Подживает рана ножевая.
Поболит нет-нет, а все не так.
Подживает, подавая знак:
- Подымайся!
- Время!
- Ты - живая!
Обращаюсь к ране ножевой,
в долготу моих ночей и дней:
- Что мне делать на земле, живой?
А она в ответ:
- Тебе видней.
Стихотворение Маргариты Алигер было проиллюстрировано картиной "Перед дальней дорогой", которую написал Гелий Михайлович Коржев.
Поболит нет-нет, а все не так.
Подживает, подавая знак:
- Подымайся!
- Время!
- Ты - живая!
Обращаюсь к ране ножевой,
в долготу моих ночей и дней:
- Что мне делать на земле, живой?
А она в ответ:
- Тебе видней.
Стихотворение Маргариты Алигер было проиллюстрировано картиной "Перед дальней дорогой", которую написал Гелий Михайлович Коржев.
Всякий, кто увидит, — заглядится,
Отойдет — и снова возвратится,
Потеряв — забудет о покое,
Отыскав — счастливым будет вдвое.
Для кого мечты его и речи,
Если ты, любимая, далече?
Ты войдешь — и день его блистает,
Отойдешь — и солнце угасает!
Стихотворение, которое написал Григол Орбелиани, было проиллюстрировано картиной "Возлюбленная" Данте Габриэля Россетти.
Отойдет — и снова возвратится,
Потеряв — забудет о покое,
Отыскав — счастливым будет вдвое.
Для кого мечты его и речи,
Если ты, любимая, далече?
Ты войдешь — и день его блистает,
Отойдешь — и солнце угасает!
Стихотворение, которое написал Григол Орбелиани, было проиллюстрировано картиной "Возлюбленная" Данте Габриэля Россетти.
Не всем я по душе, но я над каждым властно.
Борьбу добра и зла приемлю безучастно.
Я - радость и печаль, я - истина и ложь.
Какое дело мне, кто плох, а кто хорош.
Я - Время. Я хочу вас наделить крылами...
Мы сказочный полет свершаем нынче с вами.
И вмиг перенеслись через шестнадцать лет.
Они ушли во тьму, но не исчез их след.
Игра и произвол - закон моей природы.
Я разрушаю вмиг, что создавалось годы,
И созидаю вновь. С начала бытия
От прихотей своих не отступало я.
Свидетель прошлого, всего, что стало былью,
Я настоящее покрою тёмной пылью,
И лучезарный круг свершающихся дней
Потомки назовут легендою моей...
Монолог Времени из "Зимней сказки" Уильяма Шекспира был проиллюстрирован одним из "Vanitas" Антонио де Переда.
Борьбу добра и зла приемлю безучастно.
Я - радость и печаль, я - истина и ложь.
Какое дело мне, кто плох, а кто хорош.
Я - Время. Я хочу вас наделить крылами...
Мы сказочный полет свершаем нынче с вами.
И вмиг перенеслись через шестнадцать лет.
Они ушли во тьму, но не исчез их след.
Игра и произвол - закон моей природы.
Я разрушаю вмиг, что создавалось годы,
И созидаю вновь. С начала бытия
От прихотей своих не отступало я.
Свидетель прошлого, всего, что стало былью,
Я настоящее покрою тёмной пылью,
И лучезарный круг свершающихся дней
Потомки назовут легендою моей...
Монолог Времени из "Зимней сказки" Уильяма Шекспира был проиллюстрирован одним из "Vanitas" Антонио де Переда.
Vanitas - это не просто название картины, а целый жанр, призванный продемонстрировать тщетность и мимолетность земного бытия. Об этом жанре и его развитии у нас есть отдельная статья.
https://zen.yandex.ru/media/the_last_romantics_brotherhood/liki-tsceslaviia-60ccb7893f83fa4eb17d56c6
Яндекс Дзен
Лики тщеславия
Самолюбование и тщеславие никогда не были чужды человечеству, но выглядели и трактовались они в разные века по разному. Самым известным из "первопроходцев" тщеславия пожалуй является Нарцисс из греческой мифологии. Сын речного бога Кефиса и нимфы Лириопы…
Один сказал: «Нам этой жизни мало»,
Другой сказал: «Недостижима цель»,
А женщина привычно и устало,
Не слушая, качала колыбель.
И стёртые верёвки так скрипели,
Так умолкали — каждый раз нежней! —
Как будто ангелы ей с неба пели
И о любви беседовали с ней.
Стихотворение, которое написал Георгий Адамович, было проиллюстрировано картиной "Мама" Мэри Данфорт Пэйдж.
Другой сказал: «Недостижима цель»,
А женщина привычно и устало,
Не слушая, качала колыбель.
И стёртые верёвки так скрипели,
Так умолкали — каждый раз нежней! —
Как будто ангелы ей с неба пели
И о любви беседовали с ней.
Стихотворение, которое написал Георгий Адамович, было проиллюстрировано картиной "Мама" Мэри Данфорт Пэйдж.
Уснул, мое сокровище,
не встанет ото сна.
Не выветрилась кровь еще,
земля еще красна. И новая трава еще
над ним не проросла.
И рядом спят товарищи,
не встанут ото сна. И птицы поднебесные,
когда на юг летят,
могилы эти тесные
в полете разглядят. И земляки солдатские,
когда в поля пойдут,
могилы эти братские
не вспашут, обойдут. Ветрами чисто метены,
без памятных камней,
хранит земля отметины
погибших сыновей. И если чудо сбудется
в далекие года,
война людьми забудется,
землею — никогда!
Стихотворение "Братские могилы" Маргариты Алигер было проиллюстрировано картиной "Возвращение домой", которую написал Александр Сеон.
"Братство последних романтиков" поздравляет всех читателей с Днем Победы.
не встанет ото сна.
Не выветрилась кровь еще,
земля еще красна. И новая трава еще
над ним не проросла.
И рядом спят товарищи,
не встанут ото сна. И птицы поднебесные,
когда на юг летят,
могилы эти тесные
в полете разглядят. И земляки солдатские,
когда в поля пойдут,
могилы эти братские
не вспашут, обойдут. Ветрами чисто метены,
без памятных камней,
хранит земля отметины
погибших сыновей. И если чудо сбудется
в далекие года,
война людьми забудется,
землею — никогда!
Стихотворение "Братские могилы" Маргариты Алигер было проиллюстрировано картиной "Возвращение домой", которую написал Александр Сеон.
"Братство последних романтиков" поздравляет всех читателей с Днем Победы.
Город, созданный для двоих,
Фарами льет огонь.
Мостовая у ног твоих –
Это моя ладонь.
Ночью дома ссутулятся.
Медленно слижет дождь
С теплой тарелки улицы
След от твоих подошв.
Видишь, я в каждом знамени.
Слышишь, я в каждом гимне.
Просто в толпе узнай меня
И никогда не лги мне.
Оглушителен и высок,
А иногда и груб
Голос мой – голос вывесок
И водосточных труб.
Вечер накроет скоро дом,
Окнами свет дробя.
Можно я буду городом,
Чтобы обнять тебя?
Стихотворение Веры Полозковой "Город для двоих" было проиллюстрировано картиной "Воспоминания", которую написал польский художник Михаль Лукасевич.
Фарами льет огонь.
Мостовая у ног твоих –
Это моя ладонь.
Ночью дома ссутулятся.
Медленно слижет дождь
С теплой тарелки улицы
След от твоих подошв.
Видишь, я в каждом знамени.
Слышишь, я в каждом гимне.
Просто в толпе узнай меня
И никогда не лги мне.
Оглушителен и высок,
А иногда и груб
Голос мой – голос вывесок
И водосточных труб.
Вечер накроет скоро дом,
Окнами свет дробя.
Можно я буду городом,
Чтобы обнять тебя?
Стихотворение Веры Полозковой "Город для двоих" было проиллюстрировано картиной "Воспоминания", которую написал польский художник Михаль Лукасевич.
Сказал бы «верую», Барина,
Когда б не все тебе прощалось,
Хоть малая в зубах щербина
Да появлялась.
Ты, если чем и поклянешься,
Всеобщее мученье наше, —
Все вероломно отречешься,
Став только краше.
Хоть прахом матери, хоть небом —
Казалось: как не убояться? —
Но не корми тебя и хлебом —
Дай посмеяться.
Видать, пришлась Венере нравом —
Она сама с тобой хохочет,
Когда Амур кремнем кровавым
Все стрелы точит.
И мальчики к тебе, взрослея,
Придут — и больше не отстанут,
И пожилые дуралеи
Все не устанут.
Ты тут — старухи не покойны,
Все за мужей боятся квелых,
Чтоб запах твой телесный знойный
С ума не свел их.
Ода Горация "К Барине" (которую перевел Иван Петрович Крешев) была проиллюстрирована картиной "Барина" Джона Эдварда Пойнтера.
Когда б не все тебе прощалось,
Хоть малая в зубах щербина
Да появлялась.
Ты, если чем и поклянешься,
Всеобщее мученье наше, —
Все вероломно отречешься,
Став только краше.
Хоть прахом матери, хоть небом —
Казалось: как не убояться? —
Но не корми тебя и хлебом —
Дай посмеяться.
Видать, пришлась Венере нравом —
Она сама с тобой хохочет,
Когда Амур кремнем кровавым
Все стрелы точит.
И мальчики к тебе, взрослея,
Придут — и больше не отстанут,
И пожилые дуралеи
Все не устанут.
Ты тут — старухи не покойны,
Все за мужей боятся квелых,
Чтоб запах твой телесный знойный
С ума не свел их.
Ода Горация "К Барине" (которую перевел Иван Петрович Крешев) была проиллюстрирована картиной "Барина" Джона Эдварда Пойнтера.