#сюжетнедели

Дюссельдорфская «прошивка» в Шишкине

В 2004 году на аукционе Сотбис случилась такая история. Полотно Шишкина, первое в прикрепленных, собирались продать за 1,1 млн долларов! Но за полчаса до торгов лот сняли…

Почему? Полотно оказалось подделкой!

Ретроспектива. Хитроумные личности купили картину голландца Маринуса Куккука на аукционе в Швеции за 9000$ и внесли в нее пару правок:

Раз: пририсовали вдалеке пастуха в русской одежде, а лишних животных и крестьян стерли. Тут понятно: Шишкин наш все теплокровное писать не очень умел — даже мишки его вовсе не его, а Савицкого.
Два: подпись «правильного» автора добавили.

Готово, Шишкин, и все почти поверили)

Дело в том, что мошенники хорошо прошерстили биографию художника. Например, они знали: Иван Иванович в 60-х годах XIX века год прожил в Дюссельдорфе — учился писать пейзажи в местной Академии.

Шишкина даже причисляют к «Дюссельдорфской школе», а черты у авторов этого круга устойчивые:

• изображали лес с большущими кронами деревьев
• выписывали мелкие детали, травинки и листочки
• по-особенному подсвечивали облака
• часто писали тропинку уходящую вдаль, коровок
• и все это в грязноватой коричнево-зеленой гамме

То есть картины художника-середнячка «Дюссельдорфской школы» легко спутать с работами Шишкина европейского периода.

На этом печальном принципе и основана схема обмана в арт-среде. На профессиональном жаргоне ее называют «перелицовка».

Надо сказать, что позже, по возвращению в Россию, Шишкин отходит от Дюссельдорфских принципов — в его живописи становится меньше романтизма, пейзажи становятся реалистичнее 🪵

Загадка для вас: сколько картин Шишкина в прикрепленных?)

Милые дамы, дорогие мои ценительницы искусства, с праздником! Пусть в вашей душе всегда светит весеннее солнце, а те, кому мы были рождены верными подругами, заботятся и оберегают вас. В этот день — с утроенным рвением))

#сюжетнедели у нас сегодня о рождении женщины всех женщин — Евы🤍

Описан он во 2-й главе книги Бытия: пока Адам спал, Бог взял одно из его ребер и создал женщину. Увидев ее, Адам воскликнул: «Это кость от костей моих и плоть от плоти моей!» (Быт. 2:21-23). Интересно, что в иврите слова «муж» (иш) и «жена» (иша) — однокоренные, так подчеркивается их глубокая связь.

В нашем фокусе сегодня будет ранняя иконография истории — то, как ее изображали до эпохи Возрождения. С курьезами))

На заре традиции сюжет показывали в двух сценах:
→ Извлечение ребра: Адам лежит в позе спящего Эндимиона (античный образ сна), а Бог берет его ребро.
→ Представление Евы Адаму: Бог подводит Еву к Адаму, и тот узнает в ней свою «плоть от плоти».

Но совсем скоро, уже с XI века, они сливаются в одно и выглядит это довольно необычно😄 Ева буквально «выныривает» из тела Адама, а Бог ее не просто благословляет — Он указующим жестом помогает выбраться)) На самом деле тут все по смыслу очень глубоко: это знак силы творения.

В Ренессансе, к слову, мы тоже это видим. У Микеланджело на плафоне Сикстинской капеллы Бог пристально вглядывается в Еву и словно коуч подбадривает: давай-давай, поднимайся, ты сможешь!

Теперь на десерт для самых читающих. История с изображениями рождения Евы не обошлась без забавных моментов. Например, в фресках церкви Сен-Савен-сюр-Гартамп (XI век) реставраторы XIX века кое-чего перепутали…В сцене, где Господь представляет Еву Адаму, кхм, мы видим двух бородатых героев без других половых признаков🧔

А в одном средневековом трактате вместо Евы из ребра Адама почему-то появился баран! Вероятно, это была ошибка миниатюриста, работавшего по неясному (очевидно, сильно неясному) эскизу главы мастерской.

Жмите на ❤️, чтобы поздравить других читательниц)

#сюжетнедели сегодня весенний и пробуждающий желание потянуться к рассаде😄 (а может кто-то уже?)

Моне, его сад и гиперконтроль

Сначала немного обрисуем контекст. Искусство Клода не было бы таким цветущим, если бы в конце XIX века одновременно не схлестнулись два тренда.

🌱 Первый: в садоводстве случился сдвиг от регулярных парков-перфекционистов а-ля Версаль → к небольшим садам, где царила естественность и «дикость» ландшафтов.
🌱 Второй: бум в ботанике. Путешествовать стало проще, открыты новые рынки, налажены поставки. Как результат, в Европу хлынул поток экзотических растений из Америки, Африки и Азии.

Моне, будучи страстным садоводом, во всем этом варился. Чтобы все было по моде, изучал влоги книги экспертов-англичан Робинсона и Джекилла. С невероятной дотошностью он планировал свои клумбочки в Живерни, заказывал новейшие растения по каталогам, вовлекал всю свою семью в уход за цветами.

Так что когда вы в следующий раз будете смотреть на его картины с бордюрами из ирисов с тщательно выстроенной градацией из пурпурных и лиловых оттенков, то знайте: перед вами великолепное столкновение художественной и садоводческой теории, переход от формального к неформальному саду, от классического к современному ландшафтному дизайну.

Есть забавная история о том, как однажды осенью наш герой рисовал деревья, и когда какие-то листья опадали, то прикреплял их обратно😄

Да, Моне был предан природе, но вместе с тем очень сильно ее контролировал.

Вроде бы тренд диктовал «дикость» форм, но художник все равно их причесывал, подчинял своему творческому замыслу. Если уж и торчать веточке в сторону, то только в ту, которую я скажу!!))

Признавайтесь: узнали себя? Бывает у вас такое, что не можете отпустить дух контроля? Я вот, честно, с этим работаю — получается пока не всегда))

#сюжетнедели по следам вчерашнего анонса о Грузии)

На первый взгляд искусство Нико Пиросмани ясно, как водная гладь. Но мы сегодня в нее нырнем и увидим, что там бурлит множество культурных течений-влияний.

Что питало реку искусство Нико:

🔹 Средневековое искусство: фрески и рельефы. Тут влияние считывается в множестве деталей.

Во-первых, композиции и фигуры. Его знаменитые сцены кутежей и пиров часто сравнивают с изображениями Тайной вечери. И замечают, что персонажи (всегда фронтальные), поднимая руки в тосте — словно копируют молитвенный жест с портретов донаторов. Все это придает торжественность.

Во-вторых, фон. Пиросмани часто пишет образы на черной клеенке. И тут видится перекличка с золотым фоном в иконописи. Так образы приобретают вневременность.

Во-всех-остальных. Художник любил обращаться к одним и тем же темам, словно средневековый мастер, который пишет устойчивые сюжеты. И животных он не писал просто так, всегда с религиозной символикой. Например, лань у пруда → душа христианина.

🔹 Тифлисский портрет и надгробные образы — феномены, распространившиеся в Грузии в XIX веке.

Для Пиросмани они были фоном его жизни, так что влияние было естественным. Какие черты? Прежде всего — типизация. Пиросмани создавал не индивидуальные психологические портреты, а портреты-типы: акцентировал внимание на профессии, возрасте или социальном статусе персонажей.

🔹 Ранние фотопортреты. Здесь схожие наивные черты репрезентации: персонажи застыли, обращены к зрителю и держат характерные атрибуты — цветы, тамбурины, книги. Те же кутежи на первых фотографиях очень театральны))

🔹 Народное ремесленное искусство. Тут в пример можно привести то, как людей и разные сценки изображали в керамике или на серебряных сосудах — упрощенно, как вы уже догадались)

Так что «непосредственность» в искусстве Нико все же немного обусловлена. В его творчестве сплавилось очень много всего. Но от этого только больше удовольствия и восхищения, правда же?) Не зря авангардисты включили Нико в свой пантеон и начали за ним повторять.

Любите наивное искусство?

#сюжетнедели цветочково-весенний, потому что о Флоре

Свою историю героиня рассказывает у Овидия в «Фастах»: когда-то она была нимфой Хлоридой, но Зефир, бог западного ветра, похитил ее и сделал своей супругой. В награду за «насилье» (как деликатно пишет Овидий) он подарил ей вечное царство цветов и впридачу статус богини расцвета, весны и полевых плодов. Компенсировал, как мог))

Искусствоведы этот эпизод вообще интерпретируют на высоких нотах: мол, Зефир, начало духовное + Хлорида, материальное начало = «всё рождающая» богиня Флора.

Собственно, далеко отходить не будем — прямую иллюстрацию этой метаморфозы наблюдаем в «Весне» Боттичелли, когда читаем ее справа-налево.

Далее у каждого художника флора получалась по-своему необычно-прекрасно.

Тициан: прекрасная la bella с букетом в руках.

Арчимбольдо: сюрреалистический портрет из цветов, где даже нос — бутон лилии.

Рембрандт: писал Флору дважды — сначала в образе любимой Саскии, затем — простой служанки Хендрикье в скромном переднике. Даже богиня у него становится земной.

Пуссен: собрал визуальный мифологический справочник. В «Царстве Флоры» он изобразил всех, кого богиня превратила в цветы (и тех, кто в этой метаморфозе поучаствовал): Нарцисс с зеркалом, Гиацинт с кровавым следом от диска Аполлона и Аякс, чья кровь окрасила белую гвоздику.

Чьи образы Флоры вспомнили еще? Присылайте)

#сюжетнедели

Сегодня в центре нашего разговора очень необычная картина Питера Брейгеля Старшего — «Успение Богородицы» (1563–1565). Она любопытна сразу в нескольких отношениях.

Первое: то, как изображен сам сюжет — Успение. Он известный и вглубь иконографии мы сейчас погружаться не будем — посмотрим на более близкую Брейгелю традицию.

Как Успение писали Шонгауэр, Дюрер, Гуго ван дер Гус? Очень похоже: Богородицу в ложе обступили 12 апостолов и один из них — обычно Иоанн или Пётр — вкладывает ей в руку свечу (символ перехода в вечность). Часто встречается подвязанный балдахин этой кровати грушевидной формы.

На первый взгляд Брейгель следует этой привычной схеме. Но на самом деле он тут верен своему правилу «беру чужое и делаю свое», вот, что отличает его «Успение»:

→ Вместо 12 апостолов — толпа людей, среди которых, возможно, и простые верующие.
→ В левом углу появляется спящий человек и сразу вносит смятение в трактовку: одни считают, что это апостол Иоанн запечатлен в миг, сошедшего на него видения; другие считывают этот ход прозаичнее — мол, это тот, кто ухаживал за Девой Марией, измучился и наконец заснул, а в этот момент как раз происходит Успение.
→ В картине нет привычного золотого сияния или Христа, забирающего душу Богоматери.

И второе: Брейгель в этой работе становится визионером. Он пишет ее в нехарактерном для себя колорите — монохроме, гризайле.

Использует резкие контрасты света и тени, погружает пространство во тьму, оставив лишь тусклые островки освещения, размывает силуэты фигур — всё это для его времени было очень дерзко. Фактически, он предвосхищает приемы караваджизма, которые станут главной чертой живописи следующего столетия, особенно в работах Рембрандта.

Удивительно, да? Совсем не мейнстримная маленькая работа, а внутри — столько новаторства. Работая над ней, Брейгель сам того не сознавая (а может и наоборот) заложил идеи, которые определят развитие искусства на десятилетия вперёд.

❤️?)

#сюжетнедели

1930-е, Европа. Воздух искусствоведческого мира пропитан азартом — обнаружена картина раннего Вермеера!

Больше всего ладонями потирает Абрахам Бредиус, главный эксперт по Вермееру. Он чувствовал, он подозревал — в своей теории писал, что до того как обосноваться в семейном гнезде и обрести свой голос, дельфтский мастер мог быть другим.

Искусствовед считал, что на заре пути Вермеер бывал в Италии и там писал больше библейского и в духе Караваджо — так силен был тренд. Но подтверждений не было. И, о чудо, не успел Бердиус исчерпать свой век: в 83 года перед его подслеповатым «знаточеским» взглядом предстал «Христос в Эммаусе».

Разумеется, он кивнул: да-да, это Вермеер «итальянского» периода! И на страницах «Барлингтон Магазин» торжественно объявил о новом шедевре.

Что потом было. Голландцы испугались, что картину продадут, подняли шум о растранжиривании национального достояния, объявили сбор денег на выкуп. Спонсоры, меценаты и просто любители красивых жестов тут же открыли кошельки, и вот — за 174 000 гульденов шедевр был «спасен» для отечества.

Его торжественно водрузили в Boymans Museum, где он мгновенно стал главной звездой сезона, must-see для всех ценителей искусства. Никто тогда даже не заподозрил, что этот «гвоздь коллекции» — всего лишь искусная подделка))

Многие годы за всем, что делает Бердиус, в тени следил один голландец. Он читал его статьи, упорно копировал в мастерской Вермеера, освоил высокое искусство состаривания живописной поверхности с помощью пропекания в печи, использования жестких барсучьих кистей, кислот и проч.

Бердиус однажды «вскрыл» его первую подделку (но не его имя). Во второй раз счет сравнялся. Этим человеком был Хан ван Меегерен. На деньги с «Христоса в Эммаусе» он купил себе виллу в Ницце. А следующие «вермееры» принесли ему 50 доходных домов и отелей.

Но счастья внутри всего этого не было: он бросил двух жен, сидел на морфии, чем дальше, тем хуже писал. Его так и не разоблачали. Признаться пришлось самому: Меегерена обвинили в связи с нацистами и продаже Герингу «Христа и грешницы». На суде он так перепугался, что рассказал о подделках.

И для всех, кому подобных историй всегда мало, напоминаю: завтра искусствовед Екатерина Вершинина прочтет бесплатную онлайн-лекцию «Между мифом и реальностью: история авантюристов в искусстве и кино». Забегайте)

#сюжетнедели

🕊️ Белый голубь с ветвью в клюве уже давно стал символом чего-то хорошего

В культуре он часто противопоставлен орлу или ворону: как добро — злу, а кротость — силе.

В легендах Древней Греции голуби считались птицами Афродиты, и впрягались в ее колесницу. Уже тогда «голубками» ласково называли возлюбленных. А в мифах Древнего Рима голубка нежно свила гнездо в шлеме бога Марса — увидев это, он отказался от битвы.

В Священном писании голубь тоже герой исключительно положительный и полезный. После потопа, когда прекратился дождь и Ноев ковчег оказался на суше, на горе Арарат, Ной выпус­тил голубя и ворона, чтобы понять, осталась ли где-то еще земля. Ворон не воз­вра­тился, а голубь вернулся, неся в клюве веточку.

Но чаще всего в христианской иконографии образ голубя связывается с изображениями Троицы: голубь — символ и воплощение Святого Духа. В эпоху Возрождения этот сюжет стал очень распространенным.

Так голубь летел и летел сквозь века как архетип, пока особенно ярко не выпорхнул из-под кисти Пикассо. Пабло эти птицы окружали всю жизнь. В детстве отец-художник просил его дорисовывать голубям лапки на своих картинах. Повзрослев, Пикассо сам стал заводить птиц.

И, удивительно: как-то раз даже сам Матисс подарил ему четыре крупных миланских голубя! Один из них попал на литографию, которую вскоре у Пабло позаимствовал Луи Арагон. Образ птицы так впечатлил поэта, что он создал множество афиш с этой работой и расклеил их по всему Парижу, аккурат к Конгрессу мира.

С тех пор голубь окончательно стал символом надежды, спокойной жизни и светлых помыслов🙏

#сюжетнедели

🌌Ноктюрн

Так во второй половине XIX века начал называть свои ночный пейзажи Джеймс Уистлер. Он в целом любил называть свои работы музыкально — симфониями, гармониями — чтобы увести фокус с повествовательности на настроение, которое передает работа.

Именно Уистлера считают зачинателем тонализма, направления в живописи, которое часто относят к ответвлению импрессионизма. Суть его в том, что за основу произведения берут один цвет или оттенок.

Да и сам американец Уистлер фигурой был прелюбопытнейшей. В 9 лет вместе с отцом он оказался в Петербурге и пробыл тут до своих 14-ти, учился у студента Академии художеств Корицкого, потом сам как юный гений поступил туда же. Общался с Брюлловым.

Позже, после нескольких крюков судьбы в Америке, перебрался в Европу и строил карьеру бок о бок с Дега, Моне и Ренуаром. Но не повторял за ними, а топтал свою тропинку в искусстве: например, культ пленэра не одобрял и говорил, что «писать с натуры лучше всего дома».

Современникам его невесомые, почти акварельно прозрачные полотна казались вычурной эстетской дичью. Да и сам по себе он, как человек, изматывал нервы чопорных лондонцев: то носки пурпурные наденет, то вместо трости разгуливает по улице с ядовито-лимонным зонтом. Неудобное своевольное создание)

Впрочем, гнев все же сменился милостью. Еще при жизни Уистлера признали по обе стороны Атлантики💙

Как вам работы?

#сюжетнедели

Иконы до иконописи

В мастерской художницы Нино Кипшидзе нас встретили десятки распечаток фаюмских портретов (есть фото) — они вдохновляют ее мужа. В этих изображениях, правда, есть что-то особенно притягательное. Это чудо античной живописи.

Фаюмские портреты создавались в I—III веках н.э. На нас смотрят люди, жившие 2000 лет назад, невероятно реалистично изображенные, красивые. И это до изобретения масляной живописи!

Самые лучшие и проработанные примеры фаюмских образов исполнены восковыми красками. В невероятно сложной технике энкаустики: в ней вместо кисти художники применяли горячий металлический стержень, вроде тонкого ножа. Плавясь при высокой температуре, восковые краски застывали, создавая неровности и эффект объема.

Иногда мастер собственными пальцами «моделировал» форму лица — так впоследствии будут делать некоторые импрессионисты.

Яркий атрибут фаюмских портретов — сусальное золото. Золотился либо фон, либо только венки, драгоценности или детали одежды. На одном из фото, смотрите, чистый Климт (о его любви к золоту мы с вами уже говорили).

Локация феномена: Египет. Да-да, не очевидно, здесь нет привычной египетской эстетики с фараонами и иероглифами. Потому что появились фаюмские портреты тогда, когда Египет уже был под Римом.

Эти изображения вобрали в себя традиции трех культур:

👁️От греков — идеализация. Проще говоря, портреты слегка приукрашены. Это как мы сейчас фильтры и маски для фото используем)

👁️От римлян пришло портретное сходство.

👁️От египтян — ритуальная принадлежность. Портреты создавали для загробного мира, их запеленывали в мумии. Египтяне были уверены: душа покидает тело через рот, а возвращается через глаза. Поэтому в гробнице делались изображения усопшего — своеобразные «паспорта», — с открытыми, подчеркнутыми глазами.

И вот эти глаза — та часть-магнит, которая особенно действует на нас. Взгляд портретируемых направлен на нас, но проходит как будто сквозь.

Дальнейшее влияние фаюмских портретов на искусство огромно: они стали прообразом византийских икон.

Они о смерти, но такие живые.
Простые люди в достоинстве святых.
В их взгляде — вневременная вечность.

#сюжетнедели
Джунгли Анри Руссо 🐯🌿

Анри Руссо после армии работал на таможне, за что получил прозвище Le Douanier – Таможенник.

К искусству Руссо пришел почти в 40, в первой выставке поучаствовал в 42. В 49 Руссо ушел на пенсию и посвятил себя картинам, хотя подрабатывал на временных работах, а еще занимался уличной игрой на скрипке. Путешествовать он не мог, но часто писал экзотических животных и растения.

У самого Руссо была легенда, мол, однажды он служил в далекой Мексике. Но на самом неделе художник никогда не покидал Францию. А внимательные критики отмечают, что джунгли Руссо состоят в основном комнатных растений, и из тех, что можно встретить в местном ботсаду 🥲

Как будто дальние страны Руссо видел во снах, а потом изображал их с налетом нереальности.

Его работы повлияли на многих авангардных художников. Например, Матисс ценил Анри Руссо за умение видеть мир, как ребенок. Но критики этого восторга не разделяли и насмехались над художником всю его жизнь.

На картине «Нападение в джунглях» (1891, Лондонская национальная галерея) тигр будто окружен ливнем. Непогода не мешает ему готовиться к нападению.

Посмотрите, как интересно автор подсвечивает морду животного – как будто на нее направлен софит. «Мечта» – последняя работа мастера (1910, Музей современного искусства в Нью-Йорке). Дикие кошки здесь не нападают, а прячутся в кустах.

Больше всего в картинах Анри Руссо мне нравится волшебный зеленый цвет. А вам?

#сюжетнедели

Как украшали дома в Помпеях

Помпеи, Стабии и Геркуланум — настоящие археологические консервы. И больше всего поражает то, насколько хорошо сохранились в них античные росписи.

Еще в XIX веке историк искусства Август Мау выделил четыре основных «стиля» (точнее — системы декорирования), характерных для фресок этих городов. Познакомимся с ней:

I «стиль» — «инкрустационный» (II век до н.э. — I век до н.э.).
Самый ранний вариант — простой и строгий. Стены в домах делали рельефными, как будто под мрамор.

Ключевое слово тут — «как будто», было много имитаций. Нередко архитектурные детали лепили из штукатурки и уже сверху расписывали под нужную фактуру. Но в результате получалось дорого-богато✨

II «стиль» — «архитектурно-перспективный» (80 год до н.э. — 30 год н.э.).
Здесь художники начали рисовать на стенах колонны, арки. Без иллюзий тут тоже не обошлось — в фресках стали часто использовать тромплей («обман зрения»).

Чтобы увеличить пространство, писали окно. А за ним — сад или улицу. Причем с перспективными искажениями и эффектами световоздушной среды. Так что не Джотто изобрел глубину в живописи, совсем не он🙈

III «стиль» — «орнаментальный» или «канделябрный» (1 половина I века н.э.).
Вместо сложных архитектурных сцен появились тонкие узоры: гирлянды, канделябры, цветы. Центр стены часто занимала небольшая картина — пейзаж или сценка из мифов. После завоевания Египта в моду вошли экзотические мотивы: сфинксы, лотосы, жуки-скарабеи.

IV «стиль» — «фантастический» или «иллюзорный» (63 год — начало II века н.э.).
На самом деле за 17 лет до дня Х вулкан уже давал намеки на желание извергнуть свои силы: было мощное землетрясение. Но жители наших городов решили, что надо не переезжать, а с удвоенной силой все восстанавливать.

Последний «стиль» появился как раз в этот период. В моду вошли яркие, динамичные фрески. Мифологические герои изображались на фоне фантастических пейзажей, как будто на сцене театра. Чаще стали встречаться натюрморты.

Под каждый «стиль» прикрепляю два примера.

#сюжетнедели

Лев и его ветка вместо зарплаты🌿

Наверняка вы этот мем знаете?) Сегодня еще и историю самой картины расскажу, она тоже интересная👌

Итак, перед нами «Сцены из жизни Святого Иеронима» Сано ди Пьетро (1444 год), которая уже почти 200 лет хранится в Лувре.

Иероним Стридонский — один из самых почитаемых святых Средневековья. Именно он перевел Библию на латынь (этот перевод, Вульгата, стал каноническим для католиков). В искусстве его легко узнать по типичному набору символов:
📚книгам
💀черепу — знак бренности бытия
🪨 камню — знак покаяния
🦁и льву, конечно)

Откуда взялся лев? Из красивой легенды, впервые записанной в IX веке.

Сано ди Пьетро изобразил всю ее в одном холсте. В Средневековье это был популярный композиционный прием: неграмотным людям нужно было рассказать легенду в картинках. Как в комиксе: «читаем» слева направо:

Эпизод 1: прием у ветеринара (левая часть)

Хромой лев приходит в монастырь. Все в ужасе разбегаются — кроме Иеронима. Тот осматривает лапу, вытаскивает из лапы бедняги занозу. Шерстяной ошарашен (вот вам и мимика). И в знак благодарности он остается со своим спасителем.

Эпизод 2: заснул на дежурстве (верхняя часть)

Раз уж лев остался, ему нашли применение — поручили пасти осла. Но кошачья сонная природа взяла верх: как-то раз на посту он закемарил, и воришки осла увели. Монахи, конечно, решили, что лев его съел, и заставили хищника таскать грузы вместо пропавшего вьючного.

Эпизод 3: реванш льва (правая часть)

Однажды лев встречает тех же воров с караваном, отбирает своего осла и заодно пригоняет в монастырь верблюдов с товарами. Воры в панике бегут и в знак извинения с тех пор монахам слали дары: масло.

Так что лев оказался очень деятельным и полезным персонажем)) И испуг его вполне понятен: мало кто приходит к ветеринару в приподнятом настроении😄

#сюжетнедели

«Мертвый Христос»

Главное произведение Андреа Мантеньи, ~1490 г.

И раз его увидев, уже не забыть: так сюжет Оплакивания Христа не изображал никто.

Самое шокирующее — ракурс.

Христос лежит пятками к нам, представьте смелость? При этом смотрите: Его тело перпендикулярно плоскости картины, пятки почти касаются нижнего края холста, а голова — верхнего.

Мантенья намеренно искажает перспективу — она здесь обратная (в реальности голова была бы значительно меньше). Так он усиливает эмоциональный удар и заключает инобытие в саму композицию.

Другой вызов — в том, как изображено тело.

Мантенья, знаток античного искусства, мог бы изобразить Его как идеального героя. Но вместо этого он пишет простого человека — с грубыми, натруженными ступнями, широкой грудью, угловатым лицом.

Тем самым Андреа, сын падуанского дровосека, приближает Иисуса, сына вифлеемского плотника, к сирым и убогим – к кому, собственно, Христос и пришел. В то время это было дерзко.

И…обратите внимание: в самом теле Христа нет и намека на жизнь. Перед нами абсолютный конец. Тело холодное, раны сухие, кровь не льётся. Никакого намека на воскресение — только пустота.

Мантенья первым делает смерть не символом, а фактом. И тем самым испытывает веру зрителя. Драматургия уровня гения.

Дальше в истории искусства приемы Мантеньи находят много отражений — как в калейдоскопе:

>> Карраччи в «Мёртвом Христе с орудиями страстей» повторит ракурс, но добавит крови, движения — в Нем ещё есть жизнь.
>> Гольбейн пойдёт дальше: его «Мёртвый Христос» (тот самый, что потряс Достоевского) написан с реального трупа.
>> Брюллов тоже пишет «Христоса во гробе»

И ещё киноцитата. В фильме Андрея Звягинцева «Возвращение» есть отсылка к Мантенье: отец, внезапно появившийся в жизни сыновей, лежит в той же позе, что и Христос.

Есть мысли, как трактовать эту отсылку?