Огюст Бональ (1898-1945) — директор прессового производства «Пежо» в Сошо, также директор футбольного клуба «Sochaux-Montbéliard», при этом подпольщик-агент французского Сопротивления; расстрелян нацистами в 1945 году, кавалер Ордена Почётного легиона (посмертно). Судьба Огюста Боналя далеко не типична для француза эпохи Второй Мировой войны. Выпускник престижного университета (l’École centrale des arts et manufactures), он переехал из центрального региона Иль-де-Франс в Сошо для работы на заводе «Пежо» в 30-е годы. К концу 30-х он уже был менеджером высшего звена, членом Совета администрации предприятия. «Директором штамповки» (буквальный перевод названия должности) он стал ещё до войны.
Ключевым моментом его судьбы, очевидно, стало решение присоединиться к отряду французского Сопротивления в начале 40-х годов; его псевдоним в подполье - «Тобус». С этого момента он начал жить двойной жизнью: его задачей как директора было организовывать «тихий» саботаж на производстве, замедляя штамповку заготовок для нацистских снарядов и военной техники и выдумывать для этого правдоподобные причины; в своей второй ипостаси «Тобус» информировал подполье о планах немецких кураторов, среди которых выделялся знаменитый нацистский промышленник Фердинанд Порше (его потомки до сих пор владеют одноименным автомобильным брендом) — заводы Жан-Пьера Пежо перешли в его ведение (активы «Рено» курировали промышленники из Mercedes; впрочем, Луи Рено с радостью сотрудничал с нацистами, в отличие от владельца «Пежо», и поэтому его заводы после войны национализировали, а сам он закончил свои дни в тюрьме).
В 1943 году Бональ был арестован СС, на три месяца был заключен в тюрьму, после выпущен на свободу под наблюдение за неимением прямых доказательств сотрудничества с сопротивлением. Конспиративные меры помогли ему работать и вести подпольную деятельность вплоть до 23 марта 1944 года, когда он был арестован уже Гестапо прямо на выходе с заводской оперативки, и отправлен вместе с товарищами по подполью в дижонскую тюрьму. Впереди их ждали пытки, а дальше — концентрационные лагеря, сначала французский Штрютхоф в Эльзасе, потом немецкий концлагерь Шомберг. При приближении союзников в апреле 1945 года нацисты этапировали заключенных дальше в тыл, и Боналю с товарищами удалось бежать от конвоя. Несколько дней они скрывались и пытались прорваться к союзникам на ЛБС, но 23 апреля были остановлены нацистским патрулем и расстреляны прямо у дороги — совсем незадолго до Победы и освобождения Франции… Представители Сопротивления запомнили вклад Огюста Боналя — его тело было позже эксгумировано и перезахоронено в фамильном склепе в Париже, он посмертно был награжден Орденом Почётного легиона, а в его честь был назван знаменитый футбольный стадион в Сошо-Монбельяр.
Меня впечатлила судьба Огюста Боналя. Нам стоит помнить, что выбрав Сопротивление, французские партизаны и подпольщики становились фактически смертниками — и в абсолютном меньшинстве. Немцы сразу дали понять французам в оккупации, что они расово им близки и к ним претензий нет (в отличие от "низших" для нацистов славян, азиатов и евреев) — и те массово с готовностью сотрудничали с нацистами и жили нормальной жизнью, делая вид, что не замечают ни геноцида, ни концлагерей, ни войны на Восточном фронте, искренне отвергая борцов с нацистами-партизан из «Сражающейся Франции», и зачастую сдавая их СС и Гестапо заодно с «расово нечистыми» (у нас нечто подобное можно было видеть в годы войны на оккупированной нацистами Западной Украине, и как видим в наши дни, этот былой коллаборационизм и даже бандеровщина так и не были до конца изжиты в советское время - иначе бы они не проявились так страшно сейчас). На этом фоне подпольщик Огюст Бональ — аристократ и менеджер высшего звена — был ментально схож с нашими предками-партизанами и солдатами Рабоче-Крестьянской Красной Армии; он ненавидел нацизм и внёс свой вклад в победу над ним. #история #размышления
Поддержать канал:
5469550046228679
Ключевым моментом его судьбы, очевидно, стало решение присоединиться к отряду французского Сопротивления в начале 40-х годов; его псевдоним в подполье - «Тобус». С этого момента он начал жить двойной жизнью: его задачей как директора было организовывать «тихий» саботаж на производстве, замедляя штамповку заготовок для нацистских снарядов и военной техники и выдумывать для этого правдоподобные причины; в своей второй ипостаси «Тобус» информировал подполье о планах немецких кураторов, среди которых выделялся знаменитый нацистский промышленник Фердинанд Порше (его потомки до сих пор владеют одноименным автомобильным брендом) — заводы Жан-Пьера Пежо перешли в его ведение (активы «Рено» курировали промышленники из Mercedes; впрочем, Луи Рено с радостью сотрудничал с нацистами, в отличие от владельца «Пежо», и поэтому его заводы после войны национализировали, а сам он закончил свои дни в тюрьме).
В 1943 году Бональ был арестован СС, на три месяца был заключен в тюрьму, после выпущен на свободу под наблюдение за неимением прямых доказательств сотрудничества с сопротивлением. Конспиративные меры помогли ему работать и вести подпольную деятельность вплоть до 23 марта 1944 года, когда он был арестован уже Гестапо прямо на выходе с заводской оперативки, и отправлен вместе с товарищами по подполью в дижонскую тюрьму. Впереди их ждали пытки, а дальше — концентрационные лагеря, сначала французский Штрютхоф в Эльзасе, потом немецкий концлагерь Шомберг. При приближении союзников в апреле 1945 года нацисты этапировали заключенных дальше в тыл, и Боналю с товарищами удалось бежать от конвоя. Несколько дней они скрывались и пытались прорваться к союзникам на ЛБС, но 23 апреля были остановлены нацистским патрулем и расстреляны прямо у дороги — совсем незадолго до Победы и освобождения Франции… Представители Сопротивления запомнили вклад Огюста Боналя — его тело было позже эксгумировано и перезахоронено в фамильном склепе в Париже, он посмертно был награжден Орденом Почётного легиона, а в его честь был назван знаменитый футбольный стадион в Сошо-Монбельяр.
Меня впечатлила судьба Огюста Боналя. Нам стоит помнить, что выбрав Сопротивление, французские партизаны и подпольщики становились фактически смертниками — и в абсолютном меньшинстве. Немцы сразу дали понять французам в оккупации, что они расово им близки и к ним претензий нет (в отличие от "низших" для нацистов славян, азиатов и евреев) — и те массово с готовностью сотрудничали с нацистами и жили нормальной жизнью, делая вид, что не замечают ни геноцида, ни концлагерей, ни войны на Восточном фронте, искренне отвергая борцов с нацистами-партизан из «Сражающейся Франции», и зачастую сдавая их СС и Гестапо заодно с «расово нечистыми» (у нас нечто подобное можно было видеть в годы войны на оккупированной нацистами Западной Украине, и как видим в наши дни, этот былой коллаборационизм и даже бандеровщина так и не были до конца изжиты в советское время - иначе бы они не проявились так страшно сейчас). На этом фоне подпольщик Огюст Бональ — аристократ и менеджер высшего звена — был ментально схож с нашими предками-партизанами и солдатами Рабоче-Крестьянской Красной Армии; он ненавидел нацизм и внёс свой вклад в победу над ним. #история #размышления
Поддержать канал:
5469550046228679
👍16❤6