В Омфале разрослись все розы,
Все великие сорта,
Гиацинт возрос подобно
В чреве матери дитя.
Георгин краснющий, страшный,
Покрывает все поля,
Там, среди чёрных пастбищ,
Умерла старлетка та!
Там мицелий обвивает
Все разумные углы.
Паучьи лилии там пляшут,
Паутиной заросли.
Клещевина покрывает
Давно весь род людской,
Уж пора ей стать рицином
И убить нас с тоской.
Там, в пучине центра мира,
Омежник, как по губам рапирой,
Дарит всем лик Чешира,
И смеётся среди звёзд.
В мире, где цветы воспряли,
Так красиво и блаженно,
Люди все давно завяли,
И цветы стали отравой,
Лишь бы не было людей...
Мир наш полон костей,
Откуда прорастают розы...
Как великие берёзы,
На которых вешают детей.
Цветы - владыки всех полей!
Все великие сорта,
Гиацинт возрос подобно
В чреве матери дитя.
Георгин краснющий, страшный,
Покрывает все поля,
Там, среди чёрных пастбищ,
Умерла старлетка та!
Там мицелий обвивает
Все разумные углы.
Паучьи лилии там пляшут,
Паутиной заросли.
Клещевина покрывает
Давно весь род людской,
Уж пора ей стать рицином
И убить нас с тоской.
Там, в пучине центра мира,
Омежник, как по губам рапирой,
Дарит всем лик Чешира,
И смеётся среди звёзд.
В мире, где цветы воспряли,
Так красиво и блаженно,
Люди все давно завяли,
И цветы стали отравой,
Лишь бы не было людей...
Мир наш полон костей,
Откуда прорастают розы...
Как великие берёзы,
На которых вешают детей.
Цветы - владыки всех полей!