Так, в младенчестве мы уже способны отличать речь от неречевых стимулов: пения птиц, чихания, писка комара и прочего.

«Младенцы также различают знакомые и незнакомые языки, принадлежащие к разным ритмическим классам. Между тем различить два языка одного и того же ритмического класса требует предварительного знакомства с одним из двух», — пишут ученые. Предыдущие исследования продемонстрировали, что отличать естественную речь от «скремблированной» (речевой сигнал, в котором отдельные участки спектра инвертированы и смещены по частоте), могут и макаки.

Однако, ни младенцы, ни обезьяны, ни крысы, ни птицы в экспериментах не смогли различить речевые стимулы разных языков, если их воспроизводили в обратном порядке. Следовательно, эта способность основана на свойствах, уникальных для речи, а не просто на различении сложных акустических стимулов в целом.

Собаки давно живут рядом с человеком: по некоторым данным, их одомашнили 23 тысячи лет назад. Голос в целом и наша речь в частности не только знакомы собакам, но и крайне важны для них: эти животные чувствительны как к сегментным (линейные: звуки, слоги, фонетическое слово и так далее), так и к суперсегментным (нелинейные: ударение и интонация) звуковым единицам. По этим сигналам собаки могут идентифицировать говорящего, распознавать его эмоциональный настрой и различать сами слова. Согласно результатам некоторых поведенческих исследований, некоторые породы имеют исключительно большой «словарный запас» и быстро выучивают названия новых предметов.

Но, несмотря на множество научных работ, до сих пор ученые не получили доказательств того, что собаки в силах отличать естественную речь от неречевых стимулов. К тому же, хотя питомцы привыкают к определенному человеческому языку и «окружены» им, не было ясно, способны ли они вычленять его закономерности и отличать от незнакомого.

Целью нового исследования было проверить, реагируют ли собаки именно на речь и способны ли они узнать «родной» язык. Также ученые хотели выявить задействованные в этом нейронные процессы. В эксперименте участвовали 18 животных разных пород: девять сук в возрасте от трех до 11 лет, пять золотистых ретриверов, шесть бордер-колли, две австралийские овчарки, один лабрадудль, кокер-спаниель и три смешанные породы. Собаки, на которых надели наушники (никакие седативные средства им при этом не давали), проходили МРТ-сканирование, параллельно слушая главу известной повести-сказки «Маленький принц» французского писателя Антуана де Сент-Экзюпери. Текст читали две незнакомые женщины — на венгерском и испанском языках. В некоторых случаях аудиозаписи поделили на мелкие составляющие и собрали в другом порядке.

«Венгерский был языком, на котором говорили в окружении 16 собак, испанский был «знаком» двум собакам. Хотя венгерский и испанский различаются как по сегментным единицам, так и по суперсегментным, оба принадлежат к одному ритмическому классу», — отметили исследователи.

Как показали результаты МРТ, мозг собак демонстрировал разные модели активности в первичной слуховой коре для естественной речи по сравнению со «скремблированной». «Мы выявили отдельные области в мозгу собаки, которые кодируют функции, позволяющие распознавать речь или идентифицировать язык. Также мы определили паттерны активности для естественной речи по сравнению с зашифрованной», — пишут ученые.

Звучание знакомых и незнакомых языков вызывало разные реакции во вторичной (или ассоциативной) слуховой коре и крестообразной борозде, но только когда животные слушали естественную речь. Разницу особенно замечали пожилые собаки. По мнению исследователей, это отражает чувствительность к языковым закономерностям, а не к самим голосовым сигналам и особенностям говорящего человека. Кстати, чем более вытянутым был череп собаки, тем лучше она отличала естественную речь от «скремблированной». «Наше исследование впервые показало, что нечеловеческий мозг может различать два языка», — подытожили ученые.

Источник: https://naked-science.ru/article/biology/sposobnost-k-raspoznavaniyu-yazykov-u-sobak

Аффективное предубеждение по отношению к межрасовым парам

Данное исследование, проведенное двумя американскими психологами из Вашингтонского университета, Эллисон Скиннер и Кейтлин Худак, доказывает предрасположенность белых людей испытывать отвращение к межрасовым парам на бессознательном уровне, а также инстинктивную и эволюционную обусловленность подобного явления. Работа включала анализ нейронных реакций участников при помощи энцефалографии, было проведено 3 последовательных исследования для всестороннего изучения полученных результатов и их правильной оценки.

Примечательно, что выборку исследования составили белые люди студенческого возраста, принадлежащие к поколению, которое, даже по мнению авторов, в современную эпоху подвергается самой мощной пропаганде в пользу расового смешения и гораздо более благосклонно относится к межрасовым парам, нежели американцы старшего поколения.

Подавляющее большинство участников утверждали, что целиком одобряют межрасовые связи, тем не менее, во время тестов нейронные реакции их головного мозга зачастую демонстрировали диаметрально противоположную картину.

Согласно результатам, межрасовые пары вызывали особую форму отвращения, которую нельзя объяснить общей реакцией отвращения на основе расовой принадлежности к чужой группе. Подобная реакция отвращения к межрасовым парам, которую по степени проявления автор сравнила со рвотным рефлексом или реакцией на нарушение сексуальных табу и норм моральной чистоты, ведет к дегуманизации расово-смешанных пар, их обесчеловечению, что на практике может проявляться в социальном остракизме, снижении эмпатии, всплеске насилия и агрессии в отношении расово-смешанных пар.


Источник: https://vk.com/@william_birkin_researchlab-affektivnoe-predubezhdenie-po-otnosheniu-k-mezhrasovym-param

К тому же давние и многолетние споры о соответствии (или не соответствии) археологической культуры и этноса не привели к выработке единого решения. Не менее сложен вопрос и с археологической культурой как таковой. Понятие “археологическая культура” ỳже понятия культуры в целом, включающего в себя все, что создано человеческим обществом, кроме того, существует значительное количество определений этого понятия. Археологическим остаткам присущи специфическая природа и принципиальное отличие от результатов деятельности реально функционирующих обществ (Захарук 1975, с. 4-6). Археологические культуры (крупные общности археологического материала, выявляемые территориально и разграничиваемые на карте) далеко не всегда совпадают с общностями этническими – народами, племенными группами. Причем не только в границах, но и в содержании (Клейн 1978, с. 52). В научных работах археологическая культура выступает то как совокупность материальных остатков, то как живой и действующий социальный организм. Все же следует признать, что археологическая культура – это не прежняя историческая действительность, а плод наших интеллектуальных усилий по упорядочению археологических источников и их исторической интерпретации (Смирнов 2003, с. 13-14). Понятие “археологическая культура” в какой-то степени искусственное. И не по той причине, что мы не знаем самоназвания стоящего за ней человеческого коллектива, его структуру, язык, обычаи и т.п. А потому, что условны (а, возможно, недостаточно разработаны) критерии, по которым выделяются археологические культуры. Это приводит к различному пониманию одной и той же культуры различными авторами. Обычно основой выделения археологических культур является материальный комплекс, чаще всего – керамика, реже – другие артефакты. При этом сведения, дошедшие до нас, зачастую деформированы: в ряде случаев одни культуры представлены исключительно бытовыми памятниками, другие – погребальными. Последние имеют свои особенности: это закрытые комплексы, сознательно формируемые людьми, совершающими погребальный ритуал. Поэтому заложенная в них информация, в основном, отражает мировоззренческие и социальные аспекты бытия. Этнокультурная специфика выражена слабее: порой отнесение погребений к определенной культуре является весьма затруднительным, даже при наличии инвентаря. Неизбежно возникает вопрос: правильно ли мы делаем, когда за общими чертами в предметах материальной культуры видим отдельные социальные организмы древности?

В последнее время в археологии наметилась тенденция к пересмотру сущности целого ряда европейских культур энеолита и бронзового века. Были поставлены вопросы о принципах их формирования, сущности этих культур и роли миграционных процессов.

Трипольская культура (ТК) и культура воронковидных кубков (КВК)
Обратимся к трипольской культуре (ТК), или Триполье-Кукутени, которую современные румынские археологи именуют Precucuteni-Cucuteni-Trypolie (Lazarovici, Lazarovici 2010: 86). Предложено выделить «хронологический горизонт Прекукутень», как часть культурного комплекса Прекукутень-Ариушд-Кукутень/Триполье, в целом соответствующего фазе Триполье А (по периодизации Пассек) (Ursu 2016). Таким образом, некогда единая ТК распалась не только на культурные группы, но и на горизонты, оказавшись сложным социальным организмом, к которому стали применять термин «цивилизация» (Відейко 2003).

Структурно подобную картину рисуют и специалисты по культуре воронковидных кубков (КВК). Так, М. Фурхольт отмечает, что использование концепции культуры по-прежнему ограничивает способность объяснять социальные явления, происходящие в пространственно-временном пространстве КВК. Замена понятия «культура» на «комплекс» похоже, решает эту проблему на очень поверхностном, номинальном уровне. Наиболее очевидный недостаток концепции культуры – интерпретация археологических культур как единых социальных групп с общим образом жизни в определенной географической области. Сравнивая различные культуры, исследователи не задумываются о том, правильными ли были критерии их разграничения.

Общая концепция комплекса КВК в европейском масштабе, очевидно, является следствием определенных событий в истории исследований, переоценивающих специфические черты керамики, ставшие определенным маркером или эмблемой культуры. Сопоставление именно «эмблематических» форм посуды в качестве аргумента любого рода сходства и связей отдаленных территорий (например, восточная Швеция и юго-восточная Польша) приводит к неверным выводам и заблуждениям. Проанализировав различные проявления КВК (поселения погребения, материальную культуру, систему хозяйства) автор пришёл к выводу о том, что термин КВК необходимо рассматривать как обозначение археологического периода времени в определенном пространстве. Он не может обозначать единицу или группу социальных явлений или материальных остатков (Furholt et al. 2014, p. 17 – 26).

Культуры шнуровой керамики (КШК) и колоковидных кубков (ККК)
Анализ радиоуглеродных и дендрохронологических дат центральноевропейских культур шнуровой керамики (КШК) позволил этому же исследователю реконструировать процесс их формирования и осветить проблемы так называемого «A-Horizon». Оказалось, что керамические формы развиваются раньше в Польше, чем в западной и южной части Центральной Европы, где происходит формирование основных черт погребального ритуала. Это указывает на распространение культурных особенностей через широкую коммуникационную сеть, а не через миграцию (Furholt 2003). Этот же исследователь пересматривает различные компоненты одной из наиболее мощных культур европейского бронзового века – Баден – и ставит вопрос о том, что же она из себя представляет– определенный керамический стиль, культуры или население (Furholt 2008). Культуру колоколовидных кубков (ККК, поздний энеолит – ранний бронзовый век Западной и Центральной и Центральной Европы) уже достаточно давно считают не единой культурой, а «традицией колоколовидных кубков». Исследователи рассматривают её как культурный «пакет». Важным элементом этого пакета должен был быть ритуал возлияния, в котором использовался колоколообразный кубок. Остальные элементы этого пакета, такие как набор для стрельбы из лука или кинжал, принадлежат к различным сферам жизни: войне и охоте. Предполагается, что характерные артефакты комплекса вполне могли послужить символом статуса новой элиты, чье присутствие стало яснее в эпоху ранней бронзы. Такие теории указывают на ККК как на важную часть длительного процесса, который сформировал касту воинов в обществах поздней доисторической Европы (Kunst 2001). Распространение традиции ККК связывают с массовыми торговыми контактами эпохи раннего бронзового века (Czebreszuk 2004).

Ямная культурно-историческая общность (ЯКИО)

Особенно рельефно выступают все эти противоречия при рассмотрении феномена, традиционно обозначаемого как ямная культурно-историческая область (общность). Один из соавторов работы ранее уже обращался к данному вопросу (Иванова 2006). Группы энеолитического населения, проживавшие на всей территории сформировавшейся впоследствии ЯКИО, имели не только разную материальную культуру, но и придерживались разных погребальных традиций. Это свидетельствует не только об этнокультурных особенностях, но и о разнице в духовной культуре, мировосприятии отдельных племен. Последовавшая унификация погребальной обрядности на огромной территории в эпоху ранней бронзы отразилась в археологических реалиях, что и привело к конструированию ямной культуры (области, общности). Этому способствовала и неразработанность самой концепции археологической культуры, о чем упоминалось выше. Наблюдаемое в эпоху ранней бронзы определенное ритуальное единство указывает, прежде всего, на духовную общность населения. Тем не менее, ЯКИО в различных регионах имеет разную подоснову, разные антропологические типы, различный хозяйственно-бытовой уклад, различную материальную культуру, разные векторы этнокультурных связей. Основополагающими при включении памятников в ЯКИО являются, прежде всего, признаки мировоззренческого уровня, отраженные в единообразии погребального ритуала.

Черты материальной культуры на всей территории имеют определенные отличия, что проявилось, прежде всего, в керамике (рис. 10-18)[3]. Отразившись в археологических реалиях как единство, унификация погребальной обрядности, “новая идеология” стала основой для выделения культуры или культурной области /общности.

Для захоронений буджакской культуры Северо-Западного Причерноморья имеется около 40 достаточно корректных радиокарбонных дат (рис. 19), они позволяют датировать буджакские памятники региона в диапазоне 3400/3200–2200/2100 ВС (Иванова, 2009), что, в целом, соответствует хронологической позиции ямных памятников Украины. (Пустовалов и др. 2003; Telegin et al. 2003, 150). Анализ дат по регионам, проведенный Ю. Рассамакиным и А. Николовой, показывает, что в регионе Донец – Северо-Западное Приазовье представлены наиболее ранние даты (3380-2880 ВС), (Rassamakin, Nikolova A.V., 2008). Однако связаны они с погребениями репинского типа. Памятники ЯК междуречья Южного Буга и Ингульца оказались самыми молодыми (2600 — 2200 ВС). На данный аспект ранее обращали внимание Е.Н. Черных и Л.Б. Орловская (Черных, Орловская 2004).

Важно, на наш взгляд, что для восточной периферии (Заволжье и Зауралье) хронологические рамки ЯКИО удревнены за счет включения в неё памятников репинской культуры, отличной от ямной. Они датируются в пределах 3800-3300 ВС (Моргунова 2014, с. 585-591). Соответственно, собственно ямные памятники восточного ареала синхронны памятникам западного.

Такая ситуация еще раз подчеркивает сложность и неоднозначность феномена «ямная культурно-историческая общность», поскольку невозможно формирование культуры в периферийных регионах и продвижение к центру занимаемой территории. Хронологические данные указывают и на несостоятельность концепции зарождения ЯК в Волго-Уральском регионе и продвижении ее на запад. Антропологический состав населения ЯК был весьма неоднородным. Таким образом, говорить о нашествии ямных племен с территории “ядра культуры” – с Поволжья – нет оснований. Для более восточных территорий распространения ЯК (Нижнего Поволжья, Северо-Западного Прикаспия) характерен, в основном, брахикранный, с широким и низким лицом, антропологический тип, на Украине компактно не представленный (Круц 1997). Напротив, можно проследить «средиземноморский импульс», который постепенно угасает по направлению к восточному ареалу. Сравнительно недавно средиземноморский тип прослежен даже в ЯК Южного Приуралья, на позднем ее этапе, наряду с распространенным там протоевропейским мезокранным, долихокефальным и уралоидным типами (Хохлов 2003). Но в целом говорить о массовых миграциях носителей ЯК ни с востока на запад, ни с запада на восток не приходится. С.И. Круц считает, что почти все антропологические типы энеолита и бронзового века Украины имеют местные, но разные корни. Динамика развития их во времени не дает возможности утверждать какое-то массовое переселение народов на этом историческом этапе, за исключением местных перемещений (Круц 1997).

Хронологическая неравномерность распределения черт ЯК в пространстве (более молодые даты в центральной части, одновременные – в восточном и западном ареалах) могут быть объяснены тем фактом, что ЯКИО не является культурой в её традиционном понимании, а определенным мировоззрением, проявившимся в погребальной обрядности. А мировоззренческие традиции могут распространяться по иным законам, нежели миграции населения. Которые, кстати, не подтверждены антропологическими данными.

источник: http://xn--c1acc6aafa1c.xn--p1ai/?page_id=27671&cpage=1#comment-25548

Самый древний человек современного облика оказался еще старше

В 1967 году, во время раскопок недалеко от деревни Кибиш на берегу реки Омо в Южной Эфиопии, начинающий антрополог Ричард Лики (и сын уже известного на тот момент антрополога и археолога Луиса Лики) нашел два черепа и несколько других костей. Рассказывают, что когда Ричард принес находки отцу, тот был недоволен: без дополнительного изучения, «на глаз», он посчитал, что перед ним — останки анатомически современных людей. Но дальнейшие исследования установили возраст находок. В конце прошлого века ученые тщательно исследовали отложения, образовавшиеся в результате разливов Нила, а также прослойки из вулканического пепла в этом районе и пришли к выводу, что хозяева черепов Омо I и Омо II жили примерно 197 тысяч лет назад

Однако сейчас эта оценка оспорена. Группа специалистов под руководством Селин Видал (Céline M. Vidal) из Кембриджского университета повторно изучила два слоя вулканического пепла, перекрывающие отложения, в которых нашли Омо I

Результаты исследования изложены в работе, опубликованной в журнале Nature.

Необходимо отметить, что в случае таких древних костей, как Омо, радиоуглеродный анализ не дает результата. Поэтому возраст находки определяют по возрасту окружающего слоя, который, в свою очередь, датируют другим радиоизотопным методом. Наиболее популярный из них — уран-ториевая датировка.

Ученые из группы Видал решили пойти другим путем. Они отобрали новые образцы вулканической тефры (отложений, выброшенных вулканом и затем осевших на землю) из слоев, которые находились выше останков Омо I, и изучили их с помощью аргон-аргонового (40Ar/39Ar) метода. Это усовершенствованный вариант калий-аргонового метода и на сегодня один из самых точных и востребованных для определения возраста горных пород.

При 40Ar/39Ar-датировании возраст образца определяется по изотопному составу содержащегося в нем аргона. Аргон выделяют поэтапно путем ступенчатого нагрева, на каждой ступени нагрева анализируют изотопный состав выделенного газа. В результате формируется зависимость значения возраста от доли выделенного 39Ar — возрастной спектр. Его представляют в виде ступенчатой функции, каждая ступень которой соответствует этапу выделения аргона. Возрастной спектр — одна из основных характеристик образца породы.

Кроме того, группа Видал попробовала соотнести образование вулканических слоев в формации Кибиш с извержениями вулканов. Для этого взяли образцы пород у озера Шала (оно расположено в кальдере вулкана Шала) в горном массиве на юге Эфиопии. К ним также применили метод аргон-аргонового датирования. Выяснилось, что тефра, под которой нашли Омо I, оказалась в Кибише в результате взрывного извержения Шалы, произошедшего более 200 тысяч лет назад.

Изучение и сравнение образцов привели ученых к выводу, что останки Омо I на 36 тысяч лет старше, чем считалось. Иными словами, возраст Омо I — около 233 тысяч лет. Надо сказать, что если Видал и ее коллеги не ошиблись, то их открытие решает ряд важных вопросов. Датировка в 233 тысячи лет лучше соответствует большинству моделей эволюции современного человека, которые предсказывают, что наш вид возник и разошелся с ближайшими предками примерно 350-200 тысяч лет назад.

В пользу этой модели говорит и находка черепа в Джебель-Ирхуд в Марокко. Его возраст — более 300 тысяч лет, хотя некоторые детали в нем указывают на «переходный» характер анатомии этого представителя Homo sapiens, что, по мнению ряда антропологов, не позволяет отнести его к человеку именно современного облика.

Кроме образцов из Кибиша и озера Шалы, исследователи изучили вулканические слои из формации Боури у деревни Херто (тоже Эфиопия). Там в 2003 году группа палеонтологов из Калифорнийского университета (США) обнаружила множество древних костей, в том числе три черепа. Возраст находки определили в 155-160 тысяч лет назад. То есть это тоже представители нашего вида, почти такие же древние, как Омо I и Омо II. При этом считалось, что один из слоев вулканического пепла над костями Херто имеет то же происхождение, что пепел над костями Омо.

Сравнение результатов исследования образцов пепла показало, что окаменелости Херто находились под тефрой иного состава, нежели Омо. Следовательно, возраст Херто тоже может быть оспорен. Но, конечно, для этого требуется дополнительное исследование.

Источник: https://naked-science.ru/article/anthropology/hominin-omo-kibish

Как меняется скелет современного человека

Кости современных людей за последние тысячелетия стали менее плотными, выяснили ученые. Уменьшилась нижняя челюсть, что позволило произносить больше сложных звуков. Зато относительно недавно человеческий скелет пополнился новой костью. Теперь у многих их 208, а не 207.

Подпорка для колена

Миллионы лет назад, на заре становления человеческого вида, из колена исчезла за ненадобностью маленькая косточка — флабелла. В последнее время ее снова начали находить.

Флабелла — одна из сесамовидных костей, располагающихся в сухожилиях. У животных она сформировалась примерно двести миллионов лет назад, чтобы придать прочности суставам, защитить сухожилие от повреждения при сильных нагрузках. Считается, что у человека эта кость повышает механическое сопротивление икроножной мышцы. Но зачем это нужно?

Ученые из Имперского колледжа Лондона (Великобритания) проанализировали 66 научных работ начиная с 1875 года, содержащих сведения о флабелле. Выяснилось, что она встречается в 36,8 процента случаев чаще у азиатов, жителей Океании и Южной Америки, а если брать в расчет половой признак, то предпочтительнее у мужчин. В целом в 2018 году эта кость распространена в человеческой популяции в 3,5 раза чаще, чем век назад — в 1918-м.

Рост флабеллы обусловлен генетически, но вот ее окостенение у всех происходит в разном возрасте и, возможно, зависит от механических причин. Чаще ее встречают у людей после 70 лет, но она может проявиться уже у 12-летних.

Обычно флабелла появляется в обеих коленях и служит причиной осложнений после хирургических операций по замене суставов. В имплантате ее присутствие не учитывают, и это вызывает боль при ходьбе. В итоге "лишнюю" кость приходится удалять.

Замечено также, что у людей с флабеллой нередко встречаются некоторые нейропатические заболевания, а риск остеоартрита колена увеличивается в два раза. Но что причина, а что следствие, пока неясно.

Цена оседлости

Скелет современного человека более легкий по сравнению со скелетом предковых форм. Это выяснили ученые из Великобритании, США, Германии и Южной Африки. На этот счет существует специальный термин — "грацилизация". Он подразумевает уменьшение силы и массы костей по отношению к массе тела.

О том, что современные люди более "грацильные", чем древние гоминиды, известно давно. Антропологи считали это результатом смены образа жизни, где физической активности стало гораздо меньше из-за автоматизации труда. Но насколько именно полегчали наши кости?

Ученые проанализировали губчатую ткань костей верхних и нижних конечностей у нескольких вымерших гоминид, начиная с австралопитека, шимпанзе и современного человека. Им удалось показать увеличение грацильности от более древних к поздним представителям рода, но не плавное: кости неандертальцев и современных им разумных людей были почти такие же плотные, как кости древних homo.

А вот нынешние люди отличаются меньшей плотностью костей даже по сравнению с прямыми предками, жившими во времена последнего оледенения 20 тысяч лет назад. Причем кости нижних конечностей подверглись грацилизации в большей степени. Это подкрепляет гипотезу авторов работы о том, что причина анатомических изменений — оседлый образ жизни. Расплата за стройную фигуру — остеопороз костей.

Челюсть отвалилась

Раньше считалось, что разнообразие человеческих языков не связано с анатомией. Однако международный коллектив ученых, включая представителей Казанского федерального университета, доказал обратное. По их мнению, губно-зубные звуки "ф" и "в" появились в речи после неолитической революции, примерно шесть тысяч лет назад, благодаря тому, что нижняя челюсть уменьшилась.

Возникновению человеческой речи предшествовала длительная эволюция скелета и тела, ряд ключевых усовершенствований, таких как опущенная гортань. Все это позволило изобрести тысячи звуков, которые вылились в тысячи существующих языков. Однако, как предположил американский лингвист Чарльз Хоккет, звуки "ф" и "в" тогда отсутствовали. Люди, жившие охотой и собирательством, постоянно пережевывающие сырую растительную пищу, не могли их произносить из-за слишком массивной нижней челюсти и прикуса "зубы к зубам".

Расчеты показали, что губно-зубные звуки требуют на 30 процентов меньше мускульных усилий, если прикус позволяет верхней губе касаться нижних зубов. Ученые построили модель и выяснили, что шесть-восемь тысяч лет назад губно-зубные звуки встречались с вероятностью три процента среди примитивных индоевропейских языков, а среди современных — с вероятностью 76 процентов.

Авторы работы полагают, что "инновационный" прикус начал распространяться в обществах, которые перешли на приготовление пищи.

Полегчали

В статье 2010 года антрополог Кристина Шаффлер из Института биохимии и биологии Потсдамского университета (Германия) обратила внимание на то, что скелет современных детей становится менее прочным. Генетические причины исследовательница отвергла, так же как и недостаток питания. Остается одно объяснение — низкая физическая активность.

Спустя несколько лет Шаффлер с коллегами повторила исследование, взяв для сравнения данные о больших группах школьников из Германии и России возрастом шесть-десять лет с 2000-го по 2010 год. Ученые проанализировали рост, индекс массы тела и высчитали внешнюю прочность скелета, исходя из соотношения ширины плечевой кости и роста.

Они заметили, что индекс массы тела у немецких школьников продолжает повышаться последние два десятилетия, а прочность скелета — снижаться. У российских школьников, которые больше двигаются, чаще ходят пешком, больше занимаются спортом, эти параметры несколько лучше. Однако у мальчиков прочность костей имеет тенденцию к ухудшению.

Ученые предполагают, что хрупкость скелета и уменьшение костей плеча — это адаптация к сидячему образу жизни и увеличению жировой ткани в теле.

Бегом от стресса

Еще один интересный факт о скелете: оказывается, он играет важную роль во время стресса. Перед лицом опасности мозг дает команду реагировать: убегать или защищаться. При этом повышается температура тела, увеличивается расход энергии, учащается сердцебиение. Все это происходит с помощью различных гормонов.

Как показали ученые из США и Индии, в этом процессе участвует и гормон остеокальцин, вырабатываемый костными клетками остеобластами. Специалисты проводили эксперименты на мышах, вызывая у них острый стресс в ответ на вынужденное заключение и удар током и замеряя уровень этого гормона. В среднем у подопытных животных в стрессе показатель вырос на 50 и 150 процентов соответственно. Авторы причислили его к гормонам фитнеса и высказали идею разработать на его основе лекарства от старения.

Источник: https://ria.ru/amp/20200211/1564516096.html

Политику «одна семья — один ребенок», конечно, отменили, но было уже поздно: рождаемость не только не выросла, но и продолжает падать, уж слишком инерционны демографические процессы. По прогнозам западных ученых, численность населения КНР к концу XXI века упадет вдвое и будет кратно меньше, чем у Индии, не проводившей настолько опасных демографических экспериментов. Есть вероятность, что Нигерия обгонит китайцев в этом смысле.

Особую остроту ситуации придает то, что у Китая будет все больше и больше неработающих пенсионеров, а число рабочих рук в будущем никогда не вернется к 2020-м годам. Причем это проблема не чисто китайская, как может показаться: КНР по промышленному производству давно обошла США, не говоря уже об остальных странах. Именно там производится больше всего «тесл», смартфонов, бытовой электроники и много чего еще. Поэтому и проблемы с рабочими руками там неизбежно станут проблемами остального мира.

Теперь Национальное статистическое бюро Китая опубликовало данные о рождаемости и смертности за 2021 год. Первая упала с 12 миллионов в 2020-м лишь до 10,62 миллиона. Число смертей составило 10,1 миллиона, то есть прирост населения Китая оказался очень невелик. Если бы не выдающийся успех этой страны в борьбе с коронавирусом, определенно, что в прошлом году там был бы спад численности населения. Особенно привлекает внимание факт, что число родившихся в КНР в прошлом году было меньше, чем во время Великого голода времен Большого скачка конца 1950-х при Мао Цзэдуне, когда рождаемость снизилась до небывалого, по представлениям XX века, уровня. По всей видимости, теперь это новая китайская норма.

В комментарии для Naked Science известный российский демограф Алексей Ракша отметил: «[Новые данные] указывают на коэффициент суммарной рождаемости около 1,17 (в диапазоне1,15-1,2)». Суммарный коэффициент рождаемости показывает, сколько в среднем родила бы одна женщина за свою жизнь при поддержании такой же частоты рождения, как сейчас. Иными словами, при воспроизводстве в темпах 2021 года средняя китаянка родила бы всего 1,17 ребенка за жизнь. Чтобы понять, насколько это низкая цифра, можно напомнить, что для России 2019 года коэффициент рождаемости был 1,504 — то есть заметно выше, чем в Китае сейчас.

Алексей Ракша продолжает: «При китайском первичном соотношении полов это означает нетто-коэффициент воспроизводства населения около 0,55. Другими словами, при сохранении такой ситуации (при условии стабильного населения, когда рождаемость и смертность не меняются) каждое последующее поколение будет меньше предыдущего на 45%, или почти вдвое». Демограф констатирует, что это примерно соответствует 2% убыли населения ежегодно. В перспективе медианный возраст населения Китая может достичь и 60 лет.

Ранее китайский миллиардер Джек Ма (контролирует Alibaba) и американский миллиардер Илон Маск отмечали, что величайшим вызовом XXI века будет не выдуманная в XX веке проблема перенаселения Земли, а другая, вполне реальная — нехватки рабочих рук. Чем более развита та или иная цивилизация, тем больше отраслей высокой степени специализации она должна поддерживать. Если число людей, имеющихся в ее распоряжении, упадет ниже необходимого для сохранения нужного количества специалистов, может последовать технологический коллапс, когда прежние поколения могли поддерживать сложные технологии в разных областях, а новые поколения, в силу их малочисленности, более на это не способны. Похожие процессы имели место при коллапсе Римской империи и в истории древнего и средневекового Китая.

Источник: https://naked-science.ru/article/sci/less-than-famine

Развитие способности извлечения звуков человеком обусловлено постнеолитическими изменениями в конфигурации прикуса

В 1985 году лингвист Чарльз Хокетт предположил, что использование зубов и челюстей в качестве инструментов в популяциях охотников-собирателей делает согласные, производимые с помощью нижней губы и верхних зубов (звуки "f" и "v"), труднопроизносимыми. Таким образом, он предположил, что эти звуки были недавним новшеством в человеческом языке. Для выяснения этого были объеденены палеоантропология, наука о речи, историческуя лингвистика и методы эволюционной биологии, чтобы предоставить доказательства неолитических глобальных изменений в речи языков мира. Таким образом, разговорные языки сформировались под влиянием изменений в конфигурации человеческого прикуса, вызванных изменениями в питании и поведении, произошедшими после неолита.