И знаете, что? Никто не выиграет от нового миропорядка, который строжайше запрещает хотеть чего-то более значительного и глубокого и ликвидирует любые обязательства. От этого многое потеряют и мужчины тоже. Потому что близость и стабильность — это не только женская, но общечеловеческая потребность.

Источник:https://inosmi.ru/20201022/248375323.html

Дело в том, что печенеги были степными кочевниками и, как все народы такого типа в ту эпоху, испытывали естественную тягу к грабежу оседлых земледельцев. И не по причине своей испорченности: просто тогда не считалось предосудительным напасть на того, кто слабее в военном отношении, чтобы отнять у него что-то ценное. Походы того же Святослава на славянские племена точно также часто не имели никакой иной причины.

Да и сами печенеги попали в Европу в IX веке, как считается, из-за того, что родственные им кочевые тюркские племена, огузы, захотели лишить печенегов самого ценного — земель, на которых они обитали. Это было не так сложно. Собственно, само слово «печенеги» — это их искаженное самоназвание «беджене», а Беджене — один из родов огузов. Один из множества родов огузов не мог противостоять сразу всем остальным — поэтому пришлось устремиться на запад.

Попав в междуречье Волги и1 Днестра в конце IX — начале X века, печенежские властители вытеснили оттуда еще кочевавших там мадьяр, и те бежали на запад, где осели и сформировали государство Венгрию. Но не все их противники оказались такими же легкими.

Хотя «Повесть временных лет» и не сообщает, как шли войны Игоря с новым народом в 920 году, но фиксирует: «В год 6452 (944). Игорь же собрал воинов многих: варягов, русь, и полян, и словен, и кривичей, и тиверцев, – и нанял печенегов, и заложников у них взял, – и пошел на греков в ладьях и на конях, стремясь отомстить». Как мы видим, печенеги предпочли наняться к Игорю, а не воевать с ним — это тем более очевидно, что о походах этого народа на Русь в летописях долго ничего нет.

Тем не менее, Игорь, мягко говоря, не слишком им доверял: далеко не от каждого народа-наемника требуют заложников, то есть лиц, которые будут убиты, если нанятые воины печенегов вдруг изменят русскому князю.

Правда, после смерти Игоря ситуация явно меняется. «Повесть…» сообщает: «В год 6476 (968). Пришли впервые печенеги на Русскую землю». Они осадили Киев «силою великой: было их бесчисленное множество вокруг города, и нельзя было ни выйти из города, ни вести послать, и изнемогали люди от голода и жажды». В тот раз все закончилось не так плохо: Святослав с войском вернулся из похода и печенеги отошли.

Но всего через четыре года они, получив информацию, что Святослав возвращается в Киев после взятия дани с византийского императора, напали на него на днепровских порогах и убили (с частью дружины). «Повесть…» добавляет, что Куря, хан печенегов, сделал «чашу из черепа [Святослава], оковав его».

Долгое время к этом свидетельству относились с сомнением, считая его легендарным. Однако на деле в нем нет ничего необычного: традиция эта довольно древняя у тюрок, и обычно так поступают с черепами тех врагов, кто производил впечатление на победителя. Святослав, успевший за 28 лет своей жизни уничтожить Хазарский каганат, крупнейшую державу региона, и нанести серию поражений Византии, вполне соответствовал таким требованиям.

Судя по всему, печенегов в ту пору вполне устраивали такие «мелкие» операции против Руси. Дело в том, что они получали от них двойную выгоду. С одной стороны, они могли отнять трофеи у русских, возвращающихся из далеких земель, или разграбить русские деревни, пока киевский князь воевал в условной Византии.

С другой стороны, печенегам за этот грабеж активно платили византийские императоры. Один из них в «Трактате об управлении империей» так и наставлял своих потомков:

«Пока василевс ромеев находится в мире с пачинакитами [печенегами], ни росы, ни турки не могут нападать на державу ромеев… а также не могут требовать у ромеев за мир великих и чрезмерных денег и вещей, опасаясь, что василевс употребит силу этого народа против них, когда они выступят на ромеев. Пачинакиты, связанные дружбой с василевсом и побуждаемые его грамотами и дарами, могут легко нападать на землю росов и турок, уводить в рабство их жён и детей и разорять их землю».

Понятно, что при щедрой оплате печенежского беспредела богатейшей империей региона им и смысла не было особенно рисковать, вступая в бои с большими русскими армиями: они уходили в степь с рабами сразу после ударов, не дожидаясь, пока князья успеют отмобилизовать славянских земледельцев в пешее ополчение.

Однако и такие мелкие набеги со временем участились и стали большой проблемой Руси. Как минимум с 988 году сын Святослава князь Владимир с редкими паузами воевал с печенегами.

Масштаб этих войн был таков, что их следы и сегодня можно увидеть невооруженным глазом: для борьбы с ними было построено множество приграничных крепостей, которые сегодня стали городами. Между крепостями шли валы, которые немецкие источники приписывают Владимиру. Впрочем, более вероятно, что сами валы — сегодня они известны как «Змиевы» — появились даже ранее. Общая их протяженность — сотни километров.

Пиком печенежского «натиска» на Русь были походы Святополка Окаянного на Киев в 1017 и 1019 годах. Оставшись без русской компоненты своей армии, Святополк решил бороться с Ярославом с помощью печенегов, которые любили поддерживать русских в их междоусобицах, тем более, что все это позволяло пограбить, а самостоятельных успехов во взятии заметных русских городов этот кочевой народ не имел

Но и в этот раз удача им не улыбнулась. В 1017 году печенегов отбили от Киева. А в поход 1019 года, когда «В год 6527 (1019). Пришел Святополк с печенегами в силе грозной», битва вообще была сорвана благодаря весьма необычным диверсионным действиям двенадцати предприимчивых скандинавских наемников киевского князя. Они крайне необычным образом расправились со Святополком, а печенеги, оставшись без него, разбежались, поскольку возможность поставить своего союзника на Киевский престол исчезла.

Несмотря на то, что в 1019 году диверсанты сорвали большое сражение, Ярославу все же удалось сразиться с печенегами и на поле боя. В 1036 году он отразил их последний набег, разгромив под Киевом. После этого печенеги буквально брызнули во все стороны — часть бежала к венграм, основная же в Болгарию и в Византию. Как иронически описывает их судьбу «Повесть… »: «а остаток их бегает где-то и до сего дня». Вообще же, обитателям этого «где-то» было совсем несмешно: Византия потратила десятки лет, чтобы ценой большой крови наконец уничтожить печенегов.

Источник: https://naked-science.ru/article/history/pechenegi-i-polovtsy

Чем больше стресса, тем чаще играют ревуны
#разум_животных_РА #социобиология_РА

Коллектив ученых из Испании, Бразилии и Великобритании наблюдал за семейными группами обезьян-ревунов, чтобы оценить, как их игровое поведение меняется по мере взросления. Исследователи выяснили, что взрослые животные начинают чаще играть, когда сталкиваются с конкуренцией за ограниченные пищевые ресурсы. Вероятно, это позволяет им поддерживать социальные связи внутри группы и избегать конфликтов. Результаты работы опубликованы в журнале Animal Behaviour.

Ревуны населяют леса Центральной и Южной Америки. Они живут семейными группами и практически не спускаются с деревьев, питаясь листьями и фруктами. Ученые наблюдали за семью группами колумбийских ревунов двух подвидов (Alouatta palliata mexicana и Alouatta palliata palliata), живущих в тропических лесах Мексики и Коста-Рики.

Авторы исследования оценивали время, которое взрослые животные тратили на игру друг с другом и более молодыми соплеменниками.

Игра — достаточно энергозатратное занятие для ревунов, которые, как правило, малоактивны в то время, когда не заняты поисками пропитания. Анализируя полученные данные, ученые выявили ожидаемую взаимосвязь между частотой игры и числом потенциальных партнеров по играм, которое увеличивалось вместе с размером группы. Однако частота игры оказалась связана и с пищей ревунов: они играли чаще, когда ели фрукты. Основу рациона этих обезьян составляют листья, а фрукты — более редкий и энергетически ценный ресурс, за который приходится конкурировать.

Можно было предположить, что во время питания фруктами обезьяны получали больше энергии, которую могли тратить на игру. Но в этом случае взрослые особи одинаково часто играли бы со всеми членами группы. Между тем наблюдения показали, что взрослые предпочитали играть с ровесниками. Вероятно, ревуны использовали игру, чтобы избежать конфликтов, поэтому не так охотно играли с молодыми обезьянами, которые не могли конкурировать с ними за пищу. Кроме того, самки играли чаще, чем самцы: это может быть связано с тем, что они были уязвимее в условиях пищевой конкуренции.

В группе ревунов нет постоянной социальной иерархии, которая позволяла бы им эффективно решать конфликты. Кроме того, они не занимаются грумингом — когда одна обезьяна перебирает шерсть другой, вынимая из нее мусор и паразитов. Многие приматы путем груминга укрепляют социальные связи внутри группы. Вероятно, вместо этого ревуны используют игру, которая позволяет снизить уровень напряжения в условиях конкуренции за ограниченные ресурсы.

Источник: https://naked-science.ru/article/biology/obezyany-revuny-igrayut

Ученые почти закончили секвенирование ДНК человека
#генетика_РА

Биологи определили последовательности последних процентов генома человека, которые до сих пор полностью секвенировать не удавалось.

Международный консорциум T2T объявил об успешном завершении работы. Двадцать лет спустя после того, как была определена последовательность генома человека, ученые разобрались с оставшимися участками — примерно восемью процентами, секвенировать которые было сложнее всего. Об этом сообщается в пресс-релизе американского Национального института здоровья (NIH); статья о работе опубликована в журнале Science.

Геном человека был практически полностью определен еще в 2003 году, в рамках глобального исследования Human Genome Project.

Для того времени задача была грандиозной, и в ее решении участвовали сотни исследователей из разных вузов и стран. Они успешно секвенировали около 92 процентов ДНК — гены и участки между ними, которые составляют эухроматин. В клетках эухроматин активно работает, поэтому остается «расплетенным» и скручивается в более компактную форму лишь для деления.

В отличие от него, гетерохроматин постоянно сохраняет компактную форму и не кодирует белков. Он выполняет прежде всего вспомогательные функции, поддерживая структуру и целостность хромосом, обеспечивая их взаимодействие с белками и тому подобное. Гетерохроматин расположен, например, в центромерах — участках, в которых пара сестринских хромосом соединяется, образуя узнаваемую букву «Х», — и в теломерах, концевых участках хромосом. Эта ДНК отличается наличием длинных повторяющихся последовательностей, определение которых составляет большую проблему.

Напомним, для секвенирования нить ДНК нужно разрезать на множество фрагментов, затем определить последовательность нуклеотидов каждого из них и, наконец, соединить полученные коды в правильном исходном порядке. Но если код представляет собой сотни неотличимых друг от друга коротких повторов, такая работа становится практически невозможной. Именно поэтому участникам Human Genome Project пришлось пропустить эту небольшую часть генома — благо для задач науки и медицины он играет далеко не главную роль.

Однако полное понимание устройства генома требует как минимум полной последовательности, а со временем и технологии секвенирования сделали большой шаг вперед. Поэтому несколько лет назад начал работу новый консорциум Telomere to Telomere (T2T), поставив перед собой задачу разобраться с участками гетерохроматина. В 2021 году его участники представили «черновой» результат, а теперь — окончательный, охвативший недостающие восемь процентов генома.

Для этого биологам пришлось пойти на небольшую хитрость, используя для секвенирования ДНК из клеточной линии с наследственным нарушением, в результате которого они несут две идентичные копии каждой хромосомы (вместо одной материнской и одной отцовской). Поэтому консорциум T2T не завершил свою работу: как минимум его участникам еще предстоит секвенировать гетерохроматин на непарной Y-хромосоме.

Значение этой работы не стоит недооценивать. В прошлом многие участки гетерохроматина действительно считались «мусорной» ДНК, скопившейся за миллиарды лет эволюции и не играющей никакой роли в жизни человеческого организма. Сегодня же ученые понимают, что и эти фрагменты выполняют важные функции, не только структурные, но и, например, регуляторные, контролируя активность генов эухроматина. Многие тяжелые заболевания связаны с нарушением работы именно гетерохрома.

Источник: https://naked-science.ru/article/biology/uchenye-pochti-zakonchili-sekvenirovanie

История формирования европейских народов
#история_РА

Данный текст является фрагментом из текста про русскую нацию (https://tttttt.me/rusquad/1971). Сегодня же рассмотрим именно принцип формирования европейских народов и наций.

Социология давно изучает нацию как важный фактор в понимании натуры человека. Это привело к трём основным концепциям нации, каждая из которых вступает в жесткую конфронтацию с другой: примордиализм, конструктивизм и инструментализм. Нам придётся разобраться в каждой из трёх, чтобы понять, как в дальнейшем тексте рассматривать нацию.

Примордиализм рассматривает этнические общности как естественно сложившиеся группы на основании «общей крови». У этого подхода много сторонников среди правых интеллектуалов и философов, хотя в последнее время в социальных науках этот концепт нации не очень популярен в силу его неполиткорректности. В нашем случае, подобная теория говорит нам о том, что русским можно только родиться.

Это автоматом вычёркивает из русских многих исторических персонажей, например, героя Отечественной войны 1812 года – немца Барклай-де-Толли. Более того — подобный концепт работает против признания за русских европейцев, которые родились в России и прожили в ней всю свою жизнь, имея лишь русских знакомых, но не являясь русскими по происхождению. Несмотря на то, что логика в этой концепции присутствует, до конца её мы не можем принять. Может быть, другие концепции предлагают более интересную альтернативу?

Конструктивизм рассматривает нацию или этническую общность как социальный конструкт, который существует только благодаря общей культуре и гражданскому самосознанию. Этой концепции противоречат не только этически-исторические факты («Багратион за вас воевал, а вы его из русских выписываете, сволочи!») как было с предыдущей, но и генетическо-антропологические исследования. Возьмите машину времени и отправьтесь примерно в 2500 лет до нашей эры, чтобы объяснить представителю шнуровой керамики, что его племя – это социальный конструкт. В лучшем случае вы сразу получите боевым топором между ушей, а в худшем — он сначала приведёт своих товарищей, чтобы посмеяться с безумного иноземца. То, как выглядит в среднем представитель того или иного европейского народа, тот набор гаплогрупп, которые передавались в его роду из поколения в поколение, говорит об устойчивости этнических единиц, не свойственной для социальных конструктов. Так, может быть, инструментализм будет ближе к правде?

А вот и нет. Инструменталисты лишь рассматривают этнос как инструмент в достижении целей по социальному взаимодействию. Это буквально основа той диалектики либералов с «Эха Москвы», которые на одном эфире доказывали, что никаких русских не существует, а на другом утверждали, что русские – это не тот народ, который может жить с европейскими стандартами качества. Концепция «самоидентификация русским как инструмент для получения алкоголизма и успехов в коррупции» звучит как интересная тема для любителя террористов из «Азова» Невзорова, но не подходит для адекватных людей здравых взглядов. Поэтому инструментализм рассматривать в нашем тексте мы не будем.

Но если и примордиализм с конструктивизмом имеют достаточно противоречий, чтобы мы не могли выбрать их для нашего повествования, то, может, самим попытаться найти некую «золотую середину» между этими двумя подходами? Для этого нам придётся изучить то, как формировались европейские народы.

Начнём наше наблюдение с Великого переселения народов, когда был заложен фундамент современной Европы. Германцы, кельты и славяне сражались друг с другом, сражались с Римской империей, сражались с восточными кочевниками чтобы закрепиться на лучших территориях в период климатических изменений и движения орд гуннов с Востока. Благодаря военным завоеваниям варваров начался этногенез известных нам европейских народов.

У немцев он был относительно простым, ибо это преимущественно потомки германских племен, хотя существуют гипотезы о влиянии представителей других культур, включая даже гуннов. Получается, что этнические немцы появились благодаря древнегерманской кровной общности, которая смогла захватить земли в Западной и Центральной Европе, а уже потом интегрировать небольшие инородные племена. Чуть более сложным был этногенез англичан, в рамках которого племена кельтов и римские колонисты были сначала захвачены германскими племенами англами и саксами. Они сначала заняли доминирующее положение на острове, ассимилируя или выдавливая со своих территорий тех кельтов, которых не смогли подчинить, потом оказались под влиянием скандинавских захватчиков, которые временами добивались достаточно крупных успехов в закреплении на острове, а потом были захвачены нормандским герцогом Вильгельмом Завоевателем. Однако, герцог и его дружина лишь покорили народ политически, без каких-то массовых народных переселений.

Нормандская знать очень сильно повлияет на культуру английской аристократии, что хорошо показано в романе Вальтера Скотта «Айвенго», однако, на костяк народа, который сформировался из германцев и кельтов, она влиять не будет. Впоследствии эта связь станет такой тесной, что другие кельтские племена на острове будут восприниматься как инородные и вражеские элементы. Мы снова видим, как народ формируется вокруг некого кровного родства, однако, в этот раз мы можем также наблюдать, как может происходить и культурное влияние, которое «спускалось» на народ со стороны нормандской знати.

История формирования французского этноса напоминает английский вариант, только в более прямой последовательности: здесь племена германцев франков смогли покорить кельтские и романские народы, положив начало народу прекрасного вина и багетов. Рассматривать здесь формирование итальянцев или испанцев мы не будем, так как это настоящий исторический винегрет, берущий своё начало ещё в античность. Однако, общий принцип ясен: в генезисе каждого европейского народа лежит именно кровное родство, которое позволяло древним людям отличать своих и чужих, достигая цели по завоеванию чужих земель и покорению других народов.

Но это было лишь началом истории формирования этих народов. Дальше, благодаря новому типу экономического устройства общества, начинались новые экономические связи, начиналась трансформация варварской культуры под влиянием христианизации. С одной стороны — христианство уничтожило часть самобытности этих племён, приведя их к некому культурному нормативу, но с другой стороны оно открыло доступ к мировым знаниям, которые в средневековье сохранялись только благодаря деятельности церкви. Да и нельзя сказать, что христианство принесло такой уж жёсткий универсализм: мы ведь можем говорить о серьёзных различиях культур, скажем, немцев и французов?

Важно отметить, что в развитии культуры большую роль сыграло как раз то этническое ядро, вокруг которого формировался народ. Существует множество литературы о наследуемости интеллектуальных способностей у разных рас и народов, например, коэффициента IQ ( советую ознакомиться с книжкой «Ричарда Линна «Расы, народы, интеллект»). Да, высокий уровень IQ не гарантирует какой-то уровень эрудированности и образованности, что мы часто воспринимаем как признаки «умного человека». Однако, он коррелирует с определённым вычислительным потенциалом. А теперь представьте, что условные немцы формируют свою культуру и обычаи, обладая определённым типом темперамента, определённым набором когнитивных способностей для соблюдения всех переменных культуры этого общества. Можно ли интегрировать в их общество людей, слишком далеких от них в генетическом плане — скажем, турков? История показывает, что за долгую эмиграцию представители восточных народов так и не могут ассимилироваться в ряды немцев. И не смогут, ведь это противоречит их культуре. А другие народы, которые были ближе к ним к генетически (даже евреи-ашкенази) зачастую вполне себе интегрировались в ряды немцев, могли добиваться успехов на поприще развития культуры.

Подобные явления, которые пришлись на конец 18-го – начало 19-го века, можно охарактеризовать как процесс формирования наций. Народы («этносы» в нашем понимании) к тому моменту создавали такую культуру, которая позволяла включать в ореол своего влияния представителей других народов, проживающих в малом количестве на их территории. Этому, конечно, способствовали экономические и социальные процессы, но мы их опустим в рамках нашего повествования. Главное для нас — разобраться в самой сути понятия «нация»: это культурно-политическое объединение людей, которое строится вокруг этнического костяка. Немецкая нация строилась вокруг этнических немцев, но могла включать и другие народы: тот же Ницше очень гордился своими польскими корнями. Нация Великобритании проходила через более сложные процессы, однако, в её случае можно сказать, что народы, проживающие на территории Британии, формировались вокруг английской культуры.

И несмотря на то, что чуть ли не большая часть известных деятелей культуры Великобритании и не англичане вовсе (Вальтер Скотт, Оскар Уайльд и т.д.) — все они находились в рамках английского логоса. А вот в Австрийской империи, которая позже стала Австро-Венгрией, нации так и не получилось создать: немцев не было достаточно много, чтобы навязать свою культуру другим народам империи. Не было сильного этнического костяка, который смог бы заставить венгров, чехов, словаков, поляков, сербов думать и говорить на немецком. Получается, что и этнический фактор важен для формирования нации, и культурный, который позволяет интегрировать близкие народы в свой состав. Таким образом мы разобрались, как формируются европейские нации.

Источник: t.me/rusquad