🤪Копия, снятая с копии, сделанной с ещё одной копии
В истории искусства встречаются практически одинаковые картины, созданные разными авторами. Кто-то скажет: у одного из них просто нет фантазии!
Но все сложнее👇
Самое очевидное, для чего нужна копия — набить руку. До сих пор это лучший способ развить мастерство. У Шагала была забавная история: он скопировал Левитана, висящего у мецената Максима Винавера. Пришел к окантовщику, а тот так восхитился, что картину выкупил. Зачем — вы поняли)) Заработать на «оригинале» хотят многие.
Эдуард Мане зашел дальше. Посмотрел на «Венеру» Джорджоне, написал свою «Олимпию». И этой цитатой внес новое слово в искусство. У мастера Возрождения мы видим героиню мифа в грезах. Эдуард же пишет реальную женщину, которая смело смотрит нам в глаза и как бы спрашивает: «А я точно тебе по карману?».
Бум копирования чужих произведений пришелся на вторую половину 20 века. Художники поставили все эксперименты с формой и цветом, которые могли, и пошли переосмыслять прошлое. Например, Фрэнсис Бэкон был так одержим «Портретом папы Иннокентия Х» Веласкеса, что создал 50 своих версий этой картины. Причем оригинал он вживую не видел, а когда представилась возможность — не решился.
По сути, копирование — способ вступить в диалог с другим художником. Как-то раз Ростислав Лебедев решил пригласить на «разговор» Эрика Булатова. Он пишет:
«Увидел в мастерской Булатова работу „Нет входа“. Я на нее смотрел-смотрел и думал: „Вход-то есть, а вот выхода нет“. И сделал свою работу».
Булатов это не оценил: ничего, мол, знать не хочу — ты мою идею стащил! В этой истории есть особая ирония, потому что потом сам обиженный в свою очередь создал полотно «Картина и зрители»🤭, вызвав на беседу Александра Иванова. К счастью, такие разговоры можно вести вне времени.
Узнавать одного художника в другом — сильнейшее интеллектуальное удовольствие. И оно доступно каждому: достаточно системно изучать историю искусства. Поэтому я вчера поделилась тестом — можете вернуться и узнать пробелы в своих знаниях)
В истории искусства встречаются практически одинаковые картины, созданные разными авторами. Кто-то скажет: у одного из них просто нет фантазии!
Но все сложнее👇
Самое очевидное, для чего нужна копия — набить руку. До сих пор это лучший способ развить мастерство. У Шагала была забавная история: он скопировал Левитана, висящего у мецената Максима Винавера. Пришел к окантовщику, а тот так восхитился, что картину выкупил. Зачем — вы поняли)) Заработать на «оригинале» хотят многие.
Эдуард Мане зашел дальше. Посмотрел на «Венеру» Джорджоне, написал свою «Олимпию». И этой цитатой внес новое слово в искусство. У мастера Возрождения мы видим героиню мифа в грезах. Эдуард же пишет реальную женщину, которая смело смотрит нам в глаза и как бы спрашивает: «А я точно тебе по карману?».
Бум копирования чужих произведений пришелся на вторую половину 20 века. Художники поставили все эксперименты с формой и цветом, которые могли, и пошли переосмыслять прошлое. Например, Фрэнсис Бэкон был так одержим «Портретом папы Иннокентия Х» Веласкеса, что создал 50 своих версий этой картины. Причем оригинал он вживую не видел, а когда представилась возможность — не решился.
По сути, копирование — способ вступить в диалог с другим художником. Как-то раз Ростислав Лебедев решил пригласить на «разговор» Эрика Булатова. Он пишет:
«Увидел в мастерской Булатова работу „Нет входа“. Я на нее смотрел-смотрел и думал: „Вход-то есть, а вот выхода нет“. И сделал свою работу».
Булатов это не оценил: ничего, мол, знать не хочу — ты мою идею стащил! В этой истории есть особая ирония, потому что потом сам обиженный в свою очередь создал полотно «Картина и зрители»🤭, вызвав на беседу Александра Иванова. К счастью, такие разговоры можно вести вне времени.
Узнавать одного художника в другом — сильнейшее интеллектуальное удовольствие. И оно доступно каждому: достаточно системно изучать историю искусства. Поэтому я вчера поделилась тестом — можете вернуться и узнать пробелы в своих знаниях)
👀 Мы с коллегами сейчас смотрим сериал в режиме реального времени: Дмитрий Рыболовлев судится с Sotheby’s
Ситуацию осветили уже вдоль и поперек. Но если вы остались «в танке», вот короткий ликбез 🤔
С 2003 по 2014 год предприниматель Дмитрий Рыболовлев потратил $2 млрд на собрание из 38 произведений искусства. Помогал ему арт-дилер Ив Бувье. Но коллекционер уличил продавца в слишком уж крупной наценке, пошел разбираться и так добрался до суда. Он посчитал, что за все годы переплатил миллиард и обвинил швейцарца в мошенничестве.
В декабре прошлого года девятилетняя война прекратилась мировым соглашением, но Рыболовлев держится за идею о справедливости — теперь требует компенсацию в размере $377 млн от аукционного дома, обвиняя Sotheby’s в сговоре с Бувье и завышении цен.
Сейчас все сосредоточены на попытках судьи примирить стороны. Я же хочу немного сместить фокус и обратить ваше внимание на собрание Рыболовлева. Его вполне справедливо называют «вторым Лувром». Посмотрите на авторов:
Эль Греко, Климт, Моне, Дега, Ренуар, Гоген, Тулуз-Лотрек, Сезанн, Модильяни, Шагал, Матисс, Пикассо, Магритт. Почти что скороговорка для тех, кто решил изучать искусство ХХ века))
Forbes уже пересчитали стоимость коллекции — $700 млн👌 Для сравнения: коллекция Рокфеллеров долго считалась самой дорогой частной коллекцией в мире, и выходила на торги за ту же цену. Да и сам Рыболовлев поставил рекорд: продал «Спасителя мира» за $450 млн. Ему удалось заработать почти втрое больше, чем он заплатил сам. А другие продажи оказались не такими удачными.
Мораль: в одиночку сложно разобраться в устройстве арт-рынка, без опытного наставника не обойтись. Но если выбираете арт-консультанта, обращайте внимание не только на портфолио и известность, но и на его личные качества. Какие у этого человека ценности? Для него важно скорее продать произведение, или он задумывается о большем — как оно впишется в вашу коллекцию, станет ли надежной инвестицией, будет ли вам комфортно жить с этим искусством.
Какие у вас мысли по поводу этой истории?👇
Ситуацию осветили уже вдоль и поперек. Но если вы остались «в танке», вот короткий ликбез 🤔
С 2003 по 2014 год предприниматель Дмитрий Рыболовлев потратил $2 млрд на собрание из 38 произведений искусства. Помогал ему арт-дилер Ив Бувье. Но коллекционер уличил продавца в слишком уж крупной наценке, пошел разбираться и так добрался до суда. Он посчитал, что за все годы переплатил миллиард и обвинил швейцарца в мошенничестве.
В декабре прошлого года девятилетняя война прекратилась мировым соглашением, но Рыболовлев держится за идею о справедливости — теперь требует компенсацию в размере $377 млн от аукционного дома, обвиняя Sotheby’s в сговоре с Бувье и завышении цен.
Сейчас все сосредоточены на попытках судьи примирить стороны. Я же хочу немного сместить фокус и обратить ваше внимание на собрание Рыболовлева. Его вполне справедливо называют «вторым Лувром». Посмотрите на авторов:
Эль Греко, Климт, Моне, Дега, Ренуар, Гоген, Тулуз-Лотрек, Сезанн, Модильяни, Шагал, Матисс, Пикассо, Магритт. Почти что скороговорка для тех, кто решил изучать искусство ХХ века))
Forbes уже пересчитали стоимость коллекции — $700 млн👌 Для сравнения: коллекция Рокфеллеров долго считалась самой дорогой частной коллекцией в мире, и выходила на торги за ту же цену. Да и сам Рыболовлев поставил рекорд: продал «Спасителя мира» за $450 млн. Ему удалось заработать почти втрое больше, чем он заплатил сам. А другие продажи оказались не такими удачными.
Мораль: в одиночку сложно разобраться в устройстве арт-рынка, без опытного наставника не обойтись. Но если выбираете арт-консультанта, обращайте внимание не только на портфолио и известность, но и на его личные качества. Какие у этого человека ценности? Для него важно скорее продать произведение, или он задумывается о большем — как оно впишется в вашу коллекцию, станет ли надежной инвестицией, будет ли вам комфортно жить с этим искусством.
Какие у вас мысли по поводу этой истории?👇
☝️ «Учителем себе я избрал Леонардо да Винчи»
— так писал нонконформист Анатолий Зверев в автобиографии о начале своей творческой карьеры.
Можно подумать, что это ирония — ну в самом деле, что общего между ним и художником Возрождения? Но если вглядеться, понимаешь — это всерьез. В Музее AZ в прошлом году этой теме даже посвятили выставку «Мой учитель Леонардо».
Все началось с того, что Звереву в руки попало издание леонардовских сочинений. Он буквально бросился в поток его слов и образов. А когда вынырнул, заявил: мы одинаково мыслим!
Можно проследить много созвучий в их искусстве.
Оба они творили как заведенные. От Леонардо нам остались 19 записных книжек и 350 исписанных листов. Зверев как будто принял эстафету — следом пишет «Трактат о шашках», «Трактат о том, как варить борщ». Хотите такую продуктивность? Прочитайте его «Трактат о том, как писать трактаты»))
Оба были импульсивны. Да Винчи известен своими быстрыми зарисовками. У Зверева тоже спонтанность — второе имя. Вся его графика эскизна, принципиально незаконченна.
Оба хотели охватить все вокруг. Внимание Леонардо всегда скачет: тут он рисует птиц, дальше что-то чертит, а потом исследует течение воды. Зверев туда же. Его альбомы искусствовед Сергей Соловьев называл «гербариями всего».
Главное — оба были свободны. Творили вне цеховых предписаний и идеологических шор. Поэтому и сейчас остаются по-настоящему актуальными и современными.
Зверев перенимал идеи Рембрандта и Гойи, Малевича и Матисса, Рафаэля и Веласкеса, но с да Винчи у него были особые отношения.
Это вдохновляет — ведь каждый из нас также может найти в истории искусства своего единомышленника и поддержку. Если вы сейчас на этом пути, советую подружиться с моим бесплатным ботом. Пусть он станет вашим первым наставником🧐
Бот ждет вас здесь: https://clck.ru/37kxnd
Сначала он задаст вам вопросы об искусстве, из них поймет уровень вашей погруженности, а потом предложит индивидуальный план дальнейшего изучения. Я присоединюсь — подарю каждому, кто пройдет тест, лекцию😉
— так писал нонконформист Анатолий Зверев в автобиографии о начале своей творческой карьеры.
Можно подумать, что это ирония — ну в самом деле, что общего между ним и художником Возрождения? Но если вглядеться, понимаешь — это всерьез. В Музее AZ в прошлом году этой теме даже посвятили выставку «Мой учитель Леонардо».
Все началось с того, что Звереву в руки попало издание леонардовских сочинений. Он буквально бросился в поток его слов и образов. А когда вынырнул, заявил: мы одинаково мыслим!
Можно проследить много созвучий в их искусстве.
Оба они творили как заведенные. От Леонардо нам остались 19 записных книжек и 350 исписанных листов. Зверев как будто принял эстафету — следом пишет «Трактат о шашках», «Трактат о том, как варить борщ». Хотите такую продуктивность? Прочитайте его «Трактат о том, как писать трактаты»))
Оба были импульсивны. Да Винчи известен своими быстрыми зарисовками. У Зверева тоже спонтанность — второе имя. Вся его графика эскизна, принципиально незаконченна.
Оба хотели охватить все вокруг. Внимание Леонардо всегда скачет: тут он рисует птиц, дальше что-то чертит, а потом исследует течение воды. Зверев туда же. Его альбомы искусствовед Сергей Соловьев называл «гербариями всего».
Главное — оба были свободны. Творили вне цеховых предписаний и идеологических шор. Поэтому и сейчас остаются по-настоящему актуальными и современными.
Зверев перенимал идеи Рембрандта и Гойи, Малевича и Матисса, Рафаэля и Веласкеса, но с да Винчи у него были особые отношения.
Это вдохновляет — ведь каждый из нас также может найти в истории искусства своего единомышленника и поддержку. Если вы сейчас на этом пути, советую подружиться с моим бесплатным ботом. Пусть он станет вашим первым наставником🧐
Бот ждет вас здесь: https://clck.ru/37kxnd
Сначала он задаст вам вопросы об искусстве, из них поймет уровень вашей погруженности, а потом предложит индивидуальный план дальнейшего изучения. Я присоединюсь — подарю каждому, кто пройдет тест, лекцию😉