Ариэль

Не ищи меня больше на земле,
по ветру лечу к тёплым островам,
где
Стивенсон тропой вечною идёт
с добрых своих охот.

Господи, отчего нас гонят как скот,
хор громовой, вступи.

Мальчик кидает камешки в океан,
и над братской могилой стоит солдат,
каменный Глазго, хотя суров,
краше всех городов.
Холодно и нельзя
в сторону Ленинграда,
не оставляй следов.

Мальчик кидает камешки в океан,
женщина в пёстром парео ждёт,
всех прекрасней, всех моложе она,
друг, попутчик, жена.

И навстречу фосфорно-золотым волнам
я с тобой когда-нибудь поплыву,
чтобы больше холод не мучил нас,
чтобы все счастливые острова
отдали нам салют.

#versos

Бог создал Арракис,
чтоб верность взрастить в человеке,
дал дюны, стилсьюты, червей и песочные реки.

Бог создал Арракис,
чтоб жить с синевою,
текущей из глаз,
и сурьмой на морщинистом веке.

Бог создал Арракис,
оазис,
цветёт мушмулла, и черешня, и сливы,
мёд тает во млеке,
а мог бы
создать нарративы.

#versos

Не таская чужих историй,
по углам стрекочу сверчком,
и со мною никто не спорит.

Кот на печке, уши торчком:
что ты видишь в углу закута?
Иль грядёт великая смута?
С кручи сверзится белый царь,
расписав кровавый словарь?
Будет русская рать побита?

Не тревожься и ешь досыта.
Не гляди на тёмный восток
не гляди на закатный свет,
не гляди на кровавый юг.
Ты на север, наверх гляди,
там сияния синий столб
в небеса вонзился иглой.

#versos

Тот, кто видел живые лица,
спать не ложится,
ждёт, когда материал
как следует отлежится.
Жизнь наложится.
Ты, на балконе стоя,
курил, думал, что всё пустое.
Ан нет.
Весна поднимает сор,
сброшенный мусор,
сброшенный пистолет,
растаявший двор.
И в груди заныло,
чтó если это оно и было,
ради чего всё.

#versos #photo

Каждый раз идёшь по Москве,
вроде бы узнаёшь, но в общем не узнаёшь,
потому что нет такого, что вот деталь,
зацеплюсь за неё.
Нет деревяшек, железок, деталей нет,
абрис, забранный в пластик и вот гляди,
верь и не вспоминай.
Жар до костей,
столько огней,
боги из золота и тряпья.
Это не я и тысячу раз я.

#versos

Hola, hola mi onda
на языке фронды.

Международный язык фронды,
второй в Интернете
с палестинским флагом на юзерпике,
с фигой
в кармане джинсов
выходит вечером на крылечко
родина сахара.

Смотрит Señor de los anillos,
где Боромир умирает
как католический рыцарь,
исповедуясь капеллану.

Протестует
против новых учебников сексуального воспитания,
дежурно хвалится
красотой красавиц,
топит за радости феминизма,
пишет,
что fiestas patrias устарели
или наоборот вечны.
Благословения вашей семье от нашей,
и если сознательность нам повысить
и больше любить свою идентичность,
то грабить на улицах перестанут.

Моя пятая стихия -- не любовь, а слякоть.
Она вездесуща
как малолетний грабитель,
даже если ты не в окопе,
и не сиделец в киоске,
ты всë равно ей сдаëшься.

Если смотреть немного
с той стороны мира,
где слякоти не бывает,
ты немного потусторонний.
Смотришь потусторонним и ясным взглядом,
взглядом короля-капеллана.

Ничего нет проще,
чем присяга и брак законный,
и возвратить владенья
от проклятых мавров вселенской церкви.

Как же, король кастильский,
сероглазый сеньор Вигго,
ты одолеешь слякоть.

#versos

"Монолог"

Плохие события и плохие
люди
где-то и вдохновляют
как голова на блюде,
город Зеро.
С внучкой гуляет Филатов,
а время не отпускает его
из прицела.
Доброта доброты,
вот же, очередное
мелкое, дорогое, родное
слово сквозь сон,
блаженство объятий.
Вот же,
Гектор прощается с Андромахой,
оставляет пин-коды.
Хорошие люди идут с работы,
рыбаки стоят у невского парапета.
Слово где-то
теряет целебные свойства.
Даже геройство,
даже доблесть,
даже добрая память,
академическое добрососедство
отодвинулись
как советское детство,
и ты виснешь в пространстве.
Не помогает.
Пощади, август,
не надо так,
цезарь.

#versos

Нас август дождиком полил, июль чуть громом не убил
и мигом сплыл.
И вновь изюм, и вновь сентябрь, имбирь-изюбрь.
Чернилоктябрь, чернильноябрь, чернилдекабрь и плакать жаль (ещё февраль), сплошных чернил
среди белил.

#versos
#точтоневстол
#инктобер

Космотрасса

Корабли как ягнята: родятся весной на свет
и уходят от стенки к морю за ледоколом,
на весенней воде оставляя тёмный послед
и тревожа квартал у верфи гудком тяжёлым.

Не заметили, проглядели, и вот ледоход, окот,
город на солнце стонет, а не ревёт:
нету мочи у глоток гудков рабочих.
Им припасть бы к тому истоку, где кровь течёт,
становясь постепенно Волховом. Треск сорочий
среди белых ветвей рассыпается над шоссе
и на встречной метели рядом на полосе
закрутило и унесло машину, судьбу, разлуку.

Мы уйдём ладьями на Готланд и в Цареград,
пролетим мимо шхер сквозь лето как дни летят
к солнцу искрами памяти. Дай мне руку.

#versos