Мнение от 15 октября 2018
Мы пока не видим дефицита ликвидности на американском рынке, потому нынешнее падение фондовых индексов рассматриваем, как очередную коррекцию.
То есть, пока рубль крепок и ближе скорее к 65, чем к 70, я наращиваю позиции в биржевых фондах на иностранные индексы. Крепкий рубль не выгоден ни правительству, ни экспортерам, мнение импортеров никого не интересует, интересы покупателей валюты для погашения иностранных займов политически не значимы. Потому вряд ли доллар в России будет долго дешевым. Истерики любителей на тему «запретить доллар» я не хочу рассматривать.
Тем не менее, если рынки охватит паника, ни рубль ни русские индексы не устоят и продолжат падение за остальными развивающимися рынками. Что бы кто не думал о фундаментальной недооцененности России. Потому я на всякий случай уменьшил долю Юнипро на 1%, и, если произойдет ретест годового максимума – 2500 по индексу Московской биржи, то уменьшу доли Газпрома и Лукойла, чтобы нарастить долю облигаций.
Геополитические риски слишком велики. Обновление исторических максимумов русского фондового рынка будет раздражать Госдепартамент и может стать причиной новых санкций. Догматики-клинтон:исты уверены, что российская экономика «порвана в клочья», и факты их бесят. В долгосрочной перспективе я пока не вижу намеков на улучшение. Американцы приготовили России «югославский сценарий»: капитуляция, Гаага, расчленение страны. Затем последуют деиндустриализация и захват западными ТНК природных ресурсов. Россия проигрывает на Украине, американцы уверены, что время работает на них, потому давление на нашу страну будет продолжаться. Запад сооружает «железный занавес» со своей стороны. Русские становятся «нерукопожатными» во всем мире, это – результат блестящей работы пропаганды. Highly likely - cанкции соблюдают даже те, от кого Госдепартамент не требует их соблюдения. На всякий случай. Вопрос времени, когда реализуются санкционные «страшилки», это и SWIFT и отключение карточек и запрет на долларовые счета для банков и т.п., что сейчас кажется невероятным. Но американцы никуда не спешат, повторюсь, они уверены, что время работает на них и Россия не выдержит давления. Историю они никогда хорошо не учили и учить не собираются, потому что ослеплены величием империи. Пока же Highly likely провокация с химоружем в Сирии не состоялась. Заранее снятый «белыми касками» ролик удалось украсть и выложить в сеть, американцы отвели АУГ назад, военное столкновение не состоялось. Тем не менее, это не помешало ввести Евросоюзу Highly likely санкции против России за применение химоружия в Сирии. Правда никого не интересует. Америка продолжает давить.
Кризис между Россией и США можно разрешить только в результате военного столкновения, которое отрезвит догматиков. Ждем.
Мы пока не видим дефицита ликвидности на американском рынке, потому нынешнее падение фондовых индексов рассматриваем, как очередную коррекцию.
То есть, пока рубль крепок и ближе скорее к 65, чем к 70, я наращиваю позиции в биржевых фондах на иностранные индексы. Крепкий рубль не выгоден ни правительству, ни экспортерам, мнение импортеров никого не интересует, интересы покупателей валюты для погашения иностранных займов политически не значимы. Потому вряд ли доллар в России будет долго дешевым. Истерики любителей на тему «запретить доллар» я не хочу рассматривать.
Тем не менее, если рынки охватит паника, ни рубль ни русские индексы не устоят и продолжат падение за остальными развивающимися рынками. Что бы кто не думал о фундаментальной недооцененности России. Потому я на всякий случай уменьшил долю Юнипро на 1%, и, если произойдет ретест годового максимума – 2500 по индексу Московской биржи, то уменьшу доли Газпрома и Лукойла, чтобы нарастить долю облигаций.
Геополитические риски слишком велики. Обновление исторических максимумов русского фондового рынка будет раздражать Госдепартамент и может стать причиной новых санкций. Догматики-клинтон:исты уверены, что российская экономика «порвана в клочья», и факты их бесят. В долгосрочной перспективе я пока не вижу намеков на улучшение. Американцы приготовили России «югославский сценарий»: капитуляция, Гаага, расчленение страны. Затем последуют деиндустриализация и захват западными ТНК природных ресурсов. Россия проигрывает на Украине, американцы уверены, что время работает на них, потому давление на нашу страну будет продолжаться. Запад сооружает «железный занавес» со своей стороны. Русские становятся «нерукопожатными» во всем мире, это – результат блестящей работы пропаганды. Highly likely - cанкции соблюдают даже те, от кого Госдепартамент не требует их соблюдения. На всякий случай. Вопрос времени, когда реализуются санкционные «страшилки», это и SWIFT и отключение карточек и запрет на долларовые счета для банков и т.п., что сейчас кажется невероятным. Но американцы никуда не спешат, повторюсь, они уверены, что время работает на них и Россия не выдержит давления. Историю они никогда хорошо не учили и учить не собираются, потому что ослеплены величием империи. Пока же Highly likely провокация с химоружем в Сирии не состоялась. Заранее снятый «белыми касками» ролик удалось украсть и выложить в сеть, американцы отвели АУГ назад, военное столкновение не состоялось. Тем не менее, это не помешало ввести Евросоюзу Highly likely санкции против России за применение химоружия в Сирии. Правда никого не интересует. Америка продолжает давить.
Кризис между Россией и США можно разрешить только в результате военного столкновения, которое отрезвит догматиков. Ждем.
ETFs корпоративных облигаций инвестиционного качества.
Ничтожная доходность государственных облигаций и скомпрометированная репутация ипотечных агентств вынуждают инвесторов обратить внимание на корпоративные облигации. Приходится торговать активнее и внимательно следить за кредитными рисками. Рассмотрим несколько биржевых фондов, позволяющих осуществлять такие инвестиции.
iShares iBoxx $ Investment Grade Corporate Bond ETF (LQD). – «дешевый» фонд, инвестирующий в облигации с погашением до трех лет. Бенчмарк - Markit iBoxx USD Liquid Investment Grade Index, который включает ликвидные короткие номинированные в долларах облигации с трех-летней дюрацией. Около 90% бумаг в портфеле имеют инвестиционный рейтинг от A до BBB, отобранные из 1000 «имен». Размер эмиссии должен быть не менее $750 миллионов, на каждого эмитента не более 3%. Стоимость владения - 0.15% в год. Усилия управляющих привели к тому, что фонд переигрывает бенчмарк последние три года на 0,24% в среднем.
Конкуренты
- Vanguard Total Corporate Bond ETF (VTC) имеет TER ниже, всего 0.07% с дюрацией – менее 1 года.
Похожие стратегии у:
- iShares Broad USD Investment Grade Corporate Bond ETF (USIG) (0.06% стоимость владения).
- Goldman Sachs Access Investment Grade Corporate Bond ETF (GIGB) (0.14% стоимость владения)
- IShares Edge Investment Grade Enhanced Bond ETF (IGEB) (0.18% стоимость владения).
Ничтожная доходность государственных облигаций и скомпрометированная репутация ипотечных агентств вынуждают инвесторов обратить внимание на корпоративные облигации. Приходится торговать активнее и внимательно следить за кредитными рисками. Рассмотрим несколько биржевых фондов, позволяющих осуществлять такие инвестиции.
iShares iBoxx $ Investment Grade Corporate Bond ETF (LQD). – «дешевый» фонд, инвестирующий в облигации с погашением до трех лет. Бенчмарк - Markit iBoxx USD Liquid Investment Grade Index, который включает ликвидные короткие номинированные в долларах облигации с трех-летней дюрацией. Около 90% бумаг в портфеле имеют инвестиционный рейтинг от A до BBB, отобранные из 1000 «имен». Размер эмиссии должен быть не менее $750 миллионов, на каждого эмитента не более 3%. Стоимость владения - 0.15% в год. Усилия управляющих привели к тому, что фонд переигрывает бенчмарк последние три года на 0,24% в среднем.
Конкуренты
- Vanguard Total Corporate Bond ETF (VTC) имеет TER ниже, всего 0.07% с дюрацией – менее 1 года.
Похожие стратегии у:
- iShares Broad USD Investment Grade Corporate Bond ETF (USIG) (0.06% стоимость владения).
- Goldman Sachs Access Investment Grade Corporate Bond ETF (GIGB) (0.14% стоимость владения)
- IShares Edge Investment Grade Enhanced Bond ETF (IGEB) (0.18% стоимость владения).
FinEx запускает ETF Казахстана
Компания FinEx, специализирующаяся на эмиссии биржевых фондов на Московской бирже, достигла нового успеха. Создан ETF, обеспечивающий простой и удобный доступ для любых типов инвесторов к рынку Казахстана. Бенчмарк – фондовый индекс Казахской фондовой биржи – KASE.
Фондовый рынок Казахстана относится к т.н. «фронтирным» рынкам (Frontier Market), находящимся на пороге перехода в развивающиеся. Реализация шагов по развитию инфраструктуры и дальнейшая диверсификация экономики позволит Казахстану со временем перейти в разряд развивающихся рынков.
Значительное место в ВВП Казахстана занимает нефтегазовый сектор. В последние годы нефтедобыча в Казахстане постоянно растет, и аналитики прогнозируют дальнейшее увеличение объемов добычи за счет расширения проектов на месторождениях Тенгиз, Кашаган, Карачаганак. Увеличение нефтедобычи станет дополнительным драйвером роста экономики Казахстана. Прогноз по добыче к 2022 году: 100 млн тонн в год.
При текущих темпах роста ВВП на уровне 4% рынок акций Казахстана торгуется со значительным дисконтом по P/E к таким рынкам как Таиланд, Мексика, Колумбия, Катар, Чили. P/E Кахастана - 10,8.
Казахстаном была выбрана стратегия наращивания золотовалютных резервов, которые обеспечивают дополнительную стабильность экономике. За 10 лет резервы выросли в 2 раза. Доходы населения выросли на 30% за 10 лет.
Дивидендная доходность индекса – 5,3% годовых. Крупнейшие имена в составе фонда: KEGOC, KCEL, HALYK SAVINGS BANK KAZAKHSTN, KAZTRANSOIL, KAZAKHTELECOM, KAZ MINERALS, BANK CENTERCREDIT,
Следует помнить, что инвестиция в FXKZ – это вложение рубль/теньге, при этом стоимость владения TER: 1,39% довольно высокая.
Компания FinEx, специализирующаяся на эмиссии биржевых фондов на Московской бирже, достигла нового успеха. Создан ETF, обеспечивающий простой и удобный доступ для любых типов инвесторов к рынку Казахстана. Бенчмарк – фондовый индекс Казахской фондовой биржи – KASE.
Фондовый рынок Казахстана относится к т.н. «фронтирным» рынкам (Frontier Market), находящимся на пороге перехода в развивающиеся. Реализация шагов по развитию инфраструктуры и дальнейшая диверсификация экономики позволит Казахстану со временем перейти в разряд развивающихся рынков.
Значительное место в ВВП Казахстана занимает нефтегазовый сектор. В последние годы нефтедобыча в Казахстане постоянно растет, и аналитики прогнозируют дальнейшее увеличение объемов добычи за счет расширения проектов на месторождениях Тенгиз, Кашаган, Карачаганак. Увеличение нефтедобычи станет дополнительным драйвером роста экономики Казахстана. Прогноз по добыче к 2022 году: 100 млн тонн в год.
При текущих темпах роста ВВП на уровне 4% рынок акций Казахстана торгуется со значительным дисконтом по P/E к таким рынкам как Таиланд, Мексика, Колумбия, Катар, Чили. P/E Кахастана - 10,8.
Казахстаном была выбрана стратегия наращивания золотовалютных резервов, которые обеспечивают дополнительную стабильность экономике. За 10 лет резервы выросли в 2 раза. Доходы населения выросли на 30% за 10 лет.
Дивидендная доходность индекса – 5,3% годовых. Крупнейшие имена в составе фонда: KEGOC, KCEL, HALYK SAVINGS BANK KAZAKHSTN, KAZTRANSOIL, KAZAKHTELECOM, KAZ MINERALS, BANK CENTERCREDIT,
Следует помнить, что инвестиция в FXKZ – это вложение рубль/теньге, при этом стоимость владения TER: 1,39% довольно высокая.
Европейский нефтегазовый ETF: защитный инструмент в условиях «войны санкций»
С подобной позиции можно выделить несколько групп защитных активов: активы, связанные с оборонно-промышленным комплексом (на фоне увеличения геополитической напряженности многие страны осознанно нарастили военные расходы); активы, ориентированные на использование принципиально новых («прорывных») технологий (они дают возможность для получения конкурентных преимуществ на глобальном уровне); активы, представленные на высоко сегментированных рынках (в качестве примеров таких рынков являются рынки редкоземельных металлов, калийных удобрений, урана).
Тем не менее, в условиях дальнейшего развития «санкционных войн» в масштабах мировой экономики одной из самых привлекательных инвестиционных стратегий является стратегия вложения в «замещающие активы».
В контексте разнообразных политических и экономических санкций к подобным активам можно отнести активы, снижающие взаимную экономическую зависимость стран, вовлеченных в конкретный «санкционный конфликт». Дело в том, что в условиях продолжительных взаимных санкций между «конфликтующими» странами происходит постепенное «сворачивание» внешнеторговых операций. Этот процесс протекает весьма неравномерно и зачастую непредсказуемо, ожидаемо начинаясь с «санкционных» товаров и услуг и постепенно распространяясь и на всю взаимную торговлю между странами. Стандартной «моделью поведения» в этом случае является стремление страны-импортера снизить свою зависимость от ввозимых товаров и услуг, поставляемых «санкционным оппонентом», а для страны-экспортера, напротив, сохранить имеющийся рынок сбыта или, при наличии такой возможности, переориентировать свои экспортные потоки на другие рынки.
В этом отношении европейские нефтегазовые компании являются интересным примером «замещающих активов», позволяющих значительно снизить риски дальнейшей эскалации «санкционной войны» с Россией.
подробнее здесь https://alletf.ru/analitycs/read/evropeyskiy_neftegazovyy_etf_zashchitnyy_instrument_v_usloviyakh_voyny_sanktsiy/
С подобной позиции можно выделить несколько групп защитных активов: активы, связанные с оборонно-промышленным комплексом (на фоне увеличения геополитической напряженности многие страны осознанно нарастили военные расходы); активы, ориентированные на использование принципиально новых («прорывных») технологий (они дают возможность для получения конкурентных преимуществ на глобальном уровне); активы, представленные на высоко сегментированных рынках (в качестве примеров таких рынков являются рынки редкоземельных металлов, калийных удобрений, урана).
Тем не менее, в условиях дальнейшего развития «санкционных войн» в масштабах мировой экономики одной из самых привлекательных инвестиционных стратегий является стратегия вложения в «замещающие активы».
В контексте разнообразных политических и экономических санкций к подобным активам можно отнести активы, снижающие взаимную экономическую зависимость стран, вовлеченных в конкретный «санкционный конфликт». Дело в том, что в условиях продолжительных взаимных санкций между «конфликтующими» странами происходит постепенное «сворачивание» внешнеторговых операций. Этот процесс протекает весьма неравномерно и зачастую непредсказуемо, ожидаемо начинаясь с «санкционных» товаров и услуг и постепенно распространяясь и на всю взаимную торговлю между странами. Стандартной «моделью поведения» в этом случае является стремление страны-импортера снизить свою зависимость от ввозимых товаров и услуг, поставляемых «санкционным оппонентом», а для страны-экспортера, напротив, сохранить имеющийся рынок сбыта или, при наличии такой возможности, переориентировать свои экспортные потоки на другие рынки.
В этом отношении европейские нефтегазовые компании являются интересным примером «замещающих активов», позволяющих значительно снизить риски дальнейшей эскалации «санкционной войны» с Россией.
подробнее здесь https://alletf.ru/analitycs/read/evropeyskiy_neftegazovyy_etf_zashchitnyy_instrument_v_usloviyakh_voyny_sanktsiy/
alletf.ru
Европейский нефтегазовый ETF: защитный инструмент в условиях «войны санкций»
Инвестиционные фонды ETF. Финансовые новости. Финансовая аналитика. Инструменты финансового рынка.
Мнение от 29 октября 2018
Благодаря крепкому рублю и падению западных фондовых индексов наши портфели ушли в маленький минус. Мои планы следующие.
На 3050-3000 рублей за пай накапливать биржевой фонд FXUS. Я согласен с мнением Кирилла Тремасова (телеграмм канал MMI – Macro Markets Inside - t.me/russianmacro), что нынешнее снижение – еще не кризис.
На 83 рубля за акцию – накапливать акции Московской биржи.
Несмотря на незначительное снижение во всех эшелонах индекс ММВБ находится выше начала года, поэтому я не планирую пересматривать структуру портфелей в пользу акций до значения 2000 пунктов.
Благодаря крепкому рублю и падению западных фондовых индексов наши портфели ушли в маленький минус. Мои планы следующие.
На 3050-3000 рублей за пай накапливать биржевой фонд FXUS. Я согласен с мнением Кирилла Тремасова (телеграмм канал MMI – Macro Markets Inside - t.me/russianmacro), что нынешнее снижение – еще не кризис.
На 83 рубля за акцию – накапливать акции Московской биржи.
Несмотря на незначительное снижение во всех эшелонах индекс ММВБ находится выше начала года, поэтому я не планирую пересматривать структуру портфелей в пользу акций до значения 2000 пунктов.
ETFs привилегированных акций – интересный актив в
условиях неопределенности
На текущий момент масштабы прошедшей коррекции не являются чем-то экстраординарным (к примеру, один из ключевых американских индексов – Standard & Poor’s 500 – по состоянию на закрытие торгов 31 октября снизился на 7,5% по сравнению с сентябрьскими максимумом), однако с учетом беспрецедентного «бычьего цикла», наблюдающегося на финансовых рынках в течение последних лет, частные и институциональные инвесторы стремятся на «всякий случай» добавить в структуру своих инвестиционных портфелей разнообразные «защитные активы».
Основной целью включения подобных активов в инвестиционный портфель является «защита от неопределенности». Последнее десятилетие было уникальным для мировой экономики: накопление и усиление макроэкономических дисбалансов (как на глобальном, так и на региональном уровне) происходило в условиях «аномально дешевой ликвидности», которой центральные банки «заливали» финансовые рынки, стремясь стимулировать экономический рост. По большому счету, именно крайне дешевая ликвидность способствовала «экспоненциальному росту» национальных фондовых рынков, поэтому сворачивание подобной монетарной политики, даже очень медленное и осторожное, является одним из «знаковых» событий для финансовых рынков.
При этом «эра дешевой ликвидности» объективно привела к тому, что одна из наиболее простых и распространенных инвестиционных стратегий, применяемых в условиях роста неопределенности, предполагающая «выход» с рынка акций и «вход» на рынок облигаций, оказалась практически не применима.
В условиях длительного сохранения чрезвычайно низкого уровня процентных ставок облигационный рынок оказался банально «перегрет», в частности, об этом явно свидетельствует массовое появление на нем облигаций, доходность к погашению которых оказалась близка к нулю, а в ряде случаев, особенно у эмитентов, характеризующихся высоким уровнем кредитного качества, она вообще оказалась отрицательной, что в явном виде противоречит элементарной логике (приобретая облигацию с отрицательной доходностью к погашению и владея ею вплоть до этого момента, инвестор изначально «обрекает» себя на получение убытка, поэтому чисто теоретически ему намного выгоднее вообще не приобретать подобный актив, а увеличить долю свободных денежных средств в своем портфеле).
Таким образом, при текущей конъюнктуре национальных облигационных рынков, прежде всего, в экономически развитых странах, традиционное «бегство в облигации» потеряло экономический смысл: инвестируя в эти активы инвесторы не могут рассчитывать на приемлемый уровень доходности.
Интересной альтернативой облигациям на развитых рынках становятся привилегированные акции, которые в подавляющем большинстве случаев не являются голосующими, но при этом предполагают более высокий уровень дивидендных выплат.
С учетом достаточно низкого уровня доходности к погашению на глобальном облигационном рынке привилегированные акции де-факто становятся «особенным активом»: с одной стороны, по причине более высокого уровня дивидендной доходности их ценовая волатильность исторически ниже ценовой волатильности обыкновенных акций (особенно если учесть, что на подавляющем большинстве развитых рынков распространена ежеквартальная выплата дивидендов), а, с другой стороны, сейчас средняя дивидендная доходность по привилегированным акциям сопоставима с доходностью облигаций, особенно краткосрочных.
При таком подходе к привилегированным акциям в качестве защитной стратегии вполне может использоваться комбинированная стратегия, предполагающая «выход» из обыкновенных акций не только в облигации, но и в привилегированные акции. Достаточно интересным вариантом практического применения такой стратегии является поэтапный «вход» (в несколько итераций) в привилегированные акции, осуществляемый, к примеру, в том случае, если их средняя дивидендная доходность превышает доходность облигаций определенной длительности.
условиях неопределенности
На текущий момент масштабы прошедшей коррекции не являются чем-то экстраординарным (к примеру, один из ключевых американских индексов – Standard & Poor’s 500 – по состоянию на закрытие торгов 31 октября снизился на 7,5% по сравнению с сентябрьскими максимумом), однако с учетом беспрецедентного «бычьего цикла», наблюдающегося на финансовых рынках в течение последних лет, частные и институциональные инвесторы стремятся на «всякий случай» добавить в структуру своих инвестиционных портфелей разнообразные «защитные активы».
Основной целью включения подобных активов в инвестиционный портфель является «защита от неопределенности». Последнее десятилетие было уникальным для мировой экономики: накопление и усиление макроэкономических дисбалансов (как на глобальном, так и на региональном уровне) происходило в условиях «аномально дешевой ликвидности», которой центральные банки «заливали» финансовые рынки, стремясь стимулировать экономический рост. По большому счету, именно крайне дешевая ликвидность способствовала «экспоненциальному росту» национальных фондовых рынков, поэтому сворачивание подобной монетарной политики, даже очень медленное и осторожное, является одним из «знаковых» событий для финансовых рынков.
При этом «эра дешевой ликвидности» объективно привела к тому, что одна из наиболее простых и распространенных инвестиционных стратегий, применяемых в условиях роста неопределенности, предполагающая «выход» с рынка акций и «вход» на рынок облигаций, оказалась практически не применима.
В условиях длительного сохранения чрезвычайно низкого уровня процентных ставок облигационный рынок оказался банально «перегрет», в частности, об этом явно свидетельствует массовое появление на нем облигаций, доходность к погашению которых оказалась близка к нулю, а в ряде случаев, особенно у эмитентов, характеризующихся высоким уровнем кредитного качества, она вообще оказалась отрицательной, что в явном виде противоречит элементарной логике (приобретая облигацию с отрицательной доходностью к погашению и владея ею вплоть до этого момента, инвестор изначально «обрекает» себя на получение убытка, поэтому чисто теоретически ему намного выгоднее вообще не приобретать подобный актив, а увеличить долю свободных денежных средств в своем портфеле).
Таким образом, при текущей конъюнктуре национальных облигационных рынков, прежде всего, в экономически развитых странах, традиционное «бегство в облигации» потеряло экономический смысл: инвестируя в эти активы инвесторы не могут рассчитывать на приемлемый уровень доходности.
Интересной альтернативой облигациям на развитых рынках становятся привилегированные акции, которые в подавляющем большинстве случаев не являются голосующими, но при этом предполагают более высокий уровень дивидендных выплат.
С учетом достаточно низкого уровня доходности к погашению на глобальном облигационном рынке привилегированные акции де-факто становятся «особенным активом»: с одной стороны, по причине более высокого уровня дивидендной доходности их ценовая волатильность исторически ниже ценовой волатильности обыкновенных акций (особенно если учесть, что на подавляющем большинстве развитых рынков распространена ежеквартальная выплата дивидендов), а, с другой стороны, сейчас средняя дивидендная доходность по привилегированным акциям сопоставима с доходностью облигаций, особенно краткосрочных.
При таком подходе к привилегированным акциям в качестве защитной стратегии вполне может использоваться комбинированная стратегия, предполагающая «выход» из обыкновенных акций не только в облигации, но и в привилегированные акции. Достаточно интересным вариантом практического применения такой стратегии является поэтапный «вход» (в несколько итераций) в привилегированные акции, осуществляемый, к примеру, в том случае, если их средняя дивидендная доходность превышает доходность облигаций определенной длительности.
Сравнение дивидендной доходности привилегированных акций с доходностью облигаций в данном случае выступает в качестве своеобразного «сигнального индикатора», определяющего те активы, в которые инвесторы «уходят» из обыкновенных акций: если дивидендная доходность привилегированных акций уступает доходности облигаций, инвесторам логичнее рассматривать в качестве защитных активов только облигации; в противном случае «выход» из обыкновенных акций может осуществляться не только в облигации, но и в привилегированные акций (как вариант – в равных пропорциях).
На мировом рынке биржевых фондов у инвесторов есть возможность реализовать эту стратегию с использованием ETFs привилегированных акций, наиболее ликвидными среди которых являются iShares U. S. Preferred Stock ETF (PFF) (его доходность с начала текущего года по 2 ноября включительно является отрицательной и составляет -1,64%) и Invesco Preferred ETF (PGX) (-1,56%).
На мировом рынке биржевых фондов у инвесторов есть возможность реализовать эту стратегию с использованием ETFs привилегированных акций, наиболее ликвидными среди которых являются iShares U. S. Preferred Stock ETF (PFF) (его доходность с начала текущего года по 2 ноября включительно является отрицательной и составляет -1,64%) и Invesco Preferred ETF (PGX) (-1,56%).
ETFs высокодоходных облигаций, по которым захеджирован риск роста процентных ставок
Oдной из прикладных инвестиционных задач, в настоящий момент стоящих перед участниками мирового рынка облигаций, является минимизация риска повышения процентных ставок для облигационных портфелей.
Традиционно одним из наиболее существенных рисков для глобального облигационного рынка является риск изменения среднего уровня процентных ставок. Дело в том, что между средним уровнем процентных ставок и рыночными котировками облигаций существует четкая обратная взаимосвязь: в случае роста процентных ставок рыночные цены облигаций снижаются, а при снижении процентных ставок – они, напротив, растут.
Задача минимизации риска повышения процентных ставок может быть решена двумя принципиально разными способами.
Первый способ (классический) предполагает принципиальное изменение структуры облигационного портфеля. подробнее здесь
https://alletf.ru/analitycs/read/etfs_vysokodokhodnykh_obligatsiy_po_kotorym_zakhedzhirovan_risk_rosta_protsentnykh_stavok/
Второй вариант снижения риска неблагоприятного изменения процентных ставок ориентирован на использование производных финансовых инструментов, причем в подобном качестве могут использоваться как биржевые, так и внебиржевые финансовые инструменты (фьючерсы, опционы, процентные свопы).
Как правило, при использовании данного варианта снижения процентного риска структура портфеля имеет следующий вид: по облигациям открыта длинная позиция, а по производным финансовым инструментам, базовым активов для которых выступают процентные ставки, – короткая позиция. Обычно по своим масштабам длинная и короткая позиция (прежде всего, за счет «эффекта плеча», присущего производным финансовым инструментам) эквиваленты друг другу.
Логика именно такой структуры инвестиционного портфеля достаточно проста:
1) Если процентные ставки начинают расти, то инвестор получает убыток по длинной позиции (за счет снижения цены облигаций, в то время как величина купонного дохода остается неизменной) и прибыль по короткой позиции. При сбалансированном портфеле убыток по облигациям равен прибыли по производным финансовым инструментам, поэтому итоговая доходность портфеля определяется как доходность облигационного портфеля за вычетом затрат на хеджирование процентного риска;
2) Если процентные ставки остаются неименными, то итоговый финансовый результат будет аналогичным. В этом случае цены облигаций останутся неизменными, но и по производным финансовым инструментам будет получен аналогичный результат;
3) Если процентные ставки будут снижаться, то доходность портфеля также не претерпит изменений. Единственное отличие будет заключаться в том, что в этом случае прибыль будет получена по облигациям, а убыток – по производным финансовым инструментам (при рациональном управлении портфелем их сальдо также будет равно нулю).
Этот вариант снижения риска процентных ставок предполагает получение аналогичного результата вне зависимости от их динамики, при этом своеобразной «платой» за снижение риска является некоторое снижение доходности портфеля облигаций. Очень важно заметить, что в рамках подобного подхода к управлению рисками облигационного портфеля доходность портфеля рассматривается как критический важный параметр.
Изначально этот вариант управления риском процентных ставок в значительно меньшей степени ориентирован на изменение структуры портфеля облигаций. Подобное «безразличное отношение» к структуре портфеля облигаций объясняется достаточно просто: хеджирование риска «стоит» определенных денег, причем в условиях неопределенности стоимость хеджирования риска возрастает.
С начала текущего года вариант управления риском процентных ставок, предполагающий использование производных финансовых инструментов, позволил получить вполне достойные результаты на фоне постепенного роста процентных ставок в глобальном масштабе, в частности, фонд iShares Interest Rate Hedged High Yield Bond ETF (HYGH) по 16 ноября (включительно) прибавил 2,40%, а фонд ProShares High Yield-Interest Rate Hedged (HYHG) – 2,27%.
Oдной из прикладных инвестиционных задач, в настоящий момент стоящих перед участниками мирового рынка облигаций, является минимизация риска повышения процентных ставок для облигационных портфелей.
Традиционно одним из наиболее существенных рисков для глобального облигационного рынка является риск изменения среднего уровня процентных ставок. Дело в том, что между средним уровнем процентных ставок и рыночными котировками облигаций существует четкая обратная взаимосвязь: в случае роста процентных ставок рыночные цены облигаций снижаются, а при снижении процентных ставок – они, напротив, растут.
Задача минимизации риска повышения процентных ставок может быть решена двумя принципиально разными способами.
Первый способ (классический) предполагает принципиальное изменение структуры облигационного портфеля. подробнее здесь
https://alletf.ru/analitycs/read/etfs_vysokodokhodnykh_obligatsiy_po_kotorym_zakhedzhirovan_risk_rosta_protsentnykh_stavok/
Второй вариант снижения риска неблагоприятного изменения процентных ставок ориентирован на использование производных финансовых инструментов, причем в подобном качестве могут использоваться как биржевые, так и внебиржевые финансовые инструменты (фьючерсы, опционы, процентные свопы).
Как правило, при использовании данного варианта снижения процентного риска структура портфеля имеет следующий вид: по облигациям открыта длинная позиция, а по производным финансовым инструментам, базовым активов для которых выступают процентные ставки, – короткая позиция. Обычно по своим масштабам длинная и короткая позиция (прежде всего, за счет «эффекта плеча», присущего производным финансовым инструментам) эквиваленты друг другу.
Логика именно такой структуры инвестиционного портфеля достаточно проста:
1) Если процентные ставки начинают расти, то инвестор получает убыток по длинной позиции (за счет снижения цены облигаций, в то время как величина купонного дохода остается неизменной) и прибыль по короткой позиции. При сбалансированном портфеле убыток по облигациям равен прибыли по производным финансовым инструментам, поэтому итоговая доходность портфеля определяется как доходность облигационного портфеля за вычетом затрат на хеджирование процентного риска;
2) Если процентные ставки остаются неименными, то итоговый финансовый результат будет аналогичным. В этом случае цены облигаций останутся неизменными, но и по производным финансовым инструментам будет получен аналогичный результат;
3) Если процентные ставки будут снижаться, то доходность портфеля также не претерпит изменений. Единственное отличие будет заключаться в том, что в этом случае прибыль будет получена по облигациям, а убыток – по производным финансовым инструментам (при рациональном управлении портфелем их сальдо также будет равно нулю).
Этот вариант снижения риска процентных ставок предполагает получение аналогичного результата вне зависимости от их динамики, при этом своеобразной «платой» за снижение риска является некоторое снижение доходности портфеля облигаций. Очень важно заметить, что в рамках подобного подхода к управлению рисками облигационного портфеля доходность портфеля рассматривается как критический важный параметр.
Изначально этот вариант управления риском процентных ставок в значительно меньшей степени ориентирован на изменение структуры портфеля облигаций. Подобное «безразличное отношение» к структуре портфеля облигаций объясняется достаточно просто: хеджирование риска «стоит» определенных денег, причем в условиях неопределенности стоимость хеджирования риска возрастает.
С начала текущего года вариант управления риском процентных ставок, предполагающий использование производных финансовых инструментов, позволил получить вполне достойные результаты на фоне постепенного роста процентных ставок в глобальном масштабе, в частности, фонд iShares Interest Rate Hedged High Yield Bond ETF (HYGH) по 16 ноября (включительно) прибавил 2,40%, а фонд ProShares High Yield-Interest Rate Hedged (HYHG) – 2,27%.
alletf.ru
ETFs высокодоходных облигаций, по которым захеджирован риск роста процентных ставок
Инвестиционные фонды ETF. Финансовые новости. Финансовая аналитика. Инструменты финансового рынка.
Инвестируем в Gladstone Commercial Corporation (NASDAQ:GOOD): что нужно знать?
Вот уже несколько лет мы изучаем возможность инвестиций в недвижимость с целью получения регулярного рентного дохода. Идеальной формой является REIT - инвестиционный траст недвижимости. Я никому не навязываю свое мнение, в конце концов, каждый сам должен оценивать такие риски самостоятельно, но мне нравится REIT c тикером GOOD. Проанализируем его сегодня.
Gladstone Commercial Corporation имеет небольшую капитализацию – всего 571 миллион долларов, это – инвестиционный траст недвижимости со штаб-квартирой в McLean (США). REIT владеет и получает доход от операций с коммерческой недвижимостью.
Главной характеристикой REIT является операционный доход (Funds from Operations или FFO), получаемый от сдачи в аренду портфеля недвижимости. FFO «честнее», чем чистый доход, в который включаются доходы от разовых операций. Например, одномоментная продажа объекта недвижимости отразится в статье «чистый доход» и исказит наше представление о финансовом здоровье компании. У GOOD FFO составляет 47 млн долларов и равняется 57% его доходов. Это значит, что основные доходы качественные и регулярные.
Для оценки финансового здоровья компании можно использовать отношение – операционный доход к совокупному долгу (FFO-to-total debt). Обратное значение позволит понять, за сколько лет компания сможет погасить долг, используя только операционный доход? В случае GOOD операционный доход составляет 8.6% от суммы долга, что очень мало по мнению рейтингового агентства Standard & Poor «высокий риск». Это означает, что компания операционным доходом будет гасить долг в течение 11.58 лет. Понятно, что риски с течением времени могут вырасти, с одной стороны, и понятно, что компания может гасить долги и из других источников, с другой стороны. Но как характеристика финансового здоровья, показатель удобен.
Наконец, оценим кратксорочную платежеспособность компании. Для этого используем коэффициент операционный доход/сумму ежегодных процентов и поймем, во сколько раз прибыль GOOD превышает ежегодные процентные платежи. У обычных компаний в коэффициенте используют EBIT, но для REIT лучше использовать FFO. У GOOD он равен 1,91 , что означает что GOOD не генерирует соответствующую сумму денежных средств из своих заимствований. Безопасным обычно считается соотношение больше 3х.
Чтобы оценить REIT так, как мы оцениваем стоимость акций по формуле P/E, вместо Е используем операционный доход FFO. У GOOD P/FFO равняется 12,2, по сравнению с средним значением для индустрии американских инвестиционных трастов 16.5. То есть цена моей любимой GOOD занижена.
С использованием этих коэффициентов каждый может изучить и другие варианты инвестиций в REIT. Но GOOD очаровал меня ЕЖЕМЕСЯЧНОЙ выплатой дивидендов.
Вот уже несколько лет мы изучаем возможность инвестиций в недвижимость с целью получения регулярного рентного дохода. Идеальной формой является REIT - инвестиционный траст недвижимости. Я никому не навязываю свое мнение, в конце концов, каждый сам должен оценивать такие риски самостоятельно, но мне нравится REIT c тикером GOOD. Проанализируем его сегодня.
Gladstone Commercial Corporation имеет небольшую капитализацию – всего 571 миллион долларов, это – инвестиционный траст недвижимости со штаб-квартирой в McLean (США). REIT владеет и получает доход от операций с коммерческой недвижимостью.
Главной характеристикой REIT является операционный доход (Funds from Operations или FFO), получаемый от сдачи в аренду портфеля недвижимости. FFO «честнее», чем чистый доход, в который включаются доходы от разовых операций. Например, одномоментная продажа объекта недвижимости отразится в статье «чистый доход» и исказит наше представление о финансовом здоровье компании. У GOOD FFO составляет 47 млн долларов и равняется 57% его доходов. Это значит, что основные доходы качественные и регулярные.
Для оценки финансового здоровья компании можно использовать отношение – операционный доход к совокупному долгу (FFO-to-total debt). Обратное значение позволит понять, за сколько лет компания сможет погасить долг, используя только операционный доход? В случае GOOD операционный доход составляет 8.6% от суммы долга, что очень мало по мнению рейтингового агентства Standard & Poor «высокий риск». Это означает, что компания операционным доходом будет гасить долг в течение 11.58 лет. Понятно, что риски с течением времени могут вырасти, с одной стороны, и понятно, что компания может гасить долги и из других источников, с другой стороны. Но как характеристика финансового здоровья, показатель удобен.
Наконец, оценим кратксорочную платежеспособность компании. Для этого используем коэффициент операционный доход/сумму ежегодных процентов и поймем, во сколько раз прибыль GOOD превышает ежегодные процентные платежи. У обычных компаний в коэффициенте используют EBIT, но для REIT лучше использовать FFO. У GOOD он равен 1,91 , что означает что GOOD не генерирует соответствующую сумму денежных средств из своих заимствований. Безопасным обычно считается соотношение больше 3х.
Чтобы оценить REIT так, как мы оцениваем стоимость акций по формуле P/E, вместо Е используем операционный доход FFO. У GOOD P/FFO равняется 12,2, по сравнению с средним значением для индустрии американских инвестиционных трастов 16.5. То есть цена моей любимой GOOD занижена.
С использованием этих коэффициентов каждый может изучить и другие варианты инвестиций в REIT. Но GOOD очаровал меня ЕЖЕМЕСЯЧНОЙ выплатой дивидендов.
По мере развития глобального рынка ETFs объективно возникла потребность в появлении своеобразных «инвестиционных правил» или «инвестиционных стандартов», дающих инвесторам, как минимум, общее представление о тех фондах, в которые они инвестируют.
На текущий момент на мировом рынке ETFs наибольшее распространение получили европейские стандарты – Undertakings for the Collective Investment of Transferable Securities (сокращенно – UCITS), а сами ETFs, ориентированные на следование им, нередко называют UCITS ETFs.
К сожалению, вплоть до настоящего момента единых «инвестиционных стандартов» на рынке ETFs не существует, однако можно достаточно четко выделить два основных подхода к их разработке:
1) «локальный подход», предполагающий формирование подобных стандартов на основе требований национального законодательства отдельно взятой страны (в этом случае устанавливаемые инвестиционные стандарты в отношении биржевых фондов в значительной степени адаптированы под особенности национального рынка и в большей степени ориентированы на локальных инвесторов);
2) «международный подход», подразумевающий создание таких стандартов «с прицелом» на международных инвесторов (при этом подходе изначально предполагается, что инвестиционные портфели ETFs могут формироваться на разных географических рынках).
На текущий момент на мировом рынке ETFs наибольшее распространение получил «международный подход», причем самым удачными инвестиционными стандартами на нем стали европейские стандарты – Undertakings for the Collective Investment of Transferable Securities (сокращенно – UCITS), а сами ETFs, ориентированные на следование им, нередко называют UCITS ETFs.
Первоначально данные стандарты разрабатывались для взаимных фондов, осуществляющих трансграничное инвестирование и преимущественно ориентированных на частных инвесторов, причем их основной целью была защита их инвестиционных интересов (прежде всего, за счет введения ряда базовых ограничений по структуре активов и регламентации некоторых ключевых процедур, связанных с их функционированием), т.е. изначально эти правила применялись для регулирования других финансовых инструментов (первая редакция UCITS была принята в 1985 году, а первый ETFs появился только в 1990 году).
Однако по мере стремительного роста глобального рынка ETFs инвестиционные стандарты постепенно трансформировались, а две последние редакции UCITS (введены в действие в 2011 году и 2016 году соответственно) во многом ориентированы именно на рынок ETFs. О признании UCITS в инвестиционном сообществе однозначно свидетельствует тот факт, что, по оценке Black Rock, общее количество подобных фондов превышает 350, а величина их чистых активов составляет более 800 млрд. долл., при этом в целом требования стандартов UCITS по своей сути достаточно просты, поэтому их соблюдение не требует от провайдеров ETFs значительных усилий.
Так, одним из ключевых требований данных UCITS является ограничение на максимальную долю одного актива в стоимости чистых активов фонда, при этом стандартами устанавливается два вида ограничений: стандартное ограничение, предполагающее установление предельного лимита на долю одного актива, в размере 20%, и особое ограничение, предполагающее, что в «исключительных рыночных условиях» эта доля может возрастать до 35%. Необходимо отметить, что данное ограничение приводит к тому, что стандартам UCITS не соответствуют биржевые фонды, ориентированные на вложения в единственный актив (например, только в золото).
Помимо этого, правила UCITS предусматривают установление предельных лимитов на контрагентов, причем величина данного лимита ограничена 10%. Данное ограничение является чрезвычайно важным в отношении ETFs, работающих с производными финансовыми инструментами (прежде всего, фьючерсами и опционами), так как для подобных финансовых инструментов актуальным является риск неисполнения обязательств контрагентами, особенно в условиях высокой рыночной волатильности.
На текущий момент на мировом рынке ETFs наибольшее распространение получили европейские стандарты – Undertakings for the Collective Investment of Transferable Securities (сокращенно – UCITS), а сами ETFs, ориентированные на следование им, нередко называют UCITS ETFs.
К сожалению, вплоть до настоящего момента единых «инвестиционных стандартов» на рынке ETFs не существует, однако можно достаточно четко выделить два основных подхода к их разработке:
1) «локальный подход», предполагающий формирование подобных стандартов на основе требований национального законодательства отдельно взятой страны (в этом случае устанавливаемые инвестиционные стандарты в отношении биржевых фондов в значительной степени адаптированы под особенности национального рынка и в большей степени ориентированы на локальных инвесторов);
2) «международный подход», подразумевающий создание таких стандартов «с прицелом» на международных инвесторов (при этом подходе изначально предполагается, что инвестиционные портфели ETFs могут формироваться на разных географических рынках).
На текущий момент на мировом рынке ETFs наибольшее распространение получил «международный подход», причем самым удачными инвестиционными стандартами на нем стали европейские стандарты – Undertakings for the Collective Investment of Transferable Securities (сокращенно – UCITS), а сами ETFs, ориентированные на следование им, нередко называют UCITS ETFs.
Первоначально данные стандарты разрабатывались для взаимных фондов, осуществляющих трансграничное инвестирование и преимущественно ориентированных на частных инвесторов, причем их основной целью была защита их инвестиционных интересов (прежде всего, за счет введения ряда базовых ограничений по структуре активов и регламентации некоторых ключевых процедур, связанных с их функционированием), т.е. изначально эти правила применялись для регулирования других финансовых инструментов (первая редакция UCITS была принята в 1985 году, а первый ETFs появился только в 1990 году).
Однако по мере стремительного роста глобального рынка ETFs инвестиционные стандарты постепенно трансформировались, а две последние редакции UCITS (введены в действие в 2011 году и 2016 году соответственно) во многом ориентированы именно на рынок ETFs. О признании UCITS в инвестиционном сообществе однозначно свидетельствует тот факт, что, по оценке Black Rock, общее количество подобных фондов превышает 350, а величина их чистых активов составляет более 800 млрд. долл., при этом в целом требования стандартов UCITS по своей сути достаточно просты, поэтому их соблюдение не требует от провайдеров ETFs значительных усилий.
Так, одним из ключевых требований данных UCITS является ограничение на максимальную долю одного актива в стоимости чистых активов фонда, при этом стандартами устанавливается два вида ограничений: стандартное ограничение, предполагающее установление предельного лимита на долю одного актива, в размере 20%, и особое ограничение, предполагающее, что в «исключительных рыночных условиях» эта доля может возрастать до 35%. Необходимо отметить, что данное ограничение приводит к тому, что стандартам UCITS не соответствуют биржевые фонды, ориентированные на вложения в единственный актив (например, только в золото).
Помимо этого, правила UCITS предусматривают установление предельных лимитов на контрагентов, причем величина данного лимита ограничена 10%. Данное ограничение является чрезвычайно важным в отношении ETFs, работающих с производными финансовыми инструментами (прежде всего, фьючерсами и опционами), так как для подобных финансовых инструментов актуальным является риск неисполнения обязательств контрагентами, особенно в условиях высокой рыночной волатильности.
Еще одним существенным требованием UCITS является обособленное хранение активов провайдеров биржевых фондов и активов самих ETFs, причем ответственность за соблюдение данного требования возлагается на специализированную организацию («независимого хранителя»). Выполнение этого требования приводит к тому, что у провайдера ETFs отсутствует возможность для использования активов биржевых фондов для исполнения собственных обязательств, что становится особенно важным в условиях «больших рыночных потрясений» (собственно, эти изменения в UCITS были внесены после глобального экономического кризиса 2008 года).
Кроме того, UCITS предусматривают достаточно жесткие требования к уровню прозрачности ETFs, касающиеся регулярного расчета стоимости чистых активов биржевых фондов (подобный расчет проводится ежедневно по итогам каждой торговой сессии), наличия возможности у инвесторов возможности для систематического совершения операций с ETFs (возможность регулярной торговли бумагами биржевых фондов) и подготовки «регламентных документов» (например, к ним относят отчеты ETFs по итогам I полугодия и по итогам календарного года).
UCITS ETFs довольно широко распространены в самых разных рыночных сегментах. Примерами подобных фондов, работающих на облигационном рынке, могут служить USD Treasury Bond UCITS ETF (VUTY), специализирующийся на вложениях в американские государственные облигации, iShares $ Corp Bond UCITS ETF (LQDA), работающий в сегменте корпоративных облигаций, VanEck Vectors Emerging Markets High Yield Bond ETF (HYEM), отдающий предпочтение вложениям в высокодоходные облигации, обращающиеся на развивающихся рынках, а на рынке акций такие ETFs представлены, в частности, глобальными (iShares MSCI World UCITS ETF (IWRD)), макрорегиональными (iShares MSCI EM Latin America UCITS ETF (LTAM)) и локальными фондами (iShares MSCI Canada UCITS ETF (CCAU)).
Кроме того, UCITS предусматривают достаточно жесткие требования к уровню прозрачности ETFs, касающиеся регулярного расчета стоимости чистых активов биржевых фондов (подобный расчет проводится ежедневно по итогам каждой торговой сессии), наличия возможности у инвесторов возможности для систематического совершения операций с ETFs (возможность регулярной торговли бумагами биржевых фондов) и подготовки «регламентных документов» (например, к ним относят отчеты ETFs по итогам I полугодия и по итогам календарного года).
UCITS ETFs довольно широко распространены в самых разных рыночных сегментах. Примерами подобных фондов, работающих на облигационном рынке, могут служить USD Treasury Bond UCITS ETF (VUTY), специализирующийся на вложениях в американские государственные облигации, iShares $ Corp Bond UCITS ETF (LQDA), работающий в сегменте корпоративных облигаций, VanEck Vectors Emerging Markets High Yield Bond ETF (HYEM), отдающий предпочтение вложениям в высокодоходные облигации, обращающиеся на развивающихся рынках, а на рынке акций такие ETFs представлены, в частности, глобальными (iShares MSCI World UCITS ETF (IWRD)), макрорегиональными (iShares MSCI EM Latin America UCITS ETF (LTAM)) и локальными фондами (iShares MSCI Canada UCITS ETF (CCAU)).
Как у фондов низкой волатильности с диверсификацией?
Сейчас, когда американские индексы впервые за много лет рискуют закрыть год с минусом, а FAANG пугают инвесторов волатильностью, внимание многих инвесторов обращается к фондам, которые низкую волатильность делают целью стратегии. Вдруг, инвестиции в них окажутся в большей безопасности во время предстоящих в 2019 году рыночных потрясений? Не окажется ли их диверсификация иллюзорной в «плохие» временя «медвежьего рынка»?
Диверсификация – старинная концепция риск-менеджмента. В теории инвестор обязан держать активы различных классов и внутри каждого класса – активы различных эмитентов «не складывать яйца в одну корзину». Мерой диверсификации является коэффициент корреляции между классами активов. В идеальном портфеле активы должны колебаться в противофазе, сглаживая колебания друг друга. Но где в нашем неидеальном мире отыскать активы с такой корреляцией? Практика показывает, что во время рыночных крахов рынки рушатся друг за другом , как костяшки домино вопреки теории и природе рисков, заложенных в эти активы. В таком случае на помощь приходит такой критерий как волатильность. Если уж всем рынкам суждено упасть, может есть какие-то активы, которые падают медленнее бенчмарков? Рассмотрим биржевые фонды, решающие эту задачу.
Существуют две стратегии низкой волатильности. Одна предполагает удержание в портфеле бумаг, не чувствительных к колебаниям рынка и бенчмарка. Вторая основана на математических вычислениях диверсификации и корреляции. Обе стратегии не идеальны.
Примером первой стратегии может стать Invesco S&P 500 Low Volatility ETF (SPLV) фонд выбирает из массива акций S&P 500 сотню эмитентов с минимальным 12-месячным средним стандартным отклонением. Это – мера волатильности. За 7 лет с момента своего основания стандартное отклонение данного фонда на3,7% ниже волатильности S&P 500, при этом коэффициент «бета», отражающий экспозицию риска относительно индекса равен 0.59. Доля конкретного эмитента взвешивается пропорционально их волатильности.
Но у метода есть недостатки. Например, высокая «оборотистость», означающая высокие издержки. Кроме того, фонд никак не диверсифицирован по отраслям. В результате вес одного сектора в некоторые годы может достигать 40% портфеля.
Другую стратегию представляет iShares Edge MSCI Minimum Volatility USA ETF (USMV). Методика данного индекса тоже основана на анализе исторической волатильности, но упор делается на коэффициенты корреляции между активами. В результате каждая акция не превышает 2% от портфеля, а каждый сектор не превышает 5%. Так же действует лимит в 10%, ограничивающий оборот активов внутри фонда.
Но за те же 7 лет волатильность фонда оказалась всего на 1.6% ниже бенчмарка MSCI USA Index с бетой равной 0.69.
Оба фонда довольно «дорогие», стоимость владения TER SPLV 0.25% у USMV – 0,15% по сравнению с 0,04% у Vanguard S&P500.
Сейчас, когда американские индексы впервые за много лет рискуют закрыть год с минусом, а FAANG пугают инвесторов волатильностью, внимание многих инвесторов обращается к фондам, которые низкую волатильность делают целью стратегии. Вдруг, инвестиции в них окажутся в большей безопасности во время предстоящих в 2019 году рыночных потрясений? Не окажется ли их диверсификация иллюзорной в «плохие» временя «медвежьего рынка»?
Диверсификация – старинная концепция риск-менеджмента. В теории инвестор обязан держать активы различных классов и внутри каждого класса – активы различных эмитентов «не складывать яйца в одну корзину». Мерой диверсификации является коэффициент корреляции между классами активов. В идеальном портфеле активы должны колебаться в противофазе, сглаживая колебания друг друга. Но где в нашем неидеальном мире отыскать активы с такой корреляцией? Практика показывает, что во время рыночных крахов рынки рушатся друг за другом , как костяшки домино вопреки теории и природе рисков, заложенных в эти активы. В таком случае на помощь приходит такой критерий как волатильность. Если уж всем рынкам суждено упасть, может есть какие-то активы, которые падают медленнее бенчмарков? Рассмотрим биржевые фонды, решающие эту задачу.
Существуют две стратегии низкой волатильности. Одна предполагает удержание в портфеле бумаг, не чувствительных к колебаниям рынка и бенчмарка. Вторая основана на математических вычислениях диверсификации и корреляции. Обе стратегии не идеальны.
Примером первой стратегии может стать Invesco S&P 500 Low Volatility ETF (SPLV) фонд выбирает из массива акций S&P 500 сотню эмитентов с минимальным 12-месячным средним стандартным отклонением. Это – мера волатильности. За 7 лет с момента своего основания стандартное отклонение данного фонда на3,7% ниже волатильности S&P 500, при этом коэффициент «бета», отражающий экспозицию риска относительно индекса равен 0.59. Доля конкретного эмитента взвешивается пропорционально их волатильности.
Но у метода есть недостатки. Например, высокая «оборотистость», означающая высокие издержки. Кроме того, фонд никак не диверсифицирован по отраслям. В результате вес одного сектора в некоторые годы может достигать 40% портфеля.
Другую стратегию представляет iShares Edge MSCI Minimum Volatility USA ETF (USMV). Методика данного индекса тоже основана на анализе исторической волатильности, но упор делается на коэффициенты корреляции между активами. В результате каждая акция не превышает 2% от портфеля, а каждый сектор не превышает 5%. Так же действует лимит в 10%, ограничивающий оборот активов внутри фонда.
Но за те же 7 лет волатильность фонда оказалась всего на 1.6% ниже бенчмарка MSCI USA Index с бетой равной 0.69.
Оба фонда довольно «дорогие», стоимость владения TER SPLV 0.25% у USMV – 0,15% по сравнению с 0,04% у Vanguard S&P500.
«Убытки ходят по рынку и ищут, к кому «прислониться»».
Что же происходит в США? И чего нам ждать?
По-моему, это – коррекция. Тестирование очень редких недельных скользящих средних – всего лишь снос стоп-лоссов и вынос спекулянтов по маржин-коллам. Пререкания Минфина США и ФРМ между собой, твиттеры Трампа – еще не катастрофа. Пузырь, надувавшийся ФРС десять лет, сдувается, но еще не лопнул. «Убытки ходят по рынку и ищут, к кому прислониться»». Стоит ждать громких банкротств, вот тогда наступит настоящий крах. Пока же я не спешу ни сбрасывать американские акции, ни увеличивать их долю в портфелях. Вдруг это – всего лишь коррекция, за которой последует отскок к ретесту максимумов? Признаков, что американская экономика больна, - нет. Кривая доходностей по гособлигациям только только начала переворачиваться. Между двух и 10-летними бумагами спрэд еще 18 б.п. И политики и экономисты еще поборются за сохранения экономического роста в США.
Пока же я наблюдаю за REIT. Они прилично понизились и демонстрируют симпатичную дивидендную доходность. Сейчас я изучаю биржевой фонд с тикером REET.
Кроме того, я решил продать половину облигаций в рублевых портфелях и купить доллары. Впереди – тяжелый для России год. Геополитические риски не снимаются, война на Украине - последний шанс остановить «Северный поток-2», танковому удару по республикам мешает оттепель. Раскрытие замысла о провокации с химоружием никого из «творцов новой реальности» не остановит. Минфин собирается возобновить покупку валюты на рынке. И не стоит забывать, что у нашего государства есть склонность решать бюджетные проблемы за счет населения путем «девальвации украдкой». Кроме того, рост ставок стимулирует рост доллара во всем мире и давит на сырьевые цены. Чем не повод поддержать отечественных экспортеров?
Что же происходит в США? И чего нам ждать?
По-моему, это – коррекция. Тестирование очень редких недельных скользящих средних – всего лишь снос стоп-лоссов и вынос спекулянтов по маржин-коллам. Пререкания Минфина США и ФРМ между собой, твиттеры Трампа – еще не катастрофа. Пузырь, надувавшийся ФРС десять лет, сдувается, но еще не лопнул. «Убытки ходят по рынку и ищут, к кому прислониться»». Стоит ждать громких банкротств, вот тогда наступит настоящий крах. Пока же я не спешу ни сбрасывать американские акции, ни увеличивать их долю в портфелях. Вдруг это – всего лишь коррекция, за которой последует отскок к ретесту максимумов? Признаков, что американская экономика больна, - нет. Кривая доходностей по гособлигациям только только начала переворачиваться. Между двух и 10-летними бумагами спрэд еще 18 б.п. И политики и экономисты еще поборются за сохранения экономического роста в США.
Пока же я наблюдаю за REIT. Они прилично понизились и демонстрируют симпатичную дивидендную доходность. Сейчас я изучаю биржевой фонд с тикером REET.
Кроме того, я решил продать половину облигаций в рублевых портфелях и купить доллары. Впереди – тяжелый для России год. Геополитические риски не снимаются, война на Украине - последний шанс остановить «Северный поток-2», танковому удару по республикам мешает оттепель. Раскрытие замысла о провокации с химоружием никого из «творцов новой реальности» не остановит. Минфин собирается возобновить покупку валюты на рынке. И не стоит забывать, что у нашего государства есть склонность решать бюджетные проблемы за счет населения путем «девальвации украдкой». Кроме того, рост ставок стимулирует рост доллара во всем мире и давит на сырьевые цены. Чем не повод поддержать отечественных экспортеров?
Инвестирование в «семейства» ETFs
Значительное ужесточение требований к потенциальным объектам для инвестирования в рамках инвестиционных стратегий, применяемых на современном рынке биржевых фондов, в конечном счете, приведет к существенному снижению уровня диверсификации инвестиционных портфелей.
Разработка же «единых инвестиционных правил», применимых для всех без исключения провайдеров биржевых фондов, пока также относится к разряду «неразрешимых проблем» по причине того, что юридически регистрация ETFs осуществляется в разных странах. Соответственно, при регистрации биржевых фондов принимаются во внимание особенности действующего национального законодательства.
Огромное количество биржевых фондов, представленных на мировом рынке, объективно ставит перед частными и институциональным инвесторами проблему выбора потенциальных объектов инвестирования.
Сложность решения данной проблемы обусловлена тем, что, с одной стороны, подавляющее большинство инвестиционных стратегий, используемых инвесторами на рассматриваемом рынке, предъявляют достаточно «мягкие» требования к потенциальным объектам инвестирования (подобным требованиям одновременно может соответствовать несколько десятков биржевых фондов), а, с другой стороны, вплоть до настоящего времени на глобальном рынке ETFs существуют только рекомендуемые инвестиционные правила (например, UCITS), которые не являются «обязательными к исполнению» для всех провайдеров биржевых фондов.
Логично предположить, что в обозримой перспективе сложившая на рынке ETFs ситуация не претерпит кардинальных изменений.
Одним из самых простых вариантов решения данной задачи является инвестирование в «семейства» ETFs («семейство» – это биржевые фонды, зарегистрированные (или эмитированные) одним провайдером).
Инвестиционная логика данного решения предельно проста: как правило, крупные провайдеры, фонды которых представлены на рынке ETFs, предпочитают использовать максимально унифицированный подход к формированию «продуктовой линейки» фондов, который позволяет им минимизировать собственные издержки. Закономерным результатом последовательного применения подобного подхода является то, что биржевые фонды, зарегистрированные одним провайдером (относящиеся к одному «семейству»), обладают целым рядом идентичных инвестиционных характеристик, имеющих большое значение для участников рынка ETFs, в частности, применение единых подходов к повторению структуры эталонных индексов; соблюдение единой процедуры пересмотра инвестиционного портфеля при пересмотре структуре эталонных индексов; реализация единой политики в отношении выплаты дивидендов биржевыми фондами и т.д. Именно это «сходство» инвестиционных характеристик делает ETFs, относящиеся к одному «семейству», привлекательными для инвесторов.
У инвестирования в «семейства» ETFs есть целый ряд серьезных преимуществ.
Во-первых, подобный подход к инвестированию достаточно прост: как минимум, он позволяет кардинальным образом сократить временные затраты частных и институциональных инвесторов на выбор «подходящих» фондов, которые потенциально могут быть включены в состав их инвестиционных портфелей. Значительная экономия времени достигается за счет того, что инвесторы, остановившись на одном из «семейств» ETFs, изначально сужают перечень рассматриваемых ETFs, ограничивая его исключительно фондами выбранного «семейства». В процессе формирования инвестиционного портфеля они проводят анализ не всех ETFs, представленных на рынке, а только ETFs, соответствующих выбранной инвестиционной стратегии и относящихся к выбранному «семейству». При прочих равных условиях количество альтернатив, рассматриваемых инвестором на рынке ETFs, в расчете на одну инвестиционную позицию (или один актив, включаемый в состав инвестиционного портфеля) в этом случае сокращается с 10-15 до 1-3 биржевых фондов.
Значительное ужесточение требований к потенциальным объектам для инвестирования в рамках инвестиционных стратегий, применяемых на современном рынке биржевых фондов, в конечном счете, приведет к существенному снижению уровня диверсификации инвестиционных портфелей.
Разработка же «единых инвестиционных правил», применимых для всех без исключения провайдеров биржевых фондов, пока также относится к разряду «неразрешимых проблем» по причине того, что юридически регистрация ETFs осуществляется в разных странах. Соответственно, при регистрации биржевых фондов принимаются во внимание особенности действующего национального законодательства.
Огромное количество биржевых фондов, представленных на мировом рынке, объективно ставит перед частными и институциональным инвесторами проблему выбора потенциальных объектов инвестирования.
Сложность решения данной проблемы обусловлена тем, что, с одной стороны, подавляющее большинство инвестиционных стратегий, используемых инвесторами на рассматриваемом рынке, предъявляют достаточно «мягкие» требования к потенциальным объектам инвестирования (подобным требованиям одновременно может соответствовать несколько десятков биржевых фондов), а, с другой стороны, вплоть до настоящего времени на глобальном рынке ETFs существуют только рекомендуемые инвестиционные правила (например, UCITS), которые не являются «обязательными к исполнению» для всех провайдеров биржевых фондов.
Логично предположить, что в обозримой перспективе сложившая на рынке ETFs ситуация не претерпит кардинальных изменений.
Одним из самых простых вариантов решения данной задачи является инвестирование в «семейства» ETFs («семейство» – это биржевые фонды, зарегистрированные (или эмитированные) одним провайдером).
Инвестиционная логика данного решения предельно проста: как правило, крупные провайдеры, фонды которых представлены на рынке ETFs, предпочитают использовать максимально унифицированный подход к формированию «продуктовой линейки» фондов, который позволяет им минимизировать собственные издержки. Закономерным результатом последовательного применения подобного подхода является то, что биржевые фонды, зарегистрированные одним провайдером (относящиеся к одному «семейству»), обладают целым рядом идентичных инвестиционных характеристик, имеющих большое значение для участников рынка ETFs, в частности, применение единых подходов к повторению структуры эталонных индексов; соблюдение единой процедуры пересмотра инвестиционного портфеля при пересмотре структуре эталонных индексов; реализация единой политики в отношении выплаты дивидендов биржевыми фондами и т.д. Именно это «сходство» инвестиционных характеристик делает ETFs, относящиеся к одному «семейству», привлекательными для инвесторов.
У инвестирования в «семейства» ETFs есть целый ряд серьезных преимуществ.
Во-первых, подобный подход к инвестированию достаточно прост: как минимум, он позволяет кардинальным образом сократить временные затраты частных и институциональных инвесторов на выбор «подходящих» фондов, которые потенциально могут быть включены в состав их инвестиционных портфелей. Значительная экономия времени достигается за счет того, что инвесторы, остановившись на одном из «семейств» ETFs, изначально сужают перечень рассматриваемых ETFs, ограничивая его исключительно фондами выбранного «семейства». В процессе формирования инвестиционного портфеля они проводят анализ не всех ETFs, представленных на рынке, а только ETFs, соответствующих выбранной инвестиционной стратегии и относящихся к выбранному «семейству». При прочих равных условиях количество альтернатив, рассматриваемых инвестором на рынке ETFs, в расчете на одну инвестиционную позицию (или один актив, включаемый в состав инвестиционного портфеля) в этом случае сокращается с 10-15 до 1-3 биржевых фондов.
Во-вторых, действительно крупных провайдеров, готовых уже сейчас предложить инвесторам значительные по объему «семейства» ETFs, совсем не много, причем все они находятся «на слуху» у участников глобального рынка биржевых фондов. Отличительной же особенностью крупных провайдеров является их стремление минимизировать издержки инвесторов, причем он вполне могут себе это позволить за счет использования «эффекта масштаба» (как правило, издержки ETFs, предлагаемых крупными провайдерами, не превышаю 0,3-0,5%). Например, на протяжении нескольких последних лет крупнейшим провайдером ETFs в мире является компания BlackRock, управляющая «семейством» биржевых фондов iShares, насчитывающим 379 биржевых фондов с совокупными активами более 1 трлн. долл. США, а в топ-5 провайдеров входили Vanguard (одноименное «семейство» Vanguard), State Street (SPDR), Invesco (PowerShares) и Charles Schwab (Charles Schwab).
В-третьих, при рациональном выборе инвестиционных стратегий, работая с крупнейшими «семействами» ETFs, инвесторы вполне могут рассчитывать на достаточно высокую доходность.
Так, с начала 2018 года (по 21 декабря включительно) вполне достойно на фоне общего ухудшения конъюнктуры финансовых рынков выступили такие биржевые фонды как iShares MSCI Qatar ETF (QAT), прибавивший 21,57%, Invesco Dynamic Software ETF (PSJ) (+9,45%), SPDR S&P Internet ETF (XWEB) (+6,33%) и Vanguard Utilities ETF (VPU) (+6,17%).
Стоит отметить, что при инвестировании в «семейства» ETFs участники рынка принимают на некоторые довольно специфические риски, которые обычно не возникают при работе с биржевыми фондами, относящимся к разным «семействам».
Так, при работе с одним «семейством» ETFs возникает так называемый «методологически риск», который, в частности, связан с выбранной моделью (алгоритмом) отслеживания структуры эталонных индексов.
Чаще всего, в одном «семействе» ETFs применяется одна основная модель «копирования» эталонных индексов и несколько вспомогательных моделей (последние обычно ориентированы либо на достаточно узкие рыночные сегменты, либо на специфические виды активов), при этом многие модели отслеживания эталонных индикаторов дают, мягко говоря, не самые лучшие результаты при высокой рыночной волатильности, особенно в условиях отсутствия выраженной рыночной тенденции. Соответственно, при возникновении на рынке подобной ситуации «проблема отслеживания» будет характерна для всех или, как минимум, для большинства ETFs, относящихся к одному «семейству», а значит и для инвестиционного портфеля, сформированного только из них.
В-третьих, при рациональном выборе инвестиционных стратегий, работая с крупнейшими «семействами» ETFs, инвесторы вполне могут рассчитывать на достаточно высокую доходность.
Так, с начала 2018 года (по 21 декабря включительно) вполне достойно на фоне общего ухудшения конъюнктуры финансовых рынков выступили такие биржевые фонды как iShares MSCI Qatar ETF (QAT), прибавивший 21,57%, Invesco Dynamic Software ETF (PSJ) (+9,45%), SPDR S&P Internet ETF (XWEB) (+6,33%) и Vanguard Utilities ETF (VPU) (+6,17%).
Стоит отметить, что при инвестировании в «семейства» ETFs участники рынка принимают на некоторые довольно специфические риски, которые обычно не возникают при работе с биржевыми фондами, относящимся к разным «семействам».
Так, при работе с одним «семейством» ETFs возникает так называемый «методологически риск», который, в частности, связан с выбранной моделью (алгоритмом) отслеживания структуры эталонных индексов.
Чаще всего, в одном «семействе» ETFs применяется одна основная модель «копирования» эталонных индексов и несколько вспомогательных моделей (последние обычно ориентированы либо на достаточно узкие рыночные сегменты, либо на специфические виды активов), при этом многие модели отслеживания эталонных индикаторов дают, мягко говоря, не самые лучшие результаты при высокой рыночной волатильности, особенно в условиях отсутствия выраженной рыночной тенденции. Соответственно, при возникновении на рынке подобной ситуации «проблема отслеживания» будет характерна для всех или, как минимум, для большинства ETFs, относящихся к одному «семейству», а значит и для инвестиционного портфеля, сформированного только из них.
ETFs, инвестирующие в медицинское оборудование
Традиционным вариантом «использования» глобального демографического тренда, связанного со старением населения, является инвестирование в достаточно «широкие» отраслевые биржевые фонды, стремящиеся «охватить» весь сектор здравоохранения в целом
Одной из разновидностей инвестиционных стратегий, применяемых частными и институциональными инвесторами на мировом рынке биржевых фондов, является инвестирование в глобальные тренды, которые в той или иной степени оказывают влияние на развитие всей экономики в целом.
Подобным трендом, однозначно подтверждаемым разнообразными статистическими данными на протяжении нескольких последних десятилетий, является старение населения (в частности, весьма показательно в этом отношении изменение структуры половозрастных пирамид, фиксируемое как в экономически развитых, так и в развивающихся странах, а также существенное увеличение средней продолжительности жизни населения, отмечаемое практически во всех странах).
Происходящее старение населения, беспрецедентное по своим масштабам в истории человечества, объективно проводит к серьезному изменению общей структуры потребления в масштабах мировой экономики.
Отличительной особенностью структуры потребления пожилых людей является более высокая доля затрат на здравоохранение, которая превышает средний уровень, фиксируемый в национальной экономике, по разным данным, как минимум, на 25-30% (отдельные исследования выявляют и более существенные отклонения – в пределах 40-50%).
Кроме того, с учетом развивающихся в мире демографических тенденций логично ожидать кратного роста удельного веса пожилых людей в общей численности населения к концу текущего столетия, причем даже по самым «осторожным» прогнозам к 2100 году она должна увеличиться примерно в 1,5 раза (до 18%), в то время как наиболее «смелые» прогнозные модели допускают ее увеличение до 30%, т.е. 2,5 раза по сравнению с текущим уровнем.
Таким образом, общая тенденция старения населения, сопровождающаяся увеличением затрат пожилых людей на здравоохранение и опережающих ростом спроса на услуги в области здравоохранения в развивающихся странах, является одним из ключевых факторов роста данного рынка в глобальном масштабе.
Традиционным вариантом «использования» данного глобального демографического тренда является инвестирование в достаточно «широкие» отраслевые биржевые фонды, стремящиеся «охватить» весь сектор здравоохранения в целом (как правило, в состав инвестиционных портфелей подобных фондов включаются наиболее ликвидные акции компаний «большой фармацевтики», специализирующиеся преимущественно на разработке и последующей реализации фармацевтической продукции, а также, отчасти, бумаги биотехнологческих компаний). Типичным примерами ETFs здравоохранения можно считать такие фонды как Vanguard Healthcare ETF (VHT) и Health Care Select Sector SPDR Fund (XLV), за прошедшие 12 месяцев (с 4 января 2018 года по 4 января 2019 года включительно) показавшие доходность 2,72% и 3,29% соответственно.
Значительно менее распространенным вариантом «входа» на глобальный рынок здравоохранения выступает вложение в акции компаний, специализирующихся на производстве и продаже медицинского оборудования различного назначения. Дело в том, что по масштабам своего бизнеса и, соответственно, уровню рыночной ликвидности акций, такие компании значительно уступают крупнейшим игрокам глобального фармацевтического рынка, однако их бизнес обладает рядом весьма примечательных особенностей, которые могут быть эффективно использованы инвесторами.
Традиционным вариантом «использования» глобального демографического тренда, связанного со старением населения, является инвестирование в достаточно «широкие» отраслевые биржевые фонды, стремящиеся «охватить» весь сектор здравоохранения в целом
Одной из разновидностей инвестиционных стратегий, применяемых частными и институциональными инвесторами на мировом рынке биржевых фондов, является инвестирование в глобальные тренды, которые в той или иной степени оказывают влияние на развитие всей экономики в целом.
Подобным трендом, однозначно подтверждаемым разнообразными статистическими данными на протяжении нескольких последних десятилетий, является старение населения (в частности, весьма показательно в этом отношении изменение структуры половозрастных пирамид, фиксируемое как в экономически развитых, так и в развивающихся странах, а также существенное увеличение средней продолжительности жизни населения, отмечаемое практически во всех странах).
Происходящее старение населения, беспрецедентное по своим масштабам в истории человечества, объективно проводит к серьезному изменению общей структуры потребления в масштабах мировой экономики.
Отличительной особенностью структуры потребления пожилых людей является более высокая доля затрат на здравоохранение, которая превышает средний уровень, фиксируемый в национальной экономике, по разным данным, как минимум, на 25-30% (отдельные исследования выявляют и более существенные отклонения – в пределах 40-50%).
Кроме того, с учетом развивающихся в мире демографических тенденций логично ожидать кратного роста удельного веса пожилых людей в общей численности населения к концу текущего столетия, причем даже по самым «осторожным» прогнозам к 2100 году она должна увеличиться примерно в 1,5 раза (до 18%), в то время как наиболее «смелые» прогнозные модели допускают ее увеличение до 30%, т.е. 2,5 раза по сравнению с текущим уровнем.
Таким образом, общая тенденция старения населения, сопровождающаяся увеличением затрат пожилых людей на здравоохранение и опережающих ростом спроса на услуги в области здравоохранения в развивающихся странах, является одним из ключевых факторов роста данного рынка в глобальном масштабе.
Традиционным вариантом «использования» данного глобального демографического тренда является инвестирование в достаточно «широкие» отраслевые биржевые фонды, стремящиеся «охватить» весь сектор здравоохранения в целом (как правило, в состав инвестиционных портфелей подобных фондов включаются наиболее ликвидные акции компаний «большой фармацевтики», специализирующиеся преимущественно на разработке и последующей реализации фармацевтической продукции, а также, отчасти, бумаги биотехнологческих компаний). Типичным примерами ETFs здравоохранения можно считать такие фонды как Vanguard Healthcare ETF (VHT) и Health Care Select Sector SPDR Fund (XLV), за прошедшие 12 месяцев (с 4 января 2018 года по 4 января 2019 года включительно) показавшие доходность 2,72% и 3,29% соответственно.
Значительно менее распространенным вариантом «входа» на глобальный рынок здравоохранения выступает вложение в акции компаний, специализирующихся на производстве и продаже медицинского оборудования различного назначения. Дело в том, что по масштабам своего бизнеса и, соответственно, уровню рыночной ликвидности акций, такие компании значительно уступают крупнейшим игрокам глобального фармацевтического рынка, однако их бизнес обладает рядом весьма примечательных особенностей, которые могут быть эффективно использованы инвесторами.
Во-первых, по сравнению с традиционной фармацевтикой компании, специализирующиеся на производстве медицинского оборудования, в значительно меньшей степени сталкиваются с так называемой «патентной проблемой», которая является одной из самых актуальных в современной фармацевтике. В подавляющем большинстве случаев и на национальном, и на глобальном уровне существуют определенные требования, предъявляемые к медицинскому оборудованию, однако характеризуются намного более высоким уровнем стандартизации (чаще всего, предъявляемые требования касаются обязательного соблюдения национальных нормативов, качества медицинского оборудования, его точности) и существенно меньшей степенью изменчивости по сравнению с требованиями, предъявляемым к новым фармацевтическим препаратам.
Кроме того, стоимость разработки нового медицинского оборудования, за исключением наиболее сложного, существенно ниже стоимости разработки нового фармацевтического препарата, т.е. «цена ошибки» при разработке и, тем более, усовершенствовании медицинского оборудования значительно ниже, чем в традиционной фармацевтике.
Во-вторых, в общем случае сегмент медицинского оборудования значительно менее волатилен по сравнению, к примеру, с сегментом биотехнологий. Ограниченная волатильность рынка медицинского оборудования обусловлена тем, что данный рынок в значительной степени уже сформирован (в частности, на рынке диагностического оборудования более 60% продаж обеспечивается за счет плановой замены оборудования медицинскими учреждениями), а применяемые на нем технологии развиваются эволюционным путем (более 95% инноваций в данной сфере связано с улучшением работы оборудования, но не касается существенных изменений принципов его работы).
Серьезным риском, связанным с инвестированием в медицинское оборудование, является крайне высокий уровень конкуренции, характерный для этого рынка: практически любое медицинское оборудование может быть в короткие сроки замещено аналогичным с незначительной разницей в цене (иными словами, производителям медицинского оборудования чрезвычайно сложно удерживать свои рыночные позиции).
Тем не менее, по итогам последних 12 месяцев ETFs, специализирующеся на инвестировании в медицинское оборудование, показали вполне достойные результаты по доходности, особенно с учетом неблагоприятной рыночной конъюнктуры, сложившейся в конце 2018 года, в частности, фонд SPDR S&P Health Care Equipment ETF (XHE) прибавил за этот период 5,99%, а фонд iShares U.S. Medical Devices ETF (IHI) – 9,93%.
Кроме того, стоимость разработки нового медицинского оборудования, за исключением наиболее сложного, существенно ниже стоимости разработки нового фармацевтического препарата, т.е. «цена ошибки» при разработке и, тем более, усовершенствовании медицинского оборудования значительно ниже, чем в традиционной фармацевтике.
Во-вторых, в общем случае сегмент медицинского оборудования значительно менее волатилен по сравнению, к примеру, с сегментом биотехнологий. Ограниченная волатильность рынка медицинского оборудования обусловлена тем, что данный рынок в значительной степени уже сформирован (в частности, на рынке диагностического оборудования более 60% продаж обеспечивается за счет плановой замены оборудования медицинскими учреждениями), а применяемые на нем технологии развиваются эволюционным путем (более 95% инноваций в данной сфере связано с улучшением работы оборудования, но не касается существенных изменений принципов его работы).
Серьезным риском, связанным с инвестированием в медицинское оборудование, является крайне высокий уровень конкуренции, характерный для этого рынка: практически любое медицинское оборудование может быть в короткие сроки замещено аналогичным с незначительной разницей в цене (иными словами, производителям медицинского оборудования чрезвычайно сложно удерживать свои рыночные позиции).
Тем не менее, по итогам последних 12 месяцев ETFs, специализирующеся на инвестировании в медицинское оборудование, показали вполне достойные результаты по доходности, особенно с учетом неблагоприятной рыночной конъюнктуры, сложившейся в конце 2018 года, в частности, фонд SPDR S&P Health Care Equipment ETF (XHE) прибавил за этот период 5,99%, а фонд iShares U.S. Medical Devices ETF (IHI) – 9,93%.
Новые биржевые фонды от Invesco
В сентябре 2018 Invesco объявил о пяти новых стратегических ETF. У этих фондов собственные бенчмарки – индексы, сформированные Invesco в 2017. Новая линейка фондов – пионеры инвестиционного подхода, отвергающего «взвешивание» по капитализации. Рассмотрим их методологию подробнее.
Invesco в 2006 году приобрела эмитента биржевых фондов, известных как PowerShares, а в 2018 приобрела Guggenheim, занимавшегося биржевыми фондами, выстроенными по принципу, отличному от рыночной капитализации. В частности фонд Invesco S&P 500 Equal Weight ETF (RSP), в апреле 2003 года стал первым таким фондом. А вторым - Invesco Dynamic Market ETF (PWC) , который торговался на American Stock Exchange, до ее поглощения New York Stock Exchange. Фонды возглавили «второе поколение» бета-стратегий. Компании, которые Invesco включает в свои индексы взвешиваются по критериям:
- объем продаж - sales
- размер операционного денежного потока - cash from operations
- размер дивидендов и выкупа акций - dividends + share repurchases
- бухгалтерская балансовая стоимость - book value.
Каждый параметр анализируется на пятилетнем горизонте. 90% крупнейших из отобранных бумаг включаются в состав индекса.
Кроме того, анализируется качество компаний по двум факторам: эффективность и рост.
«Эффективность» – это отношение продаж к активам. «Рост» – это динамика эффективности: как растет эффективность за последние пять лет. 20% «худших» по этим двум критериям компаний исключаются из индексов.
Стоит обратить внимание на пару таких фондов:
- Invesco Strategic U.S. ETF (IUS),
- Invesco FTSE RAFI U.S. 1000 ETF (PRF).
Стоимость владения первым – 0,19%, вторым – 0,39% оба падали последние три месяца, IUS меньше, чем PRF, но разница - в размере доли Apple (AAPL) обвалившей рынки в конце 2018 года. Дальнейший анализ ограничен тем, что первый фонд создан только в сентябре 2018. Но идея внести в индексное инвестирование новое качество стоит изучения и наблюдения.
В сентябре 2018 Invesco объявил о пяти новых стратегических ETF. У этих фондов собственные бенчмарки – индексы, сформированные Invesco в 2017. Новая линейка фондов – пионеры инвестиционного подхода, отвергающего «взвешивание» по капитализации. Рассмотрим их методологию подробнее.
Invesco в 2006 году приобрела эмитента биржевых фондов, известных как PowerShares, а в 2018 приобрела Guggenheim, занимавшегося биржевыми фондами, выстроенными по принципу, отличному от рыночной капитализации. В частности фонд Invesco S&P 500 Equal Weight ETF (RSP), в апреле 2003 года стал первым таким фондом. А вторым - Invesco Dynamic Market ETF (PWC) , который торговался на American Stock Exchange, до ее поглощения New York Stock Exchange. Фонды возглавили «второе поколение» бета-стратегий. Компании, которые Invesco включает в свои индексы взвешиваются по критериям:
- объем продаж - sales
- размер операционного денежного потока - cash from operations
- размер дивидендов и выкупа акций - dividends + share repurchases
- бухгалтерская балансовая стоимость - book value.
Каждый параметр анализируется на пятилетнем горизонте. 90% крупнейших из отобранных бумаг включаются в состав индекса.
Кроме того, анализируется качество компаний по двум факторам: эффективность и рост.
«Эффективность» – это отношение продаж к активам. «Рост» – это динамика эффективности: как растет эффективность за последние пять лет. 20% «худших» по этим двум критериям компаний исключаются из индексов.
Стоит обратить внимание на пару таких фондов:
- Invesco Strategic U.S. ETF (IUS),
- Invesco FTSE RAFI U.S. 1000 ETF (PRF).
Стоимость владения первым – 0,19%, вторым – 0,39% оба падали последние три месяца, IUS меньше, чем PRF, но разница - в размере доли Apple (AAPL) обвалившей рынки в конце 2018 года. Дальнейший анализ ограничен тем, что первый фонд создан только в сентябре 2018. Но идея внести в индексное инвестирование новое качество стоит изучения и наблюдения.
Индекс ММВБ очередной раз не смог закрыться выше 2500 пунктов. Возможно, я тороплю события, но...
Я принял решение уменьшить долю акций в портфелях (с 33 до 30%), но вместо облигаций покупаем доллар США. Продаем по 1% «Лукойла», «Газпрома» и «Юнипро». И подбираем доллары ниже 66 рублей за доллар.
Историю управления портфелями по стратегии «распределение активов» на российском рынке можно посмотреть на сайте
https://alletf.ru/news/
Я принял решение уменьшить долю акций в портфелях (с 33 до 30%), но вместо облигаций покупаем доллар США. Продаем по 1% «Лукойла», «Газпрома» и «Юнипро». И подбираем доллары ниже 66 рублей за доллар.
Историю управления портфелями по стратегии «распределение активов» на российском рынке можно посмотреть на сайте
https://alletf.ru/news/
alletf.ru
Новости
Инвестиционные фонды ETF. Финансовые новости. Финансовая аналитика. Инструменты финансового рынка.
Самый дешевый и самый диверсифицированный биржевой фонд акций
А что если инвестору совсем не хочется изучать страновые, региональные и секторальные риски? Если ему хочется инвестировать в акции «вообще»? В «семействе» Vanquard есть такой фонд.
Vanguard Total World Stock ETF (VT) отслеживает FTSE Global All Cap Index, компании в составе которого взвешиваются по капитализации. В портфеле фонда более 7,500 имен, а 10 крупнейших не превышают8% активов. Для сравнения, средний фонд такого профиля держит в портфеле порялка 200 акций, из которых 10 крупнейших охватывают 39% активов. Так как фонд отражает мировой рынок, то там присутствуют также и компании малой капитализации, а доля американских акций – почти половина портфеля (за 10 лет выросла с 42 до 53%). Доля Европы – 10%, Японии – 8%, Великобритании – 6%, развивающихся рынков – 8%. Валютные риски не хеджируются, потому что стоимость хеджа удорожило бы TER. А так стоимость владения паями фонда - всего 0,10%.
Для мелких инвесторов существует Vanguard Total World Stock Index (VTWSX), со стоимостью владения 0.19% и $3,000 минимумом инвестирования. Альтернативы:
- IShares MSCI ACWI ETF (ACWI) – TER - 0.32%.
- IShares Currency Hedged MSCI ACWI ex U.S. ETF (HAWX) (0.35% стоимость владения) тот же бенчмарк - индекс ACWI, но валютные риски захеджированы. Существует всего три года и демонстрирует волатильность на 11% меньше, чем у бенчмарка.
- Vanguard Global Minimum Volatility (VMNVX) TER – 0,17%.
- IShares Edge MSCI Min Vol Global ETF (ACWV) TER - 0.20%.
А что если инвестору совсем не хочется изучать страновые, региональные и секторальные риски? Если ему хочется инвестировать в акции «вообще»? В «семействе» Vanquard есть такой фонд.
Vanguard Total World Stock ETF (VT) отслеживает FTSE Global All Cap Index, компании в составе которого взвешиваются по капитализации. В портфеле фонда более 7,500 имен, а 10 крупнейших не превышают8% активов. Для сравнения, средний фонд такого профиля держит в портфеле порялка 200 акций, из которых 10 крупнейших охватывают 39% активов. Так как фонд отражает мировой рынок, то там присутствуют также и компании малой капитализации, а доля американских акций – почти половина портфеля (за 10 лет выросла с 42 до 53%). Доля Европы – 10%, Японии – 8%, Великобритании – 6%, развивающихся рынков – 8%. Валютные риски не хеджируются, потому что стоимость хеджа удорожило бы TER. А так стоимость владения паями фонда - всего 0,10%.
Для мелких инвесторов существует Vanguard Total World Stock Index (VTWSX), со стоимостью владения 0.19% и $3,000 минимумом инвестирования. Альтернативы:
- IShares MSCI ACWI ETF (ACWI) – TER - 0.32%.
- IShares Currency Hedged MSCI ACWI ex U.S. ETF (HAWX) (0.35% стоимость владения) тот же бенчмарк - индекс ACWI, но валютные риски захеджированы. Существует всего три года и демонстрирует волатильность на 11% меньше, чем у бенчмарка.
- Vanguard Global Minimum Volatility (VMNVX) TER – 0,17%.
- IShares Edge MSCI Min Vol Global ETF (ACWV) TER - 0.20%.