Еще из мемуаров полярного летчика Валентина Аккуратова.

✈️ Вот как генерал #Петров обращается к летчикам: Товарищи, нам нужно как можно скорее вылететь в США и доставить туда нашу миссию, которая будет заниматься размещением заказов на оружие и технику… С вами полетят двадцать пассажиров – крупных специалистов по военному снаряжению. В их числе и ваши коллеги, Герои Советского Союза Михаил Михайлович Громов, Георгий Филиппович Байдуков, Андрей Борисович Юмашев (В. #Аккуратов. Лед и пламень. М., 1984. С. 173, 174).
Т. е. речь о поставках не какого-то «ненужного хлама», а военной продукции на заказ!
Да, и речь, напомню, еще об августе 1941 года. До Перл-Харбора – 3, 5 месяца.

✈️ Мы выпили коньяк, закусили шоколадом, а через двадцать минут были уже у меня дома, где продолжили «посиделки» до утра, так как не все имели ночные пропуска (Там же. С. 175.)
А вот вам и образец пресловутого «сталинского военного порядка»: Москва еще не прифронтовой город, комендантский час введен… А даже не всем героическим полярным летчикам, которых вызвали для ответственнейшего задания, нормальные пропуска выдали.

✈️ О радисте: …зная мастерство нашего «маркони» Саши Макарова, мы были уверены, что он сумеет связаться и обеспечить нас необходимыми сведениями полета и, главное, погодой (Там же. С. 175).
Маркони? Почему не Попов? Ах, да, «борьбой с космополитизмом» (и внедрением идеи, что русские изобрели всё и вся) будем развлекаться лет через 5. А сейчас нам нужна Америка с ее стратегическими поставками!

✈️ В комментариях [к американскому киножурналу] было сказано: «Вслед за спортивными прыжками через полюс русские открыли первый коммерческий рейс. Это мост дружбы между союзниками (Там же, с. 237).
Вот так-то! Америка еще не воюет, а мы – уже (по их мнению!) союзники! А кому-то сейчас лестно думать, что #СССР воевал в одиночку! И вообще, что США якобы были чуть ли не в одном шаге от вступления в войну на стороне Гитлера. И что если бы не советские шпионы, пославшие японскую эскадру на #Перл-Харбор…

✈️ Больше всего мы опасались своей противовоздушной обороны, так как уже не раз попадали под свой зенитный огонь. Связь была неустойчивой, и части ПВО, не получив вовремя данных о пролете своего самолета, не щадили снарядов и били по всем неожиданно появившимся самолетам, принимая их за немецкие (Там же. С. 271 – 272).
Интересно, сколько самолетов, сбитых «своей» же #ПВО, потом добросовестно списали на немцев? Повторюсь: своей ПВО летчики боялись больше, чем вражеской авиации!

✈️ #Папанин о потерях в печально известном караване PQ-17, лето 1942: Потери огромные! В караване одних автомашин было более трех тысяч, танки, самолеты. Вся доставляемая военная техника из США – это четыре процента по отношению к вооружению, создаваемому нашей промышленностью, однако и эта капля в данный момент ощутима (Там же. С. 315). Как убедительно показал #Солонин, пресловутые 4 % были введены в патриотическую историографию наркомом Вознесенским и не подтверждены ничем от слова «совсем». Да и знать о них Папанин в конце первого года войны никак не мог! Выглядит как «добавочка» от цензора, введенная с целью смягчить фразу. Без нее – смысл прямо противоположный!
#дневникЧитателя #ВМВ

Продолжаю свой #дневникЧитателя. В этот раз книга Баурджана Момыш-Улы, наверное, самого прославленного офицера той самой 316-й Панфиловской дивизии. После самого Панфилова и полуфантомного политрука Клочкова, конечно. В октябре 1941 года его батальон к юго-западу от Волоколамска попал в окружение. И во время выхода «к своим» к полутысяче бойцов присоединилось около 90 более ранних окруженцев, среди которых, как позже выяснилось, были даже пограничники (т. е. те, кто шли по тылам противника не меньше тысячи км). И вот как он докладывает об этом Ивану Ивановичу Панфилову:

«— Товарищ генерал, из шестисот человек девяносто не наши, мы их подобрали по дороге…

…Я рассказал о тех девяноста бойцах и сержантах, которые к нам поодиночке или группами присоединились по дороге, о том, что некоторые из них идут от самой границы, что я их вел почти под конвоем, отдельной колонной. В этом месте моего доклада генерал недовольно нахмурил брови:

— Я так не думаю, товарищ Момыш-улы, как вы, — сказал он серьезно. Кто такие бойцы, в одиночку пробивающиеся из окружения? Это наши люди, части которых разбиты, или же они отстали от своего полка. И вот он один, без командира, без товарищей, предоставленный самому себе, беззащитный, голодный пробирался к своим. Эти люди, товарищ Момыш-улы, люди честные, преданные, они идут к нам, они не хотят оставаться с врагом. Одно то, что они пробираются к своим с лишениями, риском, страданиями, — одно это уже говорит о многом. Они — наши люди.

Я устыдился своих резких слов об этих солдатах и сержантах при докладе генералу и с болью в душе вспомнил о своих действиях по отношению к ним во время похода. Я вспомнил, что, когда я приказал построить их отдельной колонной и приставить к ним несколько бойцов из нашего батальона, один высокий обросший детина в форме пограничника запротестовал и бросил мне в лицо: «Что мы, товарищ старший лейтенант, пленные, что ли?» Я хотел было на него крикнуть, но другой, переодетый в гражданское платье, добродушно сказал ему:

— Ничего, Иван Митрофанович, слава богу, что хоть к своим в плен попали». (Момыш-Улы Б. За нами Москва. Алма-Ата: Жазушы, 1966. С. 221-222

Вроде бы #Панфилов говорит очевидные вещи. Но это для нас с вами они очевидные, но почему они не были таковыми п ни для Момыш-Улы, ни для других офицеров? Явно этот казах много чего замалчивает.

Но часть замолченного раскрывается через несколько страниц. Один из подчиненных Баурджана вдруг закричал во сне:

«— Назад! Тудыть твою!.. …Я вам дам по деревням харчи искать! — Открыв глаза и увидев нас с Толстуновым, он растерянно оглянулся вокруг.

— Вы на кого так, Краев?
— Да, товарищ комбат, эти окруженцы опять хотели разойтись, — ответил Краев хриплым заспанным голосом.

Мы с Толстуновым засмеялись. Краев, натягивая сапог, ворчал себе под нос:
— Они мне всю дорогу кровь портили, аж здесь приснились. Особенно этот, пограничник». (Там же. С. 238)

#ВМВ #МомышУлы

​​Мечты, мечты...

«У кого-то он вычитал и запомнил, что удачно сложившаяся жизнь – это осуществление в зрелом возрасте мечты юности. Именно в юности, утверждал автор, совершается выбор пути, а спустя какое-то время мы предъявляем себе счет — что успел свершить, оправдан ли выбор пути и что еще предстоит сделать» (Снигирев Л. А. Купание в штормовую погоду: Повести и рассказы. — К.: Рад. письменник, 1984. — С. 57).

Вопросы:
1) Кто знает, подскажите, пожалуйста, первоисточник этой мысли?
2) Что делать тем, у кого (как у меня) в детстве было столько мечтаний, что выполнение всех было заведомо нереально?
3) Как у вас со «сбычей детских мечт»?
4) Что вы вообще думаете по этому поводу?

Прим.: На фото — #Стамбул, 13 сентября 2021 года.
#дневникЧитателя #мечты #смыслЖизни #Снигирев

​​Детская мудрость столетней давности
(как раз к 7 ноября)

Специально для тех, кто считает, что революцию сделали и в гражданской войне победили «добрейшие люди, которые за народ». Отрывок этот — конечно же, из книжки, неоднократно издававшейся в советское время. И речь в данном диалоге идет от лица положительных литературных героев.

«Узнал Мишка, что Трофим из Казанской губернии, был в четырех городах, ушел из дому шестой месяц, пробирается в Ташкент. Если доедет туда, назад не вернется. Очень плохо у них в Казанской губернии, жрать нечего, поэтому и отец у Трофима помер раньше времени — тридцати восьми лет от роду. Два раза на войне был — не умер, а с голоду повалился.
Мишка сказал:
— Теперь всем мужикам плохо. С нашего брата берут, нашему брату не дают...
— В партию надо переходить! — вздохнул Трофим.
— В какую?
— К большевикам.
— Разве примут?
— Кого примут, кого нет.
— Большевиков не хвалят, — сказал Мишка.
— Всякие есть большевики! — опять вздохнул Трофим.» (А. Неверов. Ташкент — город хлебный. М.: Детская литература, 1977. — С. 74)

Прим.: Иллюстрация оттуда же. Художник П. #Пинкисевич.
#дневникЧитателя #революция #СССР #Неверов #Ташкент

А теперь посмотрите, как тот же Момышулы в той же книге описывает другие реальные бои, о которых знает лишь со слов товарищей по оружию: «Под совхозом Булычево шестая стрелковая рота под командованием старшего лейтенанта Маслова и артиллерийский дивизион под командованием младшего лейтенанта Снегина в течение двух суток отбивали атаки двух батальонов перхоты противника, поддержанных танками. Боец Тлеукабылов с противотанковыми гранатами и бутылками с горючей смесью уничтожил три танка противника. Наводчик орудия Терехов подбил три танка противника и сам погиб. Комсорг полка Балтабек Джетписбаев, находясь на участке этой роты, гранатой подбил танк противника… Рота и дивизион отошли на следующую позицию лишь по приказу, когда обороняемый ими опорный пункт был обойден противником с обеих сторон. Заняв новые позиции, они снова встали преградой перед наступающим противником?»

Чувствуете разницу?

Короче, надо вам, цензоры, неконкретную, но красивую картину боя? — Пожалуйста!
А проницательный читатель — сравнит и поймет: хотя автора не было на поле того боя, все было совсем не так, как наплели в штабах замполиты заезжим московским журналистам. Была работа артиллеристов, была работа пехотинцев, была массированная танковая атака противника, поддержанная его артиллерией и авиацией и закончившаяся прорывом обороны. Был целый полк, за один лишь день потерявший около половины своего состава и в следующие часы с трудом отошедший на новый оборонительный рубеж.

Кто хочет — может сам сравнить статью Кривицкого с концом главы «На переднем крае» книги «За нами Москва» Б. Момышулы (благо и то, и другое есть сегодня «в интернетах»). Общего между ними – процентов 20, не больше. Кроме фразы «Велика Россия, но отступать некуда — за нами Москва!» — вообще почти ничего.
Хотя, лучше ничего ни с чем не сравнивайте. В противном случае, это будет означать, что вы сомневаетесь в официально утвержденной реальности. А вы ведь не хотите быть «кончеными мразями», как ловко заметил великий #Мединский, не так ли?

Прим. На иллюстрации — кадр из недавнего фильма «28 панфиловцев». К реальности он ничуть не более близок, чем советская пропагандная версия.

#ВМВ #дневникЧитателя

​​Тактика выжженного населения

Когда говорят про «тактику выжженной земли», обычно имеют в виду врагов-изуверов или давние времена типа «дубины народной войны» 1812 года. Между тем, ровно 80 лет назад (17 ноября 1941 г.) был принят Приказ Ставки Верховного Главнокомандования № 0428, который как раз на высшем уровне не просто узаконивал эту тактику, но делал ее обязательной для всей армии.

Берем все ту же книгу Баурджана #Момышулы, описание боев за #Горюны и #Матренино, 17–19 октября 1941 года. После немецкого артобстрела Горюнов загорелось несколько домов, но бойцы спокойны: «Хорошо, что заблаговременно эвакуировали местное население, а нам-то такая катавасия по штату положена, — сказал Толстунов» (Б. Момыш-Улы. За нами Москва. Алма-Ата: Жазушы, 1966. – С. 340).

А вот после сдачи Матренино, откуда тоже эвакуировали население: «Немцы вошли в деревню и разбрелись по домам. Из танков вышли экипажи и, оставив люки открытыми, тоже вошли в дома. Несколько солдат ловили кур, гонялись за поросятами» (Там же. С. 358).

Стоп! Если население вывезено в тыл, то какие куры, какие поросята? Если их нельзя было вывезти вместе с колхозниками, то почему не были оприходованы армией? Бесхозяйственность или как?

А вот после приказа № 0428 с такими вещами, как эвакуация мирного населения, заморачиваться не стали. «От Маркова я ни разу не слышал ни грубого слова, ни окрика. Строгий, ровный и прилежный, он все делал по-человечески разумно и по-военному точно и правильно. Он не рисовался, никогда не злоупотреблял своей властью. Словом, это был достойный помощник Ивана Васильевича, а для нас — заслуженно уважаемый товарищ.
— Знаете, — с грустью сказал он мне, — нам приказано оставить занимаемые позиции и отойти на следующий рубеж. И приказано сжигать все на пути нашего отступления...
— А если не сжигать? — вырвалось у меня.
— Приказано. Мы с вами солдаты.
— Есть, приказано сжигать все! — машинально повторил я.
Ночью запылали дома: старые, построенные еще дедами, почерневшие от времени, и совсем новые, срубленные недавно, еще отдающие запахом смолы. Снег таял от пожаров. Люди, что не успели своевременно эвакуироваться, протестовали, метались по улицам, тащили свои пожитки.
К нам подошла пожилая русская женщина, еще сохранившая былую красоту и стройность; пуховая шаль висела на ее левом плече, голова с серебристо-гладкой прической была обнажена. Губы женщины сжаты грудь вздымалась от частого и тяжелого дыхания. Она не суетилась, нет — она была как комок возмущения И что возмущение пожилой красивой и стройной женщины было страшно.
— Что вы делаете? — строго спросила она Маркова.
— Война, мамаша, отечественная, — ляпнул я.
— А наши дома, по-твоему, не отечественные? Какой дурак назначил тебя командиром? — крикнула она и со всего размаха ударила меня по лицу. Я пошатнулся. Марков отвел меня в сторону...
Деревня горела. Мы уходили, озаренные пламенем пожара. Рядом со мной шел Марков. Мы долго молчали. Меня душила обида: меня бабушка не била, отец не бил, а тут...
Я взглянул на Маркова — он показался совсем маленьким. С опущенной головой, он, видимо, все еще искал ответа на свое горе.
Самое страшное горе то, которое молчит. Марков все время молчал. Позади нас слышался мерный звук приглушенных шагов. Батальон шел. Батальон молчал» (Там же. С. 426—437).

От себя добавим: это была не просто «пощечина», а нападение на представителя власти. Эх, до чего же надо было довести запуганное многолетним террором мирное население, чтобы оно шло на такие вещи? Получается, что лучше было погибнуть быстро от рук армейских офицеров, чем медленно от устроенного этими же руками голода и холода.
Гибель от рук немцев явно в расчет не бралась.
Так сколько же уничтоженного Красной Армией своего же мирного населения потом списали на немцев?
#дневникЧитателя #ВМВ

​​А ничего не меняется!

«Васька бережно вытащил из-за пазухи портрет царя, послюнявил с обратной стороны и приклеил к стене. Мы смотрели, любуясь царем.

Анисим Иванович проснулся, оглядел землянку и остановил хмурый взгляд на портрете царя.

— Вася, — сказал он, — сними эту бумагу и спали в плите.

Тетя Матрена испугалась, а мы с Васькой остановились в растерянности.

— Спали, чтобы я не видел ее в хате, — повторил Анисим Иванович и устало закрыл глаза.

Я не понимал, почему Анисим Иванович велел сжечь царский портрет. Я всю жизнь мечтал быть царем и однажды чуть не утонул, переплывая глубокое место на Кальмиусе только для того, чтобы ребята назвали меня царем. И вдруг... сжечь?

Васька снял портрет, но тетя Матрена отобрала его, отозвала нас в сени и зашептала, грозя пальцем:

— Не говорите, что я заховала царя и не слушайте отца. Нельзя так. Царь-батюшка любит нас, думает о каждом, сердцем болеет» (Жариков Л. Повесть о суровом друге // Жариков Л. Червонные сабли. — М.: Моск. рабочий, 1973. — С. 20–21).
#дневникЧитателя #Жариков #Путин #царь

Запретная любовь?

Сейчас многие отрывки из старых литературных произведений читаются совсем не так, как в детстве.

«Уже завечерело. Мы подходили к окраине поселка, когда нас догнал фаэтон, мчавшийся со стороны Пастуховского рудника. В фаэтоне на мягком кожаном сиденье полувалялся пьяный отец Иоанн. Пышные женские волосы его были встрепаны, одна нога, обутая в сапог, свесилась на крыло фаэтона. По временам он пьяно вскидывал руки и, не помня себя от водочного дурмана, сиплым голосом запевал:

Все говорят, что я ветрена была,
Все говорят, что я многих люблю...
Эх, многих любила, всех позабыла...

Цыбуля придерживал его за длинный лиловый подрясник и говорил пьяным голосом:

— Батюшка, я люблю вас, давайте поцелуемся.

И они, облапив один другого, соединили свои обвислые губы» (Жариков Л. Повесть о суровом друге / Жариков Л. Червонные сабли. М.: Моск. рабочий, 1973 — С. 60).

Книга, кстати, «для детей среднего школьного возраста».

А вы говорите — #скрепы, скрепы...

#дневникЧитателя #Жариков

Начало XX века: статистика и попы

«Пришлось Васе определиться на работу.

Сначала его не принимали. Мастер и слышать не хотел, чтобы взять на завод такого маленького. Тогда люди посоветовали тете Матрене пойти в церковь к отцу Иоанну. Он продавал года - кому сколько надо. Год стоил три рубля. За девять целковых Ваське выдали святую бумажку, по которой ему вместо одиннадцати сразу стало четырнадцать лет. Тогда его записали в рабочие и даже выдали круглый жестяной номерок с дырочкой и выдавленным числом "733"» (#Жариков Л. Повесть о суровом друге / Жариков Л. Червонные сабли. М.: Моск. рабочий, 1973 — С. 34).

#дневникЧитателя

​​Понятно, что источник — так себе. Но…

«На другом листе, размером побольше, был изображен рабочий, весь красный, даже кепка красная. В левой руке рабочий держал винтовку, а правой указывал прямо на меня:

СТОЙ! ТЫ ЗАПИСАЛСЯ В КРАСНУЮ ГВАРДИЮ?» (#Жариков Л. Повесть о суровом друге / Жариков Л. Червонные сабли. М.: Моск. Рабочий, 1973. — С. 168)

Речь идет о конце 1917 — начале 1918 года. По официальной версии, знаменитый плакат Моора «Ты записался добровольцем?» появится больше чем через 2 года. Известно, что этот плакат — очередная адаптация американского I want you for U. S. Army, идею и элементы которого во время Первой мировой использовали все кому не лень.

Но получается, это была не первая адаптация даже у большевиков?

#дневникЧитателя #Моор

Коммунизм и жратва

— Почему на пути к коммунизму жрать нечего?
— А кто сказал, что в дороге кормить будут?

Так продовольственная проблема коммунистических стран рисовалась в политических анекдотах. Но дело в том, что примерно то же было даже в советских книгах в стиле «соцреализм». Если, конечно, их читать от начала до конца, а не в рамках школьной программы. Даже в тех из них, которые повествовали не о каком-нибудь там #Нечерноземье, а о вполне южных районах страны, «хлебных житницах». Как, например, это происходит в «революционной трилогии» Леонида Жарикова.

Вот, угнетают помещики и капиталисты, но наступает Февраль 1917-го, избирают главного героя главой Совета в Юзовке (нынешний #Донецк), и — идет главный герой со своей матерью по местным селам, чтобы обменять лишние вещи на хлеб и картофель.

Потом приходят угнетатели-немцы, их выбивает из Донбасса Красная Армия, и — вот совпадение — пошел Ленька снова по деревням побираться.

При Деникине наш главный герой пошел воевать в Первую Конную Армию и вроде бы решил свою продовольственную проблему. Но наступает лето 1920 года, и оказывается не все так гладко: «Даже трудно поверить: по всей стране голод, а здесь, на полях Северной Таврии, хлеба в рост человека. Земли в этих краях плодородные, имения богатые. Особенно зажиточны немцы-колонисты, у них и бахчи щедрые, и подсолнухи, что лесные заросли» (#Жариков Л. Червонные сабли — М.: Моск. рабочий, 1973. — С. 420).

Если кто не знает, Северная Таврия — это территория, в данный момент оккупированная Врангелем. Опять несправедливость: у хороших коммунистов везде голод, а у плохого Врангеля «хлеба в рост человека».

Наконец, как «вишенка на торте» — в конце книги «Червонные сабли» наш главный герой едет в Москву на III съезд комсомола — тот самый, где «Учиться, учиться и еще раз учиться». И в дороге всех (комсомольцев и даже «мешочников») подкармливают… делегаты с Кавказа. Точнее, из Грузии и Армении. Дотуда еще не дошла Красная Армия, а значит — и голода там нет. Пока нет.

#дневникЧитателя #революция #Врангель

Еще раз о «плохих» советских танках 1941 года

Бои на Сандомирском плацдарме, август 1944:

«— Бойко, а это чьи? — Я указал на выскользнувшие с фланга танки. На их башнях ярко обозначились номера.
— Не мои, какой-нибудь сосед. Да что ж они делают! Бьют по бортам танков Федоренко! Глаза, что ли, повылазили?
Атака затормозилась, наши танки начали разворачиваться в сторону неожиданного противника, еще не решаясь стрелять.
— Пушка у них семидесятишестимиллиметровка, — сказал Бойко, наблюдая в бинокль за действиями этого странного подразделения, - башня образца сорок первого года. Да это же наши танки, захваченные в сорок первом!..
"Хитрый Митрий" рассвирепел от того, что его перехитрили.
— Гитлер нашими обносками пользуется, — в старьевщики записался! — пошутил я.
Но Бойко не желал принять шутки.
— Я ему покажу, как добрую машину поганить! Шкиль, в атаку!
Рота старшего лейтенанта Шкиля была резервом Бойко. Сейчас танки гитлеровцев как раз подставили ей свои борта.
На поле развернулся ожесточенный танковый бой
Командир батальона B. C. Федоренко атаковал фланг основной группы противника, его, в свою очередь, контратаковали с фланга танки.
Немцев было намного больше, но сила двойного флангового удара Федоренко и Шкиля была так велика, что вражеские танки могли только отбиваться от наших ударов.
— Не полезешь к Бабаджаняну, не полезешь, — приговаривал Бойко, — нечего к мотопехоте приставать! Понюхай подкалиберного снаряда и танкового кулака!
Землю терзали сотни разрывов, припечатывали десятки гусениц. Лязг железа и вой моторов глушил все вокруг. Передовая машина роты Шкиля загорелась, в бинокль было видно пламя. Но танк не повернул обратно. На полном ходу он ударил в бок головную фашистскую машину. Та вспыхнула, как спичка. Шкиль своим танком прикрыл горящих товарищей. С другой стороны их защищали остальные танки. Экипаж выскочил из "тридцатьчетверки", маленькие фигурки засуетились вокруг горящей машины.
На броне мелькали светлые пятна песка, и вскоре огонь погас» (#Попель Н. Впереди — Берлин / М.: Изд-во ДОСААФ, 1970. — 1970).

#дневникЧитателя #ВМВ

Главная тайна Панфиловской дивизии
(к 80-летию начала контрнаступления пол Москвой)

Наверное, все мало-мальски документальные книги о Войне, написанные во времена «хрущевской оттепели», так или иначе пестрят разного рода фигурами умолчания. Не раз упомянутая мной повесть Баурджана #Момышулы «За нами Москва» — не исключение.

Чего стоит хотя бы такой фрагмент:
«Приходит комиссар. Я ему рассказываю о недостойном поведении Б. Он опешил. Потом решительно говорит:
— Надо пресекать это безобразие!
— Благодарю вас, Петр Васильевич. Я тоже так думал.
— Тогда принимай решение!
— Решение принято». (Б. Момыш-Улы. За нами Москва. — Алма-Ата: Жазушы, 1966. — С. 464)

Понятно, что написано это не в то время, когда было модно бравировать расстрелами, особенно если они производились перед строем…

Но самое интересное, что лично я не увидел в книге — не это. А именно, отсутствие ответа на вопрос: кто командовал 8-й гвардейской стрелковой дивизией после Панфилова?

Момышулы его называет просто «комдив» и явно недолюбливает. И это хорошо видно на контрасте с его описаниями личностей генералов Панфилова и Чистякова (заступившего на пост в январе 1942-го). Судя по описанию, и любить его особо не за что. Приехал в дивизию — и почти сразу провел чистки, после которых старлей Бауржан получил полковничью должность. А потом, во время боев за #Крюково (нынешний #Зеленоград) — полк Момышулы вроде бы как никому не подчинён, воюет сам по себе, без дивизионного командования.

Так как же все-таки звали этого самого комдива? Вроде бы как генерал-майор Василий Андреевич #Ревякин, который до этого назначения был комендантом Москвы и заместителем командующего 43-й армии. После короткого командования 8 гв. сд Чистяков не сделал особой карьеры: к концу войны так и не стал даже генерал-лейтенантом, больше чем корпусом не командовал, в основном находился на разных должностях в Ставке Главного Командования. За что закаленные в боях офицеры могли любить вчерашнего тыловика, бывшего в прямом подчинении у профессионального вертухая Артемьева, и начинающего с устранения «неправильных» командиров? Вроде бы все сходится, но…

Когда же все-таки Ревякин заступил на пост комдива 8 гв. сд? Даже Википедия дает 2 даты: 20 ноября и 31 декабря 1941 года. Другие источники в интернете прибавляет еще одну: 1 декабря. Можно также найти описания того, как Василий Андреевич не смог организовать оборону Солнечногорска. Тот был к северу от полосы обороны «панфиловцев», был сдан немцам 22 ноября, а значит — 20 ноября Ревякин дивизией командовать не мог.

Ощущение, что писатели и военные историки молчат о командире дивизии не просто так. Ведь «обезглавили» же они соседнюю 20-ю армию, которой во время наступления под Москвой командовал генерал #Власов. Видать, и наш комдив натворил что-то такое, из-за чего о нем можно было говорить «либо плохо, либо ничего».

Так кто же все-таки принял командование Панфиловской дивизией через 2 дня после смерти Панфилова?

#дневникЧитателя #ВМВ

Как создавалась «советская власть»

Речь здесь, правда, не о России 1917-го, а о Венгрии 1956-го. И это не исторический документ, а псевдодокументальное художественное произведение. Зато какая «оговорка по Фрейду»!

Разговор между «контрреволюционером» Имре Надем и «настоящим коммунистом» Арпадом Ковачем. Хотя, если бы так разговаривали соответственно #Ленин и #Керенский в 1917-м, я бы не удивился.

«— …Революционные органы созданы под давлением низов стихийно, в буре событий и являются чистыми выразителями народной воли. И в том вы, доктор, можете легко убедиться, побывав хотя бы в одном комитете.
— Был! И не в одном. Убеждался! Всюду одинаковая картина. Нигде не выбирали «комитеты» и «советы». Депутатов выталкивали на уличных и площадных сборищах» (#Авдеенко А. Черные колокола. М.: Советская Россия, 1964. — С. 282).

#дневникЧитателя #революция #Венгрия #Надь #Ковач

«Мы не фашистские варвары»

О создании реактивных ракет в конце #ВМВ: «Но ЦК ВКП(б), Советское правительство приняли решение отказаться от применения этого оружия. Не менее сильное и, пожалуй, более эффективное, чем у врага, оружие у нас было, и гитлеровцы знали о нем. Но мы не стали уподобляться фашистским варварам, «воевавшим» с помощью своих ФАУ с мирными жителями Британских островов. Ведь наибольший эффект приносило применение самолетов-снарядов по городам, где было много мирного населения. А советский народ сражался только с гитлеровской армией, а не с мирными жителями Германии» (А. И. Шахурин. Крылья победы. Изд. 2-е. М.: Политиздат, 1985. С. 210).

#война #Шахурин #дневникЧитателя

«Помощь, оказываемая США и Англией Советскому Союзу, составляла лишь 5–7 % от производимого нашей промышленностью вооружения, более того, планы поставки оружия и боевой техники систематически срывались» (Сульянов А. Посеешь ветер... Минск: Народная Асвета, 1984. С. 46)
Хм, а как же знаменитые 4 процента? В показаниях путаетесь, пропагандисты! Наверняка всё-таки было не 4, не 5 и даже не 7, а много больше!

#война #Сульянов #лендлиз #дневникЧитателя