Уроки Казахстана (их пока нет и события пока интереснее анализов, но раз уж все равно научали их выучивать и постить)

1) События малоприятны для всех сторон в России
Для власти - ибо рушится привычная послеордынская картина мира. Исходящая из того, что все вокруг устойчиво и надолго. При этом в Европе происходит что-то значимое и важное, а сзади – все неизменно и одинаково.

Кроме того, очевидны аналогии, связанные с падением уровня жизни, средненькой экономической ситуацией и поднакопленностью негатива как такового. И атрофированы или ослаблены навыки сбалансированной реакции на подобные эксцессы (хотя опыт волнений прошлых лет показывал, что частичные уступки недовольным часто приносили больший эффект, чем тупое подавление).
Для оппозиции – которая увидит в реакции власти на происходящее легитимацию продолжения радикального тренда режима. Который вроде бы должен выдохнуться, чтобы со дна не стучали – но не выдыхается и нуждается в моральном допинге. Плюс все напишут, что тема транзита теперь будет закрыта. Хотя она и так закрыта. И дальше напишут про Крым – ДНР и прочие северо-казахстанскую или (что было бы экономически поострее) западно-казахстанскую народную республики. Или, скорее всего, все уже написали, открыв для себя экономическую географию Казахстана.

2) Исторический опыт действий и бездействий России тут разноречив.
Вторая революция в Украине открыла Москве возможности для Крыма и ДНР, но окончательно лишила Москву шансов даже на миноритарный пакет в украинской политике. Хотя и позволила периодически использовать украинскую тему для актуализации слогана «Надо чаще встречаться» в отношениях с лидерами мировых держав.
Волнения в Беларуси тактически привели к завершению дрейфа Лукашенко в сторону Европы, начавшемуся после Крыма. Но четких инструментов подконтрольности Лукашенко Москве это не создало – по-прежнему переговоры между Москвой и Минском чаще складываются в пользу Минска.
Волнения и революции в Армении, Киргизии, Молдове особых «геополитических» последствий не имели – но эти страны не имели общей границы с Россией.

3) В последний год антиказахстанская и антиазиатская риторика нарастали, но все же не были мейнстримными (если не считать фриков вроде Затулина). Эта риторика не вызвало в социуме ни отторжения, ни восторга – она вообще была мало кем замечена кроме руководства центральноазиатских стран.
Запрос России на влияние в Казахстане носит скорее символический характер. Было бы неплохо показать, что Казахстан – российская сфера влияния в «большой картине вещей», ведь сейчас он может позиционировать себя и как пророссийская, и как совершенно нейтральная.
Но во что еще конвертировать это влияние, не слишком понятно – для этого пришлось бы слишком глубоко погружаться в реалии Центральной Азии, а России это трудно – сначала самоизоляция 90-х – нулевых, предполагающая концентрацию на себе и отказ от погружения в мировые реалии, а затем эпоха геополитики, предполагающей, что внутренние причины в других странах малозначимы и являются лишь проекцией влияния больших игроков на «великой шахматной доске».

Метаморфозы казахстанской нелинейности


По сути, относительно стабильный Казахстан превратился в нестабильную Киргизию. Для Киргизии перевороты, акции протеста и революции – дело привычное и регулярное, а для Казахстана пока еще не совсем. Большая политика вернулась в Казахстан и сейчас мы будем наблюдать процесс раскручивания гаек, снятия цензуры в СМИ и т.д.

Масштаб протестов таков, что коллективный козел отпущения в виде отставки правительства, – это слишком мало для казахстанского общества, которое продолжает стремительно беднеть.

Идеологемы о внешнем влиянии и руке коллективного Запада сейчас совершенно контрпродуктивны и вызывают дополнительное раздражение в казахстанском обществе. Вне всякой геополитики люди понимают свое бедственное положение и поэтому выходят на улицу. Это доминирующий фактор, а геополитические игры и реконфигурации для общественных настроений в Казахстане вторичны, хотя и имеют фундаментальное значение для отношений России с коллективным Западом.

Чем больше пророссийские ресурсы будут транслировать идеологемы о вмешательстве Запада в дела Казахстана и множить соответствующую пропаганду – тем выше будет уровень антироссийских настроений в самом Казахстане.

Силовики – последняя сдерживающая опора казахского режима власти, однако они, в отличие от Белоруссии, не готовы жестко подавлять протесты, а вчерашняя «профилактика» не возымела эффекта. Силовики ведут себя иначе: монолита власти в Казахстане, фактически, нет, а есть незавершенный транзит, который уже превратился в разбалансированный механизм.

Казахстан вступает в длительный период турбулентности, в которой события будут разворачиваться нелинейно. Ожидаемый обществом вариант событий – это досрочные выборы (президентские, парламентские, возвращение выборов акимов). Масштаб уступок казахстанской Системы будет возрастать, белорусское бетонирование – абсолютно контрпродуктивно.

#БезбашенноеМнение

Новый год – ожидание нового «губернаторопада».
Благодаря общим принципам организации публичной власти, теперь срок окончания правления очередного высшего должностного лица в субъекте известен лишь Президенту и в некоторых подразделениях АП. Тем не менее, слухи о том, что вот-вот кто-то из глав регионов оставит должность, муссируются постоянно. Причины могут быть разные: плановая ротация, понижение, уголовные дела и пр. Однако особняком в губернаторской обойме стоят те, кто находится в статусе главы региона «на передержке», в перманентном режиме ожидая скачка на федеральный уровень: то в Ивановской области губернатор засиделся на месте, то А. Дюмину, руководящему Тульской областью, пророчат пост главы МЧС. Подобных примеров - масса. Вопрос только в том, насколько эффективен главный чиновник в субъекте РФ, который физически находится в регионе, а мыслями – в московских кабинетах.

Политический дауншифтинг на уровне высшего регионального руководства – это когда губернатор и его команда «живут для себя», кулуарно налаживая аппаратные связи со Старой площадью, и «отказываются от целей» народонаселения вверенного региона. Вместо повышения социально-экономических показателей и качества управления получаются крысиные бега в надежде получить пресловутый «управленческий опыт» и отправиться покорять новые административные вершины.

Что из себя представляет губернаторский корпус в России по состоянию на январь 2022 года? Средний возраст региональных руководителей – 52 года. Формула качественного состава: 60 % варягов плюс 40 % - условно местных. Политические тяжеловесы-губернаторы из 1990-х, с которыми федеральному центру нужно было выстраивать отношения, а не спускать директивы для безоговорочного выполнения, ушли в политическое небытие. Модные одно время «молодые технократы», по всей видимости, не стали панацеей для развития территорий, и тоже постепенно покидают актуальную повестку. Лишенный субъектности современный губернатор представляет собой своего рода «медведя на воеводстве», который стремится оправдывать «полное служебное соответствие» параметрам, задаваемым Кремлем, и за редким исключением теряется, когда получает чуть больше положенной нормы полномочий и ответственности (например, в период, когда главам регионов дали дополнительные полномочия для введения мер по борьбе с коронавирусом).

Губернаторский KPI содержит перечень из 20 пунктов – критериев оценки эффективности деятельности глав регионов: от доверия к власти и численности населения, вплоть до «цифровой зрелости». Строгость очерченного списка компенсируется необязательностью его выполнения, ведь на практике главным остается негласный показатель – вопрос личной лояльности Кремлю. Любой «неудавшийся», но лояльный губернатор, имеет все шансы занять, например, депутатское или сенаторское кресло даже при самом провальном пребывании в должности с точки зрения ключевых показателей эффективности. Такое положение дел удобно для выстраивания властной вертикали, но является тупиковым в стратегическом плане.

При этом именно KPI мог бы стать реальным инструментом естественного отбора управленцев, достойных продолжения карьеры на федеральном уровне. Нужна только профессионализация института губернаторства: потенциальный глава субъекта РФ должен понимать, что недостижение ключевых показателей равнозначно концу карьеры. Не смог, к примеру, обеспечить финансовую самодостаточность вверенного региона – забудь о каком-либо карьерном росте, президентском кадровом резерве и пр. Так – может, и случайных людей среди региональных высших должностных лиц поубавится, а после – может, и «merit system» мало-помалу начнет приживаться...

🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -

ИГОРЬ МИНТУСОВ, Президент Европейской ассоциации политических консультантов

Непреднамеренные последствия или «Казус Финляндии»

31 декабря 2021 года президент Финляндии в новогодней поздравительной речи заявил о сохранении возможности вступления в Финляндии в НАТО, а 2 января 2022 года премьер-министр Финляндии повторил это заявление для тех, кто в новогоднюю ночь за звоном поднятых бокалов, может быть, не расслышал слова финского президента.

Не сильно хорошая внешнеполитическая новость для России в преддверии переговоров 12 января с США и НАТО о нерасширении последнего на восток. Не будем рассматривать объективную необходимость для России обеспечить свою национальную безопасность в недопущении создания недружественной военной инфраструктуры на Украине или вступлением Украины в НАТО: об этом много писалось и много было сказано.

Обратим внимание на субъективный фактор, который, возможно, и сподвигнул Финляндию сделать такое несвоевременное для России заявление. Фактор этот лежит на поверхности. На самом деле, их два.

Первый - нескончаемая агрессивная внешнеполитическая риторика из уст руководителей МИД России за последние несколько лет и вторящая ей не менее агрессивная риторика «группы поддержки» экспертов и журналистов на федеральных каналах.

Второй фактор – отказ в субъектности малым странам Европы («европейским карликам» - цитата из федерального канала), например, странам Балтии, Украине. К этой группе стран, как теперь кажется, посчитала себя причисленной и Финляндия, отсюда - ее реакция.

Вывод простой, это знает любой студент МГИМО. Какими бы сложными ни были отношения между странами с подчас противоположными экономическими или геополитическими интересами – за всеми ними, без исключения, необходимо признавать право на субъектность в их внешнеполитических действиях. А если МИД страны и вслед за ним профессиональные эксперты-пропагандисты будут делить страны на «имеющие право» на субъектность и «не имеющие права» на субъектность, то очередной «казус Финляндии» – не за горами.

Уместно вспомнить в связи с этим начало Первой мировой войны. 28 июня 1914 года боснийский серб Гаврило Принцип в Сараево убил наследника Австро-Венгерского престола эрцгерцога Франца Фердинанда. Весь июль 1914 года шли интенсивнейшие переговоры и консультации между основными европейскими державами, результатом которых через месяц - 28 июля - стало начало Первой мировой войны.

Естественно, в планы террористов-заговорщиков, организовавших это убийство, не входило развязать Первую мировую войну. В этом смысле можно говорить о «казусе Сараево».

При всем прагматизме всех современных политиков, вместе взятых и по отдельности, роль субъективных и эмоциональных факторов в мировой политике остается существенной. Политики осуществляют эмоциональные или непродуманные действия, которые приводят к непреднамеренным последствиям.

Что на данный момент важно понимать в казахстанском кейсе.
1. Казахстан был, вероятно, самой политически устойчивой страной постсоветского пространства (исключая страны Балтии). Протест там никогда не выходил за рамки районов и областей.
2. Актуальная аналитика последних недель не выявляла точек перенапряжения в стране. Никто также не готовил международную общественность к возможным переменам в Казахстане. Молчание основных игроков в регионе (Китай, Россия, США, Узбекистан) красноречиво - похоже, никто не ожидал.
3. Таким образом, протест, чем бы ни завершился, не вписывается в классическую модель «цветных революций».
4. Координация действий носит гибридный характер. Отсутствует единый организующий центр протеста. Коммуникация осуществляется через мессенджеры. Важно, что закрытие Телеграм, WhatsApp и Signal усложнило, но не нарушило коммуникации в недрах протеста.
5. Россия в очередном подбрюшье получила очередную политическую язву. МИД РФ слишком любит себя в окружении «западных партнёров» и интерьеров и, кажется, опять все проспал.
6. Газ как триггер говорит о том, что триггером в объективно напряжённом обществе может стать любая мелочь.
7. Коронавирус и запреты никак не удержат массы, если «социальная температура» в обществе достигает точки кипения.

В целом это очередной провал постсоветской практики замораживая социальных процессов. Закрепившаяся ещё в девяностых элита перекрывает социальные лифты, заворачивает доходы куда-то за рубеж, а внутреннюю политику имитирует. С реальными ЛОМами не работают, лидерами назначают своих послушных мальчиков и девочек. Любую оппозицию выжигают. А ведь это такая очевидная вещь: если у вас в политике нет оппозиции, то она придет с улицы или с нацокраин. И имитационные лидеры уже не помогут.

❗️Что происходит в Казахстане прямо сейчас:

▪️Центром протестов остается Алматы. В ночь на 5-е января здесь прошли крупнейшие выступления. По словам коменданта города, во время митингов было сожжено 120 автомобилей, разбиты 120 магазинов, 180 предприятий общепита, около 100 офисов малого и среднего бизнеса. Избито более 500 граждан.

▪️Демонстранты прорвались в резиденцию президента в Алматы Касым-Жомарта Токаева. На первых этажах здания начался пожар. До этого очевидцы сообщали о возгорании в прокуратуре и акимате (мэрии) города, куда тоже проникли митингующие. Также сообщается, о том, что протестующие ворвались в редакции нескольких СМИ, в том числе каналов «Казахстан» и «Мир24», где потребовали выхода в эфир.

▪️Протесты охватывают новые города – демонстранты замечены на улицах Усть-Каменогорска и Павлодара. Митинги проходят и во всех крупнейших мегаполисах страны – Шымкенте, Алматы, Актобе и Караганде.

▪️Власти ввели режим чрезвычайного положения в четвертом регионе Казахстана – столице Нур-Султане. До этого ЧП уже объявляли в Алматинской и Мангистауской областях, а также в Алматы. Гражданам запретят выходить на улицу с 23 до 7, кроме того, у населения изымут оружие, ограничат въезд и выезд, а также запретят собрания.

▪️Захватить здание мэрии попытались и демонстранты в Актобе. Здесь, судя по видео из соцсетей, зафиксированы первые случаи перехода силовиков на сторону граждан.

▪️Местные СМИ сообщают об отключении интернета и мобильной связи по всей стране.

Протесты в Казахстане начались 2 января в западных регионах. Местные жители были недовольны повышением цен на сжиженный газ вдвое. 4-го января власти страны пообещали протестующим снизить стоимость до уровня ниже прежнего. Но после этого митинги лишь усилились и приняли общенациональный характер. Утром 5-го января президент Казахстана отправил в отставку правительство.

Россия, безусловно, извлечет уроки из казахстанской истории. Извлечение уроков может заключаться или в том, что власть обратится к проекту социального разворота, или в дальнейшем усилении контроля и ужесточении порядков. Судя по риторике самых верхних эшелонов, сейчас наблюдается попытка симбиоза этих двух подходов. Власть демонстрирует готовность закручивать гайки, но не на сухую, а изредка подливая масло, чтобы хоть как-то рационализировать процесс и подстраховаться от возможных негативных последствий. Однако на деле социальная политика в России как была, так и остается на задворках государственных интересов. Время идет, «Цирконы» взлетают, а уличных туалетов без всяких удобств в стране меньше не становится. До недавних пор казалось, что это не может быть решающим фактором, от которого зависят судьбы страны. Но ведь и казахи считались людьми терпеливыми и вполне послушными, а вот же – взбунтовались из-за газа, что символично и для России, где газа еще больше, но он так и не стал по-настоящему национальным достоянием. В газодобывающем Казахстане газовый триггер привел к нарастанию революционного протеста, что напоминает «Песнь о вещем Олеге», который принял смерть от собственного коня, считавшегося опорой князя. Газпром в России заявляет о небывалых дивидендах на фоне рекордных рыночных цен, но на жизни населения это никак не отражается, цены в магазинах растут, значительная часть россиян отапливает жилища дровами да углем. Перекос в системе в пользу каких-то особых интересов и приоритетов власти налицо, и хотя страна в целом под надежным административно- силовым контролем, но этот контроль – по сути, единственное, на чем держится конструкция. Пойди что не так, запутайся приводные ремни – и снизу разом припомнится и пенсионная реформа, и «пятерочки» на соцподдержку детворы, и зарплаты по 15 тысяч, и другие не слишком справедливые с точки зрения граждан стандарты нынешней власти. Руководство уже поставило перед Западом вопрос ребром о гарантиях, но впору такой же вопрос обратить и собственной стране, однако подход должен быть обоюдным, чтобы хоть что- то ощутимое гарантировалось и низам сверху. Если же оставить, как сейчас, продолжая внушать населению про происки внешних партнеров, то это хоть и сработает, но оставит осадок, который, как известно, и есть самый главный риск драматических сценариев. https://tttttt.me/Vinogradov74/1687

"Рысканье глазами" не так опасно для России, когда оно касается преемника Президента, куда хуже, когда главы регионов, которые должны быть "полководцами" Президента на местах, с первого дня назначения рыскают глазами в поисках нового места в Центре.

Именно на это указывает автор колонки #безбашенноемнение в Кремлевском безБашеннике, в словах которого много горечи, видимо, от жизни в регионе, управляемом "молодым технократом".

В решении АП отказаться от коллективного "Савченко" (бывший губернатор Белгородской области) сразу была заложена большая ошибка, которую, кстати, в случае с Белгородской областью исправили, поставив политика (госуправленца), а не технократа. Губернатор, прежде всего, должен быть лидером для народа, а не тем, кто буквально следует инструкциям (методичкам) из Центра, в том числе, порой, совершенно абсурдным.

Может быть, общие методички и нужны в сферах строительства, экономики, финансов и т.д., но социальные технологии управления населением вырабатываются на местах, и происходит это в ежедневном режиме, основываясь на понимании социальной психологии жителей конкретного региона в конкретный момент. Но это и пугает Центр, потому что сегодняшние губернаторы не могут наращивать власть через накопление ресурса, так как все ресурсы завязаны на Москве и покровителях, а вот лидеры способны накапливать власть через один из ресурсов, недоступный технократам - через народную любовь. На фоне же всеобщей деградации госуправления в стране, которое все больше скатывается исключительно в максимальный контроль с ограничениями, такой ресурс, как народная любовь к губернатору, делает главу региона слишком самостоятельным, с такими последствиями для Центра, как было в Хабаровске с Фургалом.

Все это приводит к тому, что сегодняшние губернаторы, часть из которых даже не удосужилась перевезти семьи в управляемый регион, вместо развития вверенного Президентом региона, отрабатывают на своих кураторов в Москве, пытаясь засветиться в федеральных структурах: выступить громко на Госсовете, причем, без привязки к региону, съездить в Сирию и т.д., а не выстраивать доверительный диалог с населением и искать пути укрепления региона. И опять яркий и наглядный пример из двух соседних областей - Курской и Белгородской: пока губернатор-технократ Курской области Роман Старовойт пытается найти дверь в Москву, губернатор-политик Вячеслав Гладков выкупил сотни квартир и активно перетаскивает медиков из соседнего региона, по сути, добивая и без того стоящее на коленях курское здравоохранение.

Но как заменить губернаторский корпус, если не на кого? А об этом мы говорили очень давно: надо не конкурсы проводить, а искать лидеров и "хантить" их для госуправления. Интересный кейс в кадровой политике в здравоохранении Татарстана: если заведующий отделением, или главврач, хочет уйти на пенсию и не потеряться, а перевестись на выскооплачиваемую должность врача, он должен к пенсии подготовить 3-5 кандидатов на свою замену, в противном случае его ждет только российская пенсия. Может, и для губернаторов надо сделать что-то такое: нашел и воспитал лидеров в регионе - рассмотрим переход в Центр, не нашел - иди работать в народное хозяйство, или ...

Но пора действительно менять технократов, на лидеров, которые умеют вести диалог с народом, чтобы не было как в Казахстане...

«Кремлёвский безБашенник» поднимает тему ожидаемого «губернаторопада». В тексте есть несколько интересных акцентов.

Например, находящиеся на передержке главы или готовящиеся покинуть кресло губернаторы. Такие есть и на юге — один в ЮФО, один в СКФО. Тут же поднимается тема хорошо забытого KPI — показателей, которые после введения должны были определять судьбу руководителей субъектов. Но как быстро приняли KPI, также быстро и забыли, очень верный акцент от автора.

На этом фоне Скурлатов обращает внимание на губернаторов «новой волны», которые не оправдали возложенных на них надежд от слова совсем, так и не став примером или вектором новой кадровой политики в губернаторском корпусе. Причин для такого стечения обстоятельств много, но итог — факт.

И все это возвращает нас к инсайду «Незыгаря» о том, что губернаторский корпус — испытывает нехватку кадров, жесткую.

Главы на передержке на юге — например, потому что их просто не на кого заменить. Так и сидят ждут сменщика, который все не идет. И правы аналитики — сторожить особо нечего в большинстве регионов. Кроме традиционных регионов-лидеров, но там ведется другая борьба — за ресурсы, но и контроль финансирования все больше переходит в Москву, пример — тот же Крым и госпрограмма развития, которую забрали у местных дельцов.

На этом фоне единственный выход Москвы — продолжать усиление роли центра, а в регионах — силовой линии. Иначе стабильность в 2024 году будет обеспечить крайне тяжело. А Казахстан сейчас все равно заставит задуматься всех, вне зависимости от итога.

Независимо от того, удержит ли Касым-Жомарт Токаев власть в Казахстане после окончательного ухода из руководства страны Нурсултана Назарбаева (по всей видимости, удержит и, более того, он мог быть заинтересован в такого рода уличных протестах против елбасы), урок для России очевиден.

Во-первых, казахский сценарий транзита власти из некогда приоритетного превратился в провальный или чреватый огромными рисками. Это значит, что Путин добровольно больше не уйдет с поста президента до тех пор, пока сохраняет хоть какое-то влияние и минимальную дееспособность.

Во-вторых, стало понятно, ЧТО начнет происходить после ухода Путина (не столь важно - добровольного или вынужденного): никакого "преемника" больше не будет, а будет ревизия наследия и полная отмена культа нашего елбасы.

Очевидно и то, как отреагируют на происходящее сейчас российские власти. Будут и дальше подмораживать страну в надежде выиграть для себя еще 5-10 лет. Также усилятся чистки внутри правящей элиты на предмет выявления и предупреждения возможной фронды. До этого высшей планкой для репрессий со стороны силовиков были федеральные министры и полпреды. Теперь настает черед фигур покрупнее.

Отказ в субъектности малым государствам, особенно находящимся в непосредственной географической близости к крупным странам и имеющим общую государственную границу, усугубленный историей военных кровопролитных конфликтов за последнее столетие вызывает однозначную реакцию - желание прислониться к другому не менее сильному партнеру.
Это дипломатические азы, подкреплеямые мировой тенденцией увеличения числа малых стран, а не их поглощением для создания империй.

Кремлевский камбэк лимитрофов

Кремль живет и дышит историей. То Ялтинский мир, то "присоединения" интербеллума. В то время, как сам термин "лимитрофы" (относительно небольшие соседи по госгранице) воспринимается самими этими государствами в лучшем случае, как некорректность, а в худшем, как оскорбление, у нас это - парадигма.

Финляндию мы (ЕС) любим приблизительно так, как Хасбик - клубнику. И вот, дожили - пока до ее разговоров про НАТО. А ведь бывало всякое, но всегда заканчивалось нашей с ней, Финляндией, "особой" дружбой - с салями и соками на Олимпиаду-80, качественной обувью Топ Мэн и всяким прочим разным. Хоть и "присоединили" от нее после Зимней войны немало развитых районов, превратив бомбежками Выборг в Сталинград и чуть не превратив Гельсингфорс. Маннергейм выступал против войны, но он был финский патриот. И, возможно, оставался русским агентом влияния. Пролили бы на некоторые странности свет из архивов, глядишь, не случилось бы казуса Иванова/Мединского в связи с пресловутой мемориальной доской. Ведь в 1944-м финны Гитлера кинули и обернули оружие против немцев на своей земле. А в 1946-м получили от разоренного войной СССР кредит. О чем все это? Да о том, что бывало и хуже, но так нас, выходит, никогда не боялись, как сейчас. Даже в 1939-м, после Майнильской провокации. Или бояться, собственно, не нас, а нашей ретроградной дремучести?

На "Кремлевском безБашеннике" Игорь Минтусов высказал мнение о том, что злоупотребление "агрессивной внешнеполитической риторикой" российскими политиками и дипломатами, вкупе с отказом в субъектности малым странам Европы привел к «Казусу Финляндии», когда два руководителя страны синхронно заявили о сохранении возможности вступления этой страны в НАТО.

С этим невозможно не согласиться: оба фактора, описанных Президентом Европейской ассоциации политических консультантов, у всех на виду и давно вызывают вопросы у непредвзятых наблюдателей, особенно в части эффективности внешней политики, их использующей.

В последние годы термин "финляндизация" был вновь введен в широкий оборот, теперь уже применительно к Украине, которую, по мнению российских политиков и дипломатов в результате реализации "Минских соглашений" следовало бы привести к подобному "состоянию".

Не отрицая имеющийся политологический характер указанного определения, не следует забывать о том, что для страны, чье имя стало основой этого нарицательного выражения, события, которые в конечном итоге привели к его появлению и распространению, стали квинтэссенцией национального унижения.

Конечно же, спустя 80 лет после начала "Зимней войны", многое для Финляндии изменилось и ее суверенитет, значительно урезанный пресловутой "финляндизацией", серьезно укрепился.

Впрочем, финские политики все еще испытывают опасения при каждом многозначительном высказывании российских политиков и дипломатов, постепенно дрейфуя в направлении признания необходимости для страны "зонтика НАТО". И не только финские, кстати…

Проблема российской дипломатии заключается именно в том, что она пытается не замечать того, что мир после Второй мировой войны сильно изменился и "европейские карлики" уже не столь беспомощны, да и "гранды" теперь не могут решать вопросы "войны и мира" (включая "финляндизацию") полностью без оглядки на них.

А ведь древнекитайская тактика "тысячи порезов" (которая предусматривает применение против врага множества неявных и малозаметных мер, каждая из которых, отдельно взятая, не осознается как опасность, тогда как большое их количество приводит к потере врагом сил и в конечном итоге к его поражению) вполне подходит к применению тем самым "малым странам Европы", и зачастую бывает не менее эффективной, чем один разящий удар.

🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -

ВЛАДИСЛАВ ИНОЗЕМЦЕВ, доктор экономических наук, директор Центра исследований постиндустриального общества:

События в Казахстане, ставшие для большинства политиков и экспертов серьёзной неожиданностью (я сам был в Астане полтора месяца назад и вернулся с ощущением большего спокойствия в обществе, чем, например, в период начала «транзита» в 2019 г.), позволяют, на мой взгляд, сформулировать несколько важных тезисов.

Во-первых, успешное развитие 2000-х годов на постсоветском пространстве стало историей. Да, в те годы многие государства бывшего СССР добились значительного экономического роста (Казахстан в этом отношении был даже успешнее многих), однако по мере старения персоналистских режимов в элитах возникло представление о том, что граждане будут вечно благодарны за этот единичный кейс роста. Это не так: для поддержания популярности и рейтинга рост уровня жизни должен быть устойчивым, а социальное неравенство должно снижаться, а не расти.

Во-вторых, на постсоветское пространство пришла «цветная революция» не европейского, а периферийного типа, «запускаемая» не украденными выборами, а единичным случаем протеста отчаявшихся от бедности и беспросветности людей. События в Казахстане повторяют, скорее, тунисские и египетские, чем сценарий смены власти в Сербии или Украине, а также неудачно (пока) завершившиеся протесты в Белоруссии. А проблем в экономике и в России, и в странах-соседях сегодня более, чем достаточно, и они намертво связаны с именами глав государств и их камарильи.

В-третьих, становится довольно очевидно, что режимы персоналистского типа особенно уязвимы в период транзита – изменения властной архитектуры и «пересборки» элитных групп. В Казахстане с 2019 г. продолжалась не слишком видимая, но заметная для посвящённых борьба между родственниками и назначенцами первого президента Н.Назарбаева и нового главы государства К.-Ж.Токаева. Решившись отойти от власти, Н.Назарбаев оказался довольно непоследовательным, что обесценило транзит и лишь нарастило усталость от прежнего лидера, затормозив те реформы, о которых изначально говорил новый президент.

В-четвёртых, события в Казахстане после событий 2000-х годов в Грузии и 2010-х годов в Украине подтвердили общий тренд на деструкцию постсоветского пространства и обретение его составными частями всё более самостоятельных векторов развития. Претензии Москвы на особую роль в данном регионе мира (тут вспоминается требование к НАТО не сотрудничать в военном отношении со всеми постсоветскими странами) не только несостоятельны, но и смешны. У России сегодня нет ни привлекательной модели, которой её сателлиты могут следовать, ни рычагов контроля над ними. «Мнения» Кремля могут не приниматься во внимание остальным миром.

В-пятых, хоть это и более «частный» момент, Западу неизбежно придётся в ближайшее время уделить намного больше внимания региону Центральной Азии, так как в случае возникновения в Казахстане вакуума власти «дыра» в глобальной геополитической картине может оказаться более зияющей, чем в случае с Украиной: в регионе сходятся интересы не только России и Запада, но также Китая, Турции и никуда не девшихся с политической карты радикальных исламских группировок. Так что тема постсоветского пространства как одной из наиболее проблемных частей мира стала ещё более актуальной, и никакой надежды на то, что её оставят одной лишь Москве, нет.

Каким будет осмысление этих уроков в мировых столицах, покажут ближайшие месяцы…

Топ-10 нефейковых событий недели

1. Саратов стал вторым по величине городом России после Москвы, увеличив площадь в 5 раз после присоединения к нему Саратовского района.
2. Гендиректор корпорации «Тактическое ракетное вооружение» Борис Обносов пообещал Владимиру Путину наладить массовое производство гражданских беспилотных такси.
3. Иммунолог Зоя Скорпилева сообщила «Пятому каналу», что вдыхание паров спирта в определенной концентрации убивает «омикрон» и не дает проникать в клетки.
4. Губернатор Санкт-Петербурга Александр Беглов признался, что любит ходить в театры инкогнито.
5. Депутат Госдумы РФ, руководитель проекта «Трезвая Россия» Султан Хамзаев предложил обязать производителей алкоголя размещать на упаковке «страшные картинки» - по аналогии с табачной продукцией.
6. По итогам 3-х кварталов 2021 года главным рынком сбыта московского мороженого стали США.
7. Александр Бастрыкин поручил проверить обращение новосибирского «Координационного Совета в защиту общественной нравственности, культуры и традиционных семейных ценностей» в Госдуму с требованием запретить выступление в городе Тилля Линдемана из Rammstein и попросившего депутатов «инициировать на законодательном уровне заслон подобным систематическим антикультурным явлениям».
8. Председатель гордумы Каменска-Уральского Валерий Пермяков на празднике в Парке трубников поздравил собравшихся с наступающим Новым годом и Рождеством, признался в любви к родному городу, и пожелал «сдохнуть всем, кто против нас пойдёт».
9. Работники Приморского Сафари-парка показали первого в мире лилигра - гибрида лигрицы и льва.
10. Житель Москвы выставил на продажу за 100 млн. рублей банку огурцов венгерского бренда Globus, законсервированных в 1986 году.

Подготовлено фондом «Петербургская политика» совместно с «Давыдов.Индекс»

Вооруженное подавление восстания в Казахстане. Главные выводы

В ночь с 5 на 6 января в Алматы началось вооруженное подавление восстания. Десятки людей убиты, в городе объявлена контртеррористическая операция. Она продолжается до сих пор.

Поворот от «политики уступок» к жесткому силовому подавлению происходил буквально на глазах. Это заметно по публичным выступлениям президента Казахстана Касым-Жомарта Токаева, который к вечеру 5 января начал маркировать протестующих, как «террористов». Примечательно, что буквально днём того же дня они ещё были «хулиганствующими элементами». Эволюция произошла в течение нескольких часов.

Силовой сценарий был согласован с Москвой. Вечером 5 января Токаев официально запросил помощь ОДКБ и получил почти мгновенный ответ: военная организация согласилась отправить в республику миротворческий контингент. Это стало сигналом к началу военного подавления восстания – казахстанская армия начала вооруженную зачистку Алматы.

Протесты ускорили переход власти от Назарбаева к Токаеву. 5 января в Совете безопасности республики произошло несколько кадровых изменений. Сам президент занял пост главы Совета, сместив с этой должности «национального лидера» страны Нурсултана Назарбаева. Токаев также анонсировал грядущую «политическую трансформацию» Казахстана.

Реакция Запада на вооруженное подавление восстания и ввод миротворческого контингента ОДКБ до сих пор неизвестна. А между тем от этого во многом зависят дальнейшие перспективы власти Токаева. В постсоветский период в Казахстан активно вкладывались международные инвесторы.

И теперь западные правительства встали перед неприятной дилеммой. Изоляция режима Токаева (по белорусскому сценарию) приведет к потере вложений и крепко привяжет Казахстан к России и Китаю. Молчаливая же солидаризация с действиями Астаны Нур-султана сделает невозможным требование к Россию вывести войска из республики (и раскручивание сюжета о «новой Чехословакии»).

Говорил, говорю и буду говорить - Россия за 30 лет не сделала ничего для продвижения собственных интересов в странах СНГ.
https://tttttt.me/kremlebezBashennik/26096
Российские официальные структуры много и красиво говорят, но... Болтать - не мешки ворочать.
Ни одного шага, направленного на установление реального контроля за этими странами, создание и продвижение реально пророссийски ориентированных элит.
НИ-ЧЕ-ГО!
Последние события продемонстрировали всей стране, что лоббистские возможности того же Таджикистана в России значительно выше, чем возможности России в Таджикистане.
То же самое в Казахстане.
Глядя на это беззубое и травоядное поведение наших внешнеполитических структур, начинаешь поневоле задумываться, а почему это происходит?
На ум невольно приходит термин "вредительство".
Дело в неграмотности и некомпетентности чиновников или стоит говорить о прямом предательстве интересов России со стороны этих субъектов?

Казахстан сформировал контуры политической картины на евразийском постсоветском пространстве событиями начала января.
В отличие от ожиданий протестов на почве продовольственной инфляции продемонстрирована угроза формирования недовольства по поводу тарифов. Есть все основания январские события в Казахстане именовать эпитетом "Газового бунта".
При этом общие причины с аналогичными событиями в Тунисе и даже на Украине остаются: недовольство негативной динамикой обнищания населения, сосредоточением богатства в рамках правящего клана-семьи, отсутствия видимых перспектив для широкого общественного спектра.