Отец Северин поздравляет всех с воскресным днем
Желает не переусердствовать с Чином Великого Доедания (и Допивания), чтобы встретить Великий пост без тяжести на сердце и в животе
Желает не переусердствовать с Чином Великого Доедания (и Допивания), чтобы встретить Великий пост без тяжести на сердце и в животе
Неспетые песнопения
С детства любил отец Северин пение стихир Пасхи в последнее перед Великим Постом воскресенье.
С ними было легче вступать на семинедельный путь обновления, переосмысления, чувства легкого голода, выслушивания внезапных исповедников, причашающихся только Постом, "потому что Небо открывается", многочисленных поклонов, длинных служб... И прочих особенностей, сопровождающих Великий пост.
Став сам священником, отец Северин, не задумываясь, продолжил любимую традицию. Прихожане не возражали, а, напротив, благодарили и накануне спрашивали:
- А Пасху завтра петь будут?
В это Прощеное воскресенье в Казанский храм заглянули новенькие. Всю службу они стояли спокойно как уже опытные, но на пении:
Воскресения день! Просветимся людие! Пасха, Господня Пасха!
их лица приобрели удивленное и растерянное выражение одновременно.
После того, как певчие умолкли, новенькие направились на поиск катехизатора. Найдя Павла, они показали ему приложение с Богослужебными указаниями, где никакого упоминания о пасхальных песнопениях не было.
Но катехизатор был подкован и быстро отыскал в самом конце примечаний фразу:
В некоторых храмах после Чина прощения совершается пение пасхальных стихир
Растерявшиеся богомольцы заулыбались:
- Мы уж испугались. А это традиция такая.
С детства любил отец Северин пение стихир Пасхи в последнее перед Великим Постом воскресенье.
С ними было легче вступать на семинедельный путь обновления, переосмысления, чувства легкого голода, выслушивания внезапных исповедников, причашающихся только Постом, "потому что Небо открывается", многочисленных поклонов, длинных служб... И прочих особенностей, сопровождающих Великий пост.
Став сам священником, отец Северин, не задумываясь, продолжил любимую традицию. Прихожане не возражали, а, напротив, благодарили и накануне спрашивали:
- А Пасху завтра петь будут?
В это Прощеное воскресенье в Казанский храм заглянули новенькие. Всю службу они стояли спокойно как уже опытные, но на пении:
Воскресения день! Просветимся людие! Пасха, Господня Пасха!
их лица приобрели удивленное и растерянное выражение одновременно.
После того, как певчие умолкли, новенькие направились на поиск катехизатора. Найдя Павла, они показали ему приложение с Богослужебными указаниями, где никакого упоминания о пасхальных песнопениях не было.
Но катехизатор был подкован и быстро отыскал в самом конце примечаний фразу:
В некоторых храмах после Чина прощения совершается пение пасхальных стихир
Растерявшиеся богомольцы заулыбались:
- Мы уж испугались. А это традиция такая.
Как к Феодоре жаворонки прилетали
На Сорок мучеников, 22 марта, как известно, пекутся сладкие булочки в виде жаворонков. В дома, где их пекут, кроме душистого запаха из духовки, веселой суеты на кухне, просыпанной муки и изюма, приходит ощущение наступления весны, даже если за окном бело от снега.
Феодора, вопреки всем традициям и образцам для подражания жаворонков не пекла. То есть печь-то она умела. Хлеб пекла, пироги по воскресным дням пекла, а жаворонков - нет. Не складывались у них отношения.
В храме, где служил отец Северин, было принято, чтобы после службы на Сорок мучеников накрывался уголок с чаем. В уголок хозяйки приносили жаворонков. Угощали всех мимоидущих, заворачивали с собой, делились рецептами теста и секретами румяности.
Приводили за стол и Феодору, и других хозяек, кто по-каким-либо причинам не пек лакомство. Матушка обычно съедала один-два жаворонка, а остальные, которые ей предлагали, уносила в приходской домик.
Первый год хозяйки немного обижались, что жена батюшки пробует веселых птичек не от всех. А потом как-то зацепилась одна хозяйка языком с помощницей, что готовила еду на приходской кухоньке. Так все узнали, что матушка прячет подаренных жаворонков в морозилку. Постными вечерами, когда она пьет с батюшкой чай, достает пару птичек, разогревает их на сковороде, - и в кухне пахнет теплом и весной.
На Сорок мучеников, 22 марта, как известно, пекутся сладкие булочки в виде жаворонков. В дома, где их пекут, кроме душистого запаха из духовки, веселой суеты на кухне, просыпанной муки и изюма, приходит ощущение наступления весны, даже если за окном бело от снега.
Феодора, вопреки всем традициям и образцам для подражания жаворонков не пекла. То есть печь-то она умела. Хлеб пекла, пироги по воскресным дням пекла, а жаворонков - нет. Не складывались у них отношения.
В храме, где служил отец Северин, было принято, чтобы после службы на Сорок мучеников накрывался уголок с чаем. В уголок хозяйки приносили жаворонков. Угощали всех мимоидущих, заворачивали с собой, делились рецептами теста и секретами румяности.
Приводили за стол и Феодору, и других хозяек, кто по-каким-либо причинам не пек лакомство. Матушка обычно съедала один-два жаворонка, а остальные, которые ей предлагали, уносила в приходской домик.
Первый год хозяйки немного обижались, что жена батюшки пробует веселых птичек не от всех. А потом как-то зацепилась одна хозяйка языком с помощницей, что готовила еду на приходской кухоньке. Так все узнали, что матушка прячет подаренных жаворонков в морозилку. Постными вечерами, когда она пьет с батюшкой чай, достает пару птичек, разогревает их на сковороде, - и в кухне пахнет теплом и весной.
Опять Феодора пролезла на первый план)
Феодора и ее наставница
Как известно, супруга отца Северина не расставалась со смартфоном. Кажется, она даже на кухне умудрялась в него глядеть, пока готовила блюда. Вот мыть пол с гаджетом получалось не очень - вода близко.
Помимо переписки с друзьями, ответов на разные вопросы, чтения книг и серфинга, Феодора вела странички прихода в социальных сетях. Конечно, ей помогали, в частности, прихожане-подростки, таскающие контент из Инстаграма в ТикТок. Но тексты писать приходилось матушке самой.
Так написала она веселую заметку про планы на Великий пост, и картинка к ней придумалась. Собственные ее планы постовые. Смартфон и соцсети до 21.00 часа. А потом - семейный вечер. С духовными или светскими книгами или другими какими объединяющими занятиями.
Выложила заметку с картинкой. В одной соцсети - лайки, в другой - просмотры. А в третьей - появился суровый комментарий от одной из подписчиц:
- Как это - смартфон и соцсети до 21.00? А сами в 22.00 написали?!!!
Показала Феодора комментарий мужу. Улыбнулся отец Северин, но ничего не сказал. Так и остался комментарий без ответа.
Феодора и ее наставница
Как известно, супруга отца Северина не расставалась со смартфоном. Кажется, она даже на кухне умудрялась в него глядеть, пока готовила блюда. Вот мыть пол с гаджетом получалось не очень - вода близко.
Помимо переписки с друзьями, ответов на разные вопросы, чтения книг и серфинга, Феодора вела странички прихода в социальных сетях. Конечно, ей помогали, в частности, прихожане-подростки, таскающие контент из Инстаграма в ТикТок. Но тексты писать приходилось матушке самой.
Так написала она веселую заметку про планы на Великий пост, и картинка к ней придумалась. Собственные ее планы постовые. Смартфон и соцсети до 21.00 часа. А потом - семейный вечер. С духовными или светскими книгами или другими какими объединяющими занятиями.
Выложила заметку с картинкой. В одной соцсети - лайки, в другой - просмотры. А в третьей - появился суровый комментарий от одной из подписчиц:
- Как это - смартфон и соцсети до 21.00? А сами в 22.00 написали?!!!
Показала Феодора комментарий мужу. Улыбнулся отец Северин, но ничего не сказал. Так и остался комментарий без ответа.
Северин и крутая приложуха
Отец Северин технику любил. И приложения тоже. Билеты покупал через приложения, такси вызывал через приложение, покупки — тоже.
Сидел он на лавочке теплым весенним деньком, гладил кота и договаривался с одним из прихожан по поводу организации группы прихода в мессенджере и работы приходского сайта.
Прихожанин так и сыпал идеями:
— А давайте я сделаю агрегатор. Чтобы показывал, где находятся священники нашего округа и можно было бы вызывать их на требы. И сразу пожертвования вносить картой.
Северин занервничал. Его телефон давно уже вышел за пределы не только прихода, но и церковного округа. И на требы его приглашали частенько малознакомые и незнакомые люди. Но вслух сказал только:
— А где гарантия, что к агрегатору подключатся только наши? А если придет кто-то со стороны? Как вы проверите, что это действительно священник, а не мошенник?
Этого прихожанин-айтишник не знал. Он уже натыкался на приложение, предлагающее отправить онлайн записки с поминовением в известный монастырь, но на деле выяснилось, что никакого отношения приложение к обители не имело (1). Поэтому просто записал идею в заметки — вдруг в будущем пригодится?
1) Поэтому лучше подавать записки на требы только через официальные сайты монастырей и приходов.
Отец Северин технику любил. И приложения тоже. Билеты покупал через приложения, такси вызывал через приложение, покупки — тоже.
Сидел он на лавочке теплым весенним деньком, гладил кота и договаривался с одним из прихожан по поводу организации группы прихода в мессенджере и работы приходского сайта.
Прихожанин так и сыпал идеями:
— А давайте я сделаю агрегатор. Чтобы показывал, где находятся священники нашего округа и можно было бы вызывать их на требы. И сразу пожертвования вносить картой.
Северин занервничал. Его телефон давно уже вышел за пределы не только прихода, но и церковного округа. И на требы его приглашали частенько малознакомые и незнакомые люди. Но вслух сказал только:
— А где гарантия, что к агрегатору подключатся только наши? А если придет кто-то со стороны? Как вы проверите, что это действительно священник, а не мошенник?
Этого прихожанин-айтишник не знал. Он уже натыкался на приложение, предлагающее отправить онлайн записки с поминовением в известный монастырь, но на деле выяснилось, что никакого отношения приложение к обители не имело (1). Поэтому просто записал идею в заметки — вдруг в будущем пригодится?
1) Поэтому лучше подавать записки на требы только через официальные сайты монастырей и приходов.
Тайна отца Северина
— Батюшка!
Северин вздрогнул и едва не выронил бутылку молока. Показалось, наверное. Ну кто его будет окликать в супермаркете? Положил молоко в корзину, потянулся к сыру, предвкушая, как он нарежет его кубиками к ужину...
— Отец Северин!
Упаковка с сыром шлепнулась удачно — в корзину. Не показалось. Северина окликала молодая женщина, его ровесница. Как-то она его вычислила и знала имя. Фейсбук, наверное.
— Да? Здравствуйте.
— Батюшка, вы можете мне... освятить квартиру. Но так, чтобы не было понятно, что она освящена? У меня муж — мусульманин. А жить в неосвященной квартире я не могу.
Северин согласился. Хозяйку звали Ольгой. Она была русской, выросла и долго жила в Баку, отчего вся её внешность и манеры имели некоторый восточный колорит. Приехали в город они с мужем недавно. Квартира их была большой, новой. И тоже отличалась своим колоритом и атмосферой от привычных Северину.
— В моей комнате, батюшка, смело и кресты клейте , и все, что нужно. А вот в детской и у мужа — тихонько попробуйте крестики нарисовать...— попросила Ольга. — Заметит — так заметит...
— А он против что ли? — спросил Северин, рисуя крохотные крестики максимально высоко.
— Нет, батюшка. Мы вместе в одном дворе выросли. Он азербайджанец, а я русско-греческой крови. У нас все дружили — неважно, какой ты веры. Просто я не хочу его огорчать...
Северин освятил квартиру. Радостная Ольга угостила священника вкуснейшим чаем с лепешками, заставила взять и на долю семьи. Дома стояли рядом, так что Феодоре лепёшки с сыром достались ещё горячими.
Северин пару раз рассказывал историю освящения друзьям, не называя имён. А однажды в том же магазине его опять окликнули:
— Батюшка! Отец Северин! — с чуть гортанным восточным акцентом.
Продукты никуда на этот раз никуда мимо корзины не падали. Из магазина Северин вышел вместе с мужем Ольги — Фархадом. Фархад был совсем не против освящения жилья и был рад знакомству со священником . С тех пор у Северина не переводился ленкоранский чай, а пару раз в год Феодора заталкивала в морозилку баранью ногу.
___
Ленкоранский чай - чай с плантаций Ленкорань-Астаринского района в Азербайджане.
— Батюшка!
Северин вздрогнул и едва не выронил бутылку молока. Показалось, наверное. Ну кто его будет окликать в супермаркете? Положил молоко в корзину, потянулся к сыру, предвкушая, как он нарежет его кубиками к ужину...
— Отец Северин!
Упаковка с сыром шлепнулась удачно — в корзину. Не показалось. Северина окликала молодая женщина, его ровесница. Как-то она его вычислила и знала имя. Фейсбук, наверное.
— Да? Здравствуйте.
— Батюшка, вы можете мне... освятить квартиру. Но так, чтобы не было понятно, что она освящена? У меня муж — мусульманин. А жить в неосвященной квартире я не могу.
Северин согласился. Хозяйку звали Ольгой. Она была русской, выросла и долго жила в Баку, отчего вся её внешность и манеры имели некоторый восточный колорит. Приехали в город они с мужем недавно. Квартира их была большой, новой. И тоже отличалась своим колоритом и атмосферой от привычных Северину.
— В моей комнате, батюшка, смело и кресты клейте , и все, что нужно. А вот в детской и у мужа — тихонько попробуйте крестики нарисовать...— попросила Ольга. — Заметит — так заметит...
— А он против что ли? — спросил Северин, рисуя крохотные крестики максимально высоко.
— Нет, батюшка. Мы вместе в одном дворе выросли. Он азербайджанец, а я русско-греческой крови. У нас все дружили — неважно, какой ты веры. Просто я не хочу его огорчать...
Северин освятил квартиру. Радостная Ольга угостила священника вкуснейшим чаем с лепешками, заставила взять и на долю семьи. Дома стояли рядом, так что Феодоре лепёшки с сыром достались ещё горячими.
Северин пару раз рассказывал историю освящения друзьям, не называя имён. А однажды в том же магазине его опять окликнули:
— Батюшка! Отец Северин! — с чуть гортанным восточным акцентом.
Продукты никуда на этот раз никуда мимо корзины не падали. Из магазина Северин вышел вместе с мужем Ольги — Фархадом. Фархад был совсем не против освящения жилья и был рад знакомству со священником . С тех пор у Северина не переводился ленкоранский чай, а пару раз в год Феодора заталкивала в морозилку баранью ногу.
___
Ленкоранский чай - чай с плантаций Ленкорань-Астаринского района в Азербайджане.
Дорогие читатели,
со Светлой Пасхой вас
Христос воскрес!
Воистину воскрес!
со Светлой Пасхой вас
Христос воскрес!
Воистину воскрес!
КАК ОТЦА СЕВЕРИНА В АМЕРИКУ СМАНИВАЛИ
Позвонил отцу Северину друг юности, отец Даниил. Когда-то они закончили одну школу, потом на пару лет пересеклись в семинарии. Последний раз виделись у Северина на свадьбе, а дальше их пути разошлись - отец Даниил перевелся учиться в Европу, оттуда уехал учиться в Америку. Был он монах, с душой полетной, жаждущей знаний.
- Привет, отец! - громко обрадовался американский собрат и сослужитель. - Ты как? Служишь? А мне твой телефон дали, думаю - позвоню! Вот послужили мы только что...
На кухонных часах отца Северина с некоторой укоризной светилось 03.15. Разговор по понятным не очень клеился.
- А я тебе звоню что, отче, - вдруг прервал собеседника отец Даниил. - Ты к нам перейти не хочешь? Приедешь, матушку привезешь. А? Давай? Служить будем. Тут и русские живут.
Переезжать в Нью-Йорк посреди ночи отцу Северину не захотелось, о чем он и известил американского собрата, поблагодарив впрочем того за заботу.
- Ну ты подумай, отче. Я буду ждать твоего звонка, - закончил разговор отец Даниил.
Северин отложил телефон, подошел к окну и улыбнулся. Монах - душа полетная яко птица небесная...
Позвонил отцу Северину друг юности, отец Даниил. Когда-то они закончили одну школу, потом на пару лет пересеклись в семинарии. Последний раз виделись у Северина на свадьбе, а дальше их пути разошлись - отец Даниил перевелся учиться в Европу, оттуда уехал учиться в Америку. Был он монах, с душой полетной, жаждущей знаний.
- Привет, отец! - громко обрадовался американский собрат и сослужитель. - Ты как? Служишь? А мне твой телефон дали, думаю - позвоню! Вот послужили мы только что...
На кухонных часах отца Северина с некоторой укоризной светилось 03.15. Разговор по понятным не очень клеился.
- А я тебе звоню что, отче, - вдруг прервал собеседника отец Даниил. - Ты к нам перейти не хочешь? Приедешь, матушку привезешь. А? Давай? Служить будем. Тут и русские живут.
Переезжать в Нью-Йорк посреди ночи отцу Северину не захотелось, о чем он и известил американского собрата, поблагодарив впрочем того за заботу.
- Ну ты подумай, отче. Я буду ждать твоего звонка, - закончил разговор отец Даниил.
Северин отложил телефон, подошел к окну и улыбнулся. Монах - душа полетная яко птица небесная...
КАК ФЕОДОРЕ ПРОВЕРКУ УСТРОИЛИ
Как-то пришла Феодора, жена отца Северина в незнакомый храм.
Бывало такое иногда. То ли в гостях она была, то ли в поездке, но вот так сложилось. Пришла, встала к исповеди.
Впепеди нее стояло несколько девушек, слегка щебечущих о чем-то звонком и радостном, за ними - женщина в возрасте в изумительном красном платке и платье. Шли Пасхальные дни.
К женщине неожиданно подлетела подружка, ее ровесница. У этой красным был плащ и задорная шляпка. И две подружки защебетали тоже птичками, не отличаясь от девчонок.
Феодора улыбнулась. И тут одна из женщин резко прервала разговор и глянула пытливо на супругу батюшки:
- А вы же матушка! - утвердительно сказала она. - Вы жена отца Северина. Я вас на фотографии с ним видела. Вы были на архиерейской службе, а я там тоже была. Я вас узнала!
Церковь - не слишком большой мир. Феодора кивнула. Женщина засуетилась:
- Матушка, а вы пройдите вперед. Без очереди.
Без очереди Феодора идти отказалась. Она никуда не торопилась, дела ее не ждали. Поэтому она вежливо отказалась:
- Спасибо, давайте уж останемся так. Вы первая пришли.
Женщина полыхнув глазами, повернулась к товарке:
- Смотри! Настоящая! Уважает! Не лезет.
Указующий перст вознесся в сторону исповедующего:
- Не то что другие! Тьпфу!
И громкий шипящий шепот снова сменился милым щебетом.
"Прошла проверку", - подумала матушка, поправляя сбившийся во время обмена любезностями платок.
Как-то пришла Феодора, жена отца Северина в незнакомый храм.
Бывало такое иногда. То ли в гостях она была, то ли в поездке, но вот так сложилось. Пришла, встала к исповеди.
Впепеди нее стояло несколько девушек, слегка щебечущих о чем-то звонком и радостном, за ними - женщина в возрасте в изумительном красном платке и платье. Шли Пасхальные дни.
К женщине неожиданно подлетела подружка, ее ровесница. У этой красным был плащ и задорная шляпка. И две подружки защебетали тоже птичками, не отличаясь от девчонок.
Феодора улыбнулась. И тут одна из женщин резко прервала разговор и глянула пытливо на супругу батюшки:
- А вы же матушка! - утвердительно сказала она. - Вы жена отца Северина. Я вас на фотографии с ним видела. Вы были на архиерейской службе, а я там тоже была. Я вас узнала!
Церковь - не слишком большой мир. Феодора кивнула. Женщина засуетилась:
- Матушка, а вы пройдите вперед. Без очереди.
Без очереди Феодора идти отказалась. Она никуда не торопилась, дела ее не ждали. Поэтому она вежливо отказалась:
- Спасибо, давайте уж останемся так. Вы первая пришли.
Женщина полыхнув глазами, повернулась к товарке:
- Смотри! Настоящая! Уважает! Не лезет.
Указующий перст вознесся в сторону исповедующего:
- Не то что другие! Тьпфу!
И громкий шипящий шепот снова сменился милым щебетом.
"Прошла проверку", - подумала матушка, поправляя сбившийся во время обмена любезностями платок.
ОТЕЦ СЕВЕРИН И ЕГО ПРИХОЖАНКА
Заметил как-то отец Северин новую прихожанку. Заметил сперва не ее, а ее шляпку. Кокетливую белую шляпку с вуалью. Такого в его храме он никогда не видел.
Обладательница шляпки ездила в храм из города на электричке. Была она ровесницей Северину и Феодоре, занималась музыкой, преподавала. Попросилась на клирос петь.
Как-то так вышло, что стала новая певчая Елена после служб задерживаться, пила чай с матушкой да батюшкой, обсуждали втроем музыку, книги да фильмы. Нашлись и общие знакомые. Церковь наша вовсе не так велика, как может показаться. В общем, стала зарождаться дружба.
Когда эйфория первых встреч несколько поутихла, обнаружили Северин с Феодорой некоторые неудобства. Елена жила одна и не всегда чувствовала ритм жизни семейной пары, тем более священнической. Могла задержаться после всенощной допоздна, если супруги не уезжали с прихода, могла позвонить матушке, когда той было неудобно говорить, и настаивать на срочном обсуждении спектакля, где Елена побывала накануне. Но собеседницей она была интересной, и было на семейном совете решено потерпеть эти малые неудобства.
Круг тем для бесед расширялся. Рассказывали Северин и Феодора и поповские байки, и грустные случаи, и истории из жизни. Делала то же и Елена, не молчала.
А потом внезапно прекратила дружбу. Обиделась на семью за пару-тройку вежливых отказов во встречах, замечаний отца Северина на клиросе, отказе обсуждать свежеизжаренный церковный скандал. После каждого эпизода Елена плакала, а после очередного конфликта просто не пришла на службу. И трубку не брала. Прислала сообщение, что все закончено, раз с ней не хотят дружить.
Через полгода отцу Северину позвонил благочинный. Елена ушла к нему и тоже попыталась стать ближе к священнику и его семье. Но там, в силу начальнического положения и опыта отца Петра, наткнулась на жесткие ограничения. Именно в неформальном общении. С Еленой пили чай, беседовали, но не оставляли надолго в гостях, не вели телефонные обсуждения прочитанного и прослушанного в неудобные моменты и все такое прочее. По рассказу благочинного общение закончилось точно так же, как и у Северина, и прихожанка перешла на третий приход церковного округа.
- Но как же с ней интересно беседовать, - согласились оба батюшки, завершая обсуждение случая, не такого уж и редкого в их среде.
#отецсеверин
#байки
Заметил как-то отец Северин новую прихожанку. Заметил сперва не ее, а ее шляпку. Кокетливую белую шляпку с вуалью. Такого в его храме он никогда не видел.
Обладательница шляпки ездила в храм из города на электричке. Была она ровесницей Северину и Феодоре, занималась музыкой, преподавала. Попросилась на клирос петь.
Как-то так вышло, что стала новая певчая Елена после служб задерживаться, пила чай с матушкой да батюшкой, обсуждали втроем музыку, книги да фильмы. Нашлись и общие знакомые. Церковь наша вовсе не так велика, как может показаться. В общем, стала зарождаться дружба.
Когда эйфория первых встреч несколько поутихла, обнаружили Северин с Феодорой некоторые неудобства. Елена жила одна и не всегда чувствовала ритм жизни семейной пары, тем более священнической. Могла задержаться после всенощной допоздна, если супруги не уезжали с прихода, могла позвонить матушке, когда той было неудобно говорить, и настаивать на срочном обсуждении спектакля, где Елена побывала накануне. Но собеседницей она была интересной, и было на семейном совете решено потерпеть эти малые неудобства.
Круг тем для бесед расширялся. Рассказывали Северин и Феодора и поповские байки, и грустные случаи, и истории из жизни. Делала то же и Елена, не молчала.
А потом внезапно прекратила дружбу. Обиделась на семью за пару-тройку вежливых отказов во встречах, замечаний отца Северина на клиросе, отказе обсуждать свежеизжаренный церковный скандал. После каждого эпизода Елена плакала, а после очередного конфликта просто не пришла на службу. И трубку не брала. Прислала сообщение, что все закончено, раз с ней не хотят дружить.
Через полгода отцу Северину позвонил благочинный. Елена ушла к нему и тоже попыталась стать ближе к священнику и его семье. Но там, в силу начальнического положения и опыта отца Петра, наткнулась на жесткие ограничения. Именно в неформальном общении. С Еленой пили чай, беседовали, но не оставляли надолго в гостях, не вели телефонные обсуждения прочитанного и прослушанного в неудобные моменты и все такое прочее. По рассказу благочинного общение закончилось точно так же, как и у Северина, и прихожанка перешла на третий приход церковного округа.
- Но как же с ней интересно беседовать, - согласились оба батюшки, завершая обсуждение случая, не такого уж и редкого в их среде.
#отецсеверин
#байки
КАК ОТЕЦ СЕВЕРИН ФЕОДОРУ СПАСАЛ
Был этот случай в те времена, когда батюшка Северин и матушка Феодора были дьяконом с дьяконицей.
Дьякон, как известно, украшение службы, но не всеми настоятелями ценимое. Некоторые настоятели так и вовсе считают дьяконов бесполезными. Отпеть, повенчать, покрестить дьякон не может да и службу полностью не послужит. Правда, на дьякона можно возложить обязанности катехизатора или преподавателя в воскресной школе. Это если их нет на приходе. Ну а если есть, то приходится дьякону как-то по-другому свою пользу доказывать.
Иные же настоятели дьяконов любят. Если своего не случилось, то ищут среди знакомых, кто в этот день свободен, приглашают послужить - службу украсить и народ воодушевить. Священник-то всё в алтаре, его не видно. А дьякон выйдет, орарь раскроет:
- Миром Господу помолимся! - на весь храм
И сразу прихожане вздрагивают, житейское попечение и разговоры откладывают, горе сердца и очи устремляют.
Или с кадилом бежит-летит по храму. Красиво. Евангелие прочтет, с ворчком, властно, с авторитетом.
Северин и был таким приглашаемым дьяконом. Оттого служил в разных приходах - и в городских, и в сельских. Ночевать часто оставался при храме - куда положат, там и поспит.
Как-то раз пригласил Северина один настоятель. Храм у него был большой и приходской дом большой. А комната свободная, где голову на ночь приклонить можно, почему-то только одна. Настоятельская. Там священник и разместил Северина с Феодорой после вечерней службы. Сам же домой пошел - у него квартира через улицу.
Проснулись гости за два с лишним часа до утренней службы. В доме тихо. Посчитали, что еще время есть. Северин подрясник накинул и ушел в коридор молитвы читать, а Феодору одну оставил. Причесывается она и слышит - ключ в двери поворачивается. На всякий случай шмыгнула дьяконица в смежный с кабинетом закуток. И правильно: настоятель пришел.
Призадумалась Феодора. Надо б дать понять, что она тут, чтобы все дела утренние довершить. А растрепой выходить не хочется. Да и в спальном платье тоже не очень, хоть оно для таких случаев и задумывалось. Сообразила она, что муж молитвы с экрана смартфона читает. А со своим, как все помнят, матушка не расставалась. Написала Северину сообщение. Пришел дьякон дьяконицу спасать. Позвал настоятеля из кабинета, Феодора и привела себя в порядок. Вышла, нашла клириков.
- Ты прости, матушка, напугал я тебя, - повинился хозяин. - Мне в голову стукнуло, что служба в восемь сегодня, вот я и примчался. А она в девять. Ты, отче Север, с рукоположением сильно не торопись. Поповство - холопство, а дьяконство - барство.
Так вкусно протянул маститый протоиерей это слово "барство", что вся неловкость меж ними троими улетучилась. Вкусным был и обед после службы, и пакет с продуктами, данный в дорогу отцу дьякону. А случай (конечно, без имен) вспоминаться стал не иначе как с улыбкой.
Был этот случай в те времена, когда батюшка Северин и матушка Феодора были дьяконом с дьяконицей.
Дьякон, как известно, украшение службы, но не всеми настоятелями ценимое. Некоторые настоятели так и вовсе считают дьяконов бесполезными. Отпеть, повенчать, покрестить дьякон не может да и службу полностью не послужит. Правда, на дьякона можно возложить обязанности катехизатора или преподавателя в воскресной школе. Это если их нет на приходе. Ну а если есть, то приходится дьякону как-то по-другому свою пользу доказывать.
Иные же настоятели дьяконов любят. Если своего не случилось, то ищут среди знакомых, кто в этот день свободен, приглашают послужить - службу украсить и народ воодушевить. Священник-то всё в алтаре, его не видно. А дьякон выйдет, орарь раскроет:
- Миром Господу помолимся! - на весь храм
И сразу прихожане вздрагивают, житейское попечение и разговоры откладывают, горе сердца и очи устремляют.
Или с кадилом бежит-летит по храму. Красиво. Евангелие прочтет, с ворчком, властно, с авторитетом.
Северин и был таким приглашаемым дьяконом. Оттого служил в разных приходах - и в городских, и в сельских. Ночевать часто оставался при храме - куда положат, там и поспит.
Как-то раз пригласил Северина один настоятель. Храм у него был большой и приходской дом большой. А комната свободная, где голову на ночь приклонить можно, почему-то только одна. Настоятельская. Там священник и разместил Северина с Феодорой после вечерней службы. Сам же домой пошел - у него квартира через улицу.
Проснулись гости за два с лишним часа до утренней службы. В доме тихо. Посчитали, что еще время есть. Северин подрясник накинул и ушел в коридор молитвы читать, а Феодору одну оставил. Причесывается она и слышит - ключ в двери поворачивается. На всякий случай шмыгнула дьяконица в смежный с кабинетом закуток. И правильно: настоятель пришел.
Призадумалась Феодора. Надо б дать понять, что она тут, чтобы все дела утренние довершить. А растрепой выходить не хочется. Да и в спальном платье тоже не очень, хоть оно для таких случаев и задумывалось. Сообразила она, что муж молитвы с экрана смартфона читает. А со своим, как все помнят, матушка не расставалась. Написала Северину сообщение. Пришел дьякон дьяконицу спасать. Позвал настоятеля из кабинета, Феодора и привела себя в порядок. Вышла, нашла клириков.
- Ты прости, матушка, напугал я тебя, - повинился хозяин. - Мне в голову стукнуло, что служба в восемь сегодня, вот я и примчался. А она в девять. Ты, отче Север, с рукоположением сильно не торопись. Поповство - холопство, а дьяконство - барство.
Так вкусно протянул маститый протоиерей это слово "барство", что вся неловкость меж ними троими улетучилась. Вкусным был и обед после службы, и пакет с продуктами, данный в дорогу отцу дьякону. А случай (конечно, без имен) вспоминаться стал не иначе как с улыбкой.
КАК ПРО ФЕОДОРУ РАССКАЗА НЕ НАПИСАЛИ
Как-то Феодора рассказала автору рассказов про отца Северина историю о том, что она однажды домашнее задание за мужа сделала и получила "отлично".
- Ну, матушка, нехорошо это, - сказала автор. - Муж вас нагло использовал. Его учеба - его обязанность, а не ваша.
И нету поэтому такого рассказа.
Как-то Феодора рассказала автору рассказов про отца Северина историю о том, что она однажды домашнее задание за мужа сделала и получила "отлично".
- Ну, матушка, нехорошо это, - сказала автор. - Муж вас нагло использовал. Его учеба - его обязанность, а не ваша.
И нету поэтому такого рассказа.
КАК ОТЦА СЕВЕРИНА ВЫЧИСЛИЛИ
Был у отца Северина выходной. Встал он и решил с утра на рынок сбегать. Пока его любимые огурцы не разобрали.
Пришел на рынок он совсем просто. Как говорится "по гражданке". Джинсы, поло, ветровка да кроссовки. Походил, походил он мимо палаток, поприценивался и встал в очередь.
- Вы не батюшка? - вдруг спросила его продавщица, выслушав заказ.
Северин отрицать не стал. Ответил и смотрит на женщину: вдруг прихожанка его, а он не помнит. Хотя маловероятно: храм-то в пригороде, пригород в противоположном конце города... С какой бы стати сюда его прихожанке ехать?
- А знаете, может, такой храм на станции Казанской. Казанский и есть, его не закрывали. Там раньше село было. Намоленный такой храм, старинный.
- Так я оттуда, - улыбнулся священник. - Приходите, если случится. У нас хорошо.
- Вы, батюшка, ко мне в следующий раз идите, - отдала ему пакет продавщица. - Видите, десятое место? Я скидку вам не сделаю, так хорошее посоветую. Овощи, ягоды. Приходите.
Принес отец Северин домой огурчики. Все ладненькие, маленькие. Один к одному. Сложил он их в контейнер и порадовался. Чему? Да кто ж его знает...
Был у отца Северина выходной. Встал он и решил с утра на рынок сбегать. Пока его любимые огурцы не разобрали.
Пришел на рынок он совсем просто. Как говорится "по гражданке". Джинсы, поло, ветровка да кроссовки. Походил, походил он мимо палаток, поприценивался и встал в очередь.
- Вы не батюшка? - вдруг спросила его продавщица, выслушав заказ.
Северин отрицать не стал. Ответил и смотрит на женщину: вдруг прихожанка его, а он не помнит. Хотя маловероятно: храм-то в пригороде, пригород в противоположном конце города... С какой бы стати сюда его прихожанке ехать?
- А знаете, может, такой храм на станции Казанской. Казанский и есть, его не закрывали. Там раньше село было. Намоленный такой храм, старинный.
- Так я оттуда, - улыбнулся священник. - Приходите, если случится. У нас хорошо.
- Вы, батюшка, ко мне в следующий раз идите, - отдала ему пакет продавщица. - Видите, десятое место? Я скидку вам не сделаю, так хорошее посоветую. Овощи, ягоды. Приходите.
Принес отец Северин домой огурчики. Все ладненькие, маленькие. Один к одному. Сложил он их в контейнер и порадовался. Чему? Да кто ж его знает...
НЕХРЕСТОМАТИЙНАЯ ПОПАДЬЯ ФЕОДОРА
Нехрестоматийной попадьей звала она себя сама. Не училась на регентском или иконописном, окончила светский университет, а не православный. Не сидела дома с детьми, а сидела с мужем рядом в маленькой трапезной или в храме на скамье, куда подсаживались желающие поговорить с батюшкой.
Как-то на приходе отца Северина образовалась портниха. Подошла она к батюшке и говорит:
- Отец Северин. Вы, если что починить из облачений надо или почистить - мне позвоните. Я сделаю.
Обрадовался отец настоятель. Пришел домой, а там матушка Феодора сверлит взглядом его подрясник. Подол у подрясника истрепался, требовал ремонта, который Феодора сама выполнить не могла. Просто ткань подогнуть - коротко станет, некрасиво. На ленту брючную посадить - навыков швейных не хватает. В ателье отнести можно, да поиздержались они... Вот матушка и вздыхала.
Услышав же от отца Северина, что в храме есть человек, знающий швейные премудрости, обрадованно сунула в руки мужу пакет с подрясником. Пусть узнает, можно ли починить, да как отблагодарить швею.
Швея подрясник починила - любо-дорого смотреть. И от платы отказалась - насилу ее отец Северин уговорил взять хотя бы коробку конфет.
- Вот у папы на приходе тетя Таня была, - вспомнила Феодора, рассматривая вечером подновленный подрясник. - Облачение всё в порядке держала. И никогда деньги за это не брала, обижалась: "Я уж обреклась, батюшка. Благословите взять починить стихарь" - так говорила.
Поделилась матушка воспоминаниями детства и вздохнула:
- Ну а я, нехрестоматийная попадья, даже подрясник подшить не могу. Вон соседняя матушка - и на клиросе регентует, и дом свой ведет, и гусей держит, и воскресную школу не забывает. И облачение сама сшить сможет.
- А к моей матушке все благочиние за помощью в текстах обращается, - потянулся к жене отец Северин. - Она у меня - вообще профи. И я ее люблю.
Остаток вечера честное семейство провело за игрой в буриме и чаем с малиновым вареньем. Наступила осень, а вместе с ней - и сезон простуд, нужно было запасаться витаминами и хорошим настроением.
Нехрестоматийной попадьей звала она себя сама. Не училась на регентском или иконописном, окончила светский университет, а не православный. Не сидела дома с детьми, а сидела с мужем рядом в маленькой трапезной или в храме на скамье, куда подсаживались желающие поговорить с батюшкой.
Как-то на приходе отца Северина образовалась портниха. Подошла она к батюшке и говорит:
- Отец Северин. Вы, если что починить из облачений надо или почистить - мне позвоните. Я сделаю.
Обрадовался отец настоятель. Пришел домой, а там матушка Феодора сверлит взглядом его подрясник. Подол у подрясника истрепался, требовал ремонта, который Феодора сама выполнить не могла. Просто ткань подогнуть - коротко станет, некрасиво. На ленту брючную посадить - навыков швейных не хватает. В ателье отнести можно, да поиздержались они... Вот матушка и вздыхала.
Услышав же от отца Северина, что в храме есть человек, знающий швейные премудрости, обрадованно сунула в руки мужу пакет с подрясником. Пусть узнает, можно ли починить, да как отблагодарить швею.
Швея подрясник починила - любо-дорого смотреть. И от платы отказалась - насилу ее отец Северин уговорил взять хотя бы коробку конфет.
- Вот у папы на приходе тетя Таня была, - вспомнила Феодора, рассматривая вечером подновленный подрясник. - Облачение всё в порядке держала. И никогда деньги за это не брала, обижалась: "Я уж обреклась, батюшка. Благословите взять починить стихарь" - так говорила.
Поделилась матушка воспоминаниями детства и вздохнула:
- Ну а я, нехрестоматийная попадья, даже подрясник подшить не могу. Вон соседняя матушка - и на клиросе регентует, и дом свой ведет, и гусей держит, и воскресную школу не забывает. И облачение сама сшить сможет.
- А к моей матушке все благочиние за помощью в текстах обращается, - потянулся к жене отец Северин. - Она у меня - вообще профи. И я ее люблю.
Остаток вечера честное семейство провело за игрой в буриме и чаем с малиновым вареньем. Наступила осень, а вместе с ней - и сезон простуд, нужно было запасаться витаминами и хорошим настроением.
КАК ОТЕЦ СЕВЕРИН ПАСТЫРСКУЮ ПРАКТИКУ ПОД СНЕГОМ ПРОХОДИЛ
Было это в первый священнический год отца Северина. Хоть и с детства он к алтарю был приучен и на требы ездил, а как сам стал служить – все непривычным показалось. Случались и казусы. Да и с кем они не случаются? Опытные священники потом эти казусы с улыбкой вспоминают.
Поехали как-то зимним вечером отец Северин и Феодора в гости. К друзьям. Чай попить и квартиру освятить.
Начали с освящения, конечно. Старательно молились вместе с хозяевами, чтобы и милость Господня на сем жилище была, и благоденствие, а вот обстояния вражеские пусть дом этот минуют. Окроплял квартиру отец Северин с шутками да прибаутками, окропил и домашнего питомца – кролика. Кролик внимательно следил за происходящим и воспринимал всё как должное.
Умилившись забавному созданию, проведя время за чудесной беседой с хозяевами, в хорошем настроении отправилось семейство домой.
– Надо бы кадило вытряхнуть, – вспомнил батюшка. – Вот тут как раз дерево растет.
Размахнулся, вытряхнул уголь – и понял, что с углем улетела металлическая чашечка-вставка из кадила, на которую уголь кладут с ладаном. И пропала в снегу.
Копали они с матушкой вокруг дерева, копали, перебирали снег, перебирали – нету вставки. Матушка загрустила – кадило-то подарком было. Оно, конечно, и без этой детальки послужит... да и продаются они. Решили домой ехать, так ничего и не отыскав. Зато ситуация выглядела весело – где бы они еще в снегу повозились?
– Это у тебя пастырская практика, отец Северин, – улыбнулся маститый протоиерей, выслушав рассказ. – На лекциях вам такого точно не рассказывали.
Отец Северин тоже улыбнулся:
– Про окропление собачек, котиков, кроликов и птичек – говорили. А вот вытряхивание угля из кадила подробно не разбирали.
Было это в первый священнический год отца Северина. Хоть и с детства он к алтарю был приучен и на требы ездил, а как сам стал служить – все непривычным показалось. Случались и казусы. Да и с кем они не случаются? Опытные священники потом эти казусы с улыбкой вспоминают.
Поехали как-то зимним вечером отец Северин и Феодора в гости. К друзьям. Чай попить и квартиру освятить.
Начали с освящения, конечно. Старательно молились вместе с хозяевами, чтобы и милость Господня на сем жилище была, и благоденствие, а вот обстояния вражеские пусть дом этот минуют. Окроплял квартиру отец Северин с шутками да прибаутками, окропил и домашнего питомца – кролика. Кролик внимательно следил за происходящим и воспринимал всё как должное.
Умилившись забавному созданию, проведя время за чудесной беседой с хозяевами, в хорошем настроении отправилось семейство домой.
– Надо бы кадило вытряхнуть, – вспомнил батюшка. – Вот тут как раз дерево растет.
Размахнулся, вытряхнул уголь – и понял, что с углем улетела металлическая чашечка-вставка из кадила, на которую уголь кладут с ладаном. И пропала в снегу.
Копали они с матушкой вокруг дерева, копали, перебирали снег, перебирали – нету вставки. Матушка загрустила – кадило-то подарком было. Оно, конечно, и без этой детальки послужит... да и продаются они. Решили домой ехать, так ничего и не отыскав. Зато ситуация выглядела весело – где бы они еще в снегу повозились?
– Это у тебя пастырская практика, отец Северин, – улыбнулся маститый протоиерей, выслушав рассказ. – На лекциях вам такого точно не рассказывали.
Отец Северин тоже улыбнулся:
– Про окропление собачек, котиков, кроликов и птичек – говорили. А вот вытряхивание угля из кадила подробно не разбирали.
ОТЕЦ СЕВЕРИН И КУХНЯ
Приключилась Великим постом на приходе отца Северина неприятность – заболели сразу обе помощницы на кухне. Оно бы так и ничего – первое да второе с салатом и чаем организовать на обычное количество духовенства, хора и остальных помогающих можно было в одиночку – матушке. Но в этот раз ожидалось собрание настоятелей церковного округа – служили вместе литургию, потом обедали, обмениваясь шутками и прибаутками. Неофициально и неформально.
Пришлось отцу Северину попросить, чтоб кто-то посодействовал в организации трапезы. Прихожане откликнулись, и у Феодоры появились две помощницы на воскресенье. Одна – ее ровесница, другая – пенсионерка, всю жизнь проработавшая в столовой. Велела звать ее бабой Дуней, решительно отвергнув все попытки обращаться к ней как к Евдокии Ивановне.
Баба Дуня ловко резала лук и грибы, поджарила изумительную картошку, с отвращением покрутила в руках авокадо и тофу, нафаршировала помидоры гречневой кашей по-купечески и показала, как держать одной рукой сразу три тарелки.
Видела баба Дуня плохо, поэтому носила очки, которые периодически протирала фартуком. И вот, когда гостям подали горячее, а сами кухарки получили немного времени для передышки, рассказала баба Дуня историю:
- Работала я на кухне в одном монастыре. Уработалась, две смены подряд - сначала просфоры пекли, потом обед паломникам готовили. Села на тубаретку, очки сняла протереть. И тут слышу:
– А вы сегодня всё на кухне да по кухне, Евдокия Ивановна.
Я возьми от усталости и брякни:
– А ты от кухни моей не опухни.
Одеваю очки, смотрю. Батюшки, а это наш игумен. Не узнала его. Он еще тогда полный был, грузный такой...
Баба Дуня так живо и лицом, и руками показывала и себя, и игумена, который любил ее пирожки с капустой, и как она месила тесто, что ее слушательницы расхохотались. Пришлось Евдокии Ивановне после трапезы показывать сценку на бис – заглянувшему на кухню отцу Северину. Присказка про "от кухни не опухни" на приходе прижилась и употребляется по сей день.
Приключилась Великим постом на приходе отца Северина неприятность – заболели сразу обе помощницы на кухне. Оно бы так и ничего – первое да второе с салатом и чаем организовать на обычное количество духовенства, хора и остальных помогающих можно было в одиночку – матушке. Но в этот раз ожидалось собрание настоятелей церковного округа – служили вместе литургию, потом обедали, обмениваясь шутками и прибаутками. Неофициально и неформально.
Пришлось отцу Северину попросить, чтоб кто-то посодействовал в организации трапезы. Прихожане откликнулись, и у Феодоры появились две помощницы на воскресенье. Одна – ее ровесница, другая – пенсионерка, всю жизнь проработавшая в столовой. Велела звать ее бабой Дуней, решительно отвергнув все попытки обращаться к ней как к Евдокии Ивановне.
Баба Дуня ловко резала лук и грибы, поджарила изумительную картошку, с отвращением покрутила в руках авокадо и тофу, нафаршировала помидоры гречневой кашей по-купечески и показала, как держать одной рукой сразу три тарелки.
Видела баба Дуня плохо, поэтому носила очки, которые периодически протирала фартуком. И вот, когда гостям подали горячее, а сами кухарки получили немного времени для передышки, рассказала баба Дуня историю:
- Работала я на кухне в одном монастыре. Уработалась, две смены подряд - сначала просфоры пекли, потом обед паломникам готовили. Села на тубаретку, очки сняла протереть. И тут слышу:
– А вы сегодня всё на кухне да по кухне, Евдокия Ивановна.
Я возьми от усталости и брякни:
– А ты от кухни моей не опухни.
Одеваю очки, смотрю. Батюшки, а это наш игумен. Не узнала его. Он еще тогда полный был, грузный такой...
Баба Дуня так живо и лицом, и руками показывала и себя, и игумена, который любил ее пирожки с капустой, и как она месила тесто, что ее слушательницы расхохотались. Пришлось Евдокии Ивановне после трапезы показывать сценку на бис – заглянувшему на кухню отцу Северину. Присказка про "от кухни не опухни" на приходе прижилась и употребляется по сей день.
ОТЕЦ СЕВЕРИН И ГОЛУБИ
Литургия на Благовещение закончилась, и наступил любимый момент всех прихожан – выпускание птичек. Лет 15-20 назад выпускали диких, пойманных специально к этому дню и продаваемых на рынке. Но теперь все были за экологию, разумное потребление и осознанность, поэтому выпускали ручных голубей.
Голубей на приход приносил фотограф. У него было хобби: разводить голубей для съемок. Белых, рыжих, мохноногих – на любой вкус. Принесенные голуби возились в клетках, курлыкали и позволяли себя брать в руки.
Первым выпускал птицу отец Северин, потом дети. Голуби обычно сразу не улетали, садились людям на плечи, гуляли по храмовой территории, угощались крошками хлеба, а домой в вольер летели уже к вечеру.
- А вот от отца Иоанна мои голуби сразу в вольер летят, – сказал фотограф, глядя на своих питомцев.
– Это почему же?
– А у него рядом с храмом охотник живет. Охотится с ястребом. Иногда пускает его, чтобы птицы на кресты не садились. Вот голуби и не остаются там. Боятся, что их ястреб побьет.
Дети, позанимавшись в воскресной школе, бегали по двору за голубями, лениво перепархивающими на метр от людей. Родители что-то обсуждали, поглядывая вокруг.
Отец Северин поднял лицо к голубому небу, где "играли" три белых птицы.
"Богородичкино небо" – вспомнил батюшка любимого с детства Шмелёва и зачитанный до дыр голубой его сборник с "Летом Господним" и "Богомольем".
Литургия на Благовещение закончилась, и наступил любимый момент всех прихожан – выпускание птичек. Лет 15-20 назад выпускали диких, пойманных специально к этому дню и продаваемых на рынке. Но теперь все были за экологию, разумное потребление и осознанность, поэтому выпускали ручных голубей.
Голубей на приход приносил фотограф. У него было хобби: разводить голубей для съемок. Белых, рыжих, мохноногих – на любой вкус. Принесенные голуби возились в клетках, курлыкали и позволяли себя брать в руки.
Первым выпускал птицу отец Северин, потом дети. Голуби обычно сразу не улетали, садились людям на плечи, гуляли по храмовой территории, угощались крошками хлеба, а домой в вольер летели уже к вечеру.
- А вот от отца Иоанна мои голуби сразу в вольер летят, – сказал фотограф, глядя на своих питомцев.
– Это почему же?
– А у него рядом с храмом охотник живет. Охотится с ястребом. Иногда пускает его, чтобы птицы на кресты не садились. Вот голуби и не остаются там. Боятся, что их ястреб побьет.
Дети, позанимавшись в воскресной школе, бегали по двору за голубями, лениво перепархивающими на метр от людей. Родители что-то обсуждали, поглядывая вокруг.
Отец Северин поднял лицо к голубому небу, где "играли" три белых птицы.
"Богородичкино небо" – вспомнил батюшка любимого с детства Шмелёва и зачитанный до дыр голубой его сборник с "Летом Господним" и "Богомольем".
ФЕОДОРА И ПРОПОВЕДЬ
Была у Феодоры одна слабость. Любила она хорошие церковные хоры. Так с детства в её семье повелось – гостили дома голосистые дьякона, опытные регенты, звучали музыкальные записи, на службы ходили иной раз в кафедральный собор, да и в другие храмы с хорошими хорами захаживали по возможности. Да и приходской хор считался профессиональным, с концертами по епархии порой выезжал.
Но времена менялись, хорошие хоры редели. Большинству академическая музыка была неблизка. В городе ещё оставались профессиональные певчие, а подальше – уж как повезёт. Где-то не было возможности платить зарплату, где-то настоятель с общиной считали, что достаточно петь обиходом, по-простому, а "опера" никому не нужна.
Летним воскресным днем Феодора решила сходить в один из храмов своего детства. Бывала она там редко, но хор помнила.
Приехала она чуть заранее, выбрала себе удобное место, чтоб оба хора ей слышно было.
Началась литургия, запел хор – и захватил матушку. Лучше всякой оперы в Большом театре. Очнулась она уж когда ко кресту подходить стали.
Дома вечером, рассказала она батюшке Северину, какая служба была чудная.
– А проповедь интересная была? – вдруг спросил её муж, потянувшись за кувшином с лимонадом.
– Так я её не слушала совсем, – задорно ответила Фёдора. – Я как улетела с хором куда-то, и проповедь до меня не дошла.
– Ты ж моя матушка музыкальная, – налил ей лимонаду отец Северин. – Сходить что-ли как-нибудь с тобою...
Была у Феодоры одна слабость. Любила она хорошие церковные хоры. Так с детства в её семье повелось – гостили дома голосистые дьякона, опытные регенты, звучали музыкальные записи, на службы ходили иной раз в кафедральный собор, да и в другие храмы с хорошими хорами захаживали по возможности. Да и приходской хор считался профессиональным, с концертами по епархии порой выезжал.
Но времена менялись, хорошие хоры редели. Большинству академическая музыка была неблизка. В городе ещё оставались профессиональные певчие, а подальше – уж как повезёт. Где-то не было возможности платить зарплату, где-то настоятель с общиной считали, что достаточно петь обиходом, по-простому, а "опера" никому не нужна.
Летним воскресным днем Феодора решила сходить в один из храмов своего детства. Бывала она там редко, но хор помнила.
Приехала она чуть заранее, выбрала себе удобное место, чтоб оба хора ей слышно было.
Началась литургия, запел хор – и захватил матушку. Лучше всякой оперы в Большом театре. Очнулась она уж когда ко кресту подходить стали.
Дома вечером, рассказала она батюшке Северину, какая служба была чудная.
– А проповедь интересная была? – вдруг спросил её муж, потянувшись за кувшином с лимонадом.
– Так я её не слушала совсем, – задорно ответила Фёдора. – Я как улетела с хором куда-то, и проповедь до меня не дошла.
– Ты ж моя матушка музыкальная, – налил ей лимонаду отец Северин. – Сходить что-ли как-нибудь с тобою...
ФАМИЛИЯ ОТЦА СЕВЕРИНА
Появилась в Казанском храме новая прихожанка. Старушка, деньми ветхая, лет восьмидесяти пяти. Баба Люся – так она представлялась.
Пришла баба Люся в храм сама. Вначале просто позвонила и попросила священника прийти поговорить да причастить, потому что осень, холодно, болеют все, а так не заразишься. Но дверь квартиры отцу Северину не открыла. Он слышал, как старушка переминается с ноги на ноги, позвякивает дверной цепочкой и не открывает. На телефонный звонок она ответила, пробурчала, что ей ничего не надо, и положила трубку. Так отец Северин и ушёл.
На следующее воскресенье баба Люся подошла за ящик. Посетовала, что батюшка к ней не пришёл, осталась на службу. Поисповедовалась, причастилась – первый раз. Взяла расписание служб и церковный календарь. Про молитвы, посты, службы и прочие вехи церковной жизни баба Люся почти ничего не знала, поэтому отец Северин "прикрепил" её к катехизатору Алексею.
Как-то звонит батюшке Алексей и чувствуется – улыбается. Подошла к нему баба Люся с вопросом:
– Алёша, а фамилия нашего батюшки – Галльский?
– Нет, а что такое?
– Да вот написано в календаре – Северин Галльский? Это же наш батюшка? Его фамилия?
– Нет. Это святой, в честь которого назван батюшка. Он жил две тысячи лет назад. Его убили за то, что он проповедовал христианство, – со скрипом извлекал Алексей знания о святом мученике Северине. Имя-то редкое.
– А-а. Не он, значит, – разочарованно вздохнула баба Люся. – Ну ладно. А я тогда в честь кого названа?
Послушала про княгиню Людмилу Чешскую и опять вздохнула:
– Чего-то и её за веру убили... Вот те раз. Ой, Алёша, а скажите, пожалуйста, когда у батюшки Северина День рождения. Я ему гостинца принесу. И как всё-таки у него фамилия-то?
Появилась в Казанском храме новая прихожанка. Старушка, деньми ветхая, лет восьмидесяти пяти. Баба Люся – так она представлялась.
Пришла баба Люся в храм сама. Вначале просто позвонила и попросила священника прийти поговорить да причастить, потому что осень, холодно, болеют все, а так не заразишься. Но дверь квартиры отцу Северину не открыла. Он слышал, как старушка переминается с ноги на ноги, позвякивает дверной цепочкой и не открывает. На телефонный звонок она ответила, пробурчала, что ей ничего не надо, и положила трубку. Так отец Северин и ушёл.
На следующее воскресенье баба Люся подошла за ящик. Посетовала, что батюшка к ней не пришёл, осталась на службу. Поисповедовалась, причастилась – первый раз. Взяла расписание служб и церковный календарь. Про молитвы, посты, службы и прочие вехи церковной жизни баба Люся почти ничего не знала, поэтому отец Северин "прикрепил" её к катехизатору Алексею.
Как-то звонит батюшке Алексей и чувствуется – улыбается. Подошла к нему баба Люся с вопросом:
– Алёша, а фамилия нашего батюшки – Галльский?
– Нет, а что такое?
– Да вот написано в календаре – Северин Галльский? Это же наш батюшка? Его фамилия?
– Нет. Это святой, в честь которого назван батюшка. Он жил две тысячи лет назад. Его убили за то, что он проповедовал христианство, – со скрипом извлекал Алексей знания о святом мученике Северине. Имя-то редкое.
– А-а. Не он, значит, – разочарованно вздохнула баба Люся. – Ну ладно. А я тогда в честь кого названа?
Послушала про княгиню Людмилу Чешскую и опять вздохнула:
– Чего-то и её за веру убили... Вот те раз. Ой, Алёша, а скажите, пожалуйста, когда у батюшки Северина День рождения. Я ему гостинца принесу. И как всё-таки у него фамилия-то?