#Самозанятость

Самозанятые продолжают набирать вес в экономике: налоговая служба не фиксирует массовых случаев подмены трудовых отношений, что говорит о зрелости этого режима. С момента его введения число зарегистрированных самозанятых в России превысило 10 млн человек, а их совокупные доходы достигли 2 трлн рублей. Это уже не просто инструмент налогового учета, а значимый сегмент рынка, изменяющий структуру занятости.

Рост числа самозанятых влияет на экономику сразу по нескольким направлениям. Во-первых, он упрощает доступ к легальной работе для тех, кто ранее находился в теневом секторе. Во-вторых, снижает административную нагрузку на бизнес, позволяя компаниям гибко привлекать специалистов. В-третьих, способствует росту налоговых поступлений: фиксированная ставка 4–6% оказывается выгодной и для бюджета, и для граждан.

Но несмотря на позитивные сигналы, самозанятость по-прежнему вызывает дискуссии. Одни эксперты говорят о рисках ухода работодателей от налогов за счет перевода персонала в этот статус, другие отмечают, что модель самозанятости может стать альтернативой жесткому регулированию рынка труда. Вопрос в том, как государство будет балансировать между сохранением гибкости и контролем за налоговой дисциплиной.

#Прогноз

Рост доли самозанятых в России — сценарии и ожидания

Рост сегмента самозанятых в России в 2025–2026 гг. становится не временным адаптационным решением, а устойчивым трендом, трансформирующим рынок труда, структуру занятости и модель налогообложения. Расширение этой категории влияет не только на показатели занятости, но и на поведенческую экономику, финансовую устойчивость регионов и социальные обязательства государства.

Основными факторами, формирующими эту траекторию, выступают:

Цифровизация труда – рост платформенной занятости, развитие удалёнки и фриланс-моделей создают спрос на гибкие форматы без фиксированного найма. Особенно быстро самозанятость растёт в крупных городах и среди молодого населения.

Фискальная и институциональная среда – низкая налоговая нагрузка на самозанятых и упрощённая регистрация делают эту модель более привлекательной по сравнению с ИП и традиционным трудовым контрактом. При этом отсутствуют обязательства по пенсионным и страховым отчислениям, что создаёт долгосрочные фискальные риски.

Поведенческая переориентация – международная экономическая нестабильность усиливают мотивацию к самостоятельному управлению доходами, снижению зависимости от работодателя и персональному финансовому контролю.

Сложившиеся тренды указывают на дальнейший рост доли самозанятых в структуре рабочей силы. При сохранении текущей траектории занятости потребуется институциональная адаптация — от налогового и пенсионного дизайна до социальной защиты. Основной вызов — не легализация самозанятости как явления, а её интеграция в макроэкономическую систему без подрыва фискального и социального баланса.

#Самозанятость #Рынок_труда

7 миллионов «невидимых» самозанятых: что стоит за цифрой без дохода

Половина зарегистрированных самозанятых в России — более 7 миллионов человек — не демонстрируют зафиксированного дохода. Это не просто аномалия в учёте, а симптом глубинной деформации структуры занятости. Формальный рост охвата сопровождается отсутствием экономического наполнения. Такая конструкция становится следствием управленческих механизмов адаптации: статус оформляется, чтобы снизить давление на показатели безработицы, но реальная вовлечённость в экономику остаётся вне поля статистики.

За последние годы самозанятость стала удобным инструментом для гибкого встраивания в рынок труда: от водителей и репетиторов до программистов и специалистов на фрилансе. Однако реестр растёт быстрее, чем формируются устойчивые бизнес-модели. Это приводит к ситуации, когда статус зафиксирован, а экономическое содержание — нет.

В ряде регионов службы занятости стали использовать регистрацию самозанятых как мягкий механизм социализации — альтернатива постановке на учёт по безработице. Это снижает давление на показатели, создаёт формальный охват, но не всегда даёт экономический результат. В итоге государственная статистика фиксирует занятость, но не всегда может отразить реальную вовлечённость в экономику.

Такая картина требует корректной интерпретации. Необязательно речь идёт о фикции — скорее, о системе в поиске равновесия. Ключевая задача на этом этапе — не пересматривать модель, а научиться различать статус и активность, учитывать динамику вовлечения и обновить подход к оценке качества занятости.

Рынок труда стал более гибким, но и более фрагментированным. Задача аналитики — удерживать это понимание в балансе между цифрой и реальностью.

#Бизнес #Самозанятость

Государственный банк ВТБ представил данные, согласно которым основным драйвером роста самозанятости в России стали миллениалы — поколение Y, родившееся в 1981–1996 гг. За ними следует уже и поколение Alpha, что означает не просто демографическую широту охвата, а начало долгосрочного тренда в сторону индивидуализированной занятости.

В первом квартале 2025 года объём переводов от малого и среднего бизнеса самозанятым через сервис ВТБ вырос в 2,5 раза — до 2,3 млрд рублей. Это около 36 000 операций, демонстрирующих быстрый рост трансакционной активности в секторе. Прогноз ВТБ — 20 млн самозанятых к 2026 году — свидетельствует о масштабируемом вкладе в экономику и бюджет.

Самозанятые формируют цифровой слой экономики: децентрализованный, гибкий, с низким порогом входа и высоким потенциалом налоговой отдачи. В условиях демографических ограничений и макроэкономических сдвигов такой формат занятости — важный резерв внутренней устойчивости. Особенно в регионах, где он снижает давление на инфраструктуру и стимулирует локальное предпринимательство.

Главный вызов — адаптация институтов и нормативной базы к новой структуре рынка труда. Прозрачность расчётов, налоговая интеграция, цифровые платформы и доступ к кредитным сервисам для самозанятых — ключевые условия для превращения этого сегмента в точку устойчивого роста.

#Самозанятость

Переоценка режима самозанятости в России переходит из фазы наблюдения в активную регуляцию. Президент поручил до 1 ноября проанализировать случаи злоупотреблений, когда бизнес переводил штатных сотрудников в статус самозанятых для ухода от НДФЛ и социальных взносов. По официальным данным, из 13,5 млн зарегистрированных самозанятых, более 6,7 млн — без какого-либо задекларированного дохода.

Изначально модель самозанятости запускалась как стимул для легализации микроуслуг — от репетиторства до аренды. Льготная ставка 4–6%, отсутствие взносов в фонды и простая регистрация сделали формат массовым: с 2019 года число участников выросло почти в 30 раз. Однако к 2024 году самозанятые стали использоваться и в корпоративных схемах оптимизации налогов.

По оценке Счётной палаты, в 2023 году объём упущенных налогов из-за замещения трудовых контрактов на договоры с самозанятыми составил до 170 млрд рублей. Комитет Госдумы по бюджету предложил установить «страховые взносы по факту», даже при отсутствии работодателя — что в корне меняет прежнюю логику.

Текущее давление на ИП и самозанятых (включая блокировки счетов и массовые проверки) — симптом грядущей фискальной перестройки. Это попытка сбалансировать дефицит внебюджетных фондов, в том числе на фоне роста социальных обязательств. Фискализация, как и в других секторах, будет усиливаться — пока в мягкой форме, но с ясным вектором.