Море в глубине вселенной
https://wildberries.ru/catalog/226809544/detail.aspx
https://wildberries.ru/catalog/226809544/detail.aspx
www.wildberries.ru
Море в глубине вселенной,
Книга в формате "печать по требованию", срок изготовления 96 часов с момента заказа.
Главные Герои этой экзистенциальной прозы - художник по имени Марк, мучающийся от бренности своего существования, и его восемнадцатилетняя сестра Кристина, страдающая…
Главные Герои этой экзистенциальной прозы - художник по имени Марк, мучающийся от бренности своего существования, и его восемнадцатилетняя сестра Кристина, страдающая…
Ты слышал голос в голове?
Что слаб ты, жалок, бесполезен,
Небось велит забыть о существе,
И броситься на зов великому забвенью.
Голос кличут зовом пустоты,
Он зарождается в тёмных уголках рассудка,
Им управляют тени, что внутри пусты,
И в памяти он ожидает, идя по закоулкам!
Он поедает души изнутри,
Его кличут экзистенциальный ужас,
Он, подобно паразиту, жрёт мозги,
И строит козни, как во тьму тебя обрушить.
Он служит великому ничто,
И хочет растворить все в пустоте,
Он шепчет злобно: "Ты никто!"
На смерть маня в той липкой тьме.
Сотни теней его слуги,
И мертвецы и монстры служат им,
И секта в страшной деревушке,
Молится великой черноте.
Они там вызывают страшных тварей,
Которых извергают неофиты,
Ценой жизни в мир приносят смерть,
И монстры появляются, как проглоттиды.
Никто не остановит пустоту,
Ничто есть бог для смертных,
Он всех нас заберет в нору,
Космическую пасть забвенных.
Что слаб ты, жалок, бесполезен,
Небось велит забыть о существе,
И броситься на зов великому забвенью.
Голос кличут зовом пустоты,
Он зарождается в тёмных уголках рассудка,
Им управляют тени, что внутри пусты,
И в памяти он ожидает, идя по закоулкам!
Он поедает души изнутри,
Его кличут экзистенциальный ужас,
Он, подобно паразиту, жрёт мозги,
И строит козни, как во тьму тебя обрушить.
Он служит великому ничто,
И хочет растворить все в пустоте,
Он шепчет злобно: "Ты никто!"
На смерть маня в той липкой тьме.
Сотни теней его слуги,
И мертвецы и монстры служат им,
И секта в страшной деревушке,
Молится великой черноте.
Они там вызывают страшных тварей,
Которых извергают неофиты,
Ценой жизни в мир приносят смерть,
И монстры появляются, как проглоттиды.
Никто не остановит пустоту,
Ничто есть бог для смертных,
Он всех нас заберет в нору,
Космическую пасть забвенных.
Сказали мне:
- У вас рак,
И метостазы жрут вас так,
Что страшно видеть ваше тело,
И все из-за простого дела,
Курение сгубило вас...
Вы докурились, мой голубчик,
И смерть пришла забрать вас.
Я задумался, завис,
А после поднял глаза в небо.
- Ну что ж, товарищ врач,
Покурить, теперь, велико дело.
Я достал папирску,
Постучал ею по столу,
Закурил и ответил:
- Вертел я рак ваш на хую!
- У вас рак,
И метостазы жрут вас так,
Что страшно видеть ваше тело,
И все из-за простого дела,
Курение сгубило вас...
Вы докурились, мой голубчик,
И смерть пришла забрать вас.
Я задумался, завис,
А после поднял глаза в небо.
- Ну что ж, товарищ врач,
Покурить, теперь, велико дело.
Я достал папирску,
Постучал ею по столу,
Закурил и ответил:
- Вертел я рак ваш на хую!
Скитание великих форм,
В мозгу моем ищет выход,
А я не зря всегда твердил,
Скитание - путь великих!
Я прожил много метаморфоз,
Много душ покинул,
И протыкал себя ножом,
Загоняя в снежный гроб,
Глаза мои как карий иней.
Стихали бури на улице,
Снег таял и возвышался обратно,
А я вот под утро сдался,
Не мог больше писать
И рисовать было не в радость.
Я закурил и заплакал.
Слова все множились в голове,
Напоминая муравьев в банке.
У окна уже было четыре пивные банки...
День так и прошёл,
Ни колонки, ни редакций,
Ни рисунка, ни книги, ни меня,
Лишь ужасная буря
и её ходная зима...
В мозгу моем ищет выход,
А я не зря всегда твердил,
Скитание - путь великих!
Я прожил много метаморфоз,
Много душ покинул,
И протыкал себя ножом,
Загоняя в снежный гроб,
Глаза мои как карий иней.
Стихали бури на улице,
Снег таял и возвышался обратно,
А я вот под утро сдался,
Не мог больше писать
И рисовать было не в радость.
Я закурил и заплакал.
Слова все множились в голове,
Напоминая муравьев в банке.
У окна уже было четыре пивные банки...
День так и прошёл,
Ни колонки, ни редакций,
Ни рисунка, ни книги, ни меня,
Лишь ужасная буря
и её ходная зима...