ЧЕК-ЛИСТ ИМЕНИ ШЕРЛОКА ХОЛМСА, ИЛИ НЕ СЛИШКОМ ЛИ СИЯЕТ МОЙ СИЯЮЩИЙ ГЕРОЙ? #бессвязные_выкрики #мастерская
Итак, вы посмотрели на свой черновик, обнаружили, что гностицизм как творческий метод вас не устраивает, и решили как-то это фиксить при редактуре:)
И начнем мы с Героя, Обладающего Знанием, Которое Недоступно Всем Остальным. Добро пожаловать, мистер Шерлок Холмс!

Вообще, тут можно брать, конечно, любого великого сыщика на свой вкус, потому что формула харизмы у них совершенно одинаковая:
- понимание мировой гармонии, недоступное всем остальным (гнозис, да:)
- возможность разрешить каждую конкретную загадку с помощью методов, неповторимых никем, кроме самого сыщика (провидческая магия маленьких серых клеточек:)
- и, самое важное: использование этих качеств для восстановления гармонии на близлежащем фрагменте мироздания.

В артуриане таким занимался, что характерно, Мерлин (временами безумно хохоча, как это с Мерлинами бывает) – полудемон по папеньке:) А из современной киноклассики можно вспомнить Коломбо (который, как известно из «Неба над Берлином», падший ангел, полностью довольный своим положением:)
ВАЖНО: великий сыщик может быть сколь угодно стремным, неформатным и так далее, но он _всегда_на_стороне_жертвы и того, кто к нему обратился. Суть детектива как жанра состоит в том, что он воплощает две важные ценности – справедливость и милосердие (в разных пропорциях).
Но, как бы автор ни подыгрывал своему Всезнающему Герою (все авторы детективов это делают:) – и у него есть ограничения. И это важно:)

Итак, проверочный лист с вопросами.

1. Есть ли рамки у всемогущества и всезнания героя? Какие именно?
2. Совпадают ли заявленные в тексте характеристики героя с тем, что показано в тексте через действие?
3. Способен ли герой ошибиться (и остаться важным и интересным для автора)?
4. Способен ли герой признать свою ошибку (и остаться важным и интересным для автора)?
5. Способен ли кто-то из окружения героя указать персонажу, что он неправ? (И остаться после этого в хороших отношениях с героем)?
6. Есть ли Майкрофт – герой, который обладает такими же (или более мощными) способностями по сравнению с героем, и занимается такими же важными (или более важными) делами?
7. Есть ли Ирэн Адлер – персонаж, который обыгрывает героя на его собственном поле (и остается после этого положительным персонажем для героя, его окружения и автора)?
8. Есть ли Лестрейд – коллега, с которым можно сотрудничать для достижения общей цели?
9. Если герой занимается нанесением добра и причинением справедливости (и целью не является деконструкция) – выглядят ли результаты его действий, как добро и справедливость (или не очень)?
10. Способен ли герой остановиться, если его занесло?
11. Способен ли персонаж воспринять «нет, спасибо»?
ВАЖНО: если персонаж заявлен как сверхкомпетентный, то лучше всего это работает как набор отдельных конкретных микрокейсов, а не абстрактное обобщение на все человечество.
ВАЖНО: устойчиво крутой, компетентный персонаж воспринимает эти свои качества как настройку по умолчанию – соответственно, смотрит не на себя, а на мир вокруг.
ВАЖНО: Если вы заявляете персонажа как Майка Тайсона, он не должен лезть в песочницу, чтобы боксировать там с шестилетками. Исключение есть – это демонические силы (на то они и демонические:)

Минутка неологизмов.

Работая над сегодняшним вдумчивым текстом (ув. друзья обратились с просьбой прокомментировать идеи одного популярного, но непонятно чего говорящего современного философа), я придумал термин высочайшей степени духовного накала:

БОРОДЯТИНА.

В нём буквально бездна смыслов, но я бы предложил для данного термина следующее определение:

"Бородятина - коммуникативная манипуляция, в рамках которой жертва подчиняется не рациональным убеждением и даже не какими-то внятными приказами, а массированной атакой положительных/авторитетных символов на сознание жертвы - таких как Добро, Духовность, Коллективизм, Борода, Народ, Традиция, Борода, Герои, Гагарин, Подвиг, Любовь и, наконец, Борода".

В итоге и получается феномен "Мы не понимаем, что несёт этот авторитетный чувак, это что-то на умном. Но чувствуем, что он прям за добро и за величие. У него борода опять же".

 Поль Тальман. Езда в остров любви
Издательство «Носорог», стоит 787 руб.

В настоящем издании публикуется не переиздававшийся с XIX века полный текст литературного «проекта» Василия Тредиаковского (1703–1768) под общим названием «Езда в остров любви». Это перевод с французского одноименного салонного и аллегорического романа Поля Тальмана (1642–1712) о радостях адюльтера и правилах любовной игры, дополненный подборкой собственных стихов Тредиаковского. В литературном эксперименте Тредиаковского, как показал Юрий Лотман, отобразились масштабные культурные сдвиги, запущенные петровскими реформами. Помимо «Езды в остров любви» в книгу входит переиздающаяся впервые речь Тредиаковского «Панегирик, или Слово похвальное Анне Иоанновне» (1732). Публикация сопровождается статьей филолога Кирилла Осповата, намечающей подходы к роману в историко-культурной, политической и феминистской перспективах. В издание также включены известные переводы французских стихотворений Тредиаковского из «Езды в остров любви», выполненные Михаилом Кузминым.

Заказать книгу с доставкой: shop@falanster.ru

Сапоги для герольда ордена святого Андрея Первозванного.
Россия, XIX в.
Бархат, кожа (домашней коровы), галун, шнур.
Ткачество.
Длина: 28,0 см; высота сапога: 37,5 см.
#экспонатдня

Музеи Московского Кремля

"Пушкин поддерживал бы Навального", - пишут нам иноагенты.

Знаете, я знаю, откуда они этот бред взяли.

В байопике "Путешествие в Арзрум" (Ленфильм, 1937) Пушкин приезжает на Кавказ на войну с турками, чтобы сдаться в плен врагу:

"Убийцы... Шпионы... Повсюду... Помоги мне... В плен сдаться... Вместе, вместе бежим! ...Я люблю нашу страну... Но здесь я скован, мне закрыли рот... Невтерпеж мне становится Святая Русь!"

Фильм вышел на экраны в феврале 1937 г. и судя по отзывам прессы, все слегка офигели от такой апологетики измены Родине, учиненной сценаристом Михаилом Блейманом совместно с пушкинистом Ильей Зильберштейном аккурат к февральско-мартовскому пленуму ЦК ВКП(б).

Блейману и Зильберштейну сильно повезло, что их потом не расстреляли.