Про фильм «Выживут только любовники»
Вампиры с момента своего появления в литературе, а затем и в кино, воплощали в себе концентрированный образ врага общества (вспомним семитско-гомосексуальный образ графа Орлока из «Носферату»). Но если сотню лет назад это были изгои действительно несущие в себе угрозу, то в XXI веке они окончательно превратились в изгоев, к которым авторы пытаются пробудить сострадание. Не зрителю следует бояться их, скорее им — зрителя. Фильм Джармуша, которому предшествовал шведский «Впусти меня» — вершина этого тренда. Скорее всего, лучше тему вампиров-изгоев уже никто не раскроет.
Нет ничего удивительного, что обычные люди для вампиров Джармуша — «зомби». Здесь есть прямая рифма с творчеством Ромеро, который противопоставлял умных, но индивидуалистических, эгоистичных и, в конце концов, подлых людей орде тупых, но не враждующих друг с другом существ. Индивидуалисты Ромеро постепенно терпели поражение, и даже последний фильм трилогии о живых мертвецах давал разве что ложную надежду на то, что люди выживут.
Индивидуалисты Джармуша пусть и предпочитают видеться с себе подобными как можно реже и живут отшельниками, все-таки, как минимум, не враги своему роду. Более того, все мировое культурное наследие и большая часть научных достижений — заслуга именно этих изгоев, а не смертной биомассы, увлеченной самоуничтожением и своими минутными, по вампирскому счету, слабостями.
Как и в «Пределах контроля», Джармуш противопоставляет мир творчества и науки миру ложному, но если там конфликт был выражен напрямую — через убийство персонажа Билла Мюррея, то конфликт между вампирами — паразитами, отдающими в итоге гораздо больше, чем забирают, и теми, кто одержим только материальной выгодой и наживой, — конфликт замороженный. Возможно, открыто он никогда и не проявится.
Очевидно одно — через пару десятков лет, то есть через мгновение по меркам вампиров, города на юге окажутся «в огне», а города, в которых есть вода, такие как Детройт, восстанут из праха. Мир ждет новый передел собственности и кардинальный пересмотр взглядов на жизнь. Выживут, в конце концов, те, кто может смотреть в завтрашний день (для вампиров это легко, ведь ничто в истории не ново), те, кто может позаботиться о себе и близких. Если вернуться на индивидуалистический уровень, то выживут любовники.
#кино #Джармуш
Вампиры с момента своего появления в литературе, а затем и в кино, воплощали в себе концентрированный образ врага общества (вспомним семитско-гомосексуальный образ графа Орлока из «Носферату»). Но если сотню лет назад это были изгои действительно несущие в себе угрозу, то в XXI веке они окончательно превратились в изгоев, к которым авторы пытаются пробудить сострадание. Не зрителю следует бояться их, скорее им — зрителя. Фильм Джармуша, которому предшествовал шведский «Впусти меня» — вершина этого тренда. Скорее всего, лучше тему вампиров-изгоев уже никто не раскроет.
Нет ничего удивительного, что обычные люди для вампиров Джармуша — «зомби». Здесь есть прямая рифма с творчеством Ромеро, который противопоставлял умных, но индивидуалистических, эгоистичных и, в конце концов, подлых людей орде тупых, но не враждующих друг с другом существ. Индивидуалисты Ромеро постепенно терпели поражение, и даже последний фильм трилогии о живых мертвецах давал разве что ложную надежду на то, что люди выживут.
Индивидуалисты Джармуша пусть и предпочитают видеться с себе подобными как можно реже и живут отшельниками, все-таки, как минимум, не враги своему роду. Более того, все мировое культурное наследие и большая часть научных достижений — заслуга именно этих изгоев, а не смертной биомассы, увлеченной самоуничтожением и своими минутными, по вампирскому счету, слабостями.
Как и в «Пределах контроля», Джармуш противопоставляет мир творчества и науки миру ложному, но если там конфликт был выражен напрямую — через убийство персонажа Билла Мюррея, то конфликт между вампирами — паразитами, отдающими в итоге гораздо больше, чем забирают, и теми, кто одержим только материальной выгодой и наживой, — конфликт замороженный. Возможно, открыто он никогда и не проявится.
Очевидно одно — через пару десятков лет, то есть через мгновение по меркам вампиров, города на юге окажутся «в огне», а города, в которых есть вода, такие как Детройт, восстанут из праха. Мир ждет новый передел собственности и кардинальный пересмотр взглядов на жизнь. Выживут, в конце концов, те, кто может смотреть в завтрашний день (для вампиров это легко, ведь ничто в истории не ново), те, кто может позаботиться о себе и близких. Если вернуться на индивидуалистический уровень, то выживут любовники.
#кино #Джармуш
Про фильм «Вне закона» (1986)
У позднего Джармуша, как это часто бывает, удачные работы вроде «Выживут только любовники» уже зачастую смешиваются с провалами вроде невнятных «Пределов контроля». Пусть, эти неудачи даже близко не стоят с провалами других именитых режиссёров в их поздние годы, но Джармуш ранний — это нечто совсем иное. Его первые фильмы, а картина «Вне закона» — третья по счёту полнометражка Джармуша, представляют какой-то немыслимый сплав творческого метода с материалом. Он ещё не увлёкся экспериментами с формой и делает то, в чём невероятно хорош — снимает кино о людях, и это кино настоящего гуманиста.
Джармуш сочувствует своим героями, что с кинематографистами бывает далеко не всегда, и умудряется в каждом отыскать нечто пусть и не доброе, но заслуживающее сострадания. Именно таковы оказавшиеся за решёткой персонажи «Вне закона», назвать которых хорошими язык не повернётся. Но эта странная троица, сыгранная музыкантами Томом Уэйтсом и Джоном Лури и актёром Роберто Бениньи, никак не тянет и на злодеев. Сидеть они не должны, и Джармуш при помощи своей режиссёрской магии восстанавливает справедливость. Каким-то волшебным образом троица сбегает, и каждый из горе-преступников получает то, что заслуживает. Один женщину, двое других — долгую дорогу, предвосхищённую цитатой из Роберта Фроста.
#кино #Джармуш
У позднего Джармуша, как это часто бывает, удачные работы вроде «Выживут только любовники» уже зачастую смешиваются с провалами вроде невнятных «Пределов контроля». Пусть, эти неудачи даже близко не стоят с провалами других именитых режиссёров в их поздние годы, но Джармуш ранний — это нечто совсем иное. Его первые фильмы, а картина «Вне закона» — третья по счёту полнометражка Джармуша, представляют какой-то немыслимый сплав творческого метода с материалом. Он ещё не увлёкся экспериментами с формой и делает то, в чём невероятно хорош — снимает кино о людях, и это кино настоящего гуманиста.
Джармуш сочувствует своим героями, что с кинематографистами бывает далеко не всегда, и умудряется в каждом отыскать нечто пусть и не доброе, но заслуживающее сострадания. Именно таковы оказавшиеся за решёткой персонажи «Вне закона», назвать которых хорошими язык не повернётся. Но эта странная троица, сыгранная музыкантами Томом Уэйтсом и Джоном Лури и актёром Роберто Бениньи, никак не тянет и на злодеев. Сидеть они не должны, и Джармуш при помощи своей режиссёрской магии восстанавливает справедливость. Каким-то волшебным образом троица сбегает, и каждый из горе-преступников получает то, что заслуживает. Один женщину, двое других — долгую дорогу, предвосхищённую цитатой из Роберта Фроста.
#кино #Джармуш
«Патерсон» (2016)
При всей моей любви к Джиму Джармушу, на этой картине его дзен-буддийский творческий метод даёт сбой. «Патерсон» сильно напоминает «Таинственный поезд», вышедший на 27 лет раньше. Но тогда и режиссёр был на 27 лет моложе, а потому даже в его меланхоличных затянутых сценах теплилась какая-то своя жизнь. С «Патерсоном», главный герой которого — пишущий стихи водитель автобуса, всё иначе. Это красивый, но, по большей части, пустой фильм, набитый, словно пугало, претенциозными и одновременно банальными стихами.
Хорошая сторона подобных дзен-буддийских картин Джармуша (а далеко не все его фильмы сняты именно так), заключается в том, что ты волен вложить в них любое содержание. Но «Патерсон», как и сказано выше, — не «Таинственный поезд» и не «Отпуск без конца». Его пустота особенная, и пространства для манёвра не оставляет. Это фильм о том, из какого сора рождается поэзия, как через обыденность прорастает нечто большее. Но рассказать эту историю так, чтобы она захватывала дух, Джармуш не смог, да, наверное, и не хотел. Это камерная личная картина о внутренних переживаниях творца. В отдельные моменты она прекрасна. В целом — слаба.
#кино #Джармуш
При всей моей любви к Джиму Джармушу, на этой картине его дзен-буддийский творческий метод даёт сбой. «Патерсон» сильно напоминает «Таинственный поезд», вышедший на 27 лет раньше. Но тогда и режиссёр был на 27 лет моложе, а потому даже в его меланхоличных затянутых сценах теплилась какая-то своя жизнь. С «Патерсоном», главный герой которого — пишущий стихи водитель автобуса, всё иначе. Это красивый, но, по большей части, пустой фильм, набитый, словно пугало, претенциозными и одновременно банальными стихами.
Хорошая сторона подобных дзен-буддийских картин Джармуша (а далеко не все его фильмы сняты именно так), заключается в том, что ты волен вложить в них любое содержание. Но «Патерсон», как и сказано выше, — не «Таинственный поезд» и не «Отпуск без конца». Его пустота особенная, и пространства для манёвра не оставляет. Это фильм о том, из какого сора рождается поэзия, как через обыденность прорастает нечто большее. Но рассказать эту историю так, чтобы она захватывала дух, Джармуш не смог, да, наверное, и не хотел. Это камерная личная картина о внутренних переживаниях творца. В отдельные моменты она прекрасна. В целом — слаба.
#кино #Джармуш