На улицах Венеции много , очень много туристов из Дальнего Востока. Судя по лицам и модной одежде - это представители Южной Кореи. Как объяснил гостиничный менеджер, 15 лет назад в Италию валом валили японцы, их сменили китайцы, а вот теперь идёт массовый наплыв корейцев. Про русских туристов не упоминаю, их с 1987 года всегда много. А вот китайцы ушли с улиц. Теперь они стоят за прилавками собственных магазинов. Даже в итальянских лапшевнях я видел поваров-китайцев. Такая ползучая глобализация. А может, это Восток сходится с Западом, опровергая Киплинга. Молот и наковальня, Китай и Европа. И Россия посередине. Судьба...

Некоторые недавние события моей жизни вновь навели меня на размышления о взаимоотношениях учителя и ученика. Чего хочет на самом деле второй и чему стремится научить первый? Как часто просьба научить жить - это всего лишь более или менее завуалированная просьба помочь материально. А во многих случаях - это попытка "взыскующего истины" заставить вас сделать за него/неё их работу, причём за мелкий прайс. Нет смысла учить ловить рыбу того, кто хочет научиться воровать эту рыбу у более удачливых или старательных рыболовов. Такой учитель просто чудак! А посему, мой читатель, если к тебе обратятся в поисках счастья, цели жизни и т.п., будь внимателен. Может, искатель просто хочет супчику куриного, да с потрошками, и на халяву.

Николая Караченцова я видел и слышал "вживую" два раза. Первый раз в году 1980, когда делегация профсоюза актёров Швеции попросила организовать встречу с коллективом Ленкома. После отправки соответствующих писем в надлежащие инстанции меня известили по телефону, что Захаров лично примет шведских коллег. Я сказал, что шведов 20 человек. На том конце провода замолчали, а затем прозвучало "Учтём ". В назначенный час делегацию проводили в большой зал. За столом сидел сам мэтр, а вокруг живописно расположилась вся труппа. И ещё продолжали подходить опоздавшие, среди них красавица Ирина Алфёрова с мужем, как мне шепнула на ухо секретарь, Абдуловым. Началась беседа, быстро переросшая в оживленный обмен мнениями. Переводчикам пришлось туго: шведы были дотошны, а наши любопытны. Ну и не обошлось без лёгкого артистизма и желания показать товар лицом. В конце глава шведской делегации Свен Брострем, похожий одновременно на Моргунова и Филиппова, сказал, что их, шведов, больше всего впечатлила открытость советских коллег. И здесь Караченцов сказал, что шведы, наверное ожидали что-то вроде "дорогой многоуважаемый шкаф." Он поставил ноги в первую позицию, вытянул руки по швам, по лицу пробежала волна и я вдруг увидел шкаф, матёрый, грузный, чуть осевший от груза лет и заслуг, но ещё живой и взирающий на нас со снисходительным превосходством. Длилось это наваждение секунд 10, но мне хватило чтобы понять, разницу между системой Станиславского и талантом. А затем я имел счастье видеть одно из первых представлений "Юноны и Авось". Здесь слов не надо. Dixi.

Вчера в нашей районной библиотеке, куда я захаживаю, новая начальница поинтересовалась моим мнением, как разнообразить экспозицию книг по разделам. Сейчас это у них в тренде- обратная связь с простыми москвичами. Я предложил группировать книги не по тематике, а по эпохам, причем представлять два взгляда . Как я понимаю, Гражданская война у нас все еще не кончается. Как бились красные против белых, так и бьемся до сих пор. Так пусть в разделе "История твоей Родины" станут рядом мемуары Витте и "Жизнь Клима Самгина" Горького, "Железный поток" Серафимовича и "Вечер у Клэр" Газданова, "Дар" Набокова и "Время, вперёд" Катаева, записки Деникина и "Школа" Гайдара, "Судьба барабанщика" и Зависть". Если мириться, так давайте начнём с книг. А там, глядишь, и до мыслей дойдём. Вот только книжки тех, кто к нам с немцами в 41-м пришёл, я на эту полку не поставлю.

Увлечённо смотрел "Ворону", этакий шутер с элементами фрейдизма и дизайнерскими новациями. Сюжет привычный, но атмосфера изумительная: петербургские тайны. Вот в Москве тайн нет, всем все понятно, зато есть ужасы. В Питере тайны, в Москве - ужасы. Так и живём вот уже четвёртый век. Но сказать я хотел вот о чем. В фильме этом мать дочку учит жизни, потом понимает, что ничему она научить не может. В реале мало кто из родителей это осознает, знаю из собственного опыта. Нам нечему учить своих детей, наш житейский опыт неприменим и остался в прошлом. От этого становится совсем грустно. Все что я могу дать дочери- это готовность понять, принять и защитить. И здесь неважно, чем мне придётся для этого пожертвовать. Вроде простое дело, но как тяжело уяснить. Потрудней китайской гимнастики. А сериал мне очень понравился и актёры приятно удивили. Особенно Елизавета Боярская, дочка Михаила. Интересно, а как у неё отношения с отцом?

Когда я слышу упоминание о лихих 90-х, мне вспоминаются два события из моей богатой встречами и впечатлениями жизни. Первое случилось в году 1993, когда я помог одному московскому директору магазина, который он удачно приватизировал, установить деловые связи с поставщиками ширпотреба из Неаполя. Сделка прошла удачно и благодарный купчина пригласил итальянских посредников (супружескую пару) в Москву. Торжественный ужин он организовал в клубе "Арлекино", который в то время был не просто в топе самых модных злачных мест неонэповской Москвы, но занимал там первое место. И вот мы, итальянская пара, мы с женой и хлебосольный магазинщик, вошли в чертог роскоши и порока. Когда подали коктейли, к нам присоединился субтильный молодой человек в зеленом пиджаке и кремовых брюках. "Знакомьтесь, Толя Гусев, владелец клуба и мой друг." - представил нам незнакомца коммерсант. Я беззвучно ахнул: тот самый Толик Гусев, фигурант криминальных репортажей почти всех печатных и непечатных СМИ той эпохи. Гусев любезно провёл для нас экскурсию по помещениям клуба и даже завёл в казино, где уже было людно. Меня поразило большое количество юных девиц в умопомрачительных нарядах и ощутимая атмосфера какой-то взвинченной веселости. Но это было только начало. Ресторан и фойе клуба стали заполняться посетителями. Они занимали столики, прогуливались, переговаривались на ходу. Это были молодые люди, до 30 лет, одетые по моде того времени с преобладанием малиновых тонов. У всех было одинаковое выражение лица: чувство превосходства и готовность идти до конца . И ещё от них исходило явное ощущение угрозы. Похоже, что не только я это почувствовал. Лючия, гостья из Италии, наклонилась ко мне и прошептала: "В бандитских кварталах Неаполя полно таких типов." Было видно, что итальянцам тоже неуютно. Мы ещё посидели из вежливости какое-то время и побыстрому покинули это заведение. Не та атмосфера. Между прочим, Толю Гусева через год застрелили на пороге этого клуба. Не спасли и телохранители. Такие были времена. А вот второй эпизод чуть было не завершился огневым финалом. Но об этом в следующий раз.

Убедившись, что брокерство не моя стезя в капиталистических джунглях новой России, я устроился в американскую нефтетрейдерскую фирму. Руководил фирмой ушлый еврей из Кишинева. В 1972 году он эмигрировал в Америку, овладел там секретами свободного рынка и в начале 90-х прилетел в Россию учить нас правильно торговать нефтью. А в то время кто только ею не торговал. Нужно было только знать кого-нибудь в правительстве или около. Похоже, что этот негоциант с цитрусовой фамилией кого-то знал, потому что-то там он грузил в Новороссийске. В общем, маклачил по мелочи, но ему хватало с лихвой: и на офис, и на обслугу и даже на консультантов по общим вопросам. Вот среди этих консультантов был и я. Нашей работой было ориентирование нефтяника в том диковинном калейдоскопе авантюристов, аферистов, идеалистов и просто жуликов, который в то умопомрачительное время назывался истеблишментом новой России. Так что нефтяник ещё приторговывал инсайдом или тем, что умело выдавал за него. И ведь покупали. В основном американские профессиональные лоббисты и итальянские дельцы средней руки. Но человек он был неплохой и вовремя платил вполне приличную зарплату. Кто жил в то время, тот поймёт, что значило тогда иметь регулярный заработок.

В один прекрасный весенний день нефтяник попросил меня выяснить, почему некий поставщик не выполняет своих обязательств и передал мне бумажку с именем и телефоном. Имя я помню до сих пор - Игорь Ланцов, был такой персонаж на рынке нефтепродуктов. Конечно не Березовский или Абрамович, но его компанию цитировали в бизнес-прогнозах "Коммерсанта" и в "Совсеке". Была такая газета, а, может, и до сих пор есть. Ну, я , как приличествует, набрал номер, представился и попросил о встрече. Представился я по фамилии и, как потом намного позже я понял, это обстоятельство чуть было не привело к уголовно-драматическим последствиям. Ланцов неожиданно быстро согласился встретиться прямо сейчас у него в офисе. Нефтяник, удивленный такой покладистостью, дал мне разгонную машину и я отправился навстречу судьбе. Офис Ланцоша находился на Ленинском проспекте в здании Фиана, был такой сверхсекретный институт, который был вынужден подрабатывать сдачей помещений всяким мутным конторам. У центрального входа нас, меня и шофёра, встретили два милиционера с автоматами наперевес, которые без вопросов открыли загородку. Ещё двух автоматчиков мы увидели на лестничной площадке, тоже в брониках и с оружием наизготовку. "Что-то тут не так."- негромко сказал мне шофёр, бывший опер, не утерявший профессионального чутья в пароксизмах перестройки. В предбаннике кабинета сидели ещё двое в форме и с автоматами. Тут даже я ощутил, что деловой визит становится чем-то непонятным и непонятность эта имеет угрожающий характер. Чувствуешь себя как на пороге тёмной комнаты, где затаился Бармалей. Его не видно, но ты знаешь- он там и ждёт!

Меня проводили в кабинет. Ланцов сидел за столом, как- сжавшись и вобрав голову в плечи. Я представился. Он переспросил, я ещё раз назвался и даже, помню, упомянул должность: что- то вроде директора по развитию. Ланцов обмяк и как-то подобрел лицом. Пошёл разговор, на диво спокойный и доброжелательный, хотя босс предупреждал меня о его заносчивом и несговорчивом, если не сказать сильнее, характере. Ланцов объяснил задержку в выполнении обязательств и пообещал как только, так сразу. Вся наша беседа длилась не более 7 минут. Услышав заверения в том, что нефть будет безусловно отгружена, я счёл свою миссию выполненной и стал прощаться. Внезапно двери кабинета распахнулись и на пороге появились два новых персонажа этой "комедии ошибок". Одетые в пиджачные пары стального отлива, правые руки за отворотами пиджаков. Лиц не помню, но когда я перечитываю "Числа" Пелевина, то описание Иссы и Мусы, чеченской "крыши" банкира, вновь и вновь вызывает в памяти ту сцену. Увидев новых визитёров, Ланцов вскочил и громко, почти на крике, сказал: "Не он, ошибка!" Я тогда не придал этому никакого значения, ещё раз вежливо попрощался со всеми, включая стальных незнакомцев, которые тоже радушно и приветливо замахали руками, всеми четырьмя. В предбаннике ко мне присоединился шофёр и мы поспешили к выходу. "Похоже, не за того приняли.-проговорил на ходу шофёр,-Слава богу, обошлось". Много позже, я осмыслил происшедшее и заключил, что, услышав мою фамилию по телефону, Ланцов, видимо, решил, что визит ему собирается нанести один из королей московского преступного мира. Созвучие имён, понимаешь. Ну и вызвал "шефов" на помощь. Хорошо хоть успел им объяснить про ошибку. Вот такие шекспировские сюжеты с уголовным привкусом. А нефть Ланцов все равно продал другим, видимо, в отместку за пережитый стресс.

На эти мои заметки наплывом идут впечатления от "Ненастья". Смею утверждать, что в нашем кино есть только две ленты во всей полноте передавшие ужас и безнадёгу лихих 90-х. Это "Брат" Балабанова и "Ненастье" Урсуляка. Все остальное, включая апокрифическую "Бригаду"- социальный заказ пришедших к власти бессовестных негодяев. А те, кому не повезло "устроиться", отчаянно боролись за выживание. И не было времени на осмысление происходящего. И потом, чего греха таить, верилось, что пусть не акции "Газпрома", но уж свой крошечный кусочек рыночного рая обязательно вырвешь у суровой действительности. Ведь смог же Лёня Голубков! Нет, я не собираюсь вбивать очередной осиновый кол в могилу ельцинской эпохи. Это часть моей жизни, а значит, и жизни моей страны. Просто вдруг зримо ощущаешь, что слова поэта "Большое видится на расстоянии "- это не просто метафора. Согласен, сталинское правление - большой террор, но лихие 90е - большой ужас. От террора можно спрятаться, лечь на дно, что некоторым удавалось, но от ужаса нельзя убежать. Разве что в мир веществ и алкоголя. Или податься в обслугу за еду.

Не так уж редко я слышу упреки в том, что у меня нет друзей. Но кто такой друг? Тот, кто подаёт водку в стакане и говорит, что это пройдёт? Или пресловутое третье плечо, с чьей дороги я должен уйти? А, может, тот, с кем весело шагать по дорогам? Мне ближе последнее, как я теперь вижу, у меня действительно нет друзей, были попутчики в поезде, идущем в ночь. Да, с кем-то из них было весело и интересно, от кого-то я узнавал новое и важное. Да, кому-то был полезен я, кто-то был полезен мне, за что я им безмерно благодарен. Но все они сходили на своих остановках и пересаживались на другие поезда, идущие другим маршрутом на ту же конечную станцию. Отношения взаимного комфорта более-менее равнозначные. Do ut des, если кто помнит латынь. Но я помню горечь и обиду, когда те, кого я полагал другом, давали мне понять, что я им больше не нужен и мне не стоит рассчитывать на него. Все, приехали, этот поезд дальше не идёт. Но не надо расстраиваться, твой поезд мчится дальше и в твоём вагоне - новые пассажиры. Но будь бдителен: обманывают и предают только друзья.

Провел очередные занятия с измайловскими дамами, а вечером позвонила администратор зала, где занимаемся, и высказала два замечания. Первое: некоторые искательницы энергии не одевают сменную обувь в прихожей, а идут прямо в зал и пачкают пол. Вторая ламентация выходила за рамки привычного быта. Дело в том, что в этом помещении, но другом зале занимается ещё одна группа адептов чигун и руководит ими "ученик мастеров и неоднократный призёр международных состязаний". Так он пожаловался администратору, что кто-то из новопришедших нанёс иголкой таинственные проколы на его афишу, что висит у входа, несомненно со злокозненнеными целями. Что это? Китайская хитрость или боязнь конкурентов? Теряюсь в догадках. А сменную обувь конечно надо иметь, о чем я дамам ещё раз напомню. Такие вот инь и ян по-русски.

Смотрю телесериал "Элементарно". В сегодняшнем эпизоде персонажи начинают препираться относительно того, кто виноват в какой-то ситуации. Поражает изощрённость, с которой они перекладывают вину(пустяковую) друг на друга. Разумеется, это наработки сценаристов, но ведь искусство отражает действительность. В жизни мы тоже, пусть менее искусно, перекладываем вину на других за все, что нас не устраивает. Как в детстве в игре в салки: главное- дотронуться до кого-нибудь и ты свободен от груза ответственности и вины. Но как можно винить других за свои неудачи и потери, если ты сам отдал им право вершить свою судьбу? Не лучше ли выйти вперёд и сказать: "Да, я это сделал и буду сам жить с этим дальше."? Быть хозяином своей жизни не так уж трудно. Главное помнить- если ты не живёшь своей жизнью, ею будут жить другие.

В нашем "Перекрёстке" торгует сухофруктами и восточными пряностями человек из Таджикистана. Весь такой круглый, улыбчивый, все даёт попробовать, разговоры ведёт, благо по-русски хорошо говорит. Прямо Сахар Медович, а глаза хитрые, хитрые. Ходжа Насреддин и Остап Бендер в одном флаконе. А имя редкое для уроженца тех мест: Джамал. Я это имя прочёл только у Киплинга в небезызвестной балладе о Западе и Востоке. Там персонажа, укравшего лошадь у британского полковника, что стало на века литературно-политической метафорой, зовут тоже Джамал. Получается, 200 лет назад украл лошадь, вошёл в мировую литературу и торгуй себе мирно урюком и зирой. Может, и с украинскими башибузуками так будет лет через 150. Надо только Киплинга нового найти, но это уже вопрос не к нам.

Зашел в библиотеку за очередной порцией духовной пищи. Среди стеллажей бродят два очаровательных создания лет по 17-18. Наконец одна черноглазая красавица спрашивает: "А сказки у вас есть?" Вторая резонно замечает: "Сказки- это в детскую библиотеку надо." Я в этом возрасте искал книги про любовь и глотал романы Бальзака и рассказы Мопассана. Что ж, каждый ищет то, чего ему не хватает. К тому же, когда мне было 16, сказки уже давно сделали былью.

Регистрируем машину в ГАИ. Талоны, табло, вспыхивающие цифры. Никакой толкотни, криков "Я от Сам Самыча", давки и взаимных оскорблений. Вспоминаю, как это я проходил в начале 90х. Первая машина семерка. Увидев человеческий водоворот у заветных окошек, не пал духом. Пусть я был начинающий водитель, но уже имел опыт общения с госорганами. Нет не зря профсоюзы - это школа и не только коммунизма. Я подождал, когда из присутственной двери вышла начальствующая девица и натренированным движением нежно взял ее под локоть. Одновременно протянул коробку конфет и прошептал просьбу не оставить милостью. Девица благосклонно кивнула, взяла документы и сказала ждать. Ждать пришлось недолго, нравы были простые, не испорченные рвачеством. В последующие годы очереди становились короче, а обхождение служащих грубее. Так и дошли до наших дней, в чем имел возможность убедиться и сегодня. Все-таки русского мента цифровизацией не возьмёшь! Здесь вам не тут!

Отмечали день рождения дочки. Она выбрала для торжества грузинский ресторан на Покровке. Очень милое место, мне понравилось. Этническая кухня, адаптированная под неискушенные вкусы новых москвичей, плюшевый ретро-интерьер, вежливые и предупредительные официанты - все на уровне. Но главное- публика. В советское время ресторан, а мне там часто приходилось бывать с зарубежными гостями, был местом сбора свинорылых спекулянтов и дорого одетых кокоток. Спекулянтов не только материальными благами, но и политикой, культурой и искусством. Особый мир со своей модой, обычаями и законами. На смену им пришли посетители первых частных ресторанов, появившихся в старом центре Москвы. Видывал я их в таком заведении рядом с Патриаршими прудами. Чисто конкретные пацаны в вареных джинсах и кожанках, с хмурым недоумением взиравшие на мельтешащую обслугу. А теперь: другие лица, другая атмосфера. Зал был полон, сидели большими компаниями, преимущественно женскими, возраст - 25- 30 лет, не больше. Отметил только две смешанные пары: средних лет мужики с молодыми спутницами, которые довольно быстро завершили "ритуальный" ужин и ушли. Общее настроение - радость встречи, предвкушение удовольствия от еды, вина и общения. Прямо как в Европе. Немного угнетал только грохот динамиков, вносивший в гул зала ноту диссонанса. Хотя должен отметить, что в тиши туалета эта этномузыка звучала вполне пристойно. Прекрасный кабачок, славный вечер и хорошая компания. Что нужно ещё мужчине, чтобы спокойно встретить старость?

С течением времени сужается круг друзей, замечено не мною. Могу добавить, что сокращение это происходит не по причине "естественной убыли", а потому что не остаётся общих тем для разговора. Не считать же общением обмен списком хворей и сдержанное-горделивое предъявление достижений, обычно сугубо материальных. Остаётся, правда, ещё сомнительное удовольствие поучать окружающих, ссылаясь на собственный опыт, который не просто безнадёжно устарел, а остался в исчезнувшей вселенной. Не суетись, усталый путник! Лучше присядь в тени деревьев на обочине дороги и вглядись в катящийся мимо людской поток. И к тебе подойдут. Обязательно подойдут.

Сегодня по тв показали американского баскетболиста полурусского происхождения, который стал гражданином РФ и будет играть за ЦСК. Симпатичный такой малый, даже по-русски понимает, но ещё не говорит. А днём раньше узнал, что старинный мой приятель- журналист, покинувший "Сноб", видимо из-за эстетических разногласий, теперь будет ведущей персоной американской телекомпании далеко не первого разряда. Конечно, это не ТВЦ и не радиостанция федерального масштаба, зато место работы - Нью-Йорк. Как он мне говорил, будет наводить мосты между Россией и США. На мой взгляд, это сизифов труд, только в эфирном варианте. Какие, к черту, мосты? Какое "наводить"? Мы и они ещё 70 лет назад как навели друг на друга прицелы так и держим, только пальцы на курках меняем. А процесс смены пальцев мы называем разрядкой международной напряженности. Что же до приятеля, так я согласен: в Америке дороги лучше и гамбургеры вкуснее. Только здесь он бывал властителем дум. А там? Цезарь заметил, что лучше быть первым в деревне, чем вторым в Риме. А большая деревня в мире только одна - Москва.

Стою на автобусной остановке. Рядом пара self-made интеллигентов лет 30. Он в чёрном пальто, она в серой шубе. Оба в очках. Он, глядя поверх заснеженных деревьев, продолжает разговор: "Помнишь в 1991 году во время путча погиб парень. Прыгнул на танк, а в него выстрелили из пистолета сквозь смотровую щель. Ещё памятник поставили." Она утвердительно кивает, мол помнит. Вот только танка там не было и из пистолета никто не стрелял. Героический порыв, трагическая случайность - это было. Но эти обстоятельства не вписываются в легенду. А ведь прошло всего-ничего 27 лет. Что уж тут говорить об "аутентичности" воспоминаний и описаний ленинских, сталинских и постсталинских времён? И упираешься в булгаковское: "Что есть истина?" Хочешь знать ответ - забудь о душевном покое. Так, что выбор за тобой, любезный мой читатель.