"Финиковый Компот", неизданное:

12 лет назад мы делали номер про философское осмысление лени. Его можно посмотреть вот тут. У нас тогда было странное мнение, что взрослый, серьезный мыслитель должен был за свою карьеру подумать о всех или почти всех вещах, а значит по любому поводу может что-то сказать. И еще мы уже тогда считали, что Дэвид Чалмерс — это самый интересный для нас из живущих философов. И мы написали Дэвиду такой вопрос:

ФК: Что вы, как философ, можете сказать о лени и ее сущности?

И через два дня получили такой ответ:

Д.Ч.: извините, понятия не имею! с наилучшими пожеланиями, дэвид Чалмерс.

(27 окт 2012)

Потом, в 2014-ом году мы уже познакомились с Чалмерсом лично, а в 2016 году сделали нормальное интервью с Дэвидом, оно тут.

Вышла статья нашего коллеги Николая Мкртчяна о философии сознания Роберта Нозика.

Аннотация: Статья посвящена реконструкции теории сознания Роберта Нозика. Описывается функция сознания в его изложении. Анализируется, как сознание связано с данными. Реконструируется предложенная им теория феноменального сознания. Очерчивается круг уязвимых мест теории Нозика, а также определяются ее проблемные точки.

О бедах с соцфилом

У нас на философском фронте особенно отстаёт исторический материализм. Это находит своё выражение как в чрезмерном увлечении наших диссертантов историко-философской тематикой и не в глубокой разработке этих проблем, так и в отсутствии хороших статей, даже статей по историческому материализму. В статьях и работах, посвящённых вопросам диалектического и исторического материализма, укоренился такой, я бы сказал, легковесный подход к решению проблем. Выражается он в том, что берётся известное событие или известный факт, к нему присоединяется философская дефиниция и считается, что получилось марксистское объяснение факта. Вместо действительного анализа и глубокого изучения факта к нему «пришиваются» философские дефиниции. Получается работа внешне марксистская, но неглубокая и временами вульгаризирующая вопрос.

Из речи Чеснокова Д.И. (Свердловск) Дискуссия по книге Г.Ф. Александрова "История западноевропейской философии", июнь 1947 год. Заседание ведет Жданов А.А. — Вопросы философии, №1, 1947, стр. 213. С. 243.

Потом уже профессору МГУ Чеснокову дали возглавить кафедру, и он создал кафедру истмата, которая сейчас кафедра соцфила.

О ложном самомнении и здравой оценке себя

Когда Вас кусала черная змея самомнения, думали глупо, что “я — делающий”, теперь пьете нектар ощущения “я — не делающий”, и счастливы. 1.8

<...>
Как замечателен я! Слава мне, неуничтожимому, существующему даже после разрушения мира, — от Брахмы до последней травинки. 2.11

Как замечателен я! Слава мне, уединенному! Даже в теле, я ни иду и не прихожу никуда; я пребываю всегда, заполняю все. 2.12

Как замечателен я! Слава мне! Нет никого столь же умного, как я! Я познал “все” и “всегда”, даже без этого моего тела! 2.13

Аштавакра-гита

Доцент Антон Кузнецов стал фантастоведом! (Про Питера Уоттса)

https://youtu.be/hSAuaUGxaJg?si=wZFez4_6KTgdPjVH

Как Локк в бесконечности запутался

Вот уже шестой семестр работает наш с Артемом Бесединым небольшой Локковский семинар, на котором мы читаем «Опыт о человеческом разумении» и те тексты XVII–XVIII вв., авторы которых комментировали положения «Опыта». В этом семестре мы разбираем разделы, посвященные проблеме бесконечности. И, пожалуй, до сих пор в рамках этого семинара мы не сталкивались с настолько неудачными и запутанными рассуждениями. И видно, как Локк сам не уверен в том, что говорит: в этих разделах он еще более многословен, чем обычно.
Общая идея Локка такова: нужно показать, что идея бесконечности не является врожденной, она приобретается из опыта. Ему нужно придумать правдоподобный психологический генезис этого представления. Сначала Локк описывает, как он представляет появление идеи бесконечного пространства. Человек берет идею какой-то меры, например, метра, удваивает ее, потом еще раз удваивает, потом еще и еще. В какой-то момент он понимает, что сколько бы он не увеличивал эту меру, каждый раз у него не больше оснований остановиться, чем в самом начале, и что он нисколько не приблизился к концу. Более того, Локк полагает, что наличие у нас так полученной идеи пространства говорит не только об особенностях нашей психологии, но и о том, что мы должны думать о физике. Поскольку немыслимы границы пространства, то мы должны полагать, что оно бесконечно. А границы немыслимы, так как, представляя любую границу, мы всегда можем мыслимо ее преодолеть. Однако это, кажется, показывает только то, что бесконечный мир мыслим, а не то, что немыслим конечный мир: кажется, что мы можем ясно представить границу, которую преодолеть можно лишь мысленно, но не реально, как это убедительно показал в дискуссии Тарас Тарасенко, один из постоянных участников семинара, и Джон Сержант, католический критик Локка из XVII века.
При этом Локк полагает, что у нас нет идеи бесконечного пространства, хотя и есть идея бесконечности пространства. Локк считает это аналогичным следующей ситуации: мы можем бесконечно увеличивать любое число, значит, нет бесконечно большого числа. Дело в том, что идея бесконечности — это идея бесконечного возрастания; у нас просто есть способность увеличивать любую величину, и мы понимаем, что нет предела применения этой способности. Но при этом положительная идея бесконечного означала бы, что ум способен завершить бесконечное повторение и обладать его результатом, что невозможно. Иными словами, Локк признает только идею потенциально бесконечного, но не актуально бесконечного.
Но откуда локковский человек знает, что, применяя свою способность к увеличению, он не столкнется в итоге с пределом? Может быть, там есть предел, просто мы не успеваем до него дойти, мы раньше устаем и бросаем это дело. (Локк мог бы сказать, что спрашивать такое — значит не понимать, как работает функция сложения, что это просто такая функция, которая, применяясь к любому натуральному числу, делает его больше. Но Локк так не говорит, это было бы не психологическое, а формалистское объяснение, которое он не использует; с таким решением тоже, как показал Крипке, есть некоторые проблемы, но это другой разговор). Метод Локка требует указать на некоторый опыт. И он указывает: он говорит, что, увеличивая, мы понимаем, что нет оснований остановиться, так как впереди мы ощущаем «неясный, непостижимый остаток бесконечного». Но есть из идеи вот этого неясного чего-то, откуда мы извлекаем материал для увеличения, мы понимаем, что увеличению предела нет: потому что там — неисчерпаемое.
Тут мысль Локка осталась нам совершенно неясна. Как человек понимает, что нельзя будет остановиться? Что это за опыт остатка бесконечности? Почему это — не опыт актуальной бесконечности? А если это опыт потенциальной бесконечности, то перед нами просто круг: появления идеи бесконечности своим условием имеет идею бесконечности. Если этот остаток не потенциально и не актуально бесконечен — то в каком смысле он бесконечен?

Всем, кто ему не верит и кто задает такие вопросы, Локк предлагает следующее: господа, идите тогда складывайте! Как дойдете до числа, к которому уже ничего прибавить нельзя, сигнализируйте! Словом, заткнись и считай, милый читатель, если мне не веришь!
Вот так, начнешь изучать «Опыт…» Локка и уверуешь в антиномии Канта. Но читаем дальше, может, найдутся какие-то ключи (но вряд ли).

Большая часть архива Чарльза Пирса состоит из вот из таких бумажек с циферками и математическими значками.

Александр Рыбалка — писатель, каббалист, масон.

ФК: Как Вы относитесь к самой идее доказательства бытия (или отсутствия) Бога? Кажется ли она Вам состоятельной? Почему?
А.Р.: Как мистик скажу, что доказать с помощью инструментов человеческого разума бытие (или отсутствие) Бога принципиально невозможно. Разумеется, если мы говорим о Боге как создателе Вселенной, а не о локальном Боге авраамических религий. Речь идет о силе, которая сотворила примерно 100 миллиардов галактик (и это только в видимой части Вселенной), в каждой из которых по 100 миллиардов звезд. Причем даже работа Солнца (ближайшей к нам, самой заурядной звезды) во многом нам непонятна. У человеческого разума нет и не может быть никаких инструментов для рассуждения о Боге. Мы даже не можем помыслить, что такое в этих масштабах «есть» или «нет».

ФК: Если бы Вы попытались осуществить доказательство бытия (или отсутствия) Бога, то какое определение понятия "Бог" Вы бы использовали? Кажется ли Вам подходящим классическое определение Бога как всеблагого, всезнающего и всемогущего творца мира?
А.Р.: Разумеется, такое определение Бога достаточно профаническое. И подходит только для локального ближневосточного божества небольшого племени.
Определение Бога: это сила, сотворившая видимую нам Вселенную. При том, что мы постепенно начинаем догадываться о существовании невидимой части Вселенной (с точки зрения физиков это радиоволны, потом — темная материя; с точки зрения мистиков это духовный мир. По большому счету нет разницы. Для человека с радиоприемником мир радиоволн так же хорошо воспринимаем, как духовный мир для мистика. Для человека без радиоприемника мир радиоволн не существует).

ФК: Какие из доказательств бытия (или отсутствия) Бога кажутся Вам наиболее сильными и интересными?
А.Р.: То, что его проявления (физический мир) иногда кажутся нам прекрасными. Это невозможно объяснить никак, кроме того, что мы в этот момент ощущаем присутствие Бога. Вообще доказательством (косвенным) существования Бога является наличие эстетического чувства.

ФК: Как вы оцениваете роль доказательств бытия (или отсутствия) Бога в истории философии, науки, религии, культуры в целом?
А.Р.: Никак не оцениваю. См. выше – с помощью нашего разума бесполезно об этом говорить.

ФК: Некоторые считают, что критика Кантом некоторых из доказательств была столь разрушительна, что сам вопрос о доказательстве бытия Бога перестал быть философски актуальным. Что Вы думаете об этой позиции?
А.Р.: Философски актуально все, что или а). интересно людям б). за что платят гранты. Кант к обоим положениям не имеет ни малейшего отношения.

ФК: Могли бы Вы порекомендовать текст (или несколько), который является, с Вашей точки зрения, наиболее важным для понимания данной проблематики?
А.Р.: В сборнике «Легенды российских тамплиеров» сказано большинство важнейших вещей, которые можно подумать или понять о Боге. Тайная традиция не озабочена «доказательствами» - она просто показывает факты. Описанная в «Легендах российских тамплиерах» картина достаточно четко совпадает с видимой картиной мира. Возможно, в будущем мы узнаем, что и она недостаточно полна или вообще неверна.
Кстати, логическими доказательствами существования Бога полна проза Виктора Пелевина. Взгляд его достаточно солипсичный, но при этом интересный для вдумчивого читателя.

#доказательствабытиябога
Об этой рубрике.

Когда теологию в отечестве сделали наукой, было много дискуссий. Но двусмысленность положения теологии в семье наук — это древняя история. Так Аристотель называет "теологами" недофилософов Гесиода и Ферекида, которых он противопоставляет физикам. Теологи тоже создают учения, но делают это в форме мифа. Но он же, Аристотель, считает теологию — первой философией, наукой о началах всего. Наверное, знаток текстов Аристотеля может указать, как это напряжение между двумя теологиями можно решить. Но все же на первый взгляд кажется, что эта двусмысленность у Аристотеля есть. И она, как видно, сделала большую карьеру в истории.

Как мы уже писали, Локк понаписал странного про числа и бесконечность. Так, число Локк определяет как простейшую и наиболее общую идею, единицу, единство. Вот и пойти тут пойми: это определение про числа, единицу или про единство. Но если не придираться, то общая идея все же будет ясна: когда мы смотрим на любую одну вещь, то понимаем, что она, вещь, — одна. Мы эту идею единичности понимаем одновременно и как идею целостности, даже если перед нами какая-то одна сложная вещь, например, толпа, группа студентов или армия. А потом мы просто складываем один и один и получаем два. Остальное дело техники, так получаются все числа. Тут целый букет проблем. Например, Беркли указывает на то, что он собственно не воспринимает, что вещь одна: во всяком случае, в том смысле, в котором он воспринимает цвета и формы. Нельзя указать на единицу в том смысле, в каком можно указать на красное пятно или круглый шар. Другая проблема состоит в том, что неясно, когда появляется идея единицы: когда я воспринимаю красное пятно, я одновременно вижу и его единичность? Это странно, так как идея красного, по Локку, это простая идея. Получается, что каждая простая идея всегда едет в связки с другой простой идеей, идеей единицы? Третья очевидная проблема подхода Локка состоит в том, что мы он не объясняет, почему мы не можем получить сложную идею, например, 2, не путем сложения 1 и 1, а путем вычитания 1 из 3. Четвертая трудность: как мы получаем идеи больших чисел? Вряд ли мы складываем единицы, чтобы получить 75674037. И, наконец, есть не только натуральные числа, и во времена Локка это было прекрасно известно.
Почти все это Локку высказал уже Лейбниц, и кое-то из этого повторяется в локковедческой литературе. Например, в книге "Джон Локк" R.I. Aaron'a (1937). Но есть и те, кто Локка защищают. Причем делают они это порой очень мощно. Например, Edward E. Dawson в 1959 году подключает Локка к дискуссиям о природе числа, которые были частью споров об основаниях математики век назад. И Локк в его глазах оказывается интуиционистом в отношении математики! И вот почему: потому что интуиционисты считают, что мы начинаем с понятия натуральных чисел, которые нам настолько знакомы, что они должны быть признаны основой математики. "В восприятии любого предмета мы представляем его себе как сущность, отвлекаясь от его частных свойств. Мы познаем также возможность неограниченного повторения этой сущности. Здесь-то и лежит источник понятия натурального числа" (Гейтинг А. Интуиционизм. Введение. М.: Мир, 1965, с. 22). Да, считает Доусон, Локк не объясняет не-целые числа, но он и не хочет этого делать! Вы говорите, что локковский подход к двойке неадекватен? Ответ: адекватен, потому что ... ну а какой тогда адекватный? Не существует, считает Доусон, никакого другого определения для целого числа, кроме индуктивного определения, данного в терминах повторения применения функции следования. Но Локк не дает такого определения числа. Число он определяет как простейшую и наиболее общую идею, а вот модусы числа порождаются сложением. Ох-ох.

Интересно, если бы Локк узнал, что он интуиционист — принял бы он то, что придется отказаться от закона исключенного третьего?

Упадок и гибель буржуазного искусства

стали очевидным фактом, наблюдаемым нами в современных капиталистических странах. Раскрывается отвратительная картина полного патологического разложений и маразма буржуазного искусства, зашедшего в тупик формализма и мистики, провозглашающего психическое состояние душевнобольных в качестве высшего проявления «свободы» творческой личности. Бред психопата давно признан образцом свободы творчества. «Параноик, — говорит сюрреалист Сальвадор Дали, — пользуется реальной действительностью для утверждения идеи, которой он одержим»... «паранойя является систематизированным действием». Ещё дальше идёт французский профессор Жермен Базен, опубликовавший сейчас свои эстетические размышления, согласно которым путь для спасения разложившейся буржуазной культуры состоит в бредовом иррационализме, который завершается... «черчиллизмом». По мнению Жермена Базена, не только художник, но и сами предметы психически ненормальны: «В опьянении этой покоряющей свободой каждый предмет, утомлённый своей индивидуальной формой, пылко отдаётся параноическому опьянению: испробовать в одно мгновение тысячи возможностей, которые, он чувствует, содержатся в нём».... С этой, с позволения сказать, «концепцией» нельзя сравнить даже сумасшедший дом, — там ещё слишком много реальности и здравого смысла для изысканного вкуса глашатая эстетики «черчиллизма»!

Из речи Каменова В.С. Дискуссия по книге Г.Ф. Александрова "История западноевропейской философии", июнь 1947 год. Заседание ведет Жданов А.А. — Вопросы философии, №1, 1947, стр. 250.

Вышла интересная дискуссия о разуме в разных историях философии: за греков говорил профессор Д.В. Бугай, за китайцев — С.Ю. Рыков, за японцев — Н.Н. Трубникова, а Мариэтта Тиграновна Степанянц представляла индийскую традицию.

https://www.youtube.com/watch?v=WNZnVqE2s7o

Профессор Вадим Васильев на круглом столе про ChatGPT (вместе с специалистами по системами научных коммуникаций и специалистом по авторскому праву)

Есть такой троп: аналитические философы плохо знают историю, в частности, историю философии. И хотя это очевидно неправда в общем виде, порой бывают странные приколы. Например, в своей последней книге Линда Загжебски, знаменитый эпистемолог и философ религии, рассказывает своему читателю о том, как развивалось понятие субъективности с опорой на Бахтина и Франкфортов. Но она почему-то считает, что термин "мифопоэтика" был изобретен Франкфортами в книге, которую русский читатель знает как "В преддверии философии. Духовные искания древнего человека" (пер. Татьяна Никитична Толстая). Книжка 1946 года. Между тем этот термин встречается в великого историка Джоржда Грота "История Греции" (1846). То есть разница в век.
Или вот еще:
Возникает соблазн сказать, что в долгую эпоху от зарождения философии до начала нового времени все в реальности рассматривалось как объективное. Метафизические описания всегда писались от третьего лица. Местоимение “я” практически нигде не встречается у досократиков или Аристотеля, а у Фомы Аквинского оно появляется только тогда, когда он цитирует отрывки из Священного Писания. <...> Ст. Августина часто интерпретируют как предшественника современных размышлений о "я", но он не придает "я" особого философского или теологического значения <...>"
(Linda Trinkaus Zagzebski - Omnisubjectivity_ An Essay on God and Subjectivity, 2023, p. 14-15)

За Августина просто обидно, нет даже смысла это особенно опровергать (можно просто отослать к книге М.А. Гарнцева "Проблема самосознания в западноевропейской философии", там вторая часть про Августина как раз). А за "досократиков" скажет, например, Гераклит: "хотя все люди сталкиваются лицу к лицу с этим учением, они выглядят незнакомыми с ним даже когда пытаются понять такие слова и дела, о каких толкую я, расчленяя их согласно природе и ясно
выражая, каковы они." Или: "'Все, что можно видеть, слышать, узнать — вот это я предпочитаю". Прям так и говорит: εγώ (я). А за "до греков" скажет шумер Шульги

Я — царь. С материнской утробы — герой. Вот кто я.
Я — Шульги. От рожденья могучий муж. Вот кто я.
Свирсполикнй я лев, кто драконом рожден. Вот кто я.
<...>
Геройству моему равен, удали моей равен.
Разум мой воистину славен.
Слова правдивые я ищу.
Правду люблю.
Ложь не терплю.

В принципе, такие примеры можно найти легко и в древних Египте, Персии, в шумеро-аккадской литературе (Энхедуана, Гудеа и т.п.). Короче, было у древних "я", все ок. А уже то, что Загжебски (вслед за Бахтиным) не находит в греческой литературе монологов и проработанных, уникальных персонажей...ну, Бог ей судья (в буквальном смысле). Фукидидов Перикл, Сократ в "Апологии", или, скажем, Фрасимах передают горячий привет.

Олег Телемский — российский эзотерик, телемит, юнгианец.

ФК: Как Вы относитесь к самой идее доказательства бытия (или отсутствия) Бога? Кажется ли она Вам состоятельной? Почему?
О.Т.: На мой взгляд единственным доказательством может быть внутренний опыт, переживание. Все остальные доказательства не более чем игры в песочнице ума. На каждое доказательство можно сформулировать контраргумент. Современная философия уже пришла к тому что невозможно сформулировать окончательную истину.

ФК: Если бы Вы попытались осуществить доказательство бытия (или отсутствия) Бога, то какое определение понятия "Бог" Вы бы использовали? Кажется ли Вам подходящим классическое определение Бога как всеблагого, всезнающего и всемогущего творца мира?
О.Т.: Вот здесь самый интересный вопрос на мой взгляд. Дело в том, что под словом Бог зачастую понимаются разные а то и прямо противоположные концепты и структуры. Поэтому даже самый простой вопрос в духе "верите ли вы в Бога" часто вызывал у меня когнитивный диссонанс, поскольку я ясно вижу что под словом "Бог" имеются в виду совершенно разные величины.
Если говорить об определениях Бога то мне больше всего нравится определение Николая Кузанского "Бог это круг центр которого везде а окружность нигде". Бог это парадокс. Бог это та связующая бездна которая делает мир живым и связным но при этом сам по себе не выраженный через какой либо феномен. Везде и одновременно нигде. Что же касается предложенного определения то разумеется с моей точки зрения такого бога нет. Подобное представление о Боге не более чем инфантильное стремление обрести защиту, вернуться в детство, дать себе удобное объяснение которое поможет избежать травм. Это рабский путь.

ФК: Какие из доказательств бытия (или отсутствия) Бога кажутся Вам наиболее сильными и интересными?
О.Т.: Психологическое. Раз Идея Бога оказала на историю самое большое влияние значит эта идея реальна что бы за ней не стояло.

ФК: Как вы оцениваете роль доказательств бытия (или отсутствия) Бога в истории философии, науки, религии, культуры в целом?
О.Т.: Существование или не существование Бога не может доказать ни философия ни наука ни религия ни какая либо другая дисциплина. Однако поиски этого доказательства или его опровержения становятся одним из важнейших культурных вызовов, стимулирующее развитие духа.

ФК: Некоторые считают, что критика Кантом некоторых из доказательств была столь разрушительна, что сам вопрос о доказательстве бытия Бога перестал быть философски актуальным. Что Вы думаете об этой позиции?
О.Т.: Мы опять возвращаемся к пункту 2.

ФК: Могли бы Вы порекомендовать текст (или несколько), который является, с Вашей точки зрения, наиболее важным для понимания данной проблематики?
О.Т.: С моей точки зрения самым важным текстом о Боге или может быть точнее о Богообразе (поскольку как уже было сказано Бог per se непостижим) это работа Карла Юнга "Ответ Иову" и комментарий на нее Эдварда Эдингера в книге "Сотворение сознания".

#доказательствабытиябога
Об этой рубрике.

Вышла статья А.М. Жарова про одного из самых симпатичных нам современных отечественных мыслителей.

В представленной статье приводится обзор творческого наследия Александра Леонидовича Никифорова, предпринимается попытка осмыслить его в некотором целостном виде. Основная цель автора данной статьи – экспозиция воззрений философа по ключевым теоретическим вопросам. Каждый раздел статьи основывается на опорном материале, наиболее удачно, по мнению автора, демонстрирующие позицию А.Л. Никифорова по разбираемому вопросу. В частности, представлены его взгляды на природу философского знания и проблему соотношения философии и науки. Разбирается его критика традиционной семантической теории, определяющей значение слова через единичный референт в физическом мире, а так-же предложенная им концепция имени собственного как общего знака, несущего информативную и коммуникативную функции: знак представляет из себя сложную структуру, состоя-щую из физического, культурного и личностного пластов. Раскрываются представления А.Л. Никифорова об историческом развитии науки и в целом о будущем развитии человечества. Очерчиваются контуры политических размышлений А.Л. Никифорова — его критики либеральной идеологии за редукцию человеческих потребностей и абстрактное представление об индивиде. Никифоров обращает особое внимание на важность сохранения исторической памяти и необходимость противодействия деструктивным тенденциям в этой области.Особое внимание уделяется его точке зрения на методологию гуманитарных наук, которые по самой своей природе отличаются ориентацией на вторичную интерпретацию и субъективность. Рассматриваются его критика «Логико-философского трактата» Витгенштейна и размышления над проблемой смысла жизни, который он видит в творческой самореализации человека.

а вы почему не лаете

Почти о всех старых философах т. Александров находит случай сказать доброе слово. Чем крупнее буржуазный философ, тем больше фимиама ему преподносится. Всё это приводит к тому, что т. Александров, возможно сам того не подозревая, оказывается в плену буржуазных историков философии, которые исходят из того, чтобы в каждом философе видеть прежде всего союзника по профессии, а потом уже противника. Такие концепции, если бы они получили у нас развитие, неизбежно ведут к объективизму, к раболепию перед буржуазными философами и преувеличению их заслуг, к лишению нашей философии боевого наступательного духа. А это означало бы отход от основного принципа материализма — его направленности, его партийности. А ведь Ленин нас учил, что «материализм включает в себя, так сказать, партийность, обязывая при всякой оценке события прямо и открыто становиться на точку зрения определенной общественной группы» (В. И, Ленин, Соч., т. I, стр. 276). Изложение философских взглядов в учебнике ведётся абстрактно, объективистски, нейтрально. <...> Остаётся непонятным, зачем понадобилось т. Александрову отдать дань академическим научным традициям старых буржуазных школ и забыть основное положение материализма, требующее непримиримости в борьбе со своими противниками. <...> Критический разбор философских систем должен быть целеустремлённым. Философские взгляды и идеи, давно разгромленные и похороненные, не должны привлекать много внимания. Наоборот, с особой остротой должны быть раскритикованы философские системы и идеи, имеющие, несмотря на свою реакционность, хождение и используемые ныне врагами марксизма. Сюда относится в особенности неокантианство, теология, старые и новые издания агностицизма, попытки контрабандой протащить бога в современное естествознание и всякую другую стряпню, имеющую цель подлатать и подкрасить на потребу рынка залежалый идеалистический товар. Таков тот арсенал, который в настоящее время пущен в ход философскими лакеями империализма, чтобы поддержать перепуганного хозяина.

Из речи Жданова А.А. Дискуссия по книге Г.Ф. Александрова "История западноевропейской философии", июнь 1947 год. — Вопросы философии, №1, 1947, стр. 262-3. (курсив наш)

Древняя мудрость в этот понедельник от Хилона:

Свадьбу устраивай дешевую.

Изречения Семи мудрецов из собрания Деметрия Фалерского.

Телеологический аргумент в пользу существования Бога — один из наиболее распространенных доводов в пользу теизма. Его особенность в том, что он доказывает, если доказывает, не просто существование первой причина или абстрактного совершенства, а доказывает наличие сознательной воли в основе мира.

Видимо, самая ранняя форма (во всяком случае, по мнению В. Йегера и А.В. Лебедева) телеологического мышления встречается нам во фрагментах Диогена из Аполлонии, философа V в. до н.э. Его мысль донес до нас Симпликий:

"...в трактате «О природе» — единственном его сочинении, дошедшем до меня, — [Диоген] предлагает показать на основании многих аргументов, что в полагаемом им начале имеется много сознания. Сразу же после предисловия он пишет так: «Мне же думается, говоря в двух словах, что все сущие [вещи возникают] путем превращения из одного и того же и суть одно и то же. И это очевидно: если бы [вещи], налично сущие в этом-вот космосе теперь, — земля, вода, воздух, огонь и все прочее, что мы видим наличным в этом-вот космосе, — если бы хоть одна из них была отличной от другой, будучи другой по своей природе, а не оставалась бы тем же самым в своих многоразличных изменениях и превращениях, то они никоим образом не могли бы ни смешиваться друг с другом, ни причинять друг другу пользу или вред, равно как ни растение не могло бы произрасти из земли, ни животное родиться, ни что-либо иное, если бы они не образовывались таким образом, что при этом они суть одно и то же. На самом же деле все эти [вещи] рождаются то такими, то иными путем превращения из одного и того же и в одно и то же возвращаются». Прочитав сначала эти слова, я тоже решил было, что он полагает общий субстрат чем-то отличным от четырех элементов, раз он говорит, что эти [элементы] не смеши­вались бы между собой и не изменялись бы друг в друга, если бы один из них был началом, обладающим собственной природой, и если бы в основе всех не лежал один и тот же субстрат, из которого все возникает путем превращения. Однако показав затем, что этому началу присуща высокая степень сознания, «ибо оно не могло бы быть распределенным таким образом, — говорит он, — без сознания так, чтобы полагать меру всему: зиме в лету, ночи и дню, дождям, ветрам и вёдру. Да и все остальное, если угодно вдуматься, оказывается устроенным наипрекраснейшим из всех возможных образов»...

Такая вот у нас сегодня древняя мудрость.

#доказательствабытиябога