А вибраторы Zen с характерными бороздками — оммаж на каменные сады — называются в честь чаев. Потому что какой дзэн без чайной церемонии?
Зеленый — матча. Розовый — китайский цветущий чай с сухими цветами. А желтый — корейский «чай» юджа из горького цитруса юдзу.


Что мне еще всегда нравилось в iroha: кроме нереальной эстетичности, с появления в 2013 году этот бренд делает игрушки исключительно для женщин и с упором на релаксацию и самопознание, а не секс с партнером. Они называют свои продукты Femcare и предлагает именно для самостоятельного использования. Слоган きもちよさを、自分らしく можно очень дословно перевести «Удовольствие, свойственное мне».
Учитывая, насколько индустрия секс-продуктов гетеронормативно-андроцентричная, радостно видеть как iroha уже больше десяти лет успешно работает совершенно иначе.

На этом экскурс в мир японских секс-игрушек закончен! Всем чая в этом чате 🍵
(Хотя я как-нибудь принесу сюда средневековые гравюры с дилдаками и свиток с Буддой, изображенным в виде члена. Японцы страшные люди!)

Всё забываю показать фотографии с выставки гравюр Тоёхара Тиканобу «Красавицы и воины. Тиканобу» в музее Востока, на которую успела попасть в последние дни работы.
Выставка ожидаемо была формата «я его слепила из того, что было», но было много симпатичного. Например, эта толстенькая цикада.

«Мужик пиздится с охреневающей цаплей»

«Маска деда из Sekiro: Shadows Die Twice»

«В XIX веке японцы еще не умели изображать животных»

«Не смогла сфоткать петуха без бликов»

И, конечно же, неповторимая «Эрико руки-вентиляторы»!

Каждый начинающий японист проходит через пять стадий принятия, когда впервые видит в советском учебнике имена 金日成 (Kin Nissei) или 毛沢東 (Mou Takutou) и внезапно узнает, что именно так в Японии произносятся имена «Ким Ир Сен» и «Мао Цзэдун».

[на картинке изображен бака-гайдзин, которому на контрольной по политическому переводу на третьем курсе досталась статья про конфликт Северной и Южной Кореи]

Это искажение вызвано единством иероглифической письменности при различной фонетике.

Многие думают, что японский и китайский родственные языки, однако это не так. Единственное, что их объединяет — иероглифическая система письма, которую японцы позаимствовали у китайской аристократии. Японское слово 漢字 («иероглиф») буквально означает «ханьские знаки».
И вместе с письменностью японцы переняли фонетическое прочтение иероглифов, которое добавилось вторым слоем лексики поверх существующих японских слов. И теперь каждый японист вынужден заучивать по 100500 звучаний каждого символа, потому что у него есть «китайское» и «японское» прочтение.

Например, 竹 (zhú: «бамбук», на китайском звучит ближе всего к русскому «чжу») в японском имеет два способа прочтения: «японское» take и «китайское» chiku. 春 (chūn: «весна», звучит ближе всего к «чунь») — «японское» haru и «китайское» shun. Японские «китайские» чтения иероглифов chiku и shun — это попытка передать фонетику китайских слов «zhú» и «chūn». Даже на этом простом примере видно, что японское «китайское» и тру китайское чтения похожи, но не одинаковые.

В результате, когда японский язык сталкивается с иероглифическими неяпонскими именами, в ход идут искаженные «китайские» прочтения, и легким движением руки Дэн Сяопин превращается в Тоу Сёухэя.

Бесконечно наслаждаюсь этой безумной особенностью японского проходя Nine Sols — инди-игру тайваньского разработчика Red Candle Games. Мир Nine Sols совершенно уникальный: кровавый киберпанк, созданный на базе даосского мистицизма, и насыщенный эстетикой традиционной китайской культуры — разработчики называют жанр «даопанк*».

Главного героя игры зовут 羿 — Yi. Переводчики могли бы транслитерировать чтение на японский и написать имя каной イー («И»), но вместо этого они взяли то самое «китайское» чтение иероглифа 羿, в результате главного героя зовут Gei.
Человеческого мальчика, который подружился с героем, зовут Shuanshuan, но иероглифы 軒軒 диктуют японское прочтение Kenken. Младшую сестру героя 恒 в китайском и английском зовут Heng, а в японском — Kou. Его старому другу 夸伏 повезло больше всех остальных персонажей: японское Kofu довольно близко к китайскому Kuafu.


*люди, которые в русском тексте пишут «таопанк», не наследуют Царства Божия.

Может показаться, что решение довольно спорное: имена практически всех героев изменены до неузнаваемости, что часто воспринимается фанатами как самое страшное переводческое faux pas.
Особенно учитывая японскую любовь к транслитерации мыслимого и немыслимого.

Однако транслитерация имен катаканой украла бы у нарратива флёр китайской древности. Это хорошо заметно в случае с именем главного героя: имя 羿 явно отсылает мифическому китайскому герою Хоу И, который известен в Японии именно как «Гэй», а не как «И». При прямой транслитерации «И» пропала бы отсылка, а вместе с ней ослабла бы «древнекитайская» стилистика истории.
Немного напоминает мне «парадокс Ривая Аккермана», о котором я писала летом: выбор более дословного, фонетически «верного» перевода сделал бы идею авторов менее понятной, менее впечатляющей и менее красивой.


Кстати, интересно, что Nine Sols одна из немногих неяпонских игр на моей памяти, где используется фуригана. Очень хотелось бы узнать, на каком уровне было принято решение имплементировать фуригану, и приходило ли в голову локализаторам использовать смысловое чтение гикун, чтобы иероглифом бы писалось 羿 («Гэй»), а фуриганой イー («И»)?
Я не думаю, что это был бы хороший вариант: команда локализации однозначно приняла самое верное решение. Но интересно, обсуждалась ли в принципе такая мысль.

Бродила недавно по Вернисажу — это такой блошиный рынок в центре Еревана, где торгуют бабушки, ювелиры и керамисты, чёрные археологи, продавцы ковров и любители фиалок, а в 90-х можно было купить волнистых попугайчиков и спизженный с завода уран.

На одном из стендов замечаю совершенно очевидно японскую кофейную пару. Хозяйка стенда немедленно подсказывает: «Это, — говорит она, — геша. Знаешь, что такое геша?»

Во-первых, я однозначно не знаю, что такое «геша».
Во-вторых, «геша» по-армянски означает «это уродливо», и поскольку дракон выглядит довольно упорото, это вызывает некоторое смещение смыслов в моей голове.

«Не, — говорю, не знаю».
И тогда она берёт чашку в руки и предлагает посмотреть донышко на свет.

Если заглянуть в чашку сверху, видно, что донышко рельефное: где-то тоньше, где-то толще. Смутно видны контуры человеческого лица…

А на просвет появляется обещанная «геша».

Эта технология называется литофанией.
Эффект достигается за счёт того, что фарфор разной толщины неравномерно пропускает свет: толстый слой темнее и менее прозрачный, тонкий — наоборот.

Мастер создаёт форму с выпуклым рисунком, с помощью которой отливается фарфор (соответственно, на нём изображение будет впалым).
В зависимости от количества слоев и качества формы, картинка может быть более или менее детализированной и чёткой.

Судя по информации, которую я нашла в интернете, литофания оказалась не очень популярна среди японцев, поэтому такая посуда в основном производились на экспорт. По запросу Geisha Girl + название предмета находятся целые горы самых разных сервизов.

Я даже нашла древний сайт, каталогизирующий разные варианты литофании с гейшей, в том числе 18+.
Согласно ему моя геша (на сайте она называется Garland Geisha) из самых качественных по исполнению, но и встречается часто, поэтому коллекционной редкостью не является.
(Да, конечно я её купила!)

Если вдруг вам интересно, чем я занимаюсь в свободное от каналоведения время...

...зацените игру Kaizen: A Factory Story, которую я переводила на русский!

Это очень прикольная головоломка про производство и автоматизацию от команды Zachtronics (кто знает, тот знает), действие которой происходит в Японии времён экономического чуда.

Вас ждут сараримэны, начальники, играющие в гольф, скандализирующие женщины в штанах, патинко и ёмикаи, обсуждения послевоенного дефицита, трёх священных сокровищ современности (телевизор, стиральная машина и холодильник) и того, станут ли суши когда-либо популярными за пределами Японии (герои склоняются к тому, что нет).

Ёросику онэгай итасимас! 🙇‍♂️

Многие люди, знакомые с японскими трехстишиями хайку исключительно по переводам, думают, что единственное правило хайку — ритм в 5-7-5 слогов. Это не так: в поэзии хайку правил не меньше, чем в европейской, просто они совершенно другие.

Одно из таких правил — наличие традиционного «сезонного слова» киго. Киго — это слово или словосочетание, указывающее на время года, о котором рассказывает хайку. Оно помогает создать атмосферу и мысленно перенести читателя в общее с поэтом пространство, напомнить ему летний зной и вкус арбуза или прохладное дуновение весеннего ветерка и запах свежей травы.

Это может быть название цветка, который расцветает ранней весной, животного или птицы, крики которых означают приход осени, сезонного природного явления — например, паводков или снегопада. Цветы сакуры, красный клён момидзи, спелая хурма, олени, карпы, хризантемы — киго.

Но кроме природных киго есть культурные: предметы быта, сезонная еда, праздники, социальные события и их атрибуты. Например, стол с жаровней котацу, десерт сакурамоти, новогоднее украшение кадомацу или полоски бумаги тандзаку, которые принято вешать на летний праздник Танабата.

Или шоколадки в День святого Валентина, пасхальные яйца или поход в KFC на Рождество: "шоколад", "Пасха" и "Рождество" — тоже киго.

Что? Да!

Несколько примеров (сезонное слово киго выделено):

呉服屋に　チヨコも売られて　二月来る
«Даже в текстиле продают шоколад — скоро февраль»

Уже скоро День святого Валентина, и прозорливые предприниматели начинают продавать шоколад буквально везде. 呉服屋 (я перевела словом «текстиль») — традиционная лавка, где торгуют тканями для пошива кимоно. Обычно шоколада там не бывает, но даже в этом оплоте традиционной культуры он внезапно появляется перед праздничным наплывом.


クリスマス　ケーキのビルが　灯つてる
«Свет в окнах — здание как рождественский торт»

Герой рождественским вечером идёт по улице и видит многоэтажку, в каждой из окон которой горит свет, и это напоминает ему щедро украшенный ярусный торт.
Тут интересно, что в Японии, где подавляющее большинство отмечает Рождество как абсолютно секулярный праздник, появилась своя традиция праздника — рождественские торты. Праздник ассоциируется именно с ними (и KFC).


バレンタイン　いつももらえる　母からね
«Всегда подарки на Валентинов день — от мамы…»

Это мне просто ужасно умилило. Шоколад на День святого Валентина дарят не только возлюбленным, но и друзьям, коллегам, членам семьи. Лирический герой сообщает, что он на праздник никогда не остается без своей шоколадки… А потом застенчиво добавляет, что её дарит мама.

Может показаться, что это какое-то возмутительное нововведение, но на самом деле винить/благодарить тут нужно ещё императора Мэйдзи, с лёгкой руки которого со второй половины XIX века в Японию полился поток западных товаров и концепций, а вместе с ним и слов, которыми эти товары и концепции назывались — «кафе», «пиво», «помидоры», «веранда», «инфлюэнца», «железная дорога».

Поскольку хайку живой жанр, он отразил изменения, которые произошли в жизни японцев: очень быстро начали появляться поэтические зарисовки, в которых лирический герой сидел не у старого пруда под кваканье лягушек, а на террасе с чашечкой кофе под звуки проходящего поезда (или там же умирал от испанки).

Но если слова «холера», «рельсы» или «газовая плита» не имеют чёткой привязки к сезону, «рождественская ёлка» или «пасхальные яйца» совершенно точно указывают на конкретное время года — ровно так же, как на это указывают атрибуты японского Нового года или Танабаты.

Если поэт пишет хайку про то, как он никак не может выбирать шоколад или не решается его подарить, совершенно очевидно, что действие происходит 14 февраля. «Шоколад» превращается в киго наравне с традиционными сакурой и красным клёном.

Ещё один неожиданный пример заимствованного сезонного слова — «регби». Слово «регби» в хайку считается указанием на зиму. Почему? Главные матчи высшей лиги традиционно играются зимой, поэтому регби превращается в символ сезона, наравне с ростками бамбука под шапкой снега способный передать уникальное зимнее настроение.


Такое вот интересное сочетание традиционной культуры с современностью, где место природы в сезонном цикле всё сильнее занимают культурные символы: люди узнают о приходе осени не по цвету листьев, а по обновлению меню в Starbucks (Pumpkin Spice Latte, кстати, хорошее киго).

И это не только про японцев. Вот знаете ли вы, например, какой месяц должно было бы символизировать цветение распространённого в Восточной Европе орляка? Спойлер: никакой, это папоротник.