Саммит ШОС в Тяньцзине стал для организации аналогом того, чем для БРИКС была прошлогодняя встреча в верхах в Казани. Рекордное присутствие глав государств и правительств – не только стран-участниц, но и приглашённых стран. Интенсивная дипломатия всех присутствующие в кулуарах – возможность встретиться тем, кому в иной ситуации потребовалось бы для этого гораздо больше усилий и энергии. Декларация, которая принята, заявляет благие намерения по углублению и расширению деятельности. Выполнимость, особенно в близкой перспективе, не гарантирована, но сам факт постановки новых задач показателен.

Саммит ШОС стоит рассматривать сквозь призму общих мировых сдвигов, и тогда контекст понятен. Несмотря на общую хаотичность процессов, направление движения мира вполне определённо – от западоцентричных структур и иерархий к намного более диверсифицированной международной системе. Причин тому много разных, о них писали и говорили не раз, но теперь добавился катализатор – политика администрации Трампа. Она подкупающе откровенна – деньги на бочку! Если встречается сопротивление, его надо подавить. И всё-таки на бочку! С союзниками пока работает почти без осечек, с другими – не особенно, а бывает и с обратным эффектом.

Как бы то ни было, структуры, над которыми долго иронизировали как над искусственными, мотивированными исключительно идеологией (к ним относились и БРИКС, и ШОС), востребовались. И оказалось: обстоятельства меняются таким образом, что перспективы у этих структур появляются не только и даже не столько идейные (как думали), а вполне прикладные. По мере того, как окукливание Запада, его переход к самообороне и, соответственно, отсечению всех остальных, становится реальностью. Идея "не против Запада, но без него", которую давно, однако без особого результата отстаивали некоторые эксперты, обретает практический смысл.

📄🇺🇳🌐 Даже в условиях напряженной международной обстановки и ослабления взаимного доверия между государствами коллективные действия в области МИБ остаются возможными. Несмотря на все противоречия, заключительная 11 сессия РГОС (Рабочая группа открытого состава по вопросам безопасности в сфере ИКТ), состоявшаяся с 7 по 11 июля 2025 г. в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке, завершилась успехом: итоговый доклад Группы был принят консенсусом. России и единомышленникам удалось пресечь попытки западных делегаций включить в текст документа тезис о полной и автоматической применимости МГП к цифровой среде, а также положения, приравнивающие использование ИКТ к применению силы.

Деятельность РГОС подтвердила сохраняющееся значение ООН как центральной переговорной площадки по тематике обеспечения безопасности в сфере использования ИКТ. В ситуации, когда традиционные механизмы контроля над вооружениями рушатся, открытый универсальный механизм ООН предоставил государствам возможность сохранять и развивать диалог по МИБ.

Заключительный доклад РГОС будет представлен на рассмотрение и утверждение в рамках 80-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН, которая начнет свою работу 9 сентября 2025 г. Его ключевое значение заключается в том, что он открыл путь к новому этапу институционализации международного сотрудничества по вопросам ИКТ-безопасности — созданию постоянно действующего механизма в рамках ООН для продолжения сотрудничества в области МИБ. Насколько он сможет превзойти РГОС по результативности, покажут первые годы деятельности.

Аревик Мартиросян подводит итоги деятельности РГОС и подробно анализирует архитектуру и мандат Всемирного механизма о безопасности в сфере использования ИКТ.

https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/tochka-perekhoda-ot-rabochikh-i-ekspertnykh-grupp-k-postoyannomu-mekhanizmu-oon-po-voprosam-obespech/

Согласен с коллегой Кириллом Семёновым, хотя мысль не новая. После взятия Константинополя в 1453 году турецкие султаны действительно приняли титул римских кесарей (Кайсар-и-Рум). Сулейман Великолепный писал: "В Стамбуле я кесарь, в Каире халиф, в Багдаде я шах". Учитывая то, что в турецкой управленческой элите в16 веке большинство составляли перешедшие в ислам греки и славяне, Османская империя действительно в первые века была наследницей Византии, как и Московская Русь . Это не новый тезис. Его уже выдвигал греческий историк Димитрий Кицикис.

Кстати Русское государство времён Ивана Грозного очень много заимствовали от Османов. Например, принцип меритократии. У турок не было настоящей аристократии и в элиту инкорпоировались служилые люди по принципу талантов и заслуг. Где-то до 18 века , потом Османская империя деградировала. Иван Васильевич Грозный как известно боролся с родовой аристократией. Поэтому турецкие принципы государственного строительства ему понравилось Где-то в середине 16 века появляются сочинения таинственного Ивана Пересветова о "Правде Турской", где автор хвалит турок. Мол, хоть и басурманы, но государством управляют разумно. Так что государственная машина России в допетровской период строилась по турецким лекалам. Хорошо это или плохо, вопрос спорный. На мой взгляд, отсутствие в России полноценной элиты, а значит и deep state, во многом привело к катастрофам 1917, а затем и 1991 годов.

Все же между Османской империей с одной стороны и Византией и Московской Русью с другой есть одно существенное отличие. Византия создала великую самобытную культуру. Московская Русь создала предпосылки для такой культуры, сложившейся при европейском влиянии уже в 18-19 веках. А вот у Османов результаты культурного развития оказались до конфуза скромными. За 500 лет ни одного значительного писателя или поэта, ни одного серьезного исламского богослова. Какой контраст с Ираном, где в 16-17 веках процветали Ширазская и Исфаханская школы теологии, давшие исламскому миру Махмуда Шабестари, Мир Дамала, Муллу Садра, Кази Саида Кумми! Единственный талантливый архитектор - Ходжа Синан, перешедший в ислам грек, строивший по образцам византийской архитектуры. Неслучайно Арнольд Тойнби в своем списке цивилизаций Византийскую и Русско-Сибирскую, отнес Османов к "несостоявшимся цивилизациям". Возможно, причиной этому была неукротимая тяга Блистательной Порты к территориальной экспансии. Всю силы вложили в войны, а на культуру уже ничего не осталось.

В новый учебный год с новым выпуском!
Второй номер «Международной аналитики» увидел свет

1. В 1999 году, обращаясь к читателям и потенциальным авторам первого русскоязычного специализированного журнала «Диаспоры», историк Виктор Дятлов обозначил две фундаментальные исследовательские проблемы. Во-первых, растущий интерес, связанный с проблематикой диаспор, объяснимый множеством факторов в спектре от деколонизации, распадов полиэтничных империй и федераций до глобализационных процессов, сопровождаемых масштабными перемещениями населения. Во-вторых, теоретико-методологическую неопределенность самого феномена диаспоры.
2. За прошедшие четверть века интерес к изучению диаспор не только не уменьшился, а напротив, многократно возрос. По справедливому замечанию профессора Роджерса Брубейкера термин «диаспора» «сделал блестящую карьеру в социологии и других гуманитарных науках». Однако теоретико-методологические сложности, справедливо отмеченные Дятловым еще в 1999 году, никуда не исчезли.
3. В 2025 году второй номер нашего издания посвящен роли и значению диаспор в международной политике. По словам израильского исследователя Габриэля Шеффера, от ученых требуются «более действенные усилия, поскольку в условиях “нового мирового порядка” (или, скорее, беспорядка) диаспоры быстро набирают в весе как агенты влияния и расширяют масштабы своей деятельности, что в какой-то мере является отражением межэтнической напряженности, нередко выливающейся в конфликты».
4. В представляемом номере две статьи посвящены проблемам китайской диаспоры. Илья Олейников исследует опыт взаимодействия между выходцами из Китая, новозеландским государством и обществом, а Яна Лексютина обращается к изучению феномена китайской диаспоры в США на фоне углубляющихся стратегических противоречий между Вашингтоном и Пекином. Алексей Куприянов рассматривает индийскую диаспору на примере трех кейсов (Маврикий, Фиджи и США). В статье Гюльнары Гаджимурадовой рассматриваются основные тенденции в развитии диаспор в странах Северной Европы. Работа Луизы Хлебниковой посвящена феномену произраилького лоббизма в США. Президентские выборы и конституционный референдум в Молдове, прошедшие осенью 2024 года, а также предстоящие парламентские выборы актуализировали фактор влияния зарубежной диаспоры. Данный феномен- предмет статьи Николь Бодиштяну. В работе Александра Князева и Нинель Гулам анализируется процесс формирования афганских диаспор. В коллективной статье Сергея Артеева, Андрея Бардина, Татьяны Попадьевой и Максима Сигачева авторы обращаются к российскому кейсу и проблеме импатриации. Исследование Алисы Шишкиной, Максимы Вомбеого и Микаха Зинга посвящено конфликтам в Северной Гане (изучены восемь кейсов в трех регионах этой страны), и вовлечению диаспоры в их урегулирование.
5. Не претендуя на решение базовых теоретико-методологических и терминологических вопросов, коллектив редакции, наши авторы и рецензенты постарались представить различные аспекты влияния диаспор на международную политику. Мы стремились уйти от одноцветной или двухцветной картинки, показывая показать широкий спектр сложнейших социально-экономических, политических, социокультурных коллизий.
6. Мои слова благодарности лучшему редакционному коллективу. Наталье Самойловской, Ульяне Якутовой, Евгении Лариной, Анастасии Павловой, Евгению Панкову, Александру Чечевишникову.
7. ПДФ-версия номера см. здесь: https://www.interanalytics.org/jour/issue/viewIssue/43/35