Канон Red Chamber: Песня изгнания (1990)
В новой нерегулярной рубрике начнем конструировать канон азиатского кино по версии Red Chamber, ну или просто советовать и вспоминать хорошие старые фильмы.
"Песня изгнания" – полуавтобиографическая элегия Энн Хуэй и лучший эмигрантский фильм в истории кино. Мэгги Чун в одной из своих первых классических ролей играет кантонскую девушку, возвращающуюся из Лондона, где она учится журналистике, в Гонконг на свадьбу сестры и окунается в сложные, нагруженные отношения со своей японской матерью. Энн Хуэй с филигранной нарративной, образной и музыкальной пунктуацией сплетает персональную осеннюю сонату дочки и матери с меланхоличным размышлением о диаспоре как воспроизводстве и наследовании бытия-в-изгнании в конкретных исторических обстоятельствах Юго-Восточной Азии.
Пароходами, велосипедами, рикшами, лодками, автобусами и поездами три поколения героев перемещаются между послевоенными местами и временами: Маньчжурия сороковых; Макао пятидесятых; Гонконг шестидесятых; Лондон, Япония и Гуанчжоу семидесятых. Они оказываются иностранцами не только за границей, но и в собственной семье, а возвращение домой всегда рискует обернуться куда более отстраняющим опытом, чем жизнь на чужбине. Впрочем, надежда на примирение и взаимопонимание, негарантированные и, возможно, недолговечные, лежит у Энн Хуэй тоже через отстранение, но отстранение другого рода, некоторое житейское трансцендирование, приостановку повседневных рефлексов, достоверно сыгранную Мэгги Чун.
В фильме находится место и колониальным аффектам между Лондоном и Гонконгом, и трагедиям и надеждам становящегося Китая, но особенно болезненно показан китайско-японский разлом, проходящий через семью самой Энн Хуэй. Только в 16 лет она узнала, что строгая мать, наводившая ужас на неё в детстве, в том числе побоями, – японка, годами скрывавшая свою национальность и язык среди китайцев. В фильме ее прототип оказывается сестрой пилота-камикадзе, не простившего, что она осталась в Китае и через десятилетия после войны. К сожалению, трещина всё ещё с нами: на этой неделе у японской школы в Шэньчжэне сумасшедший зарезал десятилетнего японского мальчика (который оказался наполовину китайцем).
#канон
Издательство Гонконгского университета издало книгу о фильме:
https://hkupress.hku.hk/index.php?route=product/product&product_id=1474&search=song+of+exile
https://www.imdb.com/title/tt0099927/?ref_=nv_sr_srsg_0_tt_8_nm_0_in_0_q_song%2520of%2520exile
В новой нерегулярной рубрике начнем конструировать канон азиатского кино по версии Red Chamber, ну или просто советовать и вспоминать хорошие старые фильмы.
"Песня изгнания" – полуавтобиографическая элегия Энн Хуэй и лучший эмигрантский фильм в истории кино. Мэгги Чун в одной из своих первых классических ролей играет кантонскую девушку, возвращающуюся из Лондона, где она учится журналистике, в Гонконг на свадьбу сестры и окунается в сложные, нагруженные отношения со своей японской матерью. Энн Хуэй с филигранной нарративной, образной и музыкальной пунктуацией сплетает персональную осеннюю сонату дочки и матери с меланхоличным размышлением о диаспоре как воспроизводстве и наследовании бытия-в-изгнании в конкретных исторических обстоятельствах Юго-Восточной Азии.
Пароходами, велосипедами, рикшами, лодками, автобусами и поездами три поколения героев перемещаются между послевоенными местами и временами: Маньчжурия сороковых; Макао пятидесятых; Гонконг шестидесятых; Лондон, Япония и Гуанчжоу семидесятых. Они оказываются иностранцами не только за границей, но и в собственной семье, а возвращение домой всегда рискует обернуться куда более отстраняющим опытом, чем жизнь на чужбине. Впрочем, надежда на примирение и взаимопонимание, негарантированные и, возможно, недолговечные, лежит у Энн Хуэй тоже через отстранение, но отстранение другого рода, некоторое житейское трансцендирование, приостановку повседневных рефлексов, достоверно сыгранную Мэгги Чун.
В фильме находится место и колониальным аффектам между Лондоном и Гонконгом, и трагедиям и надеждам становящегося Китая, но особенно болезненно показан китайско-японский разлом, проходящий через семью самой Энн Хуэй. Только в 16 лет она узнала, что строгая мать, наводившая ужас на неё в детстве, в том числе побоями, – японка, годами скрывавшая свою национальность и язык среди китайцев. В фильме ее прототип оказывается сестрой пилота-камикадзе, не простившего, что она осталась в Китае и через десятилетия после войны. К сожалению, трещина всё ещё с нами: на этой неделе у японской школы в Шэньчжэне сумасшедший зарезал десятилетнего японского мальчика (который оказался наполовину китайцем).
#канон
Издательство Гонконгского университета издало книгу о фильме:
https://hkupress.hku.hk/index.php?route=product/product&product_id=1474&search=song+of+exile
https://www.imdb.com/title/tt0099927/?ref_=nv_sr_srsg_0_tt_8_nm_0_in_0_q_song%2520of%2520exile
IMDb
Song of the Exile (1990) ⭐ 7.4 | Drama
1h 40m