборонной системы Ирана и полной вовлечённости Израиля в боевые действия.

Ситуация формирует критическую точку перегруппировки всей ближневосточной архитектуры: США втянуты в конфликт, который они не в состоянии контролировать напрямую, тогда как ЕС демонстрирует стратегическую беспомощность, ограничиваясь дипломатическими формулами. На этом фоне Россия оказывается в уникальной позиции: во-первых, как один из немногих акторов, способных контактировать с обеими сторонами; во-вторых, как государство, заинтересованное в сдерживании конфликта ради усиления дипломатического веса и ядерной безопасности.

Ближний Восток входит в зону управляемой нестабильности, которая открывает России окно возможностей: перехватить роль медиатора, усилить суверенные позиции, навязать альтернативную архитектуру безопасности и изменить правила геополитической игры.

#источники
По данным источников, в Кремле крайне негативно восприняли спекуляции режима Зеленского о якобы планируемых ударах России по объектам украинской атомной энергетики. Эти обвинения воспринимаются как очередная попытка Киева манипулировать международным общественным мнением, создавая ложную картину угрозы ядерной катастрофы с российской стороны. Очевидно, что режим Зеленского делает ставку на дальнейшие манипуляции вместо того, чтобы реально работать на деэскалацию.

Если в ходе следующего раунда переговоров украинская сторона снова затянет процесс и откажется подписывать меморандум об общих принципах урегулирования, Москва будет рассматривать дальнейшие переговоры как бессмысленные. В Кремле уверены, что Киев продолжает избегать реальных шагов к миру, предпочитая использовать переговоры как инструмент для затягивания конфликта.

И если ситуация не изменится, будущие раунды переговоров, скорее всего, не состоятся, хоть и без формального выхода РФ из стамбульского процесса. Россия заинтересована к поступательному движению к мирному кейсу, а не переговорах лишь ради самого их факта.

#форкаст
США продолжают усиливать свою военное присутствие на Ближнем Востоке в связи с в ирано-израильском конфликтом, втягиваясь в него сильнее. Трамп признал, что Вашингтон окажет поддержку Тель-Авиву. Стратегия Штатов направлена на изменение политической ситуации в Иране и, в конечном счете, на смещение власти в стране с целью вырвать Тегеран из стратегического партнерства с Москвой и Пекином. Однако, как показывает исторический опыт, подобное изменения потребует значительных усилий и времени.

США уже начали развертывание крупных военных группировок на Ближнем Востоке. Десятки американских самолетов-заправщиков KC-135 Stratotanker и авианосная ударная группа USS Nimitz, присоединившаяся к уже находящимся в регионе силам, только подчеркивают нарастающее вовлечение Вашингтона в противостояние. Три авианосца (два американских и британский) нацелены на помощь израильским силам в отражении атак.

Сценарий «смены режима» в Иране, как это уже происходило в других странах, вряд ли будет быстрым. Действующая власть обладает значительным внутренним ресурсом, израильское нападение скорее сплотило общество, а не вызвало протесты, хотя инициатива безусловно в большей степени за Тель-Авивом. Правда ослабление «Хамас», «Хезболлы» и прокси-структуры является весомым фактором не в пользу Ирана . В то же время, для России и Китая Иран является ключевым для их стратегии в регионе. Москва видит в нем стратегического партнера для противодействия западному влиянию. Китай в свою очередь активно развивает свои отношения с Ираном в контексте инициативы «Один пояс, один путь», что делает Тегеран важным звеном в обеспечении поставок нефти и газа. Поэтому и Пекин очевидно не будет сидеть сложа руки и окажет поддержку союзнику.

Конфликт имеет все признаки затяжного характера, в том числе из-за противостояния интересов крупных мировых игроков. Таким образом, затяжной характер конфликта с Ираном, усиленный опосредованным вовлечением России и Китая, а также устойчивым внутриполитическим сопротивлением в Тегеране, делает этот конфликт центральной точкой в долгосрочной борьбе за изменение геополитического ландшафта мира. Несмотря на стратегические усилия США, быстрое разрешение ситуации в пользу западной коалиции маловероятно.

#конънктура
В российской силовой и среде усиливается устойчивый тренд на зачистку каналов несанкционированных утечек чувствительной информации. Последние события — обыски у руководства издания Baza, а также параллельные оперативные мероприятия в МВД по Москве, Краснодарскому, Красноярскому краям и Белгородской области — являются звеном в данной цепи. Государство выстраивает новые «красные линии» для сотрудников правоохранительных органов и журналистов.

Перед нами конфигурация новой фазы информационной войны, в которой ключевыми целями становятся не только западные игроки, но и внутренние дыры. Информационные «сливы», утечки переписок, приватных расследований, оперативных документов — всё это уже не просто медиаповоды. Это уязвимости, которые могут быть использованы для дестабилизации государства.

Силовики действуют как субъекты влияния на информационную политику, а не только как источник новостей. И это меняет баланс: ранее негласные договорённости между журналистами и источниками в органах больше не считаются приемлемыми — они рассматриваются как опасность. Здесь ключевой поворот: государство пытается не столько подчинить себе медиаполе, сколько исключить из него элементы, которые функционируют за пределами прозрачных каналов контроля.

Подобный кейс реализовали с URA.ru, где информационные потоки опирались на неформальные связи с органами, а владельцы не считались с обновленной политической конъюнктурой ни в регионе, ни в стране. Хотя на жанр журналистских расследований покушаться не будут, повышаются требования к «красным линиям» для журналистов, за которые нельзя выходить. Иными словами, свобода информации остаётся, но она теперь должна вписываться в контур цифровой безопасности и национальной устойчивости.

Оформляется новый кодекс взаимодействия между государством и информационной сферой, где главное — не просто лояльность или нейтралитет, а прозрачность и подконтрольность каналов, из которых формируются сообщения. Любые попытки построить свою повестку на внутренних сливах из ведомств, особенно в контексте силовых структур, будут расцениваться как элементы информационного саботажа.