Канон Red Chamber: Апрельская история (1998)
В новой нерегулярной рубрике начнем конструировать канон азиатского кино по версии Red Chamber, ну или просто советовать и вспоминать хорошие старые фильмы.
Застенчивая выпускница с Хоккайдо, несмотря на спорную успеваемость, каким-то чудом поступает в университет в Токио. Она перевозит в съемную квартиру слишком много вещей, пытается подружиться с соседкой, выбирает, по ощущениям, совершенно случайные курсы от культурной антропологии до инвестиций в японскую экономику, ездит на велосипеде в книжный магазин, ходит в кино на самурайский фильм, записывается в странный студенческий клуб рыбалки на муху и неловко коммуницирует с однокурсниками. Иногда кажется, что она полностью дезориентирована и плохо понимает собственные решения и поступки. На самом деле, она просто влюблена и по-своему сворачивает горы. В Японии учебный год начинается в апреле, и новая жизнь героини совпадает с оттаиванием и оживлением природы, последним снегом на зеленую уже траву, внезапным ливнем, цветением сакуры.
"Апрельская история" Сюндзи Иваи – десертное часовое кино о подростковой влюбленности – за четверть века ничуть не растеряла ни обаяния, ни легкости, ни сладости, ни настроения, ни утопического потенциала. Для современных взрослых людей (которые редко рискуют бесплатно) это могло бы быть guilty pleasure, но удовольствие здесь быстро и целиком затапливает любую вину. "Апрельская история" – это, на первый взгляд, маленький и неамбициозный этюд на фоне длиннот фильмографии Иваи, но подобное впечатление обманчиво; маленький он разве что по хронометражу. Пожалуй, самое впечатляющее достижения фильма – сноровка, с которой он умудряется прорасти из методических и нарративных парадоксов: одновременно недосказанности и избытка (в частности, бессовестного, на грани с плохим вкусом, избытка музыки Брамса), простой прямолинейности повествования и скрытой паутины символического в намеках и отсылках.
Самурайский фильм, который героиня смотрит в кино, предлагает альтернативную версию исторических событий. В ней легендарный Ода Нобунага избегает смерти в результате предательского покушения и, судя по всему, преуспевает в объединении Японии в утопию вечного мира. Университет и книжный магазин Мусасино, где работает возлюбленный героини, отсылает через средневековую "Повесть о Гэндзи" и рассказы Куникиды Доппо к диким равнинам, на которых будет построен Токио, как месту романтических томлений. Так логика юношеской влюбленности как избытка, дара и растраты превосходит привычные представления о пространстве и времени. И не так уже важно, чем закончится история этих конкретных отношений и даже состоятся ли они вообще; ничто уже не отменит образ красного сломанного зонтика, который останется с нами навсегда.
#канон
https://letterboxd.com/film/april-story/
В рубрике Канон:
Песня изгнания (1990)
В новой нерегулярной рубрике начнем конструировать канон азиатского кино по версии Red Chamber, ну или просто советовать и вспоминать хорошие старые фильмы.
Застенчивая выпускница с Хоккайдо, несмотря на спорную успеваемость, каким-то чудом поступает в университет в Токио. Она перевозит в съемную квартиру слишком много вещей, пытается подружиться с соседкой, выбирает, по ощущениям, совершенно случайные курсы от культурной антропологии до инвестиций в японскую экономику, ездит на велосипеде в книжный магазин, ходит в кино на самурайский фильм, записывается в странный студенческий клуб рыбалки на муху и неловко коммуницирует с однокурсниками. Иногда кажется, что она полностью дезориентирована и плохо понимает собственные решения и поступки. На самом деле, она просто влюблена и по-своему сворачивает горы. В Японии учебный год начинается в апреле, и новая жизнь героини совпадает с оттаиванием и оживлением природы, последним снегом на зеленую уже траву, внезапным ливнем, цветением сакуры.
"Апрельская история" Сюндзи Иваи – десертное часовое кино о подростковой влюбленности – за четверть века ничуть не растеряла ни обаяния, ни легкости, ни сладости, ни настроения, ни утопического потенциала. Для современных взрослых людей (которые редко рискуют бесплатно) это могло бы быть guilty pleasure, но удовольствие здесь быстро и целиком затапливает любую вину. "Апрельская история" – это, на первый взгляд, маленький и неамбициозный этюд на фоне длиннот фильмографии Иваи, но подобное впечатление обманчиво; маленький он разве что по хронометражу. Пожалуй, самое впечатляющее достижения фильма – сноровка, с которой он умудряется прорасти из методических и нарративных парадоксов: одновременно недосказанности и избытка (в частности, бессовестного, на грани с плохим вкусом, избытка музыки Брамса), простой прямолинейности повествования и скрытой паутины символического в намеках и отсылках.
Самурайский фильм, который героиня смотрит в кино, предлагает альтернативную версию исторических событий. В ней легендарный Ода Нобунага избегает смерти в результате предательского покушения и, судя по всему, преуспевает в объединении Японии в утопию вечного мира. Университет и книжный магазин Мусасино, где работает возлюбленный героини, отсылает через средневековую "Повесть о Гэндзи" и рассказы Куникиды Доппо к диким равнинам, на которых будет построен Токио, как месту романтических томлений. Так логика юношеской влюбленности как избытка, дара и растраты превосходит привычные представления о пространстве и времени. И не так уже важно, чем закончится история этих конкретных отношений и даже состоятся ли они вообще; ничто уже не отменит образ красного сломанного зонтика, который останется с нами навсегда.
#канон
https://letterboxd.com/film/april-story/
В рубрике Канон:
Песня изгнания (1990)
Letterboxd
April Story (1998)
In spring, a girl leaves the island of Hokkaido to attend university in Tokyo. Once there, she is asked to reveal why she wanted to go there in the first place.
Set My Heart On Fire by Izumi Suzuki /
Изуми Сузуки "Зажги мое сердце"
Изуми Сузуки, икона японской контркультуры семидесятых, подрабатывала моделью и съемками в эротике, спала с каждым вторым рок-музыкантом Йокогамы и Токио своего времени, написала несколько десятков научно-фантастических рассказов, вышла замуж за джазового вундеркинда Каору Абэ (который в 29 умер от передозировки) и повесилась в 1986 в возрасте 36 лет. В 1996, через десять лет после смерти, в Японии вышел ее автобиографический роман "Зажги мое сердце". В прошлом году его издали на английском силами Verso, обычно занимающегося социальными науками и философией.
"Зажги мое сердце" написан в традиции японских романов от первого лица; главную героиню тоже зовут Изуми и как минимум часть ее биографии подражает реальной жизни Сузуки, хотя многие имена и названия в тексте изменены (но узнаваемы). Роман начинается как ленивая исповедь двадцатитрехлетней групи, которая живет в стиле "Йокогама-блюз" со следующими принципами: 1) сегодня тот же день, что был вчера 2) нужно прожигать жизнь, другого выбора нет 3) прожигание жизни предполагает наркотики или секс, и, как правило, секс безопаснее для здоровья 4) не стоит обращать внимание ни на собственные чувства, ни на чувства других 5) в каждый момент жизненного выбора стоит отпустить, сдаться, протечь как вода 6) спать желательно с рок-музыкантами. Под знаком подобного эротического нигилизма Изуми удается просуществовать несколько беспечных лет, избегая привязанностей и страданий, но в какой-то момент плавание по течению заносит ее в опасную гавань самосаботажа. Без видимых причин, кроме принуждения извне, она выходит замуж за непривлекательного психопата-джазмена (а ведь ей даже не нравится джаз), и её меланхоличная пассивность принимает воистину темный оборот.
Помимо печальной психологической прозы, "Зажги мое сердце" – это музыкальная книга. Главы названы в честь хитов семидесятых; герои слушают дебютник Roxy Music, отправляются брать интервью у Йоко Оно, глумятся над Битлз как группой карликов, бесконечно неймдропят и углубляются в личную жизнь участников The Tigers. Во многих отношениях это японская и гетеросексуальная версия "Призраков города N" Александра Донских фон Романова, и называться она могла бы точно так же: и дело не только в том, что это посмертная, загробная книга, но и в стиле повествования, и конструировании субъектности, прозрачной, едва уловимой, пугающей, такой, которая скорее преследует, чем есть.
Изуми Сузуки "Зажги мое сердце"
Изуми Сузуки, икона японской контркультуры семидесятых, подрабатывала моделью и съемками в эротике, спала с каждым вторым рок-музыкантом Йокогамы и Токио своего времени, написала несколько десятков научно-фантастических рассказов, вышла замуж за джазового вундеркинда Каору Абэ (который в 29 умер от передозировки) и повесилась в 1986 в возрасте 36 лет. В 1996, через десять лет после смерти, в Японии вышел ее автобиографический роман "Зажги мое сердце". В прошлом году его издали на английском силами Verso, обычно занимающегося социальными науками и философией.
"Зажги мое сердце" написан в традиции японских романов от первого лица; главную героиню тоже зовут Изуми и как минимум часть ее биографии подражает реальной жизни Сузуки, хотя многие имена и названия в тексте изменены (но узнаваемы). Роман начинается как ленивая исповедь двадцатитрехлетней групи, которая живет в стиле "Йокогама-блюз" со следующими принципами: 1) сегодня тот же день, что был вчера 2) нужно прожигать жизнь, другого выбора нет 3) прожигание жизни предполагает наркотики или секс, и, как правило, секс безопаснее для здоровья 4) не стоит обращать внимание ни на собственные чувства, ни на чувства других 5) в каждый момент жизненного выбора стоит отпустить, сдаться, протечь как вода 6) спать желательно с рок-музыкантами. Под знаком подобного эротического нигилизма Изуми удается просуществовать несколько беспечных лет, избегая привязанностей и страданий, но в какой-то момент плавание по течению заносит ее в опасную гавань самосаботажа. Без видимых причин, кроме принуждения извне, она выходит замуж за непривлекательного психопата-джазмена (а ведь ей даже не нравится джаз), и её меланхоличная пассивность принимает воистину темный оборот.
Помимо печальной психологической прозы, "Зажги мое сердце" – это музыкальная книга. Главы названы в честь хитов семидесятых; герои слушают дебютник Roxy Music, отправляются брать интервью у Йоко Оно, глумятся над Битлз как группой карликов, бесконечно неймдропят и углубляются в личную жизнь участников The Tigers. Во многих отношениях это японская и гетеросексуальная версия "Призраков города N" Александра Донских фон Романова, и называться она могла бы точно так же: и дело не только в том, что это посмертная, загробная книга, но и в стиле повествования, и конструировании субъектности, прозрачной, едва уловимой, пугающей, такой, которая скорее преследует, чем есть.