Вся правда о преступлениях мигрантов в России
#мультирасовое_общество_РА #левые_РА

В разгар освещения преступности мигрантов в РФ леволиберальные СМИ и блогеры увидели в этом проявления белого национализма. В качестве ответа "русским шовинистам" было выпущено несколько статей, где якобы разоблачились мифы про преступление. В этом видео разбор самого крупного "разоблачения", который выпустила "Новая газета".

https://youtu.be/KoDh_LBJS48

Статья с результатами этой работы, в которой приняли участие 224 ученых из 15 стран, опубликована в журнале Nature.

Первые неолитические земледельцы Британских островов, появившиеся около 4000 лет до н.э., получили около 80% своего генофонда от ранних европейских земледельцев (EEF) и 20% — от местных мезолитических охотников-собирателей (WHG). Этот профиль оставался стабильным вплоть до 2450 до н.э., когда на Британские острова с континентальной Европы с миграцией населения распространилась традиция колоковидных кубков, принеся с собой степной генетический компонент.

Удивительно, что современное население Англии и Уэльса (южная часть Великобритании) имеет в геномах бóльшую долю компонента ранних европейских земледельцев (EEF), чем палеогенетики нашли в геномах раннего бронзового века. Чтобы выяснить причины этого парадокса, требовался анализ большого числа древних геномов. Еще одна деталь, в которой предстояло разобраться, это то, что доля компонента EEF значительно выше на юге Великобритании, чем на севере (Шотландия). Эта разница не может быть объяснена миграцией с континентальной Европы в раннем средневековье, так как эти мигранты несли меньше компонента EEF, чем британцы бронзового века и, следовательно, должны были бы уменьшать его, а не увеличивать.

В работе палеогенетиков команды Райха исследовано рекордное число древних геномов — 793 индивидов от ранней бронзы до железного века, среди них 416 из Великобритании, остальные – из стран Центральной и Западной Европы. В результате количество геномных данных из Британии средней-поздней бронзы увеличилось в 12 раз, а для Западной и Центральной Европы – в 3,5 раза. Кроме того, для 33 ранее опубликованных геномов ученые повысили качество данных.

Такое большое число исходных данных позволило авторам значительно повысить точность результатов. Применив метод qpAdm моделирования, они сравнили доли EEF, степного компонента и WHG в населении разных периодов. Оказалось, что доля EEF в популяциях на юге Британии увеличивалась с 31% в ранней бронзе до 34% в средней бронзе, до 36% в поздней бронзе и стабилизировалась на 38% в железном веке. Вместе с тем в Шотландии, на севере Британии, таких изменений не было. Наиболее вероятное объяснение этого феномена – предположение, что в средней-поздней бронзе имела место миграция с континента на юг Британских островов групп людей, несущих компонент EEF. В то же время, как показали результаты, в течение железного века происходило значительное сокращение миграции, и население Британии находилось в относительной генетической изоляции от большей части континентальной Европы.

Временную транссекту, полученную по древней ДНК Британии, ученые сравнили с таковой по континентальной Европе. Доля EEF увеличивается в Северной и Центральной Европе (Чехия, Словакия, Германия), так же как и в Британии, и индивиды с высоким EEF ассоциируются с культурой Кновиз, которая распрос траняется по Центральной Европе в 1300-800 годах до н.э.

Многократное увеличение числа древних геномов позволило авторам проследить за изменением частоты определенных, фенотипически важных, аллелей. Так, аллель, ассоциированный со светлой пигментацией кожи (SLC45A2) значительно увеличивается в частоте в железном веке по всей Европе. Вместе с тем анализ частоты аллеля толерантности к лактозе (MCM6-LCT rs4988235) привел к неожиданному результату. Его частота в железном веке в Центральной Европе составляла 7% (по сравнению с 48% в современном населении), в Иберии – 9% (сегодня 40%), а в Британии железного века он достигал частоты 50% (в современном населении 73%). То есть этот адаптивный с появлением молочного животноводства аллель увеличился в частоте в Британии примерно на тысячелетие раньше, чем в Центральной Европе. Получается, что естественный отбор по одним и тем же аллелям мог идти с разной скоростью в разных частях Европы. Влияние молочного животноводства на изменение генотипа на Британских островах оказалось большим, чем на континенте.

Как было показано ранее, неолитические миграции в Британию с континентальной Европы были ассоциированы с группами людей комплекса колоковидной керамики. В поисках источника миграций среднего-позднего бронзового века авторы рассмотрели множес тво вариантов и нашли, что наиболее вероятным их источником были популяции с территории Франции в 1000-875 годах до н.э. Этот поток мигрантов смешивался с популяциями на юге Британии во второй половине поздней бронзы и в результате составил около 50% генофонда на юге Британии.

Выявленная по генетике континентальная миграция средней-поздней бронзы на Британские острова согласуется с данными археологии. Период 1500-1150 до н.э. определяют как время роста культурных связей между Британией и регионами континентальной Европы, в обществах по обе стороны Ла-Манша развиваются сходные черты – в керамике, в производстве металла, в ритуальных практиках. Этот культурный обмен происходил между населением юга Великобритании и Франции. Начиная с 750 до н.э., археологические свидетельства таких контактов гораздо более ограничены.

Наконец, ученые рассматривают обнаруженную ими миграцию в контексте лингвистики. Генетические данные подтверждают гипотезу, что кельтский язык распространился в Британию из Франции в конце бронзового века. В то же время отсутствие EEF компонента средней-поздней бронзы в Шотландии может быть интерпретировано как то, что кельтский язык в этот период не охватил всю Британию; по-видимому, он сосуществовал с иными языками.

Как сказал в пресс-релизе руководитель исследования Дэвид Райх, «Данные не говорят в пользу происхождения кельтского языка в Британии, а показывают, что он пришел из Франции, причем в бронзовом веке, а не в железном. Известные кельтские языки очень похожи по своему словарю, что позволяет предположить их происхождение от крупномасштабной миграции, а в железном веке миграции были редки. Генетически данные должны побудить серьезных ученых скорректировать свои представления о появлении раннего кельтского языка в железном веке в пользу его появления в позднем бронзовом веке».

Источник: http://xn--c1acc6aafa1c.xn--p1ai/?page_id=34934&cpage=1#comment-26094

Обнаружен новый слой мышц на челюсти

Анатомия человека все еще хранит в себе несколько сюрпризов: исследователи из Базельского университета обнаружили ранее не изученный участок челюстных мышц и впервые подробно описали этот слой.

Жевательная мышца - самая заметная из челюстных мышц. Если вы положите пальцы на заднюю часть щек и сожмете зубы вместе, вы почувствуете, как мышца напрягается. В учебниках по анатомии жевательная мышца обычно описывается как состоящая из поверхностной и глубокой частей.

Теперь исследователи под руководством доктора Сильвии Мезей с кафедры биомедицины Базельского университета и профессора Йенса Кристофа Тюрпа из Университетского центра стоматологии Базеля (UZB) описали структуру жевательной мышцы как состоящую из дополнительного третьего, еще более глубокого слоя

В научном журнале Annals of Anatomy они предлагают дать этому слою название Musculus masseter pars coronidea - другими словами, короноидный отдел жевательной мышцы, поскольку вновь описанный слой мышцы прикрепляется к мыщелковому (или "короноидному") отростку нижней челюсти.

Анатомическое исследование было основано на детальном изучении зафиксированной в формалине челюстной мускулатуры, компьютерном томографическом сканировании и анализе окрашенных участков тканей умерших людей, пожертвовавших свои тела науке. Это было сделано в дополнение к данным МРТ, полученным от живого человека.

"Этот глубокий участок жевательной мышцы четко отличается от двух других слоев по своему ходу и функции", - объясняет Мезей. По ее словам, расположение мышечных волокон позволяет предположить, что этот слой участвует в стабилизации нижней челюсти. Кроме того, это единственная часть жевательной мышцы, которая может оттягивать нижнюю челюсть назад, то есть к уху.

Изучение исторических анатомических исследований и учебников показывает, что строение жевательной мышцы уже вызывало вопросы в прошлом. В предыдущем издании "Анатомии Грея" от 1995 года редакторы также описывали жевательную мышцу как состоящую из трех слоев, хотя цитируемые исследования были основаны на челюстной мускулатуре других видов и частично противоречили друг другу.

Другие отдельные исследования начала 2000-х годов также сообщали о трех слоях, но они делили поверхностный отдел жевательной мышцы на два слоя и соглашались со стандартными работами в описании более глубокого отдела.

"Учитывая эти противоречивые описания, мы хотели еще раз всесторонне изучить структуру жевательной мышцы", - говорит Тюрп. "Хотя принято считать, что анатомические исследования последних 100 лет не оставили камня на камне, наша находка напоминает открытие зоологами нового вида позвоночных".

Источник: https://www.sciencedaily.com/releases/2021/12/211220120740.htm

Данные ДНК об культуре шнуровой керамики и переход от неолита к бронзовому веку в Центральной Европе
#генетика_РА

https://youtu.be/9zL5kiBmPxM

Свечение молекул поможет бороться с нейродегенеративными и генетическими заболеваниями
#генетика_РА

Российские ученые разработали метод, который в режиме реального времени выявляет нарушения метаболизма нервных клеток, возникающие при серьезных генетических и нейродегенеративных заболеваниях, таких как синдром Дауна, болезни Альцгеймера и Паркинсона. Для этого биологи измерили свечение вещества, участвующего в метаболических процессах клеток. Сами клетки выращивали в виде шаров-сфероидов — так условия наиболее близки к природным. Разработка поможет при проверке эффективности новых лекарств и диагностике заболеваний.

Результаты исследования, поддержанного грантом Президентской программы Российского научного фонда (РНФ), опубликованы в журнале Biomedicines. Нейродегенеративные и некоторые наследственные заболевания, например синдром Дауна, вызывают многочисленные «поломки» в клетках нервной ткани, что негативно сказывается на работе головного мозга.

Одно из таких нарушений связано с тем, что митохондрии — энергетические станции клетки — начинают медленнее окислять органические вещества, из-за чего клетка получает меньше энергии.

Это может привести к неправильному развитию нейронов и снижению их активности. Поэтому для диагностики заболеваний и при тестировании лекарств, замедляющих их прогрессирование, ученые отслеживают процессы, которые протекают в митохондриях. Все существующие для этого методы основаны на введении в клетки красящих веществ, которые часто имеют токсический эффект и поэтому небезопасны для живых организмов.

Ученые из Приволжского исследовательского медицинского университета (Нижний Новгород), Первого Московского государственного медицинского университета имени И. М. Сеченова (Москва), Института биологии развития имени Н. К. Кольцова РАН (Москва), Центра высокоточного редактирования генома и генетических технологий для биомедицины Российского национального исследовательского медицинского университета имени Н. И. Пирогова (Москва), Нижегородского государственного университета имени Н. И. Лобачевского (Нижний Новгород) и Московского физико-технического института (Москва) разработали новый безопасный метод, который позволяет в режиме реального времени отслеживать изменения метаболизма нервных клеток.

Исследование проводили на сфероидах — нейральных стволовых клетках, выращенных методом висящей капли. Подход заключается в том, что питательная среда, в которой находятся клетки, свисает под действием силы тяжести с твердой поверхности, например стекла, тем самым создавая условия, наиболее близкие к организму человека. Биологи исследовали два типа нейронов: здоровые и имеющие дополнительную 21-ю хромосому, то есть с набором, характерным для синдрома Дауна.

Активность окислительных процессов в митохондриях оценивали по количеству молекул НАД(Ф)Н. Это соединение существует в клетке в двух состояниях: свободном и связанном с ферментом, который осуществляет окисление. Когда митохондрии активно функционируют и вырабатывают много энергии, большая часть НАД(Ф)Н находится в связанном состоянии. Известно, что эти молекулы флуоресцируют, то есть при возбуждении светом определенной длины волны начинают светиться. При этом свободный НАД(Ф)Н обладает более низкими характеристиками флуоресценции, чем связанный, благодаря чему состояния молекулы можно различить.

Другим признаком, по которому ученые оценивали метаболические процессы в нейронах, была кислотность среды (рН). В норме ее значение близко к нейтральному (7,0), а если в клетке окислительно-восстановительные реакции протекают с нарушениями, этот показатель изменяется в меньшую (кислую) или большую (щелочную) сторону. Значения рН биологи определяли, измеряя уровень флуоресценции встроенного в нервные клетки белка, чувствительного к кислотности цитоплазмы. Его флуоресценция, как и у НАД(Ф)Н, изменяется в зависимости от условий.

Флуоресценцию НАД(Ф)Н и белка-детектора ученые вызывали под микроскопом лазерным лучом. На этом же приборе улавливали интенсивность ответного свечения. Такой метод позволил определить, что в нейральных стволовых клетках с дополнительной хромосомой НАД(Ф)Н находится преимущественно в свободном состоянии, что свидетельствует о том, что окислительные реакции в митохондриях нарушаются, а значит, клетки не получают необходимого количества энергии. Кроме того, оказалось, что в цитоплазме более высокие значения рН, то есть слабощелочная среда, которая также указывает на нарушение метаболизма.

«С помощью сфероидов — модели, максимально приближенной к условиям in vivo, — мы предложили простой, высокочувствительный и неинвазивный метод, который позволяет оценить метаболизм нервных клеток в режиме реального времени. Он поможет при разработке новых подходов к лечению генетических и нейродегенеративных заболеваний, а также оценке эффективности различных лекарств», — рассказала лидер проекта

Источник: https://naked-science.ru/article/column/svechenie-molekul-pomozhet-borotsya

Выдвинута гипотеза, что этот генетический пласт восходит к ильменским словенам, которые в свою очередь сохранили наследие местного дославянского населения, генетически более близкого востоку (волжским и пермским финно-язычным группам), чем западу (прибалтийским финно-язычным группам).

С целью реконструировать генетическую историю Новгородчины специалисты из Медико-генетического научного центра и Института общей генетики РАН изучили генофонд населения Новгородской области по подробной полногеномной панели. Результаты исследования, проведенного под руководством профессора РАН О.П.Балановского и профессора Е.В.Балановской, опубликованы в журнале «Вестник Новгородского государственного университета».

Чтобы проследить генетическую историю популяции по современной ДНК, очень важно правильно собрать выборку образцов. Выборка новгородского населения собиралась в тех деревнях и селах трех районов Новгородской области, в которых можно надеяться на сохранение генофонда населения исторической Новгородчины. В соответствии с критериями популяционной генетики биологические образцы брали только у тех людей, которые по всем четырем линиям родства происходят из данной местности: у каждого из них оба деда и обе бабушки родились в этих же районах Новгородской области. Ранее той же научной группой эти же популяции были изучены по одной из наиболее информативных генетических систем — Y-хромосоме. При этом было показано, что генофонд современной популяции новгородцев хранит генетическую память о древнем населении Новгородчины. Она отражена в двух аспектах: а) сходство с генофондом того региона Псковской области (Порхов), который входил в состав древнего Новгорода; б) различия между разными популяциями новгородцев оказались связаны с особенностями расселения славян вдоль рек и сохранением следов дославянского генофонда в междуречье. Интересно, что генофонд Новгорода отличается и от южных, и – что стало неожиданностью – от северных русских популяций, находится как бы «между севером и югом».

В данной работе проведен детальный анализ новгородского генофонда уже не по Y-хромосоме, а по наиболее обширной из ныне существующих полногеномных панелей, включающей аутосомные ДНК маркеры со всех хромосом генома.

В выборку новгородцев вошли 15 образцов из трех популяций северо-востока Новгородской области. Популяция №1 «Любытино» расположена на слиянии рек Белой и Мсты — судоходной реки, связывающей с Балтикой, которая служила важным военным и торговым путем. Популяция №2 «Кабожа» расположена на притоке Мологи и через Волгу связана с Каспийским бассейном. Популяция №3 «Анциферово» находится между популяциями «Любытино» и «Кабожа». Для ландшафта, в котором проживают популяции «Любытино» и «Кабожа» характерны группы длинных курганов и отдельные сопки – те и другие являются маркерами разных археологических культур. В месте проживания популяции «Анциферово» вместо крупных рек расположено множество озер, а в ландшафте отсутствуют длинные курганы и сопки.

Кроме того обследовали выборку из Нижегородской области, в нее вошли восемь человек, предки которых, согласно их генеалогии, происходят из средневекового Новгорода. Для сравнения привлечены также образцы из 20 русских популяций (251 геном) и популяций 20 других народов (442 генома) европейской части России и Урала. Суммарно в анализ вошли 716 геномов из 42 популяций. Генотипирование полногеномной панели SNP маркеров выполнено с помощью биочипа Infinium OmniExome BeadChip Kit (Illumina, США) на приборе iScan (Illumina, США).

Данные полногеномного генотипирования коренного населения Новгородской области проанализировали методом ADMIXTURE совместно с другими популяциями Восточно-Европейской равнины и Урала. Для каждого из 716 геномов из 22 русских популяций и 20 популяций других этносов (от саамов и карел на западе до обских угров на востоке) анализ ADMIXTURE провели 14 раз, последовательно задавая число «предковых компонент» от k = 2 до k = 15. Анализ подтвердил, что при многих k выявляется компонента, достигающая максимума в новгородской популяции и редкая в большинстве других групп населения.

В частности, при восьми предковых компонентах (k = 8) одна из них (8k_5k) достигает максимальных значений именно у новгородцев, составляя почти весь их генофонд (91%). Та же картина повторяется при увеличении числа компонент до 14 (компонента 14k_6k). Результаты анализа картографировали. Приведенные ниже карты отражают распространение этой «новгородской» предковой компоненты в популяциях при k = 8 и k = 14. Высокие частоты обозначены красно-коричневыми тонами, низкие частоты – зелеными тонами.

Оказалось, что «новгородская» компонента составляет две трети (67%) генофонда тех нижегородцев, генеалогии которых предположительно ведут к Новгороду Великому. На индивидуальном уровне у двоих нижегородцев эта компонента вообще отсутствует, у одного при k = 8 составляет треть генома (38%), зато у остальных пяти эта компонента достигает 99%. Анализ на уровне k = 14 показал, в какой степени эти пять нижегородцев унаследовали генетический пласт древнего Новгорода: трое по всем линиям родства восходят к Новгороду Великому (100% генома), один — по 81% линиям родства, а еще один — наполовину (51%).

Во всех остальных русских популяциях при k = 8 «новгородская» компонента составляет в среднем треть генофонда (34%). Исключение составила ярославская популяция, в генофонде которой «новгородская» предковая компонента почти столь же велика (90%), как и в новгородской.

При переходе на большее число предковых компонент (k = 14) средний вклад «новгородской» предковой компоненты в русские генофонды резко снижается с 34% до 5%. Помимо новгородской он остается в трех популяциях: Ленского района Архангельской области, Кашинского района Тверской области, Михайловского и Спасского районов Рязанской области. В Ленском районе Архангельской области все обследованные индивиды, кроме одного, несут «новгородскую» предковую компоненту (в среднем — 50% генома). Это говорит о неслучайном сходстве этой популяции с новгородской, указывая или на массовую миграцию, или же на древний, общий с населением Новгородчины генетический пласт. В Кашинском районе Тверской области, напротив, «новгородская» предковая компонента обнаружена лишь у трех человек, но составляет 80-100% их геномов, это указывает на включение в популяцию лишь отдельных мигрантов из новгородских земель. Аналогичная небольшая миграция фиксируется в Рязанской области: в двух случаях — 100% «новгородской» компоненты, в одном — 50%. Таким образом, только в Ленском районе Архангельской области обнаружен массовый генетический новгородский след, хотя и север Тверской области, Рязанская и Нижегородская области вовлечены в сферу влияния новгородско-ярославского генофонда (рис.1 и 2). Происхождение этого генетического пласта можно объяснять, как минимум, тремя гипотезами: генетическим влиянием Новгородчины, генетическим наследием ильменских словен и более древним генетическим следом дославянского населения.

Чтобы проверить эти гипотезы, авторы используют карты еще двух предковых компонент. Одна из них (рис.3, условно «поморская») наиболее характерна для северных русских популяций Архангельской области. Она убедительно демонстрирует, что Русский Север генетически отличен от Новгородчины, хотя исторически он очень тесно с ней связан. Таким образом, карта на рис.3 ставит под сомнение первую гипотезу.

Гипотезу влияния ильменских словен проверить сложно, поскольку по их генофонду отсутствуют данные древней ДНК. Однако против этой гипотезы — несовпадение ареала «новгородской» компоненты с ареалом расселения словен. Рассматривая третью гипотезу, авторы отмечают, что наиболее вероятным кандидатом на роль дославянского субстрата для новгородско-ярославского круга популяций может быть меря — племена, относящиеся к западным финно-угорским группам. Условно «карельская» карта отражает генетические связи с финноязычным населением северо-запада России и противоречит третьей гипотезе проявления дославянского финноязычного населения в обнаруженной «новгородской» предковой компоненте, если связывать это дославянское население с народами прибалтийско-финской ветви.

Далее исследователи обращаются к данным по генофонду других народов, чтобы посмотреть, какие из них проявили сходство с «новгородской» предковой компонентой. Из всех обследованных народов европейской части России наиболее значительный след «новгородской» предковой компоненты обнаружен у коми-пермяков — в 80% изученных геномов она составляет в среднем 20%. Таким образом, из всех современных народов европейской части России и Урала именно коми-пермяки оказываются наиболее близки к генетической общности новгородской и ярославской популяций.

В итоге, авторы выдвинули гипотезу, что древний генетический пласт Новгородчины восходит к генофонду ильменских словен, который, в свою очередь, унаследовал многие генетические черты местного дославянского населения, генетический портрет которого более тяготеет к востоку (волжским и пермским финно-язычным группам), чем к западу (прибалтийским финно-язычным группам).

источник:http://xn--c1acc6aafa1c.xn--p1ai/?page_id=34762&cpage=3#comment-26092